Абдулаев ЧингизСколько стоит миллиард

Чингиз АБДУЛЛАЕВ

СКОЛЬКО СТОИТ МИЛЛИАРД

Анонс

У спецгрупп КГБ свои законы, свои особые задания.

Порой после проведения некоторых деликатных операций сотрудники этих подразделений становятся нежелательными свидетелями и подлежат ликвидации. Но не так-то легко устранить профессионалов высокого класса. Они всегда готовы к неравной схватке и не собираются сдаваться.

Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.

Франсуа де Ларошфуко

Глава 1

Все было не правильно. Этого не должно было произойти ни при каких обстоятельствах, но это произошло. Теперь уже поздно выяснять степень виновности каждого из ответственных должностных лиц или искать крайних. Самолет, в котором находилась делегация ООН, прибывшая для консультаций в Москву, захватили террористы. Это единственно реальный факт, и, отталкиваясь только от него, нужно строить дальнейшие прогнозы и планы. Правда, террористы дали десять часов времени. В его распоряжении всего десять часов, в течение которых он должен принять трудное решение. Никаких компромиссных вариантов - либо выполнить требование террористов, либо штурмовать самолет без всяких шансов на успех. И принимать решение необходимо ему, отвечающему за безопасность в этой стране, министру внутренних дел республики.

Он потер виски - нестерпимо болела голова. Его разбудил сегодня утром этот тревожный звонок, и с тех пор он вот уже пять часов сидит в депутатской комнате Шереметьево-1, где разместился экстренно созданный штаб по спасению самолета и его пассажиров. Депутатская, к счастью, очень большая, сейчас она называется залом для официальных делегаций, и бюст Ленина отсюда давно убрали. Но роскошь помещения, оформленного в псевдосоциалистическом стиле конца семидесятых годов, бросается в глаза. Все службы удобно разместились в зале и пытаются контролировать события. Самолет стоит недалеко от здания. Его можно видеть, даже не выходя из депутатской комнаты. К неудовольствию очередных посетителей зала, сейчас туда не пускают никого, даже депутатов.

С ними вообще особая морока. Перед выборами любой пытается заработать дополнительные очки, стать героем, чтобы попасть на страницы газет и журналов. От непрошеных визитеров уже сдают нервы. Каждый мало-мальски известный политик, каждый депутат Государственной Думы считает своим долгом лично вмешиваться в ход событий, давая советы, как поступить в таком случае. Некоторые даже приезжают в аэропорт, мешая его людям своими ненужными замечаниями и тревожной суетой. Через час ожидается приезд одного из руководителей оппозиции, никогда не упускающего случая лишний раз покрасоваться на публике. От него можно ждать чего угодно, он часто бывает непредсказуем. От одной мысли о его появлении голова начинает болеть еще сильнее.

Главное сейчас - выяснить, сколько человек находится в самолете и как они вооружены. Командир корабля сказал, что у них есть автоматы, пистолеты, взрывчатка, гранаты.

Нужно еще разобраться, каким образом они пронесли все это в самолет, как им удалось протащить такое количество оружия мимо проверяющих милиционеров? Рядом с ним с самого утра сидит директор Федеральной службы безопасности. Он тоже в растерянности, понимает, что международный аэропорт - это и его объект, а спрос с оплошавших может быть строгим, очень строгим. "Хотя ему легче, - подумал министр, неприязненно посмотрев на сидевшего рядом директора ФСБ. - Он человек команды, в случае чего они все за него заступятся. А меня просто выгонят. Президент и так ищет только случай, чтобы убрать меня с этой должности. Да и в Кремле недоброжелателей хватает".

Самолет был захвачен террористами нагло и быстро - видимо, они готовились по специальной программе. Не успел огромный "Ил-62" подняться в воздух, как командир запросил посадку. Лайнеру пришлось еще немного полетать, чтобы слить горючее, и лишь тогда они разрешили посадку. Почему террористы решили сесть повторно в Москве? - вот вопрос, который больше всего волнует министра. Почему они так нахально рискуют? Ведь совершенно ясно, что в Москве гораздо больше вариантов их ликвидации, гораздо надежнее блокада самолета. Почему они вернулись в Москву, а не сели в одном из промежуточных аэропортов? На этот вопрос министр до сих пор не знает ответа. А с начала захвата прошло уже столько часов. Теперь нужно принимать решение.

Будь это обычный самолету он давно бы отдал приказ о штурме, невзирая на риск возможных потерь. Из мировой практики борьбы с терроризмом хорошо известно, что на уступки бандитам идти нельзя. Но штурмовать самолет, в котором находится делегация ООН, ни в коем случае нельзя. Из одиннадцати человек по крайней мере пятеро мировые знаменитости. Если хотя бы с одним из них что-нибудь случится, во всем мире позору не оберешься. Здесь уже полетит не только министр внутренних дел или директор ФСБ. Здесь речь может идти о судьбе всего правительства или даже Президента.

А пока тянутся длительные и бесполезные переговоры с террористами. Заведомо ясно, что их условия неприемлемы и невозможны.

Они потребовали миллиард долларов и освобождения из тюрьмы двух захваченных в ходе последних трех месяцев руководителей преступных групп, еще недавно орудовавших в столице. Выпустить их на свободу - значит не просто расписаться в собственном бессилии, но и значительно ухудшить криминогенную обстановку на всей территории страны. Достаточно только раз уступить в таком деле, как самолеты начнут захватывать повсеместно.

Резко зазвонил телефон ВЧ, проведенный прямо в его небольшой кабинет в глубине зала. Он поднял трубку.

- Что собираетесь делать? - услышал он голос Президента.

- Пока анализируем факты, - честно сообщил он. - Пытаемся найти возможное решение. Мы исходим из ваших указаний об особой ценности делегации ООН. Продумываем варианты их освобождения.

- Долго продумываете, - раздраженно заметил Президент. - Через полчаса доложите мне свое окончательное решение. Мы должны знать, что вы собираетесь предпринять. Весь мир следит за вашими действиями.

- Я понимаю.

Он видел установленные внизу камеры крупнейших информационных агентств. Правда, по его распоряжению в зал журналистов не пускали, они только помешали бы работе.

Президент, не прощаясь, положил трубку. Он был вспыльчив до крайности. Но в этот раз сдержался, понимая, что нагоняй только взвинтит людей и сделает ситуацию еще больше неуправляемой.

- Как он? - тревожно спросил директор ФСБ, сидевший рядом с министром.

- Говорит, весь мир следит за нами, - уставшим голосом ответил министр, - требует через полчаса доложить окончательное решение.

- Так, - недовольно произнес Директор ФСБ, - через полчаса.

Он понимал, что за все отвечать придется им обоим, и от сознания собственного бессилия злился еще сильнее. Единственный самолет, который террористы не должны были захватить ни при каких обстоятельствах, это самолет с членами делегации ООН. И они его захватили.

- Откуда они узнали, на каком именно самолете летят члены делегации? спросил вдруг министр. - Вы это проверяли?

- Давно проверяем, - недовольно ответил директор. - Здесь положение еще хуже. Члены делегации предполагали вылететь вчерашним рейсом, но задержались. Об изменении графика никто не знал. Почти никто не знал, поправился он, - хотя у нас и у вас столько всякого дерьма развелось в последнее время - могли запросто продать информацию.

- Если узнаю, как они прошли... - сжал кулаки министр. - Думаешь, кто-нибудь из наших пропустил?

- А оружие как попало в самолет? - вместо ответа спросил директор. По воздуху? Ты знаешь, какой порядок в международных аэропортах. Мышь не проскочит. А тут столько оружия. Значит, твои люди пропустили, за деньги или так, по дурости. Лучше уж по дурости. Хотя не верю я в дураков, честное слово. Они наверняка за деньги лишний груз приняли, посчитав его за какой-нибудь коммерческий товар.

- Мои тоже проверяют, - кивнул министр, - пока безрезультатно.

Они находились в маленькой комнате втроем. В углу сидел испуганный и растерянный начальник аэропорта. Снова зазвонил телефон, министр снял трубку.

- Зачем они мне нужны?! - крикнул он, тут же бросая ее.

- Что опять? - спросил директор.

- Сейчас приедут мэр города и заместитель премьер-министра, - зло сказал министр, - как будто без них у нас мало забот. Помощники, презрительно добавил он, - пусть общаются с главой оппозиции в другой комнате, мне от них никакой пользы нет.

В комнату, чуть прихрамывая на левую ногу, вошел пожилой человек. Это был руководитель аналитической группы ФСБ, предназначенной для разработки подобных операций. Его люди привыкли развертываться и действовать на месте за считанные минуты.

- Что-нибудь выяснили? - спросил директор.

- Пять человек поменяли билеты, - сообщил начальник аналитической группы. - Кроме членов делегации ООН, еще пятеро перенесли свой рейс со вчерашнего дня на сегодняшний. Вот их фамилии. - Он протянул листок бумаги. - Один из них разговаривал с вами час назад.

- Вот сукины дети! - грохнул кулаком по столу министр. Он боялся признаваться даже самому себе, что его обрадовало это сообщение. За безопасность членов делегации ООН отвечала ФСБ, и значит, утечка информации могла идти из органов безопасности. Словно это каким-то образом смягчало вину дежуривших в аэропорту милиционеров, пропустивших недозволенный груз.

