"Космический ганфайтер" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 11. Князь Гораций Прогенитор.

Во второй половине дня Николай, одетый в неброский, но весьма дорогой, элегантный костюм-тройку светлых тонов с шейным платком цветов флага Прогениторов и таким же носовым платком, уголок которого высовывался из нагрудного кармана ровно на полтора сантиметра, держа в руках большой саквояж настоящей крокодиловой кожи, вошел в здание имперской академии высшего космического пилотажа. Как это и советовала ему Патти, он был сосредоточен, высокомерен и немногословен. Вместо того, чтобы сразу же броситься к одной из множества кабинок, расположенных по всему периметру большого зала облицованного резным деревом и украшенного множеством картин, скульптур и кашпо, что делало его похожим на зал музея, в которых от абитуриентов принимали заявления, Николай остановился неподалёку от входа и указательным пальцем поманил к себе одного из множества клерков, одетого в роскошную ливрею.

К нему подошел рослый, статный рианонец в тёмно-синей ливрее расшитой золотом. Николай пристально и не спеша рассмотрел подошедшего к нему клерка, увидел у него на лацкане небольшой значок в форме щита цветов флага князя Прогенитора и с лёгкой улыбкой кивнул головой. После этого он, пристально глядя прямо в глаза клерку, молча протянул ему свой саквояж и тонкую пластиковую папку серебристого цвета с документами, в которую было вложено помимо прочего десять купюр по пятьсот кредитов каждая и всё так же молча направился в самый центр зала к одному из массивных деревянных столиков, вокруг которых стояли удобные кожаные кресла, сел, достал из кармана газету и принялся её читать.

Клерк немедленно подозвал к себе другого клерка, передал ему саквояж и быстро заглянул в папку. Увидев, что в ней лежит то, что и должно было, он немедленно направился через весь зал к большим, резным двустворчатым дверям. Все остальные абитуриенты, а их было немало, старались держаться подальше от центра зала, где помимо Николая сидело за столиками ещё несколько аристократов. От былого загара и обветренной кожи Николая не осталось и следа. Путём косметических ухищрений он был сведён не только с лица, но и с рук, не говоря уже о том, что с помощью тонального крема визажист навёл на его лицо аристократическую бледность. Теперь уже почти ничем, кроме ширины плеч, он не отличался от господ-аристократов, но в отличие от них своим шейным платком показывал, что готов рассмотреть предложение князя Прогенитора.

Как рассказала ему Патти, Прогениторы отличались от всех остальных родовитых аристократов ещё и своей жадностью, так что если он впоследствии назначит высокую цену за подписание вассального контракта, а это будет предложено ему сделать не ранее, чем через три года, то Гораций скорее удавится, чем согласится выплатить такие деньги ради своих аристократических понтов. Торчать на Рианоне столько времени Николай не собирался. Ролло, тайно находившийся в Регисе, был в курсе всех событий и после непродолжительного молчания дал своё согласие на такую форму вхождения в "Цитадель". Сумма, предложенная клерку за содействие, оказалась вполне достаточной. Николай толком не успел рассмотреть роскошный зал и прочитать свою газету, как к нему подошел ещё один клерк и попросил его следовать за ним на собеседование к князю Прогенитору. Сказал он это довольно громко и потому у двух красавчиков с высокими коками тут же вытянулись физиономии.

Николай улыбнулся, выбросил газету в корзину для бумаг, стоявшую неподалёку, и, слегка кивнув головой, молча поднялся. Когда они походили к дверям, он ловко сунул в накладной карман ливреи напряженно молчащего клерка ещё один конверт со второй половиной суммы, которая должна была уже пойти непосредственно князю. Тот облегчённо вздохнул и, высокомерно поглядывая по сторонам, подвёл умного и догадливого абитуриента к дверям кабинета председателя приёмной комиссии. Николай вошел в кабинет, остановился у входа, щёлкнул каблуками дорогих штиблет и стоя по стойке смирно доложил:

– Ваше сиятельство, Ник Сильвер явился по вашему приказанию для прохождения собеседования.

Он специально опустил и слово фримен и своё лейтенантское звание, словно они были несущественными. Впрочем, звание фримен было не таким уж несущественным. Подпиши Николай вассальный контракт с этой семейкой и не слыхать ему такой формы обращения вовеки, а быть субрегулусом до конца своих дней. Высокий, худой мужчина с узким лицом и длинным носом, сидящий за большим резным столом чёрного дерева, благосклонно кивнул ему головой и жестом предложил сесть на массивный чёрный стул, стоящий перед столом. Кабинет был довольно длинным. Вдоль стен стояли точно такие же стулья чёрного дерева, как и перед столом, а над ними на деревянном карнизе выстроилось множество моделей космических кораблей. На стенах, обитых серебристо-серыми шелковыми обоями, висели картины и стереоснимки, изображавшие выпускников академии, прославивших её. Ролло Шутера среди них, разумеется, не было.

Николай прошествовал к столу, вежливо поклонился и сел на стул. Князь улыбнулся достал откуда-то снизу блюдце со стоящей на нём чашкой кофе и поставил его перед соискателем звания субрегулуса. Руки у Горация Прогенитора были длинными и потому он поставил блюдце почти на самом краю стола, на котором не лежало ничего, кроме серебристой папки Николая. Ласково улыбаясь ему, словно любовнице, князь воскликнул неожиданно громким басом:

– Вы ведь землянин, Ник Сильвер? Тогда кофе это ваш любимый напиток. Мне тоже нравится кофе. - Председатель приёмной комиссии достал ещё одну чашку и спросил - Что заставило вас думать, будто вы способны стать пилотом, Ник?

Николай слегка улыбнулся и ответил вполголоса:

– Мне в общем-то нечего об этом думать, ваше сиятельство. Я техноэмпат и довольно мощный и уже летал на мечах. На Парвусе, где я прослужил пять лет, часто совершали посадку республиканские мечи и однажды один из пилотов, которому я оказал небольшую услугу, разрешил мне подняться на борт и прокатил меня вокруг планеты. В полёте мы разговорились и я спросил его, как можно стать пилотом-техноэмпатом. Он рассмеялся и сказал, что одним единственным способом, подчинив себе корабль. Я захотел попробовать и он разрешил мне надеть пилотский шлем. Через пять минут я уже летел от Парвуса к Гианусу в режиме гипердрайва. Этот парень, его зовут Марк Вестер, прилетал на Парвус ещё несколько раз и когда у меня выдавались свободные часы, я летал на его мече. Всего мне удалось совершить семнадцать полётов и мой налёт составляет семьдесят два часа.

