"Мститель" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава седьмая.

Очень крупная сделка Леонарда Ломоносова Леонард Эрикович выпростал руки из-под одеяла, сладко, с силой потянулся, от чего в плечах хрустнуло, решительно отбросил лёгкое одеяло и одним движением соскочил с кровати. Большой, круглый, ярко-алый будильник с хромированными полушариями по бокам широкой дужки показывал половину седьмого и он мог спокойно поспать ещё полчаса, но Камилла уже встала и скорее всего находилась на кухне, чтобы приготовить завтрак на всю их честную компанию, хотя её вполне удовлетворяло то, как справлялась со своими обязанностями их кухарка. Так было всегда, когда его ждала какая-то очень важная и ответственная работа. Камилла считала, что главная обязанность жены, – обеспечить мужу крепкие тылы и полагала, что трудный день следует начинать с плотного, сытного и вкусного завтрака, а то мало ли как сложатся обстоятельства, вдруг потом будет невозможно не то что пообедать, а то и вовсе перекусить на бегу.

Она по-прежнему считала своего мужа солдатом, который в любой момент мог вступить в бой, хотя вот уже много лет это было не так, да, и в прежние годы Леонард Эрикович Ломоносов солдатом по большому счёту всё-таки не был, хотя и имел правительственные награды. То есть он не был солдатом в обычном смысле этого слова, ведь что ни говори, а за время своей службы в Управлении С ему ни разу не пришлось выстрелить в человека, хотя иной раз и хотелось, но он был готов даже к такому повороту событий и имел подготовку ничуть не хуже, чем у любого спецназовца. Просто перед ним всегда стояли совершенно другие задачи, в первую очередь сбор информации, представляющей особую ценность для его страны.

Вот в этом сложном деле он преуспел весьма изрядно, но к сожалению эта информация далеко не всегда использовалась должным образом.

Вот уже два дня их большой загородный дом, расположенный в закрытом для простых смертных посёлке, был полон гостей. Компания "Сибирь-Ойл" готовилась к подписанию очень важного для неё контракта, который был к тому же на этом этапе совершенно секретным, а потому Леонард Эрикович приказал всем пяти своим вице-президентам на это время переехать к нему. Так было гораздо спокойнее и если их конкуренты в России и за рубежом не отважатся послать сюда бомбардировщики, то добраться до них они не смогут ни при каких обстоятельствах. Это всяких там выскочек можно было расстреливать, взрывать и травить десятками, но только не таких профессионалов, какими были они. Поэтому за все те годы, что он занимался вместе со своими друзьями бизнесом, в том числе и крупным, у них не было потерь и он гордился не только успехами своей компании, но и тем, что они создали лучшую в стране службу безопасности.

Леонард Эрикович сделал несколько энергичных разминочных движений плечевым поясом, присел раз десять, отжался от пола, покрытого шелковым вьетнамским ковром голубой расцветки, толстым и пушистым, после чего подтянул трусы, достал из шкафа халат и отправился из спальной в небольшой тренажерный зал, где уже приступил к утренней зарядке Максим, его старый друг и товарищ по работе в прошлом, партнер и руководитель службы безопасности в настоящем. Макс был настоящим великаном по сравнению с сухим и жилистым Лёнчиком. Хотя Леонард Эрикович был лишь на пять сантиметров ниже Максима Даниловича Ермолаева, – шириной своих плеч и мощью торса тот превосходил его чуть ли не вдвое, что, однако, вовсе не мешало им сражаться на татами. Не смотря на то, что Леонард Эрикович весил почти на полцентнера меньше, он обладал достаточной силой, чтобы противостоять Бизону, таким было прозвище Максима Даниловича ещё с времён их совместной учебы в разведшколе, в силовых единоборствах практически на равных.

Леонид Эрикович в свои сорок семь лет выглядел в худшем случае на сорок, да, и то лишь в том случае, если не выспался и это при том, что он не прилагал почти никаких усилий, обходясь одной только утренней гимнастикой. Максу, который был на два года старше его, приходилось каждый день по паре часов заниматься на тренажере, чтобы не набрать лишних килограммов и сохранить гибкость. Вот и сейчас, тягая мощное кетлеровское железо, он посмотрел на друга, сбросившего с себя халат и взявшего в руки скакалку, с завистью. Тот, уловив взгляд, подмигнул и сказал с ехидством в голосе:

– Терпи, казак, а то Ленка к другому сбежит. Найдёт себе кого-либо помоложе и побогаче. Сейчас молодёжь шустрая пошла. Посмотришь на какого-нибудь парня, ему ещё тридцатника не стукнуло, а у него уже банковский счёт под три миллиарда долларов. К тому же на таких умниц и красавиц, как твоя Ленка, они, словно пчёлы на мёд, целыми стаями слетаются.

Макс осклабился, помотал головой и пробасил:

– Ну, скажем так, лёнчик, они не пчёлы, а трутни и потому мне не конкуренты в этом плане. Нет, Колдун, моя Ленка не такая. Она у меня не только умная, талантливая и красивая, но ещё добрая и преданная. Не сбежит. Уж если она меня столько лет из командировки ждала и никого к себе даже на пушечный выстрел не подпускала, то и теперь не сбежит, а ведь ей, когда мы поженились, ещё семнадцати не было.

