Глава 4

Арктур шёл медленно, едва передвигая ноги; я сидела в седле, положив на колени карту и с умным видом её разглядывая. Теперь у меня появился ориентир — катакомбы, как ни странно, обозначенные на ней, но это помогало мало. Ориен, шагающая рядом с конём, повернулась ко мне и не терпящим возражений тоном попросила:

— Дай, пожалуйста, взглянуть на карту.

— Держи. Я, честно говоря, ничего в ней не понимаю.

Девушка улыбнулась, пробежалась глазами по свитку.

— К вечеру мы пересечём границу Грозового края, — сказала она.

— Почему он так называется? — вяло поинтересовалась я.

— Над этими холмами, — Ориен ткнула для наглядности пальцем в карту, — небо всегда затянуто тучами и сверкают молнии без грома и дождя. Природная аномалия. Говорят, там красиво.

— Так может, ты сядешь на лошадь, и мы поторопимся?

Сверкнув на меня недовольным взглядом, девушка тяжело вздохнула, но на коня влезла. Арктур безропотно перешёл на рысь, а затем и на галоп. Ориен, сидевшая впереди меня боком, напряжённо прижалась к конской шее — со стороны мы, наверно, напоминали не двух мирных путешественниц, а некоего бандита и его жертву. Я как нельзя лучше вписывалась в роль разбойника: несколько потрёпанная после подземелья одежда, пропыленные волосы, потерявшие золотисто-медный цвет и связкой грязной соломы болтающиеся за спиной, покрытые воспалившимися царапинами руки, да и оружие, в конце концов. Ориен же, по внешности напоминающая трепетную лань, с кислым выражением лица выглядела как гордая жертва. Впрочем, произвести ассоциацию между нашей парочкой и криминалом было некому, поскольку за весь день мы так никого и не встретили.

Ещё до сумерек мы почти вплотную приблизились к обозначенным на карте как Опасные холмам, что свидетельствовало о начале территории Грозового края. Сухое и довольно унылое поле плавно перешло в пустошь, так сильно заросшую бурьяном и репейником, что конь с трудом находил приемлемый путь. Над холмами, медленно выраставшими на юго-западе, висела исчерна-синяя туча с точно очерченной гранью; из неё то и дело били великолепные ветвистые молнии. Зрелище было грандиозным — оно приковывало взгляд, завораживало, особенно в это время, когда перламутрово-белые разряды вспарывали небо на фоне яркого багряного заката. Пока мы с Ориен восхищённо рассматривали феерический пейзаж, Арктур, почувствовав слабину, устало остановился и потянулся к траве. Я его не одёрнула и монотонно протянула:

— Слезай, темнеет. Да и конь устал.

Ориен отреагировала не сразу.

— Я слышала, что здесь безумно красиво, и уже, кажется, говорила тебе об этом… Прав был Эйл Весто, эту картину не опишет самый искусный словесник, не нарисует величайший из художников!

— Кто такой этот Эйл? — заинтересовалась я, ненавязчиво спихивая девушку на землю.

— А ты не знаешь? — изумилась она и даже отвлеклась от созерцания холмов, повернувшись ко мне и подозрительно нахмурившись.

Ой, дура! Зачем я задаю глупые вопросы?! Этак я скоро буду путешествовать одна…

— Ну… Я живу далеко отсюда… Очень! В… на островах! — промямлила я.

Ориен скорчила скептическую рожицу.

— На каких ещё островах?

— На… на Карибских, — брякнула я первое, что пришло мне в голову.

Лицо девушки расслабилось, но в глазах разгоралось недоверие. Вероятно, Ориен решила до поры до времени не докапываться до правды и подождать, пока я опять не ляпну что-нибудь, позволяющее меня подловить.

— Эйл Весто — великий путешественник, описавший в своих книгах практически весь мир. Большая часть современных карт составлена по собранным им данным. Об этом знают все, даже необразованные крестьяне.

С глупой улыбкой я развела руками и, нарочито пряча лицо, принялась собирать сухую траву и ветки — всё, что могло послужить топливом для костра. Разгоревшееся моими стараниями пламя жутко дымило и чадило, а подогретые на нём колбаски закоптились до черноты и приобрели запах горелой полыни. Ориен обычно готовила себе еду сама, поскольку была убеждённой вегетарианкой, хоть слова такого и не знала, но сегодня она уселась в зарослях репейника, сунула в зубы травинку и задумчиво смотрела на почти погасший закат.

