"Приключения Гринера и Тео" - читать интересную книгу автора (Белякова Евгения)Глава седьмая,Этой ночью Гринеру приснилось, будто он снова в своем старом замке, и ему поручили вычистить все ночные горшки, имеющиеся в наличии. Поэтому он проснулся с вполне понятным плохим настроением. Впрочем, за час, что они ехали к замку барона Толли, оно значительно улучшилось, тем более что Тео рассказала парочку смешных анекдотов. — … и тогда Бог-Близнец говорит ему — "Я же посылал тебе лодку несколько раз, почему же ты не захотел спастись?" — Ха-ха-ха! Вот дурак… — А теперь, поскольку мы уже почти приехали, — добавила Тео, — думаю, самое время дать историческую справку. Барон Толли, полное имя — Беренгар Дэмрод Толли, второй сын барона Кемавеля Толли… Гринер фыркнул: — Мне куда интереснее было бы узнать, почему он носит прозвище "Красная Борода". — Потому что он рыжий, — ответила Тео. — У них в роду все такие — с черной головой и рыжими бородами. Так мне продолжать? — Родословная, это, конечно, интересно… но почему в сторону его замка маршируют полчища зомби? — Уже половина полчища, — уточнила магичка. — Если ты не хочешь знать о его предках, мне больше нечего добавить… а о самом бароне я не знаю почти ничего — и это подозрительно. — Совсем ничего? — удивился Гринер. Он-то привык, что его наставница знает все обо всем, и не устает периодически об этом напоминать, а тут такой сюрприз. — Ну, охотилась как-то с его папашей — тот был не такой затворник. А вообще — да, почти ничего. Тихо он как-то сидит, в отличие от остальных баронов. Итак, у него было шесть жен, все умерли, сейчас седьмая… Трактирщик сказал, что барон привез ее откуда то издалека. "Не похожа она на благородную", — вот какого он о ней мнения. Хотя видел женщину всего раз, когда она приехала с бароном. С того времени…м-м-м, да, полгода прошло, он жену из замка не выпускает. — Полгода? — встрепенулся Гринер. — Именно — тогда здешний Храм Древа закрылся, если помнишь. И знаешь, что мне еще рассказал трактирщик? — Откуда мне… — рискнул пошутить Гринер. — Он сказал, что барон самолично убил всех своих жен. — Тео хохотнула, глядя на распахнувшего глаза ученика. — Причем весьма любопытным способом. У него якобы есть связка ключей, которые он вручает каждой новой супруге. И говорит, что разрешает трогать все ключи, и раскрывать все двери… но маленького ключика из золота не касаться и ни в коем случае не открывать дальнюю дверцу в Красном коридоре, иначе случится что-то ужасное… Ну а потом, естественно, жена, ослушавшись — женщины ни при каких обстоятельствах не могут сдержать своего любопытства, добавил трактирщик, рассказывая мне все это, — в общем она раскрывает дверь — а там трупы предыдущих жен и их служанок. — О! — воскликнул Гринер. — Ну и, само собой, барон убивает непослушную жену и через месяц другой находит следующую. Каково, а? — Откуда трактирщик это все узнал? — Да не узнал он… разве что несколько лет просидел под кроватью в спальне барона и его супруги, чтобы быть в курсе всех событий. Просто народ сочинил эдакую легенду, чтобы объяснить все эти смерти. — А вы их как бы объяснили? — Если бы не две толпы зомби, идущих по направлению к замку, я бы сказала что все просто — барон травил жен, или душил, чтобы получить наследство, причитающееся им от богатых отцов… — Да уж, это сильно отличается от версии трактирщика… — заметил Гринер. — Это гораздо прозаичнее и реалистичнее, и заметь — безо всяких ключиков. Знала я одного дворянина, правда, он укокошил всего двух жен… Ну, или это может быть простым совпадением — невезучий мужик, этот барон, и всех делов. Но мертвецы из Шпыньки и Белолеса все меняют… — Значит, возможно, это правда — про ключик и дверцу? — Вот приедем, спроси у прислуги, есть ли у них Красный коридор и дверца в конце. Хм, вот и ворота. Магичка с учеником подъехали вплотную к большим, крепким воротам. Они производили впечатление надежности, как и весь замок — приземистый, с устойчивыми, некрасивыми башнями. — Открывайте Королевскому Инспектору! — заорала Тео зычным мужским басом и бухнула кулаком по створке. Лошадей увел за собой сгорбленный старичок, ласково причмокивая и угощая их яблоками. Навстречу гостям вышел сам барон, торопливо натягивающий нарядную, расшитую куртку. — Чем обязан? Что-то случилось? Хотя что это я, прошу простить, проходите в обеденную залу, обсудим все за стаканчиком другим вина… — Барон Беренгар Толли? Старший Инспектор Клаус Доггер, прибыл для проведения ревизии. Гринер никак не мог оторвать взгляда от бороды барона, уж слишком она была огненная. Казалось, нижняя часть лица его горит. Сообразив, что неприлично так пялиться на хозяина замка, он поспешно отвел глаза, но долго еще поглядывал украдкой. Казалось, что она не настоящая — такие бороды нацепляли на себя актеры, изображая кузнецов либо вспыльчивых мужей. Тео же, полностью соответствуя своему внешнему облику, тяжело шагала вслед за бароном, задавая щекотливые вопросы — сколько денег послал Толли королю как налог на земли, сколько продуктов и овец, сыра и древесины. — Какая древесина, инспектор? Деревня человек сто двадцать, большая часть старики и дети… кто будет валить лес — беззубые старушки? И барон нервно засмеялся, хлопая себя по бокам. Тео незаметно подставила подножку ученику, и когда тот споткнулся, грозно взревела: — Олух стоеросовый, не путайся под ногами, вон на кухню! "Норов показывает", — подумал Гринер. — "И правда, пойду-ка я на кухню, прислугу поспрашиваю… про комнатку и ключик…" — Ваша светлость, здоровья вам, вашей супруге и деткам… — раскланявшись, Гринер быстро удалился, как он надеялся, в сторону кухни. Замки строили по схожим принципам, если жил в одном — считай, видел их все, полагал Гринер. — Кстати, о детках… — успел услышать он, прежде чем свернул за угол. Впереди маячила ярко-красная юбка служанки, и он устремился вслед за ней. Что неприятно поразило юношу, так это общее запустение, царившее в замке, и темнота. Факелов было так мало, а окна такие узкие — словно готовятся к осаде, подумал Гринер, — что света не хватало, он постоянно спотыкался. А служанка в красной юбке, словно дразня, маячила впереди, заворачивая за угол каждый раз, когда Гринеру казалось, что он нагоняет ее. Наконец он не выдержал и крикнул: — Подождите! Женщина повернулась, сощурилась. — Я Гринер… прибыл с… Инспектором. Он послал меня на кухню… — Проверять меня будешь? — сварливо поинтересовалась женщина. Подойдя ближе, Гринер увидел у нее в руках ночной горшок. "Вещий сон", — подумалось ему. Ну уж нет, теперь никто не заставит его заниматься грязной работой. Теперь он помощник мага, и у него миссия… — Нет, что вы, просто кушать хочется… Женщину это, казалось, успокоило и она сказала куда как приветливее: — А, тогда пошли, покажу где кухня… И накормлю. Господа вряд ли позаботятся о тебе, у них сейчас дела поважнее. — А вы кухарка? Гринер старался идти как можно аккуратнее, смотря под ноги. — Мейбл я… И кухарка, и посудомойка, и служанка ее светлости. — А разве у нее нет служанки? Я имею в виду, своей служанки… — Откуда? — фыркнула Мейбл, демонстрируя презрение сословия слуг к тем, кто, забравшись наверх, был так же нищ, как они. — Она из бедной семьи, ее отец даже приданного не смог дать. Ну а фамилия — что фамилия? Ею дырку в стенке не заткнешь и камин зимней ночью не затопишь… — кухарка снова фыркнула. — Гервилль, тоже мне фамилия. Никогда раньше не слышала, — отрезала она. — Я тоже, — честно признался Гринер, ловя носом запахи кухни. Пахло свежим хлебом и каким-то ароматным, с приправами мясом. — Ты это, не вынюхивай, — тут же отреагировала въедливая Мейбл, — мясо для господ, а тебе я дам гороховый суп. Если еще остался… — Я привычный… "Ну вот, вариант с удушением жен ради денег отпадает", — подумал Гринер. — "Нынешняя принесла барону только знатную фамилию. Хотя зачем ему фамилия, он же итак барон? Зачем он вообще женился?" Юноша решил спросить об этом кухарку Мейбл, раз уж она оказалась такой словоохотливой. Но сначала он съест суп, или что там, потому что Тео подняла его ни свет, ни заря, и они выехали из трактира без завтрака. Правда, зачем-то бродили по лесу часа три, магичка то и дело слезала с коня и нарезала круги, бормоча что-то себе под нос… Мейбл тем временем, пройдя сквозь кухню, вышла наружу, видимо, избавить горшок от его содержимого; а в свете нескольких ламп и факелов, которыми была освещена кухня, Гринер заметил, что и службы замка не блистают чистотой. Хотя что тут удивительного — вместо большого штата слуг, полагающегося таким замкам, тут едва набиралось людей на небольшое поместье. Уж в слугах Гринер знал толк, сам им был… у них в замке только «высоких» слуг было около сотни. А уж низких — золотарей, дровосеков, столяров, горшечников, подметальщиков и прочих… уйма. Мейбл вернулась и принялась греметь кастрюлями, выискивая почище. Сполоснула самую маленькую и, отлив в нее супа из висевшего в камине котла, поставила на решетку. Гринер решил продолжить свои расспросы. — А зачем барон женился на… м-м-м… — Леди Мелиссе. — Леди Мелиссе? Любит, наверное… — Любит? — Мейбл несколько раз повернула ручку вертела, на котором жарился ягненок, потерла спину и, взяв лопату, стала вынимать хлеб из печи. Гринер обратил внимание, что она довольно молода, судя по глазам и коже на плечах, выглядывающих из потертого лифа платья. Тяжелая работа и постоянные заботы состарили ее раньше времени… Ему стало ее немножко жалко. Она завернула хлеб в сравнительно чистые куски ткани, чтобы он не остывал, и села передохнуть. — Любит, скажешь тоже… Чего там любить? Тощая, как соломинка, и такого же цвета, блеклая и желтая. — Может, ему такие нравятся… — рискнул предположить Гринер. — Нет, ему нравились всегда темненькие и пышные. Вот взять хотя б предыдущую его жену. Да и перед ней была тоже в теле… — А вы много жен барона знали? — спросил Гринер, понимая, что вопрос звучит несколько странно… — Да всех, кроме первой. Я тут восемь… нет, погоди, скоро как девять лет стукнет, как работаю. Бедняжка барон… не везет ему с женами… Мейбл поставила перед Гринером суп в кастрюльке, пальцем выловила соломинки, плавающие на поверхности, и сунула деревянную ложку. — А скажите… У вас в замке есть… Красный коридор и дверца… в конце коридора? — Что? — удивилась кухарка. — Тебе по маленькому надо? Так во дворе для слуг есть… — Нет, коридор, а там потайная дверца… Тут Мейбл расхохоталась так, что охотничий пес, под шумок обкусывающий жарившийся для господ обед, испугавшись, метнулся прочь, зажав в зубах кусок ягненка. — А, ты в деревне наслушался всякой чуши про нашего барона? Барон Красная Борода, так они его называют, городят невесть что про него… Нету у нас никакого коридора-дверцы, и жены его все помирали обычно… — тут она помрачнела и, наклонившись к ошарашенному Гринеру, шепнула: — Ну, не совсем обычно… Юноша изобразил живейший интерес — да ему и изображать ничего не надо было, рот итак был приоткрыт в ожидании супа. — Ежели кто меня спросит… не бывает так. Баронессы все помирали в своих постелях, от болезни вроде… никаких там комнат с крюками и прочим, но знаешь… я так думаю, проклятие какое на бароне лежит, что не живут его жены долго. Не бывает так, чтобы все шесть померли от болезни да слабости. — Как шесть? — удивился Гринер. — У него ж вроде их семь было? — Так первая вроде как сгорела в своей комнате, да. Сама не видела, я к барону пришла работать после ее смерти, но Лайд, конюх, рассказывал, что кричала она страшно. Заживо сгорела… Может, она барона и прокляла. Может, он за юбками гонялся, а она узнала, разозлилась, лампу в комнате опрокинула, и горя, прокляла. — Сама опрокинула? — понизив голос, спросил Гринер. — Ты что сейчас говоришь? Думаешь, барон опрокинул? — Мейбл явно обиделась на такое предположение, отстранилась и стала ожесточенно раскатывать тесто, буквально размазывая его по столу скалкой. — Нет, нет, что вы… я совсем не это имел… — Не знаю, что ты там имел, а Лайд говорил, что барон в то время на охоте был, сломя голову домой поскакал, успел только к тому времени, когда ей на голову крыша рухнула. Стоял внизу и плакал, как ребенок. Даже коня своего убил сгоряча, прямо как слез — бах и горло перерезал кинжалом. А ты говоришь — опрокинул. — Да не говорю я. Барон, сразу видно, человек благородный… — Гринер, для снятия напряжения момента, зачерпнул полную ложку супа, отправил его в рот и замычал что-то явно хвалебное. Как он и ожидал, Мейбл чуть-чуть оттаяла, и он смог задать следующий вопрос: — А меня… а та комната… Мейбл вопросительно подняла бровь. Юноша глянул по сторонам, преувеличенно сильно сглотнул и сипящим шепотом сказал: — А комната, в которую меня поселят, ну, случайно не та, где эта… пожар… баронесса… — С ума сошел, что ли? — возмутилась женщина. — Тебя — и в комнату жены барона? Там сейчас нынешняя баронесса живет, отстроили ее лучше прежней. Только барон повелел там все лампы ставить над тазами с водой, и тушить на ночь. Эх, что-то я разговорилась с тобой, ягненка надо… и вообще… — Вкусный суп, — еще раз похвалил стряпню Гринер и погрузился в размышления, не забывая и ложку ко рту подносить. Тео очень понравится то, что он узнал. Он понятия не имел, какие выводы она сделает, но то, что информация стоящая — это он голову мог прозакладывать. Хотя… почему бы не попытаться сделать эти выводы самому? Так он сэкономит время своей наставницы и… как она там говорит — "натренирует думательную мышцу в мозгу". Гринер сомневался, что такая существует — он видел как-то, как одному подсобному строителю камень упал на голову, во время ремонта замка, где он жил — так вот, там была серая жижа, но никак не мышцы. Но Тео утверждала, что она спрятана глубоко-глубоко… И еще она говорила, что у него, Гринера, она тонюсенькая, как простая нитка. "Буду тренировать", — решил Гринер. — "Вот когда я ее наращу… и она голову распирать станет — интересно, я смогу носить свою зеленую шляпу с пером?" Стащив со стола половинку хлебца, он пробормотал слова благодарности и шмыгнул на двор, рассчитывая подумать в одиночестве. Тео обрадовалась обеду, как старому другу. Честно говоря, пребывание в этом замке не было таким увлекательным, как ей хотелось бы. Барон тряс бумагами и обещал вкусно накормить. Потом извинялся за задержку — денег на слуг не хватает, куда уж тут большие налоги платить… Со всех сторон выходило, что он простой обедневший дворянин, едва сводящий концы с концами. Отдельно от Гринера Тео пришла к тому же выводу, что и он — убийствами за наследство