"Сага о Харальде Мореходе" - читать интересную книгу автора (Марков Александр Владимирович)

8.

Весной викнги и папары на трех кораблях направились к большой земле на западе. На островке остались двое папаров. Они решили там поселиться, потому что считали, что здесь никто не будет мешать им петь молитвы и делать все, что заблагорассудится. Папары поступают так время от времени, и тогда их называют отшельниками. Харальд дал островкам называние: Вестманнаэйяр, Острова Ирландцев. Островок, где они провели зиму, он назвал Папей, Остров Папаров.

Всем очень хотелось узнать, что за земля лежит впереди. Сигрун сказала:

– Может быть, это один из Островов Блаженства, о которых говорил Ньяль. Ведь это очень большая земля, и лежит она на западе за океаном.

Они подошли к этой земле и увидели, что она гориста, а по берегам всюду черный песок. Склоны поросли лесом, кое-где были хорошие луга, и на проталинах уже появилась первая трава.

Эта земля была впервые открыта Харальдом Мореходом, хотя ныне об этом мало кто помнит. Позже ее заново открыл Гардар, который обошел ее кругом и узнал, что это остров. Гардар назвал страну Гардарсхольм, но это название вскоре забылось. Со времен первопоселенца Ингольва земля, о которой идет речь, зовется Исландией.

Некоторое время викинги и папары плыли вдоль берега и высаживались в разных местах. Страна была обширна и безлюдна, богата лесом, рыбой и пастбищами, но бедна дичью. Наконец они остановились в тихом фьорде и построили землянки.

Викинги решили провести в этой стране лето и зиму, а на другой год плыть в Норвегию. Там они хотели купить побольше зерна, скота и рабов, а потом вернуться сюда и жить вольно и богато.

Папары же все до единого хотели стать отшельниками. Патрюг собирался в этом году разведывать страну, а на другой год плыть вдоль берега и высаживать своих людей по одному или по двое в самых глухих и укромных местах.

Однажды Сигрун сказала, что видела с вершины горы еще одну землю дальше на западе, по ту сторону широкого пролива.

– Та земля может оказаться лучше этой. Я считаю, что мы должны доплыть до нее и посмотреть, может быть, это и есть Острова Блаженства.

Харальд сказал:

– Напрасно ты веришь этим сказкам.

Викинги несколько раз поднимались на гору, но не видели никакой земли. Сигрун сказала, что ее видно не во всякую погоду. Тогда некоторым показалось, что они и впрямь видят что-то похожее на далекий берег. Все же Харальд и все остальные викинги стояли на том, чтобы плыть в Норвегию.

– Не следует брать больше, чем можешь использовать. Нам вполне хватит и этой страны.

Какое-то время Сигрун не заговаривала о плавании на запад. Она вела себя скромно и была с Харальдом любезнее, чем обычно.

К концу лета викинги построили большой дом и запаслись на зиму рыбой, тюленьим мясом и ягодами. многие находили, что жизнь в новой стране куда лучше, чем в Норвегии. Викинги одевались в богатые одежды, носили золотые запястья, цепи и кресты из клонмакфертской сокровищницы, и считали себя богачами.

Однажды в начале зимы Харальд сказал Сигрун:

– Помнишь ли ты, о чем мы говорили четыре зимы назад в доме твоего отца?

– По-моему, ты хотел тогда взять меня в жены. Но я сказала, что пойду только за самого смелого и достойного человека, а ты в то время еще никак не показал себя.

– С тех пор многое изменилось. И я надеюсь, что теперь ты не откажешь мне, если я повторю свое предложение.

Сигрун ответила со смехом:

– Многие назвали бы меня лгуньей, если бы я сказала, что не ждала этого. И все же я должна подумать, прежде чем согласиться или отказаться.

– Как долго ты собираешься раздумывать? Признаться, я надеялся, что теперь-то уж ты согласишься сразу. Ведь я достиг большего, чем любой из наших земляков. И имей в виду: я не позволю делать из себя посмешище.

– Что ж, я могу согласиться и сразу, – сказала Сигрун. – Но только в том случае, если ты выполнишь мою просьбу.

– Назови ее.

– Я хочу, чтобы летом мы поплыли не в Норвегию, а дальше на запад, искать Острова Блаженства. На следующей новой земле, которую мы найдем на западе, мы обвенчаемся по христианскому обычаю.

