"Война за мир" - читать интересную книгу автора (Бушков Александр Александрович)Глава вторая– Вот и Карчика, приехали, - сказала Лана. – Так, ну-ка стоп, машина, - сказал Сварог одновременно с напарницей. Напарница послушно притормозила у бордюра, и Сварог, нахмурившись, посмотрел в лобовое стекло. Солнце уже встало. Предутренние облака, сплошняком закрывавшие небо, куда-то исчезли, и мир был наполнен свежестью, умиротворением и уверенностью, что сегодня уж точно будет лучше, чем было вчера. Но Сварог с некоторых пор привык не доверять мирам. Номер пятьдесят восемь по улице подпольщика Карчика против ожиданий оказался обыкновенным жилым домом - Сварог-то, в наивности своей, полагал, что Институт внеортодоксальных проблем располагает если не собственным зданием, то хотя бы вывеской и положенным охранником у входа. Ничуть не бывало. Дом был как дом: серого силикатного кирпича в глубине относительно чистого зеленого дворика, занавесочки на окнах, сушащееся белье на балконах, и… И еще кое-что, что и заставило Сварога скомандовать «стоп». Еще вокруг дома, точнее возле одного из подъездов, наблюдались приглушенно гомонящая толпа, две милицейские машины и карета «скорой». Тревожно похолодело в животе, но детектор опасности молчал. – Та-ак… Посиди-ка пока здесь, - приказал он Лане. - И в случае чего будь готова рвать когти. – В случае чего? – В случае чего-нибудь. – Гос-споди, - простонала Лана, вытянув шею и разглядывая толпу. - По-моему, Гэйр, ты просто притягиваешь к себе неприятности. – Поверишь ли, но я об этом уже давно думаю, - искренне сказал Сварог. И тут же успокоил: - Я просто осмотрюсь и сразу обратно. Кстати, меня зовут Сварог. А Гэйр - это… это типа фамилии. Лана кивнула и спросила как примерная ученица: – А куда мне рвать когти, господин Сварог? Если в случае чего… – Ну… Просто тихонько поезжай за угол и жди меня. – Уф-ф… – А что делать? - философски пожал плечами Сварог и выбрался из машины. …В толпе, состоящей, главным образом, из лиц самого что ни на есть пенсионного возраста, слышались отрывистые реплики: «…пятый этаж…», «…в лепешку…», «…а что вы хотели…» По уму, конечно, ему следовало нацепить чужую личину, а хоть бы и Гаудина, - внешность Сварога, несмотря на то, что в этом мире он появился всего лишь вчера вечером, уже наверняка известна многим… Но он отчего-то остался в собственном обличье, пусть даже и в примитивном спортивном костюмчике. Трудно сказать, почему. То ли потому, что это - его родная Земля, на которой нет места магии, то ли потому, что на родной Земле ему ничего грозить не должно… К месту происшествия было не подобраться: толпа стояла перед подъездом, как вражья армия перед воротами осажденной крепости. – Бабуля, - учтиво обратился Сварог к старушке в потрепанном зимнем пальто и платочке, которая мелко крестилась, не отрывая взгляда от верхних этажей дома, - а что случилось-то? Я к приятелю приехал, а не пущают… – Дык самоубивец, - охотно ответила бабушка, на Сварога не глядя. - Ентот, который китайский псих ученый, из девяносто четвертой. Сиганул из окна - и алё… Уже часа два как, а менты, уроды, только щас понаехали. – Я-асно. Сварог протиснулся чуть поближе, в партер. Скучающий санитар охранял накрытое куском рубероида тело на асфальте, молоденький сержантик, что-то сосредоточенно записывая в блокнот, опрашивал свидетелей, на подножке милицейского «уазика» устало курила, повесив голову, рыжеволосая дама в длинном, кофейного цвета плаще, с балконов свешивались любопытствующие жильцы в надежде увидеть что-нибудь интересненькое… Сварог не стал подходить ближе. Каким-то восемнадцатым чувством он понимал, что под рубероидом лежит именно Серафим Пак, президент, директор и председатель… Кто-то планомерно и не скрываясь ставит Сварогу палки в колеса. И он даже догадывался - кто именно. Что ж, не он первым начал. Сварог почувствовал, как в нем поднимается волна ярости… И тут рыжеволосая тетка на подножке «уазика», бросив окурок на газон, устало подняла голову. И посмотрела в глаза Сварогу. И Сварог ни секунды не сомневался, что она его тут же узнала. Да и он узнал рыжую - это именно она срисовала незваного гостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету из пистолета. И теперь тоже прекрасно понимала, что и Сварог узнал ее. Значит, валькирия тоже выбралась из мясорубки? Браво. Хотя что с такой станется… Безмолвная дуэль закончилась вничью: к рыжей некстати подошел давешний сержантик, позвал: «Дарья Андреевна…» - а потом что-то зашептал на ухо, и она отвела взгляд. Сварог тоже не стал продолжать игру в гляделки, отвернулся, сделал шаг прочь из толпы… И почувствовал, как кто-то ласково, но крепко взял его под руку. – Прошу вас, - раздался над ухом тихий, вкрадчивый мужской голос, - давайте обойдемся без проблем. С вами хотят поговорить. Просто поговорить, ничего больше. Сначала Сварог едва не начал Он поднял глаза, встретился взглядом с коротко стриженным худощавым блондином, бережно держащим его под руку. Ага, вот как ты выглядишь, с-сука. У блондинчика были водянистые равнодушные глаза, худощавое лицо и едва заметный шрам на левой скуле. А где, интересно, Красивые Сапоги? Несут охрану по периметру? – Эй, - столь же негромко начал играть Сварог, - что это вы себе… – Пожалуйста, - почти шепотом перебил крепыш просительным тоном, который напрочь не вязался с его обликом. - Помните, что Лана ждет вас… вместе с человеком, который желает с вами просто побеседовать. Что самое интересное, блондинчик не врал. Сварогу и в самом деле ничего не угрожало - пока, если точнее. – Где она? - спросил Сварог. И добавил - из чистого мальчишества: - Где она, Ключник? Опа! Рука, державшая его под локоть, на мгновенье сжалась стальной пружиной. Нуда, нуда, господин Ключник, кажется, весьма не любит, когда его называют этим прозвищем… – Лана недалеко, - послышался спокойный голос. - Я не принуждаю вас, не заставляю, не угрожаю. Я «А ведь он меня боится, - понял Сварог. - И не только он…» И сказал: – Ну, если столь вежливо… Что ж. Идем. Ведите. Они выбрались из толпы (Ключник его локоть вежливейшим образом не отпускал), пересекли улицу, направились к двум припаркованным возле пустой Ланиной малолитражки черным «джипам» с тонированными стеклами. Дверца одного из них распахнулась, на мгновенье показалось перекошенное гневом лицо Ланы. Она махнула Сварогу ладошкой: дескать, милости просим. Сварог пожал плечами, сунул голову в салон - водитель, на переднем пассажирском сиденье Лана, сзади кто-то третий… короче, плевое дело, если начинать Дверца на роликах тут же захлопнулась за ним, Сварог сел, Ключник остался снаружи. – Наконец-то, - недовольно выдохнула Лана. А третий, тот, который не водитель, а вовсе даже сосед по заднему сиденью, повернулся к Сварогу. И Сварог узнал Сергея Ольшанского, олигарха, любовника Ланы. Того самого седогривого льва, которого расстреляли из станковых пулеметов на Олеговой пустоши. – Думаю, мне нет нужды представляться, - холодно сказал лев, внимательнейшим образом Сварога разглядывая. Был он одет вполне демократично: джинсы, мокасины, клетчатая рубашка. – Н-да, - лихорадочно выискивая манеру поведения, осторожно ответил Сварог. - В смысле - нет. Нужды то есть, нет. Я видел, как вас изрешетили на сцене Ледяного замка. – Именно, - преспокойно кивнул господин Ольшанский. - И, прошу заметить, тут мы в чем-то похожи. Я выживаю после пулеметной очереди в упор, а вас вообще очереди не берут. Не так ли… профессор Беркли? И Ольшанский растянул губы в самой что ни есть дружеской улыбке. От которой за сто верст веяло неприязнью и… опасностью. А чертов детектор