Улыбнувшись другу, Леонард Эрикович приступил к боксёрской разминке радуясь тому, что уж сегодня Макс точно не станет приставать к нему, чтобы малость помять друг друга на татами. Не тот сегодня был день, чтобы заполучить себе случайно синяк под глазом. Он был очень рад, что у Макса в семье был полный порядок и что Елена Игоревна терпеливо ждала мужа из длительной загранкомандировки и в одиночку воспитывала сына. Леонарду Эриковичу тоже повезло с женой и он был счастлив, что женился на Камилле, придав этому видимость оперативной необходимости, а поскольку проверить это у руководства не было никакой возможности, всё сошло ему с рук, хотя такие поступки и не поощрялись. Под аккомпанемент громкого уханья Макса, протяжные звуки, издаваемые тросами тренажера, и ружейное клацанье противовесов, он принялся энергично прыгать через скакалку постоянно убыстряя темп и выделывая ногами сложные, чуть ли не танцевальные па, разогревая тело.

Макс поглядывал на него одновременно и с превосходством, что ни говори, но фигура у него была куда более выразительной, без трёх минут "Мистер Олимпия", и с завистью. Хотя его друг редко подходил к силовым тренажерам, силушкой Бог его не обидел и если Максим Данилович хотя бы на миг терял внимание и тем самым позволял провести какой-нибудь захват, то он мигом мог скрутить своего друга в бараний рог, да, и удар у него был, как у боксёра-тяжеловеса, что являлось весьма удивительным при росте в сто восемьдесят два сантиметра и весе в девяносто один килограмм. Если уж кто и походил на какого-нибудь Майка Тайсона, то только не он. Зато Макс, не смотря на свою тяжеловесную фигуру, отличался просто поразительной гибкостью, быстротой реакции, ловкостью и лёгкостью движений. Эдакий мотылёк-тяжеловес, способный пробежать стометровку за десять и две десятых секунды, а потом ещё и промчаться десять километров по сложно пересечённой местности. С улыбкой глядя на то, как его друг взвинтил темп до просто бешенного, Максим Данилович поинтересовался у него:

– Лёнчик, что говорит наш главный оракул Митька? Эти черти не выкинут какой-нибудь номер в самый последний момент? Мбунду ребята ещё те. За ними глаз да глаз нужен.

Чуть попусти вожжи, так и норовят всё переиграть по своему, а этот Мануэль да Силва ещё во время гражданской войны такими делами ворочал, что я просто удивлялся. Казнокрад просто редкостный, хотя парень, конечно, неплохой. Но жадный.

Леонард Эрикович перестал прыгать через скакалку и принялся делать упражнения для растяжки мышц ног, словно собирался выйти на татами. Чуть ли не садясь на шпагат он ответил:

– Нет, Макс, никаких неожиданностей на сегодня не предвидится. Наши адвокаты убрали из текста договора все шероховатости, я его ещё вчера вычитал, отшлифовали его окончательно и ты уж мне поверь, сегодня ровно в четырнадцать ноль-ноль он будет подписан. Зря что ли мы почти месяц в Луанде околачивались?

Нет, этот договор им нужен даже больше, чем нам. Мы-то и на своей нефти можем хоть сто лет работать, а им наши деньги для добычи нефти на шельфе ой как нужны.

Особенно сейчас, иначе их американцы снова с потрохами съедят, ведь что ни говори, а у них её, как грязи, одна пятая всех мировых запасов. С нами они будут героями, мы же не хапуги и идём с ними фифти-фифти, а американцы, как и англичане их точно обуют.

– Да, уж, – Громко фыркнул Максим Данилович вспомнив о Луанде – Мне их африканское гостеприимство чуть поперёк глотки не встало. Как они научились тогда у кубинцев бухать без просыху, так с тех пор и считают, что и русским поутру вместо кофе или чая нужно обязательно водку подавай. Честно говоря, Лёнчик, я Анголу уже забывать потихоньку начал, даже снова стал бананы есть, хотя они мне ещё там до смерти надоели, да, тут, вдруг, здравствуйте, у тебя к ней снова интерес прорезался.

– Ну, допустим, не у меня к Анголе, а точнее к тем ребятам, которые сидят сейчас на нефти, Макс, а у них ко мне. Точнее не ко мне лично, а к нашей компании.