– Выходит, ты уже подговорила папаров плыть на запад?

– Вовсе нет, но я думаю, что они не устоят перед соблазном повидать Острова Блаженства, если увидят, что мы собираемся туда плыть.

Харальд сказал:

– Похоже на то, что ты победила в этом поединке. Кто знает, может, нам и впрямь повезет, и мы найдем еще более богатую землю. Ведь здесь никто раньше не плавал. Впрочем, дружинники вряд ли поддержат такое решение.

– Об этом не беспокойся, – сказала Сигрун. – Вот увидишь, все будет в порядке.

На другой день Харальд собрал викингов и объявил, что весной они поплывут на запад в поисках более богатой и обильной земли.

Тут поднялся большой шум, как и ожидал Харальд. Многим этот замысел показался опасным, а дело – не стоящим. Почти все хотели плыть в Норвегию, как было уговорено сначала. Харальд принялся спорить с дружинниками, но его не слушали. Тогда Харальда охватил гнев, и дело уже почти дошло до схватки, как вдруг поднялся Ньяль, ирландский скальд, который плавал вместе с викингами. Кто -то крикнул:

– Эй, замолчите! Похоже, Ньяль решил спеть нам Примирительную Песнь. Это было бы очень кстати.

Ньяль часто развлекал норманнов песнями, и вдружине его любили. Его слово на сходах дружины значило много, и с ним редко спорили. Ньяль мог сложить обидчику Позорную Песнь, а викинги этого очень боялись. Многие предпочли бы лишиться правой руки, чем так ославиться.

– Напрасно вы раскричались, – сказал Ньяль. – Конунг правильно решил. Если только старики не врут, мы можем найти на западе такие земли, где нам не понадобится ни скот, ни зерно для посева. Жить мы там будем куда лучше, чем в этой скудной стране, где кругом одни ледники и лавовые поля. Нужно послушаться конунга и плыть на запад. Конечно, этот путь может оказаться более опасным, но ведь нам не привыкать к трудам и лишениям. По-моему, у вас есть только одна причина противиться воле конунга: трусость. А уж трусов я сумею прославить так, что они позавидуют утопленникам.

Многие после этого стали говорить, что согласны плыть на запад, но кое-кто по-прежнему сомневался. В это время Сигрун привела к месту схода Патрюга и сказала:

– Послушайте святого отца!

Патрюг сказал:

– Я слышал, что вы тут спорите, и хочу помочь вам разрешить спор, если мне будет позволено. Мы передумали оставаться в этой стране и решили плыть дальше на запад. Мы полагаем, что предания об Островах Блаженства не могут быть совсем лживыми. Мы просим вас поплыть с нами. Вместе нам будет легче найти Острова и разведать их, ведь мы не такие бывалые мореходы, как вы.

Патрюг добавил, что это путешествие может принести немалое богатство и великую славу, а также что это хороший способ оказать услугу святой церкви и искупить грехи, ведь для церкви нет лучшего приобретения, чем новая богатая страна, обращенная в христианство. патрюг сказал, что непременно обратит в христианство жителей Островов, если окажется, что они язычники. Предводжитель папаров говорил долго и всячески убеждал норманнов плыть на поиски островов. Дело кончилось тем, что все, кто еще сомневался, оставили сомнения и согласились отправиться на запад.

Весной, как только лед во фьорде растаял, викинги и папары вышли в море на двух кораблях. Третий корабль и несколько папаров остались в этой стране, где они прожили год.

Ястреб Готольва и корабль Патрюга взяли курс на запад, и вскоре земля исчезла из вида.

Едва наступила весна, все монахи и воины Лохланна взошли на корабли и направились к большой земле, что виднелась на западе. Они осмотрели эту землю и нашли, что она огромна, величественна, пустынна и сурова. С гор там стекали ледяные реки, повсюду простирались черные каменные поля, твердые и гладкие, как сплошная плита, и даже песок там был черный, как уголь.

Отец Патрик, Гарольд Лохланнах и прекрасная Син решили остаться в этой стране на год.

Однажды Ниалл, сын Фебала, пришел к Син и сказал ей:

– О прекраснейшая и коварнейшая из женщин! Нет у меня сил более терпеть эти адские муки, не могу я выносить это пламя, сжигающее мое сердце! Зачем, о, зачем наложила ты на меня могучие чары любви!

