"Эшафот для авторитета" - читать интересную книгу автора (Тамоников Александр)

Глава 3

Сергей с утра ждал «гостей». Не появиться они не могли. Гофману наверняка стало известно про ночной налет. Только что он предпримет? Прикажет пристрелить наглеца или пойдет на контакт, вычислив, что «бомжем» может быть беглый капитан, о существовании которого он не мог не знать. По идее, бывший боевой разведчик должен вызвать интерес у главаря банды. Но если бойцы Гофмана решат его убрать, бой им придется принять нешуточный. Шум поднимется изрядный и обязательно не останется без последствий. Нужны они Гофману? Вряд ли.

Сергей выглянул из окна. Поблизости никого не было. Даже намека на чье-то присутствие. Он закурил и боковым зрением ухватил часть полевой дороги, ведущей в поселок. На ней показались два джипа.

Они приближались. Может, эти машины не имели отношения к бандитам? Вряд ли. Кто еще на таких тачках в эту глухомань пожалует? Только представители Гофмана или сам босс!

Сергей проверил автомат, передернул затвор. Посмотрел на часы. Это было привычкой: засекать время начала боя. Вездеходы остановились непосредственно у въезда на улицу, где находилась дача № 213.

Роенко поднялся на чердак и сосредоточил внимание на джипах, не забывая при этом быстрым взглядом осматривать округу. Те стояли недолго. Наконец один из них медленно поехал по улице. Темно-синий «Форд» остановился прямо напротив его убежища. Передняя дверь джипа открылась, и оттуда показался человек. Роенко услышал усиленный небольшим мегафоном голос:

— Мужчина в доме № 213! Вам ничего не угрожает. Выходите к машине, с вами хотят поговорить.

Сергей хорошо слышал предложение, но выполнять его не торопился. Он отошел от окна к небольшой, но достаточно широкой щели между бревен и через нее продолжал наблюдение за джипом. Человек, говоривший с ним, был молод, хорошо одет, без оружия. По крайней мере, открыто его не показывал. Явно не Гофман. А значит, и разговора не будет. Не получив ответа, человек с мегафоном пригнулся к салону. Оттуда, видимо, последовали инструкции. Молодой человек заговорил снова:

— Послушайте нас. Мы не милиция и претензий к вам не имеем, хотя вы вчера и нанесли нашему хозяину урон. Просто с вами хотят поговорить. Посмотрите, я выхожу. Я без оружия.

Помощник босса Столп вышел из-за джипа, разведя руки в стороны. В одной он держал мегафон. Роенко прицелился и короткой очередью разнес усилитель. Молодой человек от неожиданности присел. Сергей, спустившись, приоткрыл дверь и спросил:

— Чего вам от меня надо?

— Я же сказал –  поговорить, –  еще не совсем придя в себя от выходки обитателя дачи, ответил помощник Гофмана.

— А чего ты там нес про какой-то урон?

— Я просто напомнил.

— Мне не надо ничего напоминать, понял? А теперь иди сюда, в дом. Быстро!

— Я?

— Хочешь пулю в живот? Обеспечу! Быстро ко мне!

Столыпин обернулся к автомобилю и тут же пошел к дому. Ему, вероятно, отдали такое распоряжение.

Перед входом Сергей приказал:

— Стой! Оружия точно нет?

— Точно!

— Смотри! Обманул –  умер! Входи!

Как только Столп вошел в небольшой предбанник, Сергей тут же ударил его ногой в промежность. Помощник Гофмана вскрикнул, согнувшись от сильной боли. Сергей в это время быстро обыскал «гостя», держа в то же время в поле зрения и джип. Роенко обнаружил миниатюрный передатчик, но сделал вид, что ничего не нашел. Что ж, пусть Гофман послушает. Сергей закрыл дверь на засов и пнул ногой Столыпина, приказав:

— Двигай в комнату!

— Мне больно!

— Попрыгай на пятках –  пройдет. И прыгай, куда сказал!

Сам же Роенко прошел вперед и припал к занавеске. Джип стоял, словно в нем никого не было.

Сергей приказал:

— Сядь на табурет возле окна. Так, чтобы твой череп был виден через занавески с улицы!

— Зачем?