— Эй, не хочешь колбаски? — вкрадчиво спросила у неё я, грустно глядя на подпорченный продукт. — Совсем не есть мяса вредно. А это даже пахнет травой…

Ориен вяло покачала головой и, не оборачиваясь, жалобно спросила:

— А у тебя не найдётся кусочка сахара? — а после моего отрицательного ответа добавила. — Может, хлебная корочка?

Корочка — не корочка, а полбуханки хлеба у меня ещё было, и я с недоумённой усмешкой протянула его девушке.

— Спасибо.

— Что это с тобой?

— Ничего. Понимаешь, я никогда раньше не покидала своей… деревни. Не видела ничего необычного. Мне кажется таким странным, что люди могут бывать в таких местах сколько угодно и… не делают этого. Они тяжелы на подъём, сидят в своих домах, с каждым днём становящихся всё более похожими на крепости, и боятся отойти от… — Ориен внезапно осеклась и бросила на меня несколько испуганный взгляд, будто сболтнула лишнего.

— Извини, я немного прогуляюсь, подышу свежим воздухом, — торопливо пробормотала она, вскакивая.

Я даже не успела ничего ей ответить: девушка словно растворилась в сумерках и материализовала в нескольких метрах от стоянки. Н-да, отговорка об острой нехватке свежего воздуха вне помещения звучит немного глупо… И почему Ориен упоминала людей в третьем лице? Себя она к таковым не относит, что ли? Утешало одно — моя спутница не ела мяса. В голову закралась хулиганская мысль, что для человечинки она сделает исключение…

На пустошь опустилась тьма. Часы, которые я щепетильно не забывала заводить каждый вечер, показывали половину первого, а Ориен всё где-то бродила. Я не особенно волновалась за неё: вокруг было так тихо и пусто, что случись неприятность, я бы услышала. Здесь, похоже, водилось мало живности, но в темноте мне померещился силуэт лошади. Я даже оглянулась на Арктура, подумав было, что это он убежал, но конь мирно дремал на своём месте, а когда я вновь посмотрела в сторону, то никого не увидела. Вскоре вернулась Ориен, усталая и необычно возбуждённая, и тут же легла спать. Я последовала её примеру: устроилась на жухлой траве, прикрыла глаза и сквозь ресницы долго ещё наблюдала за медленно гаснущим костром.

Проснулась я, как обычно, позже Ориен, которая с раннего утра безуспешно пыталась запечь картошку в костре из репейника. Я немного последила за её действиями, потом заглянула в собственную сумку.

— У меня кончаются припасы, — с сожалением констатировала я.

— Если нас ничто не задержит, то завтра мы будем в Экстре, — беспечно ответила Ориен, как раз пробующая на зуб шедевр своего кулинарного искусства.

Я только хмыкнула себе под нос. Полагаю, в этом мире, как и в моём, еду не раздают бесплатно на улицах, а денег у меня нет… В целях экономии, я позавтракала щедро пожертвованной девушкой печёной картошкой сомнительной съедобности, в силу нетоварного вида местной травы, покормила Арктура припасённым на такой случай овсом, напоила его, хоть у меня и без того оставалось совсем мало воды. Пока я копалась, Ориен изучала карту.

— К городу можно попасть либо через холмы, либо в обход их, — начала она. — Мне больше по душе первый вариант, но если ты считаешь иначе…

— Да, по холмам интересней, — не стала спорить я. — Только тебя не смущает их название?

— Я думаю, их назвали опасными из-за молний. Мне думается, повода для волнения нет.

— Тогда вперёд!

Я залихватски вскочила на коня, весело улыбнувшись. Мне-то что — в другое время я, быть может, и задумалась бы, но теперь… Хоть Опасные, хоть Смертельные, хоть Адские…

Небо расчистилось, ярко светило солнце; холмы, тучи над которыми даже не сменили цвет, выделялись на фоне окружающего пейзажа тёмно-зелёной кляксой. Чем больше мы приближались к ним, тем чётче становилась видна граница между светом и тенью. Мы добрались до холмов за пару часов. Арктур остановился у границы полутьмы и тревожно ржанул. Да, выглядело это мрачновато: вечная мгла, то и дело прорывавшаяся холодными вспышками молний… К тому же рядом мною был замечен скелет, чуть подальше — ещё один, мы с Ориен обменялись красноречивыми взглядами, однако не отступили.

— Топай, — подтолкнула я коня.

