Глава 19

Кассандра.

Портал нахально выплюнул нас в окружающую ночь и с демонстративным треском захлопнулся. Именно — выплюнул, иначе его поведение никак нельзя назвать. И если раньше мы сами искали дорогу до следующего мира, то теперь нас быстро пропихнули вперёд и вытолкнули наружу, не дав возможности отдохнуть в пути после недавнего кошмара.

— Е…пона мама…

Мы с дружными ругательствами прокатились по земле, умудрившись врезаться сначала друг в друга, а потом — неизвестного назначения каменную стену.

— Аська, слезь с меня, чтоб тебя…

— Цыц! — прикрикнула я, отползая в сторону. — Типун тебе на язык!

— Извиняюсь, конечно, но… Ой!

— Я не специально, — начала оправдываться я, — я…

— Ай!..

Это я впотьмах наступила на Яшкину ногу, которую он сильно ушиб при падении с облака… Оно и немудрено: во всех мирах сейчас царит глубокая ночь и не видно ни души. Не то, что тела. Я на карачках отползла от стонущего приятеля, остановилась на безопасном расстоянии и внимательнейшим образом изучила окрестности. Нда. Приплыли. А куда именно — история знает, но молчит, а ключ от портала выбраться отсюда уже не поможет. Я разочарованно щёлкнула крышкой потухшего медальона. Всё, батарея села. И теперь — только искать порталы миров, если куда-нибудь приспичит отправиться, хотя лично мне никуда больше неохота перебираться. Я одного хочу — лечь, уснуть и не просыпаться минимум ближайшие часов десять-двенадцать… Сил прыгать по мирам больше нет никаких, ей-богу…

У Яшки, разумеется, тоже не было ни сил, ни желания что-либо делать. Постонав и поворчав для галочки, он подполз ко мне и привалился спиной к стене, вытянув ноги. Я, помедлив, последовала его примеру, уселась рядом и некоторое время мы молчали, думая каждый о своём. Вернее, вообще ни о чём не думая. Устало закрыв глаза, я расслабилась и попыталась изгнать из своего избитого и измученного тела проклятую ноющую боль. До предела напрягала все имеющиеся в наличие хиленькие возможности, извлекала из самых дальних и тёмных уголков души пыльные крупицы силы, ругала бездействующий оберег… и с каждым мгновением чувствовала себя лучше. Сил, понятно, не прибавлялось, но — перестали кровоточить и саднить ладони, успокоилась и улеглась, свернувшись клубком, нервная боль… Похоже, я лечила саму себя… Невероятно.

От усердия я даже подзабыла о недремлющей опасности и, непроизвольно сев в позу лотоса, принялась активно медитировать. Яшка, похоже, упорно занимался чем-то подобным. Шёпотом перебирая тех, кого к ночи поминать не следует, он явно пытался проклясть себя так, чтобы и ожог залечить, и ногу, и прочее отбитое и ушибленное. А неплохая, кстати, идея, и как это я сама ни разу не догадалась подлечить себя с помощью позитивного проклятья, пока владела силой Слова?

— Аська!.. Ну, ты, блин, даёшь!..

— Что? — вздрогнула я.

— Ты… ты светишься!..

Я открыла глаза, но к своему сущему разочарованию, успела заметить лишь слабый, быстро потухший лиловый отсвет да изумлённо поднятые брови своего спутника.

— Вах…

— А ты не врёшь? — неуверенно осведомилась я, придирчиво изучая в темноте свои исцелённые руки.

— Ещё чего не хватало, делать мне больше нечего! — фыркнул приятель, продолжая таращиться на меня, как на восьмое чудо света.

Вот это да…

— Ась, а как это ты так, а?..

— Чего не знаю, того не знаю, — вздохнула я. — Ты сам-то как? Может, тебя мазью Магистра подлечить немного?

— Да у меня само всё зажило, пока ты светилась! Вот хочешь — верь, а хочешь — нет!

Я открыла рот и, не подобрав слов, промямлила нечто неразборчивое. Яшка же продолжал гнуть своё.

— Аська, колись, я так тоже могу?

