"Сеть дронов" - читать интересную книгу автора (Иванов Александр Анатольевич)

3

Ручей преодолели бы без особых происшествий, но «мангуста», как самого мелкого в группе, унесло потоком, когда он поскользнулся, неловко приземлившись после прыжка, на камень посредине ручья. Пришлось бежать за ним метров десять, вылавливать, вытряхивать и высушивать.

Это было неприятно, для него, но совершенно не опасно — современные дроны не боялись воды, и могли бы вообще путешествовать по дну моря. Если бы не одно препятствие — радиосвязь. На глубине уже в несколько сантиметров, вода экранировала радио-поле сети дронов, и связь обрывалась. Для подобных путешествий, необходимы были другие способы связи, но на Острове они отсутствовали.

Алексу доводилось видеть дронов, которые, по той или иной причине, оказывались под водой на большой глубине. Большой, естественно, с дроновских позиций…

…Он, как-то «загорал», сидя на валуне, одной своей частью, погруженному в море. Погода была чудесная, шла вторая половина июля, и на море был полный штиль. Вода, обычно мутная у берега, по причине полной неподвижности, прояснилась, и он, с большим интересом, наблюдал за рыбами. Те шустро носились среди лохматых, бурых водорослей, посверкивая на солнце чешуёй, блики которой, вкупе с бликами воды, навевали дрёму и покой.

Недалеко от берега, на воде, так же дрёмно плавали чайки. Похоже, их тоже убаюкали блики, почти неподвижной воды, так что на рыбу им было наплевать. Небо, пронзительно голубое по всей своей шири, на юге, у горизонта, было подёрнуто серым маревом. Марево неба смешивалось с маревом моря, и вид этого смешанного марева лишь усиливал тишину в душе и в природе.

Глубина там была небольшая, от силы метр. И Алекс, утомлённый созерцанием, этого природного аквапарка, тихо дремал у себя в кресле дома. Благо дело было на выходных, и родители умотали в лес, отчаявшись забрать его с собой, после длительных и безуспешных уговоров.

Внезапно, чувство острой опасности толкнуло его изнутри, он встрепенулся, а дрон его подскочил и быстро завертел из стороны в сторону своей приплюснутой головой, осматриваясь вокруг. Всё было спокойно, ни граберов, ни крыс и ни каких других вредных созданий не наблюдалось. Но ощущение опасности не отступало, и тогда он почувствовал взгляд.

Медленно-медленно он повернул, ставшую чугунной голову, и опустил свой взор на воду. И вздрогнул так, что чуть не выпал из кресла, а дрон его чудом, но удержал равновесие на камне. Сказалась-таки длительная муштра кристаллического болвана.

То, что смотрело на него из-под воды, вначале показалось ему, гигантским спрутом, вышедшим из пучины вод, дабы поживиться незадачливым наблюдателем. Однако, преодолев липкий страх, он всмотрелся. И напугался ещё больше. Это оказался мёртвый дрон-разведчик, типа «тушканчик», с громадными линзами оптики на маленькой голове.

Благодаря обилию легкого пластика, «трупик» парил в воде на глубине приблизительно в полметра, и медленно дрейфовал по воле волн, по таинственному подводному царству.

Первой трезвой мыслью Алекса было — бежать. Затем возникла мысль — достать. Затем он отбросил первую, и стал думать над второй. Но, как он тогда не изгалялся, заманчивая добыча так и уплыла. А он, после нескольких безуспешных попыток, разделить с бедолагой подводное путешествие, так и остался один на камне.

А к вечеру, над Островом, разразилась грандиозная гроза, со свирепым штормом. Почерневшее море швыряло грязную пену на скалы, а чёрно-синие тучи секли тугими, упругими струями дождя, и берег, и сопки, и бушующее море. А Алекс сидел, сжавшись, в своем тёплом кресле дома, и приглушив звук ревущей стихии, потрясённо наблюдал за всей этой, исхлёстанной молниями, вакханалией. А дрон его, спрятавшись от грозы, сидел в раскрыве, обрушившегося вентиляционного тоннеля, Третьей артиллерийской установки, Третьей береговой батареи, Третьего Бастиона…

Когда «мангуст» просох и отматюгался, наступил полдень по местному времени, и Казимир объявил, что согласно регламенту транспортной компании и его жены, у него обед. Посему, давайте организовывать привал. Все согласились, однако на минном поле никто останавливаться не захотел. И грузовозы, рыча моторами, устремились, в сопровождении рейнджеров, на противоположный берег долины ручья Безымянный, перекрыв все свои скоростные характеристики.

Они вылетели с бешенной, для себя, скоростью — полтора километра в час, на бугор берега, и чуть не столкнулись с шестёркой дронов, шедших во встречном направлении.

Это были тяжело груженные, разномастные сталкеры. Строем, в колонну по два, они тащили хабар на приёмку.

