"Сага о Западных Землях" - читать интересную книгу автора (Марков Александр Владимирович, Маркова...)

IV

Эйрик благополучно достиг Исландии и бросил якорь в Широком фьорде. Ингольв с Островного Лежбища встретил его и сказал, что Эйрик может остановиться у него со всеми людьми и жить, сколько сочтет нужным. Эйрик принял приглашение. Он сказал:

– Я хочу, чтобы ты устроил пир в честь моего возвращения, и позвал на этот пир всех моих друзей.

– Это неразумно, – сказал Ингольв. – Ведь ты вне закона, так что лучше держать твой приезд в тайне.

– Я не собираюсь ни от кого прятаться, – сказал Эйрик. -

Напротив, я хочу, чтобы обо мне знало как можно больше народу, ведь у меня есть что рассказать людям. Я открыл новую страну и думаю предложить всем, кто захочет, поехать со мной занимать там земли.

– Это другое дело, – сказал Ингольв. – Теперь, мне кажется,

Торгесту стоит подумать, прежде чем нападать на тебя.

И он обещал устроить пир в середине лета. Скоро все в Исландии узнали о возвращении Эйрика и о том, что он открыл новую страну. За несколько дней до пира на Островное Лежбище приехала Тьодхильд со своим сыном Торстейном. Она увидела, что там вовсю идет подготовка к празднику, и всем распоряжается Грелёд. Тьодхильд подошла к работникам и тоже стала распоряжаться, так что те не знали, кого им слушать, и ругали обеих. Потом Тьодхильд пришла к Эйрику и завела такой разговор:

– Что это за красивая рубашка, которую ты носишь? Не помню, чтобы я шила такую.

– Ее сшила Грелёд, пока мы жили в Гренландии, – ответил Эйрик7 – Ты думала, когда моя одежда износится, я приду к тебе?

Далековато пришлось бы ездить.

– Хорошая работа, – сказала Тьодхильд. – Не скажешь, что это сделано служанкой.

– Грелёд никогда не была служанкой: ее род не менее знатен, чем твой. Если ты так уж хочешь знать, Грелёд – моя жена, она родила мне сына и дочь. И я нисколько не жалею об этом, потому что лучшей жены трудно найти.

Тьодхильд сказала:

– Ваш брак – незаконный, ведь я не давала тебе развода. А не поехала я с тобой только потому, что боялась за маленького Торстейна. Он не перенес бы всех трудностей этого плавания. И, конечно, я не ожидала, что ты так опозоришь и меня, и себя.

– Законы мне теперь не указ, – ответил Эйрик. – И мне все равно, что будут говорить люди. Я не собираюсь тебя прогонять, поскольку ты и вправду не объявляла о разводе, но и Грелёд останется со мной.

Тьодхильд пришла в большой гнев и стала кричать так, что ее слышали во всем доме:

– Я не позволю ей ехать с тобой! Ты станешь конунгом в Гренландии, и все будут судачить о том, как ты живешь. Я не хочу, чтобы я и мои дети стали посмешищем!

Эйрик сказал, что не желает больше об этом разговаривать.

– Я и сама вижу, что это бесполезно, – сказала Тьодхильд. -

Но не думай, что я не найду на тебя управы.

Вот подошел день пира, и на Островное Лежбище приехали все друзья Эйрика и много другого народу. Было подано хорошее угощение. Эйрик рассказывал о Гренландии, а гости хвалили его и говорили, что рады были бы поселиться в этом благодатном краю.

Тьодхильд и Грелёд носили брагу в кувшинах и кислое молоко.

После того, как убрали столы и посуду, Тьодхильд вошла в пристройку, где Грелёд складывала ножи и миски.

– Мне кажется, сегодня ты делала лишнюю работу, – сказала Тьодхильд. – Я бы и сама справилась. В другой раз лучше не выходи к гостям, если не хочешь, чтобы о тебе пошла дурная слава.

– Не понимаю, о чем ты, – говорит Грелёд.

– По-моему, ты слишком вольно держишься с моим мужем. Люди могут подумать, что Эйрик соблазнил тебя. Если так пойдет и дальше, тебе нелегко будет выйти замуж.

– Ты, кажется, смеешься надо мной, Тьодхильд. Зачем мне другой муж? Я жена Эйрика, и я родила ему двоих детей.

– В одном ты права, – говорит Тьодхильд. – Второй муж тебе действительно не понадобится.

С этими словами Тьодхильд хватает один из ножей и со всей силы рубит Грелёд по шее. Кровь заливает Грелёд грудь и лицо, и она тут же умирает. Потом Тьодхильд бросает нож, выходит во двор и ведет себя так, словно ничего не случилось.