Я по-прежнему тупо молчала, до глубины души потрясённая случившимся. А ведь действительно, и у меня залечилось всё, до единой царапины, плюс окончательно «ожила» мёртвая половина тела, да и мой собеседник ёрзает слишком уж резво для больного и побитого жизнью человека… Мистика, граждане. Или — моя личная, наконец-то пробудившаяся сила. Та самая, о которой говорила гадалка.

Приятель помахал перед моим носом рукой:

— Алло, гараж! Ты здесь?

— Яш, отстань, — вяло огрызнулась я.

Он многозначительно закатил глаза:

— Началось в деревне утро…

— Яш, ну, пожалуйста!..

— Ладно, понял — отстал, — покладисто согласился мой спутник, — давай помолчим. Ты думай пока, а я вздремну. Разбудишь, если что?

— Обязательно, — кивнула я.

— Тогда всё, я сплю.

Яшка закрыл глаза и буквально через минуту, на зависть мне, заразительно засопел носом. Я зевнула, прижавшись плечом к тёплой стене. Ладно. Я подумаю обо всём… завтра. Если следовать статистике, до встречи с последним всадником у нас есть пара часов, которые можно спокойно потратить на небольшой отдых. В конце концов, я его честно заслужила. И, уткнувшись носом в Яшкино плечо, я сладко потянулась, вздохнула и мгновенно провалилась в благословенную темноту небытия…

«Касси?..».

Ась?.. Я сонно встрепенулась. Кто здесь?..

«Это я, Райлит…».

Чего?!

«Касси… мне нужна твоя помощь… пожалуйста».

Я отказывалась верить в происходящее. Райлит — и здесь?.. И опять — внутри меня?.. Да ещё и — с просьбой?! И чтобы она — просила, вернее, судя по её интонациям, умоляла?! Поразительно.

«Касси… мне нельзя медлить… пожалуйста».

Странно, и почему я на неё не сержусь? Мне бы отказать ей да послать свою бывшую вторую сущность ко всем чертям, куда подальше… а я неожиданно для себя обрадовалась Райлит, как старому доброму другу, от которого давно не поступало вестей. И забыла об её подставе и предательстве, искренне радуясь тому, что она — жива.

— Как ты, Райлит? — еле слышно, стараясь не разбудить спящего приятеля, прошептала я. — Ты жива?

«Пока да, но мне недолго осталось…».

— Ты умираешь, что ли? — испугалась я. — Чем я могу помочь?

«Расслабься и впусти меня. Как раньше. Только быстро, очень быстро. У меня совсем не осталось лишнего времени…».

Я послушно расслабилась, всем своим существом ощущая невесомое присутствие Райлит. Ощущая, как она заполняет собой зудящую пустоту в моей душе, прогоняя глухое одиночество и согревая каждым своим прикосновением. Ощущая, как тяжело, с трудом бьётся её сердце, отчаянно борясь с подступающей Вечностью. Ощущая, как привычно сливаются в единое целое наши души…

— Боже мой!.. — я судорожно сглотнула. — Райлит, что же ты наделала, если тебя так… изуродовали?..

Горькая улыбка и тихий смешок:

«Долго рассказывать, а время дорого…».

Глазами своей бывшей сущности я видела и тёмный колодец подземелья, и её неподвижное изувеченное тело, окутанное сумерками подступающей смерти и, казалось бы, обречённое на превращение в прах… Похоже, не я одна попала в переплёт, Райлит досталось куда больше моего.

«Расслабься, Касси, я не могу до тебя дотянуться…».

Я вновь расслабилась, позволяя ей дотянуться до нужного источника моей силы, о существовании которого ранее не подозревала.

«Касси, помни, ты — сама Жизнь, её воплощение и её лик».

Я удивлённо разинула рот. Неужели?..

«Ты можешь всё — бороться за себя, дарить жизнь другим, исцелять и возрождать погибшее… если очень того захочешь».

Я изумлённо присвистнула. Оберег? Какой он, оказывается, полезный, зараза…

«Нет, не оберег — а твоя сущность. Оберег… лишь даёт выход твоей собственной силе. И маскирует её».

И ты молчала?!

Тихий вздох и твёрдый, решительный ответ:

«У меня были на то свои причины и тебе они известны. Не сердись».

Скотина.

Невнятная, кривая улыбка:

«Не буду с тобой спорить».

