"Падшие ангелы Мультиверсума" - читать интересную книгу автора (Алехин Леонид)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Его построили пятнадцать лет назад в богом и людьми забытом внешнем секторе Ядра. Безликая серая коробка с узкими бельмами окон на фасаде и нервно подмигивающей вывеской. Голубые, ложащиеся на бок буквы и – символ наступившего упадка – перегоревшая давным-давно «3». Но плачевное состояние мотеля не заботило его владельцев. Плевали на таковое и немногочисленные жильцы, задерживающиеся здесь всего на пару оплаченных вперед беспокойных ночей.

Автоматизированная система учета посетителей принимала «чипсы», анонимные пластиковые КК-карты – один из основных платежных инструментов черного рынка. В обмен на скромный денежный взнос будущий жилец получал на руки магнитный ключ с выдавленным номером комнаты. По истечении оплаченного срока ключ переставал открывать дверь, а информация о жильце стирались из памяти мотеля. Очередной Борис Безымянный или Николай Неизвестный отправлялся в небытие. Ключ падал в приемное окошко на панели портье-автомата, и пыльный кибер-уборщик неторопливо, экономя энергию полудохлой батареи, убирал опустевший номер.

Круг замыкался с появлением нового постояльца, также стремящегося сохранить неприкосновенность своего истинного «я», поселившись в полузаброшенном мотеле «Новый Азор» где-то на окраине Ядра.

Кроме имени и десятка «чипсов» достоинством в 50 КК, которыми он оплатил трехдневное проживание в мотеле, у Василия Шептунова было водительское удостоверение класса «Б-1» (наземные кары грузоподъемностью до 3,5 т, легковые ховеры и моноциклы), гражданская лицензия на хранение оружия (см. перечень на обратной стороне лицензионной карты). И цеховое свидетельство с пометкой об уплате годового взноса (согласно ему, он являлся мастером-наладчиком автономных конвейерных линий). Более тщательная проверка выявила бы наличие у него банковского счета с незначительным остатком и виртуального почтового ящика (как правило, пустующего).

Но, несмотря на все это, постояльца мотеля «Новый Азор», человека по имени Василий Шептунов (личный идентификационный код DVS3289892-31), никогда не существовало.

Он открыл магнитным ключом, выданным на имя Василия Шептунова, дверь оплаченной им же комнаты 27. Вошел, поставил на пол неприметную дорожную сумку, запер дверь за собой. Посмотрел на часы.

23.50.

Время крысам выползать из своих нор.

Выносной базис был упрятан за пластиковую стенную панель под дуб. Он отковырял ее с помощью принесенных инструментов и снял крышку самого модуля. Старый добрый «Вортекс». Антон ласково потрогал пальцем миниатюрные сталагмиты основного процессора. Сегодня ночью этот бесполезный хлам обретет вторую жизнь.

Из дорожной сумки появился серебристый шар, украшенный стилизованным изображением водоворота. Хакер аккуратно обхватил его и сжал между ладонями. Две полусферы, из которых состоял шар, со щелчком разошлись на толщину волоса, Антон вращал их в противоположных направлениях, пока не раздался новый щелчок. Готово.

Он вставил шар в круглый типовой слот на материнской плате базиса, молясь, чтобы Баграт не подвел, слишком уж большие ставки были сделаны на сегодняшнюю ночь.

Теперь, когда с технической стороной было покончено, оставалось включиться в Мультиверсум. Не забыв принять перед этим десять миллиграммов «голубого бархата».

Современная эволюция прикладной биохимии породила новое поколение модельных психоделиков. Таких, как, например, coca-lysergic-(acid)-diethylamide, COLD, «холодок», мощнейший галлюциноген и стимулятор в одном флаконе. Наглотавшийся его человек в течение зависящего от дозы промежутка времени испытывает сильнейший душевный подъем и эйфорию. Теряя способность отличать действительность от видений.

Последние затрагивают все пять органов чувств, целиком замещая собой нормальное восприятие. В сочетании с использованием сенсорных программ или Виртуальной Реальности это оставляет незабываемые впечатления.

Бывающие иногда фатальными. Любитель «холодка» часто открывал себе дорогу в персональный ад. Он мог навсегда остаться каким-нибудь мыслящим цветком. Или умирающим в своей скорлупе зародышем рептилии. Или летящим в вечность заблудившимся фотоном. Многие завязывали навсегда, если оживший кошмар не превращал их сознание в кровавые лохмотья, а их самих в слюнявых и бессловесных полутрупов. «Молчунов».

Те, кто не соскакивал и продолжал испытывать судьбу на тропе сновидений, шли дальше. Они пробовали «бархат».

Эффект от приема «голубого бархата» непредсказуем и неповторим. От раза к разу, от человека к человеку, он являет все новые и новые грани Запредельного, Несуществующего, «тонкого мира». Такой иную сторону Бытия не видели ни шаманы древних майя, ни воины-тольтеки вместе с доктором Кастанедой и Хуаном Матусом, ни безумный профессор Лири. В их распоряжении не было гигантских фармакологических лабораторий «Неотеха». И уникальной формулы, достоверно о происхождении которой знали всего несколько десятков человек. Большинство из них уже числилось мертвыми.

«Бархат» безумно дорог и сложен в изготовлении. Для него не существует полноценного эрзаца, его невозможно подделать.

Торговец запретными фантазиями Филин не зря называл «бархат» наркотиком тысячелетия.

Но есть люди, которые не в состоянии оценить Его Магическое Великолепие. «Бархат» порождает в них одно-единственное чувство – сомнение в достоверности окружающего мира. Будь это повседневная и скучная реальность или хрупкие миражи Виртуального Мультиверсума, увлекающие блеском своих фантасмагорических ландшафтов.

Именно в ВР уникальные способности этих людей раскрываются в полной мере. Невыясненная особенность их мозга в сочетании с воздействием на него «голубого бархата» позволяет им незамеченными подключаться к любым линиям, миновать защитные фильтры и контрольные порталы. Их присутствие на сервере невозможно определить обычными средствами, и против них не действуют стандартные методы борьбы с электронным вторжением.