Люди много говорили об убийстве Грелёд, и некоторые подозревали Тьодхильд в этом злодеянии. Эйрик долгое время был очень мрачен и неразговорчив. Он запретил всем рассказывать об этом событии и говорить плохо о Тьодхильд. Грелёд он похоронил на Островном Лежбище с большими почестями.

Теперь нужно рассказать о том, что Торгест с Широкого Двора узнал о возвращении Эйрика и тотчас же поехал в Длинную долину к своему родичу Аслаку.

– Я хочу, чтобы ты помог мне расправиться с Эйриком Рыжим, – сказал Торгест Аслаку. – Сделать это нужно быстро, потому что скоро он навсегда покинет страну и уедет в Гренландию. А в одиночку мне с ним не справиться, ведь у него теперь много друзей.

Аслак сказал:

– Не буду я тебе помогать. По-моему, давно пора забыть старые распри. Никто не назовет твой поступок благородным, если ты убьешь Эйрика. Ведь он открыл новую страну, а это большое дело.

На мой взгляд, Эйрик принес нам больше пользы, чем вреда. Пусть он уезжает в Гренландию, а вместе с ним и все наши враги. Если же ты убьешь его, тебе придется туго, ведь Эйрика поддерживают многие знатные люди. Они его чуть не на руках носят с тех пор, как он пригласил их занимать землю в Гренландии.

Аслак долго отговаривал Торгеста. Наконец тот сказал:

– Все это верно, что ты говоришь. Но не могу же я не отомстить за своих сыновей! Раз ты не хочешь мне помочь, я попрошу других.

И Торгест ездит по дворам и уговаривает друзей и родичей оказать ему поддержку. Но все отвечают ему то же, что и Аслак.

Кончилось тем, что Торгест отправился к Эйрику в одиночку.

Эйрик встретил его у дома Ингольва на Островном Лежбище. С Эйриком было тогда пятнадцать вооруженных людей, все они стояли поблизости. Эйрик усмехнулся при виде Торгеста и спросил, чего это он вздумал пожаловать. Торгест сказал:

– Я приехал узнать, не хочешь ли ты заплатить мне виру за сыновей.

– С какой стати? Ты и так неплохо поживился моим добром.

– Теперь, говорят, ты снова разбогател, – сказал Торгест. – А мне мало что досталось из твоего имущества, и ты это знаешь не хуже меня.

– А как ты поступишь, если я все-таки не стану платить?

– Тогда я вызову тебя на поединок!

В то время поединки в Исландии еще не были запрещены.

– Не знаю, что для меня хуже, – сказал Эйрик. – Но, видно, придется все же выбирать, уж больно ты надоедлив.

Потом Эйрик подумал немного и сказал, что выбирает поединок.

– Будем биться на вершине вон того холма, – сказал он. – Там как раз есть ровное место.

Они поднимаются на горку и втыкают по краю площадки ореховые жерди, как это было принято у язычников. Потом они начали биться, и бились с большим упорством, пока не изрубили друг другу щиты. Торгест нанес Эйрику легкую рану, но тот как будто не заметил этого и продолжал бой. Потом он спросил Торгеста, не хочет ли тот передохнуть.

– Пожалуй, – говорит Торгест. И они садятся и отдыхают.

– По-моему, сегодня я возьму верх, – говорит Торгест. – У Широкого Двора ты бился лучше.

– Что поделаешь, – говорит Эйрик. – Сказать по правде, мне сейчас нет дела ни до тебя, ни до этой распри.

Вот они бьются снова, и теперь Эйрик ранит Торгеста, но тот не хочет прекращать бой. Вскоре Эйрик говорит:

– Подожди-ка. У меня башмак развязался.

– Тем хуже для тебя, – говорит Торгест.

– Что же, ты не дашь мне завязать башмак?

– И не подумаю.

– А я все-таки завяжу, – говорит Эйрик. И он садится и завязывает башмак, а Торгест стоит над ним с занесенным мечом. Потом он опускает меч и говорит:

– Я буду считать это твоим поражением.

– Считай это чем угодно, – отвечает Эйрик.

Тут Торгест поспешно убирает меч в ножны.

– Итак, ты побежден, – говорит он. – Так что придется все же раскошелиться.

– Будь по-твоему, – говорит Эйрик. – Есть у меня одна вещь, как раз для тебя.

Они спустились к дому, и Эйрик вынес Торгесту шкуру белого медведя.

– Это большое сокровище, – сказал Эйрик. Торгест схватил шкуру и принялся ее щупать.

– Никогда я не видел такого красивого белого меха. Что это за зверь?

– Белый медведь, – сказал Эйрик. – Он водится только в моей стране, которую я открыл.

Торгест сразу смекнул, что шкура стоит больших денег, и не мог скрыть своей радости. Тут и состоялось их примирение. Торгест и Эйрик поклялись отныне не причинять никакого вреда друг другу. Так закончилась эта распря.