Князь выслушал Николая со скептической миной на лице, покивал головой и пробасил, отхлебнув кофе:

– Этого ещё недостаточно для того, чтобы поступить в академию, Ник. Если ты будешь допущен до экзамена, то тебе придётся сесть в пилотское кресло неисправной машины со сбитым управлением и это будет не симулятор, а настоящий боевой меч.

Николай слегка улыбнулся и ответил:

– Не вижу в этом никакой проблемы, ваша светлость. Вряд ли это будет поломка главной турбины, да, и маневровые техники также не станут портить для того, чтобы отсеять всяких самоуверенных болванов. Скорее всего они просто нарушат кроссировку линий энергопитания и собьют сенсоры управления. На мечах предусмотрено пятиступенчатое дублирования всех систем, в том числе и электропитания. На то, чтобы пустить энергию на все системы по новому маршруту, у меня уйдёт максимум две минуты, а сенсоры я даже не стану налаживать. Настроиться на новую комбинацию можно ещё быстрее и это куда проще, чем часа два или три юстировать их. Все остальные поломки, которые могут устроить на мече техники, относятся к области систем наведения, а это дело парочки лишних пристрелочных выстрелов.

– Как я посмотрю, Ник, у вас на Парвусе был очень хороший пилот-наставник, который научил вас многому. - Уже без тени улыбки на лице сказал князь Прогенитор - Прекрасно, вы вполне достойны того, чтобы быть допущенным к главному экзамену, но я попрошу вас ответить ещё на несколько вопросов. Почему вы решили выбрать именно эту академию?

Николай кивнул головой и с готовностью ответил:

– Потому, что ваша академия, князь, лучшая в галактике.

Князь кисло улыбнулся и спросил:

– Ну, а этот ваш яркий галстук что означает? Это серьёзное заявление или всего лишь способ польстить мне?

Наступил момент истины. Николай улыбнулся, взял чашку и отпил пару глотков кофе. Кофе был довольно средненький и в других обстоятельствах он отказался бы пить его. Погасив улыбку на своём лице, он сказал довольно высокомерным тоном:

– Ваше сиятельство, я очень мощный техноэмпат и надеюсь уже очень скоро доказать вам, что не блефую. Это, - Николай коснулся рукой узла своего галстука, всего лишь моё согласие рассмотреть в обозримом будущем предложение сильных мира сего. Когда я узнал о том, что самых лучших пилотов готовят на Рианоне и такое обучение стоит очень дорого, я предпринял все усилия к тому, чтобы иметь возможность оплатить свою учёбу хотя бы за первые три года. После этого я надеюсь найти спонсора, чтобы получить диплом. Служба в армии меня не прельщает, ваше сиятельство. На Земле я уже имел когда-то звание полковника, хотя мне и пришлось ради этого участвовать в нескольких войнах. На Парвусе я дослужился от рядового до лейтенанта, хотя вполне мог командовать гарнизоном. Я считаю, что пилот-техноэмпат моего уровня способен достичь высокого положения в обществе и не служа в армии.

Удар был нанесён, что называется, точно в цель. Ещё когда Николай сидел в кресле с отбеливающей маской на лице, Ролло Шутер известил его о том, что Гораций Прогенитор, который служил несколько десятилетий назад в имперском космофлоте и был неплохим пилотом-техноэмпатом, но покинул его ряды, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, оказывается является покровителем космических гонщиков. Прикупив себе должность председателя приёмной комиссии имперской академии высшего космического пилотажа, он вдобавок ко всему ещё и стал владельцем одной из лучших спортивных команд Рианона и использовал своё положение для подготовки пилотов серебряных стрел в стенах академии. Гонки на серебряных стрелах проходили довольно часто и приносили как их устроителям, так и владельцам команд огромные прибыли, а уж талантливый пилот-техноэмпат был способен буквально озолотить своего владельца. По тому, каким сосредоточенным и напряженным стал взгляд князя, Николай сразу понял, что эта худая барракуда заглотила наживку. Гораций Прогенитор выпрямился и сказал:

– Хорошо, Ник, похоже, что мы поняли друг друга. Вы будете допущены к экзамену на техноэмпатические способности, но я лично буду портить тот меч, на котором вы полетите. Вы готовы к такому испытанию, Ник?

Николай осклабился и ответил:

– Да, хоть сию же минуту, босс.

Князю было не привыкать, что его называли боссом и потому он даже не моргнул глазом. Он кивнул головой и сказал:

– Тогда мы прямо сейчас и отправимся в космос. Только учти, мой мальчик, в стенах академии тебя будет ждать не совсем лестный приём и я ничем не смогу тебе там помочь. Увы, но это не моя территория и единственное, что я смогу сделать для тебя, так это свести с самыми лучшими пилотами-инструкторами. Отбиваться от молодых волков тебе придётся самому.

Николай настороженно посмотрел на князя и спросил:

– Босс, я так понимаю, что курсанты старших курсов, для которых уже приготовлены тёпленькие места в космофлоте, станут проверять меня на прочность? Если так, можно ли мне будет давать им сдачи? Я ведь командовал на Земле элитным подразделением коммандос и пообрывать этим волчатам хвосты будет для меня детской забавой.

Князь пристально посмотрел на возможного кандидата в одну из его конюшен и сказал, подняв кверху палец:

– Мальчик мой, запомни, после отбоя казармы в академии принадлежат курсантам старших курсов, в основном тех, кто учится с четвёртого по седьмой курс, выпускникам уже не до глупостей, и все они имеют прекрасную физическую подготовку. Так что ты рискуешь свернуть себе шею, если не найдёшь с ними общий язык. Кстати, Ник, если ты успешно пройдёшь экзамен и окажешься тем кого я ищу, то уже через неделю я смогу организовать тебе участие в гонках новичков на трассе Каньон Смерти. Это чертовски большой риск уже только потому, что к этой гонке на Буссинусе допускаются только те парни, которые ещё ни разу не сидели в пилотском кресле стрелы. Если ты придёшь хотя бы в первой сотне, то сразу же станешь в академии героем.

– Я приду первым, босс. - Наклонившись вперёд сказал Николай - Так что можете смело ставить на меня всё, что у вас есть. Да, я и сам влезу в долги, но сделаю ставку на свою первую гонку. Когда я впервые пришел в казино, босс, то ушел из него с карманами полными долларов.

Из кабинета князь Гораций Прогенитор и его новый пилот-техноэмпат Ник Сильвер отправились прямиком на борт громадного старого линкора, который академия использовала в качестве учебной базы. Там князь действительно принялся своими собственными руками портить на том мече, к которому они подъехали на каре, всё, что только можно. Ковырялся он в нём часа три, не меньше. С довольной физиономией князь Прогенитор вылез из пилотской кабины и весёлым голосом сказал:

– Ник, перед тобой абсолютно мёртвый кусок железа и будет настоящим чудом, если ты сможешь вылететь на нём в открытый космос. Чтобы совсем уж добить тебя, я составил особое полётное задание. Тебе придётся найти и уничтожить огнём импульсных пушек пять мишеней, вот только как ты это сделаешь с неработающим радаром, я даже не представляю себе.