От тяжести дроны их скрипели и пищали, но дружно, в такт, шлёпали ногами. А их дроннеры дружно пели, старинную киношную песню, задавая этот такт. Высокий, чистый голос, одного из сталкеров, заводил:

— дружно гаркнули остальные, дружно шлёпнув ногами,— 

Поравнявшись с караваном, не прерывая песни, они кивками ответили на приветствие, и устремились по тропе, в сторону переправы через ручей, и далее, вероятно, к парковке PR20. Сталкеры протопали мимо, унеся с собой песню и оставив после себя, ощущение задорного настроения, здорового оптимизма и крепкой, мужской дружбы.

«Какая тут игра? Вот это жизнь!», Алекс, завистливо провожал их взглядом. Затем взгляд его упёрся в насмешливый взгляд «рыси», и он отвернулся. Этого ещё не хватало, насмехаться.

Привал решили организовать прямо здесь, на высоком берегу долины ручья, возле группы живописных валунов. Казимир врубил электрозарядку — обычный бензиновый электро-генератор, только соответствующего размера. А сам — «всё, всё, мужики, не могу больше, моя убьёт», — отрубился. Индикатор связи его дрона погас, взгляд уплыл и потускнел.

За ним вырубился «краб». Подключил своего дрона к электрозарядке, сказал, «я быстро», и вырубил связь. Дрон его, как-то разочарованно вздохнул, поджал к бокам своим, шесть крабьих ножек, и уснул.

«Мангуст» сказал: — «Ну, бдите тут, если что, орите в ухо, я буду недалеко», — и не оборвал связь, а просто застыл лицом, и замолчал.

Порядок дежурства на привале он определил за минуту до этого. Как всегда долго думал, затем сказал:

— Значит так, дежурить будем по парам. Казимир долго ест, ещё и вздремнуть может, пару минут — у него правило, война войной, а обед — вынь, да полож. Так что, час у нас есть, пообедать успеют все. Первыми обедаем мы с Сеней. Да, Хариус, прости, мы тебе не представились. Я Евгений — Джон, а это Семён, просто — Сеня, а это…

— Рысь, — сказала «рысь» и улыбнулась Алексу, — можно Вика. Но не нужно.

— Хариус, — сказал Алекс, ненавидя себя в эту минуту, за то, что приходится врать, если ещё не друзьям, то хорошим знакомым уже, это точно.

— Ага, — сказал Джон, — ну, твоё право. Значит так, дежурить будем…, а… это я уже говорил. В общем, делимся по весовым категориям, я с Сеней, а Вика…

— Рысь! — сказала Вика.

— Да, извини. Э… Рысь с Хариусом. Хариус, у тебя хоть и дохлый корпус, но в боевой обстановке, ориентироваться ты можешь, я видел. Так что, не подведи. Ну и, всё, через двадцать минут мы вернёмся. И они отчалили. Сразу повисла неловкая пауза.

— Ну, что, Хариус, как дежурить будем? — спросила Рысь.

— А, что тут думать? Сядем на камушек, повыше, и будем смотреть по сторонам.

— Ну, ну… Пошли.

Они вскарабкались, на самый большой и плоский валун, и уселись на его краю. Тучи на небе приподнялись и утончились. Солнце проглядывало уже сильнее, и даже слегка пригревало. Свежий ветерок, с приятным, морским запахом, шелестел листвой недалёкого леска, и волнами гнал траву на минном поле. Они смотрели на поле с другого берега, и от этого оно выглядело совсем по-другому — казалось, перед ними лежит широкая река, а по ней бегут буро-зелёные волны. Немного портили картину натоптанные тропы и редкие оставшиеся заграждения из колючей проволоки, но их, при известной доле воображения, можно было принять за броды, или за перекаты.

Вдоль ручья, снизу вверх, на высоте не более десяти метров, стремительно, со свистом, пронеслась тройка уток. Сделала крутой вираж, и утянулась на северную часть острова, к воякам.

Интересно, подумал Алекс, а вот почему, системы ПВО по уткам не стреляют, ведь их тут, весной и осенью, большущие стаи пролетают? Вертолёты рейнджеров, с такой трассой полёта, уже бы раз пять рубанули, даже воздушные шары косят, а уток нет. Как они их отличают? И автоматические пулемёты, тоже. Крыс не трогают, зайцев не трогают, а тебе, стоит нос высунуть — сбреют, в один момент. Словно настроили их под нас, как…

— Так и будем молчком сидеть? Может, расскажешь чего-нибудь? — Рысь сидела, подогнув задние и правую переднюю ноги, под себя, левой же болтала в воздухе. «Ага, счас, спою», подумал Алекс, а вслух сказал:

— А чего тут говорить? Смотри, какая природа кругом красивая. Да радуйся.

— Такое чувство, что ты меня как-то невзлюбил, — сказала Рысь, глядя на него, склонив голову набок, — смотришь косо и недобро, говоришь грубо…

— Я грублю!? — возмутился Алекс, — да я с тобой и не говорил вовсе ни разу!

