"Заметки путевого Обходчика" - читать интересную книгу автора (Львовский Ник)

Глава 11. Аномалия.

Если исключить сырость, низкие потолки, иногда приходилось идти, согнувшись в три погибели; и крыс, не тех, гигантских, а обыкновенных, таких, какими им, и положено быть от природы, наше путешествие можно было считать почти что увеселительной прогулкой. Но все были настолько измотаны, что даже такой поход довел их до ручки.

У любого человека есть свой предел, порог, переступив через который, наступает полная и окончательная потеря сил. И что говорить о детях и женщинах, если даже взрослые мужики валились с ног от усталости.

Поэтому, буквально вывалившись в тоннель, соединявший станции Сокол и Войковскую, все просто попадали, кто, где видел. Я улегся у стены, блаженно прикрыв глаза. Потянулся, хрустнув каждой косточкой, и почти сразу стал проваливаться в сон. Тем более, что рядом, плотно прижавшись по всей длине тела, растеклась Даша, тихо посапывая мне в ухо.

Начальник, вмиг уразумев, что тащить всех дальше не получится, тут даже его силы убеждения будет недостаточно, только обреченно махнул рукой. Тоже присел, упершись спиной о стену, и начал клевать носом. Парочка сталкеров все же встали в караул. Вернее попробовали встать. Потому что через пять минут, и они погрузились в глубокий сон.

Скажите, вру. Нисколечко. Тогда, в тот момент никого из нас не удивил такой вот скоропалительный и добровольный уход в оковы Морфея. Эффект был сродни тому, словно нам что-то подсыпали. Какое-то сильнодействующее снотворное. А иначе, как еще объяснить такой вот провал. Причем сон был столь глубоким, что никто ничего не слышал. А впоследствии и ничего не помнил. Даже самого момента, когда это случилось.

Проснулись мы тоже все вместе, как по команде открыв глаза. Голова раскалывалась от жуткой боли. Все тело ломило, а во рту был странный привкус железа. Но самое странное творилось все же вокруг нас.

Туман. Самый настоящий, сродни тому утреннему, который застит своим белым покрывалом все и вся. Когда не видно даже собственную вытянутую вперед руку, а ваш крик, посланный в эту манку, тут же возвращается, словно споткнувшись о какую-то невидимую стенку.

И все бы ничего. Ну, туман, и что из этого. – НО В МЕТРО ТУМАНОВ НЕ БЫВАЕТ!!! – мои мозги взорвались от сумасшедшей догадки, и боль стала просто невыносимой. Я обхватил, сжал, что есть сил, виски обеими руками, пытаясь предотвратить, немедленно положить конец этому мучению. С таким же успехом я мог бы попытаться остановить своим телом, несущийся мне навстречу поезд. Результат предсказуем. Поезд пронесся бы дальше, а боль была все там же и все такой же.

Я подсунулся впритык, нос к носу, и посмотрел на Дашу. Тут же понял, что она испытывает нечто весьма похожее. Только девушка еще и тихонько постанывала. Кстати, до меня дошло, что я только сейчас начал слышать.

Остальных я разглядеть и не пытался. Напрасная трата времени. Но я их тоже услышал. Причем звук был глухой, отдаленный. Так еще кричат, моля о спасении, упав в очень глубокий колодец. Детский плач. Когда глаза бездействуют, уши начинают работать в гораздо улучшенном режиме, стараясь хоть как-то компенсировать потерю. Какая-то женщина, позабыв о своих болячках, пробует успокоить ребенка. Я поворачивал голову, направляя уши-локаторы в разные стороны. Отвлекся. И боль немного отступила. Я даже смог попытаться осмыслить увиденное и услышанное. Или не мог?