молчит! Беркли? Что еще за Беркли? За кого его принимают на этот раз? Сварог почел за лучшее промолчать. – И неужели вы думали, - продолжал Ольшанский, улыбку с лица не убирая, - что я, собственно, и спонсировавший экспедицию Беркли в Центральную Африку, не распознаю подмены? Профессор вернулся вчера, но мне не звонит, не связывается со мной… Я посылаю людей в наш аэропорт, просматриваю видеозаписи всех прибывающих… И кого же я вижу? Совершенно незнакомого типа, который под именем профессора проходит регистрацию! А куда вы своих дружков задевали? Ну, этого Крокодила Данди и негрилу? – Значит, это ты организовал бойню на Олеговой… - сквозь зубы проговорила Лана с переднего сиденья. – Позже об этом, - жестко отрезал Ольшанский, на подругу даже не глядя, а глядя по-прежнему в глаза Сварогу - И вот какая петрушка получается, Они сидели рядышком, оружия в руках льва не было, охраны не было - ежели не считать водилу, который еще не известно, боец ли, - так что при желании Сварог запросто в минуту мог отправить льва в Страну Вечной охоты. Но… Этот Беркли - он тот, – Значит, это все-таки ты, сука, - гремучей змеей прошипела Лана, со змеиной грацией поворачиваясь с переднего сиденья. - Все-таки ты. Ты организовал расстрел на Олеговой пустоши. Сволочь. И меня хотел убить! – Заткнись, истеричка! - вдруг заорал олигарх, мигом переключаясь со Сварога на подружку. - Я же сказал: потом! Эге, да у полюбовничков страсти кипят почище мексиканских… – Если б я хотел тебя прикончить вместе со всеми, я бы тебе приглашение прислал, идиотка! А я не прислал, если ты помнишь? Интересно, почему? Но нет, ты же вообще думать не обучена! И решила сама пробраться на презентацию, без моего разрешения! Баба Ольшанского, кто ж ее не пропустит! Не так, что ли? Не так, да?!. Так что себя вини, дура чертова! Лана открыла было рот, чтобы ответить достойно, но, видно, не нашлась - явно олигарх был прав на сто кругов - и перевела ищущий поддержки взгляд на Сварога. А что Сварог мог сказать? Покамест он помалкивал в тряпочку и в семейных разборках участия не принимал. Зато отметил про себя, что Ольшанский вовсе не открещивается от обвинения в расстреле. Ну и нравы у вас тут, ребятки… – И не смотри ты на него жалобно! - уже на излете вспышки злости выкрикнул Ольшанский. - Делать ему больше нечего, как… Он осекся, помолчал секунду… и вдруг понимающе протянул - еще больше успокоившийся и даже более-менее искренне ухмыляющийся: – А-а… вот оно что! Как говорилось в каком-то фильме аккурат по этому же поводу: теперь мы с вами вроде как родственники, месье… Ну, пусть так, ревновать уж точно не стану. Все это где-то даже символично. В его голосе уже не было угрозы. И лжи тоже не было, насколько Сварог мог верить собственному индикатору вранья. Словно Ольшанский что-то решил для себя и теперь круто сменил тактику. Сварог же оставался в полном недоумении. Все происходящее напоминало ему плохонький любительский спектакль - где все вроде правильно и логично, но веры доморощенным актерам нет ни на грош. – И в дом ко мне ты никого не посылал, да? - нашла новый аргумент Лана, быстренько возвращаясь к гремучести. Ольшанский бросил мимолетный взгляд в окно, где за тонированным стеклом терпеливо маячил блондинистый Ключник, и твердо сказал: – Нет. Я никого к тебе в дом не посылал. Оправдываться я не собираюсь. Если хочешь… если вы оба хотите знать Он нажал какую-то кнопку на ручке двери (стекло со стороны Сварога чуть опустилось. Сварог, опять же машинально, напрягся) и сказал, в сторону окна даже не глядя: – Ключник, загляни-ка. Тут же с чмокающим звуком распахнулась дверца. Сварог, поразмыслив, немного подвинулся - и означенный Ключник послушно занял место рядом с ним. Ключник, буквально пышущий угрозой. Но пока не опасный. Как заряженный револьвер со взведенным курком, но - лежащий на столе вне пределов досягаемости. – Расскажи-ка нам, - спокойно приказал ему Ольшанский, - что совсем недавно произошло в доме Светланы Артемьевой. Правду рассказывай. Блондин едва заметно нахмурился и спросил: – Ас какого момента… Он на миг запнулся, а Ольшанский этот миг прошляпил, и Сварог не замедлил этим воспользоваться: – А с того, голубь ты мой, - ласково сказал он Ключнику, по-прежнему держа общую Ё!