— Сказал, сядь! Выполняй!

— Послушайте, Сергей… Ведь вас зовут Сергей Роенко, я не ошибся? –  спросил незнакомец, держась за свое мужское достоинство.

— И что дальше?

— Зачем такая агрессия?

— Ты-то кто? Поджопник того, что в джипе сидит?

— Меня зовут Виктор. Вы правы –  я являюсь помощником того человека, что находится в автомобиле, на дачу которого вы, Сергей, вчера сделали налет.

— И теперь решил наказать меня, так?

— Нет.

— Налет! Скажешь тоже! Если бы ваши «быки» вели себя по-человечески, все кончилось бы миром. А они, козлы, в спичках отказали! Попробуй ночь без огня здесь провести. Скоты они, ваши охранники. Ну а то, что мудаки втроем, вооруженные, не смогли одного безоружного «сделать», значит, такая хреновая охрана у твоего хозяина. Так и передашь ему, если, конечно, выйдешь отсюда.

— Что значит ваша последняя фраза?

— А то и значит. Ты думаешь, я не заметил, как вокруг поселка стаей кружат холуи твоего хозяина? Взяли дачу в кольцо! И это для того, чтобы просто, как ты выражался, поговорить со мной? За кого ты меня держишь, дурак? Нет, парень, хозяин твой не говорить сюда приехал, а кончить меня. Да и никакого хозяина здесь наверняка нет. Послал шавок грохнуть бомжа, чтобы неповадно было в его владения лазить, вот и весь расклад! Только ты зачем сюда сунулся? Подыхать-то вместе будем, но ты отправишься на небеса первым, а я еще с вашими побазарю немного.

— Да вы что, Сергей? Ничего подобного, о чем вы подумали, и быть не может! –  Виктор явно испугался.

— Плохо ты, Витя, людей знаешь! Именно то, о чем я тебе сказал, и будет. Так что готовься к смерти, помощник босса!

Вдруг тихо защебетал аппарат Столыпина.

— Это еще что за дела? –  делая недоуменный вид, спросил Сергей. –  Что за звонок?

— Сотовый телефон, вы его не обнаружили при обыске.

Виктор включил связь:

— Да? Хорошо, я понял! Сергей, это вас!

— Кто?

— Хозяин!

— Мне тоже его хозяином называть? Имя?

— Эдуард Генрихович!

— Короче, Эдик! Давай трубку!

Роенко взял телефон, спросил:

— Чего хочешь, Эдик?

— Не надо называть меня так. Все же, молодой человек, я намного старше вас!

— Хорошо, но вообще-то я привык называть по отчеству только тех людей, которых уважаю. К вам это пока не относится.

Но что-то ему подсказало, что ведет он себя слишком грубо. Поэтому добавил в трубку:

— Но согласен –  я был излишне груб, Эдуард Генрихович. Извините. Так что бы вы хотели? Я внимательно слушаю вас!

— Вот так-то лучше, господин Роенко! Капитан-разведчик, так?

— Угадали! Только уже бывший –  и капитан, и разведчик.

— Жизнь непредсказуема. Может поднять до небес, а может и в яму сбросить!

— Полностью согласен с вами. Так я к вашим услугам, Эдуард Генрихович!

— По телефону всего не сказать. Предлагаю разговор наедине в более подходящем месте. Выходите из дома, я жду вас в машине.

— Не пойдет! Лучше уж вы ко мне. Здесь и места побольше, чем в вашей бронированной коробке, и мне спокойней.

Наступило молчание.

— Сергей, отпустите моего помощника.

— Отпущу, но после того, как вы займете его место. Я всегда готов на компромисс.

Опять молчание.

— Хорошо! Я иду.

— В таком случае продолжайте говорить по телефону все время, пока не зайдете в дом. И еще: оружие, если оно у вас есть, оставьте лучше от греха подальше в машине.

Гофман лишь подтвердил:

— Я иду!

Видя приближающегося Гофмана, Сергей привел в рабочее состояние записывающее устройство ручки Гурама.