- Сведения точные? - спросил директор, поморщившись. Случилось то, чего он так боялся.

- Вот список, - повторил начальник аналитической группы, - мы сейчас над ним работаем. Там четверо мужчин и одна женщина.

В самолете сто тридцать два пассажира и одиннадцать членов экипажа. Мы проверяем данные остальных пассажиров. Если выясним что-нибудь новое, я вам сообщу.

- Как они пронесли оружие на борт самолета, вы установили? - спросил директор, покосившись на министра. Пусть услышит, как действуют и его люди.

- Кажется, да. Мы в контакте с начальником милиции аэропорта. В настоящее время он вместе с начальником УВД города допрашивает своих людей. Обещал потом зайти к вам.

- Все-таки пропустили? - спросил министр, уже не надеясь на благоприятный ответ.

- Да, - кивнул начальник аналитической группы, - взяли деньги и пропустили два ящика. Им сказали, что там книги, ящики не влезали в аппарат для просмотра, габариты были специально завышены. Ваши люди просто постучали по ящикам и разрешили погрузку. У одного из террористов оказался дипломатический паспорт. Вот ваши люди и решили пропустить, даже не вскрывая эти ящики.

- Я им покажу габариты, - проворчал министр.

- Идите, - разрешил директор, отпуская своего сотрудника, и, дождавшись, когда он вышел, посмотрел на начальника аэропорта. - Не нужно сидеть здесь с убитым видом.

Спуститесь вниз и прикажите, чтобы другие самолеты так далеко не отгоняли от этого.

Ваши люди от страха расчистили все поле в радиусе пяти километров. Если понадобится скрытно подойти к самолету, мы не сможем этого сделать. Найдите два или три пустых самолета, и пусть они встанут чуть ближе к этому, чем остальные. Метрах в пятистах, не больше. Там, в зале, начальник "Альфы". Посоветуйтесь с ним, как лучше поставить самолеты. Нужно закрыть обзор террористам. Вы меня понимаете?

Начальник аэропорта, закивав, выбежал из комнаты.

- Придется идти на штурм, - сказал директор, когда они остались вдвоем.

Министр отвернулся, помолчал, потом спросил:

- А люди?

- У тебя есть другой вариант? - Директор ФСБ смотрел в упор, не мигая. Ему не нравилось колебание коллеги.

- Там, в самолете, делегация ООН. Ты понимаешь, что случится, если хоть один из членов делегации погибнет? Нас и так во всем мире считают рассадником мирового терроризма. За последние десять лет эта поездка делегации ООН в нашу страну считалась самой важной. Они готовят специальный доклад по правам человека. И доклад положительный, наши ребята уже успели его просмотреть и переснять. Если мы сейчас примем неверное решение, вся работа пойдет насмарку. Этот доклад для страны нужнее ста таких самолетов. От него зависит выделение крупного кредита Международного банка. Сам знаешь, какое у нас сейчас положение в экономике.

Я лично курировал их поездку. - Он снова ударил кулаком по столу. Так все шло хорошо, и вдруг этот дурацкий захват. Кто бы мог подумать, что до них доберутся в воздухе! Какая глупость!

Снова зазвонил телефон.

- Да! - Министр поднял трубку. Сначала он слушал молча, потом стал кричать:

- Вы меня не агитируйте! Я сам все прекрасно понимаю. Все, все! Ну, тогда приезжайте и сидите в аэропорту вместо меня! И командуйте своими людьми. Кто-то из них и сообщил, что рейс переносится. Да, кто-то конкретно из ваших людей! А мои не знали, что вылет откладывается. Этим занимались ваши сотрудники. Вот теперь нужно поискать, кто из них продал эту информацию. А я проверю среди своих.

Он бросил трубку. - Министр иностранных дел, - сказал в сердцах. Говорит, нельзя штурмовать ни при каких условиях. Объясняет, какие там известные люди. Нужно идти на все уступки террористам, лишь бы спасти членов делегации.

Остальные люди его вообще не волнуют. Звонит уже в пятый раз.

- Он думает о своих проблемах, - понимающе сказал директор, - ему до фени наши трудности. Хотя утечка информации могла произойти и из его ведомства. Пусть лучше поинтересуется, как один из бандитов получил дипломатический паспорт.

- Нам бы его проблемы, - проворчал министр. - Сейчас некогда этим заниматься.

Нужно освобождать дипломатов. Потом разберемся, кто подсказал бандитам, когда они улетают. Хотя какая нам разница! Им может оказаться любой водитель МИДа, просто проболтавшийся своей подружке.

Открылась дверь, и в комнату бесцеремонно вошел глава оппозиции.

- Сидите тут! - крикнул он. - А там людей опять захватили. Ничего, скоро всех вас поганой метлой...

- Кончай дурака валять, - недовольно прикрикнул министр, - здесь тебе не Государственная Дума, нам клоуны не нужны.

Глава оппозиции растерялся. Он не ожидал такого откровенного хамства со стороны министра МВД. Ему казалось, что хамство - его приоритет; и не предполагал такого же отношения к себе. И от кого? От государственного чиновника, утверждение в должности которого зависит и от оппозиции.

- Ничего, - быстро нашелся глава оппозиции, - вы у меня в Сибирь отправитесь, снег чистить! Бездельники, довели государство до такого состояния.

Он быстро вышел из комнаты, благоразумно не дожидаясь ответа на свой выпад.

- Позер, - сказал министр, поднимая трубку и набирая номер своего заместителя. - Тебе дали данные по террористам?

- Да, наши уже работают, - последовал ответ.

- Поторопи их. У меня осталось всего десять минут времени. Нужно дать ответ Президенту, что я намерен делать. Все важное сразу сообщите мне. Какие-нибудь данные об их главаре получили?

- Получили. Он профессиональный наемник. Участвовал в трех войнах на территории бывшего Советского Союза. Такие так просто не сдаются.

- Думаешь, нужно штурмовать?

- Уверен, товарищ генерал. Другого выхода у нас нет. Мы же не можем освобождать бандитов из тюрьмы, это нереально. Да и страшно. Мы их потом туда за сто лет не соберем.

- Ладно. Ты держи все на контроле. И если что важное - сразу звони мне.

Он положил трубку.

- Какие-нибудь новости есть? - спросил директор.

- Пока нет. - Министр поднялся со стула. - Давай выйдем, посмотрим на самолет.

В большом зале депутатской толпилось много людей. Лица у всех тревожные. Директору и министру все предупредительно уступали дорогу, стараясь не встречаться с ними взглядами. Все понимали: тяжелее всего сейчас приходится этим двоим. Они должны принимать решение, от которого зависела судьба в первую очередь их самих, а уже затем террористов, заложников и тех, кому поручат штурмовать самолет.

К директору ФСБ подошел начальник специальной группы "Альфа", высокий, уже немолодой генерал с узким, вытянутым лицом.

- Мои люди будут готовы через полчаса, - доложил он, - мы отрабатываем возможность маневра самолетов, чтобы подойти к ним поближе. Но жертвы полностью исключить не могу. По нашим сведениям, там засели профессионально подготовленные люди. Они знают наши методы и умеют с нами бороться.

Решение принимать, конечно, вам.

Директор молча посмотрел на министра.

По указанию президента именно он должен принимать все решения. Но министр промолчал. Он и без того знал, что приказ о штурме должен отдать лично он. И отвечать за все в первую очередь придется ему.

В конце зала, у буфета, послышался громкий голос лидера оппозиции. Министр поморщился. Обратился к одному из своих офицеров:

- Постарайтесь убрать его отсюда под благовидным предлогом. Организуйте ему внизу пресс-конференцию, пусть красуется перед журналистами, он это любит.

Они вышли из зала на балкон и посмотрели на стоявший недалеко самолет. Он выглядел, как обычно, если не считать, что в нарушение существующих норм дверца люка оставалась открытой, а трап рядом вообще отсутствовал.

Из люка выглядывал молодой человек с автоматом в руках.

- Осторожнее, товарищ генерал, - попросил кто-то из офицеров, - если он начнет стрелять, пули вполне могут долететь и сюда.

- Не начнет, - махнул рукой министр.

Они стояли на балконе.

- Как мне все это надоело! - вдруг вздохнул министр. - Уехать бы куда-нибудь в деревню.

- Успеешь еще, - сказал директор. - Если сегодня к вечеру не возьмем этот самолет, ты всю оставшуюся жизнь проведешь в деревне, на природе.

- Не каркай, - обиделся министр, - нам вместе отвечать придется.

- Поэтому и говорю. - Директор посмотрел на небо, сегодня какое-то особенно голубое. - Нужно все-таки отдавать приказ о штурме самолета. У нас нет другого выхода.

- Не могу. Понимаешь, не могу. Столько людей положим, нам этого никто не простит.

Нужно тянуть время, как-то с ними договариваться.

- Ну-ну. Либералом стал, - упрекнул Директор ФСБ. - С бандитами хочешь столковаться.

- Товарищ министр, - позвал кто-то сзади, - только что передали из самолета. С террористами кто-то разговаривал. Мы засекли их сотовый телефон. Только что им кто-то позвонил из Москвы.

- Узнали, кто? - быстро спросил министр.

- Звонили с улицы, - виновато ответил его помощник, - сейчас группа наших сотрудников выехала на это место.

