"Кронштадт 1921" - читать интересную книгу автора (Наумов В. П., Косаковский А. А.)ВВЕДЕНИЕМногие десятилетия кронштадтские события 1921 года трактовались как мятеж, подготовленный белогвардейцами, эсерами, меньшевиками и анархистами, которые опирались на активную поддержку неких иноземных сил. Утверждалось, что действия кронштадтцев были направлены на свержение советской власти вооруженным путем, что главным политическим лозунгом восстания было требование "Советы без коммунистов". Что касается руководителей партии и государства, то они якобы делали все, чтобы избежать кровопролития, и лишь после того как миролюбивые обращения к матросам и солдатам крепости остались без ответа, было решено применить насилие. Крепость была взята штурмом. При этом победители отнеслись к побежденным в высшей степени гуманно. К расстрелу были приговорены лишь наиболее активные участники мятежа, преимущественно бывшие офицеры. В дальнейшем репрессии в отношении участников мятежа не проводились. Такова суть официальной версии, она жестко проводилась в жизнь, тиражировалась во всех учебниках, книгах, лекциях и т. д. Документы, касающиеся кронштадтских событий, были засекречены. Изучение архивов показало безусловную лживость официальной версии, послужившей, кстати, своего рода клише для трактовки подобных событий в будущем. Что же случилось на самом деле? Прежде всего события в Кронштадте тесно связаны с обстановкой в России в целом. В начале 1921 года она резко обострилась. Значительная часть крестьянства и рабочих, оставаясь на позициях поддержки советской власти, не только все более открыто выражала протест против монополии большевиков на политическую власть, но и предпринимала попытки ее ликвидации силой оружия. Возмущение вызывал произвол власти, который чинился под лозунгом утверждения диктатуры пролетариата, а по сути дела диктатуры партии. В конце 1920 — начале 1921 года вооруженные восстания крестьян охватили Западную Сибирь, Тамбовскую, Воронежскую губернии, Среднее Поволжье, Дон, Кубань, Украину, Среднюю Азию. К весне 1921 года восстания полыхали по всей стране. Все более взрывоопасной становилась ситуация в городах. Не хватало продовольствия, многие заводы и фабрики закрывались из-за нехватки топлива и сырья, рабочие оказывались на улице. Особенно тяжелое положение в начале 1921 года сложилось в крупных промышленных центрах, прежде всего в Москве и Петрограде. Были сокращены нормы выдачи хлеба, отменены некоторые продовольственные пайки, возникла угроза голода. В то же время не прекращали своей деятельности заградительные отряды, отбиравшие продовольствие, ввозившееся в город частными лицами. Обострился топливный кризис. 11 февраля 1921 года было объявлено о закрытии до 1 марта 93 петроградских предприятий. Среди них такие гиганты, как Путиловский[1], Сестрорецкий[2], "Треугольник"[3] и другие. Выброшенными на улицу оказались около 27 тысяч человек. Все это накаляло социальную атмосферу. 21 февраля состоялось собрание на Трубочном заводе[4]. Была принята резолюция с требованием перехода к народовластию. В ответ на это исполком Петросовета постановил закрыть завод и объявить о перерегистрации всех служащих и рабочих. Волнения рабочих стали перерастать в открытые беспорядки. Утром 24 февраля около 300 рабочих Трубочного завода вышли на улицу. К ним присоединились рабочие других фабрик и заводов Петрограда. На Васильевском острове собралась толпа, насчитывавшая до 2500 человек. Не полагаясь на красноармейцев, власти направили для ее разгона красных курсантов. Толпа была рассеяна. Во второй половине дня состоялось экстренное заседание бюро Петроградского комитета РКП(б), которое квалифицировало волнения на заводах и фабриках города как мятеж. На следующий день в городе ввели военное положение. Вечером 27 февраля открылось расширенное заседание пленума Петроградского Совета, в работе которого принял участие прибывший из Москвы председатель ВЦИК М.И.Калинин. Комиссар Балтийского флота Н.Н.Кузьмин обратил внимание собравшихся на тревожные признаки в настроениях в матросской среде. Ситуация становилась все более угрожающей. 28 февраля состоялось заседание Политбюро ЦК РКП(б), на котором обсуждалось положение в Москве и Петрограде. Первоочередной задачей было признано подавление политической оппозиции. ЧК провела аресты меньшевиков и эсеров. В числе арестованных в Петрограде оказался и один из руководителей меньшевистской партии, Ф.