"Голубая Саламандра" - читать интересную книгу автора (Маслов Александр)

Глава седьмая В объятиях Атта

Солнечный диск коснулся чашеподобного верха башни, и весь колосс стал подобен величественному факелу. Мраморные и нефритовые фигуры, стоявшие по углам лужаек, сверкали в золотых лучах, словно живые тела богов.

Еще недавно Криди казалось, будто он никогда не покидал этих мест - лишь закрыл глаза и вновь увидел красные колонны дворца за стволами пальм. Вокруг будто по-прежнему звучали проповедующие хитрости мира голоса учителей, то знакомый смех под переливы флейт или звон несущихся вихрем колесниц. Он хотел, чтобы все было по-прежнему, но рассказ Эги вмиг развеял грезы. Теперь они долго молчали, словно после тепла встречи их разделила глубокая трещина чувств.

- Сейчас тебе ничто не угрожает, - сказал начальник Лантийского легиона. - Кому, а Тимору чужда коварная хитрость. Ты же не противься, прими южную эскадру. Корабли подготовят не раньше торжества Гарта - до похода времени много, можно многое обдумать и устроить. К тому же, аргур, этот флот - большая сила. Это без малого двадцать тысяч воинов, которые станут верны тебе. Разумеешь? Такой случай нельзя упустить, чтобы вновь утвердиться в Аттле! Во всей Аттине!

- Да мне предлагают просто низкую сделку! И почему так сразу? Я еще не вспомнил свой дом, а уже слышу речи о Соадаме! Без устали напоминают мне о брошенных нам обидах! И каждый готов читать свой список жертв, в котором видно только бесчестие! Неужели здесь думают, что я так увлечен войной, что даже забуду об Ардее?!

- Нет, друг мой! Напротив, мне видится в этом добрый знак. Стало бы многим хуже, если бы Тимор не заметил тебя. Но старика истинно потрясло твое появление. Невзирая на скупые слова, я видел слезы на его глазах. Советую: не противься ему. Его гнев на дочь тогда был подобен буре, но ты знаешь - самые страшные бури стихают в свой срок. Видишь, я сам остался жив. Даже, как не стыдно признать, из устроенного моими труда бегства Ардеи, я извлек некоторую пользу. Правитель стал больше доверять мне. Все уладится скоро. Если ты станешь его верной опорой в войне с Югом, он сам заговорит с тобой о дочери. Клянусь, будет так!

- А ты всегда умел хитрить, Эги. По-доброму, не предав чести.

- Умей и ты. Народ любит тебя. Если дарует небо, победа над Тубхом умножит эту любовь. Она станет равной власти. Ведь власть в любви и славе сильнее власти в страхе. Иди в Совет, произноси там речи нравящиеся многим, мечи молнии на Юг, вспоминай героев и богов. Наконец, не досаждая Таргу, рассказывай о золотых реках Леумы, превозноси деяния Нуарга - жреца Верхнего храма, дружного с тобой. Ведь твои слова не будут ложью и, если им знать время и меру, ты станешь первым среди смертных. Первым, пока не вернется Арум.

- Да, я готов хитрить, чтобы не обмануть поверивших мне. Но как же все изменилось! Я грезил, что возвращаюсь домой, где меня ждет любимая и круг добрых друзей. А что я вижу?! Дым пожаров, ползущий от Сиахии! Бесславно павший Керп! Ложь и предательство вокруг! - Криди остановился у фигурных столбов балюстрады и смотрел в сторону бухты, где терлись крутыми бортами боевые корабли. - Мне нужно видеть Ардею! Сегодня же! Сколько я моту ждать?!

- Нет, не сегодня. Во-первых, я не знаю, где она. Не знаю для ее блага. Жрецы Атта умеют читать даже мысли мертвых. Перед ними, пожалуй, удобнее быть самым непосвященным из живых. Об Ардее пока не думай. Пока правитель не убедится, что сила вверенных тебе легионов полезнее туманных советов жрецов. Ардею хранит Аорг. Ты ведь знаешь его: умелый воин и мудрец из Тар. Он с ней - и я спокоен.

- Так ее может не быть в городе? Скитания теперь небезопасны

- Доверься мне и Аоргу. И не настаивай на встрече! Оберегать Ардею от тебя уже выше моих сил!

Рассуждая о постигших Аттлу переменах и интригах во дворце, они спустились к лошадям, ожидавшим у беседки. После нового круга разочарований Криди спешил вернуться домой. Горячие мысли будоражили его не меньше, чем в первый день, когда они вдевятером добрались до родных мест. Теперь, предстоящее по случаю возвращения пиршество, представлялось ему церемонней неуместной и даже скверной. Он отвязал упряжь, с недовольством взирал на бегущего к ним человека, и уже по виду Эги догадался, что сейчас узнает еще одну безрадостную весть.

Гвардеец отвлек своего начальника, быстро и тихо заговорил ему на ухо. По мере того, как он вникал в речь посыльного, лицо его вытягивалось и беднело.

Что еще? Не тяни, Эги! - теряя терпение, вопросил аргур.

- Но невозможно! - вскричал тот. - Люди Тарга разыскали Ардею! Увезли ее в святилище!

- Это так, - смущенно подтвердил легионер. - Всадники Акуба и караул на мосту вдели… Об этом говорят все вокруг!

- Да нет же! Нет! Аорг сообщил бы мне сразу!

- Значит, его уже нет в живых. - Мореход уничтожающе глянул на легата, вскочил на коня и понесся к воротам.

Эги остолбенело стоял еще минуту, потом в его лицо будто ударила кровь, и он бросился в погоню. Он нагнал друга на выезде из огромных владений Первого Дома. Аргур, не обращая внимания на отчаянный призыв, выскочил на плиты Илодовой дороги и повернул к храму Атта. Тогда Эги грубо схватил его коня за узду, осадил с дерзкой силой; оба они едва не повалились наземь.

- В безумной ярости ты готов погубить все! - выкрикнул он. - Чего ты добьешься?! Ответ Тарга готов - правитель назначил ее в жрицы! Тебя не пустят на порог! Ты слышишь?! Твой бунт смешон и опасен! А я предлагаю найти достойный выход!

- Что ты можешь предложить?! Я слишком долго ждал! Уж не дожидаться ли теперь дня ее посвящения?! Или, упав перед камнем Прародителя, вдыхать дым и жить жалостливыми молитвами?!

- Уймись! У тебя есть разум и немалая власть! У тебя есть Нуарг! Достаточно верных друзей! Неужели все, на что ты способен - это уподобиться взбешенному быку и бить головой в стену, за которой твоя смерть?!

Вороной жеребец Криди пританцовывал, норовя пуститься вскачь, всадник медлил, допуская, что друг его где-то прав. В этом городе, ведущем начало еще от времен хитрых игр богов, никто и никогда не двигался напролом - прямота здесь равнялась глупости варваров. Да и Криди не была чужда жестокая игра: просто он стал забывать ее правила, так долго сражаясь с открытой стихией волн.

- Начнем с того, что направимся в другую сторону, - продолжил Эги.

Аргур недоуменно взглянул на него.

- Поедем туда, за город. Время раздумий рождает мудрость. - Он направил коня прочь от Лантийских садов.

Миновав арку Эстраора, они ехали рядом в долгом молчании. Илодова дорога была пуста до начала гор. Справа на возвышении виделась Нания - город мертвых, такой же древний и огромный, как и обозначенная Ветхой стеной Аттла. Исполинские изваяния, красно-черные мавзолеи прошлых эпох на фоне бледного неба были торжественны и печальны. Само Время будто обратилось там в темный монолит. Лишь погребальная процессия, тянувшаяся по ответвлению дороги, привносила какое - то движение вблизи молчаливых стен.

- Зачем мы едем сюда? - не выдерживая больше гнетущей тишины, произнес Криди.

- Глядя на эти гробницы, приходят мысли Норна и поначалу странный покой. В дни гнева правителя я часто гнал коня к ним, думая услышать беззвучный голос предков. Здесь все - один храм и едины немые боги. Вон последний дом Эстраора, принесшего славу Аттле и столько страданий Мемфе и Исту. Он был почти богом, как Хиф или Эрди, но всех их породила Великая мать, породила и быстро забрала назад. Рождение и смерть соединены здесь крепко. Начинаешь думать, есть ли в них смысл. Не обманул ли нас когда-то Атт, призвав к такому неясному существованию?

- К чему сейчас пустые мысли? Ты можешь в любое время делиться ими с Аоргом - он ответит яснее и разумнее.

- Нет, аргур. Они пустые только с виду. Следом приходит прозрение и всякие хитрости, которые помогают жить. Вот и сейчас я подумал: рождение и смерть… Рождение поможет нам. - Эги свернул под тень оливы и остановился. -

- Сперва тебе моя затея не понравится. Но ты хорошо размысли. Это дело безвредное для других и, похоже, самое верное.

