"Возвращение воина" - читать интересную книгу автора (Коул Аллан)

Глава 8. ЖИТЕЛИ ЗАПОЛЯРЬЯ

Первый раз мы увидели жителей Заполярья сквозь клубящийся туман, зависший над покрытым льдом озером.

Мгла окружила нас со всех сторон, как только мы шагнули на лед. До этого мы четыре дня шли от зимнего оазиса. След каравана исчез на берегу озера, и мы потратили долгие часы на поиски, прежде чем убедились в том, что наши противники двинулись по льду. Несмотря на то что впереди прошла большая группа с тяжело груженными животными, мы чувствовали себя неуверенно, делая первые робкие шаги по замерзшей поверхности водоема.

Она казалась твердой как камень, но осознание того, что каждый из нас может провалиться в ледяную воду, случайно наступив на какое-нибудь слабое место, заставляло нервничать. Побывав в ледяной воде зимой, человек может умереть от переохлаждения в считанные минуты. Точно так же и наша группа могла бы исчезнуть с лица земли, провались мы в трещину.

Более правильно было бы растянуться цепочкой, привязавшись друг к другу прочной веревкой, потом не спеша продвигаться вперед, сохраняя как можно большее расстояние между людьми. Если вдруг один провалится под лед, остальные смогут быстро вытащить его. А если веревка оборвется и человек утонет — что ж, утешением послужит то, что погиб только один.

У нас не хватило веревок для того, чтобы предусмотреть такую меру предосторожности. Собрали все отрезки, которые нашлись, и этого с трудом хватило на то, чтобы прочно привязать друг к другу троих, расставив их не более чем на три метра. Именно эти трое составили лидирующую группу, которая непрерывно проверяла надежность льда и давала добро на проход остальным. Однако туман вскоре стал настолько густым, что это оказалось бесполезно. Отсутствие видимости заставило нас держаться на расстоянии вытянутой руки друг от друга, иначе мы разбрелись бы в разные стороны. В самом начале путешествия по льду мы, по-видимому, отклонились от проложенной местными жителями тропы, потому что однажды все вместе попали на участок с тонким льдом.

Первым предупреждением явились треск и хлопки, напоминающие звук ломающейся кости. Лед под нами так неожиданно пришел в движение, что никто не успел и глазом моргнуть.

Мы стояли не шелохнувшись в течение времени, которое показалось нам целой вечностью, пока поверхность льда выгибалась под ногами, неестественно раскачиваясь. Наиболее пугающим было то, что мы не видели источника опасности. Я услышала где-то впереди плеск воды и почувствовала илистый запах.

Внезапно все успокоилось. Лед перестал вибрировать и скрипеть.

Мы выждали как можно дольше, потом осторожно продолжили путь в обход того места, где, по нашему предположению, должна была быть полынья.

К нашему облегчению, приблизительно через час я уловила магический шлейф Сирби. Потом близнецы обнаружили кое-какие отбросы, оставшиеся от каравана. Будучи теперь уверенными в выборе направления, мы стали двигаться с гораздо большей скоростью, держась следа каравана.

Густой туман клубился вокруг, как будто бы мы находились в мире призрачных грез и беспокойных сновидений. Волны тумана то и дело принимали очертания, напоминающие страшных животных, которые внезапно распадались, потом вновь воскресали уже в другом, более неприятном обличье. Мы не имели ни малейшего представления о том, как далеко ушли от берега и сколько нам еще двигаться вперед, чтобы добраться до суши. От непрерывного напряжения мы покрылись потом под меховыми парками. И были готовы к тому, что в любую секунду может внезапно возникнуть опасность, на которую не успеешь среагировать.

В тот момент, когда мы увидели дикарей, я была наготове.

Сначала я их почувствовала — за счет резкого возрастания давления воздуха в результате движения большой массы. Затем туман на мгновение расступился, и я увидела, что сквозь мглу пробивается кто-то или что-то. Темное пятно то приближалось, то отдалялось.