И.Дан. Естественно, что волнения в Петрограде, выступления в других городах и регионах страны оказывали серьезное влияние на настроения моряков, солдат и рабочих Кронштадта. Моряки Кронштадта, являвшиеся главной опорой большевиков в октябрьские дни 1917 года, одними из первых поняли, что советская власть оказалась, по существу, подменена властью партийной, а идеалы, за которые они боролись, оказались преданными. Заметим, что к середине февраля общая численность корабельных команд, военных моряков береговых частей, вспомогательных подразделений, дислоцированных в Кронштадте и на фортах, превышала 26 тысяч человек. Власти принимали меры к тому, чтобы волна недовольства не охватила и Кронштадт. В крепости была создана разветвленная осведомительная служба. К концу февраля общее число осведомителей дошло до 176 человек. В регистратуре осведомительной части было зарегистрировано 2554 человека, большинство из которых подозревались в контрреволюционной деятельности. Но все меры властей оказались бесполезными. Социально-политическая атмосфера в крепости накалялась. Для прояснения обстановки в Петрограде туда были направлены делегации. Вернувшись, делегаты доложили общим собраниям своих команд о причинах волнений рабочих, а также моряков линкоров "Гангут" и "Полтава", стоящих на Неве. Это было 27 февраля, а на другой день моряки линейных кораблей "Петропавловск"[5] и "Севастополь"[6] приняли резолюцию, которую вынесли на обсуждение представителей всех кораблей и военных частей Балтийского флота. Резолюция эта была, в сущности, призывом к правительству соблюдать права и свободы, провозглашенные в октябре 1917 года. Она не содержала призывов к свержению правительства, а была направлена против всевластия одной партии. Днем 1 марта на Якорной площади Кронштадта состоялся митинг, собравший, по различным сведениям, до 16 тысяч человек. Проведение митингов в этот день стало традицией, связанной с годовщиной февральской революции. Официально митинг являлся общим собранием 1-й и 2-й бригад линейных кораблей. Руководители Кронштадтской военно-морской базы рассчитывали, что в ходе митинга им удастся переломить настроение матросов и солдат гарнизона. На трибуне находились председатель Кронштадтского Совета П.Д.Васильев, комиссар Балтфлота Н.Н.Кузьмин и глава советского государства М.И.Калинин. Они пытались убедить собравшихся отказаться от политических требований. Однако участники собрания подавляющим большинством голосов поддержали резолюцию моряков линейных кораблей "Петропавловск" и "Севастополь". Сразу после митинга состоялось заседание партийного комитета коммунистов крепости, на котором обсуждался вопрос о возможности вооруженного подавления сторонников принятой резолюции. Собравшиеся пришли к выводу, что достаточного количества надежных частей, которые можно использовать для этого, в Кронштадте нет. Обсуждалось предложение арестовать "зачинщиков". Однако и аресты, отмечал А.И.Грибов, являвшийся тогда начальником Особого отдела, "проводить в тот момент не было возможности в силу политических событий, т. к. это могло вызвать бунт, да тогда и нельзя было выделить зачинщиков из массы". М.И.Калинин, видя сложившуюся ситуацию, распорядился перед отъездом из Кронштадта сосредоточить оставшиеся надежные части в наиболее важных пунктах крепости, пообещав, что сразу по приезде в Петроград он "примет все меры к сосредоточению сил на берегах у Ораниенбаума и Сестрорецка", а также для "применения репрессивных мер извне". 2 марта в Доме просвещения в Кронштадте (бывшее Инженерное училище) собрались представители, выбранные на делегатское собрание. Его открыл С.М.