"Кровавый рассвет" - читать интересную книгу автора (Свонн Эндрю)

ГЛАВА 11

Эйнджел повела Анаку в какой-то безымянный бар, что расположился как раз на границе между Хейт Эсбери и Джапантауном. Темное, пропахшее мускусом помещение не слишком жаловало клиентов-моро, но во всяком случае принимало их.

Эйнджел и Анака заняли столик недалеко от входа. Эйнджел грызла хрустящие подсоленные крендельки, а Анака, прикончив уже не одну банку пива, продолжал заказывать все новые. Впервые в жизни Эйнджел не знала, что сказать.

— Не слишком далеко я продвинулся, — говорил Анака. — Сначала Граф умирает от компьютерной ошибки. Затем, после поверхностной аутопсии, исчезает доктор Эллис и, наконец, — опять же из-за компьютерной ошибки — тело лиса кремируют.

Анака покачал головой.

Эйнджел продолжала молча грызть крендельки, подумывая о том, чтобы взять чего-нибудь более существенного, чтобы расслабиться. Взгляд Анаки был устремлен на стол, казалось, он что-то пристально рассматривал там над парящей возле столешницы голограммой меню.

— Два компьютерных глюка следуют один за другим в двух разных больницах, а? Вследствие одного погибает подозреваемый, второй уничтожает тело жертвы. Это уже слишком. Чико и Дуэйн признают себя виновными в совершении нападения.

— Плюньте вы на это. Черт, как ваше имя?

— Коуб. — Анака с явным облегчением оторвал взгляд от крышки стола. — Кому, как не вам понять меня?

— Черт, конечно же, я все понимаю. Лучше скажите мне, когда вы последний раз спали?

Анака не ответил и поставил на стол последнюю опустошенную банку пива. Сделав пометку в меню, он заказал еще одно.

Эйнджел рукой, в которой держала еще недоеденный крендель, похлопала детектива по тыльной стороне ладони.

— Вам нужно поспать.

— Возможно, вы правы, — зевнул Анака. — Уставшие люди совершают ошибки, а я не могу позволить себе сейчас такую роскошь.

— М-м-м?

Появилось заказанное копом пиво. Он тотчас же открыл банку.

— Разве не понятно, почему они отстранили меня?

Эйнджел посмотрела на его всклоченные волосы, на темные круги под глазами, но прикусила язык.

«Чересчур хорошо понятно, если вас интересует мое мнение».

— Я слишком много знал о том, что происходит в этом городе. Они отстранили меня в тот самый день, когда я докопался до Ван Дайна. Добравшись так близко до источника коррупции… —Он развел руками, словно объяснял что-то, что не требовало никаких объяснений. — Но я уже не могу остановиться.

У Эйнджел все внутри оборвалось. Во многом она не доверяла Уайту, но Уайт как будто считал своего напарника немного тронутым. Эйнджел не могла не согласиться с тем, что Анака действительно походил на чокнутого.

— Почему? У вас ведь нет личной заинтересованности.

Анака метнул на нее гневный взгляд.

— Моя работа — моя жизнь. Значит, все происходящее касается меня лично.

Они оба замолчали. Анака не спеша потягивал пиво.

Только сейчас Эйнджел почувствовала, как сильно задела его.

— Простите. Лей говорит, что я последнее время веду себя очень несдержанно.

Анака улыбнулся:

— Не беспокойтесь. Системе пока не удалось сломать меня.

Эйнджел уже видела подобную браваду раньше. Правда, в среде моро, которые, как реактивные, были готовы преследовать враждебную банду, только что убившую их лучшего друга, подружку, родителей, уничтожившую автомобиль или еще что-нибудь в таком же роде.

— Вы собираетесь один на один выходить против Ван Дайна?

Анака повел плечами.

Эйнджел с осуждением покачала головой. «Здорово». Анака был убежден в том, что покойный Байрон Дорсет работал на дьявольскую империю зла, что держит в руках весь город. Тем не менее он как будто намеревался привлечь бывшую любовницу покойного Байрона Дорсета для участия в неком несанкционированном мероприятии.

Когда она снова начала его слушать, до нее долетел конец фразы:

— … то, что вы пережили в Кливленде.

— Какого хрена…

— В ФБР есть целый отдел, который только тем и занимается, что следит за моро с криминальным прошлым. — Он снова пожал плечами. — Я познакомился с вашим делом.

— Вы и представить себе не можете, как обрадовали своим заявлением, что федералы продолжают пасти меня. — Эйнджел окатила волна гнева, смешанного со страхом, однако ее поведение Анаке не показалось странным. — Что там написано?