… Попал! Вот кто организовал нападение на праздник в Ледяном дворце. Ключник, кто же еще. И известно, по чьему приказу. И нет ни малейшего сомнения: дай Ключнику волю, и Сварог - моргнуть не успеете - уже превратится в доброкачественный и гарантированный труп. – Спокойно, - жестко сказал Ключнику Ольшанский. - Выкладывай и не мельтеши. И не с вертолета начинай, а с гаишников. Ключник помолчал малость и заговорил отрывисто скучным голосом, глядя в никуда: – Наблюдатель на трассе передал на контрольный пост, что кордон ГБДД уничтожен неизвестными… точнее, неизвестным - всех бойцов из группы заграждения положил один человек, мужчина, которого якобы пули не берут. Причем, положил посредством двуручного меча. К сожалению, эту информацию принял не я, а мой… мой помощник, Константин Заславин. У него был приказ не допустить По крайней мере у меня, а значит, и у моих людей, такого приказа не было. Он не врал. – А что стало с мистером Заславиным? - спросил Сварог. Не то чтобы он в самом деле хотел знать. Спросил, просто чтобы не молчать, чтобы участвовать в беседе. Значит, был, был наблюдатель там, на трассе… – Заславин наказан, - кратко, но веско ответил Ключник. - Я дал ему шанс подняться, но Заславин им не воспользовался. Я допустил ошибку. А Сварог явственно представил себе Красивые Сапоги, нюхавшего кокаин в кладовке Ледяного дома, а теперь лежащего где-нибудь в трех аршинах под землей… И ни малейшей жалости по этому поводу не испытал. – Ну, разобрались? - нетерпеливо спросил Ольшанский. - Коля, трогай помаленьку. Не хватает только, чтобы нами занялась Дашка и чтобы мы продолжили наши выяснения в ментовском «обезьяннике». – Вы эту рыжую имеете в виду? - Сварог небрежно мотнул головой в сторону подъезда дома. Джип мягко и мощно взял с места, покатил по улице. Второй тонированный «бомбовоз», брат-близнец первого, черной тенью двинулся следом. Ольшанский и не скрывал своего облегчения от того, что отъехали от опасного места. – Ее, ее имею в виду… - сказал он, расстегивая пуговицу рубашки. - К сожалению… а может, и к счастью, только в виду. Доводилось сталкиваться. Если вцепится, хрен отдерешь… Знаете, есть риск оправданный, а есть риск до невозможности глупый. А крутиться в поле досягаемости рыжей Дашеньки - это и есть верх ничем не оправданной глупости. Ольшанский повернул голову, взглянул Сварогу в глаза. – Мне нравится, как вы держитесь. Думаю, мы сработаемся. – Зачем мне с вами срабатываться? – А у вас другого выхода нет, - олигарх обезоруживающе растянул губы в улыбке. - Вы этого еще не поняли? – Признаться, нет, - нагло ответил Сварог. - Я вообще медленно соображаю. Ключник сидел рядом молча и неподвижно, положив руки на колени. Манекен, а не человек. Но манекен опасный, как Терминатор. – Вы не боитесь, - серьезно отметил Ольшанский. - Это плюс. Хотя любой, я подчеркиваю - Последние фразы он явно адресовал самому себе. Странный тип. И слишком много тараканов в голове… – Что случилось с Паком? - спросил Сварог. – Вы с ним знакомы? – В Интернете нашел, - ответил Сварог честно. А что врать-то… - Сегодня ночью. – Его убили, - буднично сказал Ольшанский. - Инсценировали самоубийство. И я даже подозреваю кто… Пак позвонил мне неделю назад, весь на нервах, сказал, что ошибся в расчетах и все произойдет не двадцать девятого сентября, а буквально завтра. Умолял взять его с собой. Я