Петриченко, писарь с линкора "Петропавловск". Делегаты избрали президиум из пяти беспартийных. Главным на собрании стал вопрос о перевыборах Кронштадтского Совета, тем более что полномочия прежнего его состава уже заканчивались. Первым выступил Кузьмин. Возмущение вызвали его слова, что коммунисты добровольно от власти не откажутся, а попытки разоружить их приведут к тому, что "будет кровь". Его поддержал выступивший затем Васильев. Большинством голосов собрание выразило недоверие Кузьмину и Васильеву. Вдруг поступило сообщение, что коммунисты крепости готовятся к сопротивлению. В связи с этим было решено срочно создать Временный революционный комитет (ВРК) для поддержания порядка в Кронштадте. Обязанности комитета взяли на себя президиум и председатель делегатского собрания Петриченко. Читатель, ознакомившись с документами, увидит, что требования Кронштадтцев, сформулированные в принятой 1 марта резолюции, представляли собой серьезную угрозу вовсе не Советам, а монополии большевиков на политическую власть. Лозунги матросов, солдат и рабочих крепости почти дословно повторяли политические требования петроградских рабочих. Власть в Кронштадте без единого выстрела перешла в руки ревкома. Он взял на себя подготовку выборов в Совет путем тайного голосования, предоставив право участвовать в них и вести свободную агитацию всем политическим силам социалистической ориентации. Советские учреждения в городе продолжали работать. С гордостью считая, что в Кронштадте заложен первый камень в основание третьей, подлинно народной революции, члены ВРК были глубоко уверены в поддержке их трудящимися Петрограда и всей страны. 3 марта ВРК, выдавая желаемое за действительное, оповестил кронштадтцев о том, что в Петрограде происходит "всеобщее восстание". Между тем реакция петроградских рабочих на события в Кронштадте была далеко неоднозначной. Часть их под влиянием лживой информации, развернутой властями в условиях военного положения, негативно восприняла действия кронштадтцев. Сыграли свою роль и слухи, что во главе "мятежа" стоит царский генерал, что матросы исполняют роль статистов и т. п. К тому же люди устали от войны, от "военных" и "осадных" положений, сопровождавшихся, как правило, репрессиями и чистками со стороны ЧК. События в Кронштадте, по мнению многих, означали новый виток террора. В то же время другая часть петроградского пролетариата симпатизировала кронштадтцам, призывала поддержать их. Такие настроения были характерны в первую очередь для рабочих Балтийского[7], Кабельного, Трубочного заводов, других предприятий города. Но большинство питерцев остались равнодушными к событиям в Кронштадте. Начало волнений в крепости сопровождалось развалом большевистских ячеек военных и гражданских организаций Кронштадта. На январь 1921 года они насчитывали 2680 членов и кандидатов в члены РКП(б). В ВРК, в ревтройки, в редакцию "Известий ВРК" стали поступать как индивидуальные, так и коллективные заявления о выходе из партии. Многие просили опубликовать их заявления в газете. Почти целиком вышла из партии организация линкора "Петропавловск". Очень много заявлений поступило от рабочих промышленных предприятий города, обслуживающих флот. Выход из партии продолжался вплоть до последнего штурма Кронштадта, когда всем было уже ясно, что осажденные обречены. Полностью распалась 41 партийная организация Кронштадта. Всего за время кронштадтских событий из РКП(б) вышло около 900 человек. Большинство из них вступили в партию в годы гражданской войны. Но были и такие, кто связал свою жизнь с партией в октябрьские дни 1917 года. 2 марта было организовано Временное бюро кронштадтской организации РКП в составе Я.И.Ильина, Ф.Х.Первушина и А.С.Кабанова, которое призвало коммунистов Кронштадта к сотрудничеству с ВРК. Известия о событиях в Кронштадте вызвали резкую реакцию советского руководства. Делегация кронштадтцев, прибывшая в Петроград для разъяснения требований матросов, солдат и рабочих крепости, была арестована. 4 марта Совет Труда и Обороны утвердил текст правительственного сообщения. Движение в Кронштадте объявлялось "мятежом", организованным французской контрразведкой и бывшим царским генералом Козловским, а резолюция, принятая кронштадтцами, — "черносотенно-эсеровской". Давая такую характеристику событиям, власти учитывали тогдашнюю психологию масс. Допуская возможность обновления политических институтов в социалистических рамках, основная часть рабочих крайне негативно относилась к попыткам восстановить монархию. Поэтому одно упоминание о царском генерале, да еще связанном с Антантой, могло дискредитировать кронштадтцев и их программу. Уже после падения Кронштадта сам Козловский, командовавший артиллерией крепости, говорил: "Коммунисты использовали мою фамилию, чтобы представить восстание в Кронштадте в свете белогвардейского заговора только потому, что я был единственный генерал, находившийся в крепости". 