"Царь мышей" - читать интересную книгу автора (Абаринова-Кожухова Елизавета)

* * *

Журналистка Надежда Чаликова оставалась журналисткой даже здесь, в параллельном мире. В отличие от так называемых "журналюг", более вдохновляющихся всякого рода "грязным бельем", Надя всегда старалась докопаться до истины, что, конечно, не препятствовало ей так или иначе проявлять свое отношение к происходящему. И поэтому теперь, оказавшись в одной карете с доном Альфонсо, она добросовестно пыталась выяснить, что же за черная тень пролегла между Кислоярским царством и Новой Ютландией - версия о первом попавшемся под руку "образе врага" Чаликову удовлетворяла не до конца. Журналистским чутьем она ощущала, что тут непременно должно было скрываться что-то еще.

Дон Альфонсо добросовестно пытался удовлетворить любопытство своей попутчицы, но и он никак не мог вспомнить ничего, что могло бы омрачить отношения двух государств и настроить кислоярцев против Ново-Ютландского королевства:

- Насколько мне известно, больших разногласий у нас никогда не бывало. Знаю, что король Александр несколько раз бывал в гостях у царя Дормидонта, а Дормидонт как-то приезжал к Александру и остался весьма доволен оказанным приемом.

- Но, может быть, Его Величество Александр пытался навязать ему ваш образ жизни, ваши верования? - спросила Надя, имея в виду выступления на открытии водопровода.

- Какие глупости! - возмутился дон Альфонсо. - Да, мы живем по-своему, иначе, но ни Александр, ни рыцари, даже самые вздорные, никогда и не думали что-то навязывать соседям!

- А может быть, тут дело в Путяте? - вдруг разомкнул уста Василий, который больше молчал, внимательно слушая разговор Нади с доном Альфонсо.

- Как вы сказали - Путята? - насторожился дон Альфонсо.

- Ну да, Путята, - подтвердил Дубов. - Новый Кислоярский царь, вместо Дормидонта.

Дон Альфредо, казалось, что-то усиленно вспоминал:

- Да-да, конечно же, Путята. А вы случаем не помните, каково его родовое прозвание?

Надежда и Василий переглянулись - родового прозвания нового царя они не знали. Или даже считали, что Путята - это и есть фамилия, а не имя.

- Помнится, наш друг господин Рыжий сказывал, будто бы царь Путята принадлежит к старинному, но обедневшему роду князей Чекушкиных, - припомнил Серапионыч. Он, как и Дубов, тоже весь путь помалкивал, предоставив Надежде "интервьюировать" славного рыцаря.

- Ну, тогда я, кажется, понимаю, в чем дело... - как бы про себя произнес дон Альфонсо.

- И в чем же? - не отступалась Надя.

- Да ну что старое ворошить, - махнул рукой дон Альфонсо. - А впрочем, извольте. Лет этак десять, или даже чуть больше тому назад из Царь-Города в Новую Ютландию сбежал один высокопоставленный вельможа. По его собственным словам, гонимый за правду, но позже выяснилось - за казнокрадство и мздоимство. Вскоре на его поимку был отряжен некто Путята, и как раз-таки из рода князей Чекушкиных. Якобы по заданию Сыскного приказа. А гонимый за правду мздоимец нашел прибежище в замке славного рыцаря Флориана - да вы, Надежда, его хорошо помните. Путята же, узнав об этом, сразу отправился в замок Флориана, однако не пошел к хозяину, а стал выспрашивать прислугу - повара, горничную, конюха: дескать, давно ли гость тут живет, да какие у него привычки, что он кушает и с кем встречается.

- Ну и что тут предосудительного? - удивился Дубов. - Сбор информации - неотъемлемая часть следственных действий.

- Я то же самое потом говорил Флориану, - подхватил дон Альфонсо, - да разве ему растолкуешь! Ежели, говорит, он прибыл с честными намерениями, то должен был придти ко мне и все рассказать, как есть. И если бы доказал, что мой гость - и впрямь мздоимец и вор, то я и поступил бы по справедливости. А высматривать, выспрашивать да выведывать - недостойное занятие. Я еще понял бы, если бы этим занимался обычный простолюдин, но уж со званием князя такие поступки вовсе несовместимы... - Дон Альфонсо вздохнул. - Путяте еще повезло, что ему попался Флориан, тот его просто выставил из своего замка и все, а другой бы и поколотил напоследок.

- Это скорее вашему королевству повезло, что не поколотил, - отметила Надя. - А то бы теперь господ рыцарей в Царь-Городе еще не так шпыняли...