— Была предводителем небольшой банды. В 53-м ей положила конец шайка «Зипперхедов». При этом с вас живьем едва не содрали кожу…

— Это называется побрить, — прошептала Эйнджел.

По этой причине до сих пор шерсть на ее ногах была не совсем белой. И если бы не тигр по имени Ногар, она бы истекла кровью в том вшивом мотеле восточнее Кливленда.

— Больше ничего особенного мне не удалось узнать, — сказал Анака, прерывая череду ее мыслей.

— То есть?

— Федералы не слишком охотно знакомят со своей информацией местные отделения. Вот так-то. ФБР не дали мне ни одного дела, касающегося банды «Зипперхедов». Несмотря на то, что, согласно всем источникам, они самораспустились шесть лет назад.

— Здорово.

Эйнджел могла представить себе, как какой-то чиновник из ФБР за дисплеем компьютера выделяет файлы, посвященные отдельным этапам ее жизни и из соображений национальной безопасности удаляет их. Она отпила глоток воды из стоявшего перед ней стакана.

Анака продолжал что-то бормотать, и Эйнджел не мешала ему, слушая его болтовню вполуха. Этот пинк не сказал ей ничего нового, во всяком случае ничего такого, о чем она не подозревала. Естественно, что кто-то стоял за тем делом, в которое был замешан Байрон.

Вопрос заключался в том, кто именно?

Уайт полагал, в этом деле замешаны «Рыцари». Анака таковым считал «Ван Дайн Индастриал». Отец Коллор сказал бы, что за всем этим стоят копы. Паскес из тайны в правительственных кругах сделал бы репортаж в пяти частях. Лей сказала бы ей, что она совсем чокнулась…

Пропавшая доктор Эллис считала, что убийцей был моро из семейства кошачьих. Но сейчас, когда доктор пропала, а от тела осталась только горстка пепла, Эйнджел, по-видимому, стала единственным живым существом, кто владеет этой пикантной информацией. Однако у нее нет никаких фактов, на которые можно было бы опереться.

К тому же Граф — этот подонок из подонков — заявил во весь голос о том, что «Рыцари» встречались с Байроном незадолго до его смерти. Это обстоятельство позволило копам схватить тех двоих. Кроме того, Байрона пришили в гостиничном номере Тендерлойна, принадлежащем «Рыцарям».

Собственный адвокат Байрона создал благодатную почву для буйной фантазии Анаки, заявив, что лис работал на «Ван Дайн». Причем, судя по кругленьким суммам, которые он получал там, деятельность едва ли можно было назвать легальной.

Однако ни одна из этих логических посылок не отвечает на вопрос, почему?

Она ничего не пила и неустанно продолжала думать об одном и том же. Зажав уши руками, она пыталась прогнать одолевающее ее чувство нереальности происходящего.

Час спустя она помогла совершенно обессилевшему от усталости и выпитого пива Анаке добраться до дома в районе Пасифик Хайтс. Она отвезла его на ставшем теперь ее собственностью «БМВ» по адресу, который сумела выдавить из него. Больше ничего вразумительного она от детектива не услышала.

И все же Эйнджел справилась с ним. Ей везло по всем статьям. Дом Анаки находился на вершине холма, и ей не пришлось искать его долго. Квартира оказалась на первом этаже, и ей не нужно было тащить его по лестнице вверх. И, наконец, в двери квартиры не было кодированного замка, а стоял дорогой детектор ладони и роговицы. После нескольких щелчков полдюжины замков тяжелая бронированная дверь открылась.

Жилище Анаки являло собой образец аскетичности — полированные полы, безупречной белизны стены, световая арматура, спрятанная за белыми матовыми шарами рассеивателей, и ничего такого, что говорило бы о личном вкусе хозяина.

Анака оказался еще большим чистоплюем, чем Лей. Действительно, когда она рухнул на тахту — единственный предмет обстановки в гостиной, — его распластанная фигура в помятом костюме, показалась совершенно неуместной в этой обстановке.

— Спасибо за чудный вечер.

Сарказм, с которым была произнесена фраза не достиг адресата, поскольку Анака, по всей видимости, утратил способность что-либо понимать и чувствовать еще на полпути к тахте. Эйнджел поймала себя на том, что раздумывает над тем, можно ли оставить полицейского одного.

Она мотнула головой, в конце концов, какое ей до него дело?

Парень он был еще тот. Она обвела взглядом помещение. Единственным украшением был большой щит над тахтой, на котором была закреплена винтовка марки «Сайр». Эйнджел не собиралась вникать в подробности, была ли она точной моделью или же настоящим оружием.

Она уселась напротив тахты на голые доски пола и призадумалась.

Как быть дальше? Похоже, во всем Фриско Анака был единственным ее союзником, но и его недавно выставили за дверь.