Я обиженно засопела, собираясь припомнить Райлит её многочисленные «подвиги»… кода почувствовала, как стремительно убывают из меня те жалкие крупицы сил, которые я с таким трудом собирала по закромам для своего лечения. Бывшая вторая сущность под шумок да болтовню нагло выпила мою энергию всю, без остатка. Что ж, она знала ко мне подход, знала, как усыпить мою бдительность и воспользоваться полученным результатом в собственных корыстных целях.

— Это всё, Райлит? — тихо спросила я. — Всё, чего ты хотела? Тогда проваливай!

«Касси…».

— Поди ты к чёрту! — не сдержавшись, рявкнула я.

«Не шуми, разбудишь своего спутника и растеряешь остатки сил».

— Которые ты тоже собираешься прибрать к рукам? — фыркнула я. — Не выйдет!

«Мне достаточно того, что я взяла».

— На здоровье, — обиженно буркнула я.

«До скорой встречи, Кассандра. Спасибо».

— Не за что, — сварливо проворчала я.

И Райлит ушла. Исчезла, испарилась, улетела, лёгким ветерком коснувшись на прощание моей щеки, оставив после себя привычную опустошённость и тягостное ощущение неполноценности. Куда ушла? Я не знала. Как и не знала, когда же состоится обещанная скорая встреча, да и состоится ли она вообще. Опустив голову, я угрюмо ссутулилась. Так тебе и надо, балда… Осталась и без силы, и без совета, и без столь желанной помощи со стороны Райлит, чего, собственно, глупо было ждать… И что теперь противопоставить последнему всаднику, ежели таковой объявится — я не знаю. Яшкино недоразвитое Слово, естественно, не в счёт.

Доведя себя размышлениями до полного расстройства и изнеможения, я попыталась перевернуться на другой бок, больно стукнулась головой о стену и… проснулась. Проснулась, оторопело моргнула, подняла голову и скорчила рожицу. Похоже, я проспала больше отведённых двух часов… Я осторожно села, стараясь не разбудить Яшку, который во сне сполз со стены и сейчас спокойно дрыхнул посреди дороги, используя вместо подушки мои колени. Да уж. Так и знала, что занесёт нас не туда, где бы нам следовало оказаться… Первые робкие лучи восходящего солнца отражались от мраморных стен, а на фоне бледно-жёлтого неба чернели полуразрушенные крыши немногочисленных уцелевших домов. Дхаас-датей. Старый город. Мёртвый город.

Я вздрогнула и поёжилась, поведя плечами. Аналогии между сущностью последнего всадника и городом прослеживались более чем понятные. Я плотнее закуталась в куртку, словно она могла согреть меня, прогнав липкий холод страха, навеянный нехорошими подозрениями. Яшка же — лишь пошевелился во сне, перевернувшись на другой бок, и продолжил мирно спать. Подумав, я сняла куртку, заботливо укутала приятеля и осторожно взъерошила его тёмные волосы. Пускай отдыхает, мало ли какие ещё сюрпризы нам преподнесёт коварная судьба в лице Райлит… Яшка, словно мысленно со мной соглашаясь, глубоко вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое. Только бы не ругался, не то с него станется, а миру — всё припомнится…

Меж тем — постепенно набирало силу утро, ненавязчиво отодвигая на второй план ночь. Пополз по разрушенным тротуарам густой, вязкий туман, скрывая от посторонних взглядов поросшие мхом разбитые булыжники мостовой и жалкие клочья жухлой травы. Мелкими каплями влаги заблестел на уцелевших мраморных стенах сырой воздух, переливаясь в утренних лучах всеми цветами радуги. Гася прощальные искорки звёзд, развернулся в небе живописный ковёр рассвета, сотканный из нереально ярких, красно-оранжевых полос. И на общем фоне пробуждающейся природы нестерпимо остро ощущалась повисшая над Старым городом и сотканная из мириадов посторонних звуков тишина. Ни пения птиц, ни шороха запутавшейся в крыльях ветра листвы, ни людских голосов… лишь тихое эхо упавших наземь потревоженных камней, жадно поглощаемое туманом.

