"Ключ" - читать интересную книгу автора (Алданов Марк Александрович)

Марк Алданов КЛЮЧ

Предисловие к первому изданию

Замечания политического характера в предисловии к роману — дело довольно необычное. Они, однако, могут оказаться и небесполезными. Меня упрекали «левые» (впрочем, далеко не все) в том, что я будто бы в ложном, непривлекательном виде изобразил ту часть русской интеллигенции, которая особенно тесно связана с идеями и делами Февральской революции. Упрек кажется мне неосновательным. Думаю, что и в наименее привлекательных действующих лицах романа я, как мог, показал хорошее и дурное в меру — в соответствии с правдой. Может быть, я ошибаюсь, и мне это не удалось. Но какую бы то ни было степень злостности в изображении той или другой части нашей интеллигенции во мне предполагать было бы странно. Никаких обличительных целей я себе, конечно, не ставил. Наше поколение было преимущественно несчастливо — это относится и к радикальной, и к консервативной его части.

Упрекали меня и за «мрачность тона». Я выбрал мрачный сюжет — право каждого писателя, для нас теперь особенно естественное: очень трудно требовать большой жизнерадостности от людей, испытавших и видевших то, что испытали и видели мы.

Скажу еще о другом. Некоторые читатели говорили, что я, под псевдонимами, изобразил в «Ключе» действительно существовавших (или даже живущих ныне) людей. Это легко было предвидеть: всякий роман из современной жизни может вызвать подобное предположение, на мой взгляд, оскорбительное для автора. В «Ключе» не раз упоминаются имена людей, всем известных (Короленко, Милюков, Дурново, Горький, Плевако и другие). Я решился на это не без колебания, опасаясь налета «фельетонности» и «публицистики». Но в кругу, который выведен в моем романе, в разговорах, которые там велись, имена знаменитых современников произносились беспрестранно, и мне казалось, что именно отсутствие этих имен было бы грехом против житейской правды романа. Отсюда, полагаю, чрезвычайно далеко до изображения в беллетристической форме под ложными именами живых людей. Такой прием я считал бы весьма сомнительным и в художественном, и в моральном отношении. Между тем мне неоднократно приходилось слышать (вдобавок всегда по-разному), «с кого писаны» Горенский, Браун, Кременецкий, Федосьев и другие действующие лица «Ключа». Один критик заявил в журнальной статье, что в Федосьеве я портретно изобразил Белецкого, главу департамента полиции. Что на это ответить? Всякий, кто дает себе труд — не говорю, прочесть, но хотя бы пробежать известную записку С. П. Белецкого («Материалы Следственной комиссии»), может убедиться в том, что никакого сходства между ним и Федосьевым нет. Добавлю в качестве курьеза, что мне называли п я т ь адвокатов, с которых будто бы писан (и тоже «портретно») Кременецкий. В этих указаниях нет ни одного слова правды. Единственное невымышленное действующее лицо «Ключа» (Шаляпин) н а з в а н о с в о и м и м е н е м.


Автор

Ноябрь

1929 года