— Ну, вот и погори, — насмешливо сказала Рысь, — а то всё молчишь и молчишь…

От возмущения Алекс не нашелся, что ответить, и стал, подчёркнуто внимательно, осматривать окрестности. Вот, блин! И пары слов не сказали, а уже отношения выясняем. Что за народ, эти женщины. Взлюбил, невзлюбил… С чего она это взяла?

— А тебя почему, Хариусом прозвали?

— По знаку судьбы, — буркнул он.

— О-о! Ты веришь в Судьбу?

— Не важно, веришь ли ты в Судьбу, важно, верит ли Судьба в тебя, — он так и не понял, слышал ли он подобное где-то, или выдумал только что.

— А ты философ, — сказала Рысь мягким голосом, но было непонятно, осуждают его, или хвалят, — а почему ты новичком прикидываешься?

— Я, прикидываюсь!? — Алекс потерял дар речи.

— Ага, не я же, — её просветлённая оптика с радужным отливом искрилась лукавством.

— Много будешь знать, скоро… скоро целлюлит заработаешь!

— Ага, я же говорила, что грубишь, — с удовлетворением, сказала Рысь.

— А чего ты, цепляешься ко мне? — возмутился Алекс.

— Я цепляюсь к тебе? Ещё скажи, что вешаюсь на тебя! Больно надо…

Алекс надуто молчал, в голове у него не было ни мыслей, ни слов — одно сплошное возмущение.

— Я к нему, как к человеку, а он грубит, оскорбляет, обзывается…

— Я обзываюсь!? — Алекс привскочил, — да ты, знаешь ты кто, после этого!?

— Ругаетесь? — спросил, неслышно подошедший Джон-«мангуст», — ну, как тут у нас обстановочка? Боевая?

— Боевая, — сказала Вика, и дрон её окаменел в позе сфинкса.

— Ну, что? Иди, обедай, — сказал Джон Алексу, — а я подежурю…

Алекс скинул обруч, и швырнул перчатки в монитор компьютера. Резко встал из-за рабочего стола и, пиная на ходу мебель, устремился на кухню. Наливая себе морсу, плеснул через верх на стол. Ч-чёрт! Вот… ведьма! Развела, как кролика. Что я ей сделал? Он, торопливо, выпил морс. Пристала, как репей. Кошка… серая.

Он открыл холодильник, тоскливо посмотрел на засохшую корку сыра, затем достал из морозилки брикет сливочного масла и пакет с окорочками. Окорочки он положил в раковину, оттаивать, а от масла отскрёб ножом стружку на черствую корку хлеба. Пока закипал чайник, он растёр перемороженное масло по краюхе, и посыпал его немного солью, а затем слегка поперчил.

Ладно, успокоились. Я что, с девчонками ругаться, на Остров прибыл, или спецзадание выполнять? Чайник закипел и выключился. Алекс заварил из двух пакетиков кружку крепкого чая, насыпал в него три полных ложечки сахара и, с хрустом стал жевать чёрствый хлеб.

Вот, балаболка. Новичком прикидываешься… Да сама то… Оппа-на. Он перестал жевать. Это, что это было? Он медленно задвигал челюстями, отпил чаю, глядя, невидящим взором, в кухонное окно. Это меня раскрыли, что ли? Уже? Так быстро? И кто — какая-то… деваха, с рысьими замашками? И, что же мне теперь делать?

В детективных фильмах, в таких случаях, свидетелей ликвидируют. Мысль пришлась ему по душе, и он в подробностях представил себе, несколько заманчивых методов ликвидации. И в подробностях не стеснялся.

До конца Алексова обеда осталось пять минут, он помыл кружку и убрал со стола крошки. И в магазин бы надо, да денег нет. Ха. Ха. Ха. И здесь я на мели, ладно, вечером наскребу на хлеб, и пожарю окорочки, как мама советовала. Он вздохнул, и пошел запускать своего дрона. А с этой, Рысью, сделаем вид, что ни-чи-го-ни-по-нял.

Алекс воплотился в дроне, в том же месте, где и оставил его — на вершине приплюснутого валуна, на правом берегу долины ручья Безымянный. И первая его мысль была: «Вот, чёрт! Из-за этой…, в туалет не сходил…».

«Этой» на камне уже не было, грузовозы прогревали движки, а Джон-«мангуст» махал ему рукой:

— Давай в строй, отправляемся…

Он твёрдо решил даже не смотреть в сторону Рыси, но не выдержал и глянул. Та, как ни в чём не бывало, стояла на своём месте, опустив глаза долу. У-у-у, мегера…

— Трогай! — скомандовал Джон, и грузовозы, дружно взревев, тронулись в путь.

До парковки PM20 оставалось немногим более половины километра. Дорога пролегала по высокому берегу вдоль долины ручья. Свежий ветерок обдувал тела дронов, способствуя лучшему охлаждению механизмов, а солнышко, что пыталось пробиться сквозь редеющие тучки, радовало глаз и веселило душу. Сытое послеобеденное настроение, и улучшающаяся погода, убаюкали бдительность охранников каравана, и поэтому, когда Джон, шедший, как положено по регламенту — впереди, подорвался на взрывпакете, никто сразу и не понял, что случилось.