Я услышала странно звучащий голос, выкрикивающий команды. Мы мигом распластались на льду. Потом я услышала другой приказ, отданный громким голосом, вслед за чем послышался скрежет полозьев по льду — как будто бы волочили на них что-то тяжелое.

Внезапно туман на миг растаял, и, к своему изумлению, я увидела буквально в нескольких шагах от меня корабль. Корабль накренился на один борт, на мгновение замер, потом выпрямился и исчез в серой мгле.

Я выждала, пока снова все стихнет. После этого я два раза с силой дернула за веревку, давая остальным знак оставаться на местах. Отвязав веревку, крадучись двинулась вперед. Помня о корабле, я была готова к тому, что в любой момент окажусь у кромки льда и увижу открытую поверхность воды. Вместо этого подо мной лежал толстый слой твердого, намерзавшего длительное время льда.

Неожиданно рука ушла в трещину. Я остановилась, встала на колени, чтобы получше рассмотреть новое препятствие, возникшее на пути.

Трещина оказалась довольно широкой — ладони в три. Некоторое время я двигалась вдоль нее и вскоре убедилась, что это скорее всего след одного из санных полозьев.

Постаравшись запомнить, где расположен след, я не спеша двинулась вперед и немного наискосок, в том направлении, куда аборигены уволокли корабль. Приблизительно в трех метрах от первой колеи я наткнулась на точно такую же вторую. Вернувшись к концу веревки, я просигналила, и остальные приблизились ко мне.

Как только мы собрались все вместе, до меня донеслась волна, вызванная изменением давления; впечатление было такое, как будто бы меня вдавили в надувной матрац. И я вновь — теперь уже с раздражением — почувствовала присутствие неподалеку большого скопления людей и движение какого-то большого предмета.

Нам пришлось быстро и тихо отойти в сторону на лед, когда туман вновь неожиданно поредел и прямо на нас надвинулась неясная тень.

Когда второй корабль проходил мимо, двигаясь по льду на больших деревянных лыжах, я приподняла голову. Корабль казался бесплотным, нереальным. Густые клубы тумана то и дело скрывали его очертания. На мачтах светились огни святого Эльма [хорошо известная морякам форма разряда]. Силуэт корабля напоминал след, который оставляет в ясную звездную ночь мелькнувший в небе болид, — глаз едва успевает уследить за тем, как этот небесный странник одним росчерком пера рисует быстро тающий эскиз… а через пару секунд уже кажется, что все привиделось… Вокруг корпуса мерцали и потухали льдинки, поэтому корабль казался еще более нереальным.

У штурвала я увидела тень большого человека, услышала исходившие от него отрывистые команды, заметила других людей, которые суетливо бросились исполнять приказ. Никто и не думал смотреть на нас, к тому же я сомневаюсь, что нас можно было бы разглядеть из-за тумана. Через мгновение густой туман снова надвинулся на борт корабля-призрака, из поля зрения исчезло все, кроме рулевого.

Неизвестно откуда взявшийся тонкий луч света внезапно выхватил его лицо из сумрака, и оно стало видно с ошеломляющей контрастностью. Лицо было продолговатым и бледным, как первый лед на реке поздней осенью, а под глазами красовались концентрические круги черного, голубого и белого цветов. Четкие полоски голубого цвета подчеркивали высокие скулы, подбородок оттеняли черные мазки. Губы были неестественно синего цвета, а над ними были изображены клыки.

Я непроизвольно напряглась, когда рулевой посмотрел в мою сторону, и постаралась как можно быстрее отвести взгляд, чтобы случайно не привлечь внимания. Но он смотрел мимо, не заметив меня; а в следующее мгновение корабль исчез…

Ящерица находился ближе всех ко мне, поэтому я дернула его за рукав, давая понять, что он должен передать остальным сигнал об отступлении и перегруппировке. Через несколько секунд Ящерица в ответ дернул мой рукав. Все были готовы.