- Говори!

- Посвятить в жрицы Атта возможно лишь деву, не имевшую дитя, ибо всякая мать уже отмечена печатью Ины: путь ее разветвленная дорога. Этот закон свят, даже верховный жрец не способен это обойти.

- Не имевшую дитя?!

- Все просто: без упрямства и лишней суеты займись делами, которые от тебя ждут. Говори полезные вещи у Гарта, управляйся в порту и собирай силы против Тубха - делай все как должно. Но помоги Ардее зачать ребенка.

Во взгляде аргура появился диковатый блеск, однако Эги не смутился и продолжил: - Полагаю, устраивать с ней тайные встречи в стенах святилища волне по силам Нуаргу. И даже я знаю много предлогов отсрочить обряд посвящения. Наконец образумь ее: пусть она сменит гордыню на полезную покорность, пусть сам Тарг уверует, будто она смирилась. Она возымеет под сердцем ребенка, а после торжества Гарта они сами приведут ее к тебе.

- Безумные, безумные мысли!

- Пока единственно верные мысли, любящий честь! Стать тайным любовником девушки, которая так долго ждет тебя - невеликое зло. Разве не так? Ведь ты мог делить с ней свою страсть и раньше, например, вчера. Да кто будет разбираться в этом!

- Безумные мысли! - повторил Криди. - Гнев правителя, смерть - ничтожная плата за них!

- Так сумей остаться жив! Чтобы быть ей мужем и защитником всем нам. Времени будет в достатке, чтобы подготовить старика к такому повороту. Думаю, тихими словами не трудно его убедить, что внук - истинный дар богов при таких вот непокорных детях. А, аргур? Он даже возрадуется возможности противопоставить чадо Аруму и быстро примет в объятия дочь. - Эги легко толкнул друга и рассмеялся.

- Мои боги! Ты скользкий и коварный змей! Ты самый изворотливый в нашем роде! - аргур слабо улыбнулся в ответ. - Я поеду к Нуаргу. Может мне удастся видеть ее сегодня.

- А ты нетерпелив, как молодой лев! Встретимся у Дома Атта. На втором шаге Луны - лучшее время. Но не вздумай открыть Нуаргу свои планы раньше.

Несколько всадников вырвалось вперед, поспешили к центральному порталу; остальные обогнули Дом Атта следом за колесницей и остановились у малоприметного входа. Человек в тарской трехцветной накидке спрыгнул на землю, приложив к груди бронзовый жезл, протянул руку Эвис. Несмотря на то, что они так дерзко налетели на берегу, весь путь до стен храма эти люди обращались с ней, как угодливые слуги. И когда человек с жезлом повторил приглашение словами: "Прошу Ардея!", - хронавт без всякого удивления сказала:

- Вы ошиблись, дети Атта. Я - не Ардея. Ваш господин будет сильно разочарован. Проводите меня скорее к нему!

- Не мне решать, кто ты. А быть названной таким именем, льстило бы любой.

Эбеновая дверь открыла проход между изваяний крылатых львов. Эвис пришлось войти. Ее долго вели по полутемным коридорам гнетущего величиной сооружения. Она старательно отслеживала повороты, запоминала знаки на стволах колонн, расположение залов и лестниц. Такое знание могло бы помочь ей бежать отсюда, и она искренне надеялась, что подходящий момент наступит не слишком поздно.

Провожатый жрец остановил их жестом, сам исчез за закрывшееся дверью. В эту часть святилища, конечно, не имели доступ посторонние. Здесь было пустынно и тихо, словно в глубокой крипте. Если они по-прежнему находились на первом ярусе, то над ними, будто гигантский саркофаг, более чем на полсотни метров возвышалась твердь великого Дома, и неизвестно никому насколько глубоко опускались путаные ходы и вырезанные в базальте галереи. Некоторое время Эвис расхаживала у подножия упиравших свод фигур, потом ее внимание привлекли проступавшие на стенах знаки. Он взяла у стража факел и подошла к плите, возможно служившей заслоном тайному ходу. Криптограмме покрывавшей монолит, было не менее двух тысяч лет. Эвис с трудом смогла разобрать начало письма. Но, углубившись в его прочтение, она увлеклась и совсем забыла, что находится здесь пленницей. Она не видела, что за ней пристально следят из глубоких прорезей чьи-то глаза, и даже не заметила вышедшей жрицы.

- Ступай за мной! - потеряв терпение, сказала женщина в светлой одежде, опадавшей как саван до пят.

- "…число невольников было мною раз по семь. И было назначено им, стать жертвой печальной Ине либо узнать прозрение Гекры и в муках обрести свет", - произнесла Эвис вслух несколько строк и повернулась к жрице. - Это случилось до Гартхи. Почти 2600 лет назад. Вы до сих пор верны традиции? Заточаете пленников под землю?

Аттлийка не ответила, в ее глубоких глазах появились недобрые искры.

- То, что записано здесь, было перед Гартхи. И возможно не ссора легендарного правителя с Океаном сотрясала землю, а души заточенных здесь несчастных. Передай мои слова Таргу. Надеюсь, высший посвященный достаточно мудр, чтобы их верно истолковать. - Эвис не собиралась таким образом запугать служителей Атта: давние события, которые едва связывало время, показались ей, чем-то ассоциативны с настоящим.

- Ступай за мной! - строго повторила женщина. - Многие любопытные к старым письменам быстро становятся слепы.

Она не стала спорить и последовала к ступеням. Теперь их сопровождал только один копьеносец. Эвис снова подумала о побеге. Она могла ловко избавиться от приставленного к ней воина, убежать от жрицы, но до выхода было слишком далеко. Даже если ей не преградят путь в бесчисленных коридорах, она не могла рассчитывать, будто дверь у грифонов открыта. Да вряд ли было разумным пускаться в отчаянное бегство, не узнав истинных намерений Тарга. Эвис, вспоминала, как несколько дней назад сама стремилась сюда, пока ее не разубедил Норн.

Они поднялись к просторной анфиладе уходящей куда-то далеко. Лазуритовые стены и светлый оникс дышали холодным покоем. Здесь не было и тени от мрачного духа преследовавшего внизу. Теперь казалось, они ступили в покои богатого северного дворца.

На полпути жрица остановилась и, достав отмычку из складок одежды, открыла дверь.

- Позовите скорее Тарга! - напомнила Эвис.

Провожавшая, ничего не ответив, сердито щелкнула замком.

Изысканное убранство комнат могло задеть даже знакомых с роскошью Лантийского дворца. Чарующей была роспись стен, изображавшая морские сады и купание Лои. Справа были покрытые резьбой статуэтки, табуреты и стол слоновой кости. Только восторг мог вызвать легкий балдахин с павлинами и розовыми цветами, что нависал над ложем в другой комнате; в ярких лучах рассвета Диоб мчался на золотой колеснице, смех Гарта был почти осязаем. На полках занимавших часть стены, Эвис обнаружила приготовленные к чтению свитки, множество вещиц из металла, хрусталя и разноцветных камней, назначения которых она еще не представляла. Войдя в дверь с рельефом печального Анхи, хронавт увидела небольшой бассейн, врезанный в нефритовый пол подобно морской раковине.

Эти покои, совсем не похожие на тюрьму, разумеется, достались ей по нелепой случайности. Она ни на миг не сомневалась, что стать их хозяйкой должна была дочь Тимора. И уже в подтверждение, вернувшись в первую комнату, Эвис увидела послание на подносе. Она не рискнула сломать печать с известным картушем и все еще держала свиток в руке, когда дверь распахнулась, и на пороге появился жрец. По синей эмалевой пекторале хронавт догадалась, что он и есть Тарг. В волосы его, аккуратно подстриженную бороду чуть вплеталась седина, он был многим моложе Норна. Его лицо улыбалось нарочито и неуловимо, как обращавший в священный трепет лик Атта.

- Вижу, ты не успела вскрыть письмо, - он взял свиток из ее рук, еще раз оглядев печать.

- Не думала этого делать. Я - не Ардея. Послание ей.

- Нет, ты не Ардея. Кто же ты, гостья?

- По известным причинам, твоя пленница, - ответила она, но прежде они долго смотрели друг другу в глаза. Тогда Эвис подумала, вернее, будто заглядывая вперед, прочувствовала, что этот властный жрец, вошедший в самые глубокие тайны Аттины, может стать ее жестоким противником, что не раз она будет испытана его волей и именно от него теперь зависит ее судьба. Да и Тарг, удивленный смелым вызовом ее глаз, сразу понял: эта, тысячу раз странная чужеземка появилась здесь не случайно. Волей Атта? Замыслом вечных? Нет. В ней было излияние сил чужих и могучих. Он ясно прочувствовал угрозу, исходящую от нее, словно в молодом, достойном богини теле жил дракон, и его глаза были ее глазами. Он слышал упругие токи ее воли, глубины невыразимых мыслей - все то могущество неведомого мира, породившего незнакомку. Но когда он спросил себя: не далекие ли звезды стоят за ней, - ответом ему был образ земли, пришедший неожиданно и тут же растаявший; образ Земли - но совершенно другой, в его понятии невозможной.