тут и не пахло. Или же барон тщательно скрывал свое богатство. Разговор, затянувшийся на несколько часов, проходил примерно в таком духе: — Детей вы, говорите, у вас нет… — Не дали Боги. Я потерял свою предыдущую жену… Может, хотите выпить вина? Последняя бутылка, берегу для гостей… — Нет, благодарю. У вас в бумагах сказано, что четыре лесопилки… — Уже два года не работают. Да и до этого работала только одна. Гиблый край. Может, все-таки вина? — Сердечно благодарю, но вынужден отказаться. В прошлом году, судя по отчетам Денежной Палаты, вами была выплачена сумма в две тысячи серебром… если не работают лесопилки… — Последние средства, скопленные моим отцом, вот это что за деньги, Инспектор… Вина? Честно говоря, Тео отчаянно хотелось плюнуть на все и надраться, но приходилось держать марку, изображая столичного ревизора. Поэтому она всякий раз, с душевным зубовным скрежетом отказывалась, и бралась за очередную бумагу. К сожалению, именно такова была процедура проверки — инспектор сначала нудно выспрашивал о цифрах и доходах, потом проверял все на местах, а потом опять выспрашивал. Одно хорошо — они с Гринером смогут задержаться тут подольше… И за это время выяснить, каким боком барон причастен к ходячим мертвецам. А кстати, подумала она, натужно двигая челюстями в попытке прожевать жесткое баранье мясо, где этот мальчишка? — А вот и моя супруга… — произнес барон извиняющимся тоном, точно таким же, каким сообщал о задержке основного блюда. — Ей нездоровилось, но сейчас уже получше и она вышла выказать вам свое почтение. "Инспектор Доггер" тут же вскочил со своего места, вытирая руки о льняную салфетку, чтобы должным образом выразить ответное почтение. Трудно было сказать, кто перед кем должен был испытывать больше трепета — безродный государственный служащий, облеченный властью, или же высокородный дворянин, которого приехали проверять. Поэтому стороны придерживались нейтрального тона в беседе, а поклон "инспектора Доггера" был лишь чуточку ниже, чем реверанс баронессы. — Приветствую вас в наших краях, — милым, но болезненно тихим голоском поздоровалась баронесса. Одета она была скромно, даже слишком; глаза большие, лицо исхудалое… "Похоже, она действительно нездорова", — подумала Тео. Баронесса выпрямилась и что-то звякнуло у нее на поясе. Связка ключей разного размера и металла: были тут большие железные ключи, бронзовые, один посеребренный… но магичку больше привлек другой. Маленький золотой ключик, который она и не заметила бы, если б поклон был менее низким. Вот так так! — Что вы, это честь для меня, — заверила Тео жену барона, и села на свое почетное место гостя, как раз напротив баронессы. — Хочу заверить вас, что эта проверка ни в коей мере не является моей инициативой, служба, знаете ли… я бы предпочел, чтобы мой приезд сюда был… дружественным. — И широко улыбнулась инспекторским лицом. "Барон выпустил тяжелую конницу", — Тео едва не захихикала. — "Его жена должна меня — то есть ревизора, — очаровать ровно настолько, чтобы я как можно скорее отсюда уехала…" А очаровывать, если честно, было чем. Дело вкуса, конечно, кому-то нравятся пышущие здоровьем крутобедрые красотки, а кого-то привлекают такие вот воздушные леди, хрупкие и нежные, как лилии. Даже болезнь баронессы являлась частью ее красоты, добавив бледности ее коже, лихорадочного румянца щекам и утомленной грации движениям. "бьюсь об заклад, вечером ей вроде бы станет хуже, и меня вежливо попросят убраться…" Тео решила изобразить святую невинность, и задала вопрос прямо в лоб: — Что явилось причиной этого брака, баронесса? "Нежный цветок" почти никак не отреагировал на слова гостя — только улыбнулась отстраненно. За нее ответил барон: — Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Учитывая его тон и выражение глаз, фразу следовало понимать как "еще один такой вопрос, и тебя вышвырнут за ворота, невзирая на чин". Тео решила, что пока хватит провокационных вопросов, тем более что за последние пять минут она выяснила куда больше любопытных фактов, чем за предыдущие несколько часов. — Любовь это прекрасно… Барон, баронесса, ваше здоровье… Во-первых, никакой любви не было и в помине. Тео достаточно было один раз увидеть, как они смотрят друг на друга, чтобы понять это. Возможно, Беренгар не желал жить один… а, может, ему не по карману выплаты "за бездетность". А если он умрет, не оставив наследника, земли его и вовсе отойдут короне. Вообще то Король Беорель ввел налог за отсутствие наследников, чтобы хоть немного облегчить себе жизнь; в итоге приходилось судить распри дворянства о том, кто кому наследует, всего один раз, но это подействовало: с некоторого времени дворянам было куда выгоднее по быстрому родить сына и назначить его наследником, чем пытаться отхватить себе кусок на стороне. Если у дворянина появлялся наследник, он уже не мог сам претендовать на деньги или земли более старшего поколения. За «смену» наследника полагался штраф, что резко уменьшило "несчастные случаи" со старшими сыновьями и подковерную борьбу. Во-вторых, странность баронессы бросалась в глаза. Не болезнь, а что-то другое… Пока Тео не могла понять, что, но дала себе обещание выяснить. Ну, и в-третьих, ключик. Может, Гринер не так уж далек от правды, кто знает? После обеда «инспектор» закурил трубку и погрузился в бумаги, удобно устроившись в Охотничьей Зале. Из трофеев на стене висела только голова лося, облезлая и старая. Инспектор пускал кольца. Барон сидел неподалеку, тоже дымил и время от времени открывал рот, словно пытаясь что-то сказать, но натыкался на хмурый взгляд ревизора и умолкал. "Я сейчас помру со скуки", — тоскливо подумала Тео, в пятый раз прочитывая последний абзац. — "Где же Гринер?" Но минуты шли, а ученика все не было. Прочтя абзац о бочках с солониной (безымянный писец ошибся и написал "бочки со слониной", вызвав тем самым в воображении магички апокалипсическую картину забоя крестьянами слонов) в седьмой раз, Тео отложила бумаги. Барон заметно оживился. — Полагаю, все в порядке. Придраться и впрямь было не к чему. Но Тео понимала, что стоит ей признать это вслух, как их выставят вон. Никто не любит инспекторов… Где же ученик?! Сейчас его появление было бы очень вовремя. Можно было бы спровоцировать у него приступ страшной болезни — они с Гринером условились о секретном знаке на такой случай: увидев, что наставница щиплет мочку уха, Гринер должен был без промедления упасть на пол, дрыгая ногами. Но он все не являлся. — Как вам сказать… — протянула Тео. Тут открылась дверь и в проеме показалась голова Гринера. — Прошу прощения, Ваша Светлость, мистер Доггер, я… Гринер вовсе не по своей воле просидел три часа в подвале замка, и горел желанием объяснить это наставнице, но, увидев, что она не одна, замер в нерешительности. Наверняка она разозлилась. А уж «инспектор», по легенде человек вспыльчивый, так и вовсе мог разораться не на шутку. Ну, так и есть… Вон, она за ухо себя дергает, так злится. Гринер улыбнулся так широко, как только мог. Несколько секунд магичка и ученик смотрели друг на друга в упор: она — дергая себя за ухо, а он улыбаясь. Наконец она сдалась и недовольным голосом приказала: — Остолоп, принеси книгу из моей сумки, где ты шлялся?! — Сей минут, сударь! — Гринер стрелой