"Восход солнца" - читать интересную книгу автора (Хантер Эрин)

Глава XI

Львиносвет слышал крик сестры, но даже не обернулся. Каждым волоском на шкуре он знал, что сможет принять этот бой. Он уже чувствовал горячую пульсацию крови в жилах и знакомую дрожь нетерпения в лапах.

Собаки приближались медленно, так что Льви­носвет успел рассмотреть, как голодная слюна па­дает с их ощеренных пастей, а огромные лапы тя­жело падают на землю. Он быстро обвел глазами стаю.

«Первым делом брошусь на черного, с рыжими пятнами. Когда с ним будет покончено, примусь за серого, а если повезет, то и белому достанется. А потом займусь этим брехливым маленьким урод­цем на кривых ножках…»

Львиносвет смутно слышал, как соплеменники что-то кричат ему сзади, но не стал тратить время на ответ.

Это моя битва. Только я могу спасти их всех».

Подобравшись, он бросился вперед и успел увидеть изумление, мелькнувшее в желтых собачьих глазax.

— Ага, не ждал, что кот может первым кинуться ил гебя? — прошипел Львиносвет. — Век живи, век учись, блохастый недоумок!

Последние слова его были заглушены страш­ным грохотом. Быстро обернувшись, Львиносвет увидел, что один из серебристых камней перевер­нулся, и круглый сверкающий диск с лязганьем покатился по земле в сторону собак. Сломав строй, псы бросились в стороны, так что их первый на­тиск оказался сорванным.

И тут из-за упавшего камня вдруг появилась незнакомая темно-бурая кошка. Выскочив из-под забора, возле которого спрятались перепуганные воители, она крикнула:

—  Быстро! Помогите мне опрокинуть этот бак!

Вскочив на здание лапы, она уперлась передними в блестящий бок следующего камня. Ежевика бросился ей на помощь и изо всех сил пихнул ка­мень. Тот с грохотом повалился, и еще один серебристый диск покатился по дороге. Мусор Двуногих горой вывалился на землю.

—  Шевелитесь! — коротко приказала незнако­мая кошка. — Это ненадолго их задержит.

С этими словами она первая юркнула в скрытую и камнями узкую щель под изгородью, а воители поспешно последовали за ней и помчались по ши­рокой полосе серого камня.

Львиносвет кинулся за ними следом и тоже помчался по дороге, но громкий лай за спиной заставил его обернуться. Оказалось, что щуплый бу­рый с белым пес и крошечный серый уродец все– таки сумели протиснуться в лаз и теперь мчались за котами.

—  Они бегут! — прохрипел Львиносвет.

—  Сюда! — скомандовала кошка. Она привела котов к узкой тропинке между двумя высокими оградами и остановилась перед очередным ла­зом. — Лезьте!

Первым в дыру протиснулся Березовик, за ним Орешница и Остролистая, потом наступила оче­редь Львиносвета. Путь к спасению оказался со­всем не прост! С диким воплем Львиносвет пере­кувырнулся через голову и покатился по колючей траве. Когда он поднялся, перед глазами у него все кружилось, однако он все-таки сумел разглядеть, что Ежевика и незнакомка уже успели перелезть через изгородь.

—  Где Бурый? — встревоженно выкрикнул Льви­носвет.

В ответ раздался истошный визг, а потом старший воин вывалился из лаза, дико разма­хивая передними лапами и с усилием вытягивая хвост.

—  Лисий помет! — выругался он, падая на тра­ву. — Эти блохастые твари цапнули меня!

Пока Ежевика торопливо осматривал воина, Львиносвет успел увидеть, что Бурый лишился не­скольких клочьев шерсти, но крови, слава Звезд­ному племени, не было видно.

—  Все в порядке, — кивнул глашатай. — Куда теперь?

Ответ незнакомки утонул в бешеном собачьем лае. Ограда скрипела и прогибалась под тяжестью бросавшихся на нее собак.