Гофману пришлось согнуться из-за своего высокого роста, чтобы пройти низкую дверь. Он вошел в комнату и увидел сидящего у окна помощника. Обернулся. Сзади на него смотрели симпатичные, но холодные глаза молодого, подтянутого, хорошо сложенного человека, держащего автомат, направленный стволом в голову вошедшему. Сергей пригласил:

— Милости прошу, Эдуард Генрихович! А ты, Виктор, вали отсюда! Мухой! Освободи место шефу! Пошел вон!

— Мне кажется, своими людьми вправе распоряжаться только я! –  нахмурился Гофман.

— Это вам только кажется, –  улыбнулся обезоруживающей улыбкой Роенко. –  Слушаю вас, хотя, честно говоря, не понимаю, из-за чего вы подняли такой шум и устроили целое представление. Неужели нельзя было ночью тихо послать ко мне киллера. И все дела! А вместо этого такой спектакль?

— Вы предпочли бы киллера, а не этот, как сами выразились, спектакль?

— Отчего же? Он меня, естественно, устраивает больше, но для кого вы его разыгрываете? Не для ментов ли? И сейчас сюда прибудет ОМОН, чтобы вязать меня. Но, признаюсь, сомневаюсь! Тогда бы вас здесь не было бы.

— Вы так и будете продолжать говорить за меня? –  спросил Гофман.

— А почему не поговорить? Я тут в одиночестве уже сам с собой разговаривать начал, а это, согласитесь, дурной признак, Эдуард Генрихович.

— Не преувеличивайте, господин Роенко. С момента вашего побега вы имели возможность общения.

— Это вы насчет Гурама, что ли?

— Именно! Как вы попали к нему? Насколько мне известно, Гурам ведет замкнутый образ жизни.

— Ну, не такой уж и замкнутый, чтобы с ним не встретиться. А вы, вижу, знакомы с ним?

— В какой-то степени.

— Тогда пусть он вам расскажет, КАК именно мы встретились. Разговор был коротким. Я попросил убежища и работы. Он отказал, сославшись на свои собственные проблемы. Как я понял, у него кого-то из близких чечены похитили. А это, действительно, проблема. Я был в Чечне и знаю, о чем говорю.

— И потом вот так бродили по свалкам и дачным поселкам?

— А вот это, извините, вас не должно волновать.

— Почему не пришли ко мне?

— К вам? Я и сейчас не знаю, кто вы. Интересно, кого бы я искал?

— Гофмана.

— Гофмана?

— Да, слышали про такого?

— Слышал, конечно. Не хотите ли вы сказать, что передо мной сам Гофман?

— Да, я –  Гофман!

— Нормально! Да! И вы, значит, Эдуард Генрихович, проявили ко мне такой повышенный интерес? Не знаю, право, гордиться мне или глубоко сожалеть!

— Не гадайте, не будем затягивать беседу. Я скажу прямо: мне понравилось, как вы разобрались с моей охраной на даче. Мне импонирует то, что вы в безвыходном положении ведете себя достойно, что совершили побег вместо того, чтобы прозябать на зоне. Вы глубоко спрятали чувство страха, а значит, можете полностью контролировать себя. Вы уверены в своих силах, спокойны, решительны и дерзки. Одно мне непонятно, откуда в вас это?

— Я не знаю, как объяснить, но с определенного момента жизни все чувства, свойственные обычному человеку, сменились во мне одним чувством –  ЯРОСТЬЮ, неистребимой, всепоглощающей.

— А мы, оказывается, близки с вами в мироощущении. Только мной движет ненависть. Ярость –  опасна. Она может быть губительна, ее надо уметь держать в узде. Ненависть –  нечто другое.

— И все же, господин Гофман, что вам от меня надо?

— Чтобы вы работали на меня.

— Вот как? Учтите, Эдуард Генрихович, в «шестерках» я ходить не буду. Также у меня есть одно условие, выполнив которое вы сможете полностью на меня рассчитывать. –  Условие?? Нет, определенно, вы все больше нравитесь мне. Вы еще и наглец, каких поискать. Ну хорошо! Я выслушаю ваше условие, но не здесь. Приедем ко мне, там и закончим разговор.

— Мне нужно несколько минут на сборы.

— Хорошо, я подожду в машине.

Сергей согласно кивнул.

