В один прекрасный майский день, когда легкий ветерок колыхал новенькие зеленые листочки, в яслях появились два ребенка. Их привела строгая женщина в странной одежде. Это были совершенно обычные дети, если не считать, что вечером Кирилл отправился домой со строгой женщиной, а Александра с совершенно чужой для нее семейной парой. Няня, на попечение которой были оставлены дети, по необычной для нее рассеянности разделила мальчика и девочку. О «случайной» замене никто не узнал, а девочка отправилась не к своим родителям и благополучно продолжила свою жизнь в чужой семье. Очевидно, вы спросите, как же так: «Был ребенок, и его забрали люди, вообще не имевшие к нему никакого отношения, да и детей тоже?» Но если именно это и было нужно одной из сторон? Да и что вы знаете о способах коррекции сознания и зачистке памяти?

Прошло четырнадцать лет.

Глава 12 «Проверка»

Происшествие в столовой немного развеселило Алексу. Ей все больше и больше нравилось колдовать, и даже ее необычность, показалась ей очень даже выигрышной. Ведь, так как она, никто больше не мог. Ни голубых искр, ни двойных заклинаний, ни высшей магии на первом курсе, даже в неприятности, такие, как у нее, никто не влипал. Да и время шло, а она спокойно колдовала голубыми искрами, не прикладывая никаких особых усилий и не скрывая их. Постепенно все учителя и ученики привыкли к ее странностям и почти не обращали внимания на ее искры, лишь изредка любуясь мерным блеском с голубым отливом.

Уже прошло несколько недель, и школа магии полностью завладела сердцем Алексы. Девушка уже не могла представить себя учащееся где-то еще, кроме как в Колдумнеях. Школа была огромной и загадочной. Блуждающие стены, привидения, шагающие доспехи, представляющие себя в роли настоящих стражников, огромные залы, узкие лазы, темные и запутанные подвалы, светлые и высокие башни и магия, магия, магия. Все здесь было ей пропитано. Любая мелочь, начиная от магических раковин и заканчивая сложной работой запирающего заклинания, все было построено на магии, и, не зная ее законов ничем нельзя было воспользоваться. Поэтому даже самому отъявленному лоботрясу приходилось время от времени браться за учебники. Но таковые встречались очень редко, хотя, конечно, без них никак не обходится ни одно учебное заведение. Алекса с большим удовольствием ходила на занятия, а те с каждым разом становились все интереснее и интереснее.

Уроки Биомагии оказались очень познавательными. На них Алекса узнала много нового о знакомых ей растениях и огромное количество совершенно новых. Об их свойствах рассказывала Гортензия Лилея, светлая низенькая волшебница в высокой конусообразной шляпе и фартуком поверх мантии, который она часто забывала снимать.

Колдостория, наверное, была очень увлекательным уроком, но так как ее вел Петр Мшаник, (серая мантия, серые волосы на лысеющей голове, серые, совершенно не выразительные, глаза, высокий с залысинами лоб и нос крючком), слушать которого без зевоты было нельзя, на уроке почти все занимались борьбой со сном, а не конспектированием событий.

Уроки по Зельечаровничеству вел высокий темный маг по имени Альфред Зельц, он всегда ходил в черном, редко улыбался. Но если все же его рот растягивала набежавшая ухмылка, то сразу же обнажались мелкие острые зубы чисто белого цвета. Но чаще же он ходил, наклонив голову, так, что его черные длинноватые волосы закрывали пол-лица. Для всех оставалось загадкой, как же он видит сквозь толстую стену жестких густых волос, но факт оставался фактом. Урок он вел немного порывисто и очень часто высмеивал провинившихся учеников.