Правда, у тебя что-то с памятью стало, старик. Мы ведь помимо того, что нефтедобывающая компания, ещё и алмазы добываем, хотя за это не меня благодарить нужно, а нашего Сан Саныча. Наша вторая алмазная эпопея целиком, от покупки контрольного пакета акций "Логоса" и до гранильной фабрики в Голландии, это его личная затея, ну, а теперь, когда у нас есть ещё и две своих собственных кимберлитовых трубки, да, мы к тому же скоро сядем на ангольскую нефть, наша компания точно войдёт в сотню крупнейших в мире. – Увидев скептический взгляд друга, который так до сих по и не поверил в то, что изменения последних лет являются заслугой их шестого партнёра-новичка, Леонард Эрикович поторопился сказать своему другу – Макс, не ревнуй. Обе эти разработки действительно полностью заслуга нашего великого керосинщика. Просто этот хитрец так ловко подвёл меня к этой теме, что я и сам не заметил, как у меня снова проснулся интерес к алмазному бизнесу и вообще к Анголе. К тому же это он, а не я, сумел каким-то образом заставил компанию "Де Бирс" уважать наши скромные персоны. Что ни говори, а за минувшие годы они уже успели забыть о нашей услуге и даже Ральф считал, что они с нами давно уже в расчёте. Ну, а откуда Сан Санычу стали известны все алмазные тайны "Де Бирса", даже я не знаю. Тут ведь, дружище, всё не так просто, как это кажется на первый взгляд. В добычу алмазов и особенно их переработку, многие хотят вложиться, да, не у всех нашим ангольским друзьям деньги брать можно и не со всеми создавать совместные компании, и, уж, тем более, далеко не каждому можно сдавать в концессию месторождения алмазов. Работать они могут только с теми, кому мальчики из "Де Бирс" не станут вставлять палки в колёса. Ну, а с добычей нефти на африканском шельфе дела обстоят ещё сложнее. Тут вообще всё замешано на большой политике и я даже удивился, когда у Сан Саныча и это дело выгорело. – Видя ироничную улыбку друга, Леонард Эрикович возмущённо воскликнул – Макс!

Хватит меня обрабатывать! Не волнуйся, я ничуть не хуже тебя знаю, как и чем нам нужно завершить эти переговоры. Можно подумать, что я первый день в бизнесе и у меня сейчас от радости сердечный припадок случится. Всё под полным контролем, старик.

Макс широко осклабился и довольным тоном прогудел:

– Вот и прекрасно, Лёнчик, что ты всё это знаешь. Стало быть мне не придётся толкать тебя ногой под столом. – Но затем всё же согласился с другом и партнёром – Да, Сан Саныч у нас мозга, тут точно ничего не скажешь. Ему бы в СВР работать, в Управлении оперативного планирования и анализа. Без него мы бы так и занимались изготовлением жучков. Лихо он нас втянул сначала в нефтяной бизнес, когда чуть ли не силком заставил подать заявку на участие в аукционе, а потом ещё и заставил снова закрутить дела с "Логосом", да, ещё и заняться огранкой алмазов.

Лихо он всё-таки пустил впереди нас вместо паровоза алросовцев, втравив их в Катоку, чтобы потом тихонько оттягать себе эти пусть и небольшие, но до жути жирные трубки в Мохико. Чуть ли не второй Берег Скелетов, только в миниатюре. И ведь как всё ловко провернул, ведь все остались довольны и самое главное, что в итоге президент дал нам добро на его новую затею с ангольцами. Да, молодец Сашка, молодец. Мы, конечно, тоже не подкачали, Лёнчик, особенно ты, но идея-то была его.

Вскоре к ним подтянулись остальные партнёры, уже умытые и чисто выбритые, которые стали тотчас насмехаться над их утренней гимнастикой. Особенно усердствовал выпускник "Керосинки" Александр Александрович Воротников, их самый молодой и в то же время самый агрессивный, правда, исключительно в делах бизнеса, а так тихий и застенчивый, партнёр. Леонард Эрикович и Максим Данилович были ключевыми фигурами в компании "Сибирь-Ойл", но в то же время именно они являлись главными объектами каждой шутливой пикировки. Наконец все они собрались в большой столовой за общим столом. Шесть матерей семейств вместе с дочерьми приготовили для своих мужей и отцов не завтрак, а просто какой-то королевский пир и поскольку до выезда оставалось ещё много времени, они за завтраком не только поели всласть, но и ещё раз всё обговорили. Хотя весь менеджмент компании состоял исключительно из профессионалов, её владельцы не почивали на лаврах, а работали.

До главного офиса компании "Сибирь-Ойл" в Москве они ехали каждый по своему маршруту, чтобы у москвичей случайно не возникло ощущения, будто в столицу снова ввели дивизию Дзержинского, но не на бронетранспортёрах, а на бронированных лимузинах и джипах. Хотя это был обычный рабочий день, большая часть сотрудников компании сегодня на работу не вышла. Зато число сотрудников службы безопасности было увеличено впятеро против прежнего, а на ближних подступах его охраняли сотрудники ФСБ. Ангольская делегацию по причине секретности и вовсе привезли на далеко не самом новом автобусе с зашторенными окнами, но не смотря на все меры безопасности, буквально за пять минут до их прибытия случился казус.

Леонард Эрикович, прибыв в офис компании, большой старинный особняк, вышел встречать Мануэля да Силву во двор, куда должен был въехать автобус. На смежной территории позади двора, которая также принадлежала компании, за высоким бетонным забором шла большая стройка, там возводился новый офис, сорокапятиэтажный небоскрёб. Как и в самом офисе на стройке не было сегодня ни одного рабочего, но когда он выходил из здания, то увидел наверху стеклянный отблеск и сразу же насторожился. Жестом подозвав к себе первого вице-президента, он сказал ему широко улыбаясь и почти не открывая рта:

– Макс, отправь ребят на четвёртый этаж нового офиса. Там сидит либо снайпер, либо фотограф, что ещё хуже.