Ловко извернувшись, Арктур ухитрился заглянуть мне в лицо в обход сидящей впереди, а потому загораживающей меня, Ориен. На его морде читалось столько возмущения, немой обиды, шекспировской неизмеримой печали, что мне стало стыдно, как если бы я отвлекла Лукаса от съёмки «Звёздных войн», пролила пару литров чернил на первый том «Войны и мира», когда Толстой дописывал четвёртый и думать забыл о содержании остальных, или разбудила Менделеева на первом десятке элементов периодической таблицы. Но конь не стал закреплять успех и, прервав зрительный контакт, неохотно шагнул в тень.

Дорога по холмам была не особенно трудной: Арктур спускался и поднимался по довольно пологим склонам без видимого напряжения. Правда, Ориен наотрез отказалась ехать верхом и прогулочным шагом брела рядом, но от коня она не отставала. Не видя причин напрягаться, я, будучи исключительно ленивым человеком, по-королевски развалилась в седле (уж кто-кто, а я смогла бы найти удобную позу даже сидя на метле) и осматривала окрестности. Холмы покрывала самая разнообразная растительность: деревья, высокая трава, кустарники, кое-где попадались какие-то серые цветочки. Только всё было унылого бледно-зелёного цвета и неестественно вытянутого вида — сказывался недостаток солнечного света. Несмотря на то, что большая часть молний била в землю, нам часто встречались засохшие деревья с почерневшими горелыми стволами. Сначала мы с Ориен вздрагивали от каждого разряда, сверкнувшего в опасной близости от нас, но потом привыкли — поняли, что вероятность попадания молнии в человека примерно соответствует вероятности падения на голову кирпича. Спустившись с очередного холма, мы оказались в глубокой низине, поросшей неизвестным мне растением с широкими каплеобразной формы листьями, причём цвет их был необычайно ярким и свежим для этих мест. Долина имела в диаметре метров сто и отчётливо выделялась на фоне бледненьких склонов. Мне пришлось спешиться: листья росли так густо, что под ними не видно было земли, и конь мог бы споткнуться, попасть ногой в невидимую ямку, а с седоком на спине это могло бы привести к печальным последствиям для обоих.

С первым же шагом я провалилась в растительность по колено: из-под потревоженных листьев начали с недовольным жужжанием вылетать маленькие светящиеся мушки; их было очень много, они так и норовили сесть на лицо, руки, лезли в уши, нос и рот. Конь фыркал и тряс головой — его тоже не оставляли в покое. Мы поторопились покинуть низину: от середины даже побежали, беспорядочно размахивая руками, — количество насекомых уже, казалось, превышало объём воздуха. Кашляя и отплёвываясь, мы пронеслись через долину, вскарабкались на склон, довольно крутой с этой стороны, и только тогда заметили, что мушки не бросились в погоню, а мало-помалу вновь прятались под листьями — жужжанье затихало.

— Что это было? — спросила я.

— Не знаю. Я никогда раньше не видела таких насекомых, — Ориен скривилась, показывая своё отношение к полученным знаниям.

Все открытые участки тела зудели, как от комариных укусов. У меня чесались только кисти рук, шея и лицо, Ориен же, одетая в лёгкое платье, должна была пострадать сильнее, но она, похоже, не ощущала никаких неудобств. Впрочем, уже через десять-пятнадцать минут зуд стал проходить и вскоре совсем сошёл на нет.

Мы продолжали путь через холмы, продвигаясь всё дальше и дальше на запад. Одна из низин была сильно заболочена, от неё расходилась сеть ручейков, и нам пришлось делать большой крюк. Арктур устал, шёл медленно и несколько неуверенно; я тоже притомилась, отсидела пятую точку; голова кружилась от постоянного покачивания и потряхивания. Только Ориен выглядела свежей и бодрой, как будто провела в пути не целый день, а пару часов. Хотя, как я — хилый городской житель, для которого перейти из одного конца улицы в другой — целый поход, — могу удивляться этому?.. Мы спускались с особо высокого холма, когда Арктур, оценив моё состояние, мстительно взбрыкнул. Не знаю, за что он меня невзлюбил, но я, не ожидавшая подвоха и давно устало расслабившаяся в седле, не удержалась и полетела на землю. По крутому склону я покатилась вниз и остановиться смогла лишь на «дне», окунувшись головой в очередной ручей. Пока Ориен и донельзя довольный собой Арктур, прячущий злорадство за безразличным выражением морды, неторопливо спускались, я поднялась на ноги и, кое-как выжав воду из волос по всей длине, начала собирать сухие ветки, по-старушечьи кряхтя и потирая ушибленные части тела. Место было весьма уютным и симпатичным: по берегам ручья росли невысокие деревца, в которых при определённом воображении узнавались ивы с неестественно крупными, вытянутыми к небу листочками; бледно-зелёная трава с пушистыми колосками достигала мне до середины бедра, а иногда и до пояса; по краю низины расположились не то дубы, не то вязы со странно тонкими и высокими стволами и пыльного болотного цвета кроной. Пейзаж, не лишённый определённого обаяния, мне нравился, несмотря на всю его нестандартность. Бросив хмурый взгляд на подошедшую наконец Ориен, я буркнула:

— Привал.

