"Кто спрятался, тот и виноват" - читать интересную книгу автора

Глава 1

«Детективное агентство "Зенедина"» – гордо гласила вывеска, висящая над боковым входом в мой трехэтажный особнячок. На ней еще не полностью высохли капли от шедшего большую часть сегодняшнего летнего дня монотонного дождя, и покрытые свежей яркой краской буквы блестели в лучах заходящего солнца. Я прислонилась к перилам недавно появившегося горбатого мостика, ведущего с боковой улочки к парадному входу, расположенному на набережной канала и теперь использующемуся мной как дверь домой. Боковой же вход в особняк вместе с частью холла превратился в рабочий кабинет агентства. С места, где я стояла, была лучше всего видна буква «А» после имени дракона – все, что я оставила от своего имени, хотя, по мнению старого оборотня, я еще и на одну букву не заработала.

При воспоминании о нашей последней беседе в подобном ключе, имевшей место около полудюжины дней назад, я возмущенно фыркнула и, усевшись на ступеньки, спускающиеся к темной воде канала, принялась перебирать в голове все успехи своего очень молодого еще агентства. Да, стоило признать, что похвастаться значительными достижениями я вряд ли могла. Если отбросить в сторону многочисленные мелочи и глупости, без которых редко проходил день, то за три месяца, с момента основания агентства до сегодняшнего дня, мне удалось получить всего два нормальных дела, потребовавших хоть какого-то напряжения дедуктивных способностей.

Первое подкинул мне бессменный и бесспорный глава столичного наркобизнеса, мсье Эндрю, которого крайне позабавила новость об открытии мною, волшебницей с незаконченным образованием, подобного агентства. Но это не помешало ему почти сразу обеспечить меня первым серьезным клиентом, и пару недель я плотно общалась с одной из подруг его пожилой, но милой мамочки, утверждавшей, что в ее доме то и дело пропадают различные вещи. Первое время я упорно считала, что немолодая уже мадам просто забывает, куда она засунула ту или иную финтифлюшку, но, пообщавшись со слугами, выяснила, что таинственный вор не обошел и их.

Все мои попытки проследить за домом и поймать за руку преступника ни к чему не привели, и лишь когда у повара исчез в неизвестном направлении половник, вряд ли представляющий какую-то ценность, мне наконец пришло в голову поднапрячь мозги и немного подумать. Результатом этого стал вызов на подмогу живущего в моем особняке призрака, мсье Генри, выселить которого у меня до сих пор не получилось, несмотря на прилагаемые к этому усилия. После того как я, прибегнув местами даже к неприкрытому шантажу, убедила на редкость принципиальное привидение, что моя просьба не являет собой прямого вмешательства в жизнь людей, мсье Генри согласился и довольно быстро обнаружил укрытие крайне редко встречающегося в наших местах существа – феррига. Стандартным местом их обитания являются горы, причем богатые рудами. И именно из-за природной тяги к металлу ферриг и утаскивал к себе все попадающиеся ему на глаза металлические мелочи.

Дальнейшее было делом техники: обездвижив отчаянно верещащее существо при помощи парализующего заклятия, я вернула вещи их законным владельцам, весьма пораженным этим обстоятельством, а феррига поручила заботам капитана одной из грузовых барж, плывущих вниз по Каппе в сторону Льона. Капитан должен был на подступах к городу освободить феррига от заклятия, так что тот, оказавшись практически в лесу Риона, несомненно, сумел добраться до гор.

Крайне довольная результатами моей работы, мадам отвалила щедрый гонорар и обещала непременно порекомендовать меня всем своим друзьям и знакомым.

Ох… лучше бы она этого не делала, поскольку примерно через месяц у очередной старой подруги невесть куда пропала любимая собачка. Несмотря на несерьезность проблемы, я, донельзя уставшая от банальной слежки за неверными супругами и поиска информации про злобных, несомненно нечистых на руку конкурентов, ухватилась за нее с неподдельным энтузиазмом. Кроме ожидаемого, очень неплохого гонорара, еще и потому, что в рассказе убитой горем хозяйки мне почудилась некая недоговоренность, мадам явно что-то скрывала, и мое любопытство разыгралось не на шутку.

Увы, первая же беседа с прислугой расставила все по своим местам – бойкая горничная, не отягощенная особой стеснительностью, словоохотливо сообщила мне, что очень породистая собачка, оказывается, была глубоко беременна. Ситуация осложнялась тем, что никого чужого во владениях хозяйки давным-давно не было, а на улицу любимицу ни в коем разе не выпускали. Точнее, не должны были выпускать, но, посоветовавшись с Зенедином, я как следует надавила на повариху и не без труда добилась от той признания, что зверушка предательски ускользнула через заднюю дверь, показав при этом невероятные для ее деликатного положения скоростные данные. Обливаясь слезами, женщина умоляла меня не выдавать ее хозяйке, утверждая, что в живых ей после этого остаться никак не удастся. Пообещав, что сделаю все от меня зависящее, я занялась самым простым в данном деле: взяв немного собачьей шерсти, чудом оставленной на подстилке излишне ретивой горничной, которая ежедневно вылизывала весь дом, я отправилась к магу, специализирующемуся на поиске пропавших. К вечеру собачка, прибившаяся к заднему двору небольшого ресторанчика, была водворена на место, а наутро осчастливила свою хозяйку еще шестью маленькими, отчаянно пищащими комочками.

Единственное, что осталось для меня загадкой, – почему убитая горем хозяйка сама не пошла к магу, а обратилась к частному детективу; логика в таком поведении, на мой взгляд, отсутствовала напрочь. Но дракон весьма популярно мне разъяснил, что в среде богатых пожилых дам есть вещи модные в этом сезоне и нет, а я с некоторых пор перекочевала в разряд модных. Мое несколько фальшивое возмущение таким безалаберным отношением к домашним любимцам полностью сошло на нет в тот момент, когда я увидела обозначенный на чеке размер гонорара. Согласно традиции вместе с чеком я получила ворох благодарственных и хвалебных слов, а также торжественное обещание самых лучших рекомендаций. Вот только, несмотря на это, уже почти пять дюжин дней я занималась совсем не тем, чем хотела, открывая агентство.

