Глава 10

— Вы любите необычные опыты?

— Не знаю… — впервые ученик видел своего мастера в недоумении. — Наверное, все-таки да.

На рассвете я встала выпить воды и долго не могла уснуть, так и эдак ворочаясь в постели. Вконец сломанный дневной график давал о себе знать, да еще и это нехорошее самочувствие… самое странное, я не могла точно определить, что конкретно происходит. Мне просто было плохо, как будто сразу же навалилась гигантская усталость, все никак не желающая проходить. Как же мне надоел этот осадок-последствие от заклятья…

Только я погрузилась в столь любимую и сладкую дрему, когда сон еще не настал, но уже медленно раскрывает свои объятия, как эта самая сладкая дрема разлетелась в рваные клочки знакомым голосом. Конечно, я привыкла спать в самых различных условиях, но снова заснуть под доносившиеся из холла вопли, где мужчина по передатчику на кого-то орал, не представлялось возможным.

Да, судя по всему, Мьоллена кто-то очень сильно разозлил, обычно он не позволял себе так выказывать свои эмоции. В нашей компании эмоциональной была я.

— Как это — портал сломался?! — уже не просто злясь, а находясь в ярости, рявкнул он так, что меня едва не подбросило на кровати. Я села в кровати и посмотрела в окно. Богиня в саду была овеяна мерцающим ореолом брызг, на которых играло неуверенное рассветное солнце, уже поднимавшееся над городом. На мраморных зеках, как слезы, блестели капли воды, а лицо было неуловимо печальным. Словно она о чем-то грустила. Я отвернулась и сладко потянулась, отбросив гриву волос за спину. Мне даже стало чуть лучше, во всяком случае, обыкновенной разбитости не чувствовалось. Странно… нехорошее состояние словно бы накатывает волнами, а потом надолго отступает. Я поежилась. Надеюсь, все не настолько серьезно, насколько я думаю.

Интересно, какая будет у Мьоллена реакция на меня? В душе почему-то угнездилось ощущение и предчувствие того, что вряд ли оно будет положительным, а энтузиазма нарываться на злого аледа не было. Но и слушать гневные вопли пропесочивающего кого-то друга было выше моих сил.

Именно поэтому я, как последняя идиотка (сама, впрочем, не захотела вчера вечером отыскивать друга в большом городе), поднялась с кровати и завернулась в одеяло: все-таки в одной тонкой ночной рубашке на рассвете было довольно-таки прохладно. Еле слышно отворилась дверь, когда я вышла из своей комнаты во внутреннюю галерею постоялого двора, а затем я очень возрадовалась тому, что захватило одеяло с собой. На рассвете было очень холодно, и ветер стегнул по не прикрытым одеялом ногам. Я зябко поежилась, но продолжила свой путь, стараясь двигаться как можно тише. Не знаю, правда, насколько Мьоллен оценит мой сюрприз…

Я появилась в холле и узрела высокую фигуру, стоящую ко мне спиной. Даже без крыльев, сейчас находящихся в дематериализованном состоянии, узнать аледа было легко по нечеловеческой грации и рассыпавшихся по плечам черно-золотым волосам. Передатчик, зажатый в руке, светился в рассветном полумраке мягким золотистым светом, и по этому свечению я легко определила его тип — межреальностный, позволяющий общаться людям, находящимся в разных мирах. Чрезвычайно редкая и дорогая вещь, у меня такой был… пока я его не сломала. Новым обзавестись до сих пор так и не удалось.

Не желая пока выдавать свое присутствие, я молча стояла, удивляясь тому, как Мьоллен до сих пор умудрился меня не заметить. С его-то рефлексами и острой чувствительностью к окружающему миру! Странно, но я почти не удивлялась тому, что он остановился именно на этом постоялом дворе — как сказал в ответ на мое восхищение Орлен, «Усталый путник» являлся одним из лучших заведений этого рода в Селиаре.

Выпалив в передатчик какую-то длинную тираду, которую я не поняла в силу незнания языка, на котором она была сказана (впрочем, судя по интонациям догадаться о том, что Мьоллен произнес какое-то заковыристое ругательство на древнеаледском не представляло никакого труда), мужчина с яростью отключился и замер, пока не оборачиваясь. Я не шелохнулась, почему-то подсознательно боясь реакции и пока наблюдая за другом.

Тот расслабился, плечи опустились. Мьоллен с шумом выдохнул воздух и спрятал передатчик в карман, отмахиваясь от вечно лезущих куда не надо волос. О том, что их можно закалывать в хвост, он обычно почему-то не думал.