Девушка пожала плечами и принялась мне помогать. Было ещё рано, но темнота вокруг стояла такая, что едва удавалось разглядеть растущие в паре метров от нас деревья. Молнии продолжали сверкать; трудно было не пугаться внезапных вспышек в ночи, окрашивающих на мгновение местность в зловещие краски, но усталость взяла своё, и вскоре ни я, ни Ориен не обращали на них никакого внимания. Костёр уютно потрескивал, экономный вегетарианский ужин из некоей неопознанной мною кашки неспешно переваривался в желудке, а я, расположившись на импровизированной лежанке из травы под тонким невесомым одеялом, дала волю воображению. В голову лезли глупые мысли, что в моём мире место, попавшее в подобную аномалию, не простаивало бы без дела. Сначала талантливые учёные разработали бы проект по использованию пропадающей зазря небесной энергии… Им бы за это дали Нобелевскую премию, медаль за заслуги перед Отечеством и благословение от правительства на постройку уникальной электростанции. И назвали бы её, например, ХЭС (холмоэлектростанция) или МЭС (молниэлектростанция). Нетронутым оставили бы маленький уголок — для туристов, чтобы не упускать и эту дополнительную прибыль… Да-а, этим холмам крупно повезло, что они существуют именно в этом мире, гораздо менее технически продвинутом, чем мой… Я так и заснула с головой, забитой научными изысканиями, поэтому всю ночь имела удовольствие видеть кошмары. В большинстве из них мне по ряду важных причин предлагали в исключительно короткий срок разработать проект МЭС, и я вроде как соглашалась, а, когда собиралась браться за дело, внезапно вспоминала, что не знаю физику…

Проснулась я поздно и с тяжёлой головой. Утро выдалось пасмурное… Впрочем, каким ещё оно могло быть среди высоких холмов, над которыми всегда висят свинцовые тучи?! Хотя когда мы, быстро позавтракав, взобрались на первую вершину, то увидели край облачности, за которым безбрежным океаном разливалось нежно-голубое небо. Из-за туч даже выглядывала половинка солнца, но по необъяснимым причинам его лучи не попадали на территорию холмов, словно их кто-то безжалостно обрубал на границе. С высоты я рассмотрела городские постройки на горизонте, шпиль далёкой башни сверкал, купаясь в золотистом свете.

До выхода на равнину нам оставалось преодолеть два или три холма. Памятуя о вчерашнем происшествии, я из чистого упрямства оседлала Арктура, но верёвку из рук не выпускала. Конь то и дело косился на меня неоднозначным взглядом, и я прямо чувствовала, что он просто выжидает удобный момент и при случае обязательно подстроит мне очередную гадость.

Через пару часов мы добрались до границы между вечным сумраком холмов и ярким светом равнины. На противоположной стороне я заметила несколько подозрительных скелетов — человеческие и, кажется, лошадиные.

— Что бы это значило? — задумчиво поинтересовалась я, не торопясь пересекать черту.

— Может, там живёт какой-нибудь хищник? — предположила Ориен. — Хотя зверем не пахнет…

— Не пахнет?! — удивлённо переспросила я.

Выражение лица девушки соответствовало не озвученному ей слову «ой». Избегая моего взгляда, она буркнула:

— Думаю, здесь нет ничего опасного, — и направилась к границе.

— Стойте!

Ориен испуганно замерла в полушаге от света, я нервно вздрогнула. От ближайших кустов к нам приближался высокий мужчина.

— Стойте! Не переходите на солнечную сторону! — повторил он низким грубоватым голосом.

Я настороженно следила за ним, рука непривычным жестом потянулась к оружию: как типичный представитель двадцать первого века, я с подозрением относилась к странным мужчинам в пустынных местах. Пугающего вида незнакомец в оборванной одежде приблизился, и я смогла рассмотреть его: он был худой, как узники Освенцима, с полубезумным взглядом и спутанными волосами, спускающимися гораздо ниже плеч.