Он снял с нее диадему и разглядывал ее над языком дрожащего пламени. Наблюдая за ним, Эвис едва подавила тревогу. Предстоящее объяснение пугало больше, чем простые вопросы слуг Асты. Однако, к удивлению, Тарг сказал:

- Повторить Голубую Саламандру по силам лишь очень искусным мастерам. Вот только кто они? И зачем?

- Повторить форму - легко согласилась хронавт. - Мастера не ставили цели повторять содержание. Ты прав: эта диадема - малоценная подделка, поэтому меня ничто не соединяет с дочерью Тимора.

- С Ардей - нет. И ничто не соединяет тебя с аоттами. Тогда кто же ты? Зачем пришла в Аттлу в Голубой Саламандре?

Эвис в смятении молчала. Адепт не торопил. Он отложил диадему и ударил молоточком в бронзовый диск. Почти сразу слуги внесли фрукты, лепешки и два керамических сосуда. Он плеснул вино в чашу и продолжил:

- Знаешь ли, Дом Атта умеет видеть далеко за пределы стен. Раньше, чем ты стала пленницей, здесь был известен каждый твой шаг.

- Тем лучше. Меня это освободит от непростых объяснений.

- Разве я сказал, что интерес к тебе невелик? До сих пор я не знал чужеземцев так настойчиво и открыто ищущих знаний, цена которым - смерть. Ты спрашивала о Силах Земли, дознавалась всякого следа ходящих по небу? Напуганные слуги Ины по недоумению решили, будто ты сама послана чужими звездами и только изменила свой облик. Но я научился видеть чуть глубже. Так же я ясно вижу, что ты необычно проницательна для отпрыска варварских народов. Читать знаки, мертвые даже в памяти жрецов, доступно не многим в этом Доме. А за его пределом уж точно никому.

- Высокий жрец снова прав. У меня были хорошие учителя. И я была внимательна к науке Числа и Слова. Если ты окажешься справедлив ко мне. Если, как истинный адепт, помнящий прошлое, мудро глядящий вперед, не потребуешь от меня невозможного - от этого будет польза всем. Но сейчас бы ты лучше отпустил свою пленницу. Потом я приду гостьей, и у меня не будет секретов. Обещаю.

- Отпустить тебя?! - Тарг усмехнулся и неторопливо приблизился к ней. - Взять и так просто выпустить волшебную птицу?! Которая шепчет губами сакральные знаки! Которая знает так много! Разумеется - нет! Только не пытайся убедить меня, что ты, при всем этом, так наивна. Твои стремления почти ясны. Кто бы ты ни была, сначала хочу тебя отрезвить: здесь ты не получишь ничего. Этот мир со всеми его законами, тайнами принадлежит Атту. Те, кто послал тебя, пусть не надеются что-нибудь вынести отсюда или что-либо изменить. Когда-то Хатри сказал свое слово чужакам. Кто-то его славит…

- Кто-то! Но глупость его и нетерпение порочны для жреца!

- Возможно. А теперь, так случилось, я стою у камня Прародителя. И я призван вершить его волю.

Тарг пронзительно смотрел на Эвис. Она ощутила в себе пытливое и глубокое присутствие его духа. Сделав шаг к столу, она чуть отстранилась от оцепенения и налила в чашу немного вина.

- Если бы ты действительно был способен понять мои намеренья, тебя бы не тронули темные мысли. Я снова убеждаюсь - Дом Атта одна великая догма. Еще раз прошу: отпусти меня! Зло, причиненное Хатри - дурная память для всех! А ты ведь куда более благоразумен!

- Я - да. Того желаю и тебе. Пока ты имеешь возможность обрести здесь свободу. Даже большее достоинство. Но там, внизу есть то, от чего содрогаются не только люди. Не спеши узнать то, что внизу. - Он сжал ее руки и посмотрел в глаза.

- Ты переоцениваешь себя, жрец! - негодуя, Эвис попыталась вырваться.

- Гибкая пантера с изумрудными глазами. А ты знаешь, что я видел твою судьбу? - Стиснув ее крепче, Тарг улыбнулся. - Чтобы не пророчили сны, я могу много изменить. И только спрашиваю: "зачем?"

- Ты совершенно не знаешь, кто я!

- Волей богов, ты отдана нашей земле. Не пытайся вырваться, завтра из храма Асты принесут умирающую Ардею - я приму ее, но тебя не отдам никому.

Покинув пленницу, верховный жрец собирался разыскать Нуарга и, наконец, дослушать рассказ о Леуме. Однако далекая земля за покрытой лесами Гааной, сегодня не так волновала его. Да много ли пользы было в мертвых богах, чудовищах, подобных порождениям Ильгодо или забывших свою историю людях? Он спустился в зал Четырех Чисел. Долго расхаживал в тишине. Сквозь толщу гранитных перекрытий иногда доносилось движение качающегося в чреве святилища маятника; свет факелов на стенах был похож на мазки дрожащей кисти. Тарг снова вспомнил сон накануне бегства Ардеи и теперь только недоумевал, почему жизнь иноземки обещала тесно переплестись с возвращением Арума.

То видение было лишь отблеском мутных и зыбких вод, текущих от сестры Нании. Он мог посмеяться над тихой богиней, порвать цепь незачатых следствий. Однако он давно перестал вмешиваться в движение тех мутных здесь вод - ведь ему назначалось быть первым стражем порядков Атта, и он все чаще убеждался, что человеческая мудрость заключена лишь в разумном созерцании.

Шаги в проходе прервали мысли. Адепт обернулся и хотел отослать нежданного приспешника Лои, но вдруг передумал и, глядя на него снисходительно, спросил:

- Ты видел ее, Ассхи?

- Еще утром в садах. Не кровь, а магнетические токи в ней! Я подумал: счастливец Этархи - тебе улыбается Лоя!

- Аргур знает, что она здесь?

- Вряд ли. Все болтают вокруг, будто Дом Атта вернул Ардею. Но я то знаю, что это не так.

- Но ты будешь молчать. Будешь нем даже для своего друга Этархи. Мне незачем объясняться с ним. И тебя я тоже не ждал.

- Не уж то ты решил оставить ее здесь? Это не слишком справедливо. - Жрец Лои шагнул навстречу. Его пурпурная одежда казалась языком пламени среди гранитных стволов, глаза хищно блестели под изогнутыми бровями.

- Как вы преданы демонам желаний! Может, ты станешь убеждать, что она создана Лоей и ей должна служить? Что мы дерзко похитили ее из священного сада? Что еще? Этот плачь мне известен, Ассхи, - оставь его для других, для оскверненных тобой алтарей. Разумеется, твой трепет велик и тебе стоило много, чтобы вот так прийти сюда. Но не вздумай спорить со мной! Эта женщина останется здесь!

- Давно ушло время, когда Верхний храм правил безраздельно. А ты, Тарг все думаешь, что Аттла по-прежнему продолжение этих стен! Нет, все изменилось. Людям наплевать на мрачных богов, и те сами с завистью смотрят на блеск настоящей жизни. Ведь ты знаешь, откуда он идет… Подумай, зачем тебе эта женщина? В ней красота и пламя Лои. Ее место в более светлых хорах.

- Глупец. Что ты в этом смыслишь! И что ты умеешь, кроме как завлекать ослепленных жемчугом дев! Ты можешь отбеливать и умащать их кожу, добавлять в вино травы, потом с вожделением искать в их мутных глазах синий блеск и мнить себя богом! Нет, Ассхи, забудь о ней! Ее красота всего то оправа. Истинную ценность тебе не понять. Даже если бы я захотел так щедро одарить тебя - Дом Лои сгорел бы в ее огне. Она не возвысит - она погубит тебя. Ступай-ка за мной. Сейчас Кефра подтвердит, что ты слеп. Ведь с некоторых пор вы внимательны к ее словам.

Он снял факел, вдавив каменный брус, открыл проход в стене. Они спустились по крутым ступеням. Из глубины сквозило, а доносившиеся звуки сжали холодом грудь вдруг присмиревшего Ассхи. Он уже сожалел, что ввязался в заведомо бессмысленный спор.

- Я жду тебя! - донесся голос из тьмы. Стены качнули воздух долгим эхо.

Дальше проход обступали черные стеатитовые колоссы. Когда Ассхи поднимал голову, ему мерещилось, будто их взгляды остро и опасно упираются в его мягкое сердце. Волна страха нарастала. Он мигом припомнил свою кощунственную речь и, весь сжавшись, семенил за адептом, словно тщедушный пес за хозяином. Скоро они свернули в подземный зал; множество факелов здесь едва освещало высокие своды; впереди тускло блестела чешуя Родового Змея и в чащу перед его огромной приоткрытой пастью, капала вода, то ли изменившая цвет кровь.