И тут… я не хотела извещать Мьоллена о своем присутствии, пока он меня не заметит сам, но внезапно громко чихнула и закашлялась. Реакция у аледа была мгновенной, я даже не успела проследить взглядом, как он повернулся. Зелено-золотые глаза слегка расширились, по виду мужчины было заметно, что он опешил. Понимаю, он вряд ли ожидал моего появления здесь.

— Каиса?! Что ты… как ты здесь оказалась? У тебя же нет связи с этим миром, а иначе ты не могла… — он вдруг осекся на половине фразы, помрачнев. Несколько секунд подумал, что-то прикидывая, а затем вкрадчиво поинтересовался у меня: — Ты воспользовалась главным порталом?

— Ну… — не понимая, куда он клонит, я не торопилась отвечать, однако выносить такой пристальный взгляд долго не могла. Слегка кивнула. Глаза Мьоллена неуловимо потемнели, и это мне очень не понравилось.

— А ты не прочитала табличку, которая стояла около него? И не заметила, что у портала, против обыкновения, не было очереди? — я инстинктивно попятилась. Ну да, была какая-то табличка, но я только мазнула по ней взглядом, не читая. А очередь… так утро было, и я даже обрадовалась этому факту. — И, естественно, ты не прочитала о том, что порталом пользоваться запрещено всем, чья аура в нем не зарегистрирована?!

— А что случилось?

— Да ничего! — злющий, как вызванный призрак убийцы, Мьоллен надвигался на меня черной скалой, здорово напоминая мне повадки моего коня. — Просто ты только что организовала нам огромные проблемы! Твой брат не может попасть в этот мир, поскольку портал сломан и на его восстановление уйдет много времени и сил! И я не знаю, как нам попасть обратно, поскольку не знаком с магией этого мира, а ни один из живущих здесь людей не сможет открыть нам портал!

— Спокойно… — я попятилась, заметив, что мы вышли на внутреннюю галерею. Находиться один на один с рассерженным так неудачно сложившимися обстоятельствами аледом было по меньшей мере неуютно, поэтому я на ощупь нашарила ручку двери, ведущей в мою комнату, и просочилась внутрь, захлопнув дверь прямо перед носом у Мьоллена. Поговорю с ним потом, когда он слегка остынет.

Не тут-то было! Окно, выходящее во внутренний двор, было чуть приоткрыто (я решила, что ночью в закрытой комнате будет слишком душно), поэтому Мьоллену не составило никакого труда через него пролезть. Я поежилась и завернулась в одеяло плотнее, потому что по коже вмиг пробежались мурашки.

— Отвернись, — не дав мужчине проговорить хоть слово, отрезала я. Странно, но он не задал ни единого вопроса и даже ничего не проворчал, а терпеливо простоял, разглядывая узор на двери, почти полчаса, пока я умывалась, причесывалась и одевалась. Когда я зашнуровала рубашку и сапоги, алед обернулся. Я окинула его внимательным взглядом. Замечательно, он более-менее успокоился.

— Так в чем, собственно, проблема? — поинтересовалась я, скрестив ноги садясь на ковер. Мьоллен опустился напротив.

— Понимаю, что орать на тебя бесполезно…

— Тогда перейдем сразу к сути, хорошо? Что ты с Алемидом делаешь в Длаире, я примерно понимаю, но как вы вышли на этот мир и почему сейчас мы не можем вернуться?

— Да, нас послали, так как я единственный алед в Долине, а Алемид — лучший ученик мастера. Нам нужно добиться одобрения Дуэта на восстановление свободного перехода между нашими мирами, и для этого только на нас был настроен главный портал.

— Это я понимаю. Но как вы вышли на этот мир?

— Мы знали о нем с самого начала, поскольку упоминания сохранились еще со времен войны за Долину. Работа идет уже третий год, но только недавно нам удалось отыскать действительно стоящие сведения.

— Где?

— Что ты знаешь о том призраке, которого вызывала во время того обряда, когда испортила один из важнейших артефактов?

— Ты об Илешаде? Маг-телепат, живший в… — я призадумалась, припоминая. — Илешад жил во времена той войны?!!!

— Именно. И ради того, чтобы получить его воспоминания, нам было не жалко жезла.

— Понятно. Об остальном я догадываюсь. И почему мы теперь не сможем вернуться?

— Потому что на починку портала уйдет огромное количество времени, от трех недель до нескольких месяцев.

— Почему так долго? Он же всегда налаживался за пару часов.