- Ну да ладно, бог с ним, с Путятой. Вы-то куда путь держите? - спросил дон Альфонсо. - Уж не в Белую ли Пущу?

- Да нет, малость поближе, - ответил Василий. - В Загородный царский терем. Совсем скоро будет поворот направо, там вы нас и высадите.

- Ну, зачем же высаживать? - возразил дон Альфонсо. - Давайте уж до самого места довезу.

Карета замедлила ход и остановилась перед самым перекрестком - тракт пересекала проселочная дорога, причем справа она была более-менее ухожена, а слева - ухаб на колдобине.

Дверь приоткрылась, и в карету заглянул возница:

- Хозяин, куда теперь - прямо или налево?

- Направо, - вместо хозяина ответила Надежда.

- А налево, стало быть, та дорога, что на Новую Мангазею? - спросил кучер.

- Нет-нет, как я понял, дорога на Мангазею чуть дальше, - сказал Дубов. -  А эта ведет к деревеньке Боровиха.

Возница вскочил на козлы, и карета покатила к Терему. Вторая карета, ведомая Чумичкой, произвела тот же маневр.

- Любезнейший дон Альфонсо, а того казнокрада в конце концов поймали, или как? - спросил доктор Серапионыч.

- Вроде бы поймали, - не совсем уверенно ответил славный рыцарь. - После изгнания из Флориановского замка Путята уехал домой, и беглеца на время оставили в покое. Он гостил то у Флориана, то у других доблестных рыцарей, одно время даже у меня. Но говорил, что опасается оставаться в Новой Ютландии и хотел бы отправиться в другую страну, подальше от Царь-Города. И вот за несколько дней до отъезда он получил от короля Александра письмо, где тот приглашал изгнанника к себе на прощальный ужин и даже обещал прислать за ним свою карету. И действительно, в назначенный час подали карету, но до королевского дворца она так и не доехала - исчезла по дороге, будто в болото провалилась. Поначалу мы так и подумали, но когда Его Величество об этом услышал, то был изрядно изумлен - оказывается, в тот день он никого не приглашал и никакой кареты ни за кем не посылал. Потом уж я краем уха слышал, что этого беглеца судили в Царь-Городе и отправили в темницу.

- И вы полагаете, дон Альфонсо, что к его похищению каким-то боком причастен Путята? - с самым невинным видом спросил Дубов.

- Да ну что вы! - возмутился рыцарь. - Это уж было бы слишком: князь ни за что не станет опускаться до таких бесчестных деяний, достойных разве что разбойника с большой дороги. Да если бы я, или хоть любой другой из наших доблестных рыцарей, позволил себе что-то подобное, то его не то чтобы царем не поставили, а напротив - отлучили бы от рыцарского звания и окружили всеобщим презрением!

Тем временем карета подъезжала к Загородному терему. Видимо, здесь уже знали о прибытии гостей - ворота были открыты, и два стрельца-охранника отдали приветствие, подняв секиры. Карета остановилась на площадке, откуда уже виднелся крутой скат теремовской крыши. Правда, охрана была предупреждена о прибытии только одной кареты, и прямо перед лошадьми второго экипажа ворота закрылись. Вылезшие из кареты Дубов и его спутники, чего греха таить, не без некоторого злорадства наблюдали, как Петрович собачится с охранниками, требуя пропустить его - борца за права угнетенных и доверенное лицо самого царя Путяты. Если первому утверждению стрельцы еще как-то могли поверить, то признать в грязном оборванце Государева посланника они никак не желали. И лишь когда Петрович недвусмысленно полез за кухонными ножами, Надя сжалилась:

- Пропустите, он с нами!

Как только вторая карета наконец-то заняла свое законное место рядом с первой, один из охранников предложил:

- Хозяин ждет вас - не угодно ли пройти в терем? - И отдельно обратился к кучеру дона Альфонсо: - И вы тоже извольте пожаловать - в людской вам приготовят обед.

- Ступайте без меня. Я должен проверить сохранность мешка, - пробурчал Петрович.

Оставив царского соглядатая возле карет, гости последовали за стрельцом по ухоженной каменистой дорожке, которая вилась между живописных цветничков и растущих там и сям кустарников. Терем представлял собой двухэтажное здание, причем первый этаж был сложен из тяжелых булыжников и частично из кирпичей, а второй, в скате крыши - из почерневших бревен. Шагах в ста от левого угла терема отдельно стоял домик, сделанный из того же материала и в том же стиле, что первый этаж терема.

Почти сразу же за теремом темнел густой лес.

А с верхней ступени крыльца дорогих гостей уже приветствовал хозяин - бывший Кислоярский царь Дормидонт.