- Я жду тебя, Тарг! - повторила нагая жрица. Она быстрыми шагами прошла зигзаги орнамента на полу, остановилась перед ними.

Тарг огляделся. Хрустальные шары, помеченные знаками, и снятый с цепи маятник лежали по краю плиты; в углублении еще тлели угли древесины алоэ. Он шумно вдохнул дым и спросил:

- Кто она, Кефра? Ты то не станешь убеждать, будто она дочь наших богов?

- Не шути так! - жрица отшатнулась, потом наклонилась к нему и проникновенно произнесла:

- Ее имя чужое, чужая душа.

- Имя мне известно. А вот душа - тайна, которую предстоит раскрыть и которой нужно мудро распорядиться.

- В ней сила противная тебе, великий жрец! И мудрость здесь проста: скорее избавиться от нее! В волнении Дом Ины - письмо от Финии лежит в зале прошений!

- Я знаю. Видишь, пожаловал еще один проситель, - Тарг с улыбкой оглянулся на Ассхи. - Не слишком ли много пустого шума, Кефра? Зачем ты известила Финию? Прежде ты не была так расторопна, всегда советовалась со мной.

- Прежде, любимый Аттом! Со времен Хатри не было подобных гостей!

- Люди со звезд здесь не при чем. Ведь на ней Знак Земли, и ты разглядела это также хорошо как я. Откуда она, Кефра? Посмотри еще раз: сейчас и при мне.

Жрица поднялась по ступеням, скрестив ноги, села возле чаши с водой. Несколько минут отрешенно глядя вдаль, она ритмично повторяла слова, начертанные на дне сосуда. Скоро ее взгляд замутимся, будто из черных пронзительных глаз стала истекать мгла.

- Это не ясный знак, Тарг, - произнесла она. - Мир небыли за ее спиной, такой, что меня саму пробирает страх! Я только вижу вышедшей ее из бездны. Из самой черной бездны, где ледяные токи и нет ничего, но выжившей там во плоти! Ты слышишь!? Хранимая неведомой силой, она все же вышла оттуда, где гибнут даже боги! Она противна тебе, Тарг!

- Желанная, бесценная пленница! - жрец качнул головой и скупо улыбнулся.

- Опасная пленница!

- Тише, Кефра. Зачем она здесь? Чего желает?

- О, Атт! Зачем ты снова испытываешь меня?! Ты знаешь все сам! Ходящие по небу ей братья! Черный Огонь ее цель! И Голубая Саламандра вокруг.

- В ее понятии диадема имеет силу?

- Стремление из бездны не бывает пустым! Хватит! Хватит, Тарг! Ее мертвое тело откроет угодные тайны!

- О, да, в твоих жилах дико смешалась кровь лунной девы и Хатри! Но заметь, моя Кефра, этот Родовой Змей тысячи лет славился мудростью, а не ядовитым жалом. Напротив - великое везение, что иноземка здесь.

- Прошу, не оставляй ее в живых. - Кефра еще миг пристально глядела в рубиновые глаза покрытого золотой чешуей изваяния, потом встала и подошла к верховному жрецу. Ее красивое, немного суровое лицо стало мягче, она тише произнесла:

- Она не боится твоего плена и использует его, чтобы соединить запретное. Послушай меня.

- Я дам ей лишь то, что пожелаю сам. К тому же я видел ее судьбу.

- Не оставляй ее. Иной заклинаю! Убей! Или ты задумал погубить нас всех?!

- Нет. Она нужна мне. - Повернувшись чтобы уйти, адепт добавил: - Сними проклятие с Ардеи.

- Слишком поздно! - злобно ответила Кефра и толкнула ногой хрустальный шар.

Близился последний шаг Солнца. Остановившись у полки, Эвис бессмысленно перебирала обтянутые сафьяном свитки, читала тесненные названия книг. После ухода Тарга, будто душная пелена спала вокруг. Поглядывая на дверь, за которой слышались шаги стража, она размышляла над словами жреца, и все больше в ее душе вскипал мятеж. Еще никто и никогда не посягал на ее свободу, не угрожал и не пытался так грубо подчинить ее волю. Для Эвис это было неведомое чувство, похожее на медленно проникающее в грудь острие; оно порождало возмущение, гнев, жажду борьбы, то было готово вылиться слезами отчаянья.

Она снова вернулась к окну и осмотрела поверхность стены: два десятка метров гадкой кладки с узким карнизом и плавными обводами нижних этажей не оставляли никаких шансов на успех. Разрезав простыни, шелковый балдахин, превратив их в длинную веревку, она бы могла воспользоваться и этим путем. Но, даже если она достигнет земли, то верно искалечится. У нее не будет возможности уйти незамеченной из огражденного стеной храмового двора. Нет, путь через окно казался настоящим безумием.

Она легла на постель, снова подумала об Андрее. К счастью, ей не пришлось видеть людей, оставленных его убить: она была уверена, что Грачев сумел добраться до святилища Асты и рассказать о случившемся Норну. Но чем больше она размышляла над его вероятными действиями, тем сильнее ее пронимала тревога. Она знала: он ни на минуту не смирится с тем, что произошло. Вопреки своей, часто провозглашаемой стратегии "разумной осторожности", он был склонен к рискованным и непредсказуемым действиям, - в этом она убедилась еще в первый день, при мистериях Тиомах; убеждалась и потом, когда Андрей, вспылив на подвыпивших аттлийцев, снова был готов пустить в ход оружие. Наконец, он мог начать ее поиски отнюдь не из дома Асты, а ворвавшись к Абаху и требуя от того невозможного.

"Вестница - Гекра!" - произнесла Эвис. - "Пусть он лучше не знает, где я! Остуди его пыл! Пошли терпение! И дай мне силы скорее вырваться отсюда!"

Уже стемнело. Она не стала зажигать свечей, уткнувшись лицом в подушку на широком, покрытым холодным атласом ложе, Эвис еще глубже прочувствовала одиночество. Единственным близким существом на тысячи лет был ей Грачев. Поначалу сама удивляясь себе, она ощутила это во всей волнующей гамме. До горячего томления в груди ей хотелось его сильных рук, хотелось заглянуть в его строгие серые глаза, слиться с ним в жадном поцелуе и благодарить его за то, что он есть. Но его рядом не было, она не представляла, где он теперь и какие муки одолевают его самого.

Эвис встала, заломив руки, подошла к окну. Свет звезд, соленый ветер вольных просторов моря струились за стеной. Над холмом уже всходила Луна, и ее серебряный отблеск лежал на белом камне зданий, водах реки. Недосягаемо далеко казалось святилище Асты, заметное тусклым огоньком на другом берегу. Постояв еще немного, хронавт зажгла свечи и ударила в повисший на цепочках бронзовый диск.

Она не предполагала, что ее судьбу в этот час пытаются определить многие. Верховный жрец, засидевшись дольше обычного на террасе, смотрел на звездное небо и рассуждал над словами жрицы. Он не разделял опасений Кефры, ибо знал круг тех страстей, - были ли они человеческими или навеяны изменчивой волей богов. Он успел убедиться, что вечные научились лгать еще раньше людей, и, может, поэтому никогда не спешил, а чаще бездействовал вовсе. Вряд ли были правы утверждавшие, что хитрец Тарг своей тайной властью повелевает миром наравне с богами, - его воля, словно Камень Прародителя, оставалась покойной и безучастной даже в дни потрясений; все будто происходило само собой, но почему-то вокруг нее.

Кефра же, расставшись в сговоре со служителем Лои, нервно расхаживала среди красных колонн и повторяла: "О, боги! Избавьте нас от нее! Атт! Неужели ты потерпишь на своей земле нерожденную? Разве мы не страшимся времени, когда числа не зачаты?! Покарай ее, Цио! Твое сердце из глаз - приметь и уведи ее! Уведи за собой! Скорее!".

В то время Грачев, распрощавшись с Этархи до утра, таился в зарослях с южной стороны великого Дома и вслушивался в разговор двух аттлийцев, к которым позже присоединился сутулый, хромоватый жрец. Поначалу он был раздосадован, что эти люди появились здесь так некстати. Но когда он прослышал, что подошедший жрец должен тайком проводить заговорщиков к Ардее, по их убеждению заточенной в этих стенах, он едва сдержал возглас и, весь обратившись в слух, подкрался ближе.

Звон гонга растаял. Через минуту дверь отворилась. Эвис узнала сторожившего ее воина: он находился в числе кавалькады, сопровождавшей от берега моря, а это означало, что Тарг старался не посвящать в свою маленькую тайну других.

- Ты один? - спросила хронавт. Она держала серебряную чашу с вином, глаза ее игриво блестели.

Оглянувшись, тюремщик кивнул.

- Войди. Не бойся меня.

- Ты же не тень Атта… - он настороженно вошел, -… тебя бояться мне ни к чему.