Глава 2

Они готовились целый месяц. Только в дурных кинофильмах можно просто приехать в международный аэропорт и захватить самолет, прорвавшись к нему с оружием. В жизни все намного сложнее. И более непредсказуемо: в последний момент вдруг спустится шина у опаздывающего в аэропорт автомобиля или заболит живот у одного из членов группы. Их было пятеро. В таком составе они встретились в гостинице "Мир", куда Валерий пригласил их всех. Сначала пришли двое кавказцев - Иса и Рамин, воевавшие в Чечне на стороне Дудаева, отличившиеся до этого в Абхазии и Осетии и ушедшие в горы после подписания договора о временном перемирии. Потом появилась Сандра. Никто не знал ее настоящего имени. Но Валерий потом рассказывал, что она была известным снайпером и, по слухам, имела на своем счету несколько десятков убитых.

Последним к ним примкнул Николай. Мрачный и все время молчавший, лишь позже члены группы узнали о том, что он имел четыре судимости и провел в тюрьме в общей сложности более пятнадцати лет. Эту группу собрал Валерий Стуков, сын знаменитых московских врачей и наводчик многих крупных банд, каждый раз умело уходивший от наказания благодаря своим многочисленным связям и знакомствам. Все это осталось в прошлом, при прежнем режиме. При нынешнем прятаться уже не приходилось. Он участвовал в трех войнах, начав с Приднестровья. И каждый раз отличался особой, какой-то нелогичной храбростью и поражающей воображение жестокостью.

Они готовились к операции тщательно. Погрузили все оружие в два больших ящика, выбранных с таким расчетом, чтобы ящики не прошли через рентгеновские аппараты. Между стенками проложили тонкие титановые пластины, не пропускающие сигналы с обычных магнитометров, находящихся на вооружении у дежурных милиционеров. По приказу Валеры Сандра устроилась в аэропорт на работу и выбрала наиболее подходящее место, откуда можно было пронести грузы, якобы предназначенные для перевозки в транспортном самолете. Традиционно груз, следующий транспортным самолетом, не досматривался особенно тщательно. Кому могло прийти в голову, во-первых, захватить транспортный самолет, во-вторых, взрывать его с собственным грузом на борту. Никто не подозревал, что после прохождения контроля груз можно спокойно переправить к пассажирскому самолету. В аэропорту, тем более в международном, царила обычная неразбериха.

Все было продумано до мелочей. Взяты билеты на пятое июня. К счастью, самолет, который они собирались захватить, летел из международного аэропорта Шереметьево-1 в столицу одной из стран СНГ, поэтому для рейса не требовались специальные международные паспорта, иначе у них возникли бы лишние хлопоты. Но и на этот случай Валера принес неведомо кем выписанный и непонятно как полученный дипломатический паспорт. У остальных были обычные паспорта с гербом СССР.

Но в этот день что-то случилось. Никто так и не узнал, что именно. Только Сандра стала свидетелем того, как, выслушав чье-то сообщение по мобильному сотовому телефону, Валерий, громко выругавшись, сказал:

- Все отменяется. Увозим ящики обратно, полетим завтра.

- Завтра не моя смена, - сообщила девушка, - и грузчики будут совсем другие.

- Я сказал - уезжаем, - повысил голос Валера, - так нужно. Полетим завтрашним рейсом. Ничего, так даже лучше. Сатана, говорят, любит шестерку, а завтра шестое июня.

Ничего не понимающей Сандре пришлось вернуть привезенные в аэропорт ящики.

В этот день все пятеро чувствовали себя плохо, но понимали, что Стуков, имевший информацию об этом рейсе, руководствовался какими-то своими, неведомыми им мотивами.

Особенно беспокоился Рамин, который с недавних пор находился в розыске сразу в нескольких странах СНГ. Каждый лишний день в Москве увеличивал шансы быть схваченным и арестованным органами милиции. И хотя от уличных постовых и инспекторов ГАИ всегда можно откупиться, он всю дорогу, пока возвращались из аэропорта, просидел молча, глядя по сторонам и сжимая кулаки.

Впервые за последние несколько лет он не имел при себе никакого оружия, поскольку в самолет нельзя пронести даже нож, и чувство собственной беспомощности сильно угнетало его. Порой ему даже казалось, что вся операция по захвату самолета спланирована Стуковым специально для того, чтобы обезоружить его и спокойно арестовать. Лишь когда они снова приехали на квартиру Валеры и подняли ящики наверх, он несколько успокоился, а к вечеру даже развеселился, заявив, что Бог троицу любит и они вполне могут не вылетать и завтра утром.

Контроль все миновали спокойно. Николай, Иса и Рамин прошли через обычный пассажирский вход и направились к самолету.

Валера ждал на выходе у транспортного отсека. Там находилась и Сандра. По приказу Стукова грузчики привезли два нестандартных ящика к выходу, где их должны были досмотреть дежурные милиционеры. Сержант, стоявший у входа, только зевнул и махнул рукой, а второй милиционер для верности провел магнитометром по ящику.

- Что здесь? - спросил он вяло.

- Это специальный груз для нашей фирмы, - улыбнулся Стуков.

- В какой самолет? - поинтересовался сержант.

- В пассажирский, вон в тот.

- А почему отсюда везете? - Сержант почувствовал возможность заработать. - Правил не знаете? В пассажирский самолет все несут вон оттуда. Там специальный контроль.

Грузчики переглянулись.

- Нам сказали - отсюда, - недоумевая, ответил один из них.

- Конечно, отсюда, - вмешалась, мило улыбаясь, Сандра. Из-за форменной одежды все принимали ее за обычного сотрудника аэропортовских служб. Здесь работало такое количество людей, что грузчики давно запутались и не пытались разобраться, кто какую службу представляет.

- Кто разрешил? - спросил сержант.

- Можно вас на минуту? - позвал его Валера в сторону.

Милиционер, понявший, что его начальника покупают, лишь улыбнулся. В таком случае могло перепасть и ему.

- Чего вам? - спросил сержант, делая несколько шагов в сторону.

- Вот мой паспорт, - показал зеленую книжечку Стуков. - Как дипломат я могу вообще пройти без досмотра и объявить этот груз дипломатическим багажом, не подлежащим проверке. - Он знал, что врет. Дипломатический багаж оформлялся отдельно и не проходил через обычный транспортный вход.

А все, что шло непосредственно в самолет в пассажирскую кабину, должно было досматриваться самым тщательным образом. Даже дипломаты проходили через контроль на предмет выявления оружия. Всего этого сержант, конечно, не знал. Но его больше заинтересовала стодолларовая купюра, показанная ему незнакомцем. Сержант не был ни святым, ни праведником. Самый обычный человек, и к тому же известно, что в аэропорту берут все - от начальника до диспетчера, от полковника до рядового. Поэтому он решил не выделяться. Взял зеленую купюру и, подходя к грузчикам, крикнул:

- Давай быстрее, ребята!

Грузчики тоже не наивные люди, понимали, что сержант так быстро изменил свое мнение в результате получения нескольких бумажек разного достоинства.

- Все в порядке? - на всякий случай спросил рядовой, чтобы подчеркнуть и свою значимость.

- Можно пропустить, - разрешил сержант.

"Придется дать ему тысяч пятьдесят, в рублях, конечно, - решил с сожалением сержант. - Этот дурак с дипломатическим паспортом мог бы со мной заранее договориться".

Грузчики повезли ящики к самолету. Дипломат и девушка в форменной одежде аэропорта поспешили за ними.

- Много дали? - спросил рядовой.

- Да нет, - сплюнул сержант, - совсем немного, всего сто тысяч. Половину тебе отдам.

- Вот жлоб, - разозлился рядовой, - а я думал, тысяч на триста потянет.

Он не стал говорить сержанту о своих подозрениях. "Наверняка взял тысяч двести, а мне даст только пятьдесят", - уверенно думал рядовой, но претендовать на большее не смел.

В конце концов, и это неплохо, даже если получаешь за смену всего пятьдесят тысяч рублей. В месяц эта сумма значительно превысит его зарплату.

Валера и Сандра подошли к самолету. Около него пока никого не было, пассажиров еще не успели подвезти. Стоявший у лестницы солдат-пограничник отвернулся, увидев грузчиков и девушку в форменной одежде. Его задача проверять паспорта всех поднимающихся на борт, а качество и количество загружаемого в самолет груза он не контролировал.

Стуков показал свой паспорт пограничнику и спокойно, с чувством собственного достоинства поднялся на борт лайнера. Стюардессы, встретившие его в первом салоне, улыбнулись ему. Одна была особенно симпатичной. Ему это понравилось - хороший знак.

- Как вас зовут? - спросил он у девушки.

- Лена. - Стюардесса показала ему на салон. - Вы пройдете?

- Пока нет, я схожу в депутатскую и вернусь. Вот мой паспорт, показал он документ. - Сейчас просто загрузят наш багаж, если можно, прямо в салон, а то там дипломатическая почта. Вы ведь знаете, по статусу ее нельзя везти в обычном багажном отделении.

Стюардессы, конечно, и не предполагали ни о каком статусе, но согласно закивали.