Они «призраки», хакерская элита, бич корпоративных сетей и хозяйствующих в них толстосумов. Пока не разгадан их секрет, ни один самый закрытый банк данных не может чувствовать себя в полной безопасности. Пока «голубой бархат» и собственные психотехники дают им возможность не верить в действенность программной защиты, «призраки» будут взламывать ее, как молодые осетры ломают тонкий весенний лед в верховьях рек.

Там, где их ждут остроги и сети терпеливо засевших вдоль берега рыбаков.

Портье был похож на известного в прошлом актера. У него были порывистые движения и гримасы паралитика, на униформе не хватало пуговиц – детализация была установлена на самый минимум. Говорил он все время с одной и той же восторженной интонацией, делая повторяющиеся жесты.

– Добро пожаловать в Виртуальную Реальность мотеля «Новый Азор»! – воскликнул портье. – Я ваш проводник в Мультиверсуме, меня зовут…

– Говорящая Кукла, – мрачно сказал Антон, – Запомни.

– О'кей. Меня зовут Говорящая Кукла, – невозмутимо подхватил портье. – Первый раз в Виртуальной Реальности, Василий?

Размахивающий руками портье показался Антону плоским и прозрачным. Системный глюк или сказывается воздействие «бархата»?

– Произведи поиск новых устройств, – приказал Антон.

– О'кей, – Портье замолчал, наморщил лоб, смешно задвигал бровями, – Произвожу поиск нового оборудования и периферийных устройств.

В глаз Антону словно попала соринка. Из-за нее очертания предметов расплывались, становились зыбкими и ненастоящими. Он посмотрел на свою руку и подумал, что никогда не видел ничего менее похожего на ладонь и пальцы.

– Обнаружено новое оборудование, – радостно сообщил виртуальный портье, – тип неизвестен. Изготовитель неизвестен, Произвести поиск драйверов?

– Производи.

Портье пришел в задумчивость.

– Обнаружены драйверы…

– Произведи установку, – перебил его Антон. – Молча. Закончив, перезагрузи систему.

Говорящая Кукла послушно кивнул.

За окном была живая мозаика огней Ядра, совсем как та, что он видел каждую ночь из окна собственной квартиры. И все же ненастоящая. Он ощущал это непостижимым седьмым чувством «призрака».

– Изменение ресурсной базы, – сказал за его плечом портье. – Возможны непредвиденные сбои в системе.

– К черту! – не оборачиваясь, бросил Антон. – Отключись. Стало тихо. И пусто.

– Ну что? –сказал он сам себе. –Приступим?

Он падал на Город. За спиной остался желтый прямоугольник открытого окна, под ним разворачивалась многомерная панорама неоновых огней, бесконечная шахматная доска из голубого света,

Он летел, не ощущая своего тела и собственно полета, – это Город приближался к нему, а не наоборот.

Двигаясь все быстрее, он пролетел сквозь лопасти гигантской ветровой ловушки. Перед его глазами вспыхнул золотистый фейерверк цифр – скорость и направление воздушного потока, установки режима вращения, количество производимой энергии.,. Дальше, дальше вниз.

Его невесомое тело безболезненно проткнул тонкий шпиль, выраставший из целого частокола разнокалиберных антенн. Антон поспешил расправить прозрачные слюдяные крылья, чтобы уйти в сторону. Это был один из верхних офисов «Глобалкома», а расхожая хакерская примета запрещала ступать по своим горячим следам, вниз.

Сбоку мелькнула черная пирамида «Неотеха», как и в реальности, полускрытая дрожащим маревом. Только здесь это был не климатический купол, а зримое воплощение виртуальной защиты ТПК, живая хищная субстанция, обладающая инстинктами голодной амебы. Приглядевшись, можно было разглядеть выбрасываемые ею отростки, целеустремленно шарящие в пространстве.

Вниз.

На самой границе Небес и Ядра он едва не попался. Лягал в белых одеждах, по-птичьи присевший на вращающемся «блюдце» узлового ретранслятора, учуял Антона и развернул крылья, готовясь сорваться в полет. Он еще медлил, отсеивая посторонние сигналы. Красивое, но мертвое лицо с черными провалами глазниц поворачивалось из стороны в сторону, разыскивая невидимого нарушителя.

Антон ушел, заложив вираж, пройдя насквозь через стену жилого блока, и выскочил прямо над сверкающей цепочкой вагонов А-поезда, несущихся в ночи, как рождественский кортеж Сайта-Клауса. Или, если подбирать более мрачное сравнение, Дикая Охота суровых норманнов – кавалькада призрачных всадников, ведомых оленеглавым предводителем.

За летящим поездом тянулся информационный шлейф – количество пассажиров, нагрузка на генераторы А-поля, названия станций на маршруте и прочая чушь. Антон влетел сквозь крышу в последний вагон, используя собственную информационную линию А-магистрали, чтобы добраться до своей остановки.

Зеленое табло над дверью в тамбур показывало 1.09, Следующая станция «Мнемобанк».

Антон поднялся по каменной лестнице, ведущей к входу. Ноздреватые ступени пружинили под ногами, угрожая провалиться, рассыпаться. Объекты, видимые боковым зрением, превращались в бесформенные нагромождения. «Бархат» действовал в полную силу.

Этот мир был меньше чем сложной нейрогаллюцинацией, продуктом сверхвысоких технологий и измененного восприятия. Он был ложью. Обманом от ядра Метагалактики до самой мельчайшей своей корпускулы, Небрежно замаскированной пустотой.

Ложью было все: опирающаяся на колонны громада «М-бан-ка», фонтаны, лестница, он сам, поднимающийся по этой лестнице Антон Зверев, и гранитные львы у входа, положившие косматые головы на передние лапы. Сторожевые программы, церберы, скрывающие за безобидным обликом аляповатых статуи действенный виртуальный арсенал. Они могли отключить нелегального пользователя, стереть или необратимо разрушить его базис, нарушить функционирование его нервной системы путем информационной перегрузки. Следствием мог быть долговременный паралич либо сходный с эпилепсией синдром Токарева– Мураками, так называемая «трясучка».

Церберы могли почти все, кроме одного, – они не могли видеть Антона и, значит, причинить ему вред.

Потому что сейчас он в них не верил.

Фасад с колоннадой и львами наводил на мысль о гигантском холле, освещенном дюжиной люстр и выложенном мраморной плиткой. Но Мультиверсум – пространство парадоксов. Миновав вращающиеся двери в полтора человеческих роста, посетитель оказывался в небольшом уютном помещении с неярким светом, коврами и креслами.