припустил по коридору, благо успел выяснить, в каком крыле их поселили. На бегу он обдумывал сногсшибательные новости, которые узнал из разговора с конюхом, и еще эта штука в подвале… какая удача, что его туда занесло! Комнатку им выделили не ахти какую, но с большим окном, так что Гринеру не понадобилось зажигать факел или лампу, чтобы найти седельную сумку Тео. Начав копаться в ней, он вдруг вспомнил, что за книгу имела в виду магичка. — Это та, которую она читает на каждом привале, а мне посмотреть не дает… — сказал он себе тихо, и аккуратно засунул руку глубже в мешок. По его горькому опыту, оттуда могло выскочить все, что угодно. Но все обошлось — пальцы нащупали толстый корешок. Затаив дыхание, он вынул книгу… Красная кожаная обложка, медная застежка… Ничего опасного ведь, правда? Вряд ли она попросила бы принести ее в залу, если бы там было что-то… Глубоко вздохнув, от со щелчком отстегнул защелку книги и раскрыл ее примерно посередине. "Ветер развевал ее золотые кудри, когда стояла она на башне, почти без чувств от присутствия Альберта. Он обнял ее сильной рукой и прошептал: — Наконец-то ты моя, Агнесс! И поцеловал ее в жаркие губы, другой сильной рукой продвигаясь к…" — Что за хрень? — не сдержавшись, Гринер выразил свое изумление вслух, да так громко, что кажется, и в другом крыле замка было слышно. И, уже тише: — Любовный роман? Любовный рыцарский роман?! Он снова раскрыл книгу, которую случайно захлопнул. — Не могу поверить… Тео… и такое? Черт. Дерек наверняка не знает… "Ее душистое тело…". Ой… Гринер покраснел. Он и не замечал, что разговаривает сам с собой. — Я сейчас только посмотрю, куда Альберт продвинулся сильной рукой… И пойду. О-о-о… Я и не предполагал… Прошло минут двадцать, прежде чем Гринер вдруг понял, что читать становится все труднее — солнце почти село, закатного света, лившегося в окно, не хватало, чтобы разглядеть не такие уж крупные буквы. Он разочарованно вздохнул, и тут вспомнил, что его ждут, между прочим, высокородный дворянин и самая вспыльчивая магичка в мире. Ойкнув, он опрометью бросился назад. Хотя ему очень хотелось узнать, сумел ли похитить Агнесс давно ее вожделеющий злодей в черной маске. Когда он появился в Охотничьей зале, Тео смерила его саркастическим взглядом — что на недовольном лице инспектора смотрелось еще страшнее, — и поманила его к себе. Он послушно подал ей книгу. — Надеюсь, ты сломал ногу, поэтому шел так долго. — Проворчала она и протянула книгу барону. — Вот, ваша светлость, параграф одиннадцать, пункт пятый. Страница, если я не ошибаюсь, двадцать шестая. "Что она делает?" — только и успел подумать Гринер, но барон уже раскрыл томик в красной кожаной обложке. — Что? — брови его взлетели вверх. — Еще три тысячи? Вы с ума сошли! — Не я написал этот пункт… — сладчайшим голосом объявила Тео. — Его составил Совет Баронов, и Его Величество одобрил. Вы обвиняете Совет либо короля в сумасшествии? — Нет, конечно нет… — В таком случае… мы останемся еще на день, а, возможно, и дольше, чтобы разобраться со всем. Или вы предпочтете выплатить мне три тысячи прямо сейчас? Даже не дожидаясь ответа, Тео с поклоном вынула книгу из пальцев окаменевшего барона и, схватив ученика за локоть, вышла в коридор, успев сказать на прощание: — Передавайте привет вашей несравненной супруге. До завтра, ваша светлость. Отойдя на приличное расстояние и завернув за угол, она прислонилась спиной к стенке и тихонько засмеялась. — "Необычайные любовные приключения Агнесс" только что позволили нам задержаться тут еще на день, ученик. А что это у тебя такое лицо? Я же рассказывала тебе о иллюзорных чарах, нет? — Что? А… да. Но… — Никаких но. Сейчас дойдем до комнаты, я упаду в кровать, сниму эти проклятущие сапоги и ты расскажешь мне все, что узнал. — Вы не туда свернули. Мы живем в другом крыле. — Ну, веди. Тео, похоже, прекрасно видела в полутьме, потому что ни разу не споткнулась, чего нельзя было сказать о Гринере. — Ладно, ученик. Поскольку ты будешь мучаться этим вопросом всю ночь, станешь ворочаться и задавать дурацкие вопросы, объясню сейчас. Я часто бываю при дворе, а все дамы там сейчас без ума от этой книжечки. Мне надо быть осведомленной в таких вопросах, иначе завязать откровенного разговора не получится… а ты и представить себе не можешь, сколько тайн можно узнать у придворных дам… — Просто я подумал… такая книга — и вы… — Вспомни, чем мы занимались вчера днем. Ты думаешь, что мне могут быть — Мне — интересны… — пробурчал Гринер. — Это потому что ты пока что не столкнулся в жизни с такими Агнесс… И Альбертами. Выдуманная жизнь гораздо скучнее настоящей. По крайней мере нашей, магической. — Значит, все книги ложь… — Литература в любом случае играет с твоими чувствами. Но уж лучше пусть это будет умная, интересная, тонкая игра. Или сложная, напряженная, заставляющая тебя думать. Ну, или на худой конец, забавная и легкая. А тут — ничего забавного. Сладкая патока. — Эх… — вздохнул Гринер. — Вот наша комната, следующая дверь. И я должен вам рассказать обо всем что я узнал, я помню. И… наверное, это интереснее, чем про Агнесс, потому что я узнал такое… Тео улыбнулась. — Одну минуту. Сначала… — она закрыла изнутри дверь на засов, потом обошла по периметру комнату, поморщившись при виде пыли и несвежего белья. — Защиту я установила. Тебя покормили? — Да. Гринер распахнул окно пошире, чтобы сладкий дым от трубки наставницы не щипал глаза. Дождался, пока она уляжется и выпустит пару колечек — и только тогда сказал: — Самое главное — я видел дверцу. — В Красном коридоре? — Коридора такого тут нет, но есть дверца в подвале. Открыть я ее не смог. — А я видела у баронессы на поясе маленький золотой ключик… — хмыкнула Тео. — Ага! — Погоди победно «агакать», что еще? — Я поговорил с прислугой — с Мейбл, кухаркой, и конюхом. Собственно, он меня и запер, я думаю. — Зачем? Хотя стой, стой, расскажи сначала основные новости. Гринер пересказал самые главные факты, услышанные от Мейбл и добавил то, что узнал у Лайда, престарелого конюха. — Он подтвердил то, что сказала кухарка, ну, насчет пожара. Первая жена барона действительно то ли сама себя подожгла, то ли это был несчастный случай — барон непричастен. И еще Лайд сказал, что… видел призрак старой баронессы! — выкладывая главную новость, Гринер самодовольно улыбнулся. — И вы не поверите, но он описал ее… — Наша знакомая с мельницы? — усмехнулась Тео. — Нетрудно догадаться… — А в подвале я оказался… — Итак, подведем итоги, — не слушая его, сказала Тео, устраиваясь на кровати поудобнее. — Барон изменял этой… как ее звали? Клеменсии, и она то ли покончила с собой, то ли просто сгорела. Вернее, не просто, раз она уже восемь лет шляется тут как призрак… Все последующие жены барона умирали от непонятных болезней, и, скажу я тебе, нынешняя тоже выглядит не ахти как. Так, будто ее точит какой-то червь… что-то высасывает ее жизненные силы. — Вы думаете, что первая жена барона ее… убивает? — Вопреки распространенному мнению, призраки не способны нанести прямой физический вред людям. Но они могут обмануть, завести в тумане к пропасти или в болото, подточить доверие или внушить уныние либо даже желание покончить с собой… но извести напрямую… нет. — А если магически? — Магией призраки тоже не