Гофман вышел на улицу. К нему тут же подбежал помощник. Босс приказал:

— Всем –  отбой! Чтобы через час все испарились отсюда. Этого, –  он кивнул головой на домик, –  возьмем с собой! Позвони Коротышу, пусть приедет. Мне кажется, встреча между ними нас позабавит!

— Понял, босс, выполняю!

Сергей спрятал свой «ТТ» –  брать пистолет с собой не имело смысла, все равно обыщут. Выйдя из дома, положил на приступок автомат и затворные рамы других «АКСов». Сел в огромных размеров джип. Меньше чем через час Роенко сидел уже в кабинете Гофмана. –  Так что за условие ты хотел мне выдвинуть, капитан? Теперь так тебя будут называть все. Ты не против?

— Нет! Все же лучше, чем какой-нибудь Хмырь.

— И обращаться к тебе я буду, как ко всем людям твоего ранга, на «ты». –  Мне без разницы. А условие таково. Вы знаете ублюдка по фамилии Коротков?

Гофман ухмыльнулся:

— Мне ли не знать Коротыша? –  Тогда условие мое –  встреча с этим человеком. Долг у меня к нему. Неоплаченный. Хочу оплатить. Но так, чтобы никто не помешал мне сделать это.

— Насколько я в курсе ваших дел, ты хочешь рассчитаться с ним за жену, которую увел и погубил Коротыш?

— Какая разница? Кстати, как мне называть вас теперь? Эдуардом Генриховичем?

— Боссом!

— Круто! Так вот, босс, это мое личное дело, за кого я хочу рассчитаться с этим скотом.

— Ты ошибаешься! Коротыш –  мой человек и выполняет определенные функции в организации. Хотя, согласен, в смерти твоей жены доля его вины есть.

— Вот поэтому он и нужен мне!

— Слушай, а может, взяв тебя к себе, я буду иметь больше проблем, чем пользы?

— Все возможно! Но я постараюсь проблем вам не создавать.

— Хорошо! Вообще-то запомни на будущее: в таком тоне, как сейчас, со мной разговаривать не смей. Данную вольность я прощаю тебе из-за незнания общих правил поведения, принятых среди подчиненных мне людей. А насчет Коротыша… Что ж, встречайтесь. Думаю, и у него к тебе есть претензии. Он скоро будет в усадьбе. Здесь, в этом кабинете, и разберетесь. В моем присутствии.

Коротков прибыл через полчаса в обществе двух дюжих телохранителей. После случая в ресторане он усилил собственную охрану, сменив прежних людей.

Войдя в кабинет босса, Коротыш почтительно поздоровался с хозяином и тут увидел Сергея. На лице Вениамина Александровича сначала отобразилось удивление, потом подобие удовлетворения.

— Что, босс, взяли этого козла? На чем подловили, если не секрет?

Роенко было рванулся вперед, но Гофман подал рукой знак Сергею оставаться на месте.

— Коротыш? Почему ты оскорбляешь моего личного гостя?

— Гостя? –  Радость улетучилась с морщинистого лица Короткова. –  Но это же он тогда, в кабаке, стрелял в меня!

— Я помню, ты рассказывал. –  Голос Гофмана был спокоен. –  Это уже дело прошлое. Сейчас за что ты оскорбил его? Ведь он вправе потребовать ответа за слова? Готов ли ты дать его?

— Да кто он такой, чтобы чего-то там требовать? Беглый бомж!

— С этого дня он один из нас. Так я решил! И имеет все права члена команды. Так что ты, Коротыш, совершил ошибку. А все из-за того, что не умеешь просчитывать ситуацию. Мог бы и догадаться, что не так просто этот человек находится со мной в одном кабинете. Хотя я не знаю, как капитан (так теперь его будут называть все) ко всему этому отнесется. Может, простит? Но сомневаюсь!

В глазах Короткова, кроме страха, ничего не осталось. Его пробил озноб. Чего-чего, а такого поворота событий он не ожидал.

Гофман же продолжал:

— Вот он, перед тобой, капитан! Предъявляй ему!

Сам же босс откинулся на спинку кресла, внимательно следя за происходящим.

— Сейчас я предъявлю ему! –  Сергей пошел на противника.

Тот крикнул:

— За что сдаешь, босс? За службу верную?

Гофман не ответил, подав знак помощнику подготовить видеокамеру.