Лекции по Астрологономии читала невысокая светлая волшебница Гелия Веста, слегка заикающаяся на длинных словах, также она имела привычку возводить палец к небу, когда говорила что-то важное. Сама же по себе была утонченная натура, всегда носила надушенные кружевные платочки, была крайне щепетильна в отношении к свому внешнему виду и, видимо, была воспитана в лучших манерах восемнадцатого века и иногда сбивалась на французский язык. Многие ученики над ней посмеивались, но, в общем, урок она вела спокойно и размеренно, каким-то чудом укладываясь точно в срок, ни минутой раньше, ни минутой позже. Видимо, сказывалась долгая практика преподавания.

Но больше всего Алексе нравился урок Боевой магии. Афелия Мэтаре была строгой, но справедливой учительницей. На ее уроках они изучали заклинания нападения и защиты от них, большей частью нападали темные, а защищались светлые, но так как Алекса была неопределенна на какое-либо отделение, то на нее налагалась двойная нагрузка. Ей было необходимо выучивать все заклинания, но это ничуть ее не огорчало, так как возможность использовать и те и другие заклинания имела только она одна, да и они давались ей легко. После случая с наложением замораживающей магии в Главной Зале Алекса почти не прикладывала усилий для произнесения изучаемых заклинаний, они получались сами собой и даже не требовали отработки. Нужно было только зазубрить сами слова заклинаний и некоторые их свойства.

Таким образом, Алекса постепенно учила новые заклинания, зелья, влияние планет на течение магических сил, применение различных растений и животных в магии, разбирала принципы действия магии и ее историю. Увлеченная учебным процессом, Алекса уже и позабыла об обещанном Вильгельмом вызове к директору. Но о ней никто не забыл.

Во вторник, как обычно, последней парой была Боевая Магия. Алекса поднялась в башню Изгнанья, так ее назвали, потому что много веков назад очень сильный светлый маг, совершив большое зло, удалился в эту башню и прожил здесь всю свою долгую жизнь, оставив после себя много боевых, защитных заклинаний, рецептов зелий. Поговаривали, что это самая мощная по силовым потокам часть замка, так как под ней находится легендарная дверь Желаний. Но ее не нашли. Многие считают, что ее и вовсе не было, многие предполагают, что она исчезла из-за постоянного движения замка, а некоторые думают, что она объявится только тогда, когда больше всего будет нужна. Но это лишь предположения, достоверно лишь одно, что даже самый слабый маг в башне Изгнанья может творить настоящие чудеса.

— Здравствуйте, сегодня мы с вами изучим самое сильное, но не самое полезное, заклинание на первом курсе. Это заклятья боевого пульсара. Оно бывает темным и светлым. Причем темное более мощное, но светлое более точное. При большой концентрации магии в ваших палочках это заклинание может привести к смертельному исходу, так что будьте осторожны с его использование. Также не советую вам светлое заклинание, если вы темный, и наоборот. Это также может привести к смертельному исходу, но уже лично для колдующего.

Впервые сегодня на уроке профессор Мэтаре преподавала ученикам первого курса строго дифференцированное заклинание, раньше заклинание могла применяться как светлыми, так и темными магами. Теперь же появились ограничения.

— Итак, запишем некоторую справку по этим заклинаниям и начнем практику, — сказала профессор.

Вопреки ожиданиям справка оказалась очень маленькой, а большая часть урока осталась на отработку и осознание серьезности заклинания.

— А теперь приступим к колдовству, — сказала она. — Светлое заклинание заучит так: «Искрист пульсарос», а для темных: «Взрывус лайф обрывус». Так же его можно усилить с помощью добавления слова Экстрэмус.

Учительница взмахнула палочкой, и сдвинулись к стене парты, а вместо них вдоль стен появилось тринадцать деревянных мишеней, напротив каждого ученика.

— Попробуйте попасть в мишень, — предложила профессор и отошла в сторону.

Все достали палочки и приготовились «стрелять». Алекса некоторое время находилась в полном замешательстве. Раньше ей не надо было выбирать между светлым и темным заклинанием. Но потом решила применить менее мощное, но более точное, то есть светлое заклинание.

— Искрист пульсарос, — негромко произнесла она и по привычке взмахнула палочкой, как, впрочем, и все другие.