Некоторые кредитные учреждения предлагали интерьеры на выбор. «Логово дракона» с россыпями сокровищ, пустыми доспехами и двуручными мечами на стенах. Или «Пещера Али-Бабы», в которой посетителя обслуживали перепоясанные ятаганами и умащенные маслами клерки и их коллеги-гурии в прозрачных одеяниях. Но «М-банк» оставался консервативен в этом отношении. Этому способствовало виртуальное присутствие в его Совете директоров наблюдателей из Города Восходящего Солнца.

«Придя в банк, клиент не должен чувствовать себя как в сказке, – учил господин Йоши Сакамуро. – Особенно если он пришел занимать деньги или выкупать заложенное имущество».

Антон интересовался как раз заложенным имуществом, приблизительно двадцатью годами своих воспоминаний, хранящихся в виде закрытого архива на центральном сервере «Мнемобанка». Он не собирался выкупать их или оплачивать очередной взнос по набежавшим процентам. Антон пришел сюда, чтобы убить дракона, взломать Сезам, вырезать автогеном дверцу несуществующего сейфа.

Он пришел, чтобы украсть собственную память.

Ковры с геометрическими узорами, плюшевые кресла, однообразно выглядящие предупредительные клерки – это пользовательский сектор локальной ВР « М-банка». Есть и другой, административный, через него осуществляется доступ к закрытым хранилищам информации, которая так интересует гостя-»при-зрака». Но для Антона, как и для любого клиента, этот сектор недосягаем. Теоретически.

Потому что существует «служебный вход», используемый сотрудниками банка. Вся проблема в том, чтобы узнать его месторасположение, – задачка похлеще, чем поиск секретных дверей в каком-нибудь многопользовательском подземелье.

«Здесь нечего думать, – сказал. Юз, когда Антон, осторожно, избегая подробностей, поставил перед ним задачу. – Такие вещи делаются с помощью инсайдера. И никак иначе. Ты подсаживаешь ему в базис арахну, простейшую следящую программу. Он подключается через свой персональный канал, и вуаля! Тебе остается незамеченным пройти по ниточке, которую арахна тебе нарисует. Всего делов. Только найди того, у кого есть внутренний доступ».

Юз, в миру Юзеф Леви, был одним из самых умелых хакеров-системщиков Ядра. Он уже пять лет ходил у Антона в напарниках, и Антон не сомневался в его компетентности. Антон сделал, как ему посоветовал Юз. Он нашел себе инсайдера.

Серебристая нить арахны вилась в воздухе и липла на лицо. Она привела Антона к большому, в его рост, зеркалу, в котором он, как и полагается приличному призраку, не обнаружил своего отражения.

Краткое помутнение чувств, и хакер вообще перестал видеть отражающую поверхность. Вместо нее в прямоугольной раме обнаружился сумрачный туннель с тенденцией к продольному вращению.

Перед Антоном была «кроличья нора», искомый ВР-портал, ведущий в административный сектор. И за то, что он обнаружил его, Антон должен был быть благодарен двоим людям. Юзу, написавшему код вируса-арахны. И Марте, внедрившей арахну в виртуальное пространство «М-банка».

Он часто спрашивал себя, простила бы его Марта, если бы узнала об этом.

Сотрудникам «Мнемобанка» разрешено подключение к своей рабочей виртуальности исключительно со специальных терминалов, физически расположенных в самом здании банка. Антон выяснил это на втором свидании с Мартой. Тогда же он уговорил ее заняться любовью в Мультиверсуме, Первый и последний раз.

Пользуясь моментом и позже ненавидя себя за это, он ввел арахну в ее персональный базис. Марта как раз работала с архивными файлами кредитного отдела, в том числе с залогом Антона. Он убивал сразу двух зайцев – помечал административный портал и кластер со своими воспоминаниями. Вуаля, как говорит Юз.

Два года и три месяца спустя он шел вдоль протянутой предательским способом нити, не подозревая, что она уже стала частью снастей другого паука.

«Обнаружить такой вирус, как арахна, крайне сложно. Во-первых, он уникален, то есть создается профессионалом для конкретного случая, и поэтому не поддается обнаружению стандартными антивирусами. Только эвристическим анализом, осложненным большими объемами проверяемой информации и малым размером самого вируса. Во-вторых, арахна относится к классическим stealth-вирусам, „невидимкам“, дописывающим свое содержимое к другим файлам. Структура исходного файла выглядит неповрежденной, „Нить арахны“ представляет собой цепочку файловых меток-последовательностей размером около бита каждая, что также чрезвычайно затрудняет их поиск.

Переводя вышесказанное на понятный профанам язык – чтобы найти арахну, надо перелопатить в поисках неизвестно чего (очень маленького неизвестно чего) огромные массивы информации. Без всякой надежды на успех. Действующий вирус гадит так незаметно, прокладывая «дорожку» из нулей и единиц через файловую структуру, что ваши защитные программы этого не замечают.

Вы спросите, что же нужно делать, чтобы поймать эту маленькую дрянь и того, кто вам ее подсадил?

Если вы знаете ответ на этот вопрос, то можете не читать эту главу до конца, а книгу сунуть в урну, в ней нет ничего интересного для мистера Крутого Умника.

Если нет, то вам нужно нанять профессионала. Дотошного, терпеливого и чертовски удачливого сукиного сына, который будет день и ночь сторожить ваши данные от грызунов, получая за это вдвое больше реальной стоимости этих данных. Который украсит стену вашего кабинета гобеленом из крысиных шкурок и убережет ваши нервы и фонды от невосполнимых потерь, который получает свои кредиты за то, что не ошибается.

Например, вы можете нанять меня».

X. Мураками. «Охота на Крысу». Токио, 2037 г.

Доктора Мураками, прибывшего пять дней назад из Большого Токио, тихо ненавидел весь отдел сетевой безопасности «М-банка». Господин Мураками, явившийся с инспекцией в качестве представителя головного отделения компании «Мисато», был наделен чрезвычайными полномочиями в отношении своей миссии и не стеснялся ими пользоваться. С утра до поздней ночи сотрудники отдела, матерые крысоловы – программисты, ВР-операторы, аналитики – варили и подавали ему кофе (крепкий, с натуральным молоком, но без сахара), переделывали свои отчеты, в которых узкоглазый инспектор углядел лишнюю запятую, и скармливали утилизаторам километры распечатанных системных логов за последние три года. Японец просматривал их мельком, глубокомысленно кивая и что-то бормоча себе под нос. И требовал новых данных. И еще кофе.