В темном гнезде Двуногих, высившемся по­среди территории, начали зажигаться огни. Затем раздался сердитый вопль Двуногого, но со­баки все равно продолжали лаять и кидаться на забор. У Львиносвета похолодело в животе, когда он увидел, как маленький бурый с белым пес просунул голову в дыру и начал протискиваться наружу.

Но незнакомая кошка быстро решила эту про­блему. Одним прыжком подскочив к забору, она выпустила когти и как следует полоснула пса по носу. Тот захлебнулся визгом и скрылся за забо­ром.

—  Впредь подумаешь, прежде чем лезть! — до­вольно усмехнулась кошка и обернулась к воителям. — Быстро, за мной!

Они бросились к входу в гнездо Двуногих, но у порога Ежевика резко остановился.

—  Мы не можем туда войти! — воскликнул он. — Это же гнездо Двуногих!

—  Ну и пожалуйста! — фыркнула кошка. — Оставайтесь здесь, и пусть вас собаки слопают.

Не тратя времени на уговоры, она протиснулась в узкую щель, прорезанную под куском дерева, преграждавшим вход внутрь, и исчезла.

Коты-воители смущенно переглянулись, но все понимали, что выхода нет. Ежевика пожал плеча­ми и, взмахнув хвостом, приказал своим товари­щам лезть следом.

Перед лазом Львиносвет помедлил и обернул­ся назад. Несносная мелкая собачонка снова про­сунула голову в дыру и энергично протискивалась дальше.

Львиносвета бросило в жар. Шерсть у него снова встала дыбом, лапы заныли от желания броситься в бой. Ноздри его уже щекотал близкий запах крови, он слышал испуганные вопли врагов, чувствовал, как когти его с треском рвут их косматые шкуры.

Внезапно совсем рядом с ним послышался громкий треск и крик Двуногого. Свирепый соба­чий лай превратился в испуганной визг, маленькая собачонка с невиданной скоростью юркнула об­ратно в дыру и исчезла.

Когда шум стих, Львиносвет нехотя пригладил взъерошенную шерсть. Он так расстроился из-за того, что ему не удалось испытать в бою свою силу и мастерство, что вздрогнул от неожиданности, когда Бурый подтолкнул его вперед.

—  Лезь скорее! — буркнул старший воин, указывая ушами на вход в гнездо. — Чего ты ждешь?

Остальные коты были уже внутри, на дворе остались только они с Бурым. Протиснувшись в лаз, Львиносвет очутился в небольшой берлоге с прямыми стенами; все его товарищи сбились в кучу на полу и встревоженно поглядывали по сто­ронам. Львиносвет принюхался. Здесь сильно пах­ло котами, а запах Двуногих был очень старым и почти неуловимым.

—  Странно, — начал было он. — Почему…

Но незнакомая кошка не обратила на его слова никакого внимания.

—  Сюда, — резко приказала она. — Раз уж вы здесь, то познакомьтесь с остальными.

Через сводчатый проход она провела котов в еще одну палатку, оказавшуюся гораздо более просторной. Свет попадал сюда из большого ров­ного отверстия в стене. Львиносвет нерешитель­но шагнул внутрь, и тут же почувствовал сильный кошачий запах. На миг ему показалось, будто он вернулся в свой лагерь после патрулирования. Остролистая прижалась к нему, а Ежевика и Бу­рый вышли вперед и остановились посреди палат­ки. Львиносвет понял, что старшие воины приготовились защищать их, если ситуация выйдет из-под контроля.

«Что ж, я тоже готов к схватке. Если придется прорываться с боем, они могут рассчитывать на меня!»

Ежевика знаком велел патрульным остановиться. И тут Львиносвет увидел коренастого серого кота, сидевшего на узком карнизе прямо под све– ишым отверстием в стене.

Маленькая крапчатая кошечка уютно устроилась рядом с ним, свернувшись калачиком на чем-то, похожем на мягкий камень какого-то неестественно яркого цвета, из тех, что так любят Двуногие. Четверо котят мирно лежали у нее под животом. В другом конце палатки из-под высокой деревянной штуковины Двуногих настороженно выглядывала еще одна кошка.