Мы начали медленно отходить, но внезапно раздался тревожный набат колокола, доносившийся именно оттуда, куда мы держали путь. Звон накатывался неровными волнами сквозь морозный влажный воздух. Мы снова остановились, замерев на льду, и я пребывала в нерешительности, не зная, какое направление выбрать.

Бой колокола стал равномерным, приблизительно один удар на два вздоха. Затем я услышала другие звуки. На этот раз я сумела различить голоса, лай собак. Было похоже, что на нас надвигается толпа людей и множество животных. Как можно быстрее я сформулировала заклинание смятения, чтобы сгустить туман, потом подала Ящерице сигнал рассеяться.

Сразу после того как Ящерица исчез в сгустившейся мгле, вокруг нас замелькали огни, похожие на чудовищных огненных мух.

Две тени быстро приближались ко мне. Я повернулась на бок, чтобы вытянуться в направлении их движения или подставить меньшую поверхность тела.

Тени превратились в двух мужчин в меховой одежде с капюшонами, довольно быстро скользивших по льду. Они были всего в двух-трех шагах от меня, поэтому я невольно напряглась, а пальцы сжали рукоятку ножа. Я была готова всадить нож в одного из дикарей, если он случайно наткнется на меня в тумане.

Я увидела прямо перед собой деревянные лыжи, потом с двух сторон проскользили лыжники.

Один из них наехал на кончик подола моей парки, даже не заметив этого. Я услышала, как в этот момент он что-то рассказывает спутнику. Должно быть, это была смешная история, потому что тот весело смеялся.

Лаяли собаки, свистели хлысты погонщиков, и вскоре перед моим взором появилась цепочка неопрятно одетых людей. Собаки влекли сани прямо на меня, и я с упавшим сердцем подумала, что животные обязательно учуют меня и лаем поднимут тревогу. Однако вновь резко просвистел кнут погонщика, и в этот момент я быстро откатилась, как бы разрешая собакам и саням проскочить мимо.

Большая группа людей устремилась вслед за санями. Я лежала ни жива ни мертва до тех пор, пока мимо не прокатилась на лыжах толпа дикарей в меховых одеждах. Их разговоры на не знакомом мне языке казались обычными и не предвещали опасности. Я слышала, по-видимому, обрывки сплетен, рассуждения по поводу рыночных цен, жалобы на мужей, жен, любовников и любовниц.

Мы пролежали на льду не менее двух часов. Холод прочно сковал руки и ноги и добрался до самой души, болезненно щипал едва зажившие ссадины и только что зарубцевавшиеся раны — следы нашего приключения в бухте Антеро.

За это бесконечное время мимо нас промчалось десятка два саней, запряженных собаками, прошло более сотни людей — как группами, так и поодиночке. Мимо нас пронеслось еще два корабля-ледохода. Каким-то чудом никто из этих людей не заметил нас и даже не заподозрил нашего присутствия.

Если бы туман вдруг растаял, нас обнаружили бы немедленно. Мы чувствовали себя так, как будто бы спрятались посреди огромного поля, на котором созрел уэт [Хлебный злак, дающий прекрасную белую муку; является основным пищевым злаком для зон с умеренным климатом; важен также как корм для животных; соцветия — длинноостистый колос, зерна имеют окраску от белого до темно-красного цвета], ожидающий сборщиков урожая. Пока мы ждали, надеясь, что все-таки пронесет, — появилась последняя большая группа людей — как мы боялись, наших врагов, — которые шли через озеро, прочесывая лед. Только невероятная игра случая могла так широко и умело расставить эти зубцы, чтобы ни один из них не наткнулся ни на кого из нас. Именно так и произошло на сей раз. Вражеские «грабли» проследовали дальше, не причинив нам вреда. На ледяном поле осталось всего несколько дикарей, которые в спешке прошли стороной. Затем колокол замер.

Я попыталась угадать, в каком направлении было бы безопаснее двигаться, и мы отошли как можно быстрее и тише.

