"Оборотень" - читать интересную книгу автора (Трапезников Александр)

Глава девятая НОЧЬ НА ПОСТОЯЛОМ ДВОРЕ

До харчевни было совсем близко. Солнце уже село, лишь огненно-красная полоска еще висела на горизонте, а на быстро темнеющем небе начали загораться звезды. Ночь обещала быть душной. Тероян остановил машину возле знакомого двухэтажного дома. Разноцветные зонтики перед ним были уже убраны, а за одним из столиков сидел сам хозяин постоялого двора и неторопливо покуривал трубочку.

— Добрый вечер! — спокойно, с долей равнодушия сказал он, словно бы давно поджидал здесь Терояна и его спутницу. — Приехали?

— Как видите, — сознался Тим. — Хотели бы переночевать у вас.

— Это можно, — кивнул головой хозяин. — Ужинать будете?

— Только чай и сыр.

— Сделаю, — пообещал тот, продолжая втягивать дым. — Мы сдаем пять комнат наверху. Все сейчас свободны. Машину можете поставить за домом.

— А в вашем пятизвездочном отеле есть горячая вода, телефон?

— Все есть, — усмехнулся хозяин. — И душ, и телевизор. Не желаете ли рюмочку коньяка с дороги?

— Лучше водки. И соленых орешков.

— Сюда или наверх?

— Пожалуй, мы посидим здесь. Уж больно хороший вечер.

— Да, вечер отменный, — согласился хозяин. Он стал выбивать трубку о каблук. — Вам, конечно же, подготовить одну комнату?

Тероян посмотрел на Глорию, чьи глаза были непроницаемы.

— Нет, две отдельных, — произнес он. — Давно вы открыли свое заведение?

— Месяцев семь назад.

— И как идут дела?

— Ничего, помаленьку. Место, как видите, удобное. Кто-нибудь да заглянет.

— А не заглядывают сборщики дани?

— Ну, без этого не обойтись, — усмехнулся хозяин, кося своим глазом. Его, вроде бы, даже забавлял этот разговор.

— Серый? Или сам Мавр?

— Я принесу вам „смирновской“, — сказал хозяин. — Эта водка лучше всех.

Пока Тероян отгонял машину за дом и выбирал место, в окнах на втором этаже зажегся свет, а где-то на дороге послышался шум подъезжающего мотоцикла. Тероян вернулся к столику. Парень в кожаной куртке, держа в руке шлем, прошел мимо — прямо в дом, окинув его и Глорию пристальным взглядом. Вскоре с крылечка спустился хозяин с подносом. Он поставил на стол две большие рюмки, двухсотграммовую бутылочку, блюдце с орешками, нарезанный хлеб и сыр.

— Самовар сейчас закипит, — сообщил он.

— Благодарю… Алекс, — сказал Тероян, а хозяин, кажется, не удивился, что Тим знает, как его зовут. Еще два окна зажглись на первом этаже. Одно из них распахнулось, и показалась здоровенная женская физиономия, вся в складках жира. Она бессмысленно уставилась на гостей, а потом скрылась.

— Старуха проснулась, — с каким-то отвращением промолвил хозяин. Надо ее кормить. Пойду, а то вой поднимет.

— Что же, она вам совсем не помогает по дому? — спросила Глория.

— Помогает! — отмахнулся тот. — В разделке мяса, — и он ушел. А на пороге появился мотоциклист в сопровождении одного из „сыновей-поросят“. Они обменялись какими-то фразами, затем парень в кожанке зашагал к своему механическому коню. Вскочил на мотоцикл и умчался. Переведя взгляд назад, Тероян увидел уже всех трех сыновей, застывших на пороге, как стража, со сцепленными на груди могучими руками. „Да это не поросята, а целые кабаны“, — подумал Тим. Изучив посетителей, сыновья ушли в дом. Глория и Тероян переглянулись.

— Странные люди, — сказала девушка.

— Как врач могу констатировать, что на лицо явные следы дебилизма. Зачаты в „портвейновое время“.

— У вас есть какой-нибудь план?