Вокруг Николая к этому времени собралась довольно большая толпа мужчин и женщин в чёрных космокомбинезонах. На нём уже был надет дуритовый скафандр, для чего ему пришлось раздеться у всех на виду практически догола, что и привлекло к нему внимание женского персонала. Да, и сейчас, будучи затянутым в дурит, который подчёркивал каждый мускул его тела, эти красотки не сводили с него глаз. Николай, поднимаясь на эстакаду, насмешливым голосом громко сказал:

– Ваше сиятельство, лишь бы шлем был исправным, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. В конце концов в шлеме имеется свой собственный радар, хотя и не такой мощный, как бортовой, так что ничего страшного я в этом не вижу.

Гораций Прогенитор, что ни говори, был мастером своего дела и сделал всё возможное, чтобы Николай не смог вывести меч в открытый космос. Он не стал мелочиться, просто взял и отключил бортовой компьютер, а термоядерный реактор перед этим перевёл в режим самоподдержки и меч действительно превратился три с половиной тысячи тонн мёртвого металла, в котором как раз железа было очень мало. Князь не учёл только одного, Николай, пытая Ролло, уже успел узнать от него, что является самым страшным кошмаром пилота-техноэмпата, как выведал и то, что в таких случаях надо делать. На его счастье конструкция меча была предельно проста и он мало чем отличалась от обычной телеги. Быстро сориентировавшись в сложившейся ситуации, Николай мощным пинком заставил термоядерный реактор выдать всю мощность, после чего чуть ли не на максимальной скорости направил меч к вакуум-шлюзу не обращая внимания на то, что его посадочные салазки, высекая искры, прорезают борозды в покрытии взлётно-посадочной палубы.

Князь Прогенитор не учёл только одного. Каждый бортовой компьютер имел программу самоспасения и подобного рода старты та рассматривала, как катастрофу, что заставило его немедленно проснуться и оторвать космический корабль от палубы. Вот тут-то Николай и взял его под свой контроль. Как в своём первом полёте на симуляторе, он сразу после того, как меч оказался в космическом пространстве, проделал целую серию феерических фигур высшего пилотажа облетая линкор по спирали, чем привёл в ужас чуть ли не весь его экипаж. После этого, сделав несколько пристрелочных выстрелов, он закрутил меч волчком и, воспользовавшись близостью к линкору и своими хакерскими способностями, быстро подключился каналу главного радара, который немедленно передал на монитор его шлема не только координаты всех пяти мишеней, неспешно улетающих за пределы звёздной системы, но и их изображение.

Дистанция была довольно большой, но всё же вполне приемлемой для хорошего снайпера и Николай немедленно открыл огонь. Разнеся вдребезги пятую мишень, он позволил себе немного полетать вокруг линкора, пугая его командира дерзкими атакующими манёврами. У того в конечном итоге не выдержали нервы и он выпустил против наглеца шестёрку телеуправляемых космокатеров. За это время Николай уже успел протестировать все боевые и навигационные системы своего меча и потому не просто задал им жестокую трёпку, а разнёс в клочья, причём с особым садизмом, переведя свои импульсные пушки на режим минимального разряда. Это было похоже на избиение младенцев, вот только младенцы эти имели очень высокую цену и стоили семьсот тысяч кредитов каждый. Когда он вернулся к месту старта, его уже ждал там разъярённый командир линкора, целый взвод военной полиции и хохочущий во всё горло князь. Убедившись в том, что в пилотской кабине меча действительно сидел абитуриент, а не опытный пилот-техноэмпат, разгневанный космос-адмирал эс-Инвектус прорычал:

– Мальчишка! Я тебя запомню! Ты у меня ещё попляшешь. С меня за эти катера теперь семь шкур снимут.

Князь проявил благородство и пришел ему на помощь:

– Парс, не кричи на моего парня. Давай я впишу эту ржавую рухлядь в его полётное задание и космофлот пришлёт тебе вместо них новые катера.

Инцидент на этом был исчерпан и Николай смог, наконец, переодеться, спрятавшись за спинами космолётчиков, наблюдавшими за всеми его выкрутасами на огромном экране. На следующий день он сдал на отлично экзамен по истории Империи и был зачислен в первый отряд, чтобы через два часа за его спиной с грохотом захлопнулась стальная дверь. Учебный процесс в академии прерывался только на две недели в году. Учебная неделя лилась шесть дней, после чего курсантам предоставлялся выходной на целые сутки. Увольнительные давались всем независимо от успехов в учёбе. Курсантов первого курса селили в больших кубриках по пятьдесят человек в каждом и только начиная с четвёртого курса им предоставлялись отдельные каюты, расположенные выше, но до этого нужно было ещё дожить.

Учебный процесс был построен самым простым образом. Можно было либо ходить на лекции, либо просматривать их в учебной библиотеке. Экзамены каждый курсант сдавал тогда и в том порядке, когда был готов к ним, но при этом действовало строгое правило - одна неделя посвящалась теории, другая практике и если курсант допускал прогулы на лекции или не мог отчитаться перед куратором курса справками из учебной библиотеки, то полёты заменялись ремонтными и хозяйственными работами на борту учебных кораблей-маток, а это было шесть на редкость старых и потому до жути грязных посудин. Естественно, что родовитые аристократы практически никогда не брали в руки метлу, совок, латунные щётки и тряпки. Роботов-уборщиков на этих кораблях заменяли курсанты, но их было так мало, по сравнению с огромными кораблями, что уборка на них никогда не кончалась. Откосить от уборки можно было только одним единственным способом, - вовремя сдавать экзамены, получая таким образом белые листы и поскольку большинство преподавателей подвергались унижениям со стороны сынков и дочурок высокопоставленных аристократов, это было не так уж и сложно сделать, достаточно всего лишь знать материал и быть вежливым.

Ролло рассказал Николаю достаточно много о порядках, заведённых в академии, в которой самым главным было только одно, аристократы любой ценой стремились поставить плебеев на место. Особенно тех, которые не хотели им подчиняться. Ещё в стенах академии происходило множество чудес. Каких именно, Ролло не стал уточнять и с одним из таких чудес Николай столкнулся в первые же часы своего пребывания в этом громадном здании, своей формой напоминающим Пентагон. Только вдвое больше размером. Казармы занимали первые девять этажей здания. Выше располагались аудитории и учебные библиотеки, ангары, в которых стояли разрезанные вдоль и поперёк мечи и прочие корабли с техноэмпатическим управлением, включая скоростные космояхты и небольшие скутеры, а также симуляторы. Казармы первого курса находились на первом этаже и отличались тем, что как и казармы второго курса не имели окон. Их заменяли световые панели, все исписанные маркерами сверху донизу. Рядом с кубриком находились с одной стороны душевые, а с другой столовая с автоматическим раздатчиком.