Взрывпакеты были, в основном, самодельными, и в их задачу не входило убивать и травмировать, главное — оглушить и напугать. Взрывной волной, лёгкого Джона сбило с ног, и теперь он валялся в поднятой пыли и, судя по всему, в полной прострации. А в это время из близкого леска с воплями и улюлюканьями вылетела банда граберов, в количестве пяти экземпляров.

Очевидно, они заранее распределили цели для нападения и, естественно, заранее были обречены на неудачу. Дроны у них были средних размеров и слабой прокачанности. Так же, очевидно, слабой прокачанностью отличались и мозги их владельцев — нападать на факторианский караван, охраняемый рейнджерами, было очень глупо. Рейнджеры, всё-таки, действительно были сильным кланом, с обширной зоной влияния. Возможно, благодаря перевесу в силе, граберам бы и удалось разгромить бригаду охраны и разграбить караван, но, позднее, их бы всё равно вычислили, и привлекли к суду рейнджеров, со всеми вытекающими последствиями.

Как бы то ни было, а цели нападающие распределили так. На Алекса с Джоном напали два лёгких разведчика, так как они представлялись им самыми слабыми целями. Их рассчитывали быстро добить, и перейти к подавлению главной цели — «краба» Сени, на которого сразу отрядилось два средних грабера. Рыси же отводилась роль закуски, на неё налетал средний дрон, с главной целью — отвлечь от помощи «крабу».

Своего визави, Алекс вырубил сразу — просто дал ему прямым ударом передней ноги в лоб, отчего у того съехали к переносице окуляры и он, движимый инерцией своего замаха дубины, проехал мимо. А затем, быстрым движением клешни, Алекс вырвал у нападавшего интерфейсный кабель, идущий от антенного блока расположенного в голове, к центральному блоку управления расположенному в торсе. Данный приём требовал большой точности и сноровки, и хорошего знания анатомии дронов. Алексу приходилось не раз его применять, когда они с Педро Кротом совершали вылазки на земли, принадлежащие «головоглазам».

Итак, первый грабер был напрочь выведен из строя уже в первые секунды сражения. Алекс огляделся. Вика визжала на немыслимо высоких нотах, отбиваясь когтистыми, рысьими лапами, от нападавшего на неё бандита с толстой палкой. Сеня, азартно хекая, отбивал удары дубин своих оппонентов. А вот Джону-«мангусте» было плохо. Не успевшего оправиться от контузии, его сейчас добивал дубиной, дрон-траппер марки «пионер». Подхватив с земли дубинку своего поверженного противника, Алекс, в несколько прыжков, достиг места безобразно побоища и расправился с нападавшим жестоким способом — одним ударом сбоку выбил ему оба глаза.

И оставив Джона разбираться далее со своим обидчиком самому, устремился на помощь Рыси, ибо она орала уже столь нестерпимо, что это безобразие надо было немедленно прекращать. С этим грабером он тоже не стал церемониться — двумя ударами выбил из его клешней узловатую палку, подсёк ему передние ноги, а когда тот упал на брюхо, ударом сзади по кумполу вывел из строя связевой блок.

Нападавшие на Семёна два оболтуса, так и не смогли за весь бой, достичь хоть какого-то успеха и, видя явный неуспех своих сотоварищей, покидали дубины и пустились наутёк. В след им летел грозный рык Казимира, который только так и мог принять участие в баталии. Догонять их никто не стал.

Далее, всё как у Лермонтова: «Затем считать мы стали раны, товарищей считать». Ран оказалось немного и все у Алекса. Ну, во-первых, он порвал себе одну мышцу из трёх на передней ноге. И теперь ходил прихрамывая. Во-вторых, критически перегрузил аккумулятор и ходовой движок. И, похоже, их надо было менять — вся индикаторная панель сияла оранжево-красным цветом. Всё-таки не стоило ему так напрягаться в этом хилом дроне.

Ну, а с товарищами, всё оказалось в порядке — двое лежали в полной отключке без связи. А третий, словно зомби, ходил шажками по замысловатому кругу, вытянув вперёд манипуляторы. Как выяснилось, Алекс не только выбил ему окуляры, но и повредил уши, и теперь этот несчастный, видимо не догадываясь о результате боя, всё ждал — когда же друзья отведут его на ремонт.

Оценивая результаты сражения, наиболее кратко выразился Казимир. Он с уважением посмотрел на Алекса и сказал:

— Ну, ты зверь! На что Вика немедленно встряла:

— Он не зверь. Он рыба. Пиранья!

— Цыц, пигалица! Только и умеешь, что — верещать!

— Да-а-а, Хариус, а ведь ты, практически, спас караван, — сказал Джон. — Мне уже почти конец приходил и если бы ты… В общем, Сеня бы против пятерых не выстоял. А Вика, своим рысьим рыком, и одного-то не смогла забить, не то что бы Сене помогать.

— Да, ладно вам! Накинулись все на одну. Я, если вы заметили, тоже, без дела не стояла — один на один с грабером билась.

