"Возвращение Скорпиона" - читать интересную книгу автора (Кургузов Юрий)Глава четвертаяОжидание длилось, а проводы были недолги… А впрочем, проводов-то и не было вовсе. Некому меня провожать. Была вот Наталья, да и та, как говорится, вышла. И возможно, навсегда. Я проснулся пораньше, позвонил паре знакомых, с которыми наклевывались кой-какие дела, и дал отбой. Заглянул к соседу. Сообщил, что некоторое время меня не будет. А на позавчерашнее "приключение" решил плюнуть. Ну их к лешему! Судя по всему, назревают события куда более важные, так что забивать голову еще и какими-то сосунками… Загрузив в свою верную "десятку" пять больших пакетов с собачьим кормом, я ненадолго задумался. Потом решил — нет, никаких пушек. Дорога неблизкая, ментов везде что грязи, а потому мало ли. Нет-нет, я не был совсем уж голым, однако при любом инциденте мусора в первую очередь вынюхивают стволы. Ой, да понадобится — добуду на месте. Ну, вот и всё. Присядем на дорожку… Сидеть! Кому говорю — сидеть!.. Ах да, чуть не забыл. Я сунул под мышку тазик, служащий моему юноше миской, пристегнул к ошейнику поводок, взял сумку, и мы решительно шагнули за порог. Я, кстати, куда более решительно, нежели Джон. Этот лентяй и лежебока точно почувствовал, что спокойной и беззаботной жизни конец, что впереди… Слушайте, а что впереди-то? Ладно, поглядим. Возле машины я отстегнул поводок и запустил Джона на заднее сиденье, накрытое специальной попоной. Сел за баранку, в последний раз прикинул: жратву (обоим) взял, намордник (одному) взял, кое-какие шмотки (другому)… Ну, всё. Можно отчаливать. Я врубил зажигание и вырулил со двора. Теперь — проскочить город, на трассу — и погнали… Совершенно не хочется отвлекаться на такую ерунду, как дорога. Тем более, если дорога абсолютно скучная, монотонная и однообразная. Ну, остановишься там по нужде или перекусить — и чешешь дальше. Случился, правда, некий забавный эпизод, когда мы пересекли границу области и вторглись в соседнюю. Часа в два пополудни я притормозил у обочины, дабы просто спокойно покурить минут пять. Джон дрых в своем отсеке, а мои мысли разрывались и мельтешили меж двух объектов — оставшейся позади Натальей и грядущей впереди Маргаритой. Нет, не в том смысле, что я как-то уж особо парился от шекспировско-маяковских вопросов типа "с кем быть, а с кем не быть?" или сетовал, что прервалась связь времен, но… Но ведь она, похоже, и правда прервалась. Вот только сколь надолго и насколь кардинально? Да и к тому же… А вот что "к тому же", я подумать-то и не успел. Взвизгнули тормоза, и передо мной лихо остановилась серебристая "Ауди". Неплохая тачка, только я себе такую в обозримом будущем не возьму. Ни такую, ни другую — хорошие иномарки, увы, все еще привлекают внимание, а мимикрия — штука весьма полезная, и не только в животном мире. Проснулся Джон и, подняв голову, уставился красными со сна зенками на браво выскочивших из "Ауди" двух подтянутых ребятишек. Вопросительно рыкнул и посмотрел на меня. — Фу, — сказал я. — Пока — свои. Подожди. Джон — личность цельная и гармоничная. Ему по барабану всякие там психологические нюансы и мотивировки как собственных, так и моих поступков, а также команд. Сейчас я сказал ему "свои" и "подожди" — и он будет хоть сутки ждать, покуда я не скажу "чужие" и "взять" или "фасс". А уж тогда, нимало не мучаясь свойственными нам, людям, сомнениями и угрызениями совести, он моментально вырвет пах или горло кадру, которому за секунду до этого лизал нос и вилял хвостом. Как в старой песне — "Универсальная машина", и никаких тебе предрассудков и комплексов. Зашибись! А ребятки приблизились. Очень симпатичные, аккуратно подстриженные и благообразные хлопцы. Только, быть может, капельку более картинно, чем того требуют правила приличия, они обозначали под куртками свои бицепсы, трицепсы и прочие физические компоненты. Один остановился у капота, другой же, видимо, старший в этой парочке, приблизился