А грузчики уже поднимали ящики, направляясь в хвост самолета. Валера дождался, пока погрузят второй ящик, и, удовлетворенно кивнув, спустился вниз. Грузчикам он щедро отвалил сто тысяч рублей. Потом вместе с Сандрой направился к аэровокзалу. Девушка быстро переоделась, сходив в свое служебное помещение. Затем они вдвоем зашагали в дальний конец аэровокзала, где находилась депутатская комната. Валера поднял трубку переговорного устройства перед закрытой дверью.

- Доброе утро, - весело сказал он, - вам звонили насчет меня из МИДа. Я дипломат, со мной моя сотрудница.

Вчера утром он сам позвонил из дома и просто предупредил девушку, сославшись на телефон дежурного сотрудника МИДа, который он узнал по справочной. В депутатскую часто звонили из посольств и других официальных ведомств, когда их сотрудники находились в пути к аэропорту и уже некогда было давать официальную заявку по факсу. Валера знал об этом заранее. Но на этот раз номер не прошел.

Девушка, принимавшая заявки, оказалась бдительнее и потребовала подтверждения. Испуганная Сандра смотрела на Валерия, бросившего трубку. Однако через минуту он снова куда-то позвонил, выслав Сандру из комнаты. Когда она вернулась, он улыбался.

Они вновь подошли к депутатской, и, к удивлению Сандры, оказалось, что их фамилии уже зарегистрированы по всей форме. Разумеется, никто и никогда не звонил и не перепроверял приехавших в депутатскую людей.

Считалось, что в депутатской размещаются довольно солидные люди, которым не до шуток. Кроме того, это дорогое удовольствие: за пользование залом для официальных делегаций установлена плата при выезде более двухсот тысяч рублей. К тому же необходимо предъявить документы, в противном случае вас просто могли выставить из зала. Но у Валеры имелся непонятно как полученный дипломатический паспорт, а в журнале стояла его фамилия. Дежурная по депутатской комнате назвала ему номер кода, и он открыл дверь в зал, нажав кнопку. Код оказался простой - всего лишь одна цифра восемь.

В депутатской их больше не беспокоили.

Конечно, контроль перед посадкой в самолет они прошли. Она распустила волосы, надела темные очки, вместо формы облачилась в темный брючный костюм. В преобразившейся Сандре вряд ли кто-либо смог узнать аэропортовскую служащую, затянутую в форменную одежду.

К самолету их отвезли в специальной машине, как и положено в таких случаях по статусу депутатской комнаты. Уже перед выходом на летное поле Стуков обернулся к зданию аэровокзала и чему-то улыбнулся.

- Хорошая погода, - сказал он девушке, - значит, все будет в порядке. Настоящая летная погода.

- Что? - не поняла Сандра.

- Теперь все нормально, - засмеялся Валерий.

Глава 3

Он не любил радиотелефоны, эти маленькие аппараты, которые можно носить в карма-. не, словно записные книжки, и которые всегда звонили в самое неподходящее время. Он часто забывал поставить батареи телефона на дополнительную подзарядку. Кроме того, от мобильных сотовых телефонов у него сильно болела голова. И теперь, когда раздался этот неожиданный телефонный звонок, он, недовольно покосившись на лежавший в стороне пиджак, в кармане которого находился аппарат, не стал прикасаться к нему сразу после первого звонка. Но телефон звонил, не умолкая, и все-таки пришлось его достать.

- Слушаю.

- Добрый день, Дронго. - Он сразу узнал скрипучий голос министра иностранных дел России.

- Добрый день, - поздоровался Дронго, прикидывая, что вызвало это необычное обращение министра. Наверняка что-то случилось.

- У нас есть важное дело, - сообщил министр, - нам нужно срочно встретиться.

- Завтра утром, - предложил Дронго, - скажите, куда мне приехать. Вообще-то вам повезло, я в Москве проездом.

- Я знаю. Но мне нужно увидеться с вами срочно.

- Хорошо, - обреченно согласился Дронго, поняв, что произошло действительно нечто исключительное.

- Я заеду за вами немедленно. Где я могу вас найти?

Дронго назвал адрес.

- Через двадцать минут, - сказал министр и отключился.

" Дронго недоуменно пожал плечами. Может, мир сошел с ума сегодня ночью, а он об этом еще не знает? Ровно через двадцать минут он стоял в условленном месте, и тотчас рядом затормозила машина. Он пригляделся: сомнений не было, министр приехал на встречу в обычной служебной "Волге", которой он, наверное, не пользовался уже много лет.

Дронго, не раздумывая, сел в автомобиль.

- Добрый вечер, - буркнул он, - что случилось?

- Несколько часов назад террористы захватили самолет, - коротко сообщил министр, кивнув в знак приветствия. - В данный момент он стоит в Шереметьево-1 и наши спецслужбы пытаются понять, что именно там происходит.

- А что там происходит?

- В самолете находится делегация ООН, прилетевшая в страну со специальным визитом. Террористы удерживают всех пассажиров, находящихся в самолете. Среди них - одиннадцать самых высокопоставленных дипломатов мира. Есть даже член королевской фамилии Испании и князь из Швеции.

- Что требуют террористы?

- Миллиард долларов и отпустить из тюрьмы двух главарей известных преступных группировок.

- Почему такая непонятная сумма?

- Не знаю, - ответил министр, - меня волнуют не деньги, а сам факт захвата дипломатов. У нас всего несколько часов в запасе, нужно принимать какие-то меры. Наши спецслужбы собираются штурмовать самолет, но я очень боюсь, что дипломаты во время штурма пострадают. Это окончательно подорвет доверие к нашей стране со стороны всего цивилизованного мира. Нужно искать другой вариант.

- Понятно, - задумчиво сказал Дронго. - И вы считаете, что я могу за несколько часов решить все проблемы?

- Не нужно острить. Сейчас не время, - раздраженно ответил министр, я не прошу вас брать штурмом самолет. Мне нужно, чтобы вы выяснили нечто совсем другое.

- Это я уже понял, судя по тому, как срочно вы со мной связались.

- Дело в том, - продолжал министр, - что делегация ООН должна была вылететь вчера другим рейсом, но неожиданно выяснилось, что они не успевают подготовить итоговые документы. Возникли некоторые разногласия, и они приняли решение задержаться еще на один день. Но об этом не знал почти никто.

Вы меня понимаете?

- Неожиданная задержка, - задумчиво сказал Дронго.

- Вот именно. Они планировали улететь раньше. Но террористы как будто знали, что они полетят именно сегодня. Сотрудники ФСБ уже проверили: пять человек поменяли свои билеты со вчерашнего рейса на сегодняшний. Это не считая дипломатов. Отсюда напрашивается вывод: террористов кто-то информировал о переносе вылета дипломатов и сведения поступили из достаточно надежного источника.

Дронго нахмурился. Он наконец понял, в чем суть проблемы.

- Когда террористы поменяли билеты?

- Ровно через тридцать минут после того, как я узнал о том, что группа сотрудников ООН не летит вчерашним рейсом, - вздохнул министр, - ровно через тридцать минут. По моей просьбе один из наших сотрудников проверил все данные по компьютеру компании, продававшей им билеты. Там зафиксировано время смены билетов. Об этом уже известно и сотрудникам ФСБ. Но им сейчас не до таких тонкостей. У них осталось в запасе всего несколько часов.

- Кто, кроме вас, мог узнать об отмене вылета дипломатов? - спросил Дронго. - Именно за эти тридцать минут.

- Никто, - развел руками министр, - они позвонили сразу мне. В этот момент дипломаты находились в здании министерства и работали над итоговым документом. Но возникли разногласия, и они решили перенести свой вылет на сегодня.

- Кто был с ними в этот момент в кабинете?

- Мой заместитель, директор департамента и посол по особым поручениям. Три человека.

Всем троим я доверяю.

- Кто еще мог узнать о том, что их вылет отложен?

- Следующим был я сам.

- И кому вы позвонили?

Министр недовольно взглянул на Дронго.

Потом вымолвил:

- Конечно, Президенту.

- Он сам взял трубку?

Министр покачал головой.

- Не зарывайтесь, Дронго. Надеюсь, вы не собираетесь подозревать Президента страны в том, что он сообщил террористам об изменении времени рейса? Кстати, я позвонил ему не сразу, минут через пятнадцать. Они просто не могли успеть. Поэтому, думаю, мой звонок Президенту здесь ни при чем.

- А ваш секретарь? Она могла услышать ваш разговор? Или кто-нибудь из ваших помощников?

- Вы серьезно подозреваете, что мои помощники связаны с террористами?

- Вы сами попросили меня помочь. Вы утверждаете, что никто, кроме сотрудников МИДа, не мог знать о перемене дня вылета.

Поэтому я и задаю такие вопросы.

- Не могли, - категорически заявил министр, решив прекратить споры с этим неприятным для него человеком. - Не забывайте, у нас очень мало времени.

- Что вы предлагаете мне делать?

- Поехать со мной в министерство и найти человека, выдавшего террористам информацию. Там всего пять человек. В течение трех часов вы обязаны найти и указать мне, кто и почему решился на такой пагубный для страны шаг.

- Почему пятеро? Вы посчитали и себя?

Все равно должно получиться четверо.

- Нет, - разозлился министр, - конечно, нет. Если бы я сам сообщил террористам об отмене рейса, я бы не стал вас искать. Не нужно все время считать себя умнее других, Дронго. Просто там присутствовала и стенографистка, которая фиксировала их беседу. И девушка - секретарь заместителя министра, которая приносила им чай и могла слышать их разговор. В общем, получилось пять человек.