— Да, ты молодец, мы заметили, — иронично сказал Джон, — мы все тебя слышали.

— Да, ну вас…

— А я, если честно, — смущенно сказал Семён, — сразу и не понял, чего это мои спарринг-партнёры в бега бросились. Я, между прочим, до сих пор не верю, что Хариус троих завалил.

— Это ты брось, я всё прекрасно видел, как он их тут укладывал. Я всё записал и уже отправил в ваш штаб, — Казимир смотрел на Алекса с удовольствием, — парень, действительно, мастерский боец. И это надо будет отметить.

— А ты со звуком послал? — непривычно робко спросила Вика.

— Конечно, как положено — квадро, во всей полосе частот — от писка до визга.

— Все меня обижают… — понурив голову, сказала Вика, — никто меня не любит.

— Не расстраивайся, — пожалел её Алекс, — ты хорошо сдерживала этого козла, пока я не подоспел.

— О-о-о! Великий воин меня похвалил, — Вика подняла руки и закатила глаза в гору. «Да, тьфу, подумал Алекс, что бы я ещё когда…»

— Ладно, всё, хватит лясы точить. Пора трогать, а то набежит шакальё, а у нас главный боец небоеспособен.

— Да, я в норме! Хоть сейчас в бой, — с подъёмом вскричал Семён.

— Вот и хорошо, — сказал Джон, — давай Хариуса в кузов закинем, а то он не дойдёт — рассыплется по дороге.

— Я дойду, — сказал Алекс с сомнением, — только вот зарядиться надо.

— Некогда нам уже заряжаться, — с раздражением сказал Казимир, — давайте уже, закидывайте Хариуса ко мне, а этих дохляков, в боты. И поехали, поехали. Да вырубите тому, наконец, связь! А то он так и будет там елозить!

До парковки PM20, так и осталось — немногим более половины километра, и они прошли весь путь за полчаса, и их никто не тронул. Они тоже ни кого не трогали, поэтому всё обошлось без приключений.

Когда они подошли к парковке PM20, было уже половина второго и на парковке было полно народу. Солнце, наконец, разорвало тучи и окрестные сопки засветились ярко-желтыми красками увядающей листвы низкорослых, искрученных берёзок, на фоне которых низкорослые, корявые сосенки темнели зелёными пятнами.

Первым делом выгрузили Алекса у ремонтных мастерских. Его дрон совсем скис и еле-еле управлялся. На слабые возражения о том, что у него нет денег на счету, Казимир категорически заявил — весь ремонт за счёт фирмы. Согласно договору.

Далее грузовозы направились к грузовым складам сдавать и забирать попутный груз, менять, если надо, аккумуляторы, и вообще, пройти беглый техосмотр. Семён с Викой пошли с ними, чтобы по дороге скинуть граберов у местного отделения штаба рейнджеров, для дальнейшей разборки. А Джон, оставшийся с Алексом, спросил у него:

— Ну, ты как, идёшь с нами дальше или тут останешься?

— Нет, извини, Джон, но мне действительно надо остаться.

— Ну, твоё дело. Я не знаю, сколько ты там должен на парковке… В общем, дело такое, мы тут посовещались, и Казимир решил — выплатить тебе премиальные. За разминирование тропы и проявленное усердие в сохранении груза. И, вообще, ты ему чем-то понравился. Готовьте, говорит, его, скорее к вступлению в рейнджеры, будем вместе караванами ходить.

Джон засмеялся, а Алекс грустно улыбнулся. Эх, если бы не Чёрный дрон, мог бы и пойти вместе с ними. Хорошие ребята, хоть и неопытные. Да и Казимир, неплохой мужик. Вот ведь, калекой остался, а не спился, не отчаялся, нашел себе дело по душе, жизни радуется.

— Спасибо, Женя, деньги мне не помешают, конечно. И с вами бы я с удовольствием пошел, ребята вы хорошие, только вот, Вика, то есть, Рысь… Неудобно говорить, но…

— Э-э, да ты не напрягайся! У нашей Вики, манера такая знакомиться — загонит человека в угол, и смотрит, как тот выпутывается. Язва, а не девчонка. Знаешь, как она меня развела? А, да ладно, давай свой счет, я тебе деньги переведу, а то мне ещё с делами надо управиться, с некоторыми.

— Понимаешь, какая штука, Женя. Счета у меня нет. То есть, он, конечно, был, только сейчас заблокирован.

— То есть, как заблокирован? Пароль забыл?

— Нет… В общем, нету, и всё.

— Знаешь, Хариус, а ты интересный человек, как я погляжу! Всё у тебя, как-то… не так. Выглядишь, как новичок, а по поведению — ветеран. Может, у тебя проблемы какие-то? Может, помощь нужна?

— Да, нет Женя, спасибо. Я сам.

— Ладно, давай так. Ты сейчас лечись, а я пока сбегаю по делам. Надо тех гавриков оформить, как положено, ну и там… разное. А потом подойду сюда. Только ты не пропади, раньше времени. Ну, всё, я полетел.