к двери с моей стороны и наклонил голову: — Здравствуйте… Ой! — невольно отшатнулся он, увидев лобастую харю Джона. — Ой, какой… Я любезно кивнул: — Ага. Такой вот. — Потом добавил: — И вам, юноши, день добрый. Какие-то проблемы? Парень явно оторопел при виде моего малыша, однако работа есть работа. Он шумно выдохнул, снова опасливо покосился на Джона — и вдруг, едва ли не фальцетом, затараторил: — Уважаемый гражданин, вы, конечно, знаете, что на дорогах страны сейчас небезопасно. То же самое относится к автомагистралям и нашей области… — Помолчал, переводя дух, и снова заученно застрекотал: — Поскольку в пути может случиться всякое — от поломки машины до неприятностей, связанных со встречей с не слишком чистоплотными людьми, промышляющими на трассах поборами с водителей, мы предлагаем вам сотрудничество… Я улыбнулся: — И какого же профиля? Он и глазом не моргнул. — Самого широкого. От помощи в ремонте автомобиля до вопросов урегулирования конфликтов с уже упомянутыми мною вымогателями и бандитами. Я непонимающе пожал плечами: — Охрану ко мне приставите? Но он был терпелив. — Вовсе нет. — И достаточно культурен, а может быть даже и образован. — Вовсе нет, охрану к вам приставлять ни к чему. Просто в обмен на энную, чисто символическую сумму вы получите от нас своего рода свидетельство… — Мандат, что ли? — перебил я. Он покрутил головой: — Ну-у, можно выразиться и так. И вот там будет сказано, что… — Что отныне грабить меня на дорогах вашей прекрасной, гостеприимной и хлебосольной области имеете право исключительно вы, — докончил я. — Правильно, юноша? Он отпрянул, и глаза его недобро сузились. Мальчонка наконец-то смекнул, что над ним издеваются. Ну что ж, лучше, конечно, раньше, чем позже, однако все ж таки лучше позже, нежели никогда. Он смекнул — и вмиг от недавней интеллигентности не осталось и следа. — Слушай, дядя, — зло процедил он. — Если не понимаешь человеческого отношения, то… — Рука медленно поползла к карману. Его напарник, сообразив, что дело принимает новый оборот, подтянулся к "ведущему". — То посмотрим, что скажешь на это… Джон зарычал. — Фу! — оборвал я его и снова повернулся к шоссейному "Робин Гуду". Физиономия того уже побагровела, а я добродушно улыбнулся: — Остынь, горячий черноземный парень. — Поинтересовался: — Какая у вас такса? Он угрюмо и настороженно сообщил, какая. Я улыбнулся еще добродушнее. Похлопал себя по карманам и вздохнул: — Вот жалость-то, в дороге поиздержался. А натурой возьмете? Он напрягся: — Что значит — натурой? — Да есть у меня одна хреновина… Эх-х-х, самому нужна, да уж больно хорошие вы ребята… Я еще болтал, а правая рука уже скользила под сиденье. Легкий нажим в определенном, замаскированном обивкой месте — и на ладонь бесшумно упала граната. — Крррасота! — восторженно поцокал языком я и, выдернув чеку, протянул "лимонку" парню в окно: — Держи! Для доброго человека не жалко… Он шарахнулся от машины, но я уже открывал дверь: — Стоять, мразь! Он замер. Второй "благодетель" сделал было попытку произвести какие-то маловразумительные телодвижения, однако я только глянул на него — и он тоже застыл как истукан. Я удивился: — Вы чего это в лице переменивши? Или вы заболевши? — Потом решил, что хватит паясничать, и уже совсем в ином ключе добавил: — А ну, шагом марш за машину, щенки! "Щенки" послушно выполнили это пожелание, не отрывая глаз от моего кулака с гранатой. Мимо проносились автомобили, водители которых не проявляли ни малейшего интереса к нашей маленькой жанровой сценке, смысл коей был бы вообще-то понятен любому, кто захотел бы его понять. Просквозил в даль светлую и "гаишный" "жигуль", тоже не обративший на нас никакого внимания. Это что? Симбиоз? Или импринтинг? Но тут я, правда, только порадовался, что мусора не остановились. Граната-то настоящая. Когда оба завернули за мою "десятку", я присоединился к ним и распахнул заднюю дверцу. Джон радостно выпрыгнул на траву и вопросительно