Господин Мураками говорил только по-японски. Поэтому весь отдел был вынужден двадцать четыре часа в сутки носить подключенные мнемософты, отчего дико раскалывалась голова и хотелось теплой водки с сырой рыбой. К концу третьего дня сотрудники отдела сходили с ума, разговаривая сами с собой, друг с другом и матерясь исключительно на языке Города Восходящего Солнца, засыпали прямо в своих креслах и безуспешно пытались выпросить у начальства отпуск за свой счет или перевод в другой отдел.

А на четвертый день в недрах главного сервера доктор Харуки Мураками нашел арахну.

– Вы разучились думать и действовать просто, – назидательно сказал господин Мураками. – Что вы видите, подключаясь к зараженным кластерам?

Его слушатели молчали. Кому-то удавалось заметить юркую полупрозрачную тварь размером с обычного домашнего паука, кому-то отблеск выплетаемой им нити. Но после пары бессонных ночей и дозы подмешанного в кофе стимулятора могло примерещиться и не такое.

– Вы не видите ничего, – подвел черту под своим риторическим вопросом доктор. – Потому что вы разучились смотреть. – Он сделал эффектную паузу. – А что вижу я? – Японец потряс в воздухе увесистой пачкой распечаток. – Я вижу несовпадение контрольных сумм, выявляемое простой сверкой с данными трехлетней давности. И о чем это нам говорит?

Один из сетевиков некстати подумал, что ни разу не наблюдал, как узкоглазый подключается к Мультиверсуму. Ходили слухи, что Мураками сам страдает синдромом, названным в его честь, но так ли это на самом деле…

– Это говорит о том, что три года вы получаете свою зарплату ни за что, –довершил разгром инспектор «Мисато». – Вы не в состоянии обнаружить и обезвредить простейший вирус. В своем рапорте я буду настаивать на том, чтобы вас перевели в сборщики мусора. Хотя и для этого дела нужны специалисты более высокого класса, а теперь попрошу всех вернуться к работе. За пустыми разговорами мы исчерпали время обеденного перерыва,

– Теперь, когда вирус полностью локализован, мы можем запустить программу чистки, уничтожив все следы его присутствия. – Доктор помедлил. – Но этого делать мы не будем. – Насладившись удивлением слушателей, он продолжал: – Тот, кто занес арахну на ваш сервер, сделал это не случайно и не ради развлечения. Он использовал эту программу-трейсер на подготовительной стадии плана, отнявшего у него уже больше двух лет. Необдуманно уничтожить плоды столь тщательных и долгих трудов было бы с нашей стороны по крайней мере непочтительно. Особенно если создатель арахны все-таки решит воспользоваться нашим гостеприимством. Не оказать надлежащий прием гостю – это самое настоящее варварство, вы согласны?

Сотрудники отдела сетевой безопасности молчаливым хором выразили свое безусловное согласие.

– Хорошо, – улыбнулся инспектор «Мисато». – Предугадывая вашу поддержку, я дописал к исходному телу вируса небольшое расширение. Всего одну строчку кода. Теперь стоит нашему гостю начать считывание файловых меток арахны, как мы тут же узнаем об этом. И, – улыбка японца стала шире, – сможем отследить его реальное месторасположение для оказания дальнейшего гостеприимства.

– Пригласим его на чашечку кофе, – сострил один из программистов.

Переставший улыбаться Мураками перевел на него взгляд, и шутнику стало очень неуютно. Японец смотрел на него, как на неприличную надпись в туалете, искоса, с толикой брезгливого интереса.

– Почему нет? – сказал он. – Кстати, вас не затруднит сварить мне чашку кофе? Крепкого, без сахара, с молоком. И позаботьтесь, чтобы молоко было натуральным. Ненавижу синтетику.

Это было вчера. А сегодня ночью ловушка доктора Мураками захлопнулась.

Падение в «кроличью нору» было кратким и головокружительным. Антон летел вдоль мерцающей нити, успевая краем глаза заметить ответвления канала. Они его не интересовали. Арахна, как он надеялся, вела его прямо к цели, скрытой в глубинах Виртуальной Реальности «М-банка».

Его надежды были оправданы, указанная вирусом дорога должна была привести Антона к его воспоминаниям. И в то же время разыскивающих «крысу» охотников к Антону.

– Мы его ведем. – Оператор указал на дисплей. – Справа общие данные о «посетителе», слева отслеженные роут-пойнты. Обычно их бывает не более трех-четырех. По ним мы вычисляем собственно входную ячейку. Думаю, минут через десять можно будет заказывать доставку нашего гостя.

Мураками, гревший ладони о кофейную чашку, хмыкнул.

– А вы не пробовали внимательней смотреть на экран? – спросил он. – Я вижу уже девятый промежуточный узел, и все время появляются новые.

Оператор спохватился.

– Сервер А-магистрали, общественный ретранслятор, контрольный узел ветровой электростанции, сервер «Глобалкома», – ошеломленно прочитал он. – Как ему удалось получить доступ ко всем этим линиям?

Инспектор «Мисато» покачал головой. Ему впервые приходилось видеть такое сборище высокооплачиваемых тунеядцев. Если бы рапорт, которым он угрожал сотрудникам « М-банка», не был фикцией, прикрывавшей его истинное задание… Доктор Мураками предложил бы в нем, не задумываясь, уволить весь штатный состав отдела сетевой безопасности. Как профессионально непригодных бездельников.

– Вас это удивляет? – спросил он с доведенной до издевки вежливостью. – Вы никогда не слышали о «призраках»?

Его путеводная нить закончилась. Она была перерезана бронированной дверью с запирающим колесом посередине, аналогом электронной защиты от несанкционированного доступа. За дверью была его прошлая жизнь, скомканная, порубленная на куски – информационные пакеты, разложенные по нумерованным директориям. За ней были и другие жизни, наверное, не меньше чем тысячелетие чужой памяти, памяти таких же, как Антон, должников «Мнемобанка».