И он умчался, а Алекс, вздохнул и, хромая, побрёл в цех, где его уже ждали, поигрывая инструментом, мастера. Он немного понаблюдал, как чинят его нового дрона, затем, убедившись, что мастера попались хорошие, не бракоделы какие-то и, узнав, что ремонт затянется минут на сорок, покинул сеть дронов.

Сняв перчатки и обруч, он вышел в свою квартиру. Послонялся туда-сюда, улёгся на диван. Включил телевизор, и сразу выключил. Встал с дивана и осмотрелся. Его квартира сейчас выглядела как-то не так, не по-настоящему. Словно это он не из неё в сеть дронов заходил, а из сети дронов выпал на минутку в нереальное, абстрактное пространство, и сейчас толком не знает, что ему здесь делать.

«Не хватало ещё глюконавтом заделаться», — пробурчал он про себя и отправился на кухню. Окорочки ещё не оттаяли, холодильник, как был пустой, так пустым и остался, а потому он взял с полки копилку, выковырял из неё заглушку и высыпал содержимое на ладонь. О, класс! Двести десять рубликов десятирублёвыми монетами. Да я, миллионер!

Он направился в прихожую, напялил на себя, ещё влажную куртку и не просохшую до конца кепку. Ссыпал десюнчики в боковой карман. Достал и пересчитал бумажные деньги из внутреннего — отлично, ещё двести. И отправился в поход по магазинам.

Во время его похода граберы не наблюдались, разминировать ни чего не пришлось, а потому, он обернулся быстро. Он так и подумал — надо же, такое большое расстояние и так быстро. Забежал в квартиру, глубоко и часто дыша — не захотел ехать на лифте, и до своего десятого этажа протопал пешком. А чего вы хотите? Надо же бороться с гиподинамией — и так, чуть не целый день, сиднем сидит.

Первым делом он опять повесил куртку и кепку на просушку, хотя на улице мороси уже не наблюдалось. Затем направился на кухню, включил чайник, помыл руки. И сварганил себе громадный бутерброд из скибы батона и толстенного куска докторской колбасы.

Когда он откусывал от бутерброда, распахнув рот так, что чуть не вывихнул челюсти, у него голодно заурчало в животе. Ничего-ничего, жуя, подумал он, вот выполним боевое задание и поедим на славу. Попив чаю, сжевав ещё один супербутерброд, добавив к нему ещё и сыр, он прибрал за собой, постоял пару минут на кухне, оценивая порядок. Заглянул в холодильник — там уютно устроился, приличный ещё, кусок колбасы со свежим куском сыра. Взял старый, засохший, и выкинул его в мусоропровод.

Ну, всё, к бою готов. И он пошел в свою комнату, включаться в сеть дронов. По дороге он не забыл посетить заведение, отмеченное маркером с писающим мальчиком.

Дрон его уже был готов и заряжен, а на выходе его ждал Джон.

— Значит так, мы скоро уходим. Давай махнёмся аськами и сетевыми адресами, если что, сразу звони. Да и просто так, звони. Поболтаем. А деньги… Идем к банкомату, откроешь новый счет. Я тебе туда скину. Добрые дела, должны поощряться! — наставительно сказал он, — кстати, поздравляю, тебе объявлена благодарность от Союза Рейнджеров. За пленение граберов. Объявлена, заочно, так как ты не член Союза. Надеюсь, пока. Если надумаешь вступать, мы с Сеней, дадим тебе рекомендацию.

И они пошли к зданию парковки, к банкомату. Женя болтал по дороге об Островных делах и пытался найти общих знакомых, а Алекс, в меру сил, поддерживал беседу. Общих знакомых они, как ни старались, не нашли. А вот общее дело сразу. Оказалось, в том провальном штурме, на Втором Бастионе, они участвовали оба. Только Женя, с отрядом южноудельских рейнджеров, штурмовал Центр управления береговыми батареями, сверху. А Алекс, с отрядом среднеземных пластунов, снизу, из-под земли, по лабиринту подземных коммуникаций…

…Они шли по кабельному тоннелю. Трое пластунов впереди, а Алекс, как самый младший, сзади тащил переносной ретранслятор — глубоко под землёй, при обилии железобетонных перекрытий, связь пропадала.

Приходилось пригибаться, так как навстречу, плотными клубами, даже, какими-то кручеными струями, под потолком и до середины тоннеля по высоте, валил горячий, чёрный дым ужасного запаха.

Ушедшая вперёд группа, из четырёх пластунов, «погибла». Через сеть они сообщали, что нарвались на огнемётную ловушку и просили хотя бы посмотреть, что осталось от их дронов. Они так же сообщали, что за поворотом тоннеля, идет прямой коридор, длиной почти тридцать метров. Вот на середине этого коридора их и накрыло. Как сработала ловушка, и что послужило её пускателем, они не успели понять. Сказали только, что сверху полилась нефть, а за тем вспыхнул фальшьфайер, всё заволокло дымом, стало очень жарко, и связь оборвалась.