— А в чём дело? — осторожно спросила я.

— Вы не должны выходить на солнце, если не хотите присоединиться к тем скелетам.

Говорил пришелец как-то чудно, словно произносить слова было для него делом непривычным.

— Вы ведь проходили через поляну майери?

— Что? — переспросила Ориен, медленно отступая под защиту мощного крупа Арктура.

— Поляна со светящимися жучками, — нетерпеливо пояснил пришелец, делая ещё шаг вперёд.

Ориен мнительно шарахнулась в сторону, я тоже попыталась, но только едва не свалилась с седла и, устыдившись недостойного порыва, спокойно ответила:

— Да, мы там побывали.

— Укусы майери ядовиты.

Незнакомец сделал многозначительную паузу, ожидая от нас, вероятно, воплей ужаса или ещё какой интересной реакции, но, к его вящему сожалению, я отнеслась к сему прискорбному факту совершенно равнодушно, а Ориен молча округлила глаза и тревожно (или требовательно?) дёрнула меня за локоть, призывая узнать побольше.

— А с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — вежливо улыбнулась я, заставив мужчину отшатнуться. — Прежде всего, скажите, кто вы и что здесь делаете. И откуда вам известно, что светящиеся жучки ядовиты?

Я хотела задать ещё парочку вопросов, но пришелец и так уже опешил от количества требуемой от него информации, поэтому я решила отложить их на потом.

— Меня зовут… — он задумался, вспоминая, — Ниитар, кажется…

— Вы сомневаетесь? — удивилась я.

— Моё имя… Я так давно его не слышал, что начал забывать, — объяснил Ниитар, задумчиво растягивая слова, которые произносил всё ещё с трудом. — Прошло уже больше десяти лет или около того — я сбился со счёта — с тех пор, как мы пересекли границу вечной Тьмы, царящей в этих проклятых холмах. Нас было пятеро, мы ехали в Брейн…

— Старое название Экстра?.. — изумлённо шепнула Ориен.

Ниитар никак не отреагировал на её высказывание, а возможно, просто его не услышал, погрузившись в воспоминания.

— Решение пройти напрямую через холмы стало роковой ошибкой. Это место сразу нам не понравилось, особенно Дервис. Поэтому, когда мы вышли сюда и увидели солнце, она первой переступила границу света и тут же вспыхнула, не успев даже вскрикнуть. Пламя, исходившее откуда-то изнутри, поглотило её в секунду. Остальные бросились к ней, а я отстал: повод коня запутался в ветках кустов. Все мои спутники погибли на моих глазах — сгорели заживо от обыкновенных солнечных лучей вместе со своими лошадьми, которых тоже покусали майери…

Ниитар замолчал, затуманенным взором глядя куда-то мимо нас. Красочно представив себе описанную им ситуацию, я поморщилась, сочувственно покосилась на скелеты, блестящие на солнце костями. Ориен заметно побледнела (наверное, её воображение тоже было достаточно ярким) и на протяжении короткого рассказа со всё увеличивающейся силой сжимала мой локоть, подобно прибору для измерения давления, пока я не пихнула её, почувствовав, что на руке скоро появится вмятина. Продолжая смотреть вперёд, Ниитар не заговорил ни через минуту, ни через пять. Как самой нетерпеливой, мне первой надоело ждать.

— А почему вы считаете, что это произошло именно из-за жучков? — поинтересовалась я и чуть не рассмеялась двусмысленности последнего слова в вопросе.

Уже открыв рот для ответа, Ниитар вдруг передумал и плотно сжал зубы, будто я собиралась вытягивать из него слова силком. Не успела я возмутиться, как Ориен тихо проговорила:

— Он прав. Я где-то читала о майери, но очень давно и совсем немного, поэтому не сразу вспомнила, — от волнения девушка даже перестала превращать фразы в цитаты из учебника по этикету. — И противоядия не существует. О майери практически ничего не известно. Мы обречены!

Ниитар согласно закивал, отчего сотряслось всё его тело. Что ж, мне приходилось слышать такие слова, только вместо местоимения «мы» стояло «вы». И тогда я ещё не умела чувствовать обречённость, а теперь — разучилась…

— Спокойно! Что-нибудь придумаем.

В награду за столь «гениальную» фразу Ниитар посмотрел на меня, как на старушку, считающую себя Наполеоном.

— Я не смог найти решение за десять лет!!! — воскликнул он, тыча в меня трясущимся пальцем, словно я нанесла ему смертельное оскорбление. — Единственный способ выжить — это остаться навсегда в этих холмах.