владеют. А это значит, что Клеменсия нашла способ сделать что-то с Мелиссой… опосредованно. Хм… — Тео прикусила губу в задумчивости. — Нам надо проследить за Мелиссой сегодня ночью. — Почему ночью? — Днем она на виду. Или же у себя в комнате, но попасть мы к ней обычным путем не сможем. Так что дождемся темноты, а там уж либо проберемся в покои покойной — каков каламбур, — баронессы, либо, если Мелисса покинет их, проследим, куда она пойдет. И нам надо постараться все узнать сегодня же, потому что завтра — в крайнем случае послезавтра, — по моим расчетам, к замку приковыляет оставшаяся часть мертвецов. — Я понял… а в подвале я оказался потому что конюх не заметил, что я туда зашел, и закрыл крючок… — Неважно. Ложись спать, до полуночи четыре часа. Тео вытащила одну из подушек из-под головы и кинула Гринеру. Он, обняв ее, ушел в угол, где стояла низенькая кровать для него, явно лучшие свои годы проведшая в кладовой. Снилась ему Агнесс в весьма неприличных видах. Тео проснулась оттого, что в нос, казалось бы, набили мокрую горячую овечью шерсть. К вечеру подул холодный ветер, а открытое настежь окно здоровью не способствует. "Стоило становиться магом, иметь защиту почти ото всех природных ядов, снотворных и невероятную стойкость к алкоголю — чтобы тебя мог настигнуть самый обычный насморк", — с грустью подумала она. Потом посмотрела на Гринера, сопящего под двумя одеялами с расслабленно-счастливым лицом, и прогундосила: — Вставай… а еще говорят, что учителя не страдают за своих учеников. Гринер с трудом разлепил веки, и, все еще витая в каких-то своих грезах, сонно пролепетал: — Что… пора? — Пора. Замок, ночью стал, если это было возможно, еще тише и мрачнее, чем днем. Он словно вымер — ни намека на человеческое присутствие. Темнота и скрип ставен этажом ниже. Тео, выглянув в окно, втянула носом ночной воздух, с болотистыми оттенками, и потерла плечи. — Я думаю, надо идти в подвал, к дверце. — Сказал Гринер, выглянув в коридор. Он прикладывал весь свой оптимизм, чтобы представить, как они весело будут пробираться темными коридорами вниз, в кухню, но получалось плохо. — Нет, — возразила Тео. — Лучше проследить за Мелиссой напрямую. — Она, отодвинув Гринера, тоже выглянула в коридор. — Мрак… Только не ломай себе ноги, ученик. А еще лучше… Гринер напрягся, справедливо предполагая, что сейчас последует очередное сумасшедшее предложение. — Откуда нам знать, не вышла ли она уже сейчас? Вдруг мы ее упустили? Вот что сделаем. Я полезу вверх к ее покоям по стене, там есть виноград, и загляну в окно, там ли баронесса. А ты пойдешь по коридору. — Страшно. — Гринер честно признался. Даже если наставница его не пожалеет и все-таки пошлет в темноту, пусть хоть знает, что он страдает. — Побойся немного сейчас, рядом со мной, разрешаю. Но потом иди смело — ты ученик мага, Гринни. Оставь страх тут, в этой комнате. Вернешься — подберешь… Если вдруг соскучишься по нему. — Тео улыбнулась, когда он посмотрел на нее, чтобы понять, шутит она или нет. — Дойдешь до угла, за которым ее комнаты — остановись, прислушайся. И жди — пока не выйдет она либо я, понял? — Понял. Тео уселась поудобнее на сухом стволе винограда толщиной с запястье мужчины, надеясь, что он выдержит ее — перевести дух и определить, где она находится. Поначалу задача казалась простой — выбрать направление, нырнуть в гущу винограда, облепившего стену башни, и ползти. Но пять минут спустя она поняла, что понятия не имеет, где находится. Приходилось то и дело менять направление, выбирая узловатые стволы покрепче. На каком она этаже? В какой стороне окно баронессы? Тео осторожно расстегнула пояс. "Если закрепиться, можно высунуть голову из винограда… а если упаду, то стяну за собой всю эту поросль с башни, как шкурку со зверя…" Можно было, конечно, взлететь, но она не хотела привлекать внимания сил, царящих тут. Призраки магией не пользуются, но чуют за много миль… Продравшись сквозь листву и мелкие ветки, она огляделась. Почти не промазала. Вот оно, окошечко, если Гринер, конечно, ничего не попутал. Магичка могла бы почувствовать что-то неладное, да она и почувствовала, только слишком поздно. Сухо хрустнуло, и ее дернуло вниз, потом вбок. — Вот черт! — прошипела она. Гринер, послушно отбоявшийся еще в комнате, достиг четвертого этажа довольно быстро. Он просто представил, что его вызвали вынести очередной ночной горшок. Выдуманный долг сделал свое дело — юноша миновал два коридора, взбежал по лестнице, свернул за угол раз, другой, и остановился, вперившись взглядом в дверь комнаты баронессы. Здесь горел всего один факел — но и это было подарком. Понять, там ли леди Мелисса, было нельзя, и он просто стал ждать. Минуты тянулись, как… словом, как минуты ожидания. Наконец послышался скрип засова (Гринер отметил странность — баронесса запирается изнутри в собственном замке?) и в щели затрепетал огонек свечи. Мелисса… В длиннополой ночной рубашке, накинутой поверх плеч шали, похожая на привидение. Юноша внутренне собрался, стараясь дышать неслышно, вжался в стену. Теперь он был готов отблагодарить скупого хозяина замка, за то, что коридор так плохо освещен. Мелисса прикрыла дверь и прошла мимо, медленно, лишь пахнуло воском от свечи. Глаза у нее были словно бы затуманены. "Идти за ней? Или ждать Тео?". Гринер сверлил взглядом удаляющуюся спину баронессы, вернее, на темное пятно в желтоватом ореоле света. А, пропади все пропадом, Тео наверняка обыскивает спальню Мелиссы… Гринер тихонько двинулся вслед за молодой женщиной, стараясь ступать мягко, словно тень. Вот она завернула за угол… он ускорил шаги — за поворотом находились три двери, она могла войти в любую — и попробуй потом догадаться, в какую именно; но, к счастью, она направилась к винтовой лестнице, и начала спускаться. Это было немного обидно — Гринер мог бы просто подождать ее внизу, и не царапать себе коленки, оступаясь на каждой второй ступеньке. Но, кто же знал? Мелисса шла так, словно был яркий день и все кругом заливал свет — Гринер даже предположил, что свеча взята ею по привычке, и она могла бы пройти по всему замку, ни разу не споткнувшись. Он, ни разу не выдав себя, удачно проследил за нею до самой двери большой библиотеки, но, подкрадываясь ближе, услышал щелчок. "Да что же это такое, в этом замке все помещения запираются изнутри?!" От злости и бессилия, а еще от неприятного чувства неожиданно закончившейся охоты — только что он крался за «жертвой», она была почти в его руках, и тут… — Гринер мысленно ругнулся и легонько стукнул кулаком по стене. Что она там делает? Может, всего лишь зашла почитать книгу — лучшее средство от бессонницы, Гринер знал, является исторический трактат. Сам он часто засыпал после двух-трех страниц такого чтения. А, может… Юноша пугливо огляделся (как будто мог что-нибудь увидеть в такой темени), и подкрался к двери. Никаких особенных звуков… Шуршание… Он постарался отрешиться от всего, кроме своих ушей и того, что они воспринимают — как учила Тео. И… Да! Звяканье связки ключей, как будто кто-то слегка встряхивает их, чтобы найти нужный… потом ритмичное "вззз…взззз". Это ключи проворачиваются по кольцу — а искомый ключ отцепляется. Маленький золотой ключик! Если бы в этот момент Гринер не был почти полностью поглощен