Львиносвет повернул голову и затаил дыха­ние, узнав черного с белым котика, лежавшего еще на одном мягком камне. Это был тот самый кот, которого они повстречали накануне, и ко– трый с такой скоростью бросился от них на­утек.

—  Меня зовут Джинго, — промяукала их спасительница, прежде чем Львиносвет снова обрел дар речи. — А это Гусар, — продолжила она, махнув хвостом на серого кота, сидевшего на выступе. — А кошку с котятами зовут Кра­пинка.

—  Привет, — поздоровался Гусар, лениво взмах­нув хвостом. Крапинка еле заметно пошевелила ушами; вид у нее был настороженный, как у всех королев, опасающихся за своих котят.

—  А там наш Стручок, — спокойно сказала бу­рая кошка, кивая на кота, притаившегося под де­ревянной штуковиной. — Вылезай, Стручок, ни­кто тебя не обидит. Ну, а с Фрицем, насколько я знаю, вы уже встречались.

Закончив, кошка вскочила на мягкий камень рядом с черно-белым котиком. Тот продолжал ис­пуганно смотреть на котов-воителей, не говоря ни слова.

Ежевика решительно вышел вперед.

—  За кого ты нас принял? — прямо спросил он Фрица и, не дождавшись ответа, повернулся к Джинго. — Прошлой ночью, когда мы повстреча­лись, он решил, будто мы имеем какое-то отноше­ние к другому коту, который тоже разговаривал с вами, но принес вам одни неприятности. О ком он говорил?

—  Мы больше не доверяем чужакам, — мрачно процедила Джинго. — С тех пор, как познакоми­лись с Солом.

Львиносвет ждал этого ответа, но все равно вздрогнул.

«Мы не ошиблись! Сол побывал здесь».

—  Сол? — ощетинил загривок Ежевика. — Зна­чит, вы его знаете?

Джинго кивнула.

—  Впервые он появился здесь в прошлую пору Голых Деревьев, но никто не знает, откуда он взялся. Какое-то время он жил на окраине тер­ритории Двуногих, а когда стало холоднее, пере­брался в это заброшенное Гнездо и предложил другим бездомным котам поселиться здесь вме­сте с ним.

—  Я был одним из первых, кто пришел сюда, — пискнул Стручок, выползая из-под де­ревянной постройки Двуногих. На свету он ока­зался щуплым стариком с посеребренной вре­менем мордой. — Крапинка и Фриц пришли со мной.

—  А мы с Гусаром появились здесь последни­ми, — продолжала Джинго. — Стоило мне услы­шать про котов, обживших пустующий дом, как я сразу же захотела присоединиться к ним.

—  Сол стал вашим предводителем? — спросил Львиносвет. В лесу этот длинношерстый одиночка уже пытался прибрать к лапам племя Теней; воз­можно, это была далеко не первая его попытка подчинить себе других котов.

—  А он учил вас верить во что-нибудь? — торопливо добавила Остролистая.

Джинго непонимающе захлопала глазами.

—  Не совсем… Он говорил, что мы должны жить так, как нам хочется, потому что мы этого заслу­живаем. Он говорил, что жизнь хороша и…

—  Но в нашей жизни не было ничего хорошего! — взорвался Стручок. Усевшись посреди пола, он задрал костлявую заднюю лапу и ожесточенно поскреб себя за ухом. — Мы должны были во всем подчиняться Солу и выполнять все его требова­ния! Мы приносили ему еду, собирали перья для его подстилки, а он только ел, да языком чесал. И запугивал нас, уверяя, что без него мы все по­гибнем.

—  Неправда, сначала все было не так уж пло­хо, — возразила Джинго. — Ты просто не можешь простить ему того, что случилось потом.

—  А с какой стати я должен это прощать? — сердито полыхнул глазами Стручок. — Этот мышеголовый дурень едва не угробил всех нас!

Молчаливый Фриц энергично закивал, но не произнес ни слова.

Львиносвет переглянулся с Остролистой. Его сестра выглядела потрясенной, глаза ее сверкали, а когти безостановочно скребли по деревянному полу.