разобрался с тусовкой, подорвался, приехал - а он уже превратился в блин на асфальте… Привратник яростно ударил ладонью о спинку водительского сиденья. – Твари узкоглазые! Мало им китайщины, еще и к нам лезут… Наших людей убивают! Сказать, что Сварог ничего не понимал, - значит, ничего не сказать. Машины обогнули небольшой сквер с фонтаном, возле которого по утреннему времени резвились только дети и алкоголики, выехали на довольно оживленную улицу, влились в поток. Водитель Ольшанского вел «бомбовоз» не нагло - напротив: соблюдая, пропуская и даже перед пешеходными «зебрами» притормаживая. А Сварог почему-то был уверен, что это отнюдь не свойственный ему стиль вождения; во всяком случае, даже во времена Сварога (а точнее, во времена его пребывания на Земле) люди высокопоставленные и высокооплачиваемые позволяли себе ездить так, как им надо, а не так, как предписывают ПДЦ. И сейчас Сварог отчего-то был уверен, что времена ничуть не изменились. Так что, скорее всего, водила получил указания от «погибшего» для всех Ольшанского ехать – Куда ты направляешься? - спросила Лана. – Ты веришь, что я тебя не подставлял? - спросил Ольшанский. – Да пошел ты… – А вы? - Ольшанский повернулся к Сварогу. – Я бы, конечно, ответил словами уважаемой госпожи Артемьевой, - осторожно сказал Сварог, - и тоже поинтересовался бы, куда мы, собственно, едем… Но не буду. – Расстрел праздника организовал я, - помолчав, негромко сказал Ольшанский. - Равно как и инсценировку собственной гибели. Узкоглазые обошли меня, получили Аркаим, и мне нужно было выиграть время, иного варианта я не видел. Такие дела… Но я не собирался убивать Лану, потому как незачем. Я вообще не знал, что она явится на презентацию. И про вас ничего тогда не знал… «А ведь не врет», - отметил Сварог – И не твои люди залезли в мой дом и пытались убить нас, да?! - спросила Лана. – Ты слышала, что сказал Ключник? Думаешь, он тоже врет? Люди, может, были и мои, но такого распоряжения я не давал. Впрочем, думай, как хочешь, оправдываться я не собираюсь… А еще мне кажется, что наш разговор свернул куда-то не в ту сторону. Сперва надо бы кое-что прояснить, а уж потом разборки устраивать… – А вы, уважаемый гражданин Ольшанский, только рыжей Дашеньки боитесь и ничего более? - слегка надавил Сварог на олигарха. Что называется, в исследовательских целях. - Меня, например, нисколько не боитесь? Сами же признали, что застрелить меня, мягко говоря, трудновато. Сидящий рядышком Ключник при этих Свароговых словах напрягся - это было заметно даже по его профилю. Ага, вот почему Ольшанский посадил его рядом: чтобы пресек в случае чего. Да и в самом деле было, ох было с чего напрягаться хозяйскому цепному псу. – Нет, нисколько не боюсь, - твердо сказал Ольшанский. - И могу объяснить почему. Коля, ну-ка прижмись к обочине! Водитель молчаливо выполнил приказ: свернул к тротуару, остановил машину. Так получилось, что они припарковались возле драмтеатра, аккурат напротив афиши, где анонсировалась пьеса некого Айгера Шьюбаша «Последний день Помпеи». А что, очень даже символично… – Ключник, дай мне купюру, - приказал Ольшанский. – Какую, Сергей Александрович? - обернулся Ключник. Сварог отметил, что нелюбимое прозвище из уст начальника означенный Ключник сносит вполне. – Любую, - нетерпеливо бросил олигарх. Ключник запустил руку в карман, покопался там, выудил зеленоватого цвета бумажный прямоугольник, передал его шефу. Десятка, краем глаза разглядел Сварог. Конечно, он еще не стал экспертом по части того, что и почем в нынешнее, прямо скажем - – Вот так, - Ольшанский недрогнувшими пальцами порвал купюру пополам. Половину протянул Сварогу Сварог ее взял. – Вот почему мы друг другу нужны. У вас одна половина Знания. У меня другая. По отдельности эти бумажки ничего не стоят. Так же по