Минуты встреч и расставаний, часы страхов или надежд, мгновения счастья, годы и десятилетия серой рутины. Спрессованные в один безликий массив ощущения, слова, эмоции. Все, что было извлечено, упаковано и загружено сюда посредством бесчисленных М-модемов, выпускаемых компанией «SIM'Inc», дочерним подразделением концерна «Мисато».

Этому заокеанскому монстру принадлежала вся мировая сеть «М-банков». А значит, и эти воспоминания, по договору о залоге отторгнутые от своих владельцев. В современном мире это именовалось честной сделкой – отрезать кровавый ломоть собственного прошлого в обмен на положительное сальдо текущего счета, сомнительное благополучие в настоящем.

Антону было начхать на эти тонкости, его не заботила общественная справедливость. Он искал ее для самого себя. А общество пусть поцелует его, Антона Зверева, в тощую задницу.

Где оно было, когда он этой задницей добывал себе горстку «чипсов» в борделях и клубах Дна? Становился «крысой» от голода и безысходности? Взламывал свои первые сервера, чтобы в очередной раз заплатить проценты по кредиту? Тишина в ответ? Тогда он пойдет и получит все ответы сам. Благо от них его отделяет лишь эта мнимая дверь.

Ложки не существует, говорил в начале века герой культового хакерского фильма, отвергая постулаты окружавшей его Виртуальной Реальности. Эта фраза стала неотъемлемой частью медитативных практик современных «призраков». Последователей Дао «голубого бархата», вечно сомневающихся разрушителей иллюзий.

«Двери не существует», – сказал себе Антон и прошел сквозь бронированную плиту.

Ловля этой «крысы», как и написание рапорта, не входила в планы господина Харуки Мураками. И даже прилив профессионального охотничьего азарта не мог заставить его забыть о поставленной задаче, решить которую надлежало до истечения срока его фальшивых полномочий.

Но с того момента, как «призрак» преодолел защиту центрального архива, взгляд доктора был неотрывно прикован к мониторам, а на пачке логов остывала забытая чашка кофе. Мозг лжеинспектора буравила теперь единственная мысль: а не ищут ли они с «призраком» одно и то же?

Перед Антоном находился бесконечный ряд небольших прямоугольных ячеек-сейфов с именными табличками. Он шел вдоль него, читая незнакомые фамилии и ЛИКи. «Е. Жиров SEJ3458032-01… А. Зайбель QAS2290886-37»… не то, дальше… «Р. Зальман GRS23983453-94»… дальше… стоп!

«А. Зверев XAS167883993-77».

Понятия меры, пространства и объема не имеют значения для человека, накачавшегося «бархатом». Для «призрака» в Мулътиверсуме их не существует.

Антон, как в обычную дверь, входит в ячейку сейфа размером приблизительно пятьдесят на двадцать сантиметров… и видит нечто вроде узкой длинной комнаты, по которой разбросаны загадочные предметы:

витая раковина моллюска

раскрытая детская книга с цветными картинками

собака-робот со сбившейся в колтуны густой шерстью

россыпь мелких блестящих камешков и засохшая морская звезда

завязанная бантом траурная повязка

мертвая чайка, завернутая в испачканное нефтью полотенце

плавки из черной кожи с заклепками, такой же пояс – на поясе окровавленная пряжка-лезвие

яркая погремушка из проволоки с нанизанными шариками – похожа на модель ДНК

металлическая кокарда в виде птицы, удерживающей ветвь омелы

оторванный погон с одной звездочкой

рассыпавшаяся головоломка-паззл, –

и что-то было, наверное, еще, но, не тратя больше времени, он начал собирать раскиданный по комнате хлам.

Доктор Мураками лучше многих знал, что неуловимость «призраков» – это легенда. Миф, порожденный разгильдяйством и некомпетентностью вроде той, какую демонстрировал ему отдел сетевой безопасности «М-банка». Господин Харуки Мураками, написавший код первого ангела, бота-охотника, созданного специально для выслеживания и отключения хакеров-невидимок. «Крысолов из Большого Токио», прославленный своими охотничьими трофеями не хуже, чем его коллега из местечка Гаммельн, – так кричали в свое время о нем газеты.

В своей работе он руководствовался двумя основополагающими принципами. Терпение и Внимательность. «Призрака» нельзя обнаружить обычными средствами? Будем хэндлить следы его деятельности, благо обнаглевшие хакеры не утруждают себя их зачисткой. Проявим выдержку, дождемся момента, когда незваный гость начнет делать то, за чем явился, – воровать и портить информацию. И нанесем удар.

– Есть! – громко сказал оператор. – Он сливает наши файлы на свой носитель! Мы отсекаем ложные роут-пойнты.

– Можем натравить на него ангелов, – сказал его коллега. – Пусть побегает.

Мураками вздохнул.

– «Призрак» не будет бегать, – терпеливо объяснил он, – просто отключится от линии. Потерпите три минуты, и мы будем знать его положение с точностью до улицы и дома. Дайте сигнал охотникам, пусть готовятся.

– Осталось меньше сорока промежуточных узлов, – вмешался первый оператор. – Уже тридцать четыре. Арахна работает превосходно, доктор Мураками!

«Вынь язык из моей задницы, гайдзин», – брезгливо подумал японец, с вежливым автоматизмом кланяясь в ответ.

Предметы, которые Антон терпеливо собирал все это время, оставались на своих местах. Они были аналогами, виртуальными иконками, представляющими хранимую на сервере информацию. Скопировав ее в свой персональный базис, Антон не нанес «М-банку» никакого ущерба. Пока не нанес.

Погрузив обе руки в свое трехмерно-призрачное тело, он вытащил из него матовый кристалл, на каждой из двенадцати граней которого затейник Юзеф расположил устрашающий каббалистический символ. В сумме, как он уверял, они составляли одно из тайных имен бога, почерпнутое им из навеянных «холодком» видений.

Антон надеялся, что теургические эксперименты Юза не повлияют на эффективность «файловой бомбы», имеющий вид кристалла. «Бомба» должна была перетасовать содержимое соседних кластеров на сервере так, чтобы стало невозможным определить, к какому из них доступался «призрак». Имя на дверце сейфа слишком прямо указывало на того, кто пошел сегодня на преступление. Антон не собирался облегчить задачу своим будущим преследователям, оставляя повсюду свои следы.