«В нашем лесу Сол никого не хотел погубить. Неужели Остролистая думает, что это все-таки он убил Уголька?»

Мысли его были прерваны пробуждением чет­верых котят Крапинки. Выбравшись из-под ма­теринского живота, они по очереди спрыгнули с мягкого камня. Крапинка села и стала с тревогой следить за тем, как самый крупный котенок, такой же крапчатый, как она сама, подбирается к Еже­вике.

—  Я Попрыгун, — заявил малыш, с любопыт­ством глядя на незнакомого кота. — А тебя как зо­вут? Ты тоже будешь тут жить?

Ежевика отрицательно покачал головой.

—  Нет, мы просто проходили мимо и случайно оказались у вас в гостях. Меня зовут Ежевика, — сказал он, и по очереди представил котам всех своих спутников. — Спасибо за помощь, — он с благодарностью кивнул Джинго. — Если бы не ты, собаки порвали бы нас в клочья.

—  Мы всегда помогали и будем помогать котам, на которых нападают эти псы, — ответила Джин­го. — Оставайтесь с нами сколько хотите. Мы всег­да рады хорошим гостям.

—  Спасибо, — снова кивнул Ежевика. — Но ты не закончила свой рассказ. Что же сделал Сол?

Джинго поудобнее устроилась на мягком камне и подвернула лапы под грудку. Гусар спрыгнул со своего выступа и уселся рядом со Стручком.

И тут Львиносвет впервые заметил длинный шрам, прочертивший серый бок этого кота. При­глядевшись, он увидел, что и остальные обитатели заброшенного Гнезда покрыты боевыми отмети­нами: у Фрица было надорвано ухо, у Стручка рас­царапана морда, а у Джинго не доставало кончика хвоста.

— Им здорово досталось, — шепнул он на ухо Остролистой.

Усевшись на твердый деревянный пол, Львиносвет с тоской подумал о лесной траве и мягком мхе, выстилающем воинскую палатку.

— Вначале от Сола не было никаких неприятностей, — вздохнула Джинго. — Он жил спокойнo и держался вдали от территории ручных котиков.

— Он первым нашел это заброшенное гнездо Двуногих, — вставил Гусар. — И стал приглашать к себе других бездомных и одиноких котов.

—  Говорил, что заботится о нас и хочет, чтобы мы все были в безопасности, — вздохнула Кра­пинка, сползая с края своего мягкого камня.

—  Не о нас он заботился, а о себе! — фыркнул Стручок. — Хотел, чтобы мы обслуживали и кор­мили его. Ленивый увалень! Он тут жил на всем готовеньком, когтем не шевелил!

—  Ты несправедлив к нему! — возмущен­но воскликнула Крапинка. — Благодаря ему у нас всех появилась крыша над головой! Или ты хотел бы бродить по улицам и спать под кустами?

—  Что же случилось потом? — поспешно спро­сил Ежевика, пока коты не переругались.

—  Все новые и новые коты стали приходить сюда, — продолжила свой рассказ Джинго. — Я тогда жила со своими хозяевами, но, услышав о затee Сола, решила попытать счастья и зажить вольной жизнью.

—  А я пришел вскоре после нее, — пробасил Гуcap. — Мне по душе свобода. Тут я могу ходить куда хочу и когда захочу, и не надо ждать, когда мой Двуногий надумает выпустить меня наружу.

—  И ловить дичь гораздо приятнее, чем есть су­хие катышки, — подхватила Джинго.

—  А Двуногие позволили вам остаться здесь? — с любопытством спросил Бурый. — Разве им это гнездо совсем не нужно?

—  Наверное, нет, — пожал плечами Гусар.

—  Раньше сюда приходили котята Двуногих, — пояснила Джинго. — Но они нас не прогоняли, а потом и вовсе перестали приходить.

—  Сол сказал нам, что делать, если Двуногие придут сюда, — пояснила Крапинка. — Тут навер­ху есть темное местечко под остроконечной кры­шей. Сол велел нам прятаться там в случае опас­ности.