Как только мы добрались до скалистого берега, поднялся ветер, который быстро превратил клубящиеся грозовые влажные пряди тумана в длинные клочки, поэтому нам пришлось бегом укрываться за ближайшим холмом, склоны которого были густо усыпаны валунами. Я взлетела к вершине холма, на ходу развернулась и упала на землю. После того как остальные перемахнули за вершину, я приподнялась на локтях и начала внимательно осматривать замерзшее озеро, с которого мы только что отступили. Окружающая местность напоминала сиену из ночного кошмара, навеянного дьяволом. Внизу довольно широко раскинулось озеро. В лед вцепились, как алчные клещи чудовища, уродливые пальцы хаоса. Почти до горизонта южный и северный берега озера выглядели так, как будто их долго и настойчиво царапали и долбили огромные когти. Все холмы, пригорки и возвышенности были изрыты, искорежены и срезаны; склоны более высоких скал и гор — опалены огнем и оплавлены. Вокруг этих ран, как гной, скопились массы грязного льда и снега. То здесь, то там я видела извилистые дороги и тропинки, пробитые в скалистом грунте. Они вели ко входам в огромные пещеры, которые были укреплены каменными блоками, вытесанными вручную. Ни на дорогах, ни у входов в пещеры не было заметно следов деятельности, однако мне показалось, что я смогла различить и узнать оборудование и принадлежности, разбросанные вокруг. Я обратила внимание на скопление больших каменных строений с широкими трубами, покрытыми слоем сажи и копоти. Из некоторых труб то и дело мелькали языки пламени, но дыма почти не было.

Внезапно я услышала свист ветра, и из-за не очень отдаленной излучины высокого берега, едва касаясь поверхности льда, выплыла изящная шхуна. Она была построена явно не для военных целей; впереди, на носу, красовался мощный таран, а борта были покрыты щитами. Я увидела на палубе одетых в меха воинов, вооруженных копьями, мечами и кинжалами.

На мачте развевался флагманский стяг Белого Медведя. Корабль лег на другой галс, направившись к тому месту, где озеро образовывало залив, глубоко вдававшийся в берег. Там виднелся порт с грязными черно-коричневыми доками и в беспорядке нагроможденными пакгаузами. В доках были пришвартованы несколько мелких шхун-ледоходок. Я увидела, как вблизи самого длинного причала суетливо столпились фигурки людей, ожидавших прибытия большой шхуны.

Вдоль порта теснились домики, напоминавшие кроличьи клетки на зверофермах. Виднелись также и более солидные здания, создававшие впечатление, что перед нами лежит небольшой город. Городок теснили некрасиво очерченные горы, окрашенные преимущественно в серые тона, сквозь которые кое-где прорывались черные пальцы голых скал.

Жилые дома и другие строения были довольно узки, казалось, что они построены из плохо обработанной древесины. У большинства домов были высокие остроконечные крыши, на которых не нарастал снег. Если не считать нескольких человек на пристани, вокруг не было ни души.

Внезапно вновь заговорил большой колокол. Я непроизвольно поискала глазами и вскоре обнаружила источник звука.

В дальнем конце городка возвышался неуклюжий силуэт, превосходивший по размерам самые большие здания в городе, по крайней мере, вдвое.

Разглядев его, я едва не подпрыгнула, как от удара.

Это был медведь. Медведь-великан, вставший на задние лапы и широко разинувший пасть.

Вновь ударил колокол, и я внезапно поняла, что звук исходит из оскаленной медвежьей пасти, настолько большой, что она смогла бы, наверное, поглотить одну из шхун, стоявших у причала. К этому моменту я преодолела шок от увиденного, выровняла дыхание и сфокусировала зрение на зловещей фигуре зверя.

Медведь был вытесан из камня. От его ног поднималась широкая лестница, ведущая к большим воротам, расположенным в брюхе. Ворота были открыты, и я увидела, как через них, толкая друг друга, проходит множество людей.

— Это что еще за чертовщина? — спросил Карале, незаметно оказавшийся рядом.