– Чего ты хочешь, Ниалл? – спросила тогда Син.

– Хочу, чтобы ты выбрала одно из трех. Либо убей меня своей рукой, либо сними страшное заклятье, лишившее меня воли и разума, либо утоли страсть, тобою же зажженную, и стань моей женой!

Улыбнулась прекрасная Син и сказала:

– Ведомо мне, что самому тебе не по душе первый выбор, но того я не знаю, какой тебе милее: второй или третий.

Сказал Ниалл:

– Раз уж ты спрашиваешь, то я отвечу по чести и без обиняков, что милее мне третий выбор.

– Я согласна стать твоей женой, о Ниалл, – сказала Син. – Меня пленили твои песни. Но сначала ты должен выполнить мое условие. Задумала я уговорить Гарольда Лохланнаха отправиться на поиски Островов Блаженных. Запали мне в душу твои рассказы об этих чудных Островах, так что ни о чем другом я и думать не могу. Сегодня я пойду к Гарольду Лохланнаху и попрошу его направить корабль на запад и искать Острова Блаженных. Гарольд поспорит немного, но потом согласится. На другой день соберет он дружину, трижды девять воинов Лохланна, и объявит свою волю: плыть на запад и искать Острова. Тогда многие станут говорить, что не подчинятся такому приказу, потому что хотят скорее плыть домой, в далекий, сумрачный Лохланн. Гарольд тогда разгневается и выхватит меч. И в этот самый миг ты, Ниалл, должен встать и громко, во всеуслышанье, поддержать Гарольда Лохланнаха. Назови тех, кто не хочет плыть на запад, трусами и ничтожными людьми, и пригрози, что сложишь для них песнь поношения. Как только ты это скажешь, о Ниалл, воины согласятся плыть на запад и искать острова.

– Я сделаю все, как ты просишь, – сказал Ниалл. – Станешь ли ты после этого моей женой?

– Обещаю тебе, что стану твоей женой, как только мы достигнем Островов Блаженных.

– Что же будет, если мы не найдем их?

– Тогда мы будем плыть до тех пор, пока не отыщем какую-нибудь землю, столь же плодородную и обильную, как зеленый остров Ирландия, и там я стану твоей женой.

Вздохнул тогда Ниалл и сказал так:

– Я согласен на твои условия, о Син! И с моей стороны тут не будет обмана.

На другой день собрал Гарольд Лохланнах войско и сказал о своем решении. И все вышло в точности, как предрекла многомудрая Син. И в условленное время встал Ниалл, сын Фебала, и сказал все то, что было обещано. И тогда воины Лохланна перестали перечить своему предводителю, и решили плыть на запад, как только сойдут льды.

Так хорошо и складно говорил Ниалл, что даже отец Патрик, слышавший его речь, переменил свое прежнее решение и задумал плыть на поиски Островов Блаженных вместе с лохланнахами.

Как только сошли льды, Гарольд Лохланнах и отец Патрик ступили на корабли, каждый со своими верными людьми, и отправились на поиски чудесной земли, где никто не слышал о старости и смерти.

После столь удачного обращения норвежских разбойников в истинную веру мы начали подумывать и о том, как бы возвратить святой церкви сокровища Клонмакферта, а именно ту их часть, что находилась в руках Гарольдиуса и его людей. По нашим подсчетам выходило, что это примерно одна шестая часть, что составляет двести кумалов. Вернуть эти деньги церкви представлялось нам делом настолько важным, что ради него мы готовы были не пожалеть и самой жизни.

Поначалу мы надеялись, что разбойники, приняв христианство, раскаются в содеянном и сами отдадут нам золото, но не тут-то было. Гарольдиус уже поделил сокровища поровну между всеми, и каждый относился к своей доле так, словно она была им честно заработана. казалось, они по своей простоте и неучености и впрямь забыли, как достались им эти деньги.

Хотя они охотно одалживали нам отдельные предметы для совершения обрядов, о том, чтобы забрать у них сокровища насовсем, мы не смели и думать.

Отнять золото силой мы не могли, а посему приходилось надеятся на случай и собственную хитрость. Прежде всего мы, конечно, не должны были отпускать от себя Гарольдиуса, поэтому весной мы поплыли вместе с разбойниками к большой земле на западе.