—  Двуногие приходили несколько раз, — подал голос молчавший все это время Фриц. — И тогда мы прятались.

—  И Двуногие нас ни разу не нашли! — похва­сталась Крапинка.

Львиносвет не доверял Солу, и все-таки вынуж­ден был признать, что тот отлично все продумал. В этом заброшенном гнезде коты нашли убежище, безопасность и поддержку друг друга. Трудно ска­зать, что заставило домашних котов прийти сюда от своих Двуногих, но для одиночек, вынужден­ных выживать под открытым небом в лютую пору Голых Деревьев, это заброшенное гнездо стало настоящим спасением. Можно сказать, здесь они нашли некое подобие племени, пусть и на терри­тории Двуногих.

—  Так почему же все стало плохо? — спро­сил он.

—  Нетрудно догадаться, — вздохнула Джин­го. — Нас нашли собаки. К счастью, они не могли пробраться сюда, потому что лаз в заборе слишком узок для большинства из них.

— Однажды одна мелкая псина сумела про­тиснуться в дыру, — прорычал Гусар, выпуская когти. — Но мы заставили ее забыть сюда дорогу.

— Сюда собаки не могли добраться, но они ле­жали и ждали, когда мы выйдем наружу, — пое­жившись, сказал Фриц. — Стоило нам выйти, как они бросались за нами.

—  Тупые, неуклюжие, блохастые твари! — проворчал Стручок, изгибая кончик хвоста.

—  Если нам удавалось поймать дичь, они от­бирали ее у нас, — со вздохом продолжала Джинго. — А потом они убили Красотку. — Глаза ее погрустнели, и в них промелькнуло что-то похожее на раскаяние. — Это была очень красивая молодая кошка. Ее хозяева жили по соседству с моими, и я уговорила ее перебраться сюда, к нам.

Она печально склонила голову, а Фриц потерся лбом о ее плечо.

—  И что сделал Сол? — почтительно помолчав, спросил Бурый.

—  Он сказал, что мы должны показать собакам, кто здесь хозяин, — резко ответил Гусар. — Он раз­работал план. Сол нашел небольшую заброшенную палатку за каменной поляной, где спят чудовища, и сказал, что мы должны заманить туда собак. Он уверял, что оттуда они никогда не смогут выбрать­ся, а мы сумеем дать им бой.

Фриц поежился и с затравленным писком впил­ся когтями в мягкий камень. Джинго ласково при­жалась к нему.

—  План не сработал? — спросил Ежевика, хотя ответ на этот вопрос был и так ясен.

—  А ты как думаешь? — огрызнулся Стручок.

—  Сол научил нас сражаться, — сказала Джин­го. — Мы очень много тренировались…

—  Так много, что времени на охоту не остава­лось, — сварливо перебил ее Стручок. — У меня от голода живот присох к спине.

—  В один прекрасный день Сол сказал, что мы готовы, — не обращая внимания на его ворчание, продолжила Джинго. — Он велел коту по имени Перец вылезти наружу, поймать какую-нибудь дичь и повести за собой собак к маленькой палат­ке. Мы все лежали в засаде и ждали сигнала, чтобы броситься за собаками и напасть на них. Сол тоже был с нами, а потом…

—  С чего это вы вспомнили об этом куске лисье­го помета? — раздался еще один голос за спиной у Львиносвета и, обернувшись, он увидел большого черного кота, стоявшего у входа в палатку. Шерсть у кота стояла дыбом, а хвост угрожающе покачи­вался из стороны в сторону.

Львиносвет напружинил мышцы: этот незна­комец выглядел так, будто готов был в любой миг кинуться в драку. Но вскоре выяснилось, что новопришедший злится вовсе не на него, и не на его соплеменников.

—  Все в порядке, Черныш, — ответила Джин­го. — Просто эти коты спрашивали нас о…

—  Ничего не в порядке! — прошипел тот, кого назвали Чернышом. — И никогда больше не будет в порядке. Я не желаю больше даже думать об этой твари! — Он резко развернулся и скрылся в проеме.

—  Кажется, мы его расстроили… Мне так жаль! — пролепетала Орешница, глядя вслед ушед­шему коту.