– Смотри, – раздался с боковой улочки женский голос. – Похоже, мы все же добрались до цели. Это же дом номер двадцать три? Да, вот и вывеска, правда, она какая-то страшная. Знаешь, как-то не внушает мне это все доверия. Может, пойдем поищем другое агентство, посолидней?

Чем это ей моя вывеска не угодила? Я за нее лучшему мастеру кучу марок отвалила, между прочим.

– Ну уж нет, – резко возразил своей спутнице невидимый собеседник. – И прошу, прекрати так нервничать. Вывеска сделана с несомненным вкусом, да и рекомендации этому агентству мы получили блестящие.

– Вот так уже лучше, – довольно мурлыкнула я себе под нос. – Пожалуй, стоит все же их принять.

Поднявшись на ноги, я открыла недовольно скрипнувшую парадную дверь особняка как раз в тот момент, когда в холле раздался звонок: пение птиц в предрассветном лесу. Он составлял приятный контраст канонаде, которая сообщала о прибытии гостей старым владельцам дома. По дороге я не забыла подмигнуть вечно радующему меня отражению в зеркале, машинально поправила выбивающуюся из гривы волос непокорную прядь и двинулась к двери, испытывая легкое сожаление о тех временах, когда впускать посетителей являлось одной из обязанностей местной экономки.

– Ничего, – довольно легкомысленно пообещала я себе, – и мы доживем до лучших времен, когда наши доходы позволят нанять прислугу, а то, честно говоря, мне порядком надоело самой себе готовить. Трудишься больше часа, а исчезает все за дюжину минут, да еще и посуду потом убирать приходится…

– А теперь прекрати мечтать и впусти наконец посетителей! – суровым окриком вернул меня к реальности возникший невесть откуда мсье Генри.

– Непременно, – фыркнула я. – Надеюсь, вы помните про данное мне не так давно обещание не пугать потенциальных клиентов прямо на пороге агентства?

– Помню, помню, не переживай, – недовольно огрызнулся призрак, просачиваясь сквозь потолок.

Убедившись, что он скрылся полностью и наверху не торчит никаких новых декораций в виде полупрозрачных ступней, я отодвинула щеколду и, придав лицу серьезное, но вместе с тем располагающее к доверию выражение, распахнула на удивление тяжелую створку. Судя по взглядам стоящей на пороге пожилой пары, они уже и не надеялись этого дождаться.

– Добрый вечер, проходите, прошу вас.

Я посторонилась.

– А мадам Айлия Нуар дома? – вызывающе поинтересовалась посетительница, буравя меня серыми глазами.

– Мадемуазель Айлия Нуар, и она в настоящий момент как раз находится перед вами.

– Не скажешь, что у вас много опыта, – чуть скривилась мадам, но через порог все же перешагнула.

Проводив визитеров до кабинета, я усадила их в удобные кресла и предложила чай. Пожилая пара охотно согласилась, и я получила желанную возможность их изучить в то время, пока насыпала отборную заварку в чайник и сервировала поднос. Сразу скажу, мужская составляющая семьи – а в том, что это именно семья, я нисколько не сомневалась – вызвала у меня значительно больше симпатии.

На вид посетитель был лет шестидесяти, может, чуть старше. Совершенно обычного телосложения, в меру высокий и с лицом практически лишенным морщин, он выглядел очень ухоженно. Впечатление усиливалось безупречно отглаженным коричневым костюмом в светлую вертикальную полоску, в тон темно-карим глазам. Легкая седина, изящные длинные пальцы… все говорило о надежности и порядочности. Спутница отличалась от него разительно. Начать хотя бы с одежды: слишком яркий костюм с затейливым рисунком плотно облегал расплывшуюся с возрастом фигуру. На довольно коротких руках сверкали перстни с большими, но не очень дорогими камнями. Кстати, к маникюру у меня не нашлось претензий, он оказался безупречен, так же как и прическа. Похоже, одевается она сама, по своему вкусу, а остальным занимаются профессионалы. По большому счету, закончив осмотр, все, кроме выражения лица, я охарактеризовала бы как вполне приемлемое. Возможно, это обусловливалось тем, что посетительница нервничала, но более кислого и вместе с тем вызывающего взгляда мне давно не доводилось видеть. Губы, накрашенные коричнево-оранжевой помадой, были сжаты в еле заметную ниточку, а их уголки то и дело опускались вниз. Похоже, у потенциальных клиентов серьезные проблемы.

Поставив поднос на столик между ними, я взяла третью чашку, заняла место за своим рабочим столом и чуть улыбнулась.

– Итак, приступим. Для начала хотелось бы узнать, с кем я имею честь разговаривать. Повторюсь – мое имя Айлия Нуар.

Мужчина, только что отпивший первый глоток и с удовлетворением и легким удивлением покачавший головой, чуть не расплескал чай.

– Ох, простите, мы и правда не представились. Это моя жена, мадам Ромена Пуррье, я же соответственно, мсье Даниэль Пуррье.

– Очень приятно, – отозвалась я и глотнула уже немного остывший чай, в очередной раз восхитившись его вкусом. Возможно, кому-то он кажется странным, но лично я безумно полюбила аромат свежей дыни в хорошем чае.

Выпив еще немного, я неожиданно поняла, что в кабинете повисла пауза. Очень странно. Все предыдущие кандидаты в клиенты выдавали массу нужной и ненужной информации без какой-либо помощи с моей стороны, мне оставалось лишь слушать и изредка направлять рассказ, дабы он не забрел в не имеющие отношения к проблеме дебри. Неужели меня наконец-то ждет серьезное дело? Я отставила чашку подальше, совершенно позабыв о приличиях, оперлась локтями на стол и, чуть наклонившись к посетителям, поинтересовалась:

– Так что же привело вас ко мне?

Мадам Пуррье вместо ответа лишь крепче сжала губы, но ее муж соизволил меня просветить:

– Наш сын, Ральф, пропал.

Да, это действительно не потерявшаяся собачка или украденный половник. Немедленно потеряв всю уверенность в собственных силах, я постаралась никак не проявить это внешне и, достав из ящика листок бумаги, с послушно зависшим над ним пером, готовым зафиксировать все, что будет дальше сказано в стенах кабинета, вновь повернулась к клиентам.

– Я внимательно слушаю. Расскажите мне все по порядку.