Моргнув, я тряхнула головой, выпутываясь из сетей мрачного очарования, что незаметно накинул на мои плечи Дхаас-датей. Я помнила его подземным городом, спрятанным во тьме тысячелетней ночи, и кто бы мог подумать, что при свете солнца он окажется столь прекрасным в своём угрюмом и величественном молчании?.. Разноцветные пятна блестящего мрамора стен, позолоченные шпили и флюгеры на уцелевших остроконечных крышах, узорчатые ограды, красочные витражи окон, осколками устилающие серую, ныне бесплодную землю в тех местах, где не проложил себе путь туман, резные беседки, виднеющиеся вдали силуэты навсегда замолчавших фонтанов, некогда цветущие и ухоженные сады увядших деревьев…

Меня одолевало беспокойное желание встать и пройтись по городу, но я не хотела будить Яшку и боялась оставлять его одного. Мало ли что… Считанные минуты оставались до появления всадника, а от того — всё равно не убежишь и не спрячешься, коли встреча с ним на роду написана, и лучше уж я посижу, отдохну и сберегу остатки сил, которых и так осталось катастрофически мало, особенно, после разговора с Райлит… Я потёрла виски, прогоняя остатки сна, и невольно прислушалась, не раздаётся ли в рассветной тиши пугающий цокот копыт приближающейся лошади. Ну, пока всё слава Богу… Пока. Я поправила съехавшую с плеч приятеля куртку. Пока… Ненавижу это слово и то значение, которое оно здесь приобретает.

Сырой, прохладный ветер, шелестя жухлой древесной листвой и заботливо стирая с домов вековую пыль давних разрушений, неспешно прогуливался вдоль пустынных улиц, уныло спотыкаясь о разбитые окна и навевая сонную тоску. Я зябко обхватила руками плечи. Что-то стало холодать… Блекло-серый туман, клубящийся вокруг, укутал нас в скользкое покрывало сырости, а холодное осеннее солнце лишь светило, но не грело. Мои зубы независимо от меня принялись выбивать барабанную дробь. Я уже говорила, как боюсь туманов и притаившейся за ними неизвестности?.. Меня мелко затрясло и от сырости, и от холода, и от тихого, панического страха. Странно, кстати, ведь ночью-то было на удивление тепло… И потом, если во всех мира сейчас царило лето, то и здесь, в Альвейле, должен быть тот же сезон!

Дрожа и стуча зубами, я внимательнейшим образом изучила город и вновь убедилась в правильности своих наблюдений. Осень — и самая что ни на есть. Магия разрушительной битвы двух народов может уничтожить жизнь города, но не жизнь природы, у которой в помощниках ходит толпа различных духов. Значит, что-то не в порядке, а это, признайтесь, весьма подозрительно. Пожелтевшая раньше времени трава, увядшие и опадающие листья деревьев, холод яркого солнца… и мельтешащие в стремительно темнеющем небе мелкие снежинки. Я подняла голову, хмуро наблюдая за спокойным танцем ажурных предвестников зимы. А с холодных камней-то, пожалуй, пора вставать, если не хочешь обзаводиться крайне неприятными болячками…

Я осторожно потрясла своего спящего спутника за плечо:

— Яш, подъём!

Он пробормотал что-то невнятное и продолжил спать. Я тяжко вздохнула и, подумав, стащила с него курку и несильно ущипнула за руку:

— Яшка! А ну, поднимайся!

— Лесь, закрой форточку, ты что, сдурела, холодно же… — последовал его возмущённый ответ.

Я насмешливо фыркнула:

— Да я бы закрыла, если бы она была… Эй, вставай, кому говорят!

— Одеяло верни…

Я покачала головой, но куртку не вернула. Обойдётся, мне самой холодно. Я застегнулась на все пуговицы, подняла воротник и встревожено посмотрела на небо. Снег повалил сильнее, прогоняя туман и укутывая город в белую вуаль подступающей метели. Я стряхнула с волос мелкие снежинки и с новыми силами взялась будить своего бессовестного приятеля. Метель лучше переждать в помещении, а дом с целой крышей ещё искать и искать… В коридорах пустынных улиц с неожиданной силой засвистели окрепшие порывы ветра, заметая следы недавней осени. Не к добру, ой, не к добру меняется погода, кожей чувствую… И, видимо, не я одна. Яшка, доселе не обращавший внимания на мои отчаянные попытки его разбудить, резко сел и ошарашено завертел головой в попытках увидеть нечто, чего ещё никто пока не видел.