– Цок, цок, цок. – Ты слышишь?! – Даша крепко сжала мою руку. – Цок, цок, цок – а звук все приближался и не услышать подобное мог только глухой. Но вот мой разум противился, поставив крепкий, нерушимый барьер. Твердо сказав: «НЕЕЕЕЕТ!!!! ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!», чтоб окончательно не слететь с катушек, я попробовал подключить логику. – Это, наверное, туман – погладил девушку по плечу, свободной рукой. – Я слышал, что иногда подобное случалось. Звуки имеют свойство искажа… – цок, цок, цок -…ться. – А звук может рассеивать мглу? – Дашин вопрос заставил меня отвлечься. – Что ты… – я хотел поинтересоваться, что она имела в виду, но так и замер с раскрытым ртом. Я уже все и сам увидел.

Она сжималась, уплотнялась, превращаясь во что-то более осязаемое. Мне даже показалось, что ЭТО! можно пощупать. Но я не мог пошевелиться. А еще тишина. В ушах зазвенело от этой, неестественной тишины. Я не верю, что никто не закричал от ужаса. Но ко мне не долетало ни звука. Даже моего, собственного, потому что я тоже должен был кричать. Рот раскрыт и я ору, ору во всю глотку. Но в ушах по-прежнему ничего. Только: «цок, цок, цок».

Постепенно стали вырисовываться контуры. Все четче. Все ближе. Совсем близко.

Рядом со мной возник всадник. – Цок, цок, цок – конь, сотканный из белесых нитей тумана, двигался очень медленно. Плавно покачиваясь в такт лошади, наездник безучастно смотрит пустой глазницей куда вдаль. На его голове, вернее том, что от нее осталось, ополовиненная фуражка с кокардой. На поясе четко угадывалась сабля. В руке, вяло повисшей вдоль тела, нагайка.

За всадником следовали солдаты с ружьями – герои былой, окончившейся больше ста лет назад, войны. Те же невидящие ничего и никого глаза. Такие же, как и на командире, полуистлевшие шинели. Большинство с явным отсутствием какой-то из конечностей, или рваными, огромными ранами на телах. Их души «разбудили» и они возвращались домой. У них осталось одно, последнее желание, но, к сожалению, никто не мог им в этом помочь.

Боль в голове достигла, казалось, своего апогея. Мои глаза так и норовили тоже покинуть глазницы. А главное все та же тишина, от которой можно было ОГЛОХНУТЬ! А еще ощущение полной беспомощности, и подспудное желание снова, как в детстве, спрятаться под одеяло, и притвориться, что ты спишь. Глядишь, и чудище не тронет. Побродит вокруг и уберется восвояси.

– А-а-а-а-а!!! Ма-а-а-а-ма!! У-у-у-у-у!!! Йо….!!! – сперва включился звук. Сразу и одновременно. И я с облегчением услышал, что тоже кричу. Не стесняясь, почти по-женски. Рядом, уже охрипнув и сойдя на фальцет, орала Даша.

А уже за миг туман сгинул. Будто и не было его вовсе. Осталась чернота тоннеля и слабое свечение наших фонариков. В голове тоже прояснилось. Даже боль ушла, а глаза снова встали на свои места.

Обсуждать только что увиденное не хотелось никому. Было лишь желание убраться отсюда подальше и поскорее. Усталость как рукой сняло. Откуда только силы взялись. Мы дружно, прейдя на легкую трусцу, понеслись в сторону Войковской.

На станции, как я и предполагал, почти никого не было. Почти. Пяток искателей легкой наживы сгрудились у костра, обсуждая какой-то очередной мерзкий план. Заслышав топот в тоннеле, они, было, подумали, что добыча сама, своим ходом пожаловала к ним в руки. Представьте себе их разочарование, когда к ним, притаившимся в засаде, вылетела такая толпа. Озверевшая, кстати, жаждущая куда-то согнать всю, накопившуюся за столь нелегкий путь, злость. Вооруженная до зубов. Они то и попались под горячую руку.

Отзвук выстрелов громким эхом разнесся по тоннелю. Но когда мы с Дашей вбежали на станцию, все уже было кончено. С горе бандитами было покончено за пару минут.