Поэтому, перед тем как, согласно инструкции Юзефа, разбить кристалл об пол, Антон поймал и раздавил крошечного паука, снующего вокруг его ног.

– Он стер арахну, – сообщил оператор.

– Этого следовало ожидать, – ответил Харуки Мураками, просматривая распечатанный лог доступа к взломанному сектору. Чутье подсказывало ему, что через минуту эта бумажка станет единственной правдивой уликой.

Он восхищался изворотливостью сегодняшней «крысы». Настолько, что решил пока не сообщать ее вероятное имя своим «коллегам».

Разбитый кристалл родил тонкий высокий звук, выгнувший стены и потолок комнаты-сейфа. Во все стороны ударили лучи твердого света, оставляющие после себя неудержимо растущие провалы-волдыри. «Бомба», по словам Юза, работала с небольшой задержкой, оставляя ее владельцу время сделать ноги из Мультиверсума. Корчась в жестоких судорогах взбесившегося пространства, Антон подумал, что времени этого не хватает.

Но когда его и Виртуальную Реальность закрутило по-настоящему, он понял – это и была задержка! Кое-как, складываясь, как бумажная фигурка-оригами, он дотянулся губами до вытатуированного на его руке слова «ВЫХОД»…

– Мы его выследили! – торжествовал оператор. – Мотель «Новый Азор», Ядро, сектор Волкова!

…и выпал из ВР «М-банка» прямо на пол своего номера. Больно ударившись подбородком.

Одного ему, наверное, не стоило делать. Не стоило, выдернув приставку Баграта из гостиничного базиса, подключать ее к принесенному с собой портативному М-модему. Это было неосмотрительно, это шло вразрез со всеми хакерскими принципами, это необходимо было сделать позже и в другом месте.

Попробуйте-ка объяснить это человеку, взявшему в руки собственное утраченное прошлое.

Антон опустил на голову гибкую транслирующую «тиару», и бурный поток модулированных воспоминаний омыл его серые клетки.

Часы показывали 1.09.

В 1.28 Антон, хрипя и пытаясь схватить хоть глоток воздуха, сорвет «тиару» с головы и свернется на полу в позе зародыша. Он вспомнит все, даже то, чего никогда не было.

Он вспомнит собственную смерть.

Это случилось в промежутке между началом и концом загрузки Антоном воспоминаний в мозг.

Белый фургон без каких-либо опознавательных знаков на бортах въехал на пустую стоянку мотеля «Новый Азор». Из окна кабины высунулась рука, разительно контрастирующая с белизной дверцы – кожа цвета горького шоколада, – и небрежным щелчком отправила в пустоту недокуренный косяк с гидропонной шалой сорта «Аннушка».

Задние двери фургона распахнулись, и на землю спрыгнул высокий гибкий парень в кожаном пальто оттенка артериальной крови и облегающих брюках. Волосы на его голове были выбриты параллельными полосами, на плече он носил портативный иглоавтомат с насадкой для криволинейной стрельбы.

Людям незнакомым он обычно представлялся как Во. Его полное имя было Во-3, и он был младшим в дружной семье нелегальных клонов. И единственным выжившим. Заказчик собирался пересадить себе почки, сердечную мышцу и хрусталики маленького Во-3. Но обратил внимание на брак: глаза неудавшегося клона были разного цвета, один карий, другой зеленый. Предпочтение было отдано двум его «братьям», а самого Во продали мотокочевникам. Через пятнадцать лет, повзрослевший и научившийся говорить, немного читать, много стрелять, а также водить, чинить и угонять любой наземный транспорт, Во-3 вернулся в Город. Попытать счастья вдали от опасной и коварной Степи. А может быть, ему осточертела диета из армейских консервов и жесткого волчьего мяса.

Вслед за ним фургон покинул одетый в хаки Геррик, щеголявший черным, лихо заломленным беретом и парой крупнокалиберных стволов на бедрах. Те, кто думали, что Геррик фраер и дешевый пижон, кончали плохо. В рукавах его куртки прятались две активные кобуры с пристрелянными на легковерных дураках «жалами». Он пускал их в ход часто и с большим рвением, Одно время они с Во были любовниками, пока не решили, что это мешает их совместной работе. Нежная романтика плохо сочетается с охотой на людей. Геррик и Во выбрали охоту.

Разворачивая на ходу брикет ванильной пастилы, наружу выбрался Рос. Рос – сокращение от Ростислав – терпеть не может, когда его зовут Ростик, Слава или полным именем. Он большой любитель всяких сладостей и реактивного пулемета «Буран» на гироподвеске.

У Роса «припой», или, на жаргоне «черных медиков», «хот-шот». Участки лобных долей его мозга, отвечающие за проявления агрессии, накоротко соединены с центром наслаждения. Другие кайфовали от баб и синтетических эйфориаков. Рос давил на гашетку и получал чистый экстаз убийцы. Маленький знак отличия, оставленный службой в специальных заградительных частях. Это и десяток других полезных вживлений обходилось нанимателям в круглую сумму, но Рос того стоил. Настоящая ходячая мясорубка.

В фургоне остался еще один член их команды. Роман, или Кусок, специалист по связи и сетевым акциям. Калека с историей, нередкой во времена «холодных» виртуальных войн,

Несколько лет назад он участвовал в охоте на неуловимого Крысиного Короля, легенду хакерских притонов. Настоящую занозу в толстых задницах директоров «Глобалкома», чьими линиями он (бесплатно и нахально!) пользовался для совершения своих набегов.

Об этом взломщике ходили слухи, что он не человек, а непредсказуемо эволюционировавший вирус-полиморф. Что его реальное тело давно уничтожено службой безопасности «ГК» и от него остался одержимый жаждой мести, странствующий в Мультиверсуме, чистый разум-«призрак».

Роман, тогда еще Бегун, а не Кусок, не знал и так и не узнал, кем был Король на самом деле, Хотя и встретился с ним лично, там, в Крысином Королевстве.

Бегуну повезло больше, чем Стиму, его напарнику, подвергшемуся «крысиной атаке» в прямом и переносном смысле. Запущенный в базис Стима нейрофаг сожрал его нервные цепи, превратив охотника в человека-растение. После неудачной охоты глобалкомовцы сдали его в «Орган-банк», чтобы оплатить счета за подключение и электричество.