— А-а-а, это ты… — разочарованно пробормотал он.

— Угу, — согласилась я. — Ты как, выспался?

— Ну, типа того… — приятель зевнул и с удивлением уставился на снег. — А это ещё откуда, лето же было…

— Было да сплыло, — отозвалась я, вставая и разминая онемевшие ноги. — Пошли под крышу.

— Где бы здесь её найти…

— Ищите да обрящете, — назидательно ответствовала я.

И, спрятав ладони в рукавах куртки, первой побрела на поиски подходящего дома, то и дело спотыкаясь о скрытые снегом препятствия и с беспокойством поглядывая через плечо на Яшку. Это я хорошо экипирована, мне в костюме дейте — и холод, и жара, всё едино, а вот мой собеседник в носках и летней футболке далеко не уйдёт. Свитер он, разумеется, где-то посеял, что неудивительно, если вспомнить кошмарное путешествие по миру Небесных странников, а обувь — забыл в моей квартире, что тоже — неудивительно. И посему… Может быть, в опустевших домах подходящее для согрева шмотьё сыщется? Некрасиво, конечно, а что делать, жизнь такая… да и опыт у меня имеется. Не мой собственный, правда, а Райта, который без зазрения совести копошился в чужих пожитках…

— Касси, ты ничего странного не замечаешь? — Яшка, сжавшись в комок и пытаясь в столь неудобном положении закурить, напряжённо озирался по сторонам.

— Ты о снеге? — рассеянно переспросила я, остановившись напротив более иди менее целого с виду дома и в сомнении его изучая.

— Нет, в смысле, не о нём одном… Твою мать, зажигалка подыхает…

— Что-то есть, — осторожно согласилась я, — но что — не знаю, а гадать не буду.

— Страшно? — криво улыбнулся он.

— А то… — я, нерешительно потоптавшись на пороге двухэтажного дома, выстроенного из тёмно-красного мрамора, взялась за медную дверную ручку и потянула её на себя.

— Может, тогда пойдём отсюда? — предложил Яшка.

— Куда? — резонно возразила я, сражаясь с заевшей дверью. — В такую метель? Посмотри на себя для начала.

— И почему ты всегда права? — буркнула он, и, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, рывком распахнул дверь.

Заржавевшие дверные петли противно заскрипели, и мне в лицо ударил относительно тёплый затхлый воздух давно не проветриваемого помещения. Вот ещё то, почему я выбрала именно этот дом — целые стёкла. Самое оно, дабы переждать катаклизмы погоды. Яшка, галантно пропустив меня вперёд, быстро зашёл следом и захлопнул дверь, на всякий случай, заперев дом на ветхий засов. Правда, от того, кого я так боюсь, ничто нас не спасёт… но хоть ветер не будет лишний раз тревожить, распахивая дверь…

— Здесь что, никого нет, кроме нас? — приятель, потирая руки, удивлённо поднял брови.

— Как видишь, — я стряхнула с одежды и волос снег.

Естественно, меня здесь уже ничего не удивляло. Ни абсолютно пустая комната с полным отсутствием мебели и прочих предметов быта, ни толстый слой пыли на полу и широких подоконниках, указывающий на заброшенное состояние дома. Скорее, наоборот, я бы очень удивилась, если бы нам навстречу поднялась со своего кресла хозяйка дома и пригласила обогреться у тёплой печки… Но — вместо печки на нас угрюмо косился холодный камин с едва видневшимися из чёрно-серого песка обломками обгоревших дров. И то хорошо, на полчаса тепла хватит, если удастся развести огонь… Я вздохнула и посмотрела на своего спутника, который так и стоял столбом у порога, восторженно глазея на высокий потолок, украшенный поблекшими фресками и смешанной с пыльной паутиной лепниной.

— Яш, мы не в музее находимся, — намекнула я.

— А?.. Чего?.. — очнулся он. — А где?..

— Я тебе попозже расскажу, — пообещала я. — А пока — будь другом, сбегай наверх, поищи бумагу.