На сей раз рот открыла мадам Пуррье. Если убрать из ее монолога огромное количество несущественных подробностей, без которых, как я уже поняла, обойтись не мог никто из пострадавших, то ситуация в целом выглядела так.

Всю свою жизнь семья Пуррье прожила в Йерре, что уже говорило мне о многом. Ближайший к острову друидов город всегда населяли немного странные и не от мира сего жители, увлеченные познанием окружающего мира. Две дюжины лет назад у четы Пуррье родился сын, названный Ральфом в честь самого известного родственника со стороны отца. Также в честь этого родственника был назван один из колледжей Йерра, который через много лет и закончил пропавший молодой человек. Детство и отрочество Ральфа были совершенно безоблачными. Несмотря на то что, в отличие от большинства сверстников, в подростковом возрасте более увлекающихся флобтом, нежели толстыми книгами, Ральф не занимался самой популярной игрой, он был среди них заводилой. Именно к нему вся квартальная команда прибегала за советами касательно тактики на ближайший матч или способа выполнить домашнее задание. Особых изменений ситуация не претерпела и в уже упомянутом колледже. Быстро назначенный старостой группы юноша закончил учебу с отличием, всеми вокруг уважаемый и любимый. Правда, насколько я смогла понять из рассказа гордой мамочки, начавшей примерно на середине повествования даже улыбаться, с личной жизнью были некоторые сложности. Ни малейшего упоминания о девушках я так и не услышала, а на прямой вопрос мне сообщили, что мальчик был слишком занят учебой и не отвлекался на глупости, четко понимая, что всему свое время. Свое мнение по данному вопросу я благоразумно оставила при себе.

После блестящего окончания Ральфом колледжа на семейном совете было принято решение послать сына для продолжения учебы в столицу, и нагруженный багажом юноша впервые за двадцать лет покинул пределы родного города, направляясь в Теннет. Тут он без всяких проблем поступил в Академию, где учились желающие поднатореть в политике и связях с общественностью, и около года исправно радовал родителей сообщениями о своих успехах и продвижении к цели. Но ближе к концу апреля письма перестали приходить, и вот совершенно ничего не понимающие мадам и мсье Пуррье сидели передо мной и просили найти их мальчика.

– А вы знаете, где Ральф жил весь последний год? – уточнила я.

Супруги дружно закивали.

– Да, – пояснил отец. – Он снимал уютную квартирку недалеко от места учебы. Прибыв в город, мы первым делом направились туда, но выяснилось, что он съехал пару месяцев назад и никаких координат для связи не оставил.

– Это на него совсем не похоже, – крепко сжимая ладони, покачала головой мадам Пуррье. – Я чувствую, случилось что-то страшное.

Перегнувшись через столик, супруг успокаивающе погладил ее по руке.

– Не стоит зря нервничать, дорогая. Мадемуазель Нуар найдет нашего Ральфа, я совершенно уверен, что он жив.

– Но тогда почему он не пишет? – жалобно прошептала растерянная мать, утратившая весь свой запал возмущения и подозрительности.

– Тому может быть сотня разных причин, – вмешалась я. – Ваш супруг прав, постарайтесь взять себя в руки и не представлять зря всякие ужасы. Действительность обычно оказывается намного прозаичнее, поверьте моему опыту. А зря тратить силы на переживания – дело совершенно неблагодарное, в этом у меня опыт тоже имеется. Мсье, – повернулась я к клиенту, – у вас есть изображение Ральфа?

– Да, – неожиданно засуетился тот, – конечно. Минуточку. – И, открыв довольно объемистый портфель, принялся в нем рыться. Вскоре из недр была извлечена на свет магическая пластинка, которую мсье Пуррье протянул мне. – Вот, возьмите. Ральф прислал ее вместе с одним из последних своих писем.

Я с любопытством уставилась на изображение. Оттуда на меня смотрел юноша, несомненно, сын своего отца, только рыжей масти. Достаточно длинные, почти до плеч, волосы горели ярким пламенем, затмевая все вокруг, даже довольно симпатичную девушку, стоящую рядом с Ральфом. Запечатлена парочка была на центральной площади, неподалеку от здания городского совета. Именно там в выходные во множестве собирались художники, промышлявшие созданием подобных картинок.

Вдоволь насмотревшись, я подняла глаза:

– Вы же говорили, что Ральф не интересуется девушками. Тогда кто же стоит с ним рядом?

– Понятия не имею, – пожала плечами мадам. – В письмах не было о данной мадемуазели ни слова.

– И вам не стало любопытно? – не поверила я.

– Стало, конечно, – усмехнулся мсье Пуррье. – Ромена пару недель пытала сына, но он просто игнорировал все расспросы на эту тему.

Очень интересно… Сначала посылать родителям пластинку с незнакомой девушкой, а потом не отвечать на вопросы. Зенедину это точно понравится.

Отложив картинку в сторону до лучших времен, я спросила:

– А к волшебникам, профессионально занимающимся поиском пропавших, вы обращались?

– Конечно! – воскликнула мадам. – Мы с этого начали, побывали аж у троих лучших специалистов, но они все хором твердят, что в непосредственной близости от столицы Ральфа нет.

– Понятно, – протянула я. – У вас есть что еще добавить к рассказанному? Какую-нибудь мелочь, которая может оказаться полезной?

Супруги растерянно переглянулись.

– Вроде как нет, – не вполне уверенно покачал головой мсье Пуррье.

– Тогда давайте на этом пока закончим. Оставьте мне координаты для связи, и если что-то вспомните, то немедленно сообщите.

– То есть вы беретесь за наше дело? – тут же уточнил дотошный супруг. – Какого размера аванс вас устроит?

– Пока никакого. Я хочу для начала разведать обстановку, задать несколько вопросов, а потом уже приму окончательное решение. Такой вариант вам подходит?

– Хотелось бы, конечно, больше определенности, – сознался собеседник, – но выбора особого у нас нет. Когда вы сообщите о своем решении?

– Завтра к вечеру непременно, – пообещала я, вставая.