Кроме того, что у Анаки явно не все дома, а убийца Байрона все еще разгуливает на свободе, за всем этим стоит кто-то еще более страшный. Этот кто-то разгромил квартиру Байрона и обшарил ее собственное жилище.

Что ему было нужно?

Ей стало ясно, что она не успокоится до тех пор, пока не выяснит, кто же лишил Байрона жизни и кто вторгся в их дома. Проблема состояла в том, что она не знала, как подобраться к решению этого вопроса.

Она знала только, что это, однозначно, работа копов и что они не хотят даже через губу плюнуть, чтобы что-то сделать.

— Все к черту.

Мыслитель из нее никудышный. Самым выдающимся достижением ее интеллектуальных способностей было самостоятельно научиться читать. Еще Эйнджел знала, как заниматься мелким рэкетом. Кроме того, она умела обслуживать столики в коктейль-баре. Она знала, как в случае чего постоять за себя. Но в этом деле ей нужна была помощь.

Вдруг она поняла к кому обратиться за советом. Мысль эта была подобна вспышке молнии, и она больше не могла медлить. Подпрыгнув, как мячик, словно промедление могло лишить ее возможности действовать вообще, Эйнджел бросилась к видеокому.

Аппарат Анаки оказался девственно стерильным, как и само жилище. Он черным кубом покоился на столе со стеклянной столешницей. Чистоту его гладких черных линий портило только пятно экрана. Экран был плоским и практически не выступал за грань куба. Эйнджел даже подумала, что дизайнеры, будь их воля, предпочли бы совсем обойтись без него, только бы добиться эффекта совершенного по форме черного куба.

В пределах видимости признаков пульта дистанционного управления Эйнджел не обнаружила.

— Включить видеоком, — прошептала она.

Аппарат бесшумно заработал. Экран вспыхнул голубым светом, но оставался чистым, ожидая дальнейших распоряжений.

Управляемые голосом устройства не вызывали ее доверия. Но поскольку кнопок и других знаков ручного управления она не увидела, ей ничего не оставалось, как попытаться на практике проверить, на какие команды видеоком будет реагировать.

Наконец, когда Эйнджел, потеряв самообладание, крикнула: «Помощь», устройство ожило и вывело на экран меню предлагаемых услуг.

Не мудрено, что дизайнеры не стали утруждать себя пультом дистанционного управления, поскольку хитроумная штуковина владела четырьмя дюжинами операций, перечисленными на первой из пяти страниц меню.

Из инструкции ей стало ясно, что экран оборудован сенсорными датчиками, реагирующими на прикосновение. Это значительно облегчало жизнь. Ей вовсе не улыбалось провести день, надрывая горло с каким-то чурбаном, напичканным электроникой.

Помучившись немного — самую малость — укорами совести относительно того, что Анака получит счет за ее телефонный разговор, она принялась названивать в Лос-Анжелес. Во-первых, ею двигала острая потребность действовать немедленно, пока она полна решимости, и, во-вторых, в душу ее уже закралось чувство, что доверять собственному видеокому дома или в машине больше нельзя, особенно в таком деликатном случае.

Каждый раз, когда она говорила себе, что беспокоиться нет причины, мысли ее возвращались к тому, что кто-то неизвестный, шаривший в ее доме, прочел все получаемые ею счета. Кто мог гарантировать, что при этом на видеоком не был установлен жучок?

Можно не сомневаться в том, что детектив Анака был сверхподозрительным человеком и наверняка с не меньшим рвением искал «жучков», чем те люди, которые моют перед своими жилищами тротуары. Даже если такая предосторожность является всего-навсего неврозом, который она успела подхватить от Анаки, она все таки решила воспользоваться его аппаратом. Позже она оплатит стоимость разговора.

Больше всего в жизни она нуждалась сейчас в совете Ногара.

Возможно, несмотря на то, что она не видела его с тех самых пор, как покинула Кливленд, Ногар Раджастан сможет дать ей мало-мальски полезный совет. В родном городе он дважды спасал ее жизнь, вытаскивая из дерьма в котором она оказывалась. Если бы обстоятельства сложились иначе, он мог бы быть на месте Байрона. Такую возможность Эйнджел не исключала.

Она глубоко вздохнула, подумав про себя, что, по всей вероятности, обладала чем-то, что привлекало к ней крупные фигуры.

Чтобы попасть в справочную Лос-Анжелеса, ей потребовалось сделать несколько звонков. Первые два раза ничего, кроме шумовых помех, она не услышала. Раздавался лишь асинхронный сигнал зуммера и по экрану шли красно-синие полосы. В третий раз она получила ответ компьютера подождать, если ее ситуация является экстренной, но потом связь прервалась.