— Ладно, — покладисто согласился он и, на ходу потирая плечи, устремился по широкой витой лестнице на второй этаж, поднимая тучи пыли.

Чихнув, я поспешно отступила к камину и предупредила:

— Ты там поосторожнее, слышишь?

— Ага, — донеслось сверху.

Ну-ну… Я присела на корточки у камина и принялась ворошить окаменевший от времени песок. Жаль, Райлит нет рядом, интересно бы узнать, кто здесь раньше жил… Я протиснулась в камин, с горем пополам выковыряла одно бревно и разворошила им все остальные. Сама-то ничего уже никогда не вспомню и не узнаю, а спросить больше не у кого, не Яшку же донимать глупыми вопросами по поводу… Разворошив песок, я аккуратно сгребла его в кучу у дальней стенки камина. Кстати, а почему бы и не спросить? А вдруг он что вспомнит? Местный житель же, как-никак.

Сверху донёсся пронзительный грохот. Я от неожиданности подпрыгнула и больно стукнулась макушкой о прокопчённый каминный козырёк, едва не шлёпнувшись на дрова. Поморщилась, потёрла обиженное место и осторожно попятилась, выбираясь на свободное пространство. Грохот повторился. Я села на пятки, аккуратно выпрямилась, убирая упавшую на лоб длинную чёлку, и громко поинтересовалась:

— Яш, ты там живой?

— Да вроде, — опасливо отозвался он из-за моей спины.

Я стремительно обернулась. Оказывается, он стоял рядом, прислонившись к стене, целый и невредимый, и неизвестно чем любовался (ну, наха-а-ал!..), а что же наверху шумело — покрыто мраком тайны. Я нахмурилась. Яшка вопросительно поднял брови и развёл руками, мол, знать ничего не знаю. Я покачала головой и встала.

— Пойду, схожу на разведку, — и вынула из ножен клинок.

— Да нет там ничего, в том-то всё и дело, — недоумённо объяснил приятель. — Три большие и пустые комнаты — и только. Крыша шалит, наверно… Слышишь, какой на улице ветер?

Я посмотрела на потолок, прислушалась к вою разгулявшегося ветра, подумала и согласно кивнула, опустив клинок.

— И бумагу я там тоже не нашёл, — добавил Яшка.

Я вновь подняла оружие и повернулась к камину:

— Ну, нет бумаги, так лучины наскребём…

— Только без меня, — мой спутник с сомнением покосился на острое лезвие цвета лунного серебра. — Мне пока ещё нужны все части моего тела… Кстати, ты так и не сказала, куда делись жители города.

— А ты и не спрашивал, — хмыкнула я, растеряно вертя в руках бревно.

— Давай сюда свою пилу, дровосек, сам всё сделаю, — Яшка со вздохом отобрал у меня и клинок, и бревно. — Лампочку у себя в квартире ввернуть не может и поесть приготовить, а всё на подвиги тянет…

— Подумаешь, — обиделась я. — Нашёл, с чем сравнивать…

— А что, не так? — он ухмыльнулся.

— Будешь дразниться — обижусь и уйду! — пригрозила я. — И клинок заберу, сиди и мёрзни один!..

— Вот, до чего человека доводят нервы, — глубокомысленно изрёк мой спутник, склонившись над бревном. — Уже и пошутить нельзя, сразу «обижусь и уйду», — передразнил он.

Я, надувшись, села на пол, поджав ноги, и сердито засопела.

— Ладно, Аська, рассказывай давай, что это за город такой, — после небольшой паузы, миролюбиво предложил Яшка.

Закончив обдирать бревно, он сноровисто разжёг огонь и по-турецки уселся рядом со мной, вернув клинок, а я как раз успела рассудить, что на правду — не обижаются, и собраться с мыслями для рассказа. И под треск пылающих дров, под скрежет входной двери, под тоскливое завывание ветра поведала ему о создании Дхаас-датея, о двух враждующих расах высших магов, о страшной битве, которая разрушила полгорода. И, по конец, о том, как разошлись пути-дорожки хартов и дейте, когда первые потеряли способность помнить, а вторые — ушли строить свой город в небесах.