После того как за посетителями захлопнулась входная дверь, я вернулась в кабинет, плюхнулась в одно из освобожденных ими кресел и в который раз оглядела помещение, на интерьер которого потратила немало сил, времени и, к сожалению, денег. Вся мебель была сделала из натурального полированного дерева, что, на удивление, оказалось самым экономичным вариантом. Как я ни облизывалась на стол из резного дуба, его покупку пришлось отложить до с нетерпением ожидаемых мной лучших времен. Единственное, на чем я не позволила себе экономить, – это кресла для гостей. И без того дергающимся и нервничающим клиентам должно быть комфортно. В тот момент, когда я задержала взгляд на висящей как раз напротив моего стола картине, живо напоминающей мне подробности приобретения особняка, рядом с ней на покрашенной в светлый тон стене проявился нечеткий контур, вскоре, конечно же, превратившийся в вездесущее и изрядно мне надоевшее привидение.

– Только не надо меня спрашивать, что хотели посетители, – предупредила я. – Вы же наверняка подслушивали.

– Не подслушивал, а слышал. – немного обиженно возразил призрак.

Вместо ответа я лишь тихо вздохнула, поскольку давно смирилась с тем, что от любопытного мсье Генри ничего из происходящего в доме не скроешь. До недавнего времени мне это не очень мешало и я особенно не возражала, но вот появись на горизонте серьезные намеки на личную жизнь – и с соседом по особняку придется провести серьезную беседу. Поймав выжидательный взгляд привидения, я спросила:

– И что вы думаете о моих новых клиентах?

– Думаю, что их сынок вляпался в какую-то нехорошую историю и тебе не стоит повторять его ошибки.

– Да, конечно, – усмехнулась я. – А завтра вы вообще предложите мне цветочки выращивать за городом, мотивируя это заботой о моей безопасности. Я уже давно не глупая девочка и прекрасно представляю, чем чревата работа частным детективом, так что, если вы не против, давайте закроем данную тему. Договорились?

– Нет проблем, – под нос проворчал мсье Генри и немедленно просочился сквозь наружную стену на улицу. Обиделся.

Пробормотав: «Ну и ладно», я пожала плечами, проводила его взглядом и, пролевитировав к себе лежащие на столе записи, уткнулась в них, дабы уложить в голове всю полученную во время беседы с клиентами информацию и составить план ближайших действий. Довольно быстро мне стало совершенно очевидно, что начинать стоит с посещения последнего места жительства Ральфа Пуррье, и, аккуратно сложив бумаги в верхний ящик стола, я покинула кабинет и направилась прямиком в кухню, выбросив из головы работу до завтрашнего утра.

Наутро, выбравшись сквозь предусмотрительно мной расширенное чердачное окно на крышу, я зажмурилась от слепящего солнца, которое, несмотря на раннее время, уже вскарабкалось над домами и, отражаясь от воды канала, создавало на стенах окрестных домов огромное количество весело скачущих солнечных зайчиков.

Безусловно, владелице детективного агентства не пристало лазать по крышам, пусть даже и собственным, но около месяца назад я окончательно убедилась, что это лучшая взлетно-посадочная площадка для моего скурра, да и вид с высоты четвертого этажа открывался просто замечательный. Как раз в районе моего дома канал поворачивал, так что, стоя на крыше, я могла созерцать вереницу домов, уходящую вдаль и теряющуюся в утренней дымке. При особо хорошей видимости можно было разглядеть и Каппу, вливаясь в которую канал Дэннире прекращал свое обособленное существование, становясь частью широкой реки. В другой стороне канала ничего особенного видно не было, поскольку смотреть приходилось под крайне неудобным углом, стоящий сзади высокий дом тоже закрывал весь обзор, но вот часть города, расположенная на другом берегу, лежала передо мной как на ладони. Я частенько выбиралась наверх только для того, чтобы лишний раз полюбоваться зрелищем крыш, крытых красной черепицей и поросших мхом. Непонятно почему, но на меня эта картина навевала умиротворение. Вот и сейчас, вместо того чтобы сразу погрузиться на доску и отправиться по делам, я некоторое время стояла и разглядывала уходящие вдаль улочки. Затем, вспомнив, что вечером предстоит общаться с мадам и мсье Пуррье, поморщилась и двинулась в направлении навеса, под которым хранился скурр. Странно вообще-то. Вроде как я заскучала без работы, а тут наклевывается интересное дело, я должна только что не рыть копытом землю от энтузиазма и жажды бурной деятельности, а я направляюсь на первую разведку, кривясь и позевывая. Хотя есть шанс, что во всем виновато непривычно раннее время. В любом случае отступать некуда, пора лететь.

В районе, где располагалось бывшее жилище пропавшего, мне бывать уже доводилось, правда, в тот раз я беседовала с полуобнаженным юным распространителем наркотиков, подручным мсье Эндрю. На сей раз подобного экстрима не предполагалось, и то хорошо. Несколько кварталов, застроенных довольно невзрачными домами, в массе своей заселяли именно молодые люди, еще учащиеся или только начинающие подъем по карьерной лестнице. И не случись чуда в виде наследства моего убитого, точнее, покончившего жизнь самоубийством преподавателя, не избежать бы и мне квартирки в одном из этих домов. Но меня сие, тьфу-тьфу-тьфу, миновало, и сейчас, гордо задрав голову, я вошла в нужный подъезд. В отличие от прошлого посещения, никаким консьержем тут и не пахло, но, вопреки моим опасениям, лестница оказалась чистая и светлая. Левитируя за собой скурр, я поднялась на третий этаж и позвонила в правую из двух расположенных друг напротив друга дверей. Практически сразу же за спиной раздался легкий шорох, но, оглянувшись, я ничего не увидела.

– Доброе утро, – приветствовала меня открывшая дверь девушка. – Вы ко мне?

Уфф… честно говоря, направляясь в гости столь рано, я не была уверена, как это будет воспринято, но, придя через пару часов, я рисковала никого не застать, и, судя по тому, что стоящая напротив меня девушка оказалась полностью одета и причесана, так бы оно и случилось.

– Боюсь, что нет. Дело в том, что я ищу мсье Ральфа Пуррье, он жил тут некоторое время назад. Вы не знаете, как с ним можно связаться?

Собеседница озадаченно наморщила лоб и покачала головой.

– Возможно, он оставил какой-либо адрес, – не сдавалась я. – Или его кто-то еще разыскивал?

– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – вновь помотала головой девушка. – Я только три дня как въехала в эту квартиру, так что с соседями не общалась и никаких сведений о прошлом жильце не имею.

– Но хоть адрес хозяйки, сдающей площадь, вы знаете? – Я понуро вздохнула. – Она в этом доме живет?