Весной Эйрик стал снаряжать корабль, чтобы плыть в Гренландию. Вместе с ним собрались плыть его друзья. В начале лета они отплыли из Широкого и Городищенского фьордов на 25 кораблях. В то лето поехали в Гренландию Херьольв, Стюр, Ингольв, Храфн и многие другие.

Как только земля скрылась из виду, попутный ветер стих, а вслед за тем началась буря. Корабли разметало по морю. Гребцы налегали на весла, чтобы удержаться носом к волне, но не всем это удавалось. Никто не помнил такой бури. Она продолжалась два дня. Семь кораблей утонуло, четыре отнесло обратно к берегам Исландии. Всего четырнадцать кораблей продолжали путь. Однажды моряки увидели: море на горизонте как будто поднялось. С юга на них двигался гигантский водяной вал, такой длинный, что концов его не было видно. Гребцы в ужасе побросали весла и стали молить богов пощадить их, а некоторые в сердцах проклинали Эйрика и его страну. На корабле Херьольва был один христианин с Гебридских островов. Херьольв сказал ему:

– Проси своего бога спасти нас, видишь, нашим богам и дела до нас нет!

Тогда этот христианин призвал на помощь Иисуса и Святую деву. Водяная гора приблизилась, корабли плавно поднялись на вершину и медленно спустились к подножию. После этого плавание было благополучным, но многие сочли появление чудо-волны дурным предзнаменованием.

Вскоре все четырнадцать кораблей достигли Гренландии. Здесь многие стали выбирать землю, и поступали так: бросали в море столб с изображением бога Тора. Потом плыли за столбом и высаживались там, где столб прибивало к берегу. Нужно сказать, что почти все первые гренландцы были ярыми язычниками, и многие из них потому и поплыли в Гренландию, что в Исландии в то время уже пошли разговоры о новой вере и появились христианские проповедники.

Эйрик поселился в Эйриковом фьорде, как и хотел. Он построил там большие дома и назвал усадьбу Браттахлид (Крутой Склон).

Многие поселенцы заняли земли к югу и северу от Эйрикова фьорда, и эти дворы стали называться Восточным поселением (Эстербюгд). Другие же поехали дальше на запад и поселились в окрестностях Пикшевого фьорда. Это поселение называют Западным (Вестербюгд).

Нужно сказать, что в Гренландии долгое время не было ни конунга, ни тинга, ни законов. При этом там было куда меньше распрей и убийств, чем в других странах. Сигфус, сын Гудбранда, считает это обстоятельство странным и весьма примечательным.

Вот что рассказывают о первых гренландцах.

Жил в Исландии человек по имени Сёльви. Он был небогат и решил попытать счастья в Гренландии. В то лето, когда Эйрик собирал переселенцев, Сёльви пришел к нему и сказал:

– Я хотел бы поехать в Гренландию, если ты согласишься взять меня на свой корабль.

Эйрик сказал:

– Хорошее дело ты задумал, и я, конечно помогу тебе. В Гренландии всем хватит места. Однако, этого не скажешь о моем корабле. Ведь ты не первый, кто пришел ко мне с такой просьбой. Вот как мы поступим: ты поплывешь на корабле моего друга Храфна. Думаю, он не откажет, если я сам попрошу его.

Сельви поехал в Гренландию с Храфном. Они сошли на берег в Эйриковом фьорде. Тут Храфн стал требовать с Сёльви плату за переезд. Сёльви сказал:

– Не было у нас такого договора. И ты знаешь, что мне нечем заплатить тебе.

– Я этого так не оставлю, – сказал Храфн. – Имей в виду, я и сам могу взять то, что мне причитается.

После этого Храфн поехал выбирать место для усадьбы, а Сёльви остался на берегу, там, где они высадились. Он поставил палатку и жил там некоторое время. Работники Храфна пришли к Сёльви, когда того не было на месте, и унесли все его добро: немного серебра и полсотни локтей сукна. Сёльви сильно разгневался. Он отправился к Эйрику и все рассказал ему.

– Может, я и вправду должен был заплатить Храфну, но теперь он сам мне кое-что должен.

Тогда Эйрик позвал Храфна и сказал:

– Разве мало у тебя добра, Храфн, что ты ограбил этого бедняка? Это серебро и сукно, которое ты взял у него, не прибавят тебе богатства, а славы и подавно. И я не хочу, чтобы гренландцы враждовали между собой.

Эйрик потребовал, чтобы Храфн вернул Сёльви его добро и помирился с ним. Эйрик дал Сёльви хорошую землю в долине Сёльви, а Храфну – на севере, в Храфновом фьорде.

Гренландия была заселена в лето от Рождества Христова 985.