— Лучше погибнуть, чем каждый день вместо рассвета видеть затянутое тучами небо, а вместо заката — яркие вспышки в вечном сумраке, — резко отказалась от его предложения Ориен, отворачиваясь и мрачно провожая взглядом очередную молнию, сверкнувшую поблизости.

Я согласно кивнула: меня тоже не вдохновляла перспектива провести последние полтора-два месяца в этом весьма живописном, но больно уж унылом месте. Похоже, Ниитар был слегка не в себе: внезапно он, ни сказав не слова, отошёл к ближайшим кустам, сел на землю, закрыл глаза и, кажется, уснул. За десять лет одиночества в этих холмах легко сойти с ума, и встретить людей впервые за столь долгий срок, наверное, большой стресс… Ориен начала впадать в состояние апатии, а её силуэт почему-то расплывался, казался нечётким.

— Эй! — потрясла я её за плечо. — Сомнамбулу будешь изображать в другой раз, сейчас у меня есть для тебя роль получше.

— А?.. — встрепенулась она, и мне удалось сфокусировать на ней взгляд.

— Ты можешь отыскать место жительства заснувшего аборигена по его следам?

— Да, — кивнула Ориен и уверенно повела меня в соответствующем направлении.

Якобы ориентируясь по следам, за весь путь она так ни разу и не взглянула под ноги, что я мысленно занесла в список её странностей. Жилище Ниитара представляло собой неглубокую земляную пещеру в холме с аккуратным серым кострищем и любовно обложенными плоскими камнями стенами. В углу лежала потёртая и истрёпанная, но вполне узнаваемая лошадиная шкура, от которой Ориен шарахнулась, как от бомбы с подожжённым фитилём. На голову то и дело сыпалась земляная пыль, вызывая желание чихать.

— Останешься пока здесь. Разожжём костёр. У меня есть идея, — лаконично проинформировала я девушку, спешившись.

— Я не могу здесь находиться!

Ориен скривилась и попыталась отойти ещё дальше от пресловутой шкуры, но не смогла, поскольку уже достигла противоположной стены. Н-да, если бы я не сожгла всю бумагу, то начала бы записывать все случаи ненормального поведения своей спутницы: это начинало напоминать логическую загадку — из тех, что я страшно любила решать, — когда даны «показания» нескольких подозрительных типов и не известно, кто из них врёт. Я вздохнула, подхватив шкуру двумя пальчиками (исключительно из-за её непрезентабельного вида), вынесла её на улицу и положила сбоку от входа, чтобы законный владелец смог без труда отыскать своё имущество. Когда я вернулась в пещеру, Ориен уже устроилась у дальней стены, усевшись прямо на землю и зябко съёжившись. Я не стала к ней приставать, разожгла костёр, поджарила на веточке последний кусок хлеба и, сунув сухарик в рот, достала из сумки книгу. Единственной идеей, пришедшей мне в голову, было поискать магический способ решения проблемы. Правда, после случая с мандарином я не испытывала доверия к формулам из книги, добытой мной в подземелье, но ухудшить ситуацию вряд ли представлялось возможным. Странички шуршали в руках, алфавит двигался медленно. «Ангельским характером» неплохо было бы обладать мне, да случай неподходящий; вызывать грозу в этих холмах — неактуально, а умение «дышать под водой в течении пятнадцати минут» и вовсе ничем не могло помочь. Повезло мне на букве «з» — «защита от солнца». Особенно меня подивило скромно приписанное рядом в скобочках слово «стационарная»… Если возгорание происходит от ультрафиолетовых лучей, как кажется мне, то такое заклинание, вероятно, должно дать возможность избежать участи Жанны Д’Арк хотя бы на время. Правда, не очень понятно, что делать потом… Впрочем, сейчас главным было не это. Во-первых, я не стала бы ручаться за результат применения сомнительного качества магии из странной книжки, во-вторых, моя, без сомнения, глубоко научная теория о солнечном свете может оказаться абсолютно неверной, посему кому-то придётся рискнуть и проверить её на практике.

Пока я размышляла и строила грандиозные планы, Ниитар успел выспаться и добраться до пещеры. У входа он сразу обнаружил свою (то есть, конечно, не свою, а лошадиную) шкуру и долго недоумённо её разглядывал, не понимая, как она там очутилась. Очевидно, придя к какому-то выводу, Ниитар шагнул в пещеру… и тут же отшатнулся от Арктура, смерившего его недовольным взглядом.