- Тень? Разве бесплотная тень опаснее женщины? Я не Ардея. Верно?

- Не знаю.

- Посмотри на меня. - Эвис шагнула навстречу. - Думаю, строгая дочь Тимора не стала бы с тобою шутить.

- Чего ты желаешь, госпожа? - Предчувствие опасности не покидало его, он покосился на открытую дверь.

- Кругом ночь и сон. Славный воин, мы одни в огромном доме. Смотри: серебро луны, серебро на столе.

Она рассмеялась и плеснула вино на пол. Страж недоумевал, взирая на растекающееся по белому камню пятно, похожее на кровь.

- Чего ты желаешь? - механически повторил он, разум мутило непонятное колдовство.

- Уйти отсюда!

Ее слова пронзили, как острое железо. Он качнулся, шевельнул губами, но то был последний всплеск его побежденной воли.

- Ты должен проводить меня к двери у крылатых львов. К выходу! - приказала Эвис. - Отвечай всем, что меня ждет Тарг!

Они долго шли по наклонному ходу, иногда прерывавшемуся крутыми ступенчатыми спусками. Спиральное устройство основных коридоров было довольно сложным для быстрого запоминания, и Эвис оставалось надеяться на своего провожатого. Встретившиеся копьеносцы безмолвно пропустили их к началу лестницы, соединявшей галереи, и Эвис совсем успокоилась, когда они миновали второй кордон.

Пустые бесконечные проходы вдоль сумрачных залов разносили эхо их шагов. Иногда там было неторопливое движение несущих факела жрецов или доносились слова какой-нибудь ночной молитвы. Блеклые фески на стенах чередовались с изваяниями богов, застывших, остолбеневших в мертвом потоке времени. Теперь святилище напоминало безлюдные пределы Нании, и Эвис даже позволяла себе на миг задержаться у того или другого колосса, взглянуть на древние надписи у их подножий. В такие минуты она напрочь забывала об опасности, наверное, по привычке ощущая себя сторонним наблюдателем да воображая, будто беды чужого мира не могут коснуться ее. Лишь редкий звук: треск факела, чьи-то шаги напоминали, что явления инферно здесь сполна реальны, и за такую неслыханную дерзость жрецы непременно накажут ее самой страшной мукой.

Поддавшийся гипнозу воин все еще полностью повиновался ей. Проверяя глубину его транса, Эвис заглядывала ему в глаза и говорила:

- Все хорошо. Велением Тарга ты провожаешь меня к выходу.

- Велением Тарга… - тупо повторял он и как сомнамбула брел по избранному хронавтом пути.

Когда они достигли освещенной галереи, навстречу вышло двое стражей, вооруженных тяжелыми лабрисами. Удивление в их лицах было плохим знаком, и Эвис хотела свернуть в боковой ход, но, опережая ее, один из воинов спросил:

- Куда ее ведешь, Теурх?

- Его велением… - пробормотал тюремщик. Тряхнув головой, он начал смутно осознавать себя.

- Верховный жрец ждет! - встревожилась Эвис.

- В это-то время?! Что с тобой, Теурх? Уж не увлекся ли ты запретным?

- Не знаю… - Теурх озирался, словно очутившийся перед лицом чудной фата-морганы.

- Стойте здесь! Я позову старшего!

- Тарг ждет! Покоритесь, дети Атта! - стараясь подчинить их, воскликнула Эвис. - Тарг! - строго взирая на сторожей, она двинулась вперед.

- Змея! О, Атт! Сама ядовитая триора! - прошептал опешивший воин. Внезапно его охватил мистический страх, он поднял взгляд к огромным ребристым бивням, угрожающе нависшим над изваянием Нувх, и попятился к стене.

- Держи ее! - вскричал другой аттлиец. Опустив лабрис, он выступил навстречу, но Эвис легко увернулась, скользнула меж ним и колонной и со всех ног бросилась по проходу к лестнице.

Перепрыгивая через ступени, она неслась вниз, не задумываясь, что ее ждет впереди. Скорее всего, дверь у когтистых лап грифонов была заперта, а путаную сеть проходов охраняло много людей. Ее неминуемо должны были схватить, на этот раз упрятать туда, где уже нет выхода. Ее вело только одно стремление: любой ценой вырваться отсюда, и лишь самые смелые отчаянные действия могли открыть путь к свободе.

Опомнившиеся стражи поспешили в погоню, выкрикивая чьи-то имена, ударами в щиты оглашая тревогу. Когда Эвис добежала до нижней галереи, она увидела поднимавшихся навстречу копьеносцев и привлеченных шумом жрецов. Они еще не заметили ее, и теперь ей предстояло сделать выбор: скрыться в ведущем неизвестно куда ходе либо быстро перелезть через балюстраду и спрыгнуть вниз. Задержавшись на мгновение, она подбежала к ограждению и решилась на рискованный прыжок в темноту. Встреча с землей оказалось ужасающе жесткой. Не устояв на ногах, едва подавив вскрик боли, она отскочила и ударилась головой о постамент колонны. Диадема значительно смягчила удар, который мог ее убить. Чувствуя дикую пульсацию в висках, ломоту и дрожь в теле, Эвис попыталась встать, цепляясь за постамент, но пальцы скользили по камню, как по гладкому льду. Шок был слишком сильным, и когда она увидела приближающегося человека, она поняла, что в ближайшие минуты не сможет оказать ему никакого сопротивления. Распростершись на полу, Эвис лежала перед ним, как пронзенная стрелой птица, приподнявшись на предплечье, прерывисто глотая воздух, но не желая признавать свое поражение. Мужчина поднял диадему, потом вернулся к ней и, склонившись, произнес:

- Ты вся в крови. Самоубийцы прыгают головой вниз, а ты просто безумная дикая кошка.

- Умоляю! - Эвис встрепенулась в его руках и, пощупав на поясе сафьяновый мешочек, протянула ему. - Вот деньги! Их много! Возьми еще диадему! Только отпусти меня!

Он стер кровь с ее щеки и несколько мгновений смотрел во влажные глаза.

- К чему мне твое золото? И, если быть честным, драгоценности аоттов меня пугают. - Он вложил диадему ей в ладонь и осторожно поднял ее на ноги.

- Иди, лже-Ардея! Попытайся скрыться, пока они ищут наверху! Будет смешно, если ты вырвешься из объятий седого Атта!

Прошептав невнятную благодарность, Эвис встала и тихо направилась по коридору. Надежда будто возвращалась, придала новые силы, и она все ускоряла шаги, не воспользовавшись даже эффективной поддержкой биорегенератора. Скоро показалась запомнившаяся статуя Гарта у двери Первого Числа. Выход был близок, однако впереди, прислонив копья к стене, снова стояли храмовые стражи. К ее удаче, они не слышали шума на верхних этажах или уж слишком увлеклись своим разговором. Эвис тихо подошла ближе. Когда яркое пламя осветило ее фигуру, она бросилась вперед. Столь внезапное появление незнакомки застало воинов врасплох. Пока они опомнились и схватились за копья, Эвис успела добежать до поворота, попутно столкнув с постамента осветительную чашу. Масло разлилось и вспыхнуло, охватив пламенем узкий проход. Она слышала проклятия вслед и бежала, бежала, воскрешая в памяти остаток пути.

- Ардея! - вскрикнул кто-то, вдруг возникший из темноты. Он оказался неожиданно близко и успел крепко обхватить ее руками. Хронавт, тут же готовая к борьбе, извернулась, как гибкая ящерица и резко ткнула его в нервный узел. Обидчик судорожно дернулся, отскочил к стене и сполз наземь.

- Это не она! О, Атт! - Эги был изумлен не меньше, чем сраженный неведомым приемом Криди. Он ожидал встретить в жилище мистерий нечто необычное, но это, пожалуй, началось слишком рано. Первый легат Аттлы с изумлением глядел на незнакомку, пятившуюся к ступеням, видел блеск Голубой Саламандры и темные потоки крови на ее лице, и трудно сказать, что происходило в его мыслях.

- Нуарг, кто она?! - вымолвил он.

- Она - не дочь Тимора. Уходите отсюда, - ответил из-за его спины жрец.

- Не бойся нас. Ты ранена? - успокаивающе протянув руки, Эги подошел ближе. - Мы только ищем Ардею. Откуда у тебя ее диадема?

- О, боги! Да кто вы такие?! - Эвис заметила под его плащом знак Лантийского легиона, и, хотя за выступом пилястры стоял хмурый жрец Атта, осмелев, она сказала:

- Ардеи здесь нет. Пропустите меня!

- Ардеи здесь не может быть, потому что она в храме Асты, - раздался голос Грачева.

Не ожидая появления человека сзади, Эги отскочил к стене и обнажил меч. Грачев же, хладнокровно приблизившись, произнес:

- Давай, воин, без драки. Люди Тарга так же, как и вы, приняли эту милую даму за дочь Тимора, как раз из-за диадемы. Объяснения потом. Нужно выбираться отсюда.