—  Вы тут ни при чем, — вздохнула Джинго. — Перец был его братом, поэтому он не выносит упоминания имени Сола.

—  Значит, Перец погиб? — прошептала Остро­листая.

Гусар мрачно кивнул.

— Причем еще до того, как мы успели войти в палатку. Мы прятались на крыше одной старой палатки, и оттуда увидели, как Перец несется по каменной дороге, а собаки мчатся за ним следом. Никогда в жизни я не слышал такого страшного лая! А потом до нас донесся дикий кошачий иизг….

Лапы у Львиносвета приросли к полу, когда снаружи вдруг послышался ужасный вой, слов­но вызванный последними словами Гусара. Затем послышался громкий, стремительно приближаю­щийся лай.

Пораженные страхом, коты-воители припали к полу и заскребли когтями по доскам. Стручок шмыгнул обратно под деревянную громадину, а Крапинка торопливо поманила хвостом котят.

—  Все к мамочке, живо!

Четверо котят поспешно вскарабкались на мяг­кий камень, а Крапинка закрыла их собой, загородив хвостом и лапами.

Только Джинго и Гусар сохранили полное спо­койствие.

—  Они сюда не заберутся, — сказала Джинго.

Но тут послышался стук когтей по деревян­ному полу, и Львиносвет вскочил, приготовив­шись к бою. Гусар тоже встал со своего места, но и следующий миг с урчанием сел обратно. Хоро­шенькая кремовая кошечка осторожно просу­нула в помещение голову с зажатой в зубах мы­шью. Из-за ее плеча выглядывал молодой серый кот.

—  Это ты, Мэри, — буркнул Гусар, дугой выгибая спину. — Привет, Весельчак.

Мэри робко оглядела незнакомых котов, а потом, покачав головой, буркнула что-то неразбор­чивое и, не выпуская из пасти мышь, скрылась в дальнем помещении.

Зато Весельчак решительно вошел внутрь и уселся на полу возле двери, недоверчиво погляды­вая на чужаков.

—  После схватки с собаками мы все немного нервные, — пояснил гостям Гусар.

—  И неудивительно! — Стручок снова выбрал­ся из своего укрытия и небрежно прилизал взъе­рошенную шерсть на груди, делая вид, будто ни­сколько не напуган.

—  Расскажите же нам, что случилось, — попро­сил Львиносвет. — Вы услышали крик…

—  Мы все бросились в палатку, — продолжи­ла рассказ Джинго, глубоко впиваясь когтями в свой мягкий камень. — Перец был уже мертв. Собаки порвали его на куски. Мы напали на них, но собак было слишком много, и все они были намного крупнее, злее и беспощаднее нас. Мы все были ранены. Холодка собаки порвали в клочья, а Клоун был так страшно изувечен, что умер сразу после того, как мы его сюда при­несли.

У Львиносвета задрожали лапы. Сол совершил чудовищную ошибку. Коты только чудом не погиб­ли в этой безумной битве, а собаки по-прежнему отравляют несчастным жизнь и угрожают их суще­ствованию!

—  А теперь спросите, что Сол делал во время битвы? — проскрипел Стручок.

—  И что же? — насторожил уши Ежевика.

—  Он даже когтем не пошевелил, чтобы помочь нам, — торжествующе воскликнул старый кот. — Он не пришел даже посмотреть на то, как мы сра­жаемся. Он явился только тогда, когда мы зализы­вали раны.

— И что было потом? — спросил Бурый.

Джинго вздохнула.

— Если бы он признал свою ошибку, все могло бы быть иначе. Но он с порога заявил, что мы сами хотели драться, а значит, сами и вино­вны, что проиграли. Потом он, как ни в чем не бывало, уселся посреди комнаты, вылизался и попросил Черныша принести ему что-нибудь поесть.

—  Если бы я не удержал Весельчака, тот порвал бы этого Сола пополам, — вставил Гусар.

Березовик понимающе пошевелил ушами.

—  Напрасно ты его удержал!