уставился на меня, точно интересуясь, что с этими гавриками делать. Я строго сказал: — Охраняй. — И добавил: — Пока охраняй, а там… А там поглядим. Теперь их молодые лица явно не дышали недавней самоуверенностью. — Ты, — ткнул я гранатой в своего собеседника. — Ты первый. Сейчас достанешь левой рукой из правого кармана пушку и бросишь на мать-сыру-землю. Усёк? И двумя пальчиками. Слышись, сучонок? Коли увижу, что гребешь клешней — не обижайся. А ты замри! — Это второму. — Отомрешь, когда разрешу. Ребята оказались понятливые. Они по очереди расстались со своим арсеналом, и я попросил Джона: — Пиль! Тот притащил мне сначала "макаров", а потом "ТТ". Я похвалил всех троих: — Молодцы! — Кинул пистолеты в машину, и уже только парням: — Вольно! Можно перекурить и оправиться. Однако они не собирались ни оправляться, ни курить. С настороженной ненавистью оба следили за каждым моим движением — я же всунул обратно чеку и положил гранату в карман. Потом достал сигареты. Джон тем временем смотрел на бедняг взглядом голодного упыря, который боится, что вот-вот прокричат первые петухи, а он не успеет сотворить то дело, для которого предназначен. Я не садист, и не в моих правилах издеваться над людьми, коли они того не заслуживают. Эти, в принципе, заслуживали, однако я ведь не вчера родился, прекрасно понимал, что не их это лавочка-то. А потому спросил: — Кто у вас главный, герои? В ответ — презрительное молчание. Я не стал обижаться. Просто обратился теперь к своему напарнику: — Джон, друг мой… Джон оскалился, и первый шакал трагическим шепотом, точно тамплиер под пыткой, выдавил: — Кузнец… — Кто?! — Кузнец, — повторил он. Я изумился: — Надо же! — И подошел к "Ауди". — Хорошая тачка. Ваша или фирмы? Молчание. — Не слышу? — Н-ну, моя, — наконец нехотя процедил первый. — Ладно… — Я задумчиво обошел вокруг автомобиля. — Слушайте, а мне, это, за причинение морального ущерба что причитается? И тут первый взорвался: — Гадство! Да чё ты крутишь! Какой еще ущерб?! Пушки, падла, забрал!.. Я отечески погрозил ему пальцем: — За "падлу" первое предупреждение. Что положено Юпитеру, не положено быку, слыхал? А ты, чучело, даже не бык, ты — козёл. "Утопию" читал? А знаешь, что в конечном итоге оторвали Томасу Мору? Ну так узнаешь. Он больше не возникал (не то правда читал "Утопию"), однако чувство неудовлетворенности меня все не покидало, и я поднял с земли увесистый булыжник. — Давай я лобовое стекло звездану, а ты магнитофон заберешь, — предложил второму. Но он энтузиазма не проявил, и я с сожалением бросил камень. И вдруг… — Отдай пушки!.. — А? — поднял я голову. — Пушки отдай. — Это второй. — На хрен они тебе, а нам за них… Я кивнул: — Да-да, мне они на хрен не нужны, а вот вам за них по заднице дадут прилично. — Да не бойся, не погонимся, — это снова первый. Я пожал плечами: — Ясный перец. Как же вы погонитесь на ободах? — На ободах?! — Ага. — Я достал нож. Не выкидной, а обыкновенный — складной, из магазина, который при всем желании под статью не подведешь, но очень надежный. — Конечно, на ободах! — Раскрыл и, приставив к покрышке, надавил посильнее. — Опа!.. Из колеса со свистом побежал воздух, и я перешел к следующему. — Ах ты!.. — Джон, — на секунду оторвался я от своего занятия. — Сейчас будет второе предупреждение… Больше мне никто не мешал, и, закончив со всеми колесами, я чуть отошел назад и с удовлетворением художника перед завершенным полотном оглядел проделанную работу. Понравилось. — Ну, всё, — сказал я, пряча кисть, то есть нож, в карман. — Ой нет, не всё. — Подумал и нацарапал на крыле лаконичное непечатное слово. Вздохнул: — Вот теперь всё. Как ни грустно, а пора прощаться. — И пошел к своей машине. — Джон, место! Сел за руль. Ребята растерянно стояли с выражением лиц, описать которое выше моих сил. — Пока! — сделал я ручкой и, включив зажигание, с места дал по газам. — Отдай пушки!.. — опять донеслось вслед. Я фыркнул: — Ага, нате… |
|
|