Земля эта оказалась весьма подходящей для отшельнической жизни: она была достаточно велика, удалена от населенных стран и в меру сурова. Насколько можно было судить, людей здесь никогда не бывало.

Мы провели в этой стране год, и в продолжение названного времени всячески старались укрепить в норвежцах веру в Бога и доверие к нам, монахам. Однако случая достичь нашей главной цели все не представлялось.

Однажды разбойница Син, дочь Хакена, явилась ко мне и завела такой разговор.

– Мне кажется, святой отец, – сказала она. – Что вы давно уже чем-то обеспокоены. Не сочтите за дерзость, но я догадываюсь о причине вашей тревоги.

– Всем нам есть о чем тревожиться, – ответил я уклончиво, ибо сам не понимал еще до конца, к чему она клонит, и боялся спугнуть добычу слишком прямым намеком.

– Вы боитесь, – продолжала эта умная женщина. – Что Гарольдиус весной вернется в Норвегию вместе со всем грузом, который есть на корабле.

– Нам и вправду будет жаль, если так случится, – сказал я. – Но мы надеемся уговорить Гарольдиуса задержаться здесь еще на год.

– Гарольдиус уже долго живет здесь рядом с вами, но толку из этого вышло меньше, чем вам бы хотелось. Боюсь, как бы этот лишний год не принес те же плоды, что и первый. Но я могу вам помочь.

– Весьма неожиданно, – сказал я. – Слышать подобное от женщины, из-за которой только и пал Клонмакферт, а его сокровища оказались в руках разбойников!

– Если я сумела сокрушить Клонмакферт, то сумею и вернуть вам деньги. Но вам придется мне помогать и делать все, что я скажу.

Затем Син поведала мне, что все разбойники полны желания как можно скорее ехать в норвегию, тогда как сама она хочет плыть на запад, чтобы отыскать пресловутые Острова Блаженных.

– Подобно тому, как вам – мысли о золоте Клонмакферта, мне не дают покоя слова Ниалла об этих чудесных Островах, – сказала дерзкая Син. – Я хочу, святой отец, чтобы вы пришли на наш разбойничий сход и сказали, что это очень разумно – плыть на поиски Островов, и что вы сами решили отправиться туда, и хотите просить нас, норвежцев, присоединиться к вам.

– Допустим, я так и поступлю, – сказал я. – Что за этим последует, и каким образом мы сможем вернуть святой церкви утраченные богатства?

– Мы вместе поплывем на запад, и как только достигнем какой-либо земли, более богатой, чем эта, даже если то будут и не Острова Блаженных, я в самом скором времени сделаю так, что вы получите назад свои деньги.

Я внимательно следил за женщиной и прислушивался к ее голосу, стараясь уловить признаки обмана или неискренности, но ничего подобного не обнаружил. Всё же сомнения одолевали меня, и я сказал:

– Как я могу верить твоим обещаниям, Син, после того, что ты сделала с нами? Кроме того, нам было бы все же проще задержать Гарольдиуса в этой стране, и уж что-нибудь мы бы да придумали.

Тогда Син посмотрела на меня странным, необычным и удивительным взглядом, а надо сказать, чо глаза у нее красивы, черны и глубоки, и я на мгновение даже убоялся, что попаду под власть колдовских чар.

– Сделайте, как я прошу, святой отец, – сказала она. – И тогда, возможно, я добавлю что-нибудь к той награде, которую уже обещала вам.

Я задумался над этими словами, ибо они показались мне весьма важными, хоть я и не мог понять, о чем она вела речь и что могла добавить к золоту Клонмакферта эта темная, неученая разбойница из чужедальней страны. И чем больше я думал, тем сильнее охватывало меня странное волнение, причину которого я не мог уяснить.

Наконец, как следует поразмыслив, я дал ей свое согласие, ибо решил, что не может такая женщина, неученая и пр., обвести вокруг пальца человека столь искушенного, мудрого и образованного, каковым я привык себя считать.

Я сделал все, как она просила, и кончилось дело тем, что следующей весной мы отправились вместе с разбойниками на поиски сказочных Островов, о которых веками пели поэты во всей зеленой Ирландии.