Николай, перегрузив все свои вещи в солдатский мешок, сдал саквояж и гражданскую одежду в гардероб, получил идентификационный браслет курсанта академии, три космокомбинезона, девять смен белья, космобутсы, тапочки и прочие мелочи. Нагрузившись, словно верблюд, он не стал гадать слишком долго, а по привычке нацепил браслет на голову. Тот имел практически точно такую же конструкцию, как и браслет республиканского правительственного чиновника, только с меньшим количеством функций и допусков. В частности он был лишен генератора силового поля, в нём не было также системы сенсосвязи, а эмиттер телепортсигнала имел радиус действия всего пять километров, но зато был привязан практически ко всем нужным курсанту помещениям. Главное он позволял подключаться к большинству компьютеров, хотя и имел довольно хилый кристалл памяти, но всё это и куда более мощное, имелось у него в голове. Как агенту браслет давал Николаю главное - надёжную крышу.

Кладовщик сектора вытаращил от удивления глаза, когда увидел, что курсант Ник Сильвер натянул браслет на голову, постоял несколько минут с закрытыми глазами и куда-то телепортировался, хотя не знал расположения приводных эмиттеров. Не смотря на это курсант оказался именно там, куда стремился - неподалёку от дверей своей казармы. Вот там-то его и ждало первое открытие. В большом кубрике со светло зелёными пластиковыми стенами, тёмно-зелёным полом и голубыми панелями вместо окон, напрочь лишенном даже намёков на комфорт, из полусотни складных походных кроватей заправленными было всего полтора десятка и это означало, что большинство курсантов его отряда были блатными. Остальные кровати были разобраны и сложены в штабель возле дальней стены с обоих сторон от дверей ведущих в туалетную комнату. Посреди кубрика стоял большой массивный стол, вокруг которого стояли пластиковые стулья, которые даже не годились для того, чтобы треснуть кого-нибудь по башке.

Под псевдоокнами стояли вплотную друг к другу серебристые металлические шкафы, которые не добавляли интерьеру кубрика привлекательности и единственное, что отличало его от тюремной камеры, было то, что на спинках кроватей имелись плоские телевизионные панели, так что лёжа на кровати с наушниками на голове можно было посмотреть перед сном любимую телепередачу. В казарму Николай явился под вечер, когда все курсанты-первокурсники уже собрались в кубрике и теперь развлекались, кто как может. В основном это были молодые парни, не отличавшиеся могучим телосложением и все они заселились в казарму не раньше вчерашнего дня. Насколько это было известно Николаю, уже этим вечером после отбоя им следовало ждать в своём кубрике визитёров. Как раз сегодня закончился ежегодный двухнедельный отпуск и курсанты старших курсов вернулись в академию, а стало быть они обязательно заявятся вечером на смотрины в блоке первого отряда, поскольку в любом другом блоке им запросто могли настучать по голове.

Его однокурсники об этом уже знали и потому посмотрели на его испуганными, затравленными взглядами. Их скорее всего смутила внушительная фигура Николая, но увидев простой солдатский мешок у него на плече и большую сумку в руках, а также не найдя на рукавах множества золотых шевронов, несколько расслабились. Он приветственно махнул им рукой и прошел к длинному ряду шкафов. Найдя пустой, он первым делом вставил табличку со своим именем в зажим и принялся раскладывать по полкам свои вещи. Шкаф был высотой более двух метров и оказался довольно вместительным, так что в нём для всего нашлось место. Когда Николай пошел к штабелю, чтобы взять себе кровать и установить её поближе к выходу, кто-то из пареньков прочитал его имя на табличке и негромко сказал:

– Ребята, это тот самый парень, который спалил вчера шесть катеров адмирала Инвектуса. Говорят, что он человек Секиры.

Возвращаясь с раскладной кроватью, Николай пояснил:

– Я не человек Секиры, парни. Я просто согласился летать в будущем за одну из его конюшен. Сегодня нас ждёт первое испытание, а потому давайте знакомиться.

Появление в казарме первого отряда опытного и уверенного в себе человека несколько разрядило обстановку, а когда Николай объяснил им, что намерен принять удар на себя, пареньки хотя и смутились, всё же повеселели. Он быстро выяснил, кто из них кто и каковы их успехи в техноэмпатии, а потому уже очень скоро знал, что все они довольно неплохие спортсмены. Некоторые даже выступали на крупных соревнованиях. Самому младшему было семнадцать лет, а старшему девятнадцать. Уже только одно это ставило их в весьма незавидное положение, ведь все остальные курсанты их отряда были старше их по возрасту и имели куда лучшую физическую подготовку, на которую их родители потратили немало денег. В отличие от простолюдинов, аристократы не торопились выталкивать своих детей из дома в водоворот самостоятельной жизни и если на всех планетах Империи царил порядок, то в таких закрытых учебных заведениях, каким была имперская академия высшего космического пилотажа, нормой жизни была элементарная дедовщина, хотя по мнению Николая по сравнению с тем, что творилось в годы его молодости в армии, это был просто детский сад.

Он не стал подробно рассказывать, что собирался делать уже через какой-то час с небольшим и лишь попросил ребят отступить вглубь кубрика, когда он встанет из-за стола. Академия была полувоенным частным учебным заведением, в котором готовили пилотов-техноэмпатов, а не офицеров космофлота, но основной и самой главной её задачей была подготовка как раз именно военных пилотов-техноэмпатов, хотя азы военной дисциплины курсантам начинали прививать только на седьмом курсе, когда подавляющее большинство курсантов избавлялось от дури в голове. Всё остальное полностью возлагалось уже на космофлот и к тому времени пилоты были вполне взрослыми людьми. Такие старики, как Николай, поступали в академию крайне редко, ведь большинство хомо и гуманоидов уже в пятнадцать, семнадцать лет знали, являются они техноэмпатами или нет. Да, они и не могли никак повлиять на нравы курсантов, ведь всего их в академии училось более шестидесяти тысяч.

Через десять минут после команды отбой, - громкого протяжного воя сирены, раздавшегося в двадцать часов, то есть за два часа до полуночи, широкие двери кубрика разъехались и в него ввалилось человек двадцать пять курсантов. Это были плечистые, хорошо накачанные парни, на рукавах которых было в основном по четыре и пять шевронов. Таких в академии прозвали перевальщиками. Именно они как раз и были самыми отъявленными беспредельщиками. Возглавлял их какой-то лощёный хлыщ со стеком в руках, высокий, широкоплечий, с редкостно высокомерной физиономией. Николай сразу же узнал его, хотя никогда не видел в глаза раньше и даже не подозревал о его существовании. Это был принц Конде, редкостная бестолочь, которая к своим тридцати пяти годам за семь лет сумела добраться только до четвёртого курса. Он приходился императору седьмой водой на киселе, но всё же имел права наследования, если примерно три с половиной тысячи членов императорского дома, вдруг, окочурятся и потому был просто обязан получить военное образование.

