"Путь палача" - читать интересную книгу автора (Якубова Алия)

Глава 8

На следующий день Менестрес с сестрами и своими спутниками покинули таверну. Им предстояло довольно продолжительное путешествие, хотя Менестрес очень надеялась управиться за неделю, максимум две. Сначала им предстояло доехать до Венеции, а там уже пересесть на корабль, который и доставит их на Кипр.

Пока они ехали в Венецию, Селена и Милена разговаривали мало и в основном между собой. Но чем больше они отдалялись от дома, тем им становилось лучше. Словно порывая с родными местами, они порывали и с пережитыми ужасами. Менестрес подмечала, что сестры понемногу оттаивали. Это проявлялось в сущих мелочах: коротких жестах, оброненных словах, мимолетной улыбке, но все же проявлялось! А Венеция своими богатством, роскошью и красотой просто очаровала девочек.

Прожив всю свою жизнь в деревне, где чуть ли не единственным каменным зданием был баронский замок, они и не подозревали, что может существовать нечто подобное. Девочки, открыв рот, слушали рассказы Менестрес об этом славном и непокорном городе, городе, в котором в первую очередь правили торговцы. Здесь можно было встретить людей едва ли не со всего света.

Прежде всего Венеция крупный портовый город, так что вампирам в рекордно короткие сроки удалось зафрахтовать судно до Кипра. Менестрес настояла, чтобы они были единственными пассажирами, и капитан, узнав о сумме вознаграждения, согласился.

Судном управляли с дюжину матросов — крепких парней разного возраста и цветов кожи, среди которых были даже два огромных мавра, ну и гребцы, что-то около двадцати, — рабы. Вся команда сносно говорила по-итальянски.

Для Селены и Милены это было первое морское путешествие в их жизни, и Менестрес боялась, что у них появиться морская болезнь (ни она, ни ее спутники этим, естественно, не страдали), но все обошлось. Первый день, конечно, девочки были бледненькие, даже слегка зеленоватые, но потом освоились и, казалось, не испытывали ни малейших неудобств. Лишь когда судно начинало уж очень сильно качать, они инстинктивно хватали друг друга за руки.

Во время этого морского путешествия Селена и Милена впервые заговорили с Менестрес о своей семье. Произошло это почти случайно.

Они следили с палубы за игрой стаи дельфинов, скорее всего это была семья, что и подметила Милена. А Селена, глядя, как гладкие спины появляются и исчезают в волнах, задумчиво обронила:

— А у нас теперь семья — только ты, да я.

— Ну, — протянула Милена, тоже став задумчивой. — Где-то еще ведь есть и наш отец.

— Может есть, а может уже умер, — пожала плечами Селена. — В конце-концов, мы его никогда не знали. Ему не было до нас дела, так почему нам должно быть дело до него?

— А что, ваша мать никогда не называла вам его имени? — осторожно поинтересовалась Менестрес, внимательно следившая за разговором сестер.

Девочки покачали головами, а Селена ответила:

— Нет, никогда. Только говорила, что это достойный, благородный человек, что он просто не мог жить с нами.

— Значит, не такой уж и благородный, — фыркнула Милена. — Хотя любопытно было бы узнать хотя бы его имя.

Менестрес задумалась. Честно говоря, ее удивило, что Фрида так и не рассказала девочкам ничего толком об их отце. Хотя, если принять во внимание, что они все это время жили в деревне, может, в этом и был смысл. Но теперь…

Сама-то Менестрес знала, кто являлся отцом близнецов. Фрида сама ей рассказала во время одного из многих их откровенных разговоров. Тогда Милене и Селене едва минул день от роду.

Фрида не делала тайны из того, что никогда не была замужем. На пересуды сельчан она не обращала внимания, а в лицо обвинять ее никто не осмеливался. Но появление на свет близняшек вовсе не было следствием непорочного зачатия.

Хоть Фрида и слыла неприступной красавицей, но и ее сердце однажды было покорено. Он не был молод, но красив мужской красотой. Обращался он с ней очень вежливо, и это не смотря на разницу в положении.

Фрида знала, что ей ничего не светит, этот человек никогда не женится на ней, и все же уступила ему. Где-то в душе она даже радовалась, что он не старался задурить ей голову пустыми обещаньями.

Они были счастливы очень короткое время, и расстались без взаимных претензий. Когда Фрида узнала, что беременна, то даже не сообщила ему. Потом он узнал сам, но ничего предпринимать не стал. По сути это была довольно банальная история: она была простолюдинкой, а он бароном, хозяином деревни, где она жила. Его имя было Франциско Скалиджеро, барон Ракоццио. Вот такая вот была история.