— Понимаешь, ты была незапланированной личностью, и из-за этого портал блокировался. Теперь его придется практически заново восстанавливать по крупинкам, а это займет много времени. Нам же отсюда никто портал в наш мир открыть не сможет, поскольку между Аллотаром и Длаиром была возведена глухая ментальная стена, пробить которую может только тот, кто имеет связь с этим миром. И наоборот тоже. Так что мы, теоретически, можем открыть выход в Аллотар, но практически этого не сумеем, поскольку не владеем здешней магией.

— Возможно, нам удастся уговорить здешних магов помочь нам с обучением…

— Ты собираешься научиться колдовать здешними методами?

— Почему нет? Времени у нас как минимум три недели, я никуда особенно не тороплюсь. Ты, судя по всему, тоже. Так что нам мешает заняться дополнительным магическим обучением?

Алед только пожал плечами. Другого выхода у нас все равно не было, так что лучше уж что-то, чем ничего.

В комнату постучали. Интересно, это нас с Мьолленом пришли убивать за то, что мы устроили с утра пораньше внизу, наверняка перебудив всех? Других мыслей насчет того, кто может прийти в шесть часов утра, когда всем нормальным усталым людям еще положено вполне спокойно и крепко спать, у меня не нашлось, поэтому я встала, тяжело вздохнув, и направилась к двери, мысленно попросив поддержки у Стихий.

Даже не спрашивая, кто там, я распахнула дверь. Наверное, сейчас у меня было очень выразительное лицо, поскольку Орлен смущенно кашлянул и сделал неуверенный шаг назад.

— Доброе утро.

— Доброе, — я посторонилась, пропуская его внутрь. — А тебя не учили тому, что в шесть часов утра ходить в гости как-то не принято?

— Но ты сама говорила, что тебе нужна помощь Художников или Музыкантов, а принимают они с самого утра.

— С шести часов? — я скептически изогнула бровь. — А если бы я еще спала? — естественно, Орлен не был осведомлен о моей привычке вставать рано, которая в последнее время стала подозрительно часто нарушаться, и чуть смутился.

— Каиса? — вопросительно повернулись ко мне сразу двое мужчин, наконец узревшие друг друга.

— Ах да, извините. Мьоллен, это Орлен, Орлен, это Мьоллен. Познакомились? Вот и чудесно, — я снова повернулась к Орлену. — У нас возникла небольшая проблема. Это правда, что ни один человек из этого мира не может открыть портал, ведущий в мой мир?

Орлен чуть опустил голову.

— Именно это я и пришел тебе сказать. Я был у Музыкантов вчера вечером, и они сказали, что, конечно, примут тебя, но помочь смогут вряд ли. Поскольку ни у одного из нас…

— Нет существенной связи с тем миром, — закончила я. Глаза Орлена чуть расширились от удивления.

— Откуда ты знаешь?

— Мне уже Мьоллен рассказал, — я пожала плечами. — Ах, да. Мьоллен, Орлен — Младший Музыкант. Орлен, Мьоллен — это посланник из моего мира в наш. Один из посланников, поскольку второй не может пока сюда перенестись. В принципе, конечно, может, поскольку он мой родной брат, а значит, связь между мирами у нас есть, но это будет бессмысленной тратой маны. Уж лучше пусть он там вместе с мастером восстанавливает портал, поскольку восстанавливать его все равно придется. А мы… Орлен, возможно обучиться вашему Искусству за короткий период времени?

— Насколько короткий?

— Примерно за пару недель, — я наконец закрыла дверь и опустилась в кресло с резными подлокотниками. Откинулась на спинку, внимательно посматривая на мужчин.

— За сколько? — лицо Музыканта вытянулось, и он чисто машинально сел в кресло, стоящее напротив. Мьоллен взирал на нас немного снизу вверх, так и не поднявшись с ковра, на котором вольготно расположился. — Нет, это нечто невероятное…

— Орлен, я же не прошу научить нас всему, что вы умеете. Мне нужна только одна область вашего чаровничества — чары открытия порталов, остальные меня интересуют мало. То есть интересуют, конечно, но не в данный момент.

— Я не знаю… можно, конечно, поговорить с Мастерами…

— Лучше с Дуэтом, — вставил конструктивное предложение Мьоллен. Что-то в последнее время лицо Орлена подозрительно часто стало вытягиваться. Кашлянув, алед пояснил: — Дело в том, что встреча с Дуэтом у меня все равно была запланирована, и в моей комнате лежит пропуск в официальную резиденцию. Я и Алемид собирались поговорить с Дуэтом сегодня, он как раз должен был пару часов назад переместиться в Длаир, — мужчина кинул на меня многозначительный взгляд. А что я? Я же не знала.