Или вам мало такой цифры?

- Меня больше волнует другая цифра, - честно признался Дронго. Почему они попросили такую заведомо нереальную сумму - миллиард долларов? Любой мало-мальски нормальный человек понимает, что миллиард долларов наличными ему никогда не дадут.

Ни в Москве, ни в Лондоне, ни в Вашингтоне просто нет таких денег. Да они их и не смогут увезти. Тогда почему они выдвигают такие заведомо глупые требования?

- Это вы узнаете у них завтра утром, - нервно заметил министр и дотронулся до плеча водителя. - Боря, давай в министерство.

Водитель, не оборачиваясь, кивнул.

- А ваш водитель не мог знать об этом рейсе? - очень тихо спросил Дронго.

- Нет. Это не мой водитель. И потом я сел в тот день в автомобиль, когда билеты уже поменяли. Значит, террористам мог сообщить об отмене рейса только один из пятерых сотрудников.

- Приятная перспектива, - кивнул Дронго, - почти невероятная. Каким образом я сумею определить, кто именно из них связан с террористами? Вы же сказали, что ручаетесь за всех своих сотрудников.

- За сотрудников - да. Но там находились еще две молодые женщины. За них я не ручаюсь. Вполне вероятно, одна из них каким-то образом имеет отношение к террористам и сообщила им о переносе вылета. И вдобавок ко всему у одного из бандитов есть дипломатический паспорт.

- Как это - дипломатический паспорт? - не поверил услышанному Дронго. - И вы не знаете, кто его выдал?

- Пограничники уверяют, что печати наши. А серия паспорта относится к той партии, которая фигурировала на Украине. Сейчас мы проверяем, как паспорт с Украины мог попасть в Россию и почему его выдали террористу. Но на это уйдет время, а у нас в запасе всего несколько часов.

- Неприятная перспектива, - согласился Дронго. - Но хотя бы личные дела своих сотрудников вы подготовили?

- Конечно. И даже приказал сделать подробные объективки. Мой заместитель по кадрам может вам помочь.

- Сам он не мог знать об отмене рейса?

- Нет. Я же сказал: только эти пять человек. Его вообще вчера не было в министерстве. Он болеет, я вытащил его из постели. Кроме пятерых наших сотрудников, о переносе вылета знали только я и Президент. Даже премьер-министру об этом не было известно.

- В таком случае вам придется позвонить еще и Президенту, - подвел итог Дронго.

- Вы с ума сошли? Что я ему скажу? "Подозреваю вас в связях с террористами"? Он сочтет меня идиотом.

- Нет. Если я ничего не обнаружу в вашем ведомстве, вы позвоните ему и просто спросите, не сообщал ли он об этом? А если сообщал, то кому именно?

Министр замолчал. Достал платок, вытер лицо.

- Постарайтесь найти этого человека, - почти простонал он, - иначе никто не поручится за жизнь заложников.

Глава 4

К зданию министерства они подъехали довольно быстро. Стоявшие в подъезде сотрудники милиции очень удивились, увидев, как поздно вернулся на работу министр да еще в сопровождении какого-то неизвестного человека. Правда, они не рискнули потребовать у незнакомца пропуск, поскольку он приехал с министром.

В приемной находились несколько человек.

Кроме помощника министра, сидевшего за столом, были еще две молодые женщины и двое мужчин. Дронго внимательно рассмотрел всех четверых.

Одна девушка - коротко подстриженная, явно крашенная блондинка, в красивом красном костюме. Мини-юбка подчеркивала ее стройные ноги. Другая шатенка, в очках, волосы аккуратно собраны. Лицо почти без косметики. Юбка заканчивалась значительно ниже, но также обрисовывала некоторые прелести ее фигуры. Мужчины, сидевшие на диване, тихо переговаривались. Когда вошел министр, они мгновенно встали. Один среднего роста, лысый, одет в темный строгий костюм.

Другой в более светлом костюме и с очень хорошим галстуком, что Дронго отметил чисто механически. И весьма неплохая обувь. Он бодро кивнул в ответ на приветствие министра.

Вслед за хозяином Дронго проследовал в кабинет, где уже сидели два заместителя министра.

Шея одного из них была замотана теплым шарфом. Он поздоровался простуженным голосом, и Дронго понял, что это заместитель по кадрам. Другой, в элегантном сером костюме, строго посмотрел на гостя, поправляя прическу в тщетной попытке скрыть лысину.

- Садитесь, - разрешил хозяин кабинета, опускаясь в свое кресло. Вот, познакомьтесь. Это эксперт по проблемам безопасности.., э.., как вас называть?

- Как угодно, - улыбнулся Дронго, - им ведь все равно.

- В общем, он не любит называть свое настоящее имя, - буркнул министр. - А это два моих заместителя. Семен Константинович - по кадрам, а Всеволод Игнатьевич - по международным организациям. Он как раз занимался приемом наших гостей.

- Понятно, - кивнул Дронго. - У меня к вам сразу небольшая просьба, если, конечно, можно.

- Какая просьба? - нахмурился министр, ожидая подвоха.

- Сделать так, чтобы все четверо ваших сотрудников, сидящих сейчас в приемной, разошлись по разным кабинетам. Подчеркиваю - по разным. И чтобы не общались друг с другом.

- У нас не гестапо, - резко заметил Всеволод Игнатьевич, - может, вы еще хотите устроить здесь пыточную камеру?

- Подождите, - поморщился министр и, уже обращаясь к Дронго, спросил:

- Вы считаете, это обязательно?

- Во всяком случае, желательно. Мне нужно, чтобы все участвующие в этом деле разошлись по своим кабинетам. Когда понадобится, мы их позовем.

- Хорошо, я распоряжусь. - Министр был умным человеком и понял, что речь идет не только о четверых сотрудниках, сидевших в приемной. В равной степени все сказанное относилось и к одному из его заместителей.

- Всеволод Игнатьевич, - обратился он к одному из заместителей, распорядитесь, пожалуйста. И сами, если хотите, можете немного отдохнуть в своем кабинете. Когда понадобится, мы вас позовем.

Заместитель министра иностранных дел был не менее проницательным человеком, он понял, что его под благовидным предлогом просто удаляют из кабинета.

- Да-да, конечно, - торопливо сказал он, поднимаясь со стула, - сейчас все устрою.

Если понадобится, я у себя.

Он быстро вышел из кабинета. Наступила неприятная тишина.

- Вы своими полицейскими методами оскорбляете наших людей, - обиженно заметил министр иностранных дел.

- По-моему, я не напрашивался к вам в помощники, - напомнил Дронго, и уж тем более не я называл имена подозреваемых.

Не сумев ничего возразить, министр промолчал.

- Давайте начнем по порядку, - предложил Дронго, - прямо с вашего заместителя.

Сидевший напротив него кадровик достал из своего портфеля папку, протянул ее Дронго.

- Здесь все данные на Всеволода Игнатьевича.

- Лучше, если вы мне коротко расскажете, - попросил Дронго, - а потом уж я посмотрю, что меня интересует.

Заместитель министра поправил шарф на шее. Он чувствовал себя еще не совсем хорошо, но шеф сегодня был неумолим, потребовав приехать в министерство.

- Всеволод Игнатьевич Баженов, - начал заместитель министра по кадрам, - работает в нашей системе более двадцати лет. Кадровый дипломат. Поступал в МГИМО по направлению с завода. Отлично учился. Работал в Нигерии, Сомали, Египте. В центральном аппарате служил директором департамента. Заместителем министра назначен в прошлом году.

Женат. Имеет двух сыновей.

- Внуки есть? - вдруг спросил Дронго.

- Пока нет. Он поздно женился, - удивился вопросу Семен Константинович, - а почему вы спросили про внуков?

- Давайте договоримся, - улыбнулся Дронго, - на сегодняшнюю ночь вопросы задаю только я. А завтра утром, если все закончится нормально, я удовлетворю ваше любопытство.

- У него нет внуков, - повторил заместитель министра.

- Где учатся дети? Где работает жена?

- Его супруга работает экономистом в издательстве "Прогресс". Дети учатся. Один в МГИМО, другой заканчивает школу.

- Ясно. С ним все понятно. Перейдем к следующему. Тот красивый моложавый мужчина, который сидел в приемной, очевидно, директор департамента?

- Да, а как вы догадались?

- У него очень уверенный вид человека, ведущего спокойный, размеренный образ жизни. В отличие от другого дипломата, посла по особым поручениям, который, наверное, уже заработал себе язву в постоянных командировках.

Заместитель министра впервые улыбнулся.

У посла действительно была язва, и он мучился в многочисленных командировках, не решаясь пробовать местную пищу.

- Директор департамента Илья Петрович Костин. - Кадровик достал следующую папку. - Потомственный дипломат. Отец был послом в Южной Корее. После школы закончил экономический факультет МГИМО. Работает у нас четырнадцать лет. Работал в посольствах СССР в Австрии и Бельгии. Последняя должность - консул во Франции. Знает немецкий, французский языки. Начитан, умен.

До сих пор не женат. Вернее, был женат, но развелся восемь лет назад. Коллеги считают, он очень перспективен. Умеет нравиться женщинам.