Максим Данилович не сходя с места отдал распоряжение, после чего невозмутимо подошел к другу вплотную, встал между ним и стройкой и спокойным голосом сказал:

– Дёрнешься, Лёнчик, положу на землю.

Через пару минут как на грех с редкостной точностью во двор въехал автобус и как только его дверь открылась и из него вышел их ангольский друг, к нему тотчас подскочили пятеро сотрудников безопасности, державшие в руках одеяла и закрыв его ими и своими телами со всех сторон, чуть ли не пинками загнали в офис вместе со своим президентом. Точно так же в него завели и всех остальных членов ангольской делегации. Уже в холле, обнимая Мигуэля да Силву за плечо, Леонард Эрикович воскликнул громко смеясь по-португальски:

– Что, перепугался? Извини, это обычная мера предосторожности. Так, на всякий случай.

Анголец, происходивший из народа мбунду, ничуть не смутился. Он подбоченился и сказал в ответ:

– Лео, я не боялся наёмников из батальона "Буффало" и даже самого Ду Тойта, так что и вы меня не напугали, но этот метод стоит взять на вооружение. Твои парни вышколены просто превосходно. Таким телохранителям можно доверять полностью.

Думаю, как и тебе самому и твоей компании.

То ли от того, что Мигуэлю да Силве была продемонстрирована такая забота о нём и всех членах ангольской делегации, то ли ему уже надоела возня с бумагами, но он немедленно подписал контракт и все сопутствующие документы, после чего с выразительной улыбкой посмотрел на своего компаньона. Леонард Эрикович улыбнулся и ровно через две минуты ему поднесли красную папку, в которой лежали две распечатки, свидетельствующие о том, что только что банком "Креди Леоне" были сделаны два банковских перевода, один на сумму в пять миллиардов евро, первый транш русского участия в разработках нефти на африканском шельфе, а второй на сумму в двести пятьдесят миллионов долларов, откат лично Мигуэлю да Силве.

После короткого фуршета ангольская делегация уехала и уже не на автобусе, а на лимузинах в сопровождении целого эскорта бронированных джипов. Леонард Эрикович облегчённо вздохнул. Хотя это обошлось недёшево, их компания сделала такой прорыв в нефтяном бизнесе, что теперь могла на равных тягаться с любым из нефтяных гигантов планеты. Это был большой успех, о котором он лично доложил президенту и тот его поздравил с победой довольно тепло. Время разглашать эту сделку ещё не пришло, но выпить уже было можно, вот только Леонарда Эриковича очень уж волновал инцидент со снайпером и он, положив руку на плечо своему первому заместителю, спросил:

– Макс, что это ещё за тип пробрался на нашу стройку?

Тот немедленно взорвался: -… Лёнчик, это просто какой-то форменный урод! Ты мне не поверишь, но это снова фотокорреспондент из этой поганой газетёнки. Чёрт, эти придурки уже так меня достали, что я, наверное, скоро открою на них сезон охоты.

– Ладно, не горячись, Макс. – Стал успокаивать друга Леонард Эрикович – Просто у них совершенно извращённое понятие о свободе слова и они совершенно не понимают, что порой переступают границы допустимого. Признаться честно, Макс, я этих газетных писак ненавижу даже больше, чем навозных мух. Ну, коли наши ребята его повязали, пошли посмотрим на этого гуся.

Они вышли из зала приёмов и спустились на лифте на первый этаж особняка, после чего прошли пешком в подвал, где на скорую руку была устроена камера для задержанного фотокорреспондента известной московской газеты. Тот держался уверенно и вёл себя довольно нагло. Увидев перед собой человека, фотографии которого никогда не появлялись в прессе, он всё же узнал с кем ему предстоит разговор и с вызовом воскликнул:

– Вы за это ответите, Леонард Эрикович! Моя газета подаст на вас в суд за то, что ваши громилы меня избили и отобрали фотокамеру. Это вам даром не пройдёт.

Комната, в которой поместили этого бойкого, рослого крепыша лет двадцати семи, была довольно просторной. В ней стоял письменный стол, платяной шкаф и несколько стульев. Леонард Эрикович поставил один стул посреди комнаты, сел напротив, Макс немедленно сел рядом с ним и негромким голосом сказал:

– Садитесь, молодой человек. Меня очень интересует, кто вас сюда послал. Только не надо рассказывать мне сказки о том, что это был ваш главный редактор. Он, конечно, человек очень амбициозный, при этом на редкость спесивый, ещё бы, входит в президентский пул журналистов, феноменально подлый и морально нечистоплотный, но он не настолько осведомлён, чтобы знать о месте и времени проведения совершенно секретных переговоров. Поэтому вам же будет лучше, если вы обо всём расскажете, пока не влипли в очень крупные неприятности.

Фотокорреспондент, стоя перед одним из российских олигархов, о деятельности которого не ходило даже слухов, раскачиваясь с пятки на носок наглым голосом ответил:

– Я нахожусь здесь по заданию редакции.

Максим Данилович со вздохом сказал:

– Ребята, усадите юношу на стул.