Принц Август Конде даже не пытался поступать ни в одну из военных академий, хотя и имел от рождения чин полковника имперского космодесанта и единственное, что его хоть как-то выручало, это то, что он являлся техноэмпатом и к тому же довольно неплохим. До этого дня в академии он бывал наездами и только для того, чтобы поразвлечься, но император, как на грех, несколько месяцев назад вспомнил о нём, изумился тому обстоятельству, что принц всё ещё учится на четвёртом курсе и приказал заключить его на два месяца в карцер, после чего велел сразу же, как только начнётся новый учебный год, запереть его в академии до тех пор, пока тот её не закончит. О принце ходила довольно дурная слава. Как и все мужчины императорского дома он был пэппи, но при этом являлся ещё и редкостной гнидой с гнусным характером. Боец он был так себе, но за счёт своей силы уже успел покалечить несколько сотен человек и всегда находились свидетели, что на принца было совершено очередное покушение. Сегодня был первый день заточения принца в стенах академии и он, явно, решил поглумиться.

Одной из причин, по которой Николай так торопился поступит в академию именно в этот день и попасть как раз в первый отряд, был принц Август, но не из-за его гнусной натуры, а по куда более глубокой причине. Кинг-Конг первым заподозрил, что арахниды всё же имеют какое-то отношение к энергонам, а принц не просто водил с ними дружбу, а был повязан какими-то тёмными делишками и Мудрецу предстояло выяснить, что это были за делишки. Заводить с принцем дружбу было делом бесперспективным, тот презирал не только плебеев, но даже всех тех аристократов, которые не относились к его кругу. Вместо этого он намеревался опустить принца ниже плинтуса и так прижать к ногтю, чтобы тот не смел и пикнуть, чтобы посмотреть затем, какова будет реакция и дальше действовать по обстоятельствам. Увидев принца, Николай зловеще оскалился и сплюнул ему под ноги. Тот не стал обращать внимания на этот жест презрения и сказал весело похохатывая:

– Хо-хо, какие курочки. Девочки, мне нужна новая горничная, кто из вас согласится прибираться в моих покоях?

Николай, к тому времени уже переодевшийся в камуфляж, немедленно встал, вынул из кармана чёрный, потрёпанный и изрядно выгоревший берет и надел его на голову. Ребятня из его отряда дружно поднялась и отошла вглубь кубрика, а Мудрец тем временем, раскачиваясь с пятки на носок, насмешливо ответил:

– Какая прелесть, а мне как раз нужен мальчонка, чтобы мыть полы в казарме. Вот как раз ты им и будешь, малыш. Не бойся, я мужик с нормальной ориентацией и не буду тебя трахать. Но учти, если ты будешь отлынивать от работы, тебе придётся не сладко. За лень и непочтение к себе, я буду тебя пороть тем прутиком, который ты мне принёс.

Принц даже взревел от такой наглости, но не бросился немедленно на своего обидчика, а повёл плечами и прошипел:

– Мразь, ты хоть знаешь, кто я? Я наследный принц и к твоему сведению, я примипилариус. Твои слова, я рассматриваю, как покушения на корону и потому просто сверну тебе голову.

Николай громко расхохотался и сказал в ответ:

– Ты не принц, а дерьмо, которое император запер в этих стенах, чтобы во дворце не воняло. Я Ник Сильвер и к твоему сведению чёрный берет. Таких пэппи, как ты, я ем по десятку на завтрак. Так что подумай трижды, прежде чем сделаешь хотя бы шаг в мою сторону. Ну, и так, для твоего общего развития, дохляк недоношенный, в моём ассортименте есть триста семнадцать способов, как убить человека голыми руками. Убивать тебя, естественно, я не стану, но сделаю так, что местные лекари будут долго чесать макушку, пытаясь понять, почему ты стал ходить рывками и начал гадить, где попало. Ну, а вас, сопляки, я сейчас начну отправлять в лазарет недели на две каждого, если только почувствую малейшую угрозу с вашей стороны. Так что мой вам совет, убирайтесь отсюда подобру-поздорову и забудьте дорогу на нижние этажи, если не хотите тратить деньги на врачей. Надеюсь вам известно, что чем глубже была переделка ваших тушек, тем дороже стоит их ремонт в случае получения тяжелых травм? Решение остаться я буду расценивать, как нападение.

Глаза принца налились кровью и он, выхватив из кармана кастет-резак, мигом надел его на руку. Тот почти мгновенно превратился в половинку дисковой пилы с крупными зубьями, которые пришли в движение и зловредный принц бросился на своего обидчика. Николай неуловимо быстрым движением сместился влево и нанёс по правой руке принца несколько незаметных ударов указательным пальцем, с хирургической точностью блокируя нервнее узлы этого придурка. Последний удар он нанёс в шею и принц, немного постояв с задумчивым видом нелепо выставив руку вперёд, он был уже без сознания, рухнул на пол лицом вниз. Кастет вспорол толстое пластиковое покрытие пола, достиг бетонной стяжки, заскрежетал и выключился. Воспользоваться телепортом никто из шестёрок принца уже не мог. Все эмиттеры в здании академии разом отключились вместе с записывающей аппаратурой. Николай шагнул навстречу шестёркам и те, видя, что он стоит один против двух десятков мордоворотов, набросились на него всей толпой. Всё, что успели увидеть те кто находился в первом ряду этого полукольца, это какой-то вихрь песочного цвета, после чего одиннадцать человек рухнули на пол с перекошенными от боли физиономиями.

Самое поразительное было то, что виновник этого безобразия исчез из вида остальных своих противников, так как оказался у них за спиной, после чего ещё тринадцать человек рухнуло на пол. При этом ему с величайшим трудом удалось никого не покалечить, а только нанести им травмы средней тяжести и лишить сознания. Единственный, кто пострадал довольно серьёзно, был принц Конде и теперь ему предстояло недели три носить руку на перевязи и ходить на процедуры, чтобы восстановить подвижность мышц. Кости, мышцы и нервные ткани Николай ему не повредил, но нанеся удары по нервным узлам почти полностью парализовал принцу руку и шею, да, так, что теперь даже рианонская медицина была бессильна. После этого началась совсем уж полная чертовщина, так как браслеты стали телепортом забрасывать своих владельцев невесть куда. В основном в технические помещения в подвалах огромного здания и когда в кубрике воцарился полный порядок, Николай строгим голосом сказал:

– Ребята, будет лучше, если вы всё это тут же забудете. Вы ничего не видели и к нам вообще никто не заходил. Эти подонки в любом случае ничего не смогут доказать.