— И оказалось, что Дхаас-датей больше никому не нужен, — подытожила я, привычно полируя клинок лоскутком мягкой ткани. — Хартам — потому как они вряд ли смогли бы собственными силами его восстановить, а дейте — решили, что в небесах жить безопасней. По крайней мере, тогда они думали именно так…

Яшка, потирая подбородок, промолчал, задумчиво глядя на огонь. Я в последний раз провела лоскутком по натёртому до зеркального блеска лезвию и вернула клинок в ножны.

— И как это так делаешь? — с тенью зависти пробормотал он.

— Тренировки, дружище, долгие и упорные тренировки, — важно пояснила я, пряча лоскуток в карман.

— А откуда у тебя мечи? Всё забывал спросить…

— Военная тайна, — фыркнула я. — Не скажу, даже не спрашивай.

— Зануда, — вынес вердикт приятель.

— На себя давно смотрел? — не осталась в долгу я. — Как говорила одна моя хорошая знакомая — есть такие тайны, которые лучше оставлять нераскрытыми, ясно?

— Да и чёрт с ними, не больно-то и надо, — пожал плечами Яшка. — Кстати, Ась, ты уверена, что здесь, кроме нас, никого нет?

— Абсолютно, — подтвердила я. — Старый город давным-давно вымер и опустел, а местные жители слишком боятся проклятий дейте, чтобы здесь бродить почём зря. Да и нечего тут делать, собственно…

— Странно, — протянул мой спутник. — А мне кажется, я слышу какие-то шаги…

Я замерла, настороженно прислушиваясь. Да нет, вроде, только вьюга настойчиво скребётся в двери и стучится в окна… Я с подозрением покосилась на приятеля, небезосновательно подозревая его в очередном розыгрыше, а на меня в упор смотрели кристально честные голубые глаза, в тёмной глубине которых плясали шальные искорки.

— Тьфу на тебя, — снова обиделась я, влепив Яшке подзатыльник. — Нашёл время шутить…

— Какие шутки, Касси! — весело возмутился он, взъерошивая свои волосы. — Я же говорю, что мне показалось!

— Когда кажется — креститься надо, — проворчала я и, отвернувшись от него, уставилась на догорающий огонь.

— Вот, опять, вроде бы…

— Яша! — возопила я. — Держи свои глюки при себе, ладно? У меня и так нервы на переделе!

— Вах…

— Вот те и «вах», — я сухо поджала губы. — Магистр Шалейна про пятерых всадников говорила, а нам встретились только четверо. Понимаешь, о чём я?

— Вот-вот должен появиться последний? — сообразил мой собеседник.

— Угу.

— Фигово… А какого хрена мы тогда тут сидим?

— А такого, что мой ключ не работает, портал я сама создать сейчас не смогу, а искать его по метели — себе дороже. Так что забудь пока про свои шутки, — серьёзно попросила я, — это не смешно.

Моя лекция возымела верное действие, и приятель надолго замолчал, сначала беспокойно ёрзая, потом — видимо, устав, а после — скорее всего, опять задремав, положив голову на моё плечо. И я ни о чём не подозревала, пока он не начал на меня заваливаться. Я сердито толкнула Яшку локтем в бок, потребовав сесть нормально. Реакции — никакой. Опять издевается, зараза… Я немного отодвинулась и, сидя, попятилась назад, а приятель, не удержав равновесия, грохнулся на пол, но шевелиться — и не думал. Ну, и пусть полежит, раз ему приспичило… И всё же…

— Яша, — я осторожно дотронулась до его плеча. — Всё в порядке?

И опять — ноль эмоций. Он продолжал неподвижно лежать на боку, уткнувшись лицом в пол. И — не чихать?.. Когда на полу — столько пыли?.. Не на шутку испугавшись, я быстро перевернула Яшка на спину и несколько мгновений отказывалась верить собственным глазам. Он не просто не шевелился — он не дышал… А я слишком много повидала на своём веку мертвецов, чтобы не знать, как выглядит со стороны чужая смерть… Потухшие глаза задумчиво смотрят, но не видят, неподвижно замерло сердце, не тревожа грудную клетку…

…А из дверного проёма за мной молча и бесстрастно наблюдал последний всадник Апокалипсиса… И, пожалуй, уже слишком поздно…