отдельности ничего не стоят наши части Знания… (Сварог не сомневался, что слово «Знание» Ольшанский именно так и произносит - с заглавной буквы, вкладывая в него некий Сварог на всякий случай глубокомысленно промолчал. А потом спросил: – Почему вы решили, что вторая половина… Знания у меня? Ольшанский полез в нагрудный карман рубашки, достал сигареты. Признался: – Ведь бросил. Год не курил. Сегодня разговелся. Но сегодня можно. – А что, сегодня постный день? - с легкой подначкой спросил Сварог. – Вот что определенно точно - день сегодня особенный. Ключник перегнулся через Сварога, поднес зажигалку к сигарете шефа, дал прикурить. Выпустив ароматную струю, Ольшанский сказал с усмешкой: – Надо сказать, для английско-подданного вы прекрасно владеете великим и могучим. Наверное, скажете, что выучили на курсах? Под гипнозом? Сварог равнодушно пожал плечами. – Увы. Я никакой не Беркли. И в аэропорту я не был. Вы принимаете меня за кого-то другого. Ольшанский внимательно посмотрел на него - наверное, именно так он смотрит на какого-нибудь заместителя, который явился с докладом, что, мол, котировки акций по совершенно неизвестной причине упали на десять пунктов. Шумно выдохнул и потер лицо ладонями. Сказал: – Ладно. Давайте, черт возьми, с самого начала. С представления, с имен. С того, с чего начинают нормальные люди, к коим мы, понятно, не относимся, иначе не сидели бы здесь, а шли бы сейчас там, - Ольшанский махнул рукой с сигаретой в сторону улицы, роняя пепел на пол и себе на джинсы. - Шли бы, размахивая полиэтиленовыми пакетами с пивом, чтобы выжрать его перед телеящиком под болтовню дуры-жены о сериалах… Впрочем, вернемся к именам. Мое вы знаете. Теперь позвольте узнать ваше? Коли уж вы настаиваете, что никакой вы не мистер Беркли… – А когда это я называл себя мистером Беркли? - ответил Сварог вопросом на вопрос. – Не мне, не мне! Но на таможне вы предъявляли паспорт на имя Чарльза Беркли. Прибыли вы из Конго. Ну не напрямую, конечно, а через Москву, что, впрочем, неважно… Ого! Значит, второй Сварог оказался в Конго? Так его, болезного, не фиг демонам по цивилизованным местам разгуливать… Хотя… Кто из них настоящий бес - это, знаете ли, еще ба-алыпой вопрос… Ольшанский между тем выдвинул вмонтированную между передними креслами пепельницу и размочалил о ее дно окурок. «Ага, нервничает, - отметил Сварог. - Очень хорошо. Так, глядишь, и проговорится о чем не хотел». – Вашу мать! - воскликнул Ольшанский. - Я не поленился, сделал запрос… есть кое-какие завязки кое-где. Я сравнил номер паспорта моего хорошего знакомого профессора Беркли, эсквайра, и вашего! Совпадение один в один! Что на это скажете? «Интересно, - вяло подумал Сварог, - а что сделал с настоящим профессором тот, – Скажу то, что уже говорил: мало того, что я не знаю никакого Беркли, мало того, что не прилетал не из какого Конго… я вообще не был в аэропорту ни вчера, ни сегодня, ни неделю назад. – Ваш двойник? – Возможно. – Шутите? – В моем положении шутки противопоказаны, - очень серьезно сказал Сварог. И добавил: - Особенно в свете грядущего События… Опа! Это задело, зацепило и заставило олигарха задуматься. – Так кто же тогда вы такой? - спросил Ольшанский негромко. - И как вы попали на праздник? – А вам, собственно говоря, какое дело? Я имею в виду - конкретно до меня какое дело? Что вам от меня нужно? – Правильно, так его, - зло бросила Лана с переднего сиденья. - А то возомнил себя хозяином мира, понимаешь, перед которым все должны трепетать и отчитываться. – Знаете, в чем ваша ошибка, господин Ольшанский… Или это вы его двойник? А то и родной брат самого Ольшанского? – Бросьте ерничать, – Вы почему-то вообразили, что я испужаюсь вас и ваших ореликов, - Сварог кивнул в сторону Ключника. - Видимо, выработавшаяся за последние годы