На следующий день из-за этого ночного происшествия гудела вся академия. Слух о том, что принца Конде кто-то отметелил вместе с его шестёрками, разнёсся по академии в считанные часы, но служба безопасности с гневом и пеной у рта доказывала, что никаких массовых драк их следящая аппаратура не зафиксировала. Зато она зафиксировал целую серию совершенно дурацких телепортов в те помещения, где курсантам вообще нечего делать. В госпитале академии врачи также не могли ничего понять и, уж, тем более объяснить, с чем были связаны многочисленные случаи временного паралича конечностей у двух дюжин курсантов и то, что принц Конде не только не мог пошевелить рукой и повернуть голову, но и ходил как-то неуверенно, бочком. Каких-либо синяков, ссадин и уж тем более увечий медицинская сканирующая аппаратура ни у кого на теле не зафиксировала, хотя имели место многочисленные случаи ущемления нервных узлов.

Николай, как ни в чём не бывало, с самого раннего утра отправился в учебную часть и взял там планы занятий и полный список контрольных зачётов и итоговых экзаменов за все девять лет обучения. После этого он направился в учебную библиотеку и провёл в ней весь день, не покидая своей кабинки даже на обед. Благодарные однокурсники принесли ему его прямо в библиотеку. Всю первую неделю, а она оказалась короткой, всего четыре дня, Мудрец методично заставлял свой мозг вспомнить всё то, что вложили в него ребята дока Стрелли и в субботу пошел сдавать свой первый экзамен, - основы термоядерной энергетики. На следующий день ранним утром его ждал у входа в Первый сектор флайер-лимузин князя Прогенитора, который доставил Николая в поместье аристократа. Перед тем, как отправиться на Буссинус вместе со своим новым приобретением, Гораций Прогенитор хотел позавтракать с ним на берегу моря.

Чтобы победить в этих соревнованиях, Нику Сильверу предстояло выступить в восьми заездах, включая финальный. Старт первого заезда был назначен на десять часов утра, а последнего ровно на полночь, то есть на то время, когда он уже должен быть в казарме. Князь добыл для него разрешение прибыть в казарму в двенадцать часов следующего дня. Сразу после завтрака они телепортом направились прямо на Буссинус. У князя в его поместье, как и в доме Николая в Астраурбисе, имелся свой собственный транс-телепорт, позволявший ему перемещаться в пределах звёздной системы Метрополии и позволял ему посещать некоторые другие заёздные системы Империи. Это считалось уже роскошью, а не средством передвижения в пространстве. Когда Николай увидел, с каким надменным видом князь подвёл его к кабине личного транс-телепорта и сказал, что тот доставит их прямо к месту соревнований, он чуть было не съязвил, что с помощью своего домашнего транс-телепорта может переместиться на любую из планет Содружества.

Вместо этого Николай ухмыльнулся и продолжил играть роль крутого парня, которому всё нипочём, что было ему не так уж и трудно делать даже в те времена, когда он раскатывал по улицам Ростова на электрической инвалидной коляске. Единственное различие заключалось в том, что теперь крутизна так и пёрла из него фонтаном. Вместе с Горацием Прогенитором он вышел из транс-телепорта под огромным прозрачным куполом, возвышавшимся над гигантским цирком. Этот цирк, на трибунах которого собрались сотни тысяч людей, был главным местом сбора рядовой публики и пилотов-новичков. Господа сортом повыше и достатком побольше, предпочитали наблюдать за соревнованиями с борта своих космояхт, двигаясь вслед за гонщиками чуть в стороне на большой высоте. Буссинус, о котором Николай уже имел довольно неплохое представление, был довольно странной планетой. Во-первых, это была очень большая планета, почти в полтора раза больше Рианона, не имевшая в отличие от него атмосферы, а, во-вторых, эта планета не смотря на свои громадные размеры имела гравитационное поле, даже меньше, чем у Марса и совершенно не имела никакой атмосферы.

По сути дела Буссинус, не имевший горячего ядра, представлял из себя шаровое скопление астероидов, скреплённых между собой льдом - водяным и аммиачным. Планета располагалась далеко от Люмена - солнца Рианона и походила на огромный арбуз с огромной трещиной, пересекающей его на две трети окружности, названной Каньоном Дьявола. Трещина эта имела ширину от двухсот до восьмисот километров и глубину в добрые полторы сотни километров. Дно каньона, огибавшего Буссинус, представляло из себя волнистую пустыню, из которой взметнулись кверху на десятки километров, словно кактусы, причудливые скалы. Гонки не небольших, юрких космических кораблях, называемых серебряными стрелами, хотя они больше походили на треугольные наконечники, проводились в Каньоне Дьявола уже несколько тысяч лет и потому чуть ли не всё дно каньона было покрыто их обломками. Это была едва ли не главная трасса всего Содружества и именно на ней когда-то мечтала выиграть гонку Тиу Маршад-сью. Николай, выходя из стен академии утром, первым делом сказал Лиу, что он намерен посвятить свою победу Тиу и в память о ней будет гнать на пределе сил.

Как и тысячи других гонщиков, Ник Сильвер вышел на подиум и был представлен публике. Та по большей части безмолвствовала, когда ей представляли пилотов-новичков, ведь их имена не были никому известны, хотя действительно новичков среди них не было. Все они были опытными пилотами, имели налёт в десятки тысяч часов, но никто ещё ни разу не сидел в пилотском кресле настоящей, а не виртуальной стрелы. Пожалуй, публика по-настоящему оживилась всего раз, когда под хрустальным куполом прозвучало имя Ник Сильвер, опыт практического пилотирования семьдесят три часа сорок семь минут, десять пораженных целей, возраст сорок пять лет. Несколько сотен тысяч человек при этих словах тотчас разразились громовым хохотом. Во-первых, это был просто детский налёт часов, ну, а, во-вторых, возраст этого пилота-техноэмпата был чуть ли не пенсионным. Абсолютный чемпион галактики по космическим гонкам Майк Таранс по прозвищу Молния к своим сорока пяти годам выиграл всё, что только было можно выиграть.