3 марта Петроград и Петроградская губерния были объявлены на осадном положении. Эта мера была направлена скорее против возможных демонстраций питерских рабочих, чем против кронштадтских матросов. Без какого-либо следствия, постановлением Совета Труда и Обороны, которое подписали В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, "бывший генерал Козловский и его сподвижники объявлялись вне закона". За этим последовали репрессии в отношении их родственников. 3 марта в Петрограде были произведены аресты лиц, совершенно не причастных к кронштадтским событиям. Их брали в качестве заложников. В числе первых была семья Козловского: его жена и четыре сына, младшему не было и шестнадцати лет. Вместе с ними были арестованы и сосланы в Архангельскую губернию все их родственники, в том числе и дальние. Брать заложников продолжали и после того, как Кронштадт пал. Арестовывали родственников руководителей ВРК, военных специалистов, которые ушли из Кронштадта в Финляндию. 14 апреля в качестве заложников были арестованы проживавшие в Гомельской губернии П.И.Петриченко, крестьянин шестидесяти пяти лет, и два его сына. Их доставили на Лубянку, но вскоре выяснилось, что никакого отношения к председателю кронштадтского ВРК Петриченко они не имеют. Кронштадтцы добивались открытых и гласных переговоров с властями, однако позиция последних с самого начала событий была однозначной: никаких переговоров или компромиссов, мятежники должны быть наказаны. Парламентеров, которые направлялись восставшими, арестовывали. Предложение обменяться представителями Кронштадта и Петрограда осталось без ответа. 4 марта было опубликовано воззвание Комитета обороны Петрограда "Достукались. К обманутым кронштадтцам", которое, по существу, являлось ультиматумом. Кронштадт вынужден был либо принять его, либо защищаться. Он выбрал второе. 4 марта в Кронштадте состоялось заседание делегатского собрания, на котором присутствовали 202 человека. По предложению Петриченко состав ВРК был увеличен с 5 до 15 человек. В связи с прямыми угрозами со стороны властей силой расправиться с кронштадтцами ВРК обратился к военным специалистам — офицерам штаба — с просьбой помочь организовать оборону крепости. 5 марта договоренность о совместных действиях ВРК и штаба крепости в организации обороны была достигнута. Военные специалисты предложили, не ожидая штурма крепости, самим перейти в наступление. Они настаивали на захвате Ораниенбаума, Сестрорецка, с тем чтобы расширить базу восстания. Однако на предложение первыми начать военные действия ВРК ответил решительным отказом. Власти готовились силой оружия подавить восстание. Уже утром 3 марта во все части, на корабли Балтфлота был направлен приказ, в котором всем комиссарам предписывалось находиться на местах; запрещались собрания в присутствии посторонних лиц; всех замеченных в агитации против советской власти предлагалось арестовывать. Власти приняли меры, чтобы изолировать Кронштадт от внешнего мира, закрыть доступ в Петроград морякам и красноармейцам Кронштадта. Попытки кронштадтцев доставить в Петроград какие-либо сведения о событиях в крепости пресекались. Перлюстрировались все письма, направлявшиеся из крепости и в крепость. 5 марта отдается приказ об оперативных мерах по ликвидации "мятежа". Была восстановлена 7-я армия под командованием М.Н.Тухачевского, которому предписывалось подготовить оперативный план штурма и "в кратчайший срок подавить восстание в Кронштадте". Штурм крепости был назначен на 8 марта. Именно в этот день после нескольких переносов должен был открыться X съезд РКП(б). Это не простое совпадение, а продуманный шаг, предпринятый с определенным политическим расчетом. Подготовка штурма и день его начала держались в секрете, но Ленин в докладе на съезде намекнул, что, возможно, к вечеру 8 марта придут новости из Кронштадта. Советские военные руководители были уверены, что с "мятежом" будет покончено одним ударом. Их мнение разделял и Ленин. Руководство партии понимало необходимость уступок, в том числе замены продразверстки продналогом, разрешения торговли. Накануне съезда были подготовлены соответствующие документы, с тем чтобы вынести их на обсуждение. Между тем именно эти вопросы