Не зря учительница отошла подальше. У каждого из учеников из палочки сорвалась либо искристая молния, либо огромная золотая искра. Одиннадцать из тринадцати попало в стену за мишенями. Нафанин золотой пульсар отрикошетил от противоположной стены (когда он произносил заклинание, у него вдруг зачесался нос, и он поднял руку с палочкой, чтобы исправить это) и полетел в Тому. Но она, обладая замораживающим даром, инстинктивно (пока еще никто из первокурсников не мог пользоваться своим магическим даром, а некоторые даже еще и не знали его) остановила пульсар Нафани в полете и отошла в сторону. После этого пульсар разморозился и вслед за другими угодил в другую стену. Последняя же серебристая молния Белы Мишек попала-таки в… соседнюю мишень Вени.

— Ну что ж попала только Бела, да и то в чужую мишень, — констатировала преподавательница. — А теперь я объясню вам разницу между заклинаниями истинно-боевыми и только считающимися таковыми.

Тут же все учебники, лежащие на партах, сдвинутых к стене, распахнулись на странице, видимо, изображающей статью об отличиях боевых и только считающимися такими заклинаниями.

— Вот вам еще один пример. Любой стих, произнесенный магом, имеет силу и, если ее не сдерживать, можно произнести все, что угодно. Так что будьте осторожны с произнесением рифмованных строк с затуманенным смыслом, а чтение статьи будет вашим домашним заданием, — сказала учительница, указывая на учебники.

Видимо, произнесение рифмованной строки было не запланировано уроком, но профессор не растерялась и извлекла и из этого пользу для своих учеников.

— Итак, заклинания, использующиеся в бое, но не являющиеся истинно-боевыми, называются боеспособными и отличаются от оригинала тем, что не требуют прицела. Настоящие же боевые заклинания невозможно использовать не прицелившись, иначе они просто не попадут в цель. Заклинание боевого пульсара одно из многих истинно-боевых заклинаний. Существует много техник прицелов для боевых заклятий, основную их часть вы выучите в высших классах. Сегодня я покажу вам наиболее простую комбинацию, которой в принципе достаточно для заклинания боевого пульсара.

Преподавательница переложила палочку из левой руки в правую и вытянула ее вперед, левую положила сверху и, негромко сказав светлое заклинание, выпустила белый боевой пульсар, который тут же помчался к центру мишени. Ученики пораженно смотрели на небольшую черную точку в центре мишени, которая осталась после выстрела преподавательницы.

— А теперь вы попробуйте. Все возьмите палочку в рабочую руку, то есть которой пишите (это пояснение было сделано специально для Нафани), указательный палец положите сверху, большой отогните на девяносто градусов, остальными придерживайте палочку. Левую руку положите на плечо правой руки, перпендикулярно ей и параллельно полу. Афанасий, тебе кто-нибудь объяснял, где у человека находиться плечо? Плечо, милый, это часть руки, находящаяся… — начала объяснять профессор, но, немного поразмыслив, сократила объяснение, — это верхняя часть руки, выше локтя.

Когда все, наконец, сделали то, что от них требовала учительница, та стала объяснять дальше.

— Большой палец и левая рука позволят вам целиться под углом к местности, но сейчас нам это не потребуется, так как мы с вами в классе. Что бы попасть в мишень достаточно зрительно совместить цент мишени с концом палочки основанием указательного пальца, затем, не делая ни каких взмахов, иначе собьете прицел, четко и правильно произнести заклинание. В последствии вы научитесь изменять направление пульсара в полете, но пока, куда целились до произнесения заклятья, туда и попадете. Попробуйте снова.

Алекса снова приняла боевую стойку и, выполнив все рекомендации преподавателя, произнесла:

— Искрист пульсарос.

Из ее палочки вырвалась голубоватая струйка магических искр и ударила точно в центр мишени.