Правда, у этого новичка оказался самый высокий коэффициент меткости, равный почти пятидесяти. В космических гонках нужно было не только уметь быстро летать и маневрировать, но и метко стрелять по соперникам из импульсных пушек стрелы, чтобы успешно пересечь финишную черту. На дистанции в пятьдесят тысяч километров, на преодоление которой уходило в среднем двенадцать минут, такое умение не было лишним. На старт выходило одновременно минимум сто стрел и лететь к финишу можно было как угодно. Нельзя было только подниматься выше верхнего края каньона, так что это был полёт в каменном лабиринте скал и по лидеру заезда вели огонь все его конкуренты. Катастрофы с летальным исходом на гонках были крайне редки, но травмы различной степени тяжести были обычным делом. Может быть именно потому, что только первая сотня гонщиков могла рассчитывать на выгодные контракты, эти гонки проходили с невероятным ожесточением и потому привлекали к себе всеобщее внимание и транслировались на всю галактику. К тому же проходили они всего один раз в год.

Николай даже и не мечтал принять в них участия до того, как встретился с Милвусом Легатом и его сестрой. В пятницу он созвонился с Патти, поговорил с ней несколько минут, рассказал о своём участии в гонках и посоветовал сделать на него солидную ставку, чтобы её брат смог заплатить за своё обучение в академии. Собеседования Милвус не прошел из-за пустяка, своего длинного языка, а потом, обидевшись на всех и вся, не стал поступать в академию на следующий год, купил такси и вот уже десять лет злился на себя за глупость. Патти удивилась такому предложению и сказала, что подумает. Николай посоветовал не раздумывать слишком долго и сделать ставку в пятницу, когда списки гонщиков уже были опубликованы, но ещё не были раскрыты их данные. Мало кто отваживался делать ставки в пятницу, но даже угадать всего лишь одну победу выбранного пилота означало ничто иное, как озолотиться поставив всего лишь несколько тысяч кредитов. Пилотам на этих, да, и всех остальных космических гонках, тоже разрешалось делать ставки, но только на свою собственную победу.

В ответ на свист и хохот публики, Николай сделал в её адрес неприличный жест в русском стиле, но публика этого не поняла. После того, как все пилоты предстали перед публикой, они стали покидать длинный подиум, над которым вскоре должно было появиться голографическое изображение первого сектора трассы, телепортом отправляясь в ангары, расположенные вокруг купола. Когда наступила очередь Николая, получившего браслет гонщика, телепортироваться в свой ангар, то первым он увидел не техника, готовившего выделенную ему организаторами гонки серебряную стрелу, а сосредоточенную физиономию князя. Тот поднялся с какого-то серебристого контейнера, шагнул к нему навстречу и озабоченным голосом сказал:

– Ник, не знаю почему, но ты мне нравишься. Посмотри на эту красотку, - Князь указал рукой себе за спину - Эта стрела не рядовая, она не конвейерной сборки, а эксклюзивная. После того, как мне стало известно, что кто-то свернул шею принцу Конде, я почему-то отдал совершенно идиотский приказ и на эту стрелу было установлено пилотское кресло изготовленное специально по твоей фигуре, хотя все они и трансформирующееся. Поверь, Ник, в этом кресле ты будешь чувствовать себя, как в колыбели. Если ты выиграешь сегодня эту гонку, то стрела твоя, парень, и ты сможешь принимать на ней участие в каждой воскресной гонке, как некессариус команды "Парк Тиу". - У Николая тут же пересохло во рту, а этот рианонский князь стал стремительно вырастать в его глазах - Эта команда названа так в честь одной девчонки, мечтавшей выиграть гонку в Каньоне Дьявола, но ей не повезло. Естественно, я не стану дарить тебе эту стрелу, это будет слишком дорогой подарок, но в случае твоего успеха летать на ней будешь только ты, если не разобьёшь, конечно.

Николай встал по стойке смирно, его рука взметнулась к рыжевато-золотистому берету курсанта и он сказал так, словно произносил слова присяги:

– Ваше сиятельство, я выиграю эту гонку и прошу вас заранее объявить, что моя победа посвящается славному "Парку Тиу" и той девочке, в честь которой эта команда так названа. Обязательно сделайте это до начала гонок, ваше сиятельство, пусть публика ликует или вопит от ненависти ко мне. И вот ещё что, ваше сиятельство, - Добавил Николай снимая с левой и правой руки оба браслета и вручая их князю вместе со своей банковской карточкой - Пусть всем объявят, что Ник Сильвер выходит на свою смертельную гонку и снял оба браслета самоспасения. Это прибавит гонке остроты и резко повысит ставки, ну, а чтобы вам было спокойнее, то вот вам все мои накопления, тут чуть больше четырёхсот пятидесяти тысяч и если я всё-таки погибну, то эти деньги хоть немного компенсирую ваши потери. И пусть на борту этой стрелы напишут самыми большими буквами "Мечта Тиу". Думаю, что той девочке, в честь которой названа ваша команда, это будет приятно, если она ещё жива.

Князь посуровел, взял из рук Николая браслеты и банковскую карточку, положил её в нагрудный карман и сказал:

– Ник, ты конченый псих и я, похоже, тоже. Ладно, пусть будет по твоему, но раз уж ты так уверен, то эти деньги, - Гораций Прогенитор постучал пальцем по карману - Я поставлю на твою победу во всех заездах от твоего имени. Потянешь, парень?

Николай молча кивнул и протянул князю руку. Его рукопожатие не смотря на худобу было очень крепким, глаза горели каким-то странным огнём, а губы чуть подрагивали от с трудом сдерживаемой улыбки. Пожимая руку своему пилоту, Гораций треснул его по плечу и всё же улыбнулся. Не таким уж он был и засранцем, как его расписывали, этот азартный князь. Николай быстро разделся прямо возле своего первого космического корабля, имевшего размеры втрое меньше истребителя перехватчика, натянул на себя поданный ему техником команды "Парк Тиу" дуритовый космокомбинезон и взял в руки протянутый ему шлем пилота-техноэмпата, на котором уже было написано - "Мечта Тиу". Он не знал, что ещё несколько техников, крутившихся неподалёку, записывали всё на видео. Об этом Николаю стало известно только тогда, когда он вылетел из ангара и на бреющем полёте вместе с сотнями других пилотов помчался сломя голову к месту старта.

Князь Прогенитор имел большой вес среди владельцев гоночных команд, да, к тому же имел прямое отношение к организации гонок, а потому ему не составило особого труда показать всем зрителям, собравшимся на главной арене, и в эфире трёхминутный ролик включая тот момент, когда некессариус команды "Парк Тиу" сверкал голой задницей на виду у техников, в числе которых были и женщины, на фоне серебряной стрелы, на борта которой спешно наносилось название этого гоночного космического болида - "Мечта Тиу". По лицу Лиу Маршад-сью, находившейся на трибуне вместе Ролло, текли слёзы - наконец-то мечта её девочки должна была сбыться. Публика, услышав известие о том, что в гонке должен был принять участие настоящий смертник, взревела от восторга. Именно поэтому Ника Сильвера без всякой жеребьёвки не только включили в первый заезд, но и определили ему самое выгодное место для старта, точно посередине строя из двух с половиной сотен других гоночных космических кораблей. Выгодное с точки зрения старта ему, как пилоту и выгодное тем, кто вздумает его пристрелить на старте.