— Думаю, что это своего рода храм, — бездумно пробормотала я. Мои мысли были заняты совсем другим. Я была сосредоточена на том, чтобы привести в полную боевую готовность чувства заклинателя. Дав Карале знак, чтобы он помолчал, я осторожно послала вперед, к храму, волшебное щупальце. Оно не спеша заскользило вперед — так, как обычно выплывает из укрытия проголодавшийся угорь, который по вкусу воды определяет, не проплывала ли рядом добыча. Я уловила несколько волшебных частиц, медленно дрейфующих по волнам эфира, обратив внимание на то, что они исходят от Сирби — нашего похищенного заклинателя, — и стала держаться этого следа. По мере моего приближения к городу отдельные частицы все чаще сменялись сгустками магических отметин.

Я вернулась, соединив астральное и физическое тела, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и, повернувшись к Карале, сказала:

— Он все еще здесь. — И показала в сторону города.

— Вы имеете в виду лорда Сирби, госпожа? — спросил капитан.

Я кивнула.

— Так мы идем в город, чтобы попытаться освободить его? — спросил Карале.

Немного помедлив с ответом, я произнесла:

— Не вижу, чтобы у нас был выбор.

Карале с мрачным видом кивнул и подтвердил:

— Да, боюсь, вы правы.

Капитан бросил взгляд на город и на отталкивающе безжизненную местность, окружавшую нас. Потом заметил:

— С виду напоминает селение рудокопов. Владельцы рудников — самые грязные, отвратительные люди на свете. Похоже, они тут вгрызались в землю с тех дней, когда Тедейт был еще младенцем.

Оглядевшись еще раз, я убедилась в том, что капитан прав. Пещеры служили, по всей вероятности, входами в рудники. Приспособления, разбросанные по округе, предназначались для того, чтобы копать, дробить, насыпать и отвозить горную породу и руду. Я различила вагонетки и ручные тележки, с помощью которых руду перевозили по деревянным направляющим, встроенным в дороги. Как мне показалось, некоторые из сооружений предназначались для дробления руды и отделения от нее пустой породы. Другие — с большими дымовыми трубами — выглядели как плавильные цеха, где руда превращалась в слитки металла.

Теперь уже можно было точно представить себе, ради чего изуродовали местный ландшафт. Людьми двигала цель. Разрушительная — но цель.

Единственное, что меня все еще ставило в тупик, — полное отсутствие следов активности у входа в рудники и вблизи плавилен. То, что я увидела, свидетельствовало о том, что практически все население городка рудокопов собралось внутри огромного каменного сооружения, похожего на медведя.

Не исключено, что сегодня у них был праздник в честь одного из богов. Что бы там ни было, событие, невольными свидетелями которого мы стали, должно было иметь очень большое значение. Известно, что владельцы рудников не склонны к столь неслыханной щедрости, как закрытие шахт и плавилен для того, чтобы дать рабочим время для отправления религиозных обрядов.

Внезапно откуда-то из эфира на меня обрушился удар волшебной энергии, который опалил поверхность моего астрального тела. Боль была чудовищной. Я ощутила привкус крови и обнаружила, что почти насквозь прокусила нижнюю губу, пытаясь удержать крик. Я быстро подавила все свои магические чувства, втянула все щупальца, как кальмар, который готовится к нападению морской ящерицы.

Потом почувствовала, как руки Карале крепко сжали мои плечи, и, прозрев, увидела, что в результате неожиданного нападения согнулась почти пополам. Слабым движением я убрала пальцы капитана и снова приподняла голову, чтобы еще раз взглянуть на город.

Вслед за этим я услышала рев множества голосов, звучащих в унисон, и моя голова непроизвольно дернулась вправо, глаза остановились на крутой излучине берега озера, из-за которой появился корабль.

Послышался рокот больших барабанов, ритмические гулкие удары мечами плашмя по стальным щитам, а потом из туманной мглы стали появляться одетые в меха воины — когорта за когортой.