Менестрес считала, что девочки имеют право знать о своем отце. Пережив все то, что выпало на из долю, они заслужили это. Поэтому вампирша, глядя на изменчивую морскую гладь, негромко проговорила:

— Имя вашего отца Франциско Скалиджеро, барон Ракоццио.

Девочки затихли и переглянулись. Потом Милена ошарашено сказала:

— Барон Ракоццио… наш отец? Выходит, мы его незаконнорожденные дети…

— А Себастьян — наш сводный брат, — мрачно добавила Селена. — И он подписал приговор нашей маме и нам.

— Ну… — попыталась было возразить сестра. — Может, он не знал…

— Может быть, — согласилась Селена, но голос ее скорее говорил об обратном.

На это Менестрес ничего не смогла сказать. Да и что тут скажешь, когда собственный брат, пусть и сводный, едва не стал их убийцей.

— Надеюсь, что Себастьян и этот падре все-таки свое получат, — процедила Селена, Милена лишь согласно кивнула.

В этот момент в их глазах полыхнул огонь такой ненависти, что Менестрес поняла, что сестры никогда не простят своих обидчиков, сколько бы времени не прошло. Подобное пламя ненависти можно затушить только кровью обидчика. Вампирша знала это слишком хорошо. Когда-то такое пламя плескалось и в ее глазах, и не раз, но это было давно.

До самого конца путешествия они к этой теме больше не возвращались. Словно и не было ничего. Все просто наслаждались морской прогулкой.

Лица Селены и Милены все реже омрачались воспоминаниями об ужасах прошлого. Но Менестрес не раз замечала, как сестры просто стоят или сидят, прижавшись друг к дружке с каким-то особым умиротворением на лицах, но не произносят при этом ни слова. Похоже, в общении друг с другом слова им были не очень-то и нужны, они и так прекрасно понимали друг друга с одного жеста или взгляда.

Морское путешествие прошло довольно спокойно: пираты не нападали, и лишь один раз был шторм, но не сильный. Через неделю судно пристало к берегам Кипра — маленькому раю Эгейского моря. В ясный солнечный день (а точно такая погода стояла в день их прибытия) становилось понятно, почему Афродита Афродита — в мифах Древней Греции богиня любви и красоты. Появилась на свет из морской пены, порожденной кровью Крона и Урана (по другим источникам дочь Зевса и Дионы) и впервые вышла именно на берег Кипра. вышла на берег именно этого острова.

— Мы опять поедем в карете? — нетерпеливо спросила у Менестрес Милена.

— Да, — кивнула та. — Но совсем недолго. До виллы рукой подать.

— Вот, Флавий нас уже встречает, — заметил Димьен, показывая рукой на рослую фигуру, махавшую с берега шляпой так, что его просто нельзя было не заметить.

— Это хорошо, значит гонец прибыл вовремя, — заметила Танис.

— Ладно, пора на берег. Идемте уже.

— Я выведу лошадей. Застоялись ведь, — обронил Димьен, направляясь к трюмам.

Флавий оказался улыбчивым мужчиной лет тридцати. Широкоплечий, черноволосый, причем коротко остриженные волосы вились как у барашка. Что же до кожи, то она была очень темной. Видимо, в жилах Флавия текла и стройка мавританской крови. Рядом с ним нетерпеливо пофыркивал гнедой конь, которого Флавий держал под уздцы.

Склонившись перед Менестрес в глубоком поклоне, он проговорил:

— Вы не представляете, как я рад видеть вас, госпожа! Мы с Ливией все гадали, когда же вы вернетесь! Прошло больше пяти лет!

— Я тоже рада видеть тебя, — улыбнулась вампирша. — Надеюсь, с Ливией все хорошо?

— Все замечательно!

Всю дорогу Флавий ехал рядом с окошком кареты и рассказывал о том, как идут дела на вилле. Наконец, когда карета обогнула холм, показалась и она сама.

Вилла Менестрес располагалась на плато между двумя зелеными холмами, до моря было рукой подать. Это был просторный трехэтажный дом, сверкающий белизной камня. Очень походил на старые римские виллы времен цезарей. Земли, окружавшие виллу на многие километры вокруг, тоже принадлежали Менестрес. Здесь были и фруктовые сады, и виноградники, и даже оранжереи, так что вилла сама по себе приносила неплохой доход.

Но сейчас все направились прямо к дому. Изнутри он еще больше поражал воображение: мозаичные полы, стены расписаны искусными фресками, и их также иногда украшали гобелены и шелковые драпри. Резная, изящная мебель и множество красивых вещей. Селена и Милена порой даже не могли понять, зачем нужны некоторые из них.

Сестры решили, что это, наверное, самый шикарный дом на всем острове. И, на самом деле, были недалеки от истины.