Из-за спины Ломоносова и Ермолаева вышло двое не очень крупных парней, один из которых легонько ткнул фотокорреспондента указательным пальцем в солнечное сплетение, отчего тот моментально сложился, словно перочинный ножик. Не дав ему свалиться на пол, бойцы дяди Макса, а это были парни из "Альфы", уволенные в запас, быстро усадили его на стул и ещё быстрее сковали ему наручниками руки за спиной, после чего спокойно сели на стулья справа и слева от него. Парень через силу болезненно прохрипел:

– Фашисты.

Леонард Эрикович хотел было сказать этому типу, кем он его считает, но в этот момент в комнату вошло ещё двое сотрудников службы безопасности. Один, помоложе, держал в руках большую цифровую фотокамеру и спутниковый телефон, а второй, мужчина лет пятидесяти, несколько десятков фотографий, распечатанных на принтере.

Именно он подсев поближе к президенту компании скороговоркой затараторил:

– Лео, ты только посмотри, что умудрился сотворить этот сучонок. Камера у него дай Боже. Спецтехника, стоит под сто тысяч евро, если не дороже. Вот смотри, он снимал со скорострельностью хорошего фотопулемёта. Тут поймал одного из наших гостей в кадр, тот как раз отдёрнул штору, чтобы посмотреть, куда же их привезли.

А тут и того хуже. Вот, смотри, в стекле второй двери прекрасно видно лицо нашего гостя. Попади этот снимок на стол кое-каким ребятам и я за его жизнь рубля не дал бы. Это же форменный смертный приговор для него, он ведь сейчас находится на отдыхе в Куала-Лумпуре, а не в России на секретных переговорах. В общем, Лео, я тебе за твою глазастость готов свою золотую звёздочку прямо сейчас на пиджак приколоть. Даже не представляю себе, чтобы произошло, если бы парни Бизона не подоспели вовремя, ведь он уже хотел отправить всё по Интернету своим нанимателям. Кстати, не знаю уж что наговорили этому ослу его наниматели, но они даже не из ЦРУ, Лео. Дело обстоит гораздо хуже, это ребята из АНБ.

Леонард Эрикович покрутил головой и мрачным, глухим голосом, сделав над собой усилие, чтобы не сорваться на крик, попросил одного из бывших альфовцев:

– Сокол, включи диктофон.

Тот достал из нагрудного кармана миниатюрный цифровой диктофон в виде авторучки и ответил:

– Викинг, я его включил сразу же, как вы начали допрос.

– Вот и хорошо. – Сказал успокаиваясь Леонард Эрикович и снова спросил – Итак, молодой человек, я хочу услышать от вас, кто послал вас на это задание. Точнее кто вас завербовал. Рассказывайте поскорее, я тороплюсь. Мне ещё ехать со своими гостями в аэропорт, а вы своими действиями меня очень огорчили.

Задержанный фотокорреспондент не меняя тона ответил:

– А меня не очень-то волнуют ваши огорчения. Я ещё раз вам говорю, меня послала моя редакция, а эту фотокамеру и спутниковый телефон я купил в Митино, на компьютерном рынке. Там и не такое купить можно. Вся эта ваша болтовня про АНБ не прокатит. Не верите? Подайте на меня в суд и увидите. Так что я советую вам меня отпустить. Между прочим, неподалёку меня ждёт машина, а в ней сидит мой товарищ и если я не вернусь через пару часов, то он тут же позвонит в редакцию, а мой редактор немедленно позвонит генеральному прокурору. Вот так-то.

Тот парень, который занёс в комнату фотокамеру и спутниковый телефон, отрицательно помотал головой и сказал:

– Никаких звонков не будет, Леонард Эрикович. Мы задержали в двух кварталах от нашего офиса его подельника, но это ещё не всё. Как только мы это сделали, с места события попытался скрыться контролёр. Если с подельником всё ясно, это сосед Мытникова, то контролёр птица ещё та. Помощник американского военного атташе. Между прочим кадровый сотрудник ЦРУ. Мы уже сдали его ребятам из ФСБ и те гадают теперь, что с ним делать. Отпустить или отправить в Штаты багажом и квитанцию потерять. Сходятся на последнем варианте.

Фотокорреспондент демонстративно отвернулся в сторону и стал разглядывать платяной шкаф. Леонард Эрикович усмехнулся и сказал на редкость спокойным голосом:

– Ну, что же, молодой человек, если вы не хотите нам ничего рассказывать, тогда я вам кое-что расскажу. Так вот, к вашему сведению сегодня в четырнадцать часов здесь, в офисе компании "Сибирь-Ойл", одним из шести владельцев которой я являюсь, был подписан контракт с правительством Анголы, по которому создается новая совместная компания "Сибан-Ойл". Эта компания получила в концессию огромный участок и вскоре начнёт добывать нефть на побережье провинции Кабинда.

Контракт подписал министр экономического развития Анголы господин Мигуэль да Силва и я уже перечислил пять миллиардов евро в качестве первого взноса компании "Сибирь-Ойл" в этот совместный проект. С этой минуты, господин Мытников, вы мне больше не интересны, но отвечать вам на вопрос, кому и за сколько вы продались, став изменником родины, так как этот контракт я подписал по поручению правительства и президента России, вам всё же придётся. После этого ваша участь будет незавидна. В первую очередь потому, что вместе с этим диктофоном и всем вашим шпионским снаряжением вы сейчас же будете переданы в руки сотрудников специального отдела ФСБ.

