"Спокойной ночи!" - читать интересную книгу автора (Абрамов Александр, Абрамов Сергей)

3

К показательному допросу можно прибегать лишь в том случае, когда вина подсудимого не вызывает сомнений. Инструкция для старшего персонала блоков СВК.

Ли посмотрел на часы: хорошо, что дежурство кончается.

Он устало потянулся в кресле, закрыл глаза.

И снова, в который раз, будто из затемнения, перед ним возникло грустное лицо доктора. «Кто знает? — сказал он. — Странное у нас время». Почему странное? Ли мучительно искал разрешения неожиданно, возникших сомнений. Не то чтобы доктор поколебал его веру в систему, нет: Ли по-прежнему был убежден в ее великой целесообразности. Просто Стоун, сам того не ведая, приоткрыл ему дверцу в вечный мир вопросов «как?» и «почему?», тревоживших человечество с первой попытки мыслить.

Ли машинально повернул верньер настройки экрана координационного центра. Изображение еще не возникло, но звук уже был, вернее, гуденье, слабое и неровное. И вдруг в привычной тишине блока раздался негромкий, так хорошо знакомый Ли голос:

– Я к вашим услугам, сэр. Спрашивайте.

Изображение прояснилось, и сквозь розоватую дымку экрана Ли увидел огромный кабинет шефа и его самого за старинным, нелепым в этом царстве модерна столом, а напротив в овальном кресле высокого рыжеволосого человека, который так внезапно и так тревожно ворвался в жизнь младшего блок-инспектора. Почему он возник в кабинете шефа? Что случилось? Ошибка диспетчера, забывшего выключить внешнюю связь, или заранее продуманный акт? Показательный допрос, — Ли слыхал и об этом. Но при чем здесь доктор Стоун? Ли недоумевал, а док почему-то казался даже довольным, только чуть-чуть возбужденным.

– Спрашивайте. — Голос его звучал вежливо, но иронически. — Я постараюсь удовлетворить вашу любознательность.

– Этого я и хочу. — Шеф встал, обошел свой гигантский стол и сел в соседнее с доктором кресло.

«Играет в демократичность», — почему-то неприязненно подумал Ли.

– Вы, конечно, догадываетесь, зачем сюда вас пригласили, — начал шеф.

– Привели, — поправил Стоун.

Шеф поморщился: он не любил резких определений.

– Допустим, — сказал он. — Назовем это так. Сами бы вы наверное не пришли.

– Не пришел бы, — усмехнулся доктор. — Но я понимаю причину вашего «приглашения».

– Отлично, — обрадовался шеф. — Люблю говорить с умным человеком.

Ли в глубине души испугался. Даже кончики пальцев похолодели от напряжения. Чего добивается шеф? В чем он подозревает доктора? «Кто знает?» — вспомнил Ли последние слова Стоуна там, в ресторане. Неужели он был прав?

А Стоун на экране не разделял опасений Ли. Он поудобнее устроился в кресле, даже ноги вытянул, как будто отдыхал у себя в кабинете, а не сидел перед лицом самого грозного судьи в государстве.

– Почему вы не включаете сомнифер, док? — вдруг спросил шеф.

– Не хочу. Он вреден для здоровья.

– Чушь! — грубо оборвал шеф. — Действие прибора неоднократно проверяли специалисты-медики.

– И тем не менее, — вежливо заметил Стоун, — частое пользование сомнифером приводит к расстройству гипногенных систем. Вы не интересовались причиной роста психических заболеваний за последние годы?

– Кому, по-вашему, я должен верить: светилам современной медицины или заштатному эскулапу, возомнившему себя спасителем человечества?

– Я бы поверил заштатному эскулапу, — засмеялся Стоун. — Хотя бы потому, что он вас не боится.

– Действие сомнифера проверялось электронной машиной. По-вашему, она тоже боялась? — Шеф с трудом сдерживался: простеганные, как ватное одеяло, щеки его покрылись красными пятнами.

Вместо ответа Стоун протянул ему красную коробочку с выпуклой крышкой.

– Это витаген, — сказал он. — Моментально успокаивает. Поверьте заштатному эскулапу.

Шеф молча встал, обошел свой письменный саркофаг и уселся напротив доктора.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Боялись программисты. Нужный ответ машины всегда можно обусловить заранее.

– Кокетничаете смелостью? Зря.

– Это не смелость. Это уверенность в своей правоте.

– И эта уверенность оказалась настолько сильной, — засмеялся шеф, — что вы даже перестали включать «Спон».

– Включать что? — переспросил доктор. — Я не понимаю вашей терминологии.

– Поясню, — с язвительной вежливостью ответил шеф. — «Спон» — это электронный мозг модели «эс-пе-четыре». Биополе спящего мозга переключается на «Спон», и тот видит сны вместо человека. Очень удобно для сонников. Улыбаетесь?

– Улыбаюсь. Я называл его «соней».

– Почему же вы так быстро от него отказались?

– Потому что узнал, что частота волн, характерных для так называемых «машинных» снов, ниже частоты альфа-ритма, свойственного сну человеческому.

– От кого вы узнали?

– У меня много друзей.

– За последнее время вы ни с кем не встречаетесь.

– Есть разные формы общения.

– Аппаратура? Мы ее не нашли, — устало сказал шеф. — Но вы с кем-то связаны, у вас есть единомышленники.

– О, Система Всеобщего Контроля! — воскликнул доктор с такой откровенной издевкой, что Ли даже содрогнулся у пульта: так разговаривать с шефом, и о чем — о Системе! Но доктор разговаривал именно так, и о Системе! — Всесильное божество, промывающее наши мозги и днем и ночью, — издевался он, — почему же ты не можешь промыть их ничтожному заштатному эскулапу? И требуется так немного! Только узнать, кто его друзья, сколько их и о чем они думают. Я бы сказал вам, да вы не поймете… — Он отвернулся и замолчал.

– Я жду, — насторожился шеф.

– Один поэт сказал… — задумчиво начал доктор.

– Кто, кто? — перебил шеф.

– Лорка. Федерико Гарсиа. Вы никогда не слышали о нем, невежда? Так услышьте хотя бы его слова.

Доктор поднялся с кресла, почти заполнив собой экран.

– «Я обвиняю всех… — услышал Ли, — кто забыл о другой половине мира… неискупимой и неискупленной, воздвигающей цементные громады мышцами своих сердец… биенье которых пробьет стены в час последнего суда…»

– Выключить! — закричал шеф. Рука его нервно шарила по столу.

– «Я плюю вам в лицо, и та половина мира слышит меня!» — Доктор успел закончить строфу.

Но рука шефа уже нащупала тумблер, а может быть, призыв его был наконец услышан дежурным диспетчером связи, только экран вдруг вспыхнул зеленым светом и погас.

– Передача прекращается по техническим причинам… по техническим причинам, — повторял диспетчер, словно убеждая себя в правдивости официального сообщения.

Ли тупо смотрел на потухший экран. Мыслей не было. Был смутный поток воспоминаний, рвущихся из глубины бездонного колодца памяти. Какая-то фраза знакомо мелькнула в нем. Ли попытался схватить ее, как бабочку за крыло, но она ускользала, оставляя на ладони мягкий след пыльцы. И вдруг он поймал ее, такую непонятную тогда на фоне ресторанной гипномузыки: «Странное у нас время».

Теперь она стала почти понятной.