Увидев следы крови на лице и руках Эвис, он убедиться, что раны ее не опасны. Сейчас его больше заботил распростертый на плитах человек, имя которого он знал от Норна и самой Ардеи. Тянувшийся из глубины святилища дым и чья-то перебранка лишний раз напомнили, что Дом Атта вот-вот превратится в растревоженный улей. Грачев не стал дознаваться, каким образом Эвис очутилась у выхода, и только сказал:

- Что ты с ним сделала? Это очень не вовремя, мисс. Мы не можем бросить его. Этот человек - Криди. Помнишь рассказы Норна и ту болтовню в городе? Он может стать нам полезен. - Грачев озабоченно приподнял аргура, и тот будто начал приходить в себя.

- Что происходит, Эги? - пробормотал он, едва поворачивая языком, напрягся и постарался оторвать непослушное тело от каменных плит.

Эвис склонилась и прошептала:

- Прости, славный аргур! Но набросился на меня ты, как душащий добычу питон, - я только защищалась. - Она улыбнулась, покалывая ногтями акупунктурные точки, быстро привела его в чувство. Приподнявшись, Криди лучше разглядел Грачева, коротко переговаривавшегося с Лантийским легатом и, отстранившись от помощи, встал на ноги.

- Нужно скорее уходить, - сказал Эги. - Твой Нуарг трусливо бежал. Пора последовать его примеру. Сам то ты можешь идти?

- Не говори так! Нуарг отважен перед любой бедой, - отверг аргур. - Что происходит, Эги?

Вдалеке послышался топот множества ног, лязг оружия. Слугам храма, наконец, удалось сбить пламя у залов Первого Числа. Другие, выломав двери, бежали смежным проходом; доносился шум с лестниц, ведущих наверх.

- Уходи, аргур! Если верить этому человеку, - Эги мотнул головой в сторону Грачева, - Ардея в доме Асты. Он говорит от имени Аорга и Норна. Остается узнать, кто эта прекрасная воительница, да что желает от нее свора Тарга!

В конце коридора показались факела и растущее число вооруженных людей. Они вытекали шумным потоком, затопляя пространство между колоссами, упирающимися в свод. Уже отчетливо слышались возгласы и угрозы жрецов.

- Да здесь все воинство Атта! - воскликнул начальник Лантийского легиона. - Спеши, мой аргур! Тебя не должны узнать! - Он поднял меч, стал посреди прохода, потом, словно опомнившись, повернулся к Эвис и сказал:

- После того, как я увидел тебя, будет нелегко умереть!

- Все к выходу! - Грачев грубо оттолкнул аттлийца и вскинул парализатор.

Голубые разряды вырвались из ствола, одновременно несколько слуг храма повалились на пол. Кто-то метнул тяжелое копье, но расстояние было еще велико и орудие, царапая камень, упало у ног Грачева. Отступив за выступ пилястры, он холодно и методично проредил первые ряды нападавших. Через минуту более трех десятков скрюченных тел осталось лежать между гранитных постаментов. Остальных, при виде молний, разящих, словно стрелы Цио, падающих с искаженными лицами товарищей, обуял суеверный страх.

Теперь Грачева беспокоило лишь одно: расторопные стражи святого Дома могли обойти их и снова занять место у выхода, которое он предусмотрительно зачистил еще раньше. Держа оружие наготове, он вырвался вперед и побежал к двери. В смежных проходах тоже слышался топот и вскрики, казалось, взбудоражен весь Дом Атта.

Эги, да и пришедший в чувство мореход, сразу уяснили, что в руках этого человека сосредоточена неведомая сила, пока берегущая их и, возможно, способная вывести отсюда невредимыми. Оба аттлийца безропотно подчинились ему. Едва они достигли выхода, Андрей с успокоением увидел, что крепкая эбеновая дверь приоткрыта, а на полу недвижимо лежат четыре тела. Они выбежали наружу и скрылись в зарослях храмовой рощи.

Когда они перелезли через изгородь и вышли на тихую улочку, прошло довольно много времени; люди с факелами, бросившиеся на поиски, уже возвращались назад; Верхний храм и окрестности священного холма погружались в привычный покой. Не обмолвившись ни словом, переживая каждый свою долю приключения, они спустились до колоннады возле маленькой площади. Здесь была обычная, тихая в поздний час Аттла. За плоскими крышами соседних домов вырисовывались силуэты скульптур у Ступеней. Рядом, в теплом ветре шелестели длинные листы атталей, то беззвучно вздрагивали крылья сов. Остановившись у мраморной чаши источника, Эвис только сейчас подумала, насколько непригляден должен был быть ее вид. Она опустилась на парапет, умыла лицо и кое-как убрала волосы. Раны чуть выше виска и на плече уже не кровоточили, только неприятно лип к телу впитавший кровь хитон.

- Вырваться из объятий самого Атта! Не правда ли, забавно?! - произнесла она и, глядя на свое отражение, рассмеялась.

- Похоже, твои чары сильнее оков Прародителя. Я успел убедиться - тебя очень трудно удержать в руках, - Криди улыбнулся. Синяк и отголосок электрической боли еще напоминали, что с ног его свалила незнакомка, которую он в темноте принял за дочь Тимора. От такой мысли становилось смешно и неловко.

- Чудес этой ночи мне хватит надолго. И некоторые были приятны, - сказал легат, не отводя взгляда от Эвис. - Я до сих пор жив. Дочь Тимора по-прежнему под защитой Аорга. И Верхний храм получил урок, который должен запомниться. Будет завтра сплетен!

- Эта ночь еще далека от благого конца, - заметил Грачев и, обратившись к хронавту, спросил:

- Биорегенератор, надеюсь, при тебе? Тогда идем. Норн ждет тебя с особым нетерпением.

- Постой, северянин, - Эги поднялся на ступень, как бы преграждая выход из колоннады. - Ты славно помог нам. Но все это слишком странно… О том, что мы будем у Верхнего храма, знали только мы вдвоем с Криди. Как ты разыскал нас?

- Я искал не вас, аттлиец. Надо думать, что кто-то из нас четверых близок богам. Считай, что так, а на остальное тебе ответит Дом Асты.

- Аорг не может прятать дочь правителя в святилище. И если бы она была там, то я узнал бы первым. - Теперь, когда Эги мог все спокойно осмыслить, его начали одолевать серьезные сомнения. Он быстро вспомнил события предшествующих дней, тайные послания Аорга, угрозы, метаемые Тимором в Дом Асты, слонявшихся там соглядатаев, и упрямо повторил:

- Ардеи не должно быть там. Как ты докажешь нам обратное?

- Как докажу?! Может, мне поклясться на Камне Прародителя?! Нет? В таком случае, разыскивай ее по своему разумению. Идемте, Эвис Русс! - Андрей нетерпеливо взял ее руку и, обернувшись к аргуру, сказал:

- Твое имя, Криди она произносила в бреду. Не знаю, кто ты для нее, но мой совет: поспеши - жрецы считают ее недуг опасным.

Через минуту Грачев пожалел, что сказал об этом: теперь для двоих ополчившихся аттлийцев пришлось пояснять много большее. Он умолчал о Черном Огне и скорбных речах Аорга, но само то, что Норн решился обратиться за помощью к посвященным Ины, произвело ошеломляющее впечатление. Под конец, когда они подошли к пропилеям, начинавшим путь от Илодовой дороги к Ступеням, он не выдержал более сумасбродных домыслов Эги и сказал:

- Не донимай меня больше этим! Подумайте, как быстрее достигнуть святилища и избежать всяких нежелательных встреч.

- Наши кони у владения Сорга. Там, - Криди указал в сторону заслонявших звезды исполинских пилонов. Там слышались чья-то пьяная ругань и топот коней ночного разъезда.

- Тогда нам придется двигаться через Илодов мост: стражи не всегда продаются за золото. Хотя вы, верно, богатые люди. - Андрей мрачно улыбнулся.

- А у тебя злой язык, - Эги тоже усмехнулся. - Ты не догадываешься, кто я? - Он откинул плащ и показал знак на нагруднике.

- Наверное, не в пример мне, лицо серьезное.

- Под моим началом Лантийский легион: гвардейцы правителя и те самые городские стражи. И высочайшего аргура Криди никто из смертных здесь не способен остановить.

- О, да! Признаю знакомство полезным, - Грачев хотел сказать что-то язвительное, упомянув Этархи, но передумал.

Скоро они вышли к дому какого-то вельможи. Эги еще с улицы подал знак коротким свистом, и расторопный юноша вывел со двора лошадей.

- Смелее, северянин, - пригласил Криди. - Этот конь вполне выдержит нас двоих.

Эвис устроилась на коне легата, и они пустились в стремительную скачку по улицам ночного города.

