"Танец стихий" - читать интересную книгу автора (Безмирная Ольга)

Глава 5 Взгляд дроу

Я прошла по сцене в тени занавеса и поставила плеер в конце зала, задав программу проигрыша мелодии через пять минут. Опять глубоко вздохнула и сосредоточилась на своем состоянии. По не такому большому, но опыту могу сказать, что от душевного состояния танцовщицы напрямую зависит успех выступления. Даже если вы в танце ничего собой не представляете, но во время выступления у вас 'светятся глаза' и улыбка сияет искренней радостью, то успех вам обеспечен в большей степени, чем профессионалу с лицом мумии. Поэтому я приготовилась получить удовольствие от своего танца. В этом проблем у меня никогда не было, танцевать я люблю, и всегда любила, это песня тела, порыв души. В танце я выражаю эмоции, которые невозможно описать словами. Передаю свои чувства, свое видение мира.

За занавесом слышен равномерный гул. Что ж, люди (и не люди) веселятся, все правильно, надо же как-то разнообразить свою жизнь. По занавесу проплыла огромная тень, и громоподобный голос произнёс:

— Тихо! — и настала неправдоподобная тишина, как будто кто-то выключил звук, — Представление начинается! — Уже тише добавил Дик.

Я стояла на сцене и отчитывала мгновения, оставшиеся до начала мелодии. Занавес медленно отъезжал в сторону, и я оказалась в столбе переливающегося света. Сердце колотилось так, что зрителям наверняка казалось, что это там-тамы. По залу прокатился вздох, как ветерок. Что ж, я могу их понять. Я и сама, когда смотрю со стороны на наших девушек в группе, мне кажется, что это нереальное зрелище даже переплюнуло сказку. Золотые босоножки на семисантиметровом каблучке сверкают перламутровыми блестками. Юбка, сидящая на бедрах, состоит из мягко переливающего фиолетового атласа, поверх которого слой органзы, меняющей свет от угла зрения от сиреневого до красного. Углы верхней и нижней юбок расходятся, создавая образ воздушности, и украшены золотыми сверкающими пайетками и бисером. Фиолетовая блузка заканчивается под грудью, с длинными рукавами, заканчивающимися расклешенными манжетами, по стилю повторяющие юбку. Блузка расшита восточными узорами из золотого бисера и пайеток, а по краю украшена пятисантиметровой бахромой из золотого бисера. На бедрах закреплен золотой пояс, сплошь расшитый фиолетовыми, сиреневыми и красными камнями и бисером, и по краю украшен десятисантиметровой бахромой из золотого бисера. Все это великолепие сверкало и искрилось до боли в глазах в луче света.

Несколько мгновений пролетели для меня часом неподвижности на сцене. Глаза отказывались воспринимать публику как что-то осуществленное. Это плохо, надо танцевать для публики, она почувствует обман и не поблагодарит за него. Еще помидорами забросают. Хоть они по цвету сочетаются с костюмом… Ну, в общем не люблю я томаты. И мне уже все равно, свежие или тухлые. И тут в цветном расплывчатом пятне публики, которое упорно видели мои непослушные гляделки, я отчетливо увидела Глаза. Не знаю, чем они меня зацепили. Явно нечеловеческие, цвета редкого янтаря, они словно светились, притягивали, гипнотизировали… Наконец началась музыка. Я облегченно вздохнула и, словно нырнув с пятиметровой вышки в холодную воду, начала свой танец. Я танцевала для этих глаз. Я выражала любовь ко всему живому, любовь к самой жизни, воплощала в танце восхищение прекрасным и необычным. Все это я видела в Глазах. Тело повторяло заученные до автоматизма, отработанные до совершенства движения, а душа пела и искрилась, заполняя меня. Казалось, душа вышла за пределы тела и объемом стала со столб света, окружающий меня. Вокруг меня засверкали все краски жизни, засветилась радуга и тут же распалась на миллиарды светлячков. Вокруг запорхали невиданной красоты птицы, а под ногами зацвели цветы, источающие аромат божественного нектара. Теперь каждое мое движение заполняла небывалая энергия, она заполнила все тело. Даже померещилось, что мои руки светятся и стали полупрозрачными. Великое счастье жизни лилось из меня водопадом, я никогда не ощущала такого счастья! Последнее движение, плавно перетекло в поклон, и музыка стихла. Я стояла, ошеломленная, а вокруг меня оседали хлопья света, которые гасли в сантиметре от пола, темнота поглощала пространство около меня.

'Странная тут иллюминация, наверняка магическая' — подумала я.

Когда стало темно, я подняла глаза. Меня неприятно поразила тишина, абсолютная тишина. Не то, что я привыкла к бурным овациям, но полностью проигнорировать выступление артиста было совсем уж по-свински. Пыхтишь тут, стараешься, выкладываешься по полной, а в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя.

И тут я опять увидела Глаза. Только теперь для моего взора постепенно из тумана прорисовалось лицо. Такое лицо! Смуглое, нечеловечески красивое. Мне подумалось, 'Куда там общепризнанным красавчикам, светлым эльфам! Потом, как на картине художника появились волосы… абсолютно белые! Но это его не портило, даже придавало еще более неземное ощущение. Волосы струились по плечам и ниспадали до талии по черному плащу, усиливающему контраст. Брови же наоборот были иссиня черные. Он сидел абсолютно неподвижно, не сводя с меня Глаз. Я почувствовала, как кожа моя пошла красными пятнами. Надеюсь это не очень видно из зала! Казалось, чистая энергия струится через наши глаза: золотистая из его в мои, и нежно сиреневая из моих в его. Как будто издалека до меня донесся нарастающий гул. Ощущение, что на меня надвигается огромный улей пчел. Я вздрогнула, связь между нами прервалась, и зал стал виден моим нормальным зрением. Ну, Слава Богу! А то я подумала, что ослепла от неземных переживаний, да плюс глюк в виде Глаз невероятно красивого парня! А со мной все в порядке! У-р-р-а-а-а-а! Я не псих!!! Да еще улей превратился в овации. Не то слово — это были бешенные овации! Все кричали, свистели, зал стоял на ушах. Конечно это лучше тишины, но по-моему, ребята (да и девчата тоже) слегка (хм!) перебарщивают. Я окончательно смутилась и стрелой бросилась со сцены.