— Кодевайнес… — полуутвердительно-полувопросительно прошептал он, — ты пришёл за мной…

— Что это с вами, милейший? — саркастически поинтересовалась я. — Привидение увидели?

— Мой конь… Кодевайнес… — то ли ответил мне, то ли продолжил разговор с самим собой Ниитар.

— Извините, конечно, но это МОЙ конь, а не ваш, — поправила его я.

Ниитар вздрогнул и перевёл на меня ошалелый взгляд, словно не узнавая. Да, всё-таки не помешало бы ему посетить психиатра…

— Я думал… Мне показалось…

— От вашего коня давно осталась одна шкура, — не удержалась я, хоть с сумасшедшим спорить и не следовало бы.

— Знаю, — неожиданно спокойно ответил он. — У меня не было еды, и я…

Ориен мгновенно вскочила, весь её вид выражал негодование; она сжала кулаки и процедила сквозь зубы: «Каннибал!». Я вопросительно покосилась на неё, недоумевая по поводу основания для такого обвинения, но девушка неестественно быстро расслабилась и торопливо отвернулась.

— Ну, раз мы все в сборе… — протянула я, всё ещё подозрительно посматривая на Ориен. — Возможно, я нашла способ выбраться отсюда.

— Этого не может быть, — непререкаемым тоном возразил Ниитар.

— Тебе действительно удалось что-то придумать? — с надеждой спросила Ориен, подходя поближе.

— Вот эту книгу, — я помахала в воздухе древним фолиантом, — я нашла в подземелье, и с её помощью можно колдовать. Тут есть кое-что подходящее.

— Так чего мы ждём?! — нетерпеливо воскликнула девушка.

— Дело вот в чём. Магия, в которой я, собственно, ничего не понимаю, может сработать как угодно, да и она защитит только от солнца — не знаю, достаточно ли этого. Поэтому на свет я выйду первой в качестве следственного эксперимента.

— Почему именно ты? — робко возразила Ориен, не проявляя, однако, особого желания поменяться со мной местами. — Если уж на то пошло, можно попросить о помощи нашего нового знакомого…

— Не стоит, — я невесело усмехнулась и покачала головой. — Поверь, у меня есть объективные причины не беспокоиться за своё здоровье.

Ориен подозрительно на меня покосилась, но спорить не стала: насколько я успела её узнать, она была человеком на диво рациональным и не склонным к благородным порывам без крайней на то необходимости. Согласно данным в книге инструкциям, заклинание действовало на все живые существа в радиусе двух саженей, что, помнится, примерно равнялось четырём метрам. Ниитар и Ориен встали рядом со мной, и я, придерживая Арктура на необходимом расстоянии, начала читать дико длинный и непроизносимый текст. Произносить слова вроде «бмрдум» или «асойи» было не легче, чем сказать с похмелья «Гибралтар»… Когда я закончила, всю нашу небольшую группку окутало голубоватое марево. Через несколько секунд оно исчезло, только в глазах осталась странная пелена, словно перед ними повисло мутное стекло.

Знакомой тропинкой мы вышли к границе света. Солнце призывно поблёскивало из-за туч. Я подошла к тёмно-серой полосе на земле, где смешенье света и тьмы наглядно демонстрировало устройство мира, оглянулась на своих спутников, которые предусмотрительно остановились в паре метров сзади, сняла с плеча сумку, а подумав, и медальон с шеи и протянула всё это Ориен.

— Если со мной что-нибудь случится, тебе может пригодиться часть моих вещей, — пояснила я.

Девушка невозмутимо приняла мой «предсмертный дар» — сентиментальностью она не отличалась — и кивнула: иди, мол. Я чуть не рассмеялась — больно уж комично выглядела вся эта ситуация. Как опьяняюще легко быть смелой, когда нечем рисковать! Что я могу поставить на кон в игре с судьбой? Жизнь? Смешно. Оставшийся от неё кусочек уже не является столь великой ценностью, чтобы опасаться его потери. На всякий случай зажмурившись, я перешагнула границу. Несколько мгновений напряжённо ожидала огненной вспышки или взрыва, но ничего не произошло. Открыв глаза, я махнула рукой Ориен и Ниитару, и те осторожно вышли на свет. Ощущения, надо сказать, были довольно странные: солнечные лучи падали на лицо и руки, но я не чувствовала тепла, а яркие летние краски казались блеклыми и тусклыми. Ориен подвела ко мне Арктура, конвоирование которого от пещеры до границы легло на её плечи неприятной обязанностью, и негромко спросила:

— Мы же не будем ходить так вечно, правда? Я чувствую себя неуютно.