Подсвечивая себе габаритными огнями, группа Алекса дошла до поворота и остановилась. И старший группы (Алекс не расслышал его имени, когда знакомились, а потом не представился случай переспросить), сказал:

— Чтобы не гибнуть зря, идём по двое. Один впереди, второй — пять метров сзади — всё внимательно отслеживает. Зиг, и ты, Алекс, первые — Зиг впереди. Мы за вами по вашему сигналу. Алекс, дай сюда катушку. Ну, вперёд!

И они пошли вперёд. Пригнувшись, чтобы не попадать в струи вонючего дыма, они завернули за поворот, прошли несколько десятков шагов и увидели первую группу — оплавленные «трупики» в луже горящей нефти.

— Наверно, тут хрен пройдёшь, — сказал Зиг, ему было страшно, — я хочу вернуться. Пошли вместе, а?

— Иди, кто тебя держит? — сказал Алекс, — колхоз — дело добровольное.

Но Зиг не ушел, а, пропустив Алекса вперёд, стал держаться позади. Алекс же, мелкими шажками, стараясь хоть что-то рассмотреть в пляшущем свете от дымных языков пламени, стал приближаться к горящим останкам.

— Ни черта не разобрать, — он остановился, присел, и включил на дроне встроенный прожектор. И в ту же секунду, в лицо его, ударила тугая, горячая струя пламени…

Общие воспоминания так захватили их, что они чуть не прошли здание парковки.

— Ну, ты даёшь! — восклицал Женя, звякая его по плечу своей клешнёй, — с пластунами только опытные бойцы шли! Стало быть, ты гораздо старше меня на Острове, если не врёшь, конечно. Я ведь тогда совсем ещё салагой был. Вот и у тебя сейчас вид обычного салаги. Что у тебя случилось, что ты так поизносился? Ты, смотри, не стесняйся, если что будет нужно, я Сеню возьму — поможем!

Он так внимательно и серьёзно смотрел Алексу в глаза, что тот не выдержал:

— И на «головоглазов» со мной пойдете, да?

— На голово… Это ты серьёзно? Не шутишь?

— Хотел бы шутить, да не получается.

— Это не может быть шуткой. То есть, я хотел сказать, это не может быть правдой! То есть, зачем на них идти? Смысл-то, какой?

— Не может быть того, чего не может быть…, - машинально ответил Алекс, он уже не слушал Джона, он смотрел мимо него, на стену здания парковки.

На панели стены, пришпиленная ржавыми гвоздями, криво висела мятая листовка. На ней чёрными буквами, видимо углем, было написано: «Вендетта!!! Клан Воинов Великого Саурона объявляет розыск преступника против интересов клана и всего Западного Содружества кланов. Каждому, кто сообщит координаты нахождения или сетевые данные этого преступника, будет вручена щедрая награда в 400 бонов и бессрочный пропуск в земли клана Воинов Великого Саурона».

Ниже прилагалась фотография, на которой был изображен Алекс, в образе своего дрона, висящий над обрывом, уцепившись одним манипулятором за ветку сосны. Во втором манипуляторе, отставленном в сторону, ни чего не было. Фотошоп, рассеянно подумал Алекс. Снимал, по-видимому, траппер — в нижней части снимка был виден набалдашник его посоха. На заднем плане, не резко, плескались волны в камнях, и смутно виднелся второй траппер, со свёрнутой головой. Сам Алекс вид имел отчаянный, даже немного наглый, и под изодранным маскхалатом, чётко был виден его фиолетовый тотем вольного старателя Среднеземных Уделов.

— Интересно, где это они фотографии распечатывали? — прозвучал сбоку чей-то голос.

Алекс повернулся. Два каких-то незнакомых дроннера, средней раскрученности, разглядывали листовку рядом с ними. На Алекса с Джоном они не глядели.

— Да не проблема, — сказал второй незнакомец, — и ты можешь заказать. С материка привезут.

— Конечно, — согласился первый, — только, вот, во что это выльется?

— Ну, если они за какого-то несчастного дают 400 бубликов, то, наверное, могут себе это позволить.

— Да, наверное, — сказал первый, — только я бы на его месте не стал появлялся на Острове ни в коем случае, и ни в каком виде. И он посмотрел на Алекса.

— Ни в каком виде, — повторил он, повернулся и, вместе с товарищем направился в сторону местного супермаркета.

— Эй! Тебе говорю — не спи — замёрзнешь! — Джон дёргал его за руку, — это ты серьёзно, на счёт «головоглазов»?

— Несерьёзно, — ответил Алекс. Он ощущал острое желание убежать в лес, забиться в нору, навалить сверху дёрну и придавить вход громадным камнем.

— Как не серьёзно? Ты чего мне тут загадки разводишь? То серьёзно, то не серьёзно… У Вики научился? — тут он обернулся и увидел листовку. — Вот, гады, — сказал он через несколько секунд, — уже и сюда пролезли! Наглеют с каждым днём. А дроннер-то, ловкий, видишь, как смело он по склону лезет. Я бы и не сунулся туда.