Хотя истекал третий шаг Луны, в святилище не знали покоя многие. Даже в нижнем зале горели огни, словно служба не окончилась, на террасе была заметна суета жрецов.

Узнав Эвис издали, Ари выбежал навстречу, но когда за хронавтом появилась могучая фигура Криди, юноша истинно растерялся и, провожая их в жилище Асты, то и дело оглядывался на аргура и повторял имена богов.

Под серебристыми звездами свода все так же витал горьковатый дым. На постаментах горели огни, бросая отблески на светлые плиты пола. Аорг сидел у ложа, словно навеки простившись со сном. Увидев первыми Эги и Грачева, он устало поднял голову. Только появление Криди оживило его, и он вскочил навстречу мореходу.

- Ты пришел! Не верю глазам, Криди! Прошло то сколько!…

Оба мужчины обнялись, но вид умиравшей быстро охладил их. Аргур, легко отстранившись, подошел к застланному шерстью постаменту, склонился над возлюбленной и робко поцеловал ее. Свитки с заклятиями, отводящие беду каменья, разбросанные рядом с ее телом, наполнили его сердце ужасом.

- Да, аргур. Проклятие Верхнего храма, - подтвердил его догадку Норн. - После захода солнца она не приходила в себя.

- Она так ждала тебя! - Губы Аорга сжались, по морщинистой щеке потекла слеза. - Кфилия, сделай же что-нибудь! Неужели Силы Земли не подвластны Великой Матери - самой земле?! Верни ее!

- Великая Мать не управляет излияниями первой природы. Все вы ищете сходство в словах, - жрица Ины качнула головой, отступила к стене. - Быть может, на рассвете…

Взгляд Норна был обращен к Эвис. В его глазах хронавт читала мольбу и страх, она также испытывала страх, уяснив у дверей, что дочь Тимора поражена таинственной силой древнего Дома.

- Действуйте, Эвис Русс. - Грачев подтолкнул ее вперед.

Подойдя к Ардее, хронавт сняла с нее тонкое покрывало и остатки одежды. Еще не прикоснувшись, она ощутила странный холод вокруг. Нет, это было не присутствие Цио, а скорее лишенная всякого выражения пустота, беззвучно и бесследно уносящая мысль о жизни, пожалуй, растворявшая саму смерть. Подбирая по привычке аналогию, Эвис представила индийскую пракрити, вдруг лишенную двух первых гун и явившуюся лишь безразличной Тамас. Ощущая гибельное влияние на себе, она с ужасом подумала, что темная искра может коснуться ее самой, в любой миг порвать зыбкую границу и вырасти до невообразимых пределов, и только полный надежды взгляд Норна отрезвил ее.

Несколько минут хронавт настороженно ощупывала ее тело, приподняв веки, смотрела в зрачки. Затем она достала биорегенератор. Сосредоточенно исследуя поле, Эвис водила пластиной сверху вниз, прижимала ее к запястьям, точкам шеи, груди и живота, но цвет экрана оставался багряным: ни одна из зон не вступала во взаимодействие с прибором. Она снова и снова искала малейший ответный всплеск на всем широком спектре живых полей, но цвет индикатора не менялся, словно девушка, не умирая, давно была мертва. Не в силах объявить приговор перед аттлийцами, Эвис сказала на понятном одному Грачеву языке:

- Это смерть, Андрей. Я не знаю, что происходит. Ее токи еще не иссякли, но они в плену у неизвестных мне сил. Они будто уходят в никуда. Биорегенератор эффективнее реанимационных комплексов XXI века, - я бы могла бороться против любого недуга, но здесь я бессильна!

Без всякой надежды, механически манипулируя пластиной, она обратила взгляд на Голубую Саламандру, лежавшую у изголовья. Теперь ей казалось, что льдистые искры на кристалликах инкрустации имеют оттенок, совсем не схожий с блеском безукоризненно точной копии; как будто и здесь довлела бездушная власть Тамас.

- Что же это за Черный Огонь? - негодуя, воскликнула она. Вдруг биорегенератор пискнул, индикатор померк, цвет его стал меняться к зелено-желтому. Эвис повернула пластину и, выдвинув острие, быстро вживила его в четвертый акупунктурный узел - вздох Ардеи, словно живородный ветер, передался остальным. Теперь прибор вступил в тонкое взаимодействие с организмом девушки; точно рассчитанные импульсы делали эту связь все более устойчивой. Прошло еще около получаса, когда Эвис смогла уверенно объявить:

- Несите жертвы на алтарь! Радуйтесь! Она вне опасности!

- Хвала тебе, дочь великого народа! - воскликнул Норн. - Мы надеялись!… И ты сотворила чудо!

- Чудо, перед которым меркнут любые волшебства Аттины! - вторил Аорг, глядя на нее полными огня глазами.

- Возможно, в чуде повинна не я, - ответила она. - Завтра я повторю процедуру. А пока не тревожьте ее. Сон должен быть крепким.

Поднявшись в маленькую келью, оставленную ей по обыкновению Норном, Эвис отдернула штору и остановилась у окна. На востоке звезды блекли, яснее проступали черные свечи кипарисов. Бурная радость аттлийцев, выплеснутая на нее, будто смыла великое безумие этой ночи, в которой было так много случайных Чисел и ликов разных богов - все будто возникло, вскружилось и исчезло, но хронавт не могла забыть мертвый покой пустоты у изголовья обреченной, скорбного шепота жрицы Ины.

Она слышала, как вошел Грачев и разжег старый коптящий светильник. Он долго дожидался, пока она повернется к нему, потом сказал:

- Ты мрачна, как дождливая туча. Будто с Ардеей обошлось… Ты здесь, а Дом Атта, в некотором смысле, получил урок. Объясни мне. Может, я поступил неразумно?

- Глупый. Я бы погибла без тебя. Я думаю о другом, Андрей. Как я уже сказала, биор был бессилен. Нечто другое спасло дочь Тимора. И меня это очень пугает. Ты не понял?

- Не совсем.

- Верхний храм обладает силами, неизвестными через шестнадцать тысячелетий. Как и Эспр Хик, да почти весь Совет, ты не принимал мои выводы всерьез. Но теперь ясно: Черный Огонь не миф. Я видела его настоящую искру!

Она оказалась права. Не техника далекого времени, а Тарг, сам верховный жрец высокого дома, защитил дочь Тимора от неминуемой гибели. Усилия Эвис лишь стимулировали ее возвращение к жизни.

- Темные силы Земли, - продолжила хронавт, - часть их, некое звено, что уносит в никуда энергетику живого - это нечто, не вписывающееся в известные нам законы. Какой-то энергоинформационный коллапс на самом верхнем уровне. Нужно найти истоки сакральных знаний Аттины.

- Хорошо. Рано или поздно мы докопаемся до основного "колдовства". Если слуги Атта стали твоими врагами, мы найдем способ добраться до аоттов. Ты удовлетворена?

- Я не знаю, что ответит Земля Облаков.

- Верно. Это - дело следующих дней. А сейчас ни к чему углубляться в мистику. - Андрей подошел и легко обнял ее. - Есть более реальные чудеса, Эвис Русс. К тому же они приятны. - Он с удовольствием ощущал ее гибкое тело и не хотел думать ни о чем другом. Глядя в ее широко открытые глаза, он нашел вздрогнувшие губы, потом подхватил ее и повалил на подушки.

- Оставь! - задыхаясь от поцелуев, Эвис отстранилась. - Прошу, не сейчас! Я мечтала о тебе там, когда всходила Луна. Теперь я - уставшее, измученное существо. Пожалуйста, оставь меня!

- Ты - лучшее из существ. Сегодня я убедился в этом сполна. Сегодня так много было всего… - Грачев разжал руки, близко разглядывая ее лицо, -… много, что я потерял привычное равновесие. Когда они увезли тебя, я подумал, что это затея Этархи. Помчался к нему и был готов вспороть мерзавцу брюхо.

- Этархи?

- Да. Ведь он опустился до извозчика. Разумеется, не из благих побуждений, а из вожделения к тебе. Я был почти в бешенстве; ночные гости Абаха, Ардея и Верхний храм - все это отступило для меня на задний план.

- Мой хранитель, ты тоже пережил непростые приключения! Как странно от такого сдержанного мужчины слышать подобное откровение! - Перебирая в пальцах жесткие волосы, Эвис приблизила его лицо и поцеловала. - Что же спасло аргура?

- Поскольку ты меня изгоняешь, самое интересное узнаешь нескоро.

- Прости, но я действительно устала.

- Тогда, прежде чем я уйду, хочу оставить несколько слов…

- Говори же скорее. Первый шаг Солнца - начало, но и память Ины.

- Я безмерно счастлив, что "БЕЛАКСИКА" соединила меня с Эвис Русс - желанной из всех существ в двух мирах.

- О, боги! Какие речи на рассвете! Если твой пресловутый здравый смысл не вернется к тебе, ты еще сможешь повторить это много раз. Иди с покоем!