- А это вы откуда знаете?

Заместитель министра посмотрел на Дронго, снимая очки, чтобы протереть запотевшие стекла.

- У меня такая должность. Я обязан все про всех знать.

- Давайте следующего, - попросил Дронго, и его собеседник взял третью папку.

- Михаил Аркадьевич Арсенов, посол по особым поручениям. Пятьдесят шесть лет. Работал в райкоме комсомола, райкоме партии, потом поступил в МГИМО, но на дипломатической службе находился всего несколько лет, работая в Пакистане. Потом снова перешел на партийную работу, был секретарем парткома, заместителем заведующего горкома партии, заведующим. Оттуда направлен послом в Непал. Четыре года назад назначен послом по особым поручениям. Женат. Двое детей. Трое внуков. Умеет говорить на нескольких языках, хотя хорошо знает только английский.

- Чем он занимается как посол по особым поручениям?

- Урегулирование конфликтных ситуаций в СНГ. В основном "горячие точки". Он безотказный человек, сказывается партийная закалка.

Заместитель министра вспомнил, что рядом сидит министр, и покраснел. Тому могло не понравиться последнее выражение своего зама.

- Следующий, - попросил Дронго.

- Алена Королева, секретарь Всеволода Игнатьевича, двадцать шесть лет. Отец работает во внешнеторговом представительстве в Австралии. Закончила МГУ, филологический факультет. Знает английский. Не замужем, хотя одно время встречалась с каким-то молодым человеком, который приезжал за ней на очень роскошном "Мерседесе". Сейчас по вечерам уходит с работы одна. Она живет здесь недалеко, на Кутузовском. До работы в МИДе служила в какой-то коммерческой фирме.

- Ясно, - кивнул Дронго, - давайте последнюю папку.

- Светлана Мухина, - открыл следующую папку заместитель министра, двадцать девять лет. Разведена. Имеет пятилетнего сына.

Работает в министерстве уже три года. Очень пунктуальна и аккуратна. Знает английский и французский. Считается одной из лучших стенографисток. Несколько раз привлекалась к обслуживанию высокопоставленных делегаций из США, Канады и Франции. Образование высшее. В настоящее время готовится защитить кандидатскую диссертацию.

- У вас все?

- В общих чертах все, - кивнул заместитель министра, положив пятую папку на стол, - но это, конечно, только в очень общих чертах.

Я думаю, вам нужно более подробно ознакомиться с личными делами всех пятерых сотрудников.

- Для чего? - улыбнувшись, спросил Дронго.

Заместитель министра, не ожидавший такого вопроса, оглянулся на министра. Потом твердо сказал:

- Чтобы лучше их знать.

- Неужели вы думаете, что в биографии кого-нибудь из них я смогу прочесть, как именно он готовился сотрудничать с террористами? - засмеялся Дронго - Мне гораздо важнее не бумаги, которые вы так тщательно собрали и подшили в их дела, а ваши рассказы, наблюдения. Я не сомневаюсь, их личные дела в полном порядке. Меня волнует другое - кто из них и почему решил стать пособником террористов? Поэтому нам с вами еще придется поработать, дорогой Семен Константинович. Начнем с ними беседовать и попытаемся выяснить, кто из них мог предупредить террористов.

Глава 5

Первым, по предложению самого Дронго, вызвали Михаила Аркадьевича Арсенова, посла по особым поручениям. Он вошел в кабинет министра как-то боком и сел н" краешек стула, хмуро глядя на присутствующих В отличие от всех остальных подозреваемых, ему было много лет, и все знали, что он скоро завершит свою карьеру дипломата и выйдет на пенсию по болезни.

- Михаил Аркадьевич, - обратился к нему Дронго, - вчера в вашем присутствии приехавшие дипломаты ООН решили отменить свой вылет и перенести его на сегодня. Вы не вспомните, как именно это произошло?

- Я уже докладывал министру, - угрюмо сказал Арсенов - Сначала они долго спорили по формулировкам. Каждый раз мы с Костиным предлагали им новые варианты, но им все не нравилось.

- А что делал Всеволод Игнатьевич?

- Он несколько раз выходил из кабинета и почти не принимал участия в нашей беседе.

- Каким образом возникло решение перенести день вылета?

В присутствии министра Арсенов несколько терялся. Ему всегда казалось, что тот относится к нему по-особенному плохо.

- Мы поняли, что не успеваем, и кто-то предложил отменить вылет, перенести его на сегодня.

- Вы не вспомните, кто "именно?

Арсенов нахмурился. Потом неуверенно сказал:

- Кажется, шведский дипломат. Его сразу поддержал англичанин Но француз колебался. Он хотел улететь еще вчера и предложил быстрее заканчивать. Однако вскоре мы поняли, что ничего не выйдет, и тогда французский дипломат тоже согласился отложить вылет.

- Все это происходило в вашем присутствии?

- Да.

- Кто еще находился в этот момент в комнате?

- Все. Я, Костин, Всеволод Игнатьевич, Света Мухина. Хотя нет, как только они заявили, что останутся еще на день, Всеволод Игнатьевич сразу вышел из кабинета.

- Вы это точно помните?

- Да, точно.

- Скажите, Арсенов, вы ведь раньше находились на партийной работе. Это верно?

Дипломат осторожно посмотрел на своего министра и кивнул.

- Все находились, - меланхолично сказал он.

- Но вы работали в горкоме партии, - настаивал Дронго.

- Правильно, работал.

- Вы сохраняете связи с прежними товарищами?

Арсенов снова посмотрел на министра, потом перевел неприязненный взгляд на Дронго.

- Сохраняю.

- Можно узнать, за кого вы голосовали на прошлых выборах? - вдруг спросил Дронго.

Арсенов в третий раз посмотрел на министра и спросил уже у него:

- Я должен отвечать?

Министр кивнул головой.

- За коммунистов, - признался Арсенов. - Но это мое личное дело.

- Конечно, - согласился Дронго. - Но посмотрите, что получается. Делегация ООН, состоящая из высокопоставленных дипломатов, прибывает сюда, чтобы поддержать существующее в России правительство, которое именно сейчас подвергается особенно резким нападкам оппозиции. Вполне вероятно, что оппозиции не нужен доклад дипломатов ООН о возможной стабилизации положения в России, который откроет канал новых кредитов для правительства. Таким образом, я могу предположить, что вы, будучи идейно на несколько других позициях, чем все остальные сотрудники вашего министерства, могли позвонить террористам, чтобы сорвать визит сотрудников ООН и обеспечить победу оппозиции на новых выборах. Как вам нравится такой вариант?

Арсенов открыл рот. Возмущенно вскочил.

- Не смейте меня оскорблять! - заявил он громко. - Я всю свою жизнь честно работал и никогда с бандитами не имел дела. Вы меня не шантажируйте. А за кого я голосовал, это вас не касается.

- Разумеется, - согласился Дронго, - я ведь не утверждаю, что так было. Я сказал, что так могло быть.

- Нет, - гневно сказал, все еще стоя, Арсенов, - не могло.

- Успокойтесь, - примирительным тоном сказал министр, - никто вас, Михаил Аркадьевич, не обвиняет. Мы просто хотим докопаться до истины.

Арсенов сел, но на Дронго больше не смотрел.

- Что происходило потом? - спросил Дронго.

- Ничего, - ответил Арсенов, - потом Костин пошел докладывать министру о сложившейся ситуации, а мы еще сидели около двух часов, стараясь закончить все наши дела.

- Вы не выходили из кабинета?

- Может, один раз и выходил в туалет. Но я точно не помню. Нет, кажется, не выходил.

- Спасибо вам, Михаил Аркадьевич, - кивнул Дронго, - и не стоит на нас обижаться. Мы просто пытаемся все выяснить.

Арсенов встал и, не глядя ни на кого, вышел из кабинета.

- Зачем так травмировать людей? - желчно заметил министр. - Если у вас есть против них какие-нибудь доказательства, тогда пожалуйста. А если нет, то не надо их напрасно обвинять.

- Кого позвать следующим? - спросил заместитель министра.

- Давайте Костина. Он ведь пришел докладывать министру о случившемся.

Через минуту Костин сидел в кабинете министра, насмешливо глядя на Дронго и двух высокопоставленных дипломатов. Ему казалось, что все они заняты какой-то непонятной игрой.

- Скажите, Костин, - спросил его Дронго, - что случилось в комнате, когда дипломаты решили не лететь? И от кого исходило это предложение?

- Я не помню точно, возможно, от англичанина или француза. Хотя нет, француз возражал особенно сильно. Потом мы его уговорили. Я даже предложил им остаться еще на два дня.

- А это для чего?

- Чтобы успокоить француза. Всегда нужно немного перегнуть палку в отношениях с этими иностранцами. Кстати, я вспомнил.

Первым предложил остаться шведский дипломат. Это точно.

- И вы решили рассказать все министру?

- Конечно. Я обязан информировать руководство о случившемся. Мы ведь думали, что они улетят. Тогда ничего страшного не случилось бы, - вздохнул Костин.

- Возможно, - согласился Дронго. - Вы вышли из кабинета, когда в нем уже не было Всеволода Игнатьевича. Правильно?

- Да, он отлучился несколько раньше меня.

- В его приемной вы никого не увидели?