— Чудесно! — похвалила преподавательница, — Теперь вы все попали по своей мишени, — Но лучше всех с заданием справились Александра, Вениамин и Магдалина, да и, учитывая, что у Магдалины было темное заклинание, очень похвально, что мишень осталась целой.

Некоторые могли бы обидеться на такую похвалу, но Магма, как истинно темная колдунья, была польщена.

— Что, ж теперь вам предстоит отрабатывать это заклинание. Но прежде… я точно знаю, что каждый из вас желал бы попробовать заклинание соседа и вы это непременно сделаете. И что бы мои объяснения опасности таких экспериментов не были голословными, вы сейчас сами в этом убедитесь. Сейчас все, кто использовал светлое заклинание, прочтут темное, а темные — прочтут светлое.

Ученики переглянулись, было видно, что профессор совершенно точно угадала их желания, но именно это-то и было причиной их недоумения.

— Действуйте. Тот, у кого с другим заклинанием получится хотя бы попасть в свою мишень, получит дополнительную отличную оценку за сегодняшний урок.

Такой расклад вещей тут же подтолкнул всех к проведению опыта. Все тут же приняли боевую стойку и, припомнив противоположные заклинания, выпалили их. Что тут началось…

Боевые пульсары летали как угорелые по классу, загнав перепуганную Розу не парту, уложив Тому на пол, заставив Веню повиснуть на канделябре (учтите, что потолки в классе были довольно-таки высокими, а канделябры лишь не намного спускались вниз) и прочих отскочить в разные стороны, причем Афанасий и Симеон отскочили в одну сторону и столкнулись лбами.

— Теперь вы, надеюсь, поняли, почему не стоит применять не ваше заклинание, — сухо сказал профессор Мэтаре. — А Александре я ставлю две отличные оценки, за два блестяще исполненных заклинания.

Волшебница, как и все, произнесла противоположное заклинание, но ярко-голубой пульсар не стал носиться по классу, а, как и голубоватая молния, оставил жирную темную точку у центра мишени.

— Теперь попрактикуйтесь в использовании нужного заклинания, а ты, Александра, подойди ко мне.

Девушка, которая собралась уже снова выстрелить, опустила палочку и подошла к учительскому столу.

— Я вижу, у тебя неплохо получается, и твой универсализм очень тебе помогает. Думаю, что тебе нет необходимости больше практиковаться, ты и так прекрасно стреляешь, — спокойно сказала преподавательница. — Так что я думаю, тебе лучше прямо сейчас отправиться к директору. Он уже тебя ждет в своем кабинете. Пойдем, я тебя провожу.

Алекса, которая уже успела позабыть о предстоящем разговоре с директором, была огорошена такой неожиданной новостью. Она смогла только кивнуть и, собрав свои вещи, последовать за профессором.

Они, насколько поняла Алекса, плохо еще ориентирующаяся в Колдумнеях, вышли из башни Изгнанья и пошли куда-то в сторону Главной Залы, но только над этой Залой. Вскоре они вышли на Центральную лестницу, прошли пару пролетов и свернули в коридор, который Алекса, сразу же узнала. Это был преподавательский этаж. Они подошли к совершенно не примечательной стене с большим цветком в кадке. Этот цветок еле заметно подрагивал, издавая «хрустальный» шум.

— Сюда, — сказала профессор Мэтаре. — Элекстричество.

Ничего не произошло.

— Может, электричество, — предложила Алекса, и стена отошла в сторону, освобождая узкий проход.

— Да-да, именно оно. Зачем академик придумывает такие сложные нончармские пароли? Заходи.

Алекса вошла в узкий проход и стена тут же захлопнулась за ней. Вздохнув, она вступила на первую степень лестницы и тут же оказалась на последней ступени, а перед ней возвышалась большая деревянная дверь с огромной ручкой. Сердце Алексы бешено колотилось. Наконец, собравшись с духом, она постучала в дверь.

— Да-да, входите, — послышался голос директора, который до того Алекса, слышала только на праздничном пире.