— Но так как мой брат не появился, то с тобой иду я, — совершенно спокойно внесла я предложение. Мьоллен только пожал плечами, и взглянул на Орлена, чуть приподняв бровь.

— Думаю, если встреча была запланирована, вас примут. На какой час она была назначена?

— На десять часов утра.

— Чудесно, значит, у нас еще есть время для того, чтобы привести тебя в приличествующий вид, — Орлен серьезно посмотрел на меня. Я вжалась в спинку кресла и мысленно застонала. Только не выбор подходящего наряда… Стихии, за что? Я посмотрела на лицо Музыканта, относящегося к таким тонкостям, судя по всему, с предельной серьезностью, и резко захотела очутиться на Той Стороне. Уж слишком неоптимистичные перспективы маячили вдалеке…

Странно, что при всей своей любви к красоте и красивым вещам я ненавижу сотни раз примерять различные тряпки…

— Ты уверен, что нас примут с радостью? — я с волнением посмотрела на Мьоллена, которого держала под руку. Выражение лица у того было абсолютно спокойным, словно он шел не на встречу, от которой зависели ближайшие недели нашей жизни, а на дружескую пирушку. А вот я почему-то волновалась, хотя волноваться было и незачем. Будто бы никогда не ходила на аудиенции к правителям…

— Нет, но думаю, что относится к нам будут достаточно лояльно. Кстати, зачем ты спрятала татуировку? — специально для этой встречи я выбирала платье с длинными рукавами, в которое при случае можно было бы спрятать руки до кончиков ногтей.

— Понимаешь, я не знаю, как относятся в этом мире к Серебряным Детям. Именно по этой причине я и не показывала татуировки Орлену, поскольку если в Длаире отношение людей к Детям Смерти такое же, как и везде, не видать нам помощи, как своих ушей, — действительно, я еще ни разу не закатывала рукава в присутствии Музыканта. Не знала, чем это может обернуться, и не хотела рисковать. — Серебряные волосы никого не насторожат, а вот татуировка вполне может.

— Почему ты так думаешь? Сейчас правительство любой страны только обрадуется перспективе сотрудничества с Лунными Детьми.

— Возможно, но только в профессиональном смысле. Конечно, к нам давно уже все привыкли, но все равно в моем обществе люди будут чувствовать себя несколько неуютно. Понимаешь, я ведь… совсем не такая, как они. Для любого человека во мне есть что-то чужое, и я даже сама чувствую это. Что уж говорить о посторонних. Люди, которые меня не знают совсем, и видят только чужое. А здесь… ты что, не учил историю?

— При чем здесь история?

— Ты не помнишь, как в то время, когда шла война против Долины, относились к Серебряным Детям? Это сейчас они в Долине как родные, а раньше таких, как я, не принимали ни там, ни там. Никто не знал, чего от нас ждать, и никто не знал, чем окончится следующий обряд. Сможет ли Серебряное Дитя вовремя вынырнуть из Той Стороны и предотвратить неблагоприятные последствия? Ведь каждый обряд — это риск, причем риск всем, и окружающими в том числе.

— Я никогда не задумывался о сути обрядов, — хмыкнул Мьоллен, поворачивая ко мне лицо с чуть обеспокоенным взглядом. Неужели волнуется? Впрочем, я тоже волнуюсь за всех своих друзей. — Неужели каждый из них действительно настолько опасен?

— Ты даже не представляешь себе, насколько именно. Этого не представляет никто, кроме самих Серебряных Детей, — я чуть тряхнула головой, и серебряные пряди, чуть скрепленные с боков, разметались по темно-синей ткани платья. — Понимаешь, грань между Той Стороной и реальным миром во время проведения обряда настолько тонка, что очень просто может прорваться. И рассчитывать во время проведения обряда каждый Ребенок Луны может только на себя, на свои собственные силы. Никто не сможет помочь, если обряд выйдет из-под контроля, и восстановить все может только сам Призывающий. А уж об обрядах, при которых приходится переходить на Ту Сторону, и говорить нечего — очень легко можно и не вернуться. Вот почему после проведения даже одного обряда мне желательно не колдовать хотя бы день: организм очень изматывается. После мощного Призывания, как, например, в случае с Илешадом, я могу пролежать в постели несколько дней, не вставая.