- Нет. Алена куда-то ушла, а Всеволод Игнатьевич как раз говорил по телефону.

При этих словах министр быстро и выразительно взглянул на Дронго. Тот невозмутимо продолжал допрос:

- Вы точно видели, что он говорил по телефону?

- Да, точно. И в этот момент в приемную вернулась Алена, а я пошел докладывать министру о случившемся.

- Потом вы пришли обратно?

- Почти сразу. И никуда не заходил. Мы еще поработали около двух часов. А потом отправили дипломатов в гостевой дом, где они жили.

- Ясно. Какая у вас зарплата? - спросил вдруг Дронго.

Костин усмехнулся.

- Это имеет отношение к нашей проблеме?

Зарплата у меня около трехсот долларов, но одежду я покупаю.., обычно в командировках на Западе. Кроме того, у меня очень состоятельные родители. И живу я теперь совсем один. Вас устраивает такой вариант ответа?

Дронго улыбнулся.

- Вполне. Спасибо вам, Илья Петрович, и позовите, пожалуйста, сюда Алену.

Когда он вышел, министр снова вмешался:

- Я знаю его отца. Очень порядочная семья.

Но мальчик всегда любил красиво одеваться.

- Слава богу, прошли те времена, когда за это наказывали, - улыбнулся его заместитель.

В комнату вошла Алена. Она держалась довольно независимо.

- Садитесь, - разрешил министр, и она опустилась на стул.

- Скажите, Королева, вы входили вчера во время работы дипломатов в комнату, где они заседали? - спросил Дронго.

- Конечно, входила, - подтвердила девушка. - Один раз Всеволод Игнатьевич попросил пепельницы поменять. И два раза чай подавала. Хотя они все больше кофе пили.

Чай наши любят, особенно Арсенов.

- Таким образом, вам известно, о чем именно говорили в комнате дипломаты? - уточнил Дронго. - Вы можете сказать, что именно вы услышали?

- Да я заходила всего на минуту. Один раз они громко спорили, говорили, что им нужно остаться еще на один день.

- Кто говорил?

- Откуда я их знаю! Кто-то из них говорил, а другой ему сильно возражал. Очень громко спорили, но я вышла из кабинета. Это не мое дело их споры слушать.

- Вы куда-нибудь отлучались из приемной?

- Нет, никуда.

- Вспомните, Королева, - предложил Дронго, - вы все время оставались в приемной или куда-то выходили? Это очень для нас важно.

- Ну, выходила, - ответила Алена, - один раз и на минутку. Когда они уже закончили и Всеволод Игнатьевич вышел, чтобы позвонить.

- А почему он не сделал это из своего кабинета? - спросил Дронго.

- Откуда я знаю! - искренне удивилась Алена. - Может, он не хотел оттуда говорить.

Там ведь столько народу, и все русский язык знают.

- А куда он звонил?

- Понятия не имею. Когда он стал звонить, я вышла, а вернулась только через несколько минут.

- А куда вы ходили?

- В буфет, там как раз конфеты для подруги брала. Мы вчера день рождения ее отмечали.

- Ясно. Спасибо вам, Королева. Можете идти. Только в свой кабинет. Больше никуда не заходите.

Девушка поднялась и, бросив недовольный взгляд на Дронго, вышла из кабинета, покачивая бедрами.

- Позовите Всеволода Игнатьевича, - предложил Дронго, - по-моему, настало время нам с ним поговорить.

Им пришлось ждать достаточно долго, пока наконец заместитель министра не вошел в кабинет. Полностью игнорируя Дррнго, он обратился к министру:

- Извините меня. Звонили из Стокгольма, я их успокаивал насчет террористов.

- Правильно сделали, - кивнул министр, - если позвонят еще, скажите, что мы выступим утром со специальным коммюнике.

- Обязательно. - Всеволод Игнатьевич сел рядом с другим заместителем министра, словно подчеркивая свой особый статус.

- Всеволод Игнатьевич, - обратился к нему Дронго, - вчера дипломаты приняли решение не лететь вечерним рейсом, а перенести свой отъезд на сегодня.

- Правильно. Это предложили они, а мы сразу поддержали. Нам хотелось, чтобы они закончили работу спокойно, без лишней спешки.

- Очень хорошо, - кивнул Дронго. - Вы не помните, кто именно предложил такой вариант?

- Не помню. Может, швед, а может, англичанин. Только француз горячо возражал. Но в конце концов уломали и его. После этого я пошел докладывать министру о случившемся.

- Нет, - с улыбкой заметил Дронго, - не вы, а директор департамента Костин.

Всеволод Игнатьевич запнулся, смутился.

- Да-да, - быстро сказал он, - конечно, пошел докладывать Костин. Я в это время был в своем кабинете.

- Нет, - снова возразил Дронго, - все свидетели утверждают, что вы выходили во время беседы несколько раз из комнаты.

- Может быть, - нервно заметил заместитель министра, - я не считал.

- Тогда чем вы объясните тот факт, что, как только дипломаты приняли решение об отмене вылета, вы сразу вышли из комнаты и бросились к телефону? Вас видели ваши сотрудники, они же обратили внимание на ваше странное поведение.

Всеволод Игнатьевич открыл рот и сразу его закрыл. Потом с ужасом спросил:

- Вы серьезно подозреваете меня?

- Если вы сумеете объяснить нам, куда именно звонили, то все подозрения с вас снимутся, - невозмутимо ответил Дронго, уже не глядя на министра, понимая, что тот недоволен.

- Это невозможно, - испуганно пробормотал Всеволод Игнатьевич, видя, что все вокруг молчат. - Я звонил.., по делам.., домой... по работе.

- Так кому вы звонили?

- Я, нет, они... - Заместитель министра окончательно смутился и вдруг выпалил:

- Я все вам расскажу.

Глава 6

В этот момент в кабинете министра зазвонил телефон. Хозяин недовольно поднял трубку.

- Слушаю. Понимаю. Все понимаю. Да, передайте по факсу. Нам очень пригодятся их данные. Спасибо вам большое. Нет-нет, пока воздержитесь от штурма. У меня работают эксперты, мы постараемся все узнать в ближайшие два часа. Да, обязательно позвоню.

Министр положил трубку.

- Сейчас они пришлют нам по факсу данные на всех террористов. Возглавляет их некто Валерий Стуков. Они пока не готовы к штурму, стягивают дополнительные силы. Но у нас осталось не более двух часов. И самое главное, террористам кто-то уже звонил. Знаете, откуда? Из телефона-автомата, который стоит недалеко от нашего здания.

- Вы думаете, это один из наших? - испугался Семен Константинович.

- Возможно, - угрюмо сказал министр. - Вот и Всеволод Игнатьевич хотел нам в чем-то признаться.

- Да-да, - в панике залепетал заместитель министра, - я звонил, вчера звонил два раза...

- Кому? - закричал, не сдерживаясь, министр.

- Девушке. Вернее, женщине. Элеоноре Александровне, вы ее знаете, это наш библиотекарь. Мы встречаемся с ней уже несколько лет. У меня больна жена. Простите меня.

Наступило неловкое молчание. Министр крякнул от неожиданности и, зло посмотрев на Дронго, прошептал в его сторону:

- Тоже мне, Пинкертон.

Дронго пожал плечами. Ему тоже не доставляло удовольствия это копание в грязном белье.

Но расследование нужно доводить до конца.

- Вы вышли сразу, как только узнали о том, что они готовы остаться еще на один день? - спросил он.

- Да, - кивнул Всеволод Игнатьевич, поправляя волосы, - я хотел предупредить Элеонору Александровну, что не смогу вечером к ней заехать. Я понимал, что нам придется остаться поработать с дипломатами, раз они перенесли день вылета.

- Вы кого-нибудь застали в приемной, когда звонили?

- Только Алену. Но она сразу вышла, куда-то торопилась, по-моему, в буфет. А потом из моего кабинета вышел и Костин.

- И вы вернулись обратно?

- Конечно. Я предупредил Элеонору Александровну, что не смогу прийти, и вернулся в свой кабинет.

- Она может это подтвердить?

- Думаю, да.

- Ясно, - устало сказал Дронго. - Возвращайтесь в свой кабинет и позовите сюда Светлану Мухину.

- Да, конечно, спасибо. Я могу идти? - спросил он уже у министра.

Тот махнул рукой, и Всеволод Игнатьевич быстро вышел из кабинета.

Последней к министру вошла Мухина. Она настороженно посмотрела на всех, словно ожидая подвоха.

- Садитесь, - разрешил министр, и она села, удобно устраиваясь на стуле, как обычно садятся стенографистки, чтобы сразу начать работать.

- Вчера вы работали в кабинете Всеволода Игнатьевича? - спросил Дронго.

- Да, - кивнула молодая женщина, - с делегацией ООН.

- Вы все время находились в кабинете?

- Да, я заменила Елизавету Алексеевну.

Она закончила в пять, а потом пришла я.

- Вы слышали, как они предлагали остаться еще на один день?

Женщина холодно взглянула на Дронго через стекла своих очков в красивой и очень дорогой оправе.

- Я не прислушивалась, я работала.

- У вас сохранились записи вчерашней стенограммы?

- Конечно. Но я не столько стенографировала их разговор, сколько работала над проектом, который мне диктовали по очереди дипломаты.

- Кто предложил остаться еще на один день? , - Члены делегации ООН.