— Ничего определенного. Будем ориентироваться по звездам, Тероян чуть-чуть плеснул в свою рюмку, а Глория сделала отрицательный жест рукой. Хозяин принес две дымящиеся чашки чая.

— Комнаты наверху готовы, — сказал он.

— Мы еще погуляем перед сном, — отозвался Тероян.

— Дело хорошее, полезное. В трех километрах отсюда старое кладбище единственная местная достопримечательность. Есть редкие могилы с памятниками. Можно добраться по проселочной дороге, а можно и по тропинке, напрямик. Если, конечно, не боитесь, — глаза хозяина как-то странно блеснули. — Впрочем, мертвецы безвредны. Опасаться надо живых, — и он удалился в дом.

— Мне здесь не нравится, — тревожно промолвила Глория.

— Да, место не самое уютное, — Тероян пожалел, что не успел предупредить Юнгова, как обещал. Все-таки было бы поспокойнее. Он чувствовал, что вышел на какой-то след в своих розысках. Но словно бы передвигался по болотным кочкам, и любой неосторожный шаг влево или вправо мог затянуть его в трясину. Вместе с девушкой. Они допили чай и посидели еще немного, прислушиваясь к стрекотанию насекомых. Неожиданно завел свои трели прячущийся в кустах сирени соловей, но даже в этих звуках чудилось что-то фальшивое, ненастоящее, обманывающее разум.

— Посетим кладбище? — предложил Тероян. — Поищем свободную могилу?

— Не надо так шутить, — попросила Глория.

— Хорошо, больше не буду. Вы знаете, почему людские страхи усиливаются с приближением ночи? Все дело в темноте и в атавистическом рудименте, сохранившемся вот здесь, — Тероян указал пальцем на переносицу. — Третий глаз, внутреннее зрение, видящее больше, чем нужно, всю чертовщину вокруг нас, которая оживляется к полночи. Наши пращуры знали это и прятались в пещеры, когда наступал час духов, призраков. Но Алекс прав — живые куда опаснее. Пошли?

— Пойдемте.

Они поднялись, вышли на проселочную дорогу, а пройдя несколько десятков метров, увидели среди деревьев тропинку, о которой говорил хозяин постоялого двора. И свернули на нее. Тероян изредка освещал путь фонариком, прихваченным из машины, поскольку на дорожку то и дело вылезали корявые корни, словно бы пытающиеся остановить их. Но и без того желто-лимонная луна светила достаточно ясно, и Тероян видел чуть бледный профиль девушки, выточенный, как искусный барельеф. Она взяла его под руку, слегка прижимаясь к плечу. Где-то позади них хрустнула ветка. Тероян насторожился, придерживая Глорию.

— Давайте сойдем с тропинки, — произнес он. — На всякий случай.

Они отошли на несколько шагов в сторону, утопая ступнями в мягком мху, и встали за развесистым дубом. Сквозь ветки четко проглядывалась пустынная дорожка в пятнах лунного света. Ждать пришлось недолго. Но Тим и Глория увидели не то, что предполагали. Из-за поворота неожиданно выскочили пять или шесть собак, быстрых, как тени; они бежали молча, тихо, опустив морды к земле, следуя за своим вожаком, темно-бурым псом со свалявшейся шерстью, который лишь на секунду повернул голову в сторону дуба, и его желтые зрачки словно бы пересеклись со взглядом Терояна. Морда вожака была оскалена, а острые клыки измазаны в чем-то красном. Не останавливаясь, стая промчалась мимо.

— Дикие псы, — промолвил Тим. Девушка облегченно вздохнула. — Их сейчас много в Подмосковье. Им не до нас. Они рыщут в поисках пищи.

— Чем же мы сами не пища для подобных стай? — спросила Глория.

— Вы правы. Так оно со временем и будет. Я слышал, в Ступино такая же стая уже разорвала на части двух школьников. На всякий случай вооружимся, и Тероян, нагнувшись, подобрал с земли тяжелую длинную палку. Они подождали некоторое время, а затем двинулись дальше. Минут через десять впереди мелькнули металлические решетки деревенского кладбища, изломанные и покореженные. Тропинка распалась на несколько дорожек, веером расходящихся в разные стороны. Тероян взглянул на часы: стрелки показывали десять двадцать пять. Вокруг было тихо и безлюдно. Не было видно и собак. Не слышалось даже птиц, будто и они избегали этого скорбного места. Лишь где-то неподалеку вдруг проквакала лягушка, и ей тотчас же ответила другая, таким же насмешливым и дребезжащим голосом. И вновь все смолкло.