являлись одними из основных в требованиях кронштадтцев. Казалось, возникла основа для переговоров. Однако советское правительство отвергло такую возможность и, более того, принимая под давлением общественных сил решение об изменении внутренней политики, посчитало необходимым упредить этот шаг карательной акцией против тех, кто осмелился открыто выдвинуть от имени народа назревшие требования. Большевики тем самым хотели показать, что у них есть свое представление о том, как должны осуществляться изменения в экономической политике. Вместе с тем они отдавали себе отчет в том, что эти изменения потребуют известных реформ в политической жизни. Расправа над кронштадтцами должна была показать границы отступления в этой области, именно то, что любые политические реформы не затронут основ властной монополии. Вот почему именно в день открытия съезда, когда Ленин должен был объявить о повороте в экономической политике, предполагалось нанести беспощадный удар по Кронштадту. Через несколько месяцев суть этой карательной акции нашла выражение в словах Ленина: "Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать". Вот на этом принципе и начала складываться репрессивная политика партии, политика, именуемая социалистической демократией. Если бы X съезд РКП(б) открылся 6 марта, то есть в ранее назначенное время, то объявленный на нем в первый же день поворот в экономической политике мог изменить ситуацию в Кронштадте, повлиять на настроения матросов: они ждали выступления Ленина на съезде. Тогда, возможно, не понадобился бы и штурм. Но такого хода событий не хотели в Кремле. Кронштадт стал для Ленина инструментом, с помощью которого он пытался придать особую убедительность требованиям устранить всякую внутрипартийную борьбу, обеспечить единство РКП(б) и соблюдение жесткой партийной дисциплины. Именно феномен Кронштадта лег в основу аргументации о "недопустимости какой бы то ни было фракционности" в партии и проекта резолюции "О единстве партии". Именно с этого момента партия начала свой трагический путь к диктатуре через массовые репрессии. Как известно, надежды сокрушить восстание уже в день открытия X съезда РКП(б) не оправдались. Понеся большие потери, карательные войска отступили на исходные рубежи. Одна из основных причин этой неудачи крылась в настроениях красноармейцев, которых бросали на лед Финского залива для штурма крепости. Дело дошло до прямого неповиновения красноармейцев, их выступлений в поддержку Кронштадта. В полосе наступления Южной группы отказался подчиниться приказу штурмовать крепость 561-й полк. На северном участке с большим трудом удалось заставить наступать отряд петроградских курсантов, считавшийся самой боеспособной частью войск Северной группы. Волнения в воинских частях усиливались. Красноармейцы отказывались идти на штурм Кронштадта, звучали призывы "бить коммунистов". Власти боялись, что восстание перекинется на весь Балтийский флот. Было принято решение приступить к отправке "ненадежных" моряков для прохождения службы в других акваториях страны, подальше от Кронштадта. До 12 марта на Черное море было отправлено 6 эшелонов с моряками балтийских экипажей, представлявших собой, по мнению командования, "нежелательный элемент". Были приняты меры и на случай, если вдруг по пути следования эшелонов на юг ехавшие в них моряки поднимут мятеж. С этой целью усиливалась охрана железных дорог, вокзалов, для чего были подтянуты дополнительные воинские части и несколько бронепоездов. Чтобы заставить воинские части наступать, командованию пришлось прибегать к угрозам. Срочно создается мощный репрессивный механизм, призванный переломить настроения красноармейцев (полевые выездные сессии рев-воентрибунала, чрезвычайные революционные тройки, осведомители в [каждой воинской части). Ненадежные части разоружаются и отправляются в тыл, а те, кого посчитали зачинщиками, расстреливаются. Приговоры к высшей мере наказания "за отказ от выполнения боевого задания", "за дезертирство" следовали один за другим. Их приводили в исполнение немедленно, поясняя, что так делается ввиду "особых условий, сложившихся в городе Кронштадте, и для поддержания революционного порядка". Расстреливали публично. Красноармейцы, производившие экзекуции, расписывались или ставили крестики в актах о расстреле, тем