Волшебница потянула за ручку, и дверь неожиданно легко отворилась. Она вошла в кабинет директора. Это была большая светлая комната. Кругом стояли полки с книгами и висели картины. Некоторые были настолько древние, что даже не оживали. Некоторые из живых картин же тихо переговаривались, другие спали, а третьи внимательно наблюдали за вошедшей девушкой.

— Здравствуйте, академик Пересветов, — поздоровался Алекса.

— Здравствуй, Александра, — голос академика звучал мягко. — Проходи.

Алекса вошла в глубь кабинета. В центре стоял стол, напротив которого были два мягких кресла. Вся комната была убрана в фиолетовые, бежевые и бордовые цвета, но вот стол и кресла, за и перед ним, были спокойно-зеленые.

— Присаживайся, — сказал академик.

Алекса осторожно присела на кончик кресла и выжидательно взглянула на директора.

— Думаю, ты знаешь, зачем я пригласил тебя в свой кабинет, — начал академик Пересветов.

— Да, — коротко ответила Алекса.

— Ну что ж, тогда скажу прямо. Твои способности очень необычны даже для волшебного мира, где, как ты знаешь, искры могут быть только серебряные и золотые, — не стал больше откладывать Владимир Пересветов, — что отражает сущность мага. То есть, светлый он или темный. Но твой случай уникальный, хотя не скажу, что ничего похожего не случалось. Ты помнишь, на распределении учеников пергамент не определил тебя на какое-либо отделение. Я наделся, что здесь все прояснят заклинания, которые ты произнесешь, но и с эти ничего не получилось. Вместо определенных серебряных или золотых искр у тебя выходят голубые, что очень и очень необычно. И, чтобы прояснить этот факт, я и пригласил тебя к себе. Ты раньше когда-нибудь практиковала магию?

— Нет. До письма из Колдумнеев я вообще о волшебном мире не знала.

— Хорошо. То есть, первое заклинание, которое ты произнесла, было на уроке Заклинательной магии, — сказал директор. — В нончармском мире с тобой часто случались необъяснимые тогда вещи?

Алекса задумала.

— Довольно часто, — наконец сказал она, припоминая какие-то странности своей жизни, которым она раньше не нашла объяснения. — Это все из-за магии?

— Безусловно. Каждый маг способен на интуитивное колдовство, особенно в экстренных ситуациях. А маг с большим потенциалом, как у тебя, просто не может игнорировать его.

Академик ненадолго замолчал.

— Не могла бы ты мне продемонстрировать их?

Алекса не совсем поняла, чего от нее хочет директор.

— Сотвори какое-нибудь заклинание, — уточнил директор.

— Какое?

— Что-нибудь, чему тебя уже научили, — пожал плечами академик Пересветов.

Алекса снова задумалась. За то время, что она уже проучилась в школе волшебства и колдовства, она выучила множество полезных заклинаний, но все как-то не подходили к случаю, а в голове упорно вертелось заклинание левитации высшего уровня, которое она выучила благодаря Тому и Тиму.

— Что-то в голову только заклинание левитации приходит, — сказал Алекса, когда молчание уже становилось неудобным.

— Так, пожалуйста, — оживился директор, не осознав еще, что заклинанию даже простенькой левитации учат только в середине первого курса, и что его Алекса вряд ли знала, если раньше с магией не сталкивалась. — Вот, подними в воздух перо.

Алекса вытащила палочку и, окинув перо взглядом, сосредоточилась на энергии.

— Ливеос не падус, — твердо сказала Алекса и указала концом палочки на перо.

Тут же из волшебной палочки вырвались ярко голубые искры и, коснувшись пера, установили его связь с палочкой, а, значит, и с Алексой. Магичка повела палочкой, и перо переместилось немного влево, затем вправо и снова опустилось на прежнее место.

— Кх… хм, — невнятно сказал Владимир Пересветов. — Ты часто практикуешь это заклинание?

В его голосе слышалось, старание скрыть растерянность, что ему не очень сильно удавалось.