Последнее, что Стим запомнил, была огромная стая крыс, облепивших его виртуальное тело и насыщавшихся его плотью.

Роман этого не видел. Из распахнувшейся «кроличьей норы» на него прыгнул огромный метаволк-оборотень. Отбрасывающий человеческую тень!

И Бегун побежал. Ему оставались считаные миллисекунды до отключения, выхода из виртуальности. Он не успел. Челюсти оборотня сомкнулись на его пояснице, перекусывая ее пополам.

Охотник выжил. Поставил себе новый базис взамен сожженного, счастливо избежав палаты для больных «трясучкой» в клинике Седова, мелочь – он больше не мог самостоятельно передвигаться.

Его мозг остался физически неповрежденным. Произошло необратимое расстройство двигательных центров. Надежды не было никакой. Самый дорогостоящий кибернетический или биопротез был для Куска бесполезен, как его мертвые нога. Он перепробовал много разного, пока не остановился на специально сконструированной инвалидной коляске. В ней он и проводил все свое время.

Для Виртуальной Реальности Роман тоже сделал нечто особенное. Человека-рыбу с блестящей зеленой чешуей, плавниками и широким хвостом вместо ног. Сейчас он как раз подплывал к слабо защищенному ядру базы данных мотеля «Новый Азор».

– Спасибо, дорогой, – промурлыкала Ксана, опираясь на поданную ей руку. Она бы вышла из кабины сама, но ей нравились вежливость и внимание. Больше хороших манер она ценила в мужчине только его умение управляться с большой и смертоносной пушкой.

Иван был отменно вежлив. Он таскал на плече самый большой из разрешенных на улице стволов – армейский разгонник «Штальфауст», высокий, широкоплечий, чернокожий, с волосами, собранными на затылке в пучок косиц, Одетый в белое пальто с широким воротником из натурального матово-серебристого меха. Преуспевающий лидер команды элитных наемников, работающей по контракту на влиятельный «М-банк». Он нравился Ксане. Как мужчина и как напарник.

Иван, предпочитавший сильных женщин, отвечал ей взаимностью. Тело Ксаны было великолепно настроено для любви и смерти в цеховых клиниках Ядра. Она виртуозно обращалась с хлыстом, метательными ножами и портативным комплектом пыточных приспособлений. Была страстна, опытна и терпелива.

Эти двое смешивали любовь и работу уже больше трех лет. И пока находили в этом сплошное удовольствие.

– Всегда к твоим услугам, – подмигнул Иван и обернулся к остальным охотникам. –Нучто, пойдем, прищемим крысе хвост?

Просторный и гулкий вестибюль встретил их пустотой и молчанием. Иван шагнул внутрь, включая голографический головной дисплей, – перед его глазами засветился зеленоватый прозрачный прямоугольник.

– Кусок, – сказал он, – дай мне схему здания.

На дисплее проявилась трехмерная «проволочная» картинка, разложилась на части. Входы и выходы загорелись красным.

– Так, ясно. – Он потер замерзшие руки. – Единственный выход на улицу у нас здесь, в вестибюле, пожарный ведет на крышу. Пять этажей, один лифт и лестница. Во остается здесь, удерживает двери. Геррик и Рос поднимаются на лифте до пятого этажа, блокируют кабину и начинают обход сверху. Мы с Ксаной поднимаемся по лестнице снизу, им навстречу. Может быть, нам повезет, и Рома вычислит нам комнату. Не придется перетряхивать всю конуру.

«Портье»-автомат, встроенный в стену рядом со входом, среагировал на ключевое слово «комната» и ожил. Его панель вспыхнула огоньками, на плоском и пыльном экране монитора появилось улыбающееся лицо.

– Добро пожаловать в мотель «Новый Азор»! – воскликнуло оно голосом речевого синтезатора. – Желаете снять номер?

Бах! Нервно шарахнувшийся от голоса Геррик отбил костяшки о вандалоустойчивое стекло монитора. Ба-бах – прострелил он его из «Desert Eagle» 50-го калибра со встроенным гасителем отдачи.

– Я перехватил и заблокировал сообщение мотеля о грубом нарушении правил проживания, – раздался в ухе Ивана голос Куска. – Вы можете всем местным «крестовикам» разослать письменные приглашения, если хотите.

– Всем спокойно! – прикрикнул Иван. – Мне пообещали, что в этот раз сумму ущерба вычтут из нашего сахара. Геррик? Рос?

Рос пожал плечами. Геррик показал сомкнутые в кружок большой и указательные пальцы.

Из недр разбитого портье поднимался сизый дымок.

– Нашего клиента зовут Василий Шептунов, – сказал Кусок, выныривая из глубин Мультиверсума в тесноту загроможденного оружием и аппаратурой кузова. – Он живет в номере 103.

– Номер сто три, – повторил Геррик. – Ты слышал, Рос?

Рос слизнул с губ крошки пастилы и безразлично кивнул. Сегодня был не его день. Пятистволъный «буран», подвешенный в районе его солнечного сплетения на стабилизирующей «сбруе», не скажет своего веского слова. Они вынесут дверь, и Геррик угостит клиента снотворной иголкой из «жала». Скучная работенка. Рос полез в карман за новой конфетой.

Геррик, бежавший впереди, остановился, сделал знак рукой. Здесь. Рос кивнул, прижался к стене сбоку от двери с номером «103» и активировал вживленный сканер. Спустя четверть минуты он разочарованно качнул головой:

– Пусто,

– Пусто? – Геррик моментально вышел из себя. – Какого хрена?!

– Я тебе говорю, – повторил Рос. – Там никого нет.

Геррик выругался и прижал ствол «Desert Eagle» к магнитному замку. За мгновение до этого тактический модуль Роса проанализировал тепловые следы, обнаруженные сканером на дверном косяке, и выдал предупреждение. Рос не успел его озвучить, Геррик выстрелил,

Противопехотная мина «Одуванчик», прилепленная с другой стороны двери, среагировала на сотрясение. Наполненный взрывающимися спорами квазиживой мешок, выращиваемый на заводах «Неотеха», спазматически сжался, выбрасывая содержимое через сфинктер. Создав мелкодисперсионное облако объемом около кубического метра, споры детонировали.