— И почему ты тогда выбрала эту профессию? — странно, но Мьоллен никогда не задавал мне этого вопроса, хотя, наверное, хотел. Мы вообще практически никогда не разговаривали о проблеме Серебряных Детей, хотя он много раз говорил мне о том, что я слишком себя выматываю. А сейчас, по дороге в резиденцию вдруг завели… — Общаться с духами — неужели тебе никогда не было страшно?

— Выбрала? — я задумчиво посмотрела на свою ладонь, не обтянутую перчаткой. Впрочем, я не собиралась ее никому демонстрировать. — Я не выбирала свою работу, она сама меня нашла. Я ведь такой уже родилась. Но ты знаешь — несмотря на то, что часто жаловалась тебе на свою работу, я никогда не пожалела о своем выборе.

— Так уж и никогда? — зелено-золотые глаза хитро прищурились.

— Никогда, — чересчур твердо ответила я, и уже через пару секунд осознала, что только что солгала. И ведь Мьоллен понял это, понял, я видела. Все-таки иногда разговор заходил на тему моей работы, и я часто жаловалась ему не только на перегрузки и усталость, но и на тяжесть работу в моральном смысле. Это ведь действительно сложно…

Да, иногда я жалею, что родилась Призывающей… иногда… совсем редко…

Круг, очерченный на промерзшей земле. Семь камней, семь рун — по одной на каждую стихию. Я торопливо читала заклинания, чувствуя, что холод медленно заползает под куртку. Я ни разу не видела портрета того, кого мне нужно было вызывать на этот раз. Только знала, что это умершая от болезни дочь лорда Леоша, и что он хочет поговорить с ней. Или она с ним? Неважно.

Взмах руки, и дух появляется в очерченном рунами кругу. В этом же круге стою и я — знаю, чересчур опасно делать это, но я никогда не вызывала За Пределами — в таких случаях существовала большая вероятность выхода из-под контроля. Сейчас я хотя бы как-то контролировала ситуацию. Думать о том, что в случае неудачи я отсюда не выйду никогда, в лучшем случае оставшись запертой между двумя мирами — реальным и Той Стороной, не хотелось.

Я взглянула в центр круга… и страх, захлестнувший волной, прокатился по телу. Вызывать детей всегда страшно и немного жутко. Я всегда не верю тому, что вот это милое чудо, стоящее передо мной — мертвый дух, обреченный на скитания. А чаще всего мне приходится вызывать именно Обреченных — в большинстве случаев они не могут уйти из этого мира, не завершив какое-нибудь дело.

Пятилетняя девочка в розовом платье с рюшками повернула ко мне милое личико, обрамленное льняными локонами, и я еле сдержалась, чтобы не выбежать из круга прямо сейчас, бросившись куда угодно, только прочь. Прочь отсюда.

Я не могу спокойно смотреть на смерть детей. На мертвых детей. На духов детей. Мне всегда кажется, что это неправильно, неестественно, и ненормально — дети не должны умирать, когда еще вся жизнь у них впереди.

Мне было больно смотреть на эту малышку, приветственно улыбнувшуюся своему отцу, на щеках которого блестели слезы. Было больно и оттого, что я, могущественная Заклинательница Духов, по народным сказаниям — сама Дочь Смерти, не могу сейчас сделать ничего.

«Как же я ненавижу свою работу», — подумалось мне тогда.

Усилием воли я отогнала старое воспоминание. В действительности я редко жалею о том, что родилась с Серебряной Душой. Просто иногда находит, и сейчас почему-то нахлынуло…

— Каиса… — в голосе Мьоллена звучал оттенок беспокойства. — С тобой все в порядке?

— Да. Просто задумалась, извини, — оказывается, пока я прокручивала перед глазами воспоминание, мы пришли. Резиденция Дуэта выглядела очень внушительно, и вместе с тем изящно. Здание, покрытое резьбой, словно бы стремилось к небу. Летящие линии барельефа, стремящиеся ввысь арки, стройные белые колонны, оплетенные ярко контрастирующим со светлым камнем плющом. Пожалуй, я бы с радостью согласилась работать здесь, хотя, скорее всего, во время выполнения непосредственных обязанностей Дуэт вряд ли замечает великолепие и красоту здания. Думаю, что во время работы им немного не до того.

— Ну что, пойдем? — весело подмигнул мне Мьоллен, ободряюще тронув за плечо. — Не волнуйся, все получится.

— А кто здесь волнуется? — я состроила непонимающую гримасу и откинула волну волос назад.

Я просто немного нервничала. Распрямив спину, я вскинула голову, и мы начали подниматься по холодным скользким ступенькам.