Джинго удивленно посмотрела на него, но ни­чего не сказала и закончила:

—  Тогда мы попросили Сола уйти прочь. Если оы он отказался уйти, мы бы его выгнали, но Сол лишь сказал, что мы совершаем огромную ошибку, а потом убрался без возражений. — Она вздохнулa. — Возможно, он был прав. Я уже сама не знаю, что и думать обо всем этом.

—  Нет, он не был прав, — прошипел Березовик на ухо Львиносвету. — Им лучше без Сола, как и всем нам!

Зевнув, Джинго встала, потянулась и снова со вздохом уселась на место.

—  Вот и все, что мы можем вам рассказать. А теперь ваша очередь рассказывать.

Ежевика переглянулся с Бурым, а потом осто­рожно сказал:

—  Сол явился в лес, где мы живем. Наверное, это случилось сразу после того, как он ушел от вас. Он поселился в племени Теней — это стая котов, что живет рядом с нами — и убедил их перестать следовать Воинскому закону и верить в духов на­ших предков-воителей.

Коты с территории Двуногих непонимающе переглянулись. Было очевидно, что они впер­вые слышат о Воинском законе и Звездном пле­мени.

—  Сол может быть очень убедительным, ког­да пытается уговорить кого-то, — пробормотала Джинго.

Львиносвет и Остролистая быстро перегляну­лись. Они лучше других знали, каким убедитель­ным может быть Сол.

«Может, Сол был прав? — несмотря на только что пережитый ужас и страшный рассказ о злодея­ниях собак, Львиносвет никак не мог отделаться от этой мысли. — Возможно, он не виноват в том, что эти коты потерпели поражение? — Он выпу­стил когти, представив, каково встретиться один на один с разъяренным псом. — Ну да, это страш­но, конечно… Но может быть, они просто мало тренировались?»

—  Значит, вы ищете Сола из-за того, что он сде­лал с… племенем Теней? — спросила Джинго.

—  Нет, все дело в другом воителе… — начал было Березовик, и Львиносвет похолодел при мысли о том, что тот хочет рассказать им об убий­стве Уголька.

Но Ежевика поднял хвост, приказывая молодо­му воину прикусить язык.

—  Мы хотим поговорить с Солом по пово­ду того, что произошло в нашем лесу совсем недавно, — спокойно сказал он. — Вы его ви­дели?

—  Не видели и видеть не желаем, — отрезал Стручок.

Гусар одобрительно буркнул, но Львиносвет за­метил, что Крапинка задумчиво покачала головой, словно знала намного больше.

— Я не видел Сола, — внезапно сказал молчавший до сих пор Весельчак. — Но слышал, что он вернулся.

Гуcap вскочил и заскреб когтями по полу.

— Он бы никогда не посмел!

— Нет, сюда он не вернулся, — пояснил Весель­чак. — Говорят, он поселился на другой стороне Гремящей тропы. Там, где раньше жил кот по имени Пурди.

—  Мы знаем Пурди! — воскликнул Львиносвет, вспомнив старого одиночку, который показал им дорогу во время путешествия в горы.

—  Спасибо, вы очень нам помогли! — горячо воскликнул Ежевика. — Мы немедленно отпра­вимся на поиски Сола.

—  Сейчас уже слишком поздно, — сказала Джинго. Встав, она легко спрыгнула со своего мягкого камня и устроилась рядом с Гусаром. — Переночуйте здесь, а завтра утром отправитесь на поиски.

—  Спасибо, — с благодарностью кивнул Еже­вика.

—  Можете поесть с нами, — добавила Джинго. — Пойдем, Гусар, поможешь мне принести еду.

Они вышли и вскоре вернулись со свежей добычей, которую поровну поделили между всеми котами. Спрыгнув со своего мягкого камня, Кра­пинка присоединилась к едокам, да и котята не отставали от матери. Крапинка дала им мышку, и малыши с писком принялись возиться с ней.

—  Этому их точно не Сол научил, — шепнул сестре Львиносвет, с аппетитом жуя дрозда. — Пом­нишь, как он говорил котам из племени Теней, что каждый должен заботиться о себе и своем брюхе? Он внушал им, что только слабаки зависят от других, а сильные живут сами по себе.