подслушиванием у двери, он бы заорал во всю глотку, потому что его шеи коснулось чье-то теплое дыхание. И тут же мягкая ладонь прикрыла рот. — Тихо, это я… Шепот у самого уха, еле слышимый, но Гринеру, обострившему слух, показалось, что Тео кричит. — Назад… назад… Она потащила его за собой, прижав к груди так крепко, что он то и дело наступал пятками ей на носки сапог. Допятившись до угла, он рискнул обернуться. О, Боги! Видок у его наставницы был такой, словно она дралась с сотней разъяренных кошек. — Упала, когда поднималась по винограду. — Ледяной взгляд намекал на нежелание обсуждать эту тему. — Она закрыла дверь, да? Гринер кивнул. — Тогда мы пока ничего сделать не можем… Будем ждать. — А стража? — произнес Гринер одними губами и для ясности изобразил вояку с пикой на плече. Ничуть, судя по виду, не восхищенная его пантомимой, Тео скривилась. — Ходят только по внешней стене, если ты не в курсе. Они прислонились спинами к стене, утопая в темноте, укрывавшей их не хуже магической иллюзии. Гринер всерьез опасался за свое здоровье — камень был холодный, будто могильный. Ну а в том, что насморк Тео в таких условиях перерастет в что-то похуже, он был почти уверен. Сам того не зная, он почти дословно подумал то же самое, что и она несколькими часами… или минутами ранее. "Охотиться за опасностями и подхватить насморк — неужели маги не могли придумать какое-нибудь средство? В этом они совсем как обычные люди…" — Или нет, — внезапно передумала Тео, — лучше посмотрим, что она делает. Я чувствую что-то… не очень приятное. Они подкрались к двери. Гринеру, поскольку он шел первым, выпала честь заглянуть в скважину прежде Тео. Он не был уверен, что такой расклад его радует, но что делать. Прищурив глаз, чтобы свет в библиотеке не ослепил его, он прижался щекой к двери… Баронесса стояла спиной ко входу, а перед ней, на высоком пюпитре, лежала толстенная книга, как показалось Гринеру — в черной обложке. А еще он заметил — если, конечно, чувства не обманывали его, — что от книги исходит как бы темное сияние, или темная сила. Стало настолько жутко, что он едва сдержав дрожь в коленях, с трудом отлепился от двери, пропуская к ней Тео. Той хватило всего нескольких секунд — она отшатнулась, потом схватила Гринера за воротник, и потащила прочь, чуть ли не отрывая от пола. Когда они отошли достаточно далеко, он просипел: — Чт-то такое? — Не сейчас. Сейчас туда нельзя соваться, там призрак старой баронессы. — Н-но я не видел… — Потому что ты опять забыл посмотреть магическим зрением. Они добрались до своей комнаты гораздо быстрее, чем Гринер шел оттуда. Тео зажгла свет, и Гринер подумал, что неверно определил причину и характер повреждений Тео. Похоже было, что она дралась с сотней кошек в водовороте из каменной крошки. — Что это за книга? — спросил Гринер. — Некромантская книга, Гринер. Куда опаснее "Приключений Агнесс". Юноша оценил юмор магички, неопределенно хмыкнув. Она уселась на кровать, и, смочив полотенце в тазике с водой, протерла кровь на лице. — Я рассказывала тебе о трех типах магов… Когда-то давно был и четвертый. Некроманты. Это Книга Смерти. — Любой, кто читает ее, умирает? — Так тоже бывает, но тут, думаю, дело не в этом. Разве ты не хочешь узнать, куда делись все эти некроманты? — Конечно, хочу, — поспешно сказал Гринер. Еще бы. Если он будет знать, где они, он сможет держаться от того места подальше. — Ты знаешь про Проколы… и чем они опасны, тоже знаешь. Некроманты черпают энергию в смерти и постоянно подвергают ткань нашей реальности опасности надорваться. Они хотели познать тайну бессмертия, жизни после смерти. Пятьсот лет назад была магическая война, и их уничтожили, почти всех, и объявили некромантию вне закона. — Так Мелисса… — По меньшей мере — она читает запрещенную книгу, и та питается ею. Давая в обмен, возможно, некие способности. Вряд ли она делает это сознательно — вид у нее был, как у овцы на бойне. И призрак баронессы там был… — Мелисса вызвала призрак? — Невозможно. Она — и то, только если бы она была сильным некромантом, — смогла бы поднять труп старой баронессы, но вызвать дух через восемь лет… Тридцать дней после смерти, Гринер, и никакие маги не в силах вернуть дух умершего. К тому же — призрак видели тут и раньше, задолго до появления в замке молодой баронессы. Не-е-ет, призрак — причина. — Ой, погодите, я понял! — у Гринера аж дух захватило от внезапно открывшейся ему картины. — Излагай. — Старая баронесса занималась некромантией, ну, чтобы жизнь после смерти, но потом все же сгорела… а когда барон женился, убила его жену, — помните, вы говорили о тумане и пропасти? — подманила ее к книге… а потом следующую… а потом следующую… Все они умирали от непонятной истощающей хвори! — Блестяще. Я пришла к тому же выводу. Гринер смаковал бы похвалу еще долго, но что-то не давало ему покоя… что-то маленькое, незаметное… привычное… — Ой… Тео… — Что? — Вы… выглядите как вы. Тео ругнулась, нагнулась над тазиком с водой. И правда, лицо было ее. Малоузнаваемое из-за царапин, но на лицо инспектора оно и близко не походило. — Наверное, амулет слетел с меня, когда я висела в винограде… мр-р-рак. — Амулет? — А ты думаешь, что я заявилась сюда и тут же стала лепить заклинания направо и налево? Амулет специально заговорен, чтобы изменять внешность, и он же скрывал присутствие магии вообще. — А… — В случае с «Агнесс» — обложка. — Но защита… вы сказали, что поставили защиту. — Я воспользовалась уже существующими нитями магии в замке. Его строили маги, определенно… слушай, Гринер, ты хоть раз использовал волшебное зрение, или я зря тебя учу? Юноша потупился. Похоже, надо было привыкнуть к тому, что за похвалой всегда следует критика. — Что мы будем делать? — спросил он. — Мы? Что — И что я буду… — покорно начал Гринер, но Тео не позволила ему закончить: — Украдешь ключ, потом проберешься в библиотеку и украдешь книгу. — Что?! Следующим утром Гринер поднялся ни свет, ни заря — по собственной инициативе, как ни странно. Ему очень не хотелось идти в библиотеку одному, а, поскольку геройский поступок был приурочен к завтраку, когда барон, его жена и почти все слуги будут в противоположном конце замка, юноша решил встать пораньше — и найти этот чертов амулет. Вручить его Тео с невинной миной и пойти за Книгой Смерти в качестве зрителя. Или арьергарда, на крайний случай. Он облазил участок, расположенный под башней так тщательно, как только было возможно, в паре мест копнул палкой и потряс нижние ветки винограда. Но амулета не нашел. Видимо, тот застрял где-то наверху, в переплетении ветвей, а это означало, что Тео, сказавшаяся больной, останется у себя к комнате с намотанным на голову полотенцем — Гринер объяснил кухарке, пришедшей с утра узнать, будут ли еще инспектировать ее кухню, что его хозяин зверски простудился, чему свидетельством был сиплый кашель и чих, раздававшийся из-под полотенца, — и ему самому придется сражаться с неведомо чем. А еще ему предстояло украсть золотой ключик с пояса баронессы… Справиться с последним, как ни странно, оказалось легче всего. Может быть, Гринеру просто повезло. Когда он копался в земле под башней, баронесса, вышедшая подышать свежим воздухом, сама подошла к нему. И довольно равнодушно поинтересовалась, зачем он