Тот альфовец, которого Леонард Эрикович назвал Соколом, недовольным голосом проворчал:

– Зря вы так, Викинг, я бы и сам с ним разобрался.

Викинг печально улыбнулся и со вздохом сказал:

– Сокол, наши ребята никогда не занимаются мокрыми делами и тебе это прекрасно известно. Даже странно, что ты, вдруг, стал таким кровожадным.

Поднимаясь со стула, Сокол сказал злым голосом:

– А с того, Викинг, что из-за точно такого вот фотографа я потерял в Чечне семерых отличных парней. Тот тоже, между прочим, производил съёмку из-за угла по приказу своей редакции. А потом эти мрази ещё удивляются, почему это профессия репортёра такая опасная? Жаль только, что этот ублюдок теперь постоянно на виду.

Окопался гад, в Израиле, а ты меня к нему первый на пистолетный выстрел не подпустишь.

Леонард Эрикович встал, похлопал парня по плечу и сказал:

– Вот потому-то пусть с этим наглым типом теперь занимаются ребята из ФСБ, Сокол.

Мне жаль твоих ребят, но тебя жаль ещё больше, а потому лучше забудь о мести. Ну, а с этим подонком всё ясно. Судя по всему это матёрая вражина, настоящий изменник родины, а не какой-то там зарвавшийся стрингер. Ладно, парни, уводите его и сдавайте органам вместе со всем его барахлом. Относительно подобного стечения обстоятельств президент отдал такой приказ, – устранять опасность немедленно и жестко.

– Ясное дело, допросить с пристрастием и всадить пулю в его тупую башку. – Со злостью сказал второй парень из службы безопасности вставая со стула и беря под руку задержанного фотокорреспондента – Ну, пошли, фотограф Агентства Национальной Безопасности. Да, парень, подвела тебя жадность. Ну, ты сам выбрал свою судьбу, никто тебя не заставлял врагу продаваться.

– Стойте, стойте! – Завопил фотокорреспондент – Я же не знал! Этот господин Стюарт представился мне, как представитель информационного агентства "Рейтер".

Что я, один что ли для него фотоснимки делаю? На него многие фотографы работают.

– Да, да, многие! – Воскликнул Сокол беря господина Мытникова за руку с другой стороны – А ещё многие фотографы снимают, как всякие уроды насилуют в нашей стране малолеток и потом тоже продают эти снимки. Ими весь Интернет уже заполнен.

Такие же ублюдки, как и ты, между прочим, но тебе повезло меньше, чем им. На их деятельность у нас в стране ещё не написано закона, зато тебя вместе с тем америкосом без всякого закона в одной печи сожгут и уж ты поверь, мне тебя даже не жалко и единственное, о чём я сожалею, так это о том, что о твоём подвиге на информационном фронте войны против России, так никто и не узнает, как и о твоей смерти, паскуда.

Сотрудники безопасности компании "Сибирь-Ойл" вытащили примолкшего от этих слов фотокорреспондента из комнаты, их товарищи, державшие в руках вещественные доказательства тоже и эксперт службы безопасности спросил:

– Лео, это правда, что президент отдал такой приказ?

– Правда. – Сурово сказал, как отрезал, Макс – Женя, извини, но ты сам понимаешь, Лёнчик сделал всё, чтобы спасти этому уроду жизнь, но он и его достал дальше некуда. Да, к тому же у него всё равно ничего не получилось бы. Фээсбэшники его у нас всё равно забрали бы и эта съёмка вышла бы ему боком. Правда, благодаря Викингу он теперь уже не станет запираться и как знать, может быть они его всё же не пустят в расход.

Они вышли из комнаты и направились наверх. Эксперт пошел в свой отдел, а Леонард Эрикович и Максим Данилович поднялись на седьмой этаж. Там президент компании ещё раз поздравил всех своих друзей с победой и приказал всем немедленно ехать домой и ждать его там. Им предстояло жить под одной крышей минимум три месяца и всё это время избегать общения не только с прессой, но даже с членами правительства и особенно с конкурентами. Сделка ещё не вошла в ту фазу, когда уже ничто не сможет помещать её развитию. Самому Леониду Эриковичу ещё предстояло ехать с ангольцами на авиабазу в Чкаловске, где приземлился их самолёт. Принять гостей было полбеды. Их нужно было ещё и отправить так, чтобы они благополучно вернулись в Анголу, но это была уже не только его задача.

Ближе к вечеру президент компании "Сибирь-Ойл" сел в неброского вида бронированный джип и в сопровождении всего лишь одной машины с телохранителями поехал в Чкаловск. Он сидел на заднем сиденье и смотрел, как за окном сгущаются сумерки. Была поздняя осень, но снег ещё только изредка срывался с неба. Низкое свинцовое небо, как бы придавило Москву всей своей массой, из-за чего Леонарду Эриковичу было как-то грустно. Он любил яркий солнечный свет и частенько скучал по Анголе. Там солнце светило всё-таки намного ярче или он просто был тогда моложе. Впрочем он и сейчас чувствовал молодым и полным сил мужчиной. Страна на его взгляд стала понемногу выправляться, вот только его иногда одолевали сомнения, не слишком ли поздно? Ну, и ещё его очень волновал такой вопрос, а не слишком ли медленно поднимается экономика? Ответов на оба этих вопроса у него не было, хотя он являлся далеко не самым последним человеком в России и от него зависели многие люди.