— Думаю, доберёмся до города — как его там? — и попробуем найти кого-нибудь, кто смог бы нам помочь, — не очень уверенно, но оптимистично ответила я. — Но у меня нет денег, а отыскать альтруиста будет весьма сложно.

Мы обсуждали свои дальнейшие планы, и не сразу заметили, что Ниитар, выйдя на свет, продолжал двигаться куда-то на юго-запад и уже успел добрести до корявого деревца, растущего метрах в пятидесяти от нас. Я прокричала ему:

— Куда вы? Город в другой стороне!

Ниитар рассеянно обернулся, посмотрел пару секунд сквозь меня пустым взглядом и продолжил свой бессмысленный путь. Я хотела было его догнать, но Ориен схватила меня за руку.

— Не стоит. Пусть идёт.

— Он же ненормальный и не сможет о себе позаботиться! — возразила я, делая попытку вырваться — да куда там! Я тянула со всей силы, а девушка и не дрогнула, словно я надеялась повалить вековой дуб одной мускульной силой.

— Вот именно, — согласилась непонятно с чем Ориен. — Позволь объяснить: Ниитар — взрослый самостоятельный человек, и даже если он не в себе, мы за него не в ответе. Нам такая обуза ни к чему.

— Так нельзя. Ориен, отпусти. Я ему помогла и теперь чувствую ответственность. Отпусти!

Ориен недовольно передёрнула плечами, нахмурилась, но пальцы разжала, оставив на моём запястье розоватые пятна, грозящие в скором времени превратиться в синяки. И откуда в столь хрупкой на вид девушке такая сила?.. Впервые мне подумалось, что Ориен совсем не то милое и доброе создание, какой казалась мне раньше. Под маской вежливой аристократки — в меру пугливой, в меру ответственной — скрывался другой человек, но кто это был, мне пока понять не удавалось. Ниитар успел уйти довольно далёко, посему, не желая практиковаться в беге по пересечённой местности, я вскочила на Арктура и направила его вдогонку. Почему конь слушался накинутой на шею верёвки, как поводьев, оставалось для меня загадкой, но конструкция ещё ни разу не подводила. Вероятно, он реагировал на моё управление по привычке, что было мне на руку — купить настоящую узды было негде и не на что… Ниитара я догнала быстро, подрезала его, как это любят делать в голливудских боевиках с поправкой на то, что роли автомобилей играли всадник и пешеход. Зато эффект получился соответствующий: мужчина остановился, непонимающе поморгал, силясь сообразить, что же ему мешает идти дальше, потом догадался наконец поднять глаза вверх и долго пялился на меня, то ли не узнавая, то ли не замечая. Я замахала рукой перед его носом.

— Эй, вы меня слышите? Ниитар? Вы должны пойти с нами в город, вам там помогут.

Немного подождав в тщетной надежде, что взгляд Ниитара станет хоть чуть более осмысленным, я попросту взяла его за руку и потащила обратно. Он не сопротивлялся: ему, судя по всему, вообще было наплевать, куда и с кем идти. Ориен ехидно ухмыльнулась, весь её вид лучше любого зеркала говорил о том, как смешно я выгляжу, ведя за ручку потенциального пациента психбольницы. Я хмуро на неё покосилась, наглядно демонстрируя своё отношение к её насмешкам и поведению.

— Лезьте на коня, — обратилась я к Ниитару.

Тот никак не отреагировал, а в его пустых прозрачно-серых глазах не появилось и тени понимания. Ориен нетерпеливо притопнула и чуть ли не за шкирку забросила Ниитара — именно забросила — на Арктура впереди меня. Мужчина покорно обвис в заведомо неудобном положении, упираясь животом в луку седла и позволив рукам, ногам и голове безвольно болтаться по бокам от коня.

— Мы успеем добраться в город до ночи? — спросила я, вглядываясь в далёкий горизонт.

— Я думаю, это возможно осуществить, если поторопимся.

— Хм… — скисла я. — Для ускорения неплохо бы иметь ещё одну лошадку.

Девушка загадочно улыбнулась:

— За меня не волнуйся. Я могу бежать наравне с Арктуром, это несложно.

«Да, такая справится…» — подумала я и легонько пихнула коня пяткой. Он окатил меня фирменным взглядом, но с места тронулся и всё быстрее поскакал на запад в сторону движущегося к горизонту солнца.