— Нет, всего раз, но я что-то очень хорошо его запомнила, — честно ответила Алекса.

— Ты знаешь, что это за заклинание?

— Да. Это стихийное заклинание высшей левитации. Оно нейтральное, очень мощное, сложно контролируемое… дает достаточно силы для побочного заклинания, — не успев подумать над последней фразой ответила Алекса, запоздало сообразив, что она повлечет расспросы.

— Значит, ты понимаешь всю его серьезность и… необычность своих способностей? — осведомился директор. — А почему ты вспомнила о побочном заклинании? Ты пробовала совмещать заклинания?

— Однажды…. но это получилось само собой, — поспешно добавило Алекса.

— Так-так, — с вздохом проговорил директор и немного помолчал. — Ты очень, очень (!) сильная волшебница и должна быть очень осторожной. Пока ты еще не совсем хорошо контролируешь свои силы и потоки энергий, и любой твой неверный шаг, любая твоя ошибка может обернуться настоящей катастрофой. Как ты уже наверно знаешь, дар, не контролируемый самим магом, не может контролироваться ничем! Поэтому лучше не допускать таких ситуаций, где все мы будем совершенно беспомощны. Я думаю, ты меня понимаешь.

Алекса кивнула. Она и впрямь многое поняла из слов академика, но все же не все было осознано ей в полной мере, хотя основной смысл она прекрасно усвоила. Большие силы — большие беды. Лучше их не выпускать.

— Что ж, тогда не смею больше тебя задерживать, но, думаю, через некоторое время тебе все же придется заглянуть ко мне в кабинет еще раз.

Алекса встала и собралась, попрощавшись, уйти, но у самого выхода обернулась.

— У тебя есть вопросы? — спросил Владимир Пересветов.

— Есть, — ответила Алекса.

На самом деле ее уже давно мучил один вопрос, но она все не решалась его задать.

— Слушаю.

— Вы сказал, что и раньше случалось что-то похожее, — сказала Алекса.

Академик ответил не сразу.

— Да. Ты не первая, кто не вписывается в рамки обычного мага. Раньше, но очень редко и давно, встречались маги со странными оттенками искр, даже с разноцветными искрами, но все равно присутствовали и стандартные цвета, но вот кардинальное изменения цвета искр впервые в истории.

Алекса вышла из кабинета директора и только сейчас заметила, что время уже движется к ужину. Волшебница неспешно отправилась к Главной Зале, обдумывая все, сказанное директором.

«Значит, я не первая. Это хорошо. Но я же и единственная. Это плохо. Что же будет? Что они могут сделать из-за моих искр? Хм…»

— Куда тебя Мэтаре увела? — спросил ее за ужином Ян.

— А что, дар телепата отказывается узнать? — почему-то съехидничала Алекса, и ей стало стыдно.

— Он пока работает по настроению, — ответил Ян, не заметив некоторого замешательства Алексы.

— К директору, — вздохнула Алекса.

— Куда? — разом переспросили Ян и Мишель.

— В кабинет директора, — повторила Алекса.

— Зачем? — спросил Мишель, запивая кусок поджаренного мяса, которым чуть не подавился.

— Это из-за моих искр.

— Ну и как? — спросил Ян.

— Вообще не знаю, он ничего толком не сказал, но, честно говоря, мне показалось, что дело плохо, — сказала Алекса. — Сказал, что это не последнее посещение его кабинета, хотя, все же, мой случай, хоть и уникальный, но не единственный.

— Вот именно! Все образуется, и ты еще потом сама будешь смеяться над собой. За необычный цвет искр еще никого не убили, — попытался утешить ее Мишель.

— Не убили, — согласилась Алекса. — Но вот исключить могут.

Это были ее самые худшие опасения.

— Чепуха, — категорично заявил Ян. — Ты же не виновата, что твоя палочка выпускает голубые искры. Может, это из-за того, что она сама голубая!

Как ни была огорчена Алекса, но слова Яна заставили ее улыбнуться.