стоит на четвереньках. Гринер на ходу стал что-то сочинять, и, подойдя к молодой баронессе почти вплотную, сцепил ключик с ее пояса во мгновение ока. Совсем чуть-чуть магии, сказала Тео, вряд ли заметят, к тому же он будет стоять рядом с Мелиссой, а вокруг нее, как у связанного магией с книгой человека, постоянно происходят какие-то магические всплески. Сердце у юноши немного екнуло, когда он зажал в кулаке маленький ключик, но все обошлось. Сонмы духов и демонов не явились из-под земли, чтобы растерзать его на мелкие кусочки. Баронесса, выслушав его бред, не моргнув глазом, вежливо пожелала его хозяину скорейшего выздоровления ("Кто бы говорил, сама как умирающая выглядит", подумал Гринер) и удалилась вглубь сада. Время завтрака неумолимо приближалось, и Гринер оставил попытки найти амулет. Он поплелся к черному входу, уныло размышляя о своей незавидной судьбе, как вдруг остановился как вкопанный, раскрыв рот. Ему навстречу, из кухни, вышел Королевский Инспектор Клаус Доггер собственной персоной, с таким недовольным лицом, что его можно было бы окунать в бочки и квасить им капусту. — Что вылупился? — неприязненно спросил инспектор. — Я…но… э-э-э… — промямлил Гринер. Инспектор в ответ фыркнул и смачно высморкался, прижав пальцем ноздрю. И тут ученика мага снова осенило. — Доброго утра, — поздоровался он. — Прохвост, дурацкие шутки! — выкрикнул инспектор. — Ты с ними заодно, дурацкие рожи делаешь, чтоб вам всем навоза в суп подсыпали, с самого утра куражитесь… — Нет, нет, господин конюший, что вы… я так, просто не ожидал вас здесь увидеть, — пояснил Гринер свое остолбенение, — я тут просто ищу кое-что. — Что? — сварливо спросил «инспектор», подозрительно оглядывая юношу. — Мой хозяин потерял тут недавно…э-э-э, украшение. Такой камушек на цепочке. Не видали? Гринер мог бы с полной уверенностью утверждать, что видали, еще как видали, и даже подняли, и даже на шею нацепили. — Я? Нет, — не слишком-то уверенно соврал конюший в личине инспектора, не подозревая, что его собственная внешность выдает его с головой. — Ну как же, — Гринер перешел в наступление, — а вон что у вас там у ворота, цепочка? Понятное дело, цепочки он никакой не видел, но говорил настолько убежденно, что конюх занервничал и тут же сдался. Он забормотал про то, что нашел кулончик случайно, и думал, что там вовсе не камушек, а деревяшка такая зелененькая; осмелев под конец, он поинтересовался: вообще, разве ему не полагается награда за возвращение ценной вещи? Гринер, чтобы не рисковать предстоящей операцией, наживая здесь врагов, высокомерно выдал старику всю имеющуюся у себя наличность в виде серебряной монеты. Тот куснул ее кривым зубом, отдал амулет — естественно, тут же приняв свой собственный облик, и, ругнув еще раз кухарку и мальчишку-слугу, которые издевались над ним, низко кланяясь, поковылял к конюшне. Гринер спрятал кулон за пазуху, не надевая его, и приготовился было вприпрыжку бежать к Тео, как тут раздался звук обеденного колокола, возвещающего начало трапезы. "Помни", — сказала Тео, — "Когда прозвонят к завтраку, ты должен быть уже у библиотеки. Неизвестно, сколько времени отнимут поиски подходящего замка для ключа". Если пойти за Тео, чья комната располагалась в другом крыле замка, отдать ей кулон и идти обратно… Нет, как ни было страшно Гринеру, так поступить он не мог. Стиснув зубы, он направился к библиотеке. Авось выкрутится, вон, вьялла его не съела, он везучий… Дверь в библиотеку он за собой запер на тяжелый засов. Приступив к поискам, он и сам не знал, с чего начать, но предположил, что потайная дверца, или ниша, должна была располагаться неподалеку от того места, где вчера ночью он видел пюпитр. Ведь нет смысла тащить большую книгу через все помещение библиотеки, так? Пюпитр стоял там же, и Гринер стал очень внимательно осматривать полки с книгами, ища одну, особенную. "Эта книга, скорее всего", — объяснила ему магичка, — "будет необычной. Или наоборот, самой прозаичной среди редкостей, но уверена, она будет выделяться". — Соколиная охота… ловчие птицы… виноделие в условиях влажного климата… кораблестроение… житие святого Лазоруса… — читал Гринер вполголоса названия книг. — Поэтика… Мистические обряды. Он вынул «Обряды» из полки и посмотрел на заднюю стенку книжного шкафа в том месте, где стояла книга. Ничего… Гринер продолжил поиски, чувствуя, что время идет, а он ни на йоту не приблизился к искомому. На четвертой снизу полке ему на глаза попалась книга "Городские увеселения", он вынул ее — и опять ничего. Тео предупредила его, что, хотя им и нежелательно оставлять после себя следы, если время будет поджимать, книги просто можно будет свалить из полок на пол. Еще через несколько минут, потея и волнуясь, Гринер наткнулся на четвертый том "Кулинарных рецептов". Что книга о том, как готовить пищу, делает у барона в личной библиотеке? Тем более, что томА с первого по третий, а также последующие, если они были, отсутствовали… Гринер решил — все, это последняя, потом он начнет просто сбрасывать книги вниз, и будь что будет. Удача его не оставила — в глубине, в стенке шкафа, он увидел отверстие, по размеру подходящее к ключу, украденному им у баронессы. Он убрал книги по соседству, чтобы рука пролезла, вставил золотой ключик… повернул против часовой стрелки — и замер. Сначала ничего особенного не происходило — только шумно билось сердце в груди. Потом послышался тихий скрежет — и часть книжного шкафа отъехала в сторону, открывая тайник. Там, в стенной нише, лежала книга, завернутая в лиловый бархат. Гринер схватил ее, прижал к груди, потом, испугавшись, тут же отстранил ее, и, держа на вытянутых руках, застыл. Снова забил колокол — а это значило конец обеда. Если побежать к Тео сейчас — он неизбежно столкнется с выходящими из трапезной бароном и его женой; с другой стороны, если остаться, можно застрять тут надолго. К тому же — вдруг барону придет в голову почитать? Свернуть к кухне? Есть риск нарваться на Мейбл. Мысли Гринера заметались внутри головы. Решение надо было принимать очень быстро. Он отошел на пару шагов назад, споткнулся о пюпитр и выронил книгу. Охнул, судорожно втянув в себя воздух — но, к счастью, она не раскрылась при падении, просто выскользнула из бархата. — Думай, думай, — попросил он сам себя, дрожащими руками заворачивая книгу обратно. — Как узнать, где они сейчас? Конечно, конечно — посмотреть магическим зрением… Тео же говорила, а я олух, точно олух… Гринер выпрямился, прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, затем открыл… и заорал не своим голосом — прямо напротив стоял видимый для него теперь призрак старой баронессы. Она ухмылялась и смотрела ему в глаза. — А-а-а! — снова завопил юноша и отпрыгнул назад, прижимая книгу к себе. Стало так страшно, так страшно, страшнее даже, чем там, на заброшенной мельнице. И, хоть Тео и говорила ему, что призраки не способны причинить прямой физический вред человеку — он забыл ее слова, и в этот момент только одна мысль билась у него в мозгу — ему конец. — Здравствуй, мальчик, — прошипел призрак, и медленно, плавно двинулся вслед за пятящимся к стене Гринером. — Зашел почитать? — От-тойдите от меня, — умоляюще прошептал Гринер. У него не было сил отвести глаза от призрака. — Вы давно