А Сергей подходил все ближе. Коротыш отступал к двери. Роенко готов был уже нанести крушащий удар, как за спиной раздался крик босса:

— Держи, Коротыш!

Мимо Сергея что-то пролетело и упало у ног врага. Он не успел понять поступок Гофмана, как в руке Коротыша блеснул ствол пистолета «ПМ».

Сергей, обернувшись, с яростью посмотрел на Гофмана.

Тот только пожал плечами, холодно улыбнувшись одними уголками рта.

Коротыш же преобразился. Почувствовав в руках оружие, он поднял ствол на уровень головы Роенко.

— Что теперь скажешь, козел? На кого руку поднял? Предъявить мне хотел? Говори, я тебя внимательно слушаю!

— Слушаешь? Слушай, тварь! Ты сломал мне жизнь, заставил бегать и прятаться. За что Галину убил, мразь? Ты –  шакал, способный сожрать слабого. Но –  только слабого. Сильного ты боишься. От сильного тебя не защитит даже пушка. Участь твоя –  смерть!

Коротков рассмеялся.

— Ты что, капитан, без крыши? Ты сейчас будешь молить, чтобы я добил тебя. Ты дурак или…

Коротыш расслабился, и это было его ошибкой. Сергей, сделав рывок вправо, тут же бросился в ноги противнику, валя его на пол. Знакомый и отработанный прием. Коротков, упавший рядом с Сергеем, попытался наставить пистолет ему в грудь, но Роенко, схватив за кисть Коротыша, медленно, преодолевая отчаянное сопротивление, разворачивал оружие. Коротков закричал, когда ствол оказался напротив его лица. Но было поздно. Команда Гофмана «отставить» и выстрел прозвучали одновременно.

Гофман подошел и, отстранив Сергея, нагнулся над Коротышом. Посмотрел и вернулся в свое кресло. Роенко бросил пистолет и услышал неожиданно спокойный голос босса:

— Такова, видно, судьба! Я дал Коротышу шанс, уравняв ваше с ним положение. Но ты объективно сильнее. Да, ярости в тебе через край! Ладно! Твое условие я выполнил! Ты удовлетворен?

— Да!

— Тогда начинаешь работу, беспрекословно повинуясь любому моему приказу. Я еще не определил круг твоих обязанностей. Мне надо подумать, а пока помощник проводит тебя. Ты можешь принять душ, пищу, отдохнуть. Встретимся завтра. Из комнаты не выходить!

— Я под арестом?

— Нет! Но если я сказал: не выходить, значит, не выходить! Еще вопросы будут?

— Нет!

— Виктор! –  приказал Гофман помощнику. –  Проводи капитана и обеспечь всем необходимым.

— Я понял, Эдуард Генрихович! Капитан, прошу следовать за мной, –  с некоторой долей уважения пригласил Сергея Столыпин.

Они вышли.

Гофман вызвал телохранителей Коротыша. Те удивленно и озабоченно смотрели на развороченное лицо своего шефа.

— Ну, что застыли? –  привел их в чувство босс. –  Унесите труп в котельную и сожгите. Выполняйте!

Затем Гофман вызвал Хана. Рассказал о судьбе Короткова. Реакция начальника охраны была несколько неожиданной.

— А он действительно крут, этот капитан!

— Не слишком ли?

— Разве плохо, что мы, извините, вы приобрели хорошего бойца?

— Это смотря с какой стороны смотреть. Насчет него поступишь так: сведешь его в пару с Али.

— С Али? Но они же смертельные враги!

— Из-за войны?

— Конечно! Капитан, по слухам, замочил немало представителей гордого племени Али. Нам нужны разборки внутри коллектива?

— Если капитан и Али не смогут жить в согласии, то конфликт между ними вспыхнет в любом случае. Так пусть уж лучше сразу определятся.

— Резонно.

— Отправь их двоих на дачу у озера. Послушай, о чем будут говорить. Посмотрим, чем кончится это дежурство. Телохранителей Коротыша держи им на замену. Действительно, мало ли что?

— Я понял, босс. Завтра же Али и капитан заступят на дачный пост. Третьего к ним определить?

— Не надо! Эти двое шестерых стоят, если найдут общий язык.