«Я бы тоже, — подумал Алекс, — если б знал». Что теперь делать-то? Очень как-то нехорошо складывается. Вендетта — это очень плохо. Это значит, никому нельзя верить. Четыреста бонов, это много. Не каждый устоит. Точнее, каждый может не устоять перед соблазном. Что-то мне, всё меньше и меньше, нравится эта затея, с чёрным дроном. Надо быстрее уходить отсюда. К Корчмарю, а там посмотрим, зачем мне надо с ним встречаться. Что задумал Василь Василич, загнав меня на встречу с ним? «Делай, что хотел, только сначала сходи к Корчмарю». Ну, вот мы и пойдём. И быстро. А там…

После Корчмаря он хотел прямиком направиться в Шухарт, взять Педро Крота за лацканы и вытрясти из него всё, что тому известно об этих «глазастиковых артефактах». А так же, в мягких выражениях, объяснить, что подставлять людей нехорошо, даже если они твои хорошие знакомые. Далее он рассчитывал сходить на место своей, хм…, битвы с «головоглазами» и поискать кристалл своего дрона — он ещё питал слабую надежду, что тот лежит где-то в камнях, а не подобран…

— Да, что с тобой? Ты вырубился, что ли? Стоишь как в ступоре. Тебя спрашиваю, парень тебе этот не знаком? Предупредить же его надо, что вендетту ему объявили…

— Извини, Женя, я пойду, не могу я уже тут оставаться. Идти мне надо.

— Подожди… Да, стой ты, в конце концов! Что ты там про «головоглазов» говорил? — Джон пристально уставился в лицо Алексова дрона, — что ты, только что, мне говорил? Что ты имел в виду, когда упомянул «головоглазов»? Ты как-то связан с этим? — он махнул рукой в сторону листовки.

— Да тише ты, не ори, — Алекс огляделся по сторонам, дронеры занимались своими делами, у листовки никто больше не торчал, кроме них. Видать висела она не первый день. — Идём уже, раз премию обещал, к банкомату. Мне сейчас деньги могут понадобиться.

— Идём, — Джон как-то сник, — я понимаю, доверять ты мне не можешь. Мало мы ещё вместе каши съели…

— Соли, — машинально поправил Алекс, — кашу для силы едят, а соль — это пот трудных совместных дел.

Они нашли банкомат, и Джон перевёл на новый Алексов счёт пятнадцать бонов. Сумма приличная, учитывая тот не очень значительный объём работ, что проделал он, на пользу транспортной компании. Видать и верно, чем-то он пришелся по душе ворчливому Казимиру.

— Идём к каравану, — сказал Алекс Джону, — хочу сказать спасибо Казимиру. И с остальными попрощаться.

— Ну, где вы лазите? Двигать пора. У меня рабочий день, до пяти, а ещё груз надо сдать и все документы оформить. Болтаются где-то, а ты жди их тут…, - Алекс усмехнулся, издали бурчания Казимира очень напоминали, урчание двигателя грузовика под нагрузкой.

— Не шуми, Казимир, Хариусу нужно срочно уходить, он попрощаться зашёл, — прервал его Джон.

— «Прощаться, прощаться…» Встретиться не успели, прощаться уже… Эх, молодёжь, ветер в голове. Только-только сработались, а ты уходить. Чем мы тебе не угодили, а?

— Да, нет, Казимир, всё нормально, просто мне очень надо быть в одном месте. А вы мне понравились, вот сделаю свои дела, может и впрямь, к вам в охранники подамся.

— Ну, коли так, давай друг, лапу, — и он протянул Алексу мощный манипулятор, исполняющий роль крана, при погрузочно-разгрузочных работах. — Спасибо тебе за охрану. Жаль, что уходишь, ну да, твоё дело. Надеюсь, ещё увидимся. Остров маленький. Удачи тебе в пути!

— Спасибо, Казимир, за премию. Очень ты меня этим выручил, — сказал Алекс, пытаясь пожать протянутый крюк.

— Ну, Хариус, бывай! Удачной тебе дороги, — подошедший Сеня, поклацал его по плечу, — как ты этих троих завалил… Ума не приложу.

— Ничего удивительного, у меня спарринг-партнёры были хорошие, вот и научился. Бывай Семён!

— Ты на меня не сильно обижаешься? — спросила Рысь-Вика, хлопая ресницами-очистителями, — я не виновата, что у меня такой характер… яркий.

— Да нет, ничего, терпеть можно.

— Ну, тогда пока, терпеливая рыбка Хариус! — в её голосе звучало некое разочарование. Джон прощался последним. Он пожал руку, сказал коротко:

— Звони, — и, сейчас же, без задержки, — трогай, грузовозы!

И караван тронул, взревев моторами. А через пять минут уже скрылся за поворотом дороги, ведущей в верховья ручья Гремучая Змея, где велось строительство новой парковочной станции. Вот так всегда, встретились — разошлись. Обычное течении жизни.