- А кто именно?

- Я не помню.

- Но момент, когда решили остаться, вы помните?

- Конечно. Французский дипломат сильно возражал, но его уговорили. Потом из кабинета вышли Всеволод Игнатьевич и Костин.

А Арсенов остался работать с дипломатами.

- Они вышли вместе?

- Нет. Сначала Всеволод Игнатьевич, а потом почти сразу Костин. Да, буквально вслед за ним.

- А Михаил Аркадьевич вообще не выходил из кабинета во время переговоров?

- Один раз выходил, когда вернулись двое других, он отлучился на минуту. Я еще в тот момент поменяла свою ручку.

- Вы точно помните, что он выходил?

- Да, точно.

- Скажите, Мухина, где вы достали такую красивую оправу? По-моему, такие здесь не продаются.

Женщина чуть покраснела.

- В Греции, - ответила она, - мы отдыхали прошлым летом в Греции.

- Ваша зарплата около двухсот долларов, - напомнил Дронго, - и у вас есть сын. Каким образом вы умудрились откладывать на Грецию?

Она сердито посмотрела на него, покачала головой.

- Я думала, советские времена уже прошли.

- Вы не ответили на мой вопрос.

- Вообще-то я не обязана отвечать, но отвечу. Мой бывший муж, отец мальчика, очень состоятельный человек. Он и оплатил нашу поездку, и выдал нам деньги на расходы. Если хотите, я дам телефон его офиса, вы можете все проверить лично.

- Спасибо, - поблагодарил Дронго, - я все понял. Извините меня за вопрос.

Она поднялась и вышла из кабинета.

- Все пятеро, - подвел итог министр. - Вы можете сейчас что-нибудь сказать?

- Пока нет. Мне необходимо еще раз г смотреть личные дела всех пятерых. И заодно сверить их с теми данными, которые придут на террористов. Я не сомневаюсь, среди них кто-то знает одного из ваших сотрудников лично и связан с ним напрямую. Теперь уже ясно, что звонили именно отсюда.

- Два часа назад вы готовы были подозревать и Президента, - ворчливо напомнил министр, - а сейчас уверяете, что кто-то из наших сотрудников действует заодно с бандитами. Это еще нужно доказать - Поэтому я и попросил еще один час, - невозмутимо сказал Дронго. - Я могу объяснить, на чем основано мое убеждение. На втором телефонном звонке, который неизвестный сделал из телефона-автомата, расположенного рядом с министерством. Кто-то из ваших сотрудников сегодня умудрился позвонить террористам еще раз.

- Когда это было? - оживился Семен Константинович. - Может, мы проверим через дежурных милиционеров.

- Не получится, - возразил ему министр, - сегодня вечером на работе задержалось много сотрудников. Они выходили и входили в здание, пользуясь своими удостоверениями. Они не обязаны отчитываться перед милиционерами обо всех своих передвижениях. Нет, это ничего не даст.

- Правильно, - поддержал Дронго. - Человек, спланировавший эту операцию, почти гений, и, кажется, я уже знаю, кто это. Мне остается только уточнить некоторые детали.

- Это Мухина, - уверенно сказал Семен Константинович, - она врет про своего бывшего мужа. Где это видано, чтобы бывший муж давал столько денег? Она, наверное, связана с бандитами. Я же вижу, как она одевается.

- А может, это Королева, - возразил министр, - ты ведь говорил, она тоже раньше на "Мерседесе" ездила. А у кого в Москве "Мерседесы"? То-то и оно.

- Не надо гадать, - засмеялся Дронго. - Дайте мне личные дела и соберите через полчаса всех сотрудников, с которыми мы здесь беседовали. Мне будет интересно с ними встретиться вновь.

- Но вы уже догадались, кто это? - спросил министр.

- Меня больше интересовало другое. Почему они затребовали миллиард? напомнил Дронго. - И, кажется, я получил ответ на этот вопрос.

Глава 7

Через сорок минут пятерых сотрудников министерства пригласили в кабинет министра. Все расселись по местам и еще минут десять в напряженной, почти звенящей тишине ждали Дронго. Наконец он вошел с папками в руках и занял место в конце стола.

- Честно говоря, - начал он, - я не совсем был уверен, что смогу за столь короткий срок что-либо сделать. Отчасти можно считать, что мне повезло. Но, в принципе, все шло именно к такому концу. Дело в том, что человек, организовавший захват самолета и так блестяще подготовивший операцию, вольно или невольно допустил несколько небольших психологических просчетов, которые и стали причиной его провала.

Все молча смотрели на него.

- Признаюсь, поначалу я грешил на Михаила Аркадьевича. Уж слишком заманчивым представлялось для оппозиции получить та-, кой шанс - захватить делегацию ООН и свалить нынешнее правительство. Но меня смущала цифра миллиард долларов. Сумма совершенно нереальная, абсурдная, глупая. И тем не менее прозвучавшая из уст террористов.

Министр хмуро слушал Дронго. Ему не нравились подобные спектакли. Он предпочел бы, чтобы Дронго просто указал на этого человека. Но тот, очевидно, наслаждался своей победой.

- Каждый из вас мог совершить это преступление, - продолжал Дронго. Каждый из вас узнал вчера, что дипломаты не летят вечерним рейсом, перенеся его на сегодня. Ровно через полчаса после того, как об этом доложили министру и Президенту, террористы поменяли свои билеты. Значит, их предупредили.

Я потратил время на беседу с вами и, признаюсь, к концу сегодняшних поисков несколько подустал. Но нелогичная цифра в миллиард долларов давила на меня, не давая покоя. Пока я не услышал фразу Костина: "Нужно иногда перегибать палку".

Все посмотрели на Костина. Тот сидел бледный, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.

- И на этой фразе вы строите свое заключение? - спросил он.

- Нет, конечно. Но эти слова многое объяснили. Вы ведь заканчивали экономический факультет МГИМО. В отличие от остальных кадровых дипломатов, вас учили прежде всего завышать стоимость любой вещи, "перегибая палку" в общении с иностранцами, чтобы в конце концов получить реальную цену. Вы правильно рассчитали: миллиард долларов слишком нелогичная цена и правительство начнет торговаться, предлагая вам в десять раз меньшую сумму, чтобы вы оставили дипломатов в покое. И здесь вы совершили одну ошибку.

Рассказывая о состоявшейся вчера встрече, вы сообщили о Всеволоде Игнатьевиче, который вышел кому-то звонить. Это действительно так. Но сразу вслед за ним отправились и вы. Вы не могли видеть Алену Королеву. Она как раз покинула приемную, направляясь в буфет, в тот самый момент, когда Всеволод Игнатьевич собирался звонить. Что подтвердил и сам Всеволод Игнатьевич. А вы, чисто психологически, желая получить еще одного свидетеля для подтверждения виновности заместителя министра, сказали, будто видели, как в приемную вошла Алена. Этого не могло быть, потому что она спустилась в буфет. А путь туда и обратно занимает около семи минут.

Я позвонил Элеоноре Александровне и узнал, что она разговаривала с Всеволодом Игнатьевичем не больше минуты. Значит, вы соврали, Костин, когда уверяли меня, что Алена вернулась в приемную. И соврали для того, чтобы скрыть те несколько минут, которые понадобились вам, чтобы позвонить и предупредить террористов. А уже затем вы направились к министру сообщить ему о случившемся.

Все посмотрели на Костина. Тот оглянулся, мотнул головой.

- Это не правда! - закричал он. - Не правда!

- И еще один факт, - устало сказал Дронго, - я узнал его только что. Среди всех пятерых вы и Королева выросли в элитных домах в очень известных семьях. Но Королева имела алиби, все видели, как она шла в буфет и покупала там конфеты. А у вас такого алиби нет.

Тогда я захотел проверить Валерия Стукова, ведь он тоже рос в достаточно известной семье.

Я выяснил очень странную закономерность.

Вы с ним одного года рождения и даже учились в одной школе. Мне кажется, если поискать у вас дома, мы даже сумеем найти ваши общие фотографии.

- Нет! - крикнул уже потерявший всякий контроль над собой Костин. - Он учился в параллельном классе!

И вдруг понял, что этой фразой окончательно себя погубил. Дронго удовлетворенно кивнул.

- Вот и все, что я хотел доказать. Перед вами тот самый человек, который придумал это преступление.

Все молчали, потрясенные случившимся.

Министр снял трубку правительственного телефона и быстро сказал:

- Вы еще не начали штурм? Очень хорошо.

Мы нашли их сообщника. Вернее, их идейного руководителя. Сейчас мы с ним приедем в аэропорт и попытаемся уговорить террористов сдаться Да-да, сдаться. Нет. Не беспокойтесь, на этот раз все обойдется без эксцессов.

Костин сидел, закрыв лицо руками.

- Ваш миллиард оказался слишком дорогим, - холодно заметил Дронго, вам следовало запросить несколько меньше. А ваши требования об освобождении двух "авторитетов" вообще не выдерживают критики. Зачем они вам нужны? Я думаю, вы просто хотели иметь побольше козырей, чтобы торговать ими в полном соответствии с вашими принципами.

Костин молчал.

Дронго повернулся и, уже обращаясь к министру, спросил:

- Меня кто-нибудь отвезет сегодня домой, или я должен идти пешком?