Он и его партнёры были не лучше и не хуже некоторой части тех российских бизнесменов, чьи имена были тесно связаны с периодом хищнической ваучерной приватизации. Леонард Эрикович не испытывал никаких угрызений совести за те деньги, которые они получили от продажи алмазов. В конце концов они все были потрачены на покупку крупного нефтедобывающего объединения. Причём купили они его в тот момент, когда страна особенно остро нуждалась в деньгах, а не сладких посулах. После этого им пришлось здорово извернуться, чтобы поднять рухнувшее предприятие и начать качать нефть. Помогло же им то, что деньги их оффшорной компании не простаивали без дела и принесли им хорошую прибыль.

Те времена, когда им приходилось выкручиваться, давно уже прошли. Они постоянно наращивали объёмы добычи нефти, обустраивали нефтепромыслы, бурили новые скважины и даже шагнули на арктический шельф, а теперь вышли на новые рубежи, но вместе с этим Леонард Эрикович всё же испытывал угрызения совести, особенно когда видел на улицах Москвы из окна своего лимузина нищих. Но, увы, они не могли платить высокую зарплату всем людям в России, как и не могли выплачивать всем старикам достойные пенсии. По сути дела они мало чем отличались от всех остальных представителей крупного российского бизнеса. Кроме разве что того, что никогда не лезли в политику, не ездили во всякие там Давосы, чтобы рисоваться там перед телекамерами, ну, и ещё платили налоги с большей части своих доходов и лишь только тогда, когда действительно имели налоговые льготы, пользовались ими.

Они быстро доехали до Чкаловска, на гаишников всё-таки оказывали своё действие спецпропуска на лобовом стекле обоих джипов, но вот там началась не совсем приятная кутерьма. Половина ангольской делегации, а всего в Россию прилетело три министра, хотя договор подписывал один только Мануэль да Силва, надралась в лоскуты и хотела продолжения праздника. Кое как, действуя где уговорами, где лестью, а где и более строгими формами убеждения, им удалось, наконец, затолкать их в "Боинг" и выпроводить из страны. После этого на Леонида Эриковича навалилась такая усталость, что он попросил отвести его в офис, поскольку ему сейчас более всего хотелось упасть в постель и поскорее уснуть. Всё равно завтра нужно было быть с утра пораньше на работе, чтобы снова заниматься ангольским вопросом.

В это же самое время в своём дворце на улице Пирогова четверо Верховных магов с Гекатана внимательно наблюдали за тем, как их подопечный поднимается в лифте в свой кабинет, к которому было пристроено ещё несколько комнат для отдыха и сна.

Свазард Моливен, который совершенно не изменился за проведённые на Земле почти тридцать три года, с сомнением в голосе поинтересовался у своего друга:

– Рагни, не слишком ли высоко мы позволили взлететь твоему брату Леонарду? Когда-то я думал, что нам придётся приложить немало усилий, чтобы помочь ему, а на деле вышло так, что он и без нашей помощи добился очень много. Хорошо, что он никогда не стремился к власти, а то давно бы уже стал президентом. Интересно, что бы мы тогда делали, Рагни?

Король Рагнерд, одетый точно такой же костюм, как и его брат Леонард, и даже постриженный точно так же, а потому представлявший из себя его точную копию, ухмыльнулся и насмешливым голосом ответили:

– То же самое, что собираемся сделать сейчас, Свази. То же самое. А вообще-то ты так говоришь, словно у нас имеются какие-то другие варианты. Извини, но моя братец поставил меня в очень жесткие рамки и тут уж не до реверансов.

Ан-Шен-Кронос, куривший трубку, пыхнул ароматным дымом и не поленился вставить в разговор свои пять копеек:

– А тебя не волнует, Рагнерд, что этот твой третий братец даже без магических знаний здоров корки мочить? Лично меня ужас охватывает, как только с вспомню все его художества с диким зверьём. Он уже до того дошел, что у него аквариумные рыбки танцуют брейк, а мухи делают в воздухе такие построения, что им даже "Стрижи" и "Русские витязи" позавидуют. Хотя я и не замечал за ним, чтобы он проделывал то же самое и с людьми, с него станется, друг мой. И такого монстра ты собираешься запустить в наш гекатанский курятник? В принципе я не против, но может быть Свази не станет его учить магии? Так оно будет хоть немного спокойнее.

Хотя если он увидит хотя бы одного живого мага, то мигом выкачает из него всю нужную ему информацию.

– Шен, во-первых, я вовсе не собираюсь отправлять его на Гекатан. – Ответил демиару король – А, во-вторых, на Декаране ему быстро промоют мозги и до тех пор, пока мы его оттуда не заберём, он будет Иваном не помнящим родства, а уж о том, что был когда-то Верховным магом, вообще не вспомнит. Так что страховка у нас стопроцентная, такого страхового полиса даже в "Росно" не купишь. Поэтому давайте на этом прекратим прения и вообще мне уже пора отправляться в его офис, чтобы покрасоваться там перед видеокамерой, установленной на его личной секретной тропе Хошимина. Лайтия, девочка моя, подай мне эти дурацкие пистолеты.