На следующий день невероятно искаженная вымыслом история погрома в Верхнем храме передавалась на рынках и площадях. Там можно было услышать о злом волшебстве аоттов, сошедших богах и о святотатстве соадамян. Все это было настолько бредово, что молва о пожаре, будто едва не погубившем великий Дом, сотнях убитых и раненых, казалась мелочной, совсем недостойной внимания. Грачев-то знал, что живописуемый пожар заключался в недолгом горении пролитого масла, вряд ли вредного твердокаменной цитадели, а слуги святилища были больше напуганы внешним эффектом разрядов ИПС, чем пострадали в действительности. Однако он знал еще, что руки Тарга достаточно длинны и гибки, и вряд ли благодарный аргур Криди да начальник Лантийского легиона были способны уберечь их от мести самого могущественного святилища Аттины.

Возможно, Грачев излишне перестраховывался, превратив Эвис на этот раз в узницу Дома Асты и всячески распространяя слух, будто она отплыла первым же кораблем в Иору, но была в том и кое-какая польза: сам Этархи поверил ему и послал своих людей в порт. А Эвис в этот день окончательно утвердилась, что единственный разумный выход - как можно скорее отправиться к Земле Облаков. Для Норна ее решение не было неожиданностью, но оно весьма удивило Криди. Он внимательно выслушал ее пояснение и доводы Грачева, потом сказал:

- Если ваши непростые вопросы могут решить лишь аотты, и это настолько необходимо, что вы не цените свою жизнь, я обещаю помочь всем возможным. Только подумайте еще раз, зачем так спешить с отъездом?! Я не хуже других знаю, что такое дорога на край света, и нет большой разницы - совершать ее по морю или по суше, если впереди туманная неизвестность. Вам лучше подождать Арума и расспросить обо всем его, чем полагаться на рассказы людей, чьи дороги туда давно забыты. Еще вы доверяете книгам, но не думаете, что они могут быть лживы. В таком деле необходима уверенность - дождитесь Арума.

- Нет, Криди. Никто не знает, когда вернется Арум. И еще я думаю: не стоит сравнивать неспокойное море с твердой землей. Все это время мы только и делали, что готовились уйти отсюда. Пусть не обидят тебя мои слова, но задержаться в Аттле я предпочел бы в другое время.

- Пусть так. Но, полагаясь на эту старую карту, вы решили ехать через Ильгодо?

- Почти той же дорогой, что ушел Арум, - подтвердила Эвис. - Это единственно возможный путь для двух скитальцев, желающих держаться подальше от людских поселений.

- Вы могли бы отправиться в Мемфу и с началом сезона дождей подняться с торговцами до Страны Единорога. Наконец, я могу снарядить корабль, который доставит морем к любой бухте северо-восточной оконечности.

- И оттуда не менее опасный путь через земли злых иетсинцев, с которыми меня объединяет только цвет волос, - усмехнувшись, Грачев повернул пергамент. - А горы, необозначенные на карте? Нет, аргур. Благодарю за заботу. С мемфийцами нам тоже не улыбается. Это большой крюк на запад, и, насколько мне известно, до разлива Рустма еще более двухсот дней. За это время мы легко достигнем страны аоттов и трижды обойдем все семь Сфер Ланатона.

- Если вас не приметят демоны и не лишат разума злые токи, - сказал до сих пор молчавший легат. - Ты знаешь, как мало стоит человеческая жизнь в тех диких пределах. Даже великий Эрди рассказывал о постигших его бедах словами, похожими на слезы.

- Мне известны старые легенды. Как ты видел, против демонов у меня есть оружие, легко поражающее крупного слона или самого Эрхега. Кроме того, у меня имеется опыт жизни в таких вот диких местах. Думаю, наши проблемы начнутся многим позже: когда мы достигнем земли обитаемой и, разумеется, перед дверью сторожа Хорв.

- Похоже, вы все обдумали, и нет смысла вас отговаривать, если это дело действительно важное, - сказал Криди. - В любое время вы получите лучших коней, надежных воинов в спутники и все, что потребуется.

Еще через два дня в канун Рождения Ины они были готовы распрощаться с Аттлой, даже не дождавшись пышных торжеств Великой Матери. С дружественными аттлийцами Грачев и Эвис прощались, как со старыми друзьями, устроив по обычаю небольшое пиршество в храмовом саду. При свете звезд они просидели особо долго, пробуя вино северных виноградников Криди и слушая наставления Аорга, возомнившего, будто истории о стране аоттов ему известны лучше, чем старожилу - Норну.

В тот вечер Ардея была как никогда молчалива. Укутавшись в шерстяной плащ, она сидела, прижавшись к Криди и с затаенной грустью глядя на свою спасительницу. Уже потом, когда все собирались подняться в святилище, она отвела Эвис к дальней беседке и сказала:

- Прости, если моя речь покажется тебе бредовой… Ты встретишь там Арума, так должно случиться - я знаю. Тогда скажи, что ему нужно быть здесь. Проси его от меня, чтобы он скорее вернулся! Я боюсь за отца! Боюсь за наш Дом! Не пойму, что происходит. Может, все это сны Голубой Саламандры, которые так странно толкует Аорг. Но я знаю: если он не вернется до Торжества Начала, то вместо него придет беда! И даже Криди не сможет помочь! Скажи ему, что в опасности наш Дом!

- Понимаю, - сказала Эвис. - Тебя сильно пугают мысли об отце и эти события, похожие на несбывшуюся бурю. Если только наши с Арумом пути пересекутся, я найду, что ему сказать.

- Ты можешь подумать, что я безумна, что болезнь еще мутит мой разум… Что бы ни случилось, я всегда буду называть тебя сестрой и ждать, даже если придет самое печальное время. Время, которое я, кажется, видела. - Ардея взволнованно сжала ее руки, потом спохватилась, сняла диадему и протянула ее Эвис. - Возьми. Она должна быть с тобой, раз уж ты поставила ее тайну выше, чем покой и человеческое счастье.

- О, нет! Я знаю, как она дорога тебе! Пожалуйста, не настаивай на таком подарке! - Эвис обняла ее, как сестру, но принять дар отказалась, хотя потом пожалела об этом тысячи раз.

Рано утром три десятка всадников исчезли в пыли мемфийской дороги. Вернувшись в город, Криди принес обильные жертвы, отдавая путников под защиту вечных. При этом самый богатый дар он возложил на высокий алтарь Атта. Стоя рядом с ним, Нуарг шептал заклятия, а Эги, ослепленный блеском изумрудных глаз, молил, чтобы дорога в неизвестные пределы имела обратный конец.

- Что откроешь мне, входящая в сны? - спросил Тарг, заслышав тихие шаги.

- Открою… - жрица поднялась на последнюю ступень, и теперь они стояли вдвоем на узкой площадке, парящей в густом воздухе среди звезд. - Перед нею длинная тропа на краю пропасти, где Нания. Как легко упасть туда. Один, Три, Семь - всего почему-то двенадцать. Двенадцать знаков стихий. Двенадцать демонов - непризнанных сынов вечных. Потому что всходит Солнце и есть Земля. Потому что звезды глядят на тебя из тьмы, эта мудрость хорошо известна тебе. Прибавь еще, великий жрец, и ты обретешь новое число. Но оттолкни ее, и ты восстановишь желанный всем покой. - Кефра обвила его шею горячими руками. Грудной волнительный голос продолжил:

- Не играй с ней, прошу! Ты ведь знаешь, эти кости не мечены! Они даже неизвестны нам! Ты держишь судьбу мира, пока счет Чисел неверен. Но вот пришла чужая со своим проклятым порядком! Прошу, не играй с ней, разумный! Есть игры попроще: святилище в Тарах, близкая покорная Аттла… Есть Ардея, которая, похоже, не нужна никому.

- Мне нужна ее диадема, - неожиданно сказал Тарг, и жрица увидела, что его глаза следят за плывущей над горами звездой.

- Да, поэтому! - подтвердил адепт, чувствуя, как заметалось в груди ее сердце. - Один, Три, Семь могут стать другим, но и это не полный ряд превращений. Магия оттенков всегда возвышалась над ремеслом цвета. Те, посвященные в начала ремесла, наивно полагают, что Лед и Пламя наполняют пространства жизни. Но в третьем растворены они, ему принадлежат. Их бесконечная непредсказуемая пропорция - только один из рисунков сущего. Лишь глупцы ищут смысл в абсолютном, тужатся объять его, но хватают лишь пустоту. Мне нужна диадема, Кефра! Смотри, смотри, как летит та звезда среди мириад, неподвижных в своем великом созерцании! Думаешь, она спешит за ответом? Нет, она стремится к краю пропасти.

- А ты спешишь сказать ей?

- Я просто смотрю.

Когда жрица отвела взгляд, жрец беззвучно смеялся. Отныне они оба знали, зачем нужна диадема.