Ответом мне была язвительная усмешка.

– Да что вы! Кто же, имея хоть немного денег, поедет жить в подобные трущобы, где самая большая из двух комнат еле дюжину метров насчитывает. Нет, мадам Роккоро обитает в центре столицы, в элитном районе.

Зависть, кругом зависть… Моей собеседнице едва за двадцать, а неизвестной мадам Роккоро, думается мне, сильно за пятьдесят. Было бы чему завидовать.

– А адрес не подскажете? – повторила я.

Получив желаемое, я вручила девушке свои координаты вместе с настоятельной просьбой сообщать обо всех, пусть даже самых незначительных новостях, касающихся ее предшественника, попрощалась с новой обитательницей квартиры и поспешила обратно в центр города. Интересно, а как Ральф каждое утро добирался до места учебы? Пешком тут не меньше двух дюжин минут, а если тратиться на извозчика, то дешевле снять квартиру непосредственно у Академии связей с общественностью. Хотя это настолько не важно, что и голову над этим ломать не стоит, лучше за дорогой следить, во избежание, так сказать…

Последовав собственному мудрому совету, я без приключений достигла места жительства хозяйки квартиры и не смогла не согласиться с недавней собеседницей – тут, безусловно, есть чему завидовать. Сравнительно небольшой, всего в два этажа белоснежный дом был отделен от улицы потрясающим садом, находящимся в данное время года в пышном цвету. Сквозь огромные, сплошь усыпанные распустившимися бутонами кусты роз было крайне сложно разглядеть хоть что-то. Я и подумать не могла, что такое практически девственное великолепие можно встретить в центре столицы. Сдержав завистливый вздох, я сказала себе, что теперь мне есть куда стремиться, а иметь стимул – это всегда хорошо, и нажала на панель звонка на калитке.

Практически сразу на вымощенной желтым камнем тропинке, петляющей между кустов, появилась девушка в форменном платье и, открыв еле слышно скрипнувшую створку, осведомилась, с кем имеет честь беседовать. Я, не тратя лишних слов, внятно изложила цель своего визита, после чего меня впустили в сад, проводили до небольшой полянки перед крыльцом и, усадив в кресло перед столиком, сообщили, что хозяйка скоро будет. Собственно, так оно и оказалось: не успела я толком сосчитать количество окружавших меня сортов роз, как из дома появилась дородная мадам. Ей действительно было далеко за пятьдесят, но выглядела она на пять с плюсом: аккуратно уложенные короткие, совершенно белые волосы, минимум декоративной косметики на лице, светлый брючный костюм, чистые, ухоженные руки с коротко обрезанными ногтями. Оно и понятно – с маникюром а-ля хищная птица в саду не очень повозишься.

– Добрый день, я Айлия Нуар, – встав, представилась я. – Позвольте заметить, что у вас просто роскошный сад.

– Спасибо. Меня зовут Габриель Роккоро, – присаживаясь, ответила мадам, не сдержавшая довольной улыбки. – Да, сад – это мое детище и моя гордость. Своих детей иметь не пришлось, вот и пестую на старости лет цветы. Но, думаю, вы не о редких сортах роз пришли поговорить. Или я ошибаюсь?

Вновь опустившись в кресло, я покачала головой.

– Не ошибаетесь. Дело в том, что я разыскиваю вашего бывшего жильца, Ральфа Пуррье. Вы не можете мне помочь? – В этот момент мой пустой желудок требовательно и совершенно неприлично заурчал.

– Простите, – охнула собеседница. – Что-то я совсем забыла о приличиях. Выпьете чаю или кофе?

– Чаю, если вас не затруднит, – тут же согласилась я. Полеты туда-сюда совершенно выветрили из меня воспоминание о завтраке, и есть действительно хотелось.

– Тогда прошу меня извинить. – На удивление легко для ее возраста и телосложения хозяйка поднялась со стула и скрылась в доме.

Довольно быстро она вернулась и, вновь заняв свое место, выжидательно на меня взглянула.

– Итак, на чем мы остановились? Вы ищете Ральфа Пуррье? Боюсь, ничем существенным помочь вам не смогу.

– Но он хоть снимал у вас квартиру?

– Конечно, – кивнула мадам Роккоро. – Причем жил там довольно долго, около года.

– А как жилец он вас во всем устраивал? – поинтересовалась я. – Расскажите мне немного о нем.

– Много и не получится. Ральф пришел сюда по рекомендации одного из учащихся Академии связей с общественностью, он показался мне аккуратным и заслуживающим доверия мальчиком, и я согласилась пустить его в квартиру. Должна сказать, я крайне редко ошибаюсь в людях, и на сей раз чутье меня не обмануло: как жилец юноша заслуживал всяческих похвал, вовремя вносил арендную плату, шумных гулянок не устраивал, на лестнице не сорил, квартиру тоже содержал в порядке.

– То есть это не вы попросили его съехать?

– Нет, конечно, – замахала руками собеседница. – Я даже предлагала ему немного снизить плату как долгосрочному клиенту, но Ральф объяснил мне, что нашел жилье ближе к месту учебы.

В моей голове мелькнула еще не оформившаяся толком мысль, но тут появилась горничная с нагруженным подносом, и суета расстановки чашек и вазочек на столе совершенно не дала мне сосредоточиться. Когда все угомонилось и я отпила первый глоток излишне крепкого, надо заметить, чая, мадам Роккоро вновь заговорила:

– Так вот, несмотря на все мои уговоры, Ральф все же съехал, и с тех пор я о нем ничего не слышала.

– Неужели он не оставил никакого адреса или другой возможности для связи? – совершенно искренне изумилась я.

Собеседница отрицательно махнула рукой.

Вот и первый тупик. К счастью, я и не ожидала, что все будет просто, а ниточек, за которые можно подергать, у меня еще достаточно. Протянув руку, я взяла очередной мини-круассан, начиненный шоколадом, и использовала паузу, необходимую для его потребления, чтобы немного сосредоточиться.

– Скажите, мадам, – продолжила я, когда на языке осталось лишь воспоминание о приторном шоколадном вкусе, – вы не знаете, кто приходил к Ральфу в гости? Вообще, его квартиру часто посещали визитеры?