— Вступаем в царство Аида, — сказал Тероян, огибая могилы. Девушка шла следом, пугливо озираясь по сторонам. — Люблю посещать старые кладбища. Здесь тебя всегда поджидает какая-нибудь неожиданность. Порою встретишь знакомую фамилию на плите и остановишься. Замрешь. Откуда она здесь, ведь этого человека я лишь на прошлой неделе видел живым и здоровым? Ан нет, то другой. Но и имя сходится, и фотография похожа. Странно. Вы верите в бессмертие? — Тероян обернулся, и Глория чуть не налетела на него. Он поддержал ее за локоть, а лицо девушки оказалось совсем близко. И ему вдруг захотелось поцеловать ее в губы. Он стоял, завороженный ее взглядом, но и Глория ожидала чего-то, смотря ему прямо в глаза, обжигая синими огоньками.

— Мы с вами сумасшедшие, — шепотом сказала она. — Все нормальные люди готовятся ко сну, а мы бродим среди могил и что-то ищем.

— Но здесь не только могилы, — также шепотом ответил Тероян. — Тут целый океан людских слез. И море радости, любви, счастья, которое они унесли с собой, в иной мир. Они уже причастны к тайне бытия и взирают на нас ласково, но насмешливо, как на несмышленых детей. А что осталось нам? Страдания да блуждания в поисках истины и света.

— И любовь, — отозвалась девушка. — Пока мы живы.

— Это всего лишь миг. Перед вечностью, ожидающей нас.

— Пусть миг, но он может быть прекраснейшим в жизни. Может остановиться на своем взлете навсегда.

— Как?

— Со смертью. Почему люди не умирают, когда достигают предела счастья?

— Потому что ждут еще большего. Кто знает — где этот предел, и есть ли он вообще? — Тероян отпустил Глорию. — Пойдемте дальше. Кладбище располагает к философскому осмыслению жизни. Я бы именно здесь читал лекции о Канте и Гегеле. И непременно в полночь, чтобы студенты держались за руки и не отвлекались, а дрожали от страха.

— А вам самому страшно?

— Нет.

— Тогда и мне тоже, — и девушка пошла следом за ним.

— Так я не услышал насчет бессмертия? — напомнил Тероян.

— Я верю в переселение душ, — ответила Глория. — В седьмом веке я была воином-мамлюком у одного султана. Вот только имя его подзабыла.

— А говорите — память плохая, — улыбнулся Тим. — Вон, даже седьмой век вспомнили. Так что наше время как-нибудь одолеем. Внимание! Кажется, мы набрели на что-то интересное.

Они уже удалились в глубину кладбища и сейчас увидели слева белеющие среди редких березок стены какого-то здания, похожего на большой склеп с куполообразной крышей. Дорожка к нему была растоптана, виднелись даже следы шин. Тероян посветил фонариком.

— Вроде бы тут ездили на мотоцикле, — пробормотал он, присев на корточки. Девушка опустилась рядом с ним. — И вон там тоже, — они прошли несколько метров — к другой тропинке. — И здесь. Похоже, что к склепу подъезжали с разных сторон. Целая группа. А ну-ка заглянем внутрь.

Если в склепе когда-то и были двери, то их давно сорвали, теперь на их месте зиял темный пролом, сохранивший очертания арки. По карнизу тянулись замысловатые изображения, а возле стен все поросло крапивой и папоротниками, высотой с человеческий рост. Тероян, светя фонариком, шагнул в пролом, нагнув голову, и остановился как вкопанный. Прямо перед ним, посередине склепа, был установлен каменный пьедестал, на котором когда-то, очевидно, стоял гроб с покойником. Теперь он был пуст, словно поджидал нового хозяина. Но не сырой могильный воздух и не дыхание прячущейся где-то поблизости смерти взволновали Терояна, заставили его замереть. Ему показалось, что он узнал этот пьедестал, даже его сколотый с бока край. Он видел его на кадрах кассеты. Только тогда на нем лежала черноволосая девушка…

— Что с вами? — спросила Глория, о которой он почти позабыл, захваченный своими мыслями.