Может быть поэтому когда прозвучала команда "Старт", Николай её просто проигнорировал и сдвинулся с места секунд через пять. Медленно разгоняясь, он сделал серию фигур высшего пилотажа и только после этого, словно бы вспомнив о том, зачем он оказался на Буссинусе, стремительно понёсся вперёд, быстро нагоняя рой серебряных стрел, которые на самом деле имели самую разную окраску. Стрелы, летящие по трассе, то рассыпались во все стороны, то чуть ли не сбивались в стаю. Каждый гонщик в этот момент занимался только тем, что приценивался к соперникам и пытался определить самую выгодную для него тактику и наиболее короткий и безопасный маршрут. К тому моменту, когда стрелы прошли третий сектор, их скорость увеличилась и они летели со скорость порядка восьми тысяч километров в час, оптимальная скорость для маневрирования в Каньоне Дьявола. Кое-кто уже начал постреливать из импульсных пушек в самых резвых гонщиков и появились первые неудачники, чьи корабли врезались в скалы, стены каньона или его дно.

Стрелы летели на всех эшелонах от самого верхнего, наиболее выигрышного, и почти до нижнего, названного Линией Смерти потому, что полёт на бреющем полёте резко увеличивал число препятствий и делал стрелу такого пилота прекрасной мишенью для всех остальных гонщиков. Именно на Линию Смерти и устремился Николай догнав пелетон, но поразил всех не этим, а тем, что помчался над дном каньона со скоростью свыше девяти тысяч километров в час, словно он уже вышел на тот сектор, где почти не было препятствий. По нему немедленно открыли огонь все, кому не лень, но он, маневрируя на этой сумасшедшей скорости и всё увеличивая её, ответил своим обидчикам чрезвычайно меткими выстрелами сразу из всех кормовых пушек, их на стреле было четыре, и выбил из гонки за каких-то десять секунд восемнадцать стрел. Поскольку он имел дело по большей части с боевыми пилотами, решившими податься в гонщики, то те стали воспринимать его не как собрата, а как самого злобного энергона и погнались за ним с одной единственной целью - уничтожить наглеца, напрочь позабыв о том, что тот не сможет телепортироваться с борта своей стрелы.

Серединой дистанции в Каньоне Дьявола являлась широченная и очень глубокая долина длиной почти в десять тысяч километров, в которой почти не было скал. Её называли Дорогой Беглецов и именно здесь стремились оторваться от пелетона все те гонщики, которые не боялись скорости. Точнее здесь пелетон распадался и каждый гонщик стремился уйти в отрыв, чтобы сбросив скорость влететь в Глотку Дьявола - узкое ущелье с множеством причудливых скал. Ник Сильвер, чье имя скандировали чуть ли не все зрители, вместо того, чтобы уйти в отрыв, а он уже доказал всем свою способность гонять на сверхскоростях, едва пролетев по Дороге Беглецов сотню километров, крутанул свою стрелу юлой и бросился в атаку, ведя огонь по своим преследователям не только из всех своих семи носовых пушек, но и паля под немыслимым углом из кормовых. При этом он маневрировал на огромной скорости, летая по всей ширине долины от края до края и почти не продвигался вперёд.

Практически все гонщики этого заезда если не обалдели, то были крайне поражены этим. Причём настолько, что многие покинули свои стрелы не дожидаясь, когда этот псих собьёт их. Некоторые, в основном те, кто летели в самом верхнем эшелоне, поступили и того проще, сделали свечку и взмыли вверх. Ник Сильвер зверствовал секунд тридцать, после чего, завалив три десятка машин, чего не случалось со времён Великой Бойни, рванул вперёд на совершенно дикой скорости, обогнал три стрелы ушедшие в отрыв и, всё увеличивая скорость, с полным презрением к смерти влетел в Глотку Дьявола, где принялся буквально облизывать скалы. При этом все семь носовых пушек "Мечты Тиу" непрерывным потоком извергали сгустки плазмы, срезая самые острые и опасные выступы скал и делая тем самым его путь более безопасным. Никто из преследователей не посмел даже приблизиться к нему. Особенно после того, как Бешенный Ник, так его уже успели прозвать некоторые зрители, с весьма большой дистанции одним единственным выстрелом сбил стрелу того типа, который чисто случайно оказался в зоне его видимости.

Самым же поразительным оказалось то, что Бешенный Ник, который не снижал скорости на протяжении всей дистанции, перед самым финишем её резко сбросил, развернул "Мечту Тиу" кормой вперёд и двигаясь чуть ли не со скоростью пешехода пересёк финишную черту и встал, как вкопанный. Точнее его гоночный болид стал после этого быстро падать вниз с высоты в пять километров, но у самой поверхности Буссинуса он врубил турбину на полную мощность и взлетел вверх, к звёздам, чуть ли не по вертикали, вошел в режим гипердрайва, облетел планету по огромной окружности и вернулся к месту старта менее, чем через тридцать секунд. Только за пару тысяч километров до стартовой зоны он погасил скорость и вальяжно опустился на стартовую площадку. С этого момента началась Большая Гонка Бешенного Ника, именно так все комментаторы стали называть эти отборочные соревнования, задаваясь только одним вопросом, станет она последней для этого сумасшедшего землянина или нет.

После своего финиша Николай даже не стал выходить из "Мечты Тиу" к корреспондентам, хотя и ответил на несколько вопросов, заданных ему по радио. Не стал он покидать пилотской кабины и после всех своих остальных финишей. В первом заезде он вышел из двенадцати минут, что было вполне рядовым результатом для этой трассы, но зато во втором вышел из десяти и в каждом своём следующем заезде только улучшал своё время и в конце концов побил рекорд трассы, равный девяти минутам тридцати двум секундам. При этом он сбивал каждую стрелу, пилот которой посмел открыть по нему огонь и ни разу не выстрелил по тем пилотам, которые временно его обгоняли, за что получил к своему прозвищу ещё одно определение и комментаторы стали называть его Благородным Бешенным Ником. После того, как Ник Сильвер финишировал в восьмой раз первым и ему прямо на плоскости его серебряной стрелы был вручен золотой кубок, он тотчас направился к Горацию Прогенитору, вложил его ему в руки и чётко отдал честь, громко щёлкнув при этом каблуками своих космобутцев, после чего сказал:

– Босс, ваш приказ выполнен. Разрешите немедленно отправиться в казарму?

Князь сунул кубок в руки начальника команды "Парк Тиу", сграбастал Николая в свои объятья и воскликнул:

– Только после того, как мы с тобой совершим заплыв в бассейне наполненном самым лучшим вином, Никки!