– Милая, да откуда мне знать? Я там бываю раз в месяц, забрать плату да порядок проверить. Мне недосуг за гостями следить, на это… Да неважно. – Прервавшись, хозяйка отломила половинку миндального печенья. – Хотите еще чаю?

– Спасибо, но я пока с первой порцией не справилась, – ответила я и, наклонившись к сумке, принялась в ней рыться. Найдя же магическую пластинку с изображением Ральфа и неизвестной девушки, протянула ее собеседнице.

– Вы никогда не встречали эту девушку?

Мадам Габриель подошла к делу со всей ответственностью: взяв пластинку, она внимательно в нее вгляделась и, подняв глаза, уверенно ответила:

– Нет, никогда.

Что ж, ничего неожиданного, в сущности.

– Позвольте последний вопрос. Никаких вещей Ральфа случайно не осталось? Возможно, он что-то забыл?

– Это вряд ли. Ральф очень аккуратный мальчик. По крайней мере, мне ничего не попадалось, – уже в который раз порадовала меня мадам отрицательным ответом. Похоже, здесь более ничего полезного выяснить не удастся.

Встав с удобного кресла, я рассыпалась в благодарностях за потраченное на меня время и, попрощавшись, покинула благоуханный сад. Контраст с улицей оказался столь разительным, что, выйдя за калитку, я некоторое время простояла столбом, растерянно оглядываясь по сторонам, ни одна из которых не казалась мне привлекательной. Но повернуть обратно не было никакой возможности, не поселюсь же я, в самом деле, у мадам Роккоро.

После того как ступор прошел, я уселась на скурр и полетела в сторону Академии связей с общественностью, в которой обучался загадочно пропавший Ральф. Только вот перспективность этого действия вызывала у меня некоторые сомнения, все же на дворе еще не закончилось лето, а вместе с ним и заслуженный отдых учащихся. Но всегда оставался шанс, что несколько особенно ретивых студентов уже вернулись из отчих домов, а то и вовсе никуда не уезжали и сидят в библиотеке, штудируя толстенные книги да старую подписку столичных новостей.

В любом случае стоило начать с визита в учебную часть, находящуюся на первом этаже большого здания, недавно пережившего капитальный ремонт, который скорее стоило назвать реставрацией. За сплошняком заваленным бумагами столом в полном одиночестве восседал пожилой мужчина, точнее, даже старичок, и сурово взирал на меня из-под густых бровей.

– П-простите. – Непонятно почему я начала заикаться. – Я ищу вашего студента, Ральфа Пуррье. Вы не подскажете, к кому мне следует обратиться?

– А зачем он вам? – подозрительно поинтересовался бдительный старик.

Вздохнув, я вытащила из сумочки удостоверение, полученное при регистрации детективного агентства, и протянула его собеседнику:

– Позвольте представиться, частный детектив Айлия Нуар. Ко мне пришли родители мсье Пуррье-младшего и попросили отыскать их сына.

– Детектив, говорите? – На меня уставились выцветшие глаза. – Не женское это занятие. Вы хоть одно-то дело раскрыли?

– Безусловно, – кивнула я, подавив остальные, уже совсем готовые сорваться с языка слова. – Так вы мне поможете?

– Обязанность такая, – с недовольным видом проворчал старичок, вставая с места и направляясь к веренице стеллажей с личными делами аспирантов. Подходя к каждому из них, он нажимал на кнопку и всматривался в возникающую проекцию. Просмотрев таким образом три первых стеллажа, он повернулся ко мне и взмахнул рукой.

– Такой у нас не учится. Похоже, вы что-то напутали. Ох… не женское это занятие, говорил же.

Глубоко вздохнув, я попросила:

– А вы не могли бы посмотреть среди отчисленных?

Ворча что-то себе под нос, дед проковылял к другим стеллажам, буквально на первом из них обнаружил требуемую папку и протянул ее в мою сторону.

– Вот, изучайте.

Наверное, он ожидал, что я подойду к нему, дабы взять папку, и в обычное время я, без всяких сомнений, так бы и поступила, но все сетования насчет неженского занятия вывели меня из состояния равновесия. Ехидно и немного мстительно усмехнувшись, я ограничилась тем, что пролевитировала к себе личное дело Ральфа и, усевшись за ближайший стол, углубилась в его изучение. Старик, еле слышно буркнув: «Ух, какая», вернулся на свое место.

Довольно быстро обнаружилось, что мне снова ничего нового выяснить не удалось, – да, мсье Пуррье-младший без всяких сложностей поступил в Академию связей с общественностью, да, великолепно отучился там год, после чего совершенно неожиданно для руководства подал документы на отчисление по не указанной в деле причине. Никаких проступков или особых достижений во внеучебной деятельности замечено не было. С легким разочарованием я закрыла папку и вновь подошла к уткнувшемуся в свежую газету дежурному.

– Простите, вы не знаете, где я могу найти знакомых мсье Ральфа Пуррье?

Вместо ответа старик лишь покачал головой.

– Вы можете посмотреть в личном деле какого-нибудь его бывшего сокурсника домашний адрес?

– Адреса учащихся нам давать категорически запрещено, – язвительно сообщил все же соизволивший оторваться от газеты собеседник. – А я правила соблюдаю – если каждый будет делать все, о чем его просят, такой бардак начнется.

– Но вы же позволили мне заглянуть в личное дело Ральфа, – удивилась я. – А там есть его адрес.

– Позволю себе обратить внимание частного детектива на тот факт, что Пуррье уже не является нашим учащимся, – парировал старик. – А у меня, между прочим, только что начался обеденный перерыв, на который я имею полное право. Если остались вопросы, заходите через час. – И, всем видом выражая готовность полностью меня игнорировать, он вновь уткнулся в газету.

– Но хоть подскажите, где библиотека, – жалобно попросила я.

– Второй этаж, налево, – не поднимая глаз, буркнул дежурный.

– Спасибо, – собрала я остатки вежливости и, не мешкая, покинула помещение.

Обнаружив в холле прямо напротив входной двери широкую лестницу, ведущую наверх, я, следуя полученным от неприветливого собеседника инструкциям, поднялась по ней на два пролета и практически сразу же увидела открытую дверь с надписью: «Читальный зал».