— Нет, ничего, — отозвался он чуть хрипло. — Уютное местечко.

Он посветил вниз, осматривая цементный пол.

— Что это за бурые пятна? — девушка нагнулась. — И вон еще.

— Я так думаю, что кровь, — сказал Тероян, тщательно высвечивая каждый метр. В углу он обнаружил две пустые бутылки из-под водки клинского разлива, у одной из них было отколото горлышко. В стене — небольшая запертая дверь. А еще через пару шагов нашел металлический кружок с разорванной цепочкой. Он поднял его с пола и показал Глории. Это был медальон с изображением сатанинской морды с рогами и козлиной бородкой. Хорошо знакомый ему.

— Бр-рр! — сказала девушка, ежась. — Действительно похолодало или мне так кажется? Будто озноб бьет.

— Ну все, пошли отсюда, — произнес Тероян, гася фонарик. Он сделал это случайно, но они остались в кромешной темноте, лишь входной пролом заливало лунным светом, а перед ним стояла застывшая фигура какого-то существа с растопыренными руками, словно пытающаяся помешать им выйти из склепа. Глория испуганно вскрикнула.

— Спокойно, — прошептал Тероян, включив фонарик. — Это березка, — он нашел руку девушки и сжал ее пальцы. — Идем.

Через минуту они уже шли по тропинке, выбираясь с кладбища, оставив позади и склеп, и ту тайну, которую он хранил.

Обратный путь до харчевни занял минут двадцать пять. В доме светилось только одно окно — на первом этаже, а за прозрачным тюлем вырисовывалась голова хозяина с трубкой.

— Как Сталин, — заметил Тероян и постучал по стеклу. Алекс отворил дверь, и они вошли в дом.

— А я вас заждался, — сказал хозяин. — Думал, заблудились. Уже хотел пойти искать. На кладбище были?

— Нет, — слукавил Тероян. — Так, бродили по окрестностям.

— Рисковые вы люди. А ведь береженого бог бережет. Пойдемте, покажу ваши комнаты, — и он откровенно зевнул, обнажив желтые зубы. Тим и Глория поднялись следом за ним по винтовой лестнице, расположенной напротив входа. Длинный коридор делил второй этаж на две половины и упирался в дверь одной из комнат. Еще по паре номеров находились слева и справа.

— Вот ваши апартаменты, — сказал Глории хозяин, открывая ближайшую дверь. — А вот — ваши, — он провел Терояна в конец коридора. — Спите спокойно.

— А ключи? — спросил Тим. Ему не понравилось, что их комнаты находятся так далеко друг от друга.

— А зачем? Там, внутри есть задвижка, если угодно. Да никто и не войдет. Свет гасится здесь, — он два раза щелкнул выключателем. — А входную дверь я запираю на замок. Туалет и душ внизу, рядом с кухней. Когда вас разбудить?

— В восемь.

— Чудненько. Сам-то я встаю в шесть. А завтрак сюда подать?

— Нет. Мы выпьем кофе во дворе, за столиком.

Когда хозяин ушел, Тероян постучал в комнату к девушке. Она стояла возле окна, рядом с узкой кроватью. В номере, напоминавшем монастырскую келью, из мебели были еще небольшая тумбочка и стул. Первым делом Тим осмотрел задвижку на двери — обычный шпингалет, который можно было выдавить без всякого усилия плечом. Он покачал головой.

— Придется вам перебираться в мою комнату, — сказал он. — Она и попросторнее и понадежнее. Там хоть железный засов.

— А вы?

— А я останусь здесь. Все равно спать не придется.

— Что вы задумали?

— Хочу осмотреть гаражи и сараи. Они мне давно не дают покоя. Вдруг натолкнусь на что-нибудь интересное.