Не успела я перевести дыхание, как в комнату ворвалась Марвия. Она махала руками, пыталась и ногами, но рухнула в кресло. Повращала глазами вдоль и против часовой стрелки, несколько раз попыталась что-то сказать, но только разводила руками. Я встала напротив неё и скрестила руки на груди: 'Ну, мол, чего ещё покажешь'. Пантомима мне понравилась, но было интересно, что она пытается сказать.

— Марвия! Кончай придуриваться, скажи по-человечески, чего тебе нужно!

Она несколько раз вздохнула и выдохнула. Я восприняла благосклонно её титанические попытки привести себя в порядок и стала спокойно ожидать окончания немудреной дыхательной гимнастики.

Наконец из подруги стали раздаваться звуки, похожие на человеческую речь. Хвала богам, она не стала тренироваться на первых выученных, типа 'Папа, мама', а неестественно спокойным после вышеозначенного буйства голосом, произнесла:

— И ты меня грузила, что не магичка! Да первое твое выступление выдало в тебе Мастера! Ты это нарочно или ты и это забыла!?!

— Чего??? — Я опешила. Смысл сказанных слов ускользал от меня, как уж из рук.

— Я так и знал, что ты Ведьма, девочка!!! — Ворвался в комнату Дик, заполняя собой все свободное пространство. — Но ТАКОЙ силы я в тебе и не подозревал!

— Ребята, объясните пожалуйста девушке, слегка сдвинутой по фазе, О ЧЕМ собственно говоря вы толкуете!!!! — тихо начала я, но в конце сорвавшись на фальцет.

Марвия моргнула. Тут же выставила Дика за дверь, посадила меня в кресло, сунула в руки какое-то пойло, села напротив, и — заговорила.

По её словам выходило, что я мало того, что магичка, так еще и Мастер (даже не магистр и не архимаг). Только мастер может превратить магию в искусство! Или искусство в магию. К тому же, видимо чтоб не скучно было, я использую в танце ВСЕ стихии. И то, что я принимала за разыгравшееся воображение (со мной это бывает), было на самом деле. И чувства, которые я испытывала в танце, вместе со мной испытывал не только весь зал, но и весь город! И это не иллюзия, не внушение, они на САМОМ деле это чувствуют и еще долго будут находиться в состоянии эйфории. Короче говоря, все жители и гости города следуют правилу 'Возлюби ближнего своего! и сейчас помирились даже кровные, самые непримиримые враги. Дар магии всех стихий очень редок и труден в постижении. У меня же это естественно, словно я родилась с этим умением. Но этого не может быть, так как противоречит закону природы. В истории Мастера Танца Стихий за минуту могли остановить войну миров, также, собственно, и завязать её. И только от силы мага зависит 'радиус поражения'.

— Я теперь понимаю, почему она скрывается! — Ухмыльнулся вновь появившийся в дверях Дик.

— Извините, ребята, мне срочно нужно побыть одной!

Они как по команде скорчили самые понимающие физиономии, а я вылетела в дверь. Я бежала, ничего не видя вокруг, и только каким то чудом оказалась все-таки в своей комнате. Захлопнув дверь, я со стоном повалилась на кровать и попробовала отловить хотя бы одну дельную мысль у себя в голове. Но моя бедовая верхняя конечность отказывалась выдать хотя бы недельную мысль. Вообще никакую и отзывалась на каждое усилие только гулким звоном. Я прекратила это издевательство над своим еще ни в чем не повинным организмом, встала с кровати, и петляющей походкой направилась в столовую, где еще утром заметила графин с чем-то темным. Последняя надежда оправдалась, это было вино. Выпив залпом целый бокал, я почувствовала первую мысль — 'Обалденное вино! Я усмехнулась это мысли и, налив еще бокал, направилась к кровати. В одной руке я держала) полуторалитровую бутыль с вином, вполную (ну, уже почти полную другой, бокал с оным же вином. Войдя в комнату, я столкнулась с Глазами, к которым прилагалось все вышеизложенное мною. Я хихикнула, и поматав бутылью у него перед носом, нежным голосом пропела:

— Здравствуй, Глюк!

Глюк, похоже, опешил, потому как застыл соляным столбом и усиленно захлопал своими прекрасными гляделками. Я же выпив вино из бокала, протянула ему бутыль:

— Хоч-чешь глот-оч-очек? — А крепкое, уже язык заплетается.

Из-за спины глюка вынырнула Марвия, и, пытаясь отнять у меня бутыль, которой я многозначительно вертела перед носом у Глюка, обдавая его ароматными брызгами, сообщила мне громким трагическим шёпотом:

— Мел, очнись! Это не глюк, это Верховный маг Поднебесной Цепи, Рож'иальяр Л'ладаргра. Он дроу.

— Можно просто Роже. — Произнес этот тип, слегка поклонившись и не пряча насмешку в глазах.

Услышав его вибрирующий баритон, я окончательно впала в ступор, бутылка выскользнула у меня из рук и разбилась вдребезги. Что окончательно погубило щегольской костюм мага.