Внутри стройными рядами располагалось около двух дюжин столов, за которыми сидели, склонившись над книгами, шестеро студентов, все, как на подбор, представители сильного пола. Временно их проигнорировав, я подошла к стойке, за которой виднелось совершенно невероятное количество стеллажей, плотно заставленных различного рода литературой, и поинтересовалась у скучающей там библиотекарши, нет ли в настоящий момент в зале кого-нибудь из учащихся третьего курса. К моей радости, такой обнаружился, я подошла к нужному столу, присела на соседний свободный стул и вполголоса обратилась к довольно привлекательному юноше:

– Добрый день. Меня зовут Айлия. Не уделишь мне минутку?

– Нет проблем, – располагающе улыбнулся тот. – Я Оскар. О чем ты хочешь со мной поговорить?

Немного поколебавшись, я в который раз за день достала удостоверение и протянула его собеседнику.

– Дело в том, что я работаю частным детективом, и недавно ко мне обратились родители твоего сокурсника, Ральфа Пуррье с просьбой его найти.

– А он пропал? – В голосе Оскара звучало настолько неподдельное изумление, что я сначала ему не поверила, а потом очень удивилась. Правда, ненадолго, поскольку ничего странного в том, что однокурсник не знает об исчезновении Ральфа, не было – на дворе стояло лето, ни о какой учебе уже более двух месяцев речи не шло. В такой ситуации совершенно естественно, что люди, общающиеся лишь во время занятий в Академии, ничего друг о друге не знают.

– Пока это точно не ясно, – ответила я. – Возможно, просто произошло некое недоразумение, которое в ближайшем будущем прояснится. Но на данный момент вся информация, которой я располагаю, заключается в том, что я, как и родители Ральфа, понятия не имею о его местонахождении.

– Тогда можете принимать меня в ваш клуб, – криво усмехнулся собеседник. – Я тоже не могу подсказать, где именно он сейчас изволит пребывать.

– На это я особо и не надеялась. Но вы наверняка можете рассказать мне, с кем он общался. – Вытащив из сумочки магическую пластинку, я положила ее на стол. – Для начала скажите, возможно, вам доводилось встречать эту девушку?

Взяв в руки изображение, Оскар взглянул на картинку и буквально через секунду очень уверенно ответил:

– Нет, в первый раз вижу. Но это, в сущности, ни о чем не говорит, я вообще крайне мало общался с Ральфом Пуррье и его окружением. Вам стоит поговорить с кем-то из его близких друзей.

– Это я прекрасно понимаю, но где мне их найти?

– Дайте подумать, – пробормотал Оскар, уставившись в окно: снаружи так маняще светило солнце, а на карнизе, важно надувшись, прогуливалась голубиная парочка, причем самец явно тратил много сил, пытаясь понравиться подружке, – раздувал переливающиеся перья и выпячивал грудь. Я так засмотрелась на эту душещипательную сценку, что вновь заговоривший Оскар застал меня врасплох.

– Думаю, вам стоит поговорить с Ваннейром. Они с Ральфом вроде как дружили. Сейчас напишу адрес.

Получив от собеседника бумажку с интересующей меня информацией, я поблагодарила его и отправилась дальше, резво, словно хорошая гончая, бегущая по следу.

Вышеупомянутый след привел меня в район, куда заглядывать приходилось не часто, поскольку мой небольшой особнячок тут служил бы чем-то вроде домика для прислуги. Интересно, кто такой этот Ваннейр, точнее, члены его семьи, если они живут в подобном месте?

Несколько кварталов, в начале которых я вскоре оказалась, занимали дома самых видных людей столицы, не пожелавших обосноваться в просторных пригородных виллах. Меня всегда удивляло, что сюда беспрепятственно пускали простых смертных, а собственно охрана особняков начиналась за их дверьми. Хотя Теннет с самого момента основания, в отличие от большинства прибрежных городов, в силу своей специфики густо населенных потомками беглых преступников из-за гор, мог похвастаться минимальным уровнем преступности и особого смысла в неусыпном бдительном наблюдении за прохожими, гуляющими по разноцветным мостовым, не было.

Восхищенно оглядываясь по сторонам, я без всяких проблем отыскала нужный дом, номер которого, представлявший собой стилизованную пару бронзовых журавлей, красовался на самом видном месте, и приземлилась. Очень вовремя – из огромных, в два мои роста, дверей как раз появился юноша в светлом льняном костюме и светлых же ботинках, по возрасту вполне подходящий на роль Ваннейра. Невысокий, с темно-каштановыми волосами и довольно крупными чертами приятного лица, он спустился со ступенек и, подняв голову, взглянул на небо, словно проверяя, не собирается ли дождь.

Быстро взбив волосы, я тряхнула получившейся копной, улыбнулась и сделала несколько шагов ему навстречу.

– Простите, вы, случайно, не Ваннейр?

В тот же момент дверь за спиной юноши приоткрылась и оттуда выглянул сурового вида охранник.

– Что здесь происходит?

– Все в порядке, Невилль, – успокоил его предполагаемый приятель Ральфа, сопроводив свои слова кивком головы.

Бросив на меня предупреждающий взгляд, телохранитель вернулся в дом.

– Да, – протянув мне руку, подтвердил юноша. – При рождении меня назвали именно так, за что я, признаюсь откровенно, до сих пор на родителей немного обижен.

– Почему же? – поддержала я предложенный тон. – По-моему, Ваннейр – это просто отличное имя.

– А вас как зовут? – усмехнувшись, наконец поинтересовался собеседник.

– Айлия Нуар.

– Очень приятно. Простите, мадемуазель, – он запнулся, – или, может, мадам? Неужели я опоздал и столь привлекательная особа, только сейчас повстречавшаяся на моем жизненном пути, уже опутана узами брака и честного слова?

Не сдержав улыбки, я покачала головой.

– Не опоздали. Пока еще мадемуазель.

– Уфф… – С облегчением выдохнув, Ваннейр прижал руку к сердцу и шутливо поклонился. – Всегда к вашим услугам, мадемуазель, но, увы, не в данный момент, поскольку меня ждут неотложные дела.

– Ну, мое дело не настолько неотложное, – несколько неискренне улыбнулась я. – Возможно, вы найдете для меня время несколько позже?

– Я ни в коем случае не имел в виду дать вам от ворот поворот, – тут же отмел мои подозрения собеседник. – Просто хотел предложить составить мне компанию и прогуляться немного под ярким летним солнышком.