— Как вы выйдете? Дверь внизу наверняка на замке.

— А окно на что? Вспомню молодость.

— Когда лазили к любимым девушкам?

— Вроде того.

— Тогда я с вами, — решительно сказала Глория. — И не вздумайте спорить.

— Я и не спорю. Знаю, что бесполезно, — вздохнул Тероян. — Сделаем так. Вы пока прилягте, а через полтора часа я к вам постучу. И мы начнем нашу операцию. Не забудьте погасить свет, чтобы думали, что мы спим.

Он проводил Глорию и проследил, как щелкнет засов в двери. Затем вернулся к себе и растянулся на жесткой кровати. Но минут через пятнадцать приподнял голову: к дому подъехала автомашина. Кто-то начал стучать в дверь. Тероян посмотрел сквозь оконное стекло, но ни машины, ни человека отсюда не было видно. Позднего гостя впустили, и Тим стал напряженно прислушиваться — что происходит внизу? Раздался скрип винтовой лестницы, потом — шаги по коридору.

— Вот сюда, — услышал Тероян голос хозяина. Тим почувствовал, как учащается его пульс. Он огляделся и пожалел, что оставил свою палку во дворе. Но Алекс и тот, второй, прошли мимо его комнаты. Они вошли в соседний с ним номер, а через некоторое время, хозяин пожелал новому гостю спокойной ночи и пошел обратно. Сосед немного походил по комнате и вскоре все стихло. Очевидно, он лег спать. „Некстати, — подумал Тероян. — Но на то и постоялый двор, чтобы принимать поздних путников“. Он вновь растянулся на кровати и закрыл глаза.

Время, пока Тим дремал, пролетело, как один миг. Он открыл глаза и посмотрел на часы: половина второго. Пора. Но едва он встал, как где-то за домом послышался шум заводящегося мотора. Тероян, не включая свет, прильнул к окну. Из гаража во двор выехал автофургон и остановился. Не выключая двигатель, на землю спрыгнул один из сыновей Алекса, переваливаясь подошел к воротам, открыл их и вернулся в кабину. Фургон медленно выехал с постоялого двора. „Какого черта? — подумал Тим. — Среди ночи? Куда он поперся?“ Тим подождал минут двадцать — может быть, фургон вернется? Но этого не произошло. Больше медлить было нельзя, часа через два начнет светать. Он осторожно открыл дверь и вышел в коридор, подсвечивая себе фонариком. Половицы предательски скрипнули, и Тим замер. Потом двинулся дальше, к комнате Глории. Дойдя до нее, тихо постучал, но никто не отозвался. Возможно, девушка уснула. Тероян боялся разбудить соседа, но все же стукнул посильнее, и дверь неожиданно поддалась, приоткрылась. Она не была заперта… Тревожное предчувствие охватило Терояна. Он быстро шагнул в комнату, луч фонарика осветил девушку, лежащую на кровати: глаза ее были закрыты, бледное лицо безжизненно.

Проклиная себя за нерасторопность, Тим нагнулся, приложил ухо к груди девушки: сердце билось, пульс на руке был ровным, хотя и замедленным.

— Глория, — тихо позвал он, приподнимая ее голову. Девушка открыла глаза, очнулась.

— Уже? — спросила она. — Я, кажется, заснула.

— Фу! Как вы меня напугали, господи, — облегченно выдохнул Тим. Почему дверь не заперта?

— Ночью я спускалась вниз, хотелось пить, — объяснила Глория. — Видно, потом забыла закрыть. Извините.

— Нельзя же так, — огорченно сказал он. — Вы совсем меня не слушаетесь. В следующий раз буду наказывать.

— Каким образом?

— Ну, пороть розгами вас уже поздно. Буду лишать сладкого.

— А я сладкое и не ем.

— Тогда лишу горького, кислого, соленого, моченого и острого. Только что со двора отъехал автофургон с одним из сыновей хозяина. Остальные, должно быть, спят. Но нам надо поторопиться.

Тероян подошел к окну, открыл его, выглянул наружу. Рядом встала Глория.

— Будете прыгать? — спросила она.

— Охота была ноги ломать. Нет.