умерли… — Разве ты не хочешь открыть эту книгу? Там столько тайн… Ты станешь самым сильным… Хочешь? — спросил призрак, неотступно следуя за ним. Раздался шум — в дверь библиотеки кто-то стучался. "Теперь точно конец, не задушит призрак, так убьет барон", — подумал Гринер. — Мальчик… невежливо молчать, когда тебя спрашивают… В дверь застучали сильнее. — По-моему, я тебя где-то видела… совсем недавно… — сказала баронесса, и ее красивый, чистый лоб прорезала морщинка задумчивости. Гринер от всей души надеялся, что с памятью у призраков не очень хорошо, и она не вспомнит его. Он дошел до стены, уперся в нее спиной и остановился. Дух завис в паре шагов перед ним, слегка покачиваясь в воздухе. Дверь затряслась. Потом из-за нее послышался голос: — Гринер, открой немедленно, это я! — Тео! Я здесь! — ломающимся голосом пропищал Гринер. Засов, поерзав в пазах, с треском сам собой откинулся, и в библиотеку ввалилась Тео. Она тут же закрыла за собой дверь, заперла ее и стала толкать стоящий неподалеку тяжелый дубовый стол. — В замке бедлам полный, что-то произошло, — выпалила она, придвигая стол к двери, — конюх несет какую-то чушь, инспектора видели в саду, хотя он должен был лежать больной в кровати… Барон идет за мной с парой стражников… Наконец-то она обернулась и увидела всю картину в целом — вжавшегося в стену Гринера, обнимающего книгу, и призрака, нависшего над ним. — Ученик, ты что делаешь? — спросила она. Гринер мог бы сказать, что это и так ясно — что он делает, буквально с первого взгляда видно, но решил ограничиться коротким, емким и полностью отображающим ситуацию словом: — Боюсь. — Почему? — удивилась она. — Эта дамочка тебе ничего не сделает… ну, разве что испугает до полусмерти, но ты же не такой идиот, правда ведь, ученик? — Правда, — подтвердил Гринер, в котором желание доказать, что он не идиот, быстро и решительно победило бОльшую часть страха. Чтобы окончательно с ним распрощаться, он усилием воли рассеял магическое зрение, испытывая стыд, что не додумался до этого раньше. И как только перестал видеть призрак баронессы, ее насмешливый, холодный, пронзительный взгляд — сразу стало значительно легче. — Молодец, — одобрила Тео его действия, — крепче держи книгу и не открывай. Сама она, судя по всему, прекрасно видела баронессу, и, похоже, ни капельки ее не боялась. — Мы тут порядком наследили, — сказала магичка, не спуская глаз с пустого места перед Гринером. — Но ничего не поделаешь… Надо или придумать объяснение для барона, или… Она не договорила. В коридоре за дверью послышались шаги, и кто-то, скорее всего пресловутый барон, попробовал войти в библиотеку. Когда у него ничего не вышло, он стал трясти дверь так же, как перед этим делала Тео. — Откройте! Откройте немедленно, или я пошлю за топорами! Гринер вопросительно посмотрел на наставницу, которая изучала нишу в стене, по прежнему открытую. — Я нашел ваш… ваше украшение, — робко похвастался он. — Его подобрал конюх. — Интересно, — не слушая его, пробормотала Тео. — Эта ниша выбита в стене не так давно… Гринер хотел было подойти к Тео, чтобы сказать ей про амулет, но ощутил, что его словно бы удерживает на месте что-то невидимое. Он попытался сделать шаг вперед… Никакого результата, ноги будто приклеились к полу. Вдобавок он с вернувшимся как ни в чем не бывало ужасом ощутил, что вокруг него начинает подниматься по спирали холодный ветер. — Тео… — позвал он. Ветер усиливался, отдаляясь от него, превращаясь в некое подобие маленького смерча. Юноша буквально видел его — потому что бумаги, лежащие на столе, затрепетали, и пыль на полу стала заворачиваться против часовой стрелки. — Тео! — крикнул он. Магичка обернулась. — Вы же говорили, что призраки не могут… — Гринер показал глазами на бумаги и перья, вращающиеся вокруг него со все увеличивающейся скоростью. — Это не призрак. Это Книга. Тео нахмурилась, и посмотрела куда-то мимо Гринера, за его плечо. — Отойди от него, — сказала она угрожающе, и Гринер понял, что призрак близко. Очень близко. В коридоре загремели шаги, и в дверь ударили топоры. — Я предупреждал! — услышали они барона. Голос его был полон ярости. Дверь тряслась, но пока держалась. — Что мне делать? — спросил Гринер у наставницы, стараясь говорить спокойно. И у него это, что удивительно, получилось. Ветер все усиливался, становился холоднее — и заполнил всю библиотеку. Счета, записки, перья, гравюры, даже потрепанный плюмаж из шлема от доспехов в углу и засохшие цветы из вазы около окна носились по воздуху. Лиловый бархат, в который была завернута книга, выскользнул из пальцев Гринера и тоже понесся по кругу. Тео склонила голову набок, размышляя. Потом подняла руку… и стала ощупывать себя, похлопывая ладонью по разным местам. Совершенно буднично она извлекла из-за пазухи кисет с табаком, а из кармана штанов — трубку. Гринер не смог придумать, что сказать на это, поэтому только застонал. На всякий случай он опять настроил магическое зрение, чтоб не пропустить ничего важного, и отметил, что призрак теперь стоит напротив Тео, а волшебный ветер на самом деле очень даже видимый, серебристый, как ледок. Тео, не обращая внимания ни на стоны ученика, ни на ветер, трепавший волосы, ни на крики и стуки топоров в дверь, насыпала в трубку табака, примяла его пальцем, спрятала кисет. Зажгла на указательном пальце огонек и прикурила от него. — Книга нас отсюда не отпустит. Окна высоко… у двери стража. Нам надо как-то заставить книгу остановиться, иначе… " — Угу, — согласился он. Полупрозрачная баронесса, сквозь которую проносились листки и мусор, запрокинула голову и засмеялась. — Книгу невозможно остановить, — сказала баронесса. — У тебя недостаточно сил, чтобы остановить даже сотую долю того, что есть в книге. Тео улыбнулась, выпустила тугую струю дыма, и Гринер ощутил знакомый сладкий запах. И еще он увидел, что дым, вместо того чтобы рассеяться в поднявшемся магическом ветре, наоборот, уплотнился, превращаясь в серую не то змею, не то веревку — и пополз по воздуху к баронессе. И та, похоже, его не замечала! — Твоя книжица? — спросила Тео, а в это время конец дымной веревки заворачивался вокруг шеи призрака. — Моя, — не стала увиливать баронесса. Веревка завязалась узлом, а другой ее конец словно бы прилепился к трубке Тео. — Тогда, думаю, вы друг другу понравитесь, — сказала магичка и внезапно дернула трубку вбок. Серая веревка из дыма натянулась. "Давай!" Подвешенная на другом конце дыма баронесса дернулась в сторону, приподнимаясь в воздух. Тео взмахнула рукой, таким движением, будто держала в ней хлыст; и призрак, повинуясь закону магической или какой другой инерции, влетел прямо в книгу, которую Гринер открыл, как и сказала Тео, страницами наружу. Ветер прекратился в ту же секунду; книга сама захлопнулась, чуть не прищемив Гринеру пальцы. Предметы, что носились до этого в воздухе (среди них были и книги, те, что полегче), попадали на пол. Дверь в библиотеку содрогнулась, в широких уже щелях показались острия топоров, как клювы хищных птиц. — Что теперь будем делать? — спросил Гринер. — Ноги. Тео подбежала к нему, одной рукой придержала на всякий случай книгу, другой схватила его за пояс. Ухнуло, вспыхнул синий свет… и парочка с книгой свалились на пол в кухне особняка Тео. |
|
|