самым как бы скрепляя себя кровью с людьми, вынесшими приговор. Подтягивались на исходные позиции считавшиеся наиболее надежными части. С 10 марта в районе станции Лигово сосредоточивалась 27-я Омская стрелковая дивизия[8], вызванная с Западного фронта. Она имела хорошую боевую подготовку и с успехом сражалась на польском фронте. Но по прибытии ее в 235-м Невельском, 236-м Оршанском и 237-м Минском полках 79-й бригады началось брожение. Красноармейцы заявили, что они не будут штурмовать Кронштадт. Эти части удалось разоружить, начались аресты. Процедура расправы была предельно упрощена: после короткого допроса обвиняемому сразу же выносили приговор. Только 14 марта постановлением чрезвычайной тройки был приговорен к расстрелу 41 красноармеец 237-го Минского полка. 15 марта та же участь постигла 33 красноармейцев Невельского полка. Приговоры зачитывались "всем ротам и командирам". В ночь на 16 марта после интенсивного артиллерийского обстрела крепости начался новый ее штурм. Когда стало ясно, что дальнейшее сопротивление бесполезно и, кроме дополнительных жертв, ни к чему не приведет, по предложению штаба обороны крепости защитники ее решили уходить из Кронштадта. Запросили правительство Финляндии, может ли оно принять гарнизон крепости. После получения положительного ответа начался отход к финскому берегу. В Финляндию успели перейти около 8 тысяч человек. Финляндскую границу перешли почти все члены кронштадтского ВРК и штаба обороны. К утру 18 марта крепость оказалась в руках красноармейцев. Власти скрыли количество погибших, пропавших без вести и раненых красноармейцев. Нет обобщающих сведений и о числе жертв среди защитников Кронштадта. Многие из погибших на балтийском льду даже не были преданы земле. С таянием льда возникла опасность заражения акватории Финского залива. В конце марта в Сестрорецке на встрече представителей Финляндии и советской России решался вопрос об уборке трупов, оставшихся в Финском заливе после боев. Началась расправа над гарнизоном Кронштадта. Само пребывание в крепости во время восстания считалось преступлением. Все матросы и красноармейцы прошли через военный трибунал. На каждого составлялся протокол допроса. Обязательным был вопрос об участии в восстании. Специальная запись в протоколе фиксировала, где арестован подследственный. Почти отсутствуют в протоколах отметки, что кто-то из них захвачен с оружием в руках. Пленных среди осужденных не было, так как их расстреливали на месте. Под страхом наказания запрещалось даже оказывать помощь раненым матросам, которые после штурма оставались на балтийском льду и улицах Кронштадта. Прошло несколько десятков открытых судебных процессов. Особенно жестоко расправлялись с моряками линкоров "Севастополь" и "Петропавловск". 20 марта слушалось дело по обвинению 13 человек с линкора "Севастополь" в мятеже и вооруженном восстании. Всех обвиняемых приговорили к расстрелу. Один из самых крупных открытых процессов над моряками восставших линкоров состоялся 1–2 апреля. Перед ревтрибуналом предстали 64 человека. 23 из них приговорили к расстрелу, остальных — к пятнадцати и двадцати годам тюрьмы. 20 марта на заседании чрезвычайной тройки слушалось дело по обвинению 167 моряков линкора "Петропавловск". Всех приговорили к расстрелу. На следующий день по постановлению чрезвычайной тройки было расстреляно 32 моряка с "Петропавловска" и 39 — с "Севастополя", а 24 марта по постановлению тройки расстреляли еще 27 моряков. В ходе следствия от каждого арестованного требовали прежде всего назвать "сообщников". После ареста от них тоже требовали ответа на тот же вопрос. Таким образом ускорялось движение репрессивного маховика. Между тем подавляющее большинство представших перед судом не принимали участия в обороне крепости. Путем массового террора власти стремились раз и навсегда покончить с возможностью повторения антибольшевистских выступлений. К лету 1921 года только президиумом Петроградской губчека, коллегией Особого отдела охраны финляндской границы Республики, чрезвычайной тройкой кронштадтского Особого отделения Особого отдела охраны финляндской границы и реввоентрибуналом Петроградского военного округа к высшей мере наказания были приговорены 2103 человека и к различным срокам наказания 6459 человек. 