– Ах, в этом смысле, – рассмеялась я. – Отлично, пойдемте.

Движением руки прихватив скурр, я зашагала вперед по цветным булыжникам мостовой бок о бок с весело щурящимся спутником.

– Так что привело ко мне столь очаровательную мадемуазель? – с любопытством осведомился он, не пройдя и пары шагов.

– Ваш друг, Ральф Пуррье.

– Да? И как он поживает? Надеюсь, как всегда, замечательно? Я, честно говоря, уже волноваться начал, не ожидал, что Ральф столько сможет просидеть в своем родном захолустье в обществе родителей.

– Можете продолжать.

– Что продолжать? – Замедлив шаг, юноша непонимающе уставился на меня.

– Волноваться, – спокойно пояснила я. – Дело в том, что Ральф не появлялся у своих родителей.

– Что значит не появлялся? – опешил Ваннейр. Но почти сразу его лицо прояснилось. – А-а, понятно, очередная шуточка, как раз в духе Ральфа. И какой розыгрыш он на сей раз изобрел?

– Боюсь, никакого, – вздохнула я. – Ваннейр, поверьте, родители Ральфа правда не получали от него вестей уже более двух месяцев и, потеряв всякую надежду, что он сам неожиданно объявится, обратились ко мне с просьбой помочь им найти сына.

– А вы тут при чем? При всем моем уважении, – спутник поклонился, – вы не похожи на опытную магичку, специализирующуюся на поиске пропавших.

– Я ею и не являюсь, это правда. Но, – я игриво подмигнула, – подозреваю, что на частного детектива, коим в действительности являюсь, я похожа еще меньше.

– На кого? – Юноша споткнулся о чуть выступающий из мостовой булыжник и чудом удержался на ногах. Вернув равновесие, он с неподдельным интересом на меня уставился. – Вы действительно самый настоящий частный детектив? Никогда их не встречал. И много дел вам удалось распутать?

Похоже, мне начинает надоедать этот вопрос.

– Достаточно. Но сейчас речь не об этом. Вы не проясните для меня несколько моментов из жизни Ральфа? Ведь, насколько я понимаю, вы с ним дружили и много времени проводили вместе.

– Можно и так сказать, – фыркнул спутник. – Но если говорить объективно, наши отношения скорее стоит назвать взаимовыгодным сотрудничеством.

– Да? – заинтересовалась я. – И в чем же состояла эта самая взаимная выгода?

– Для начала Ральф, будучи по сути своей весьма амбициозным и далеко смотрящим, очень хотел завести разнообразные полезные знакомства. Но, к его огромному сожалению, для человека, приехавшего из провинции, большинство дверей оказались закрыты и попасть на нужные приемы не было никакой возможности. И тут крайне вовремя подвернулся я, благодаря влиятельному папочке не испытывающий никаких сложностей с приглашениями на все вечера и презентации.

И кто же у Ваннейра папа? Задавать столь бестактный вопрос я благоразумно не стала, решив, что выяснить это самостоятельно не составит особого труда.

– Отлично, с выгодой Ральфа прояснилось, а вам что перепадало?

Ваннейр немного смутился.

– Дело в том, что учеба в Академии никогда не была моей первостепенной целью. Это скорее временная уступка категорическому требованию родителей, ссориться с которыми весьма неразумно, так что я, как человек крайне разумный и прагматичный, использую любую возможность облегчить себе столь тоскливый период обучения.

– Ну, это скорее финишная прямая, что само по себе не может не вдохновлять. – Я чуть улыбнулась. – Теперь мне все понятно. Значит, Ральф использовал вас на манер универсальной отмычки, дабы получить шанс познакомиться с влиятельными мира сего. И что в итоге? Ему удалось обзавестись столь желанными связями?

– Вы должны понимать, такие дела быстро не делаются. Ральф, без всякого сомнения, постепенно становится узнаваемым в кругу политиков, но путь до того момента, когда его начнут считать своим, еще очень долог.

Я вздохнула.

– Какие сложности… А чем еще Ральф занимался, кроме учебы в Академии и походов за бесплатной едой вкупе со связями?

– Особенно ничем. Да и времени ему катастрофически не хватало.

– Даже на личную жизнь? – изумилась я.

Спутник пожал плечами.

– Люди, подобные Ральфу, редко интересуются девушками.

– Вы уверены? – осторожно переспросила я, доставая из сумочки изображение пропавшего вместе с неизвестной особой. – А данную персону вы никогда не встречали в его непосредственной близости?

Едва взглянув, собеседник отрицательно помотал головой.

– Не доводилось.

Хм… так я ему и поверила. Ваннейр на протяжении всей нашей беседы проявил себя как весьма любопытный человек, и сам факт, что он не взял пластинку в руки, чтобы рассмотреть ее получше, говорил мне о многом.

В этот момент мы вышли на небольшую симпатичную площадь, спутник остановился и, указав рукой в направлении открытого недорогого ресторанчика на другой ее стороне, сообщил:

– Вот я и пришел.

– Приятно было пообщаться. Если у меня появятся новые вопросы, можно вас еще раз навестить?

– Да ради бога, – широко взмахнул Ваннейр рукой. – Всегда приятно провести время в обществе столь красивой девушки, да еще и в ближайшем будущем известнейшего частного детектива.

Издевается… Ослепительно улыбнувшись на прощание, я уселась на доску и взлетела. Когда скурр оказался на уровне крыш, я осторожно оглянулась. Ваннейр стоял на пороге ресторанчика и смотрел мне вслед. Это, вкупе с моей благоприобретенной за последнее время подозрительностью, еще более укрепило меня в желании еще некоторое время с ним не расставаться, и, скрывшись с его глаз, я резко увеличила скорость, облетела половину площади и осторожно выглянула с другой стороны. Вовремя – напрочь проигнорировав дешевое заведение, совершенно не соответствующее его статусу, юноша спешил прочь по одной из отходящих от площади улочек, и я последовала за ним. Буквально через квартал мой объект свернул в очередной ресторанчик, на несколько порядков круче предыдущего. Повинуясь разыгравшейся интуиции, я уселась на крыше напротив в готовности терпеливо ждать. Не пришлось – менее чем через дюжину минут в двери ресторанчика вошла… девушка с магической пластинки. Про которую Ваннейр, кстати, ничего не знает. Милое такое совпадение, правда?