привычка, что все принимают перед вами позу покорности, не так ли? А я могу просто выйти. И увести за собой Лану И вы, уважаемый… Ольшанский едва слышно хмыкнул: – Приятно иметь дело с умным человеком… Однако вы же не выскочили на ходу, не выскакиваете сейчас. Значит, вам по меньше мере любопытно: а что я такого знаю, чего не знаете вы? Сварог кивнул. – Что правда, то правда. Любопытен я, знаете ли, от природы. Но и скрытен - все от той же природы. И как вы посоветуете преодолеть это противоречие? – Кажется, я знаю способ, - улыбнулся Ольшанский. - Называется он «откровенность за откровенность». Слово вы, слово я. Поскольку я позвал вас в гости, а не наоборот, то и начинать мне. Согласны на такой обмен? Ну а дальше уж как получится… – Попробовать можно, - сказал Сварог, только и ждущий информации. – Тогда спрашивайте. Что вас интересует в первую очередь? Сварог поразмыслил и спросил: – Вы сказали - «к обоюдной выгоде». Упомянули про часть Знания. Нуте-с, так какой выгоды вы ждете от меня, какую часть Знания вы намерены от меня получить? – Не о том спрашиваешь! - буркнула Лана. - Спроси его, как он убивал всех, включая тебя и меня! – Еще успею, - пообещал Сварог. – Ваше право, с чего начинать, - пожал плечами Ольшанский. - Чего я жду от вас? Многого, признаться. Я жду от вас рассказа о том, что случилось с экспедицией профессора Беркли, что ему удалось узнать. И какое вы имеете к этому отношение. А уж имеете непременно. У вас паспорт на имя Беркли, вы прибыли не куда-нибудь, а в Шантарск, оказались не где-нибудь, а на празднике. Ну а на следующий день я встречаю вас у дома Серафима Пака - аккурат в то время, когда бедняга размазался по асфальту. Таких совпадений не бывает даже в бразильских сериалах. – Вы не ответили на мой вопрос, господин Ольшанский, - слегка улыбнулся Сварог. Кажется, он поймал нужный тон разговора. - Я спрашивал о другом. Я спрашивал, часть – Хорошо, хорошо, - примирительно сказал Ольшанский. - Я просто не успел договорить, а вы уже в бутылку… Меня интересует часть Знания об Совсем рядом вдруг заиграла, сначала тихо, но становясь все громче, электронная музыка. Ольшанский, изогнувшись и пробормотав: «Извините», - запустил руку в карман джинсов, вытащил плоскую коробку, раскрыл, как раскрывают пудреницы и табакерки, приложил к уху. Это что же такое, телефон? – Да. Где? Сколько? - голос Ольшанского изменился. Сейчас он говорил презрительно-повелительным голосом начальника, беседующего с подчиненным. - А ты? Ясно. Действуй по плану. Понял меня? Хорошо. Ольшанский захлопнул крышку телефона. Нервно постучал коробкой по колену. Повернул голову, посмотрел на Сварога. – Из города надо выбираться. Срочно. – За городом, конечно, удобнее, - сказал Сварог. - Особливо ежели кто лелеет задумки нехорошие… – Да бросьте вы, в самом деле! - скривился Ольшанский. - Чем мне поклясться, что и в мыслях нет от вас избавиться? А вовсе даже наоборот… – Спелся с ним, да?! - зашипела Лана, поворачиваясь к Сварогу с переднего сиденья. - Сволочь ты. Он же нас чуть не укокошил! Сварог колебался недолго. – Ты можешь уходить, - сказал он ровно. И посмотрел на Ольшанского: - Она может уйти? – Да ради бога, кто ж ее держит! - ухмыльнулся олигарх. - И вы, кстати, тоже можете валить. Хотя, повторюсь, это будет ошибкой. Поодиночке ни вы, ни я ничего не добьемся. Детектор зафиксировал ложь. Что бы это значило?… – С вами или без вас я покидаю Шантарск, - сказал Ольшанский. - Видите ли, я направляюсь в Аркаим. Прямо сейчас. Потому что время поджимает. Хотите - можете выйти. Хотите - можете ехать со мной. Я не неволю… Послушайте, вы, Беркли-неберкли. Вы что-то хотели узнать у Серафима Пака? Для того к нему и приехали? Так вот: скорее всего я знаю это «что-то». И нам есть чем обменяться. Ну, решайте скорее, времени нет… |
||
|