За счет огромной разницы давлений на границе облака и в его эпицентре возник эффект объемного взрыва. Он сопровождался двойным прохождением взрывной волны (к эпицентру и от него) и резким скачком температуры. БА-БАХ!

Когда дым рассеялся и труха немного осела (взрыв частично обрушил потолок), тело Геррика было невозможно опознать. Изрезанное осколками двери, обгоревшее, смятое декомпрессионным ударом, как выдернутая на поверхность глубоководная рыба. Черный берет, подарок Во, обуглился на его сплющенном черепе вместе с кожей и волосами. Лица и глаз не стало вовсе.

Метрах в десяти от него с усилием перекатился на спину Рос. Несколько минут он лежал, блаженно глядя в потолок, наслаждаясь ощущением своего тела. У него был сломан нос и выбиты передние зубы. Но в целом акселерация рефлексов оправдала вложенные в нее тысячи КК. Он успел отскочить назад и броситься ничком на пол.

– Иван, я ни хера не слышу, – сказал он, с трудом ворочая окровавленным языком. – У меня лопнули барабанные перепонки. Сукин сын подвесил «Одуванчика» на дверь. Геррик получил свое. Мне тоже досталось. Сейчас поищу аптечку и вставлю себе полтора «штыря» иетаэндорфина… Черт, ребро, по-моему, сломал…

Два ребра. И еще одно раскрошил. Заслуга висевшего на нем пулемета. Но даже с втыкающимся в легкое обломком кости он чувствовал себя лучше, чем Геррик. Земля ему пухом. Бедняга Во.

– Ушло сообщение о теракте, которое я не сумел перехватить, – оповестил Кусок. – У нас есть еще максимум четыре-пять минут до прибытия тактического подразделения Ордена. Кстати, тебе будет интересно, Иван, в базе мотеля я нашел запись о вызове аэротакси на имя все того же Василия Шептунова. Сейчас оно должно уже садиться на крышу.

Дверь пожарного выхода оказалась заперта. Памятуя о грустной судьбе Геррика, Иван с Ксаной остались в противоположном от нее конце коридора, шевельнув плечом, Иван сбросил на руки «штальфауст», движением век вывел на головной дисплей прицельную сетку и меню выбора заряда.

Оружие негромко загудело, и расходящийся пучок разогнанных до гиперзвуковой скорости керамических стержней превратил дверь в кучу мельчайших, рассеянных в воздухе пластиковых обломков. Тут же хлопнул подствольный гранатомет, выплевывая заградительную «петарду». В проеме, ведущем на крышу, ослепительно полыхнуло, и повалил густой белый дым.

Пригнувшись, Ксана бросилась вперед, в проеме перекатилась через голову, выхватывая акустический станнер. Стоя на колене, она очертила вокруг себя полукруг его стволом, стремясь охватить излучением как можно большую территорию. Накрыть цель рассеянным импульсом, ударом хлыста выбить оружие из рук шатающейся, полупарализованной жертвы и отрубить ее окончательно направленным пучком…

Иван, пригибаясь (дверной проем не был рассчитан на рост свыше двух метров десяти сантиметров), выбрался на крышу. Его голодисплей работал в инфракрасном режиме, позволяя видеть сквозь дым.

– Ушел, – констатировал он.

Ксана выругалась и встала, не обращая внимания на протянутую им руку. Они облажались, и ей было не до манерных игр. Теперь, чего доброго, контракт «М-банка» с ними будет разорван, а это означает поиск нового работодателя и пятно в послужном списке. Она снова выругалась.

Иван досадливо поморщился. Ему не нравились ее вербальные упражнения. Ему не нравилось чувствовать себя неудачником. Он упустил «крысу» и потерял одного из своих. Вдобавок их могут сейчас арестовать как членов террористической группы.

– Заткнись, – сказал он Ксане, первый раз за три их совместных года, Ее глаза изумленно расширились. – Давай-ка убираться отсюда.

Желтая точка удаляющегося аэротакси окончательно сгинула вдалеке.

Убраться не успели. Первое, что Иван и Ксана увидели, спустившись в вестибюль, был Во-3, распластанный по стене плевком сверхпрочного металлоорганического клея. В лицо им ударил луч прожектора.

– Оружие на пол! Руки за голову! Лицом вниз! Головной дисплей Ивана включил светофильтр. Охотник увидел, что напротив выстроились не меньше десятка кнехтов, уличных бойцов Ордена, в «чешуе» и со штурмовыми винтовками. И еще там был, как минимум, один рыцарь, закованная в силовой бронекостюм громада с наростами ракетных пилонов на плечах. У него было два таких же разгонника, как у Ивана. Рыцарь держал их небрежно, будто игрушечные пистолеты. Это впечатляло.

– Мы наемные сотрудники «М-банка»! – закричал Иван, аккуратно опуская свой «штальфауст» на пол. – Номер контракта 122-45…

«Доспех» тамплиера в боевом режиме развивает максимальную скорость до 180 км/ч. Ивана ударило волной упругого воздуха, и он оказался лицом к нагруднику, на котором был изображен треугольный щит и скрещенные под прямым углом мечи. Герб Новых Тамплиеров. Рыцарь подвесил один разгонник на бедренный держатель и протянул уродливо толстую руку к лицу наемника. Левый глаз Ивана непроизвольно моргнул от режущей вспышки считывателя ЛИК'а.

– Охотничек, – раздался искаженный динамиками голос тамплиера. В нем явственно слышалось недоброе веселье. – Хочешь остаться без лицензии за порчу чужой собственности? Здесь тебе не Дно.

– Брось, командир. Это была не наша бомба, – ответил Иван. – У меня двоих зацепило, один жмур, второй загнется, пока мы тут базарим.

Это подействовало. У рыцарей-киборгов были свои запрограммированные императивы поведения, так называемые Обеты. Защищать слабых – был среди них и такой.

– Где пострадавший? –резко спросил тамплиер.

– Пятый этаж, – сказал Иван. – Там…

В это время в комнате номер 27, на втором этаже, взорвались четыре оставшиеся мины «Одуванчик». Превращая в прах вещественные доказательства, а вместе с ними и половину мотеля «Новый Азор».