—  А у этих котов есть общая куча, и они охотят­ся для тех, кто слишком стар и слаб, чтобы само­стоятельно себя прокормить, — кивнула Остроли­стая. — Знаешь что? Они больше похожи на племя, чем на стаю одиночек!

—  И мне кажется, что без Сола им намного луч­ше, — прошептал Львиносвет, хотя понимал, что многие коты с ним не согласятся. Он и сам от­лично помнил необоримую власть обаяния Сола, его спокойную властность и неколебимую уверен­ность в собственной правоте.

Вздохнув, Львиносвет снова принялся за еду. Дрозд оказался свежим и сочным, однако от него так сильно пахло Гремящей тропой, что не будь Львиносвет так голоден, ему вряд ли удалось про­глотить хотя бы кусочек.

Когда с едой было покончено, Крапинкины ко­тята затеяли шумную возню с опавшим листом. Они с писком носились по палатке, пихались и боролись на полу друг с другом. Наконец, Пры­гун — самый большой и сильный из них — игриво подтолкнул лист Львиносвету.

Тот весело отбросил лист котенку, и вдруг по­чувствовал, как все его тревоги и страхи растаяли сами собой. Он всегда любил играть с котятами, и у себя в лагере никогда не отказывался повозиться с малышами. Крапинкины котята были сильны­ми и крупными, в Грозовом племени им уже скоро пришло бы время становиться оруженосцами.

«Скоро их нужно будет учить драться и охотить­ся. Интересно, смогут ли здешние коты как следу­ет воспитать их?»

Остролистая тоже включилась в игру, и гоня­лась за листом до тех пор, пока обессилевшие и запыхавшиеся котята не вернулись под материн­ский бок.

— Славные малыши, — пропыхтел Львиносвет, растягиваясь на полу рядом с Крапинкой. — Они вырастут в сильных котов!

– Надеюсь, — прошептала Крапинка и накло­нилась, чтобы пригладить взъерошенную шерстку Прыгуна. Потом подняла голову и еле слышно сказала: — Если вы подозреваете Сола в чем-то плохом, то ошибаетесь.

Похолодев, Львиносвет переглянулся с сестрой н увидел изумление, мелькнувшее в ее зеленых глазах.

«Как много знает эта кошка?»

Но Львиносвет был слишком потрясен, чтобы задать этот вопрос. Несколько мгновений все мол­чали, а потом Крапинка сказала:

—  Сол ни за что не будет пачкать лапы. Если ему что-то понадобится, это сделает кто-нибудь другой — по наущению Сола или просто из жела­ния угодить ему. Вы никогда не сможете ни в чем обвинить его.

В голосе Крапинки слышалась какая-та затаен­ная тоска, словно она хоть и понимала, какое зло причинил Сол здешним котам, но все равно про­должала грустить о нем.

—  Сол отец твоих котят? — спросила Остроли­стая, ласково дотрагиваясь хвостом до бока крап­чатой кошки.

—  Нет, — покачала головой Крапинка. — Их отец ушел, когда собаки стали нас донимать. — Она по­молчала, а потом с вызовом добавила: — Я бы хоте­ла, чтобы Сол был их отцом! Я знаю, все считают, будто он нас предал, но ведь мы сами решили сра­жаться с собаками! Он не заставлял нас это делать.

«Нет, но он сделал так, что у вас не осталось дру­гого выбора. И еще он хладнокровно бросил вас, когда вы пошли на смерть».

Вслух Львиносвет ничего этого не сказал. К чему зря тратить слова? Ясно же, что Крапинка по уши влюблена в Сола и не желает знать правду.

Он снова переглянулся с Остролистой. Об Угольке не было сказано ни слова, но Львиносвет и так знал, что смерть серого воителя занимает все мысли Остролистой.

Крапинка снова склонила голову и принялась вылизывать своего котенка. Потом негромко до­бавила:

— Если Сол когда-нибудь вернется, я буду счастлива…