Боже, как же я ненавижу огнестрельное оружие. Никогда не допущу, чтобы такая мерзость появилась однажды на Гекатане, да, и луки со стрелами тоже запрещу.

Оставлю их только для одной охоты.

– Ага, ты ещё возьми и войну запрети для круглого счёта, король без королевства.

– Ехидно поддел короля Рагнерда Свазард и добавил – Надо же, пистолеты у него дурацкие, а сам так из них стрелять насобачился, что сандинисты рядом с ним в пыль не попадают. Такой стрельбы бам-бам я даже у самых лучших их коммандос не видел. С тридцати метров пуля в пулю вгоняет, словно он родился с пистолетом в каждой руке. Спорим, он обязательно пару чемоданов пистолетов и мешков десять патронов к ним в придачу обязательно с собой прихватит!

Король Рагнерд, сбросив с себя пиджак, надел на плечи оперкобуру на два пистолета и вложил в каждое гнездо по сверкающему пистолету "Мамба" с такими же глушителями из нержавейки. Точно такие же пистолеты были и у его младшего брата Леонарда. Помимо пистолетов он вложил в кобуры по пять обойм на всякий случай и тем самым стал без малого похож на Арнольда Шварценеггера, вознамерившегося переколотить целую армию придурковатых повстанцев на острове лишь немного меньшем, чем Австралия. Правда, когда он надел на себя тёмно-синий пиджак английского фасона, то сразу же стал похож на плэйбоя в самом расцвете сил.

Обольстительно улыбнувшись жене и показав пудовый кулак Свазарду, он открыл портал прохода в спальную, расположенную сразу за кабинетом президента компании "Сибирь-Ойл", и шагнул в него насмешливо улыбаясь.

Оказавшись на месте, он сотворил магическое заклинание крепкого сна, подошел к спящему брату и присел на стул. Ему ещё ни разу за все эти годы не удавалось быть так близко к нему кроме того случая, когда после того, как Свазард Моливен спас жизнь сыну генерала Ломоносова, он превратил его в своего второго брата по крови. Теперь, когда король Рагнерд действительно преуспел в магии настолько, что скорее всего смог бы на равных тягаться даже со своим первым братом, он уже очень хорошо понимал, что такое магия королевской крови и даже не удивлялся успехам своего младшего брата. Они вполне укладывались в общую канву полного преображения этого человека. Король-маг даже без магических знаний и на Гекатане был существом совершенно особого порядка, а не то что на Земле.

Не будь Леонард по крови королём-магом, он вряд ли смог бы добиться таких успехов в жизни и Свазард Моливен был полностью прав, – пожелай он стать президентом России, то выиграл бы выборы у кого угодно ещё в первом туре.

Странное дело, но его младшего брата совершенно не прельщала власть, как таковая.

Король Рагнерд очень сильно сомневался, что принц Морион действительно стремился стать королём. Его стезёй была магия и вот тут-то ему действительно не было равных, хотя он и не выказывал ни перед кем своих познаний в этом деле. Похоже, что точно также стезёй Леонарда был бизнес, в котором он разбирался очень хорошо.

Может быть именно поэтому он и не стремился к власти, но короля в данную минуту интересовало не это, а нечто совсем иное, как возбудить в нём на какое-то время ненависть к брату-узурпатору и он, пожелав брату покойного сна, поднялся со стула и вышел в другую комнату.

Там король открыл потайную дверь и принялся спускаться вниз по винтовой лестнице чёрного хода, выводившего его на улицу. Над этим потайным выходом, который был к тому же ещё и входом в щитовую, раньше в этом здании располагался какой-то секретный научно-исследовательский институт, потреблявший столько электроэнергии, что на первом этаже для этого была устроена небольшая собственная трансформаторная подстанция, горел свет и там над дверью была ловко спрятана камера видеонаблюдения, которая и зафиксировала, как из офиса вышел Леонард Эрикович Ломоносов, который перешел через улицу, сел в припаркованный там автомобиль "БМВ" и куда-то уехал. Зафиксировала камера и то, как он вернулся назад ровно через час.

Сотрудники службы безопасности видели это своими собственными глазами и подумали, что президент компании, который никого и ничего не боялся, хотя никогда не ездил никуда без охраны, по всей видимости встречался с кем-то из очень важных людей.

Ну, а поскольку никаких звонков им не поступило, то они не стали стирать эту видеозапись с компьютера. В своё время они получили приказ сносить файлы только тогда, когда они переносились на внешний диск и ни в коем случае не терять ни одного байта информации, который всегда выполняли беспрекословно. У их босса память была, как у слона и он не ленился регулярно проверять работу всех служб лично, не передоверяя этого своим замам, чтобы никто не расхолаживался. В дальнейшем ночь прошла спокойно, без каких-либо происшествий, но рано утром к дверям офиса подошло несколько хмурого вида мужчин и принялись настойчиво давить на кнопку звонка.