Прямо на пороге их встретила невысокая улыбчивая женщина с длинными каштановыми волосами. "Наверное, это и есть Ливия! — подумали девочки, и оказались правы.

— Мы с мужем так рады видеть вас и ваших спутников, госпожа! — улыбнулась женщина. — Надеюсь, путешествие прошло спокойно?

— Да, все хорошо, — кивнула вампирша.

— Ваши комнаты уже готовы. И еще я приготовила вам ванну.

— Спасибо, ты очень любезна, как всегда, — тепло улыбнулась Менестрес. Для нее не было ничего лучше после длительного путешествия, чем принять ванну. — Танис, покажи, пожалуйста, Селене и Милене их комнаты.

— Хорошо. Прошу за мной, девочки.

Они втроем поднялись на второй этаж и оказались в коридоре, более похожим на террасу, так как с одной стороны через каждый метр шли высокие и широкие окна. Дойдя до середины, Танис остановилась и указала на дверь, проговорив:

— Вот ваши комнаты. Здесь вы будете жить, — и жестом фокусника она открыла дверь.

Девочки с любопытством заглянули. Их апартаменты оказались весьма просторны: одна общая, на две комнаты, гостиная, две спальни и туалетные комнаты. Все обставлено едва ли не с королевской роскошью.

Исследовав все это, сестры переглянулись, и Селена спросила:

— А зачем нам две спальни?

— Ну, вас же двое, — резюмировала вампирша.

Близняшки хором вздохнули, но ничего не сказали. На что Танис с улыбкой продолжила:

— Вы тут осваивайтесь. Если что — вот колокольчик. Звоните, и Ливия к вам придет. Да, скоро будет обед, — и она вышла, оставив их одних.

А сразу после обеда пришла портниха. Еще в Венеции Менестрес купила сестрам несколько готовых платьев, так как девочки были совсем раздеты. Но вампирша знала, что этого недостаточно, и вот теперь решила восполнить пробелы в их гардеробе.

Так что остаток дня прошел в примерках и подборе тканей. Селен и Милене должны были сшить по полдюжины платьев на каждый день, по два вечерних платья, платья для верховой езды, а также ночные рубашки, просто рубашки, белье — в общем все, что нужно молодым девушкам.

Только к вечеру сестры смогли перевести дух. Они уже переоделись ко сну и сидели на кровати в спальне, выходившей окнами в сад, за которыми виднелся океан. Селена сидела, облокотившись на подушки, а Милена лежала, положив голову ей на колени, сестра перебирала ей волосы. Это была одна из их самых любимых поз.

Обведя глазами комнату, Милена проговорила:

— Значит, мы теперь будем жить здесь…

— Похоже, что так. Тебе тут нравится?

— Не знаю. В этом доме очень красиво, но…

— Но сумеем ли мы здесь обрести настоящий дом? — закончила за нее сестра.

— Менестрес показалась мне очень доброй. Она спасла нас!

— Ты права, мы должны быть ей за это благодарны. Но неужели она и впрямь решила нас удочерить?

— Очень похоже. Ведь он так заботиться о нас!

— И все же есть в ней что-то странное. Да и в Димьене с Танис тоже. Ты заметила, что они никогда с нами не едят? И кто для Менестрес эти двое? Они порой ведут себя как слуги, но чаще она обращается с ними, как с лучшими друзьями.

— Ну, — протянула Милена. — У богатых свои причуды.

— Может и так, — согласилась Селена.

Они чуть-чуть помолчали, потом Милена протянула руку и осторожно коснулась значительно укоротившихся волос сестры, тихо спросив:

— Почему они отрезали тебе волосы? — это был первый раз, когда сестры заговорили между собой о том, что произошло в ту страшную неделю.

— Пытались подготовить в монахини. Неужели они думали, что я стану служительницей тех, кто приговорил к такой ужасной смерти нашу мать и тебя?

— Я знаю, что тебе было очень плохо, — Милена теснее прижалась к сестре.

— Тебе пришлось еще хуже, — ответила Селена, поцеловав сестру в лоб.

Они так и уснули в одной кровати, тесно прижавшись друг к дружке. Так случилось и в следующую ночь и во все остальные. Девочки просто игнорировали вторую спальню.

На третий день Ливия сообщила об этом Менестрес. Та лишь усмехнулась, проговорив:

— Значит, с момента рождения они ничуть не изменились. Пусть спят, как хотят.

Может то, что Селена и Милена спали в одной кровати, было и не слишком хорошо, но вампирша понимала, что для них это не блажь, не каприз, а скорее физическая необходимость. У них и правда словно одна душа на двоих. Надо лишь увидеть их вместе, чтобы понять это. Менестрес поняла, что решение инквизитора разделить их было куда более жестоко, чем смертный приговор.