В четвертый раз она не услышала ничего, кроме безмолвия эфира.

Наконец, на пятый раз, с большими помехами она дозвонилась до справочной Лос-Анжелеса и по буквам назвала имя Раджастана, надеясь, что не сделала ошибки в его орфографии.

Узнав номер, она предприняла еще около полудюжины попыток дозвониться до абонента. Ведущиеся в городе бои сделали из городской коммуникационной сети настоящую неразбериху. Если бы видеоком Ногара находился по другую сторону дислокации частей Национальной гвардии, она никогда бы не сумела дозвониться. Эйнджел была почти наверняка уверена в том, что внутренней связи в городе не существует, хотя по-настоящему страдают и, пожалуй, некоторые любопытные частные лица.

Наконец, на седьмой раз ей повезло, и она вышла на компьютер «Пасифик Белл». Разноцветная мешанина на экране сложилась в неразборчиво написанный компьютерный текст, который гласил: «Бюро расследований Раджастана».

На звонок ответил Ногар.

Боже, как он изменился! Огромное кошачье лицо сильно постарело.

Мысль о недолговечной ее собственной жизни неприятно кольнула Эйнджел. Не слишком много времени отводилось моро на жизнь, а кроликам и того меньше. Вот если бы она была крысой…

— Эйнджел?

Из-за паршивой связи голос его был едва различим. Но это был Ногар, собственной персоной, два с половиной метра роста и три сотни килограммов веса. Полосы на тигриной шкуре были уже не такими контрастными, и на лице то здесь, то там пробивались седые волосы. Переносицу избороздили глубокие складки, но все же это был не кто иной, как Ногар. От кончика хвоста до кончика носа, включая выражение легкого недоумения на лице.

— Да. Эйнджел. Из Кливленда.

Изображение расплылось и послышался дребезжащий звук. Ногар, по-видимому, включил собственный видеоком.

— Какая неожиданность услышать тебя.

— Я во Фриско.

Эйнджел заговорила громче, чтобы тигр мог лучше слышать ее.

— Чем могу быть полезен?

Эйнджел набрала в грудь побольше воздуха и принялась излагать ему свою историю. Несмотря на то, что она говорила только о самом важном, ей потребовалось немало времени, чтобы при таких помехах на линии толком объяснить ситуацию. Свое повествование она закончила преждевременной отставкой детектива Коуба Анаки.

— Тебе нужен мой совет? — спросил Ногар, и красная часть изображения отделилась и поплыла вправо.

— Да.

— Удирай из Фриско. Отправляйся на север, в Сиэтл, например.

— Киса, ты, наверно, шутишь.

— Не будь ты в беде, я бы сказал тебе то же самое. Тебе нравится городская война?

Эйнджел вздохнула.

— Я не могу оставить это в подвешенном состоянии.

— Почему?

— Послушай, я остаюсь. Не можешь ли ты мне подсказать, как…

Картинка на экране растаяла, сменившись снежной крупой.

— Ногар ты меня еще слышишь?

— Слышу, — донесся еле различимый, дребезжащий звук.

Треск статического электричества заполнил эфир.

— Ты меня слышишь? — искаженный помехами голос Ногара был едва уловим. — Я включил максимальную громкость, но видеоизображения нет.

— Да. Можешь сказать, что-нибудь толком, пока связь не прервалась?

— Хорошо, после чего… ф-ф-ф-… искали. Оставил ли Байрон тебе что.. ф-ф-ф… — Теперь голос Ногара постоянно то пропадал, то снова появлялся.

Треск усиливался, разрастаясь до пушечной канонады, а сигнал делался все менее понятным.

— Я ничего не могу понять.

— … больше тебя не слышу. Если ты… ф-ф-ф-… звонок Бобби Дитриху в Кли… ф-ф-ф… можешь сказать своим людям, чтобы… ф-ф-ф… они… ф-ф-ф… искали факты… ф-ф-ф… Дитрих… ф-ф-ф… надеюсь ты… ф-ф-ф… линия… твою мать….

Экран погас, звука тоже не стало.

Через некоторое время на нем появилась контрольная таблица, и «Пасифик Белл» сообщил о технических неполадках на линии. Она пыталась дозвониться до Лос-Анжелеса больше десяти раз, но безуспешно. Каждый раз она натыкалась на ту же контрольную таблицу с указанием, что звонки в Лос-Анжелес временно не проходят.

Тогда Эйнджел решила, что ей все равно повезло, поскольку она все же умудрилась связаться с Ногаром.

И тот во всяком случае порекомендовал ей разыскать некоего Бобби Дитриха в Кливленде. По крайней мере, теперь она знала, что делать.