Он снял с кровати покрывало, скрутил его в жгут и привязал к отопительной батарее.

— Когда я парковал машину, я заметил за домом садовую лестницу. Сейчас я слезу и подставлю ее к окну. А потом спуститесь вы.

— Хорошо, — сказала девушка. — Будьте осторожны. Тероян ухватился за конец покрывала и начал спуск. Через пару секунд он стоял на земле. Все окна в доме были потушены. Стараясь не шуметь, он осторожно двинулся вперед, но легкий шум наверху заставил его оглянуться. Глория спускалась следом за ним, упираясь ногами в стену. „Вот чертовка!“ — подумал он, не слишком сердясь. Девушка прыгнула, упруго отскочила и оказалась в руках Тима.

— Ну что с вами сделать? — прошептал он.

— Я подумала — так будет быстрее, — тихо ответила она.

— Ладно, пошли.

Фонарик он не включал, опасаясь привлечь внимание, если кто-нибудь в доме вдруг проснется. Но лунного света и так было достаточно. Они обогнули дом, прошли мимо своих „Жигулей“. Гараж, из которого выехал фургон был открыт. Войдя внутрь, Тероян посветил, обшаривая лучом помещение. Ничего особенного: обычные автопринадлежности. Домкрат, запасные баллоны, ящики с инструментами, газовая горелка. Тим нагнулся, подобрал железный прут, сантиметров сорок длиной.

— Пойдем дальше, — сказал он.

Другой гараж, деревянный, был заперт, но доски подогнаны друг к другу не плотно. Тим посветил внутрь, вглядываясь в щель. Там стояли три мотоцикла, висели шлемы.

— И здесь ничего.

Они двинулись к сараям. В одном размещался хлев: сонная свинья лежала на боку и похрюкивала. Семь поросят копошились у ее сосков. За перегородкой, опустив голову, стояла упитанная корова, а рядом — на худых ножках — теленочек. Следующий сарай оказался курятником, и они даже не стали туда заходить. Потом шли клетки с кроликами, продолжавшими грызть что-то даже ночью. Дальше — другие клетки, с бегающими, серебристыми в лунном свете остромордыми крысами.

— Нутрии, — пояснил Тим. — Хозяин-то хват. Чем он их всех кормит? Они ведь прожорливые, как крокодилы.

Еще одно строение, в глубине двора, было низким, каменным, и напоминало выступающий из земли бункер. Широкая металлическая дверь в него была закрыта на щеколду и висячий замок.

— Похоже на погреб или ледник, — сказала Глория. — Боится, что украдут его ветчину.

— Пусть думает, что это сделали местные ребятишки, — отозвался Тим, просовывая прут в дужку замка и проворачивая железку. Что-то хрустнуло и конец дужки выскочил из запора. Тероян отодвинул щеколду, открыл дверь. Вниз шли несколько цементных ступеней. Подсвечивая фонариком, они спустились в сырое, пронизывающее холодом помещение. Контраст с теплым, душным воздухом наверху был разителен. Тим вытер капельки пота на лбу. Сам бункер оказался необычно длинным, просторным. Он тянулся на несколько десятков метров, да еще загибался влево и в нем можно было стоять в полный рост. Возле стен стояли ящики с продуктами, мешки с картофелем и луком, корзины чеснока, моркови, свеклы. Был даже промышленный холодильник, который тихо гудел. Глория открыла его, стала разглядывать содержимое при свете загоревшейся внутри лампочки. А Тероян пошел дальше, в конец бункера. Там он обнаружил железный шкаф, обложенный кусками искусственного льда. Над ним поднимался синеватый пар. Дверца шкафа, лежавшего навзничь, также была заперта, но с этим замком Тероян справился легко, орудуя прутом, как профессиональный взломщик. Он открыл дверцу и посветил внутрь фонариком. То, что он увидел, бросило его в жар, несмотря на ледяной воздух вокруг.

— Ну, что там? — услышал он голос девушки, идущей следом. Тероян поспешно захлопнул крышку и повернулся.

Ничего особенного, — сказал он. И в это время в бункере под потолком ярко зажглись две лампы.