1464 человека хотя и были освобождены, обвинения с них сняты не были. С особым пристрастием карательные органы преследовали тех, кто во время кронштадтских событий вышел из РКП(б). Людей, "состав преступления" которых заключался только в сдаче партийных билетов, безоговорочно относили к разряду врагов и судили, хотя некоторые из них являлись участниками революции 1917 года. Были арестованы члены Временного бюро кронштадтской организации РКП. Им не простили призыва к кронштадтским коммунистам поддержать действия ВРК. По приговору чрезвычайной тройки шестерых членов Временного бюро приговорили к расстрелу, а те кронштадтские коммунисты, которые были лишь ознакомлены с текстом "Воззвания Временного "Бюро" до его опубликования в "Известиях ВРК", получили по пять лет принудительных работ. Осужденных было так много, что вопросом о создании новых концентрационных лагерей специально занималось Политбюро ЦК РКП(б). Расширение мест заключения было вызвано не только событиями в Кронштадте, но и общим ростом числа арестованных по обвинению в контрреволюционной деятельности, а также пленных военнослужащих белых армий. С весны 1922 года началось массовое выселение жителей Кронштадта. 1 февраля приступила к работе эвакуационная комиссия. До 1 апреля 1923 года она зарегистрировала 2756 человек, из них "кронмятежников" и членов их семей — 2048, не связанных своей деятельностью с крепостью — 516 человек. Первая партия в 315 человек была выслана уже в марте 1922 года. Всего же было выслано 2514 человек, из которых 1963 как "кронмятежники" и члены их семей, 388 человек, не связанных с крепостью. Советское руководство знало о характере кронштадтского движения, его целях, руководителях, о том, что никакого участия ни эсеры, ни меньшевики, ни зарубежные силы в нем не принимали. Однако объективная информация тщательно скрывалась от населения и вместо нее предлагалась фальсифицированная версия о том, что кронштадтские события были делом рук эсеров, меньшевиков, белогвардейцев и международного империализма, хотя ВЧК каких-либо данных на сей счет найти не удалось. Официальную версию власти рассчитывали подтвердить фактами в ходе публичного процесса над "мятежниками". Предполагалось, что наряду с их руководителями показания будут давать лица, связанные с западными разведками, представители оппозиционных партий. В качестве главных обвиняемых на процессе должны были выступить председатель ВРК Петриченко и генерал Козловский. Что касается свидетелей из среды уголовников, то набрать их из матросско-солдатской массы в это время было нетрудно. Сложнее оказалось со "шпионами Антанты". На роль же эсера лучше других подходил бывший священник С.Путилин, работавший во время кронштадтских событий в редакции "Известий ВРК". После того как основные обвиняемые на предполагавшемся процессе были определены, ЧК сфабриковала "свидетельские показания" каждого из них. Однако главных фигур процесса задержать не удалось, вследствие чего ЧК не стала заниматься и поиском "шпионов Антанты". Таким образом, идея организации открытого судебного процесса провалилась. Следует добавить, что оставшихся в живых матросов и красноармейцев из Кронштадта вскоре начали вылавливать и снова судить, дабы они не рассказывали правду о той расправе, которая постигла восставших моряков и солдат, выступивших за восстановление советской власти, попранной партией. Так закончилась кронштадтская трагедия, послужившая для правящей группировки Ленина испытательным полем для формирования власти, основанной на преступно-репрессивной практике, прикрываемой лозунгами справедливости. * * * Публикуемые ниже документы, а также фотографии, большинство из которых ранее находились на секретном хранении и нигде не публиковались, извлечены из Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ), Архива Президента Российской Федерации (АП РФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Архива внешней политики МИД России (АВП РФ), Российского государственного архива кинофотодокументов (РГА КФД), Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГА ИПД СПб), Библиотеки-архива Колумбийского университета США. Составители сборника выражают искреннюю благодарность и признательность руководителям и сотрудникам указанных архивов за помощь и содействие, оказанные в работе над книгой. |
|
|