Они снова дружно закричали, и их крик был подобен раскату грома. Сотни устрашающего вида дикарей лавиной огибали мыс, быстро перемещаясь на лыжах к гавани. Они мчались длинным, непривычно замедленным шагом, который переносил их на удивительно большое расстояние за очень короткие промежутки времени. Видно, что их густые бороды покрылись инеем от усиленного дыхания. На воинах были остроконечные шлемы, украшенные шкурками каких-то мелких хищных животных, головы которых устремляли на противника звериный оскал. Плечи воинов закрывали попоны, сшитые из грубо выделанных шкур, которые вздувались за их спинами, приоткрывая время от времени броневые доспехи из светлого металла, металлические нарукавные щитки и широкие рукавицы. Стремительно продвигаясь вперед, воины ритмично стучали короткими мечами по щитам, отбивая таким образом такт своей звериной песни:

— Мэгон в походе — Враг дрожит! Мэгон в походе — Враг бежит! Мэгон в походе — Радость спешит!

Вражеские воины развернулись в фалангу. К ним вскоре присоединились другие вооруженные люди, мечи которых находились в ножнах, а щиты были переброшены за спины. Они начали бить в тяжелые барабаны, напоминающие большие котлы, битами с меховыми набалдашниками, и присоединились к общему реву:

— Мэгон в походе — Враг дрожит! Мэгон в походе..

И вдруг в поле зрения появился один корабль, потом второй, третий… Эти корабли были значительно больше, чем тот, первый, с которым мы столкнулись в густом тумане. Они были раскрашены в ослепительно яркие цвета и отделаны разноцветными мехами. На палубах стояли воины, боевое снаряжение которых казалось более богатым, чем у лыжников, они потрясали искусно выкованным оружием. Все корабли шли под флагом Белого Медведя.

Вслед за кораблями стремительно выплыла ладья, заполненная воинами, вооруженными копьями и луками. Она двигалась благодаря усилиям плотных мужчин в лохмотьях с мрачными, отталкивающими лицами, лишенными осмысленного выражения. Эти люди двигали ладью, толкая балки на кожаных ремнях, выступавшие с бортов. Рядом катились надсмотрщики с хлыстами, которые мгновенно реагировали ударом и проклятиями на малейшее отклонение от заданного порядка движения.

Наконец появился удивительный корабль. Это был галеон с двумя палубами, высоким капитанским мостиком, заметно выступающим над их поверхностью.

Ветер к этому времени заметно посвежел и окреп, паруса галеона надулись и легко понесли его по льду на массивных полозьях. На высокой палубе замер огромный бородатый воин без шлема. Его длинные волосы свободно развевались на ветру. На нем была большая шкура белого медведя, наброшенная поверх сверкающей брони доспехов черного цвета с золотой отделкой. В левой руке воин сжимал длинное черное копье, торец которого прочно упирался в палубу. Справа, прильнув к великану, стояла женщина.

Я была ошеломлена, когда впервые увидела ее. Несмотря на зимний холод, на ней красовались всего несколько лоскутков цветного шелка, едва прикрывающих золотисто-медового оттенка бедра и грудь. Ветер слегка шевелил одеяние. Женщина была небольшого роста и очень изящно сложена. Ее волосы, как и мои, отливали золотом. Обнаженные руки были удивительно красиво очерчены. В одной из них она держала жезл, увенчанный хрустальным шаром. Этот шар излучал магическую энергию. Настолько мощную — казалось, что он светится и вибрирует. У меня уже не оставалось сомнений в том, что бородатый воин, стоящий на палубе загадочного корабля, — это Мэгон, король по имени Белый Медведь.

Но я недоумевала, кто же эта женщина? Еще одно обстоятельство заставило меня встревожиться. Галеон был сделан из золота.

Последнее до меня дошло не сразу. Я была оглушена ударом магического поля, и это отбило на некоторое время мою способность к рассуждению. Но теперь я вспомнила пророчество Маранонии о трех кораблях, сделанных из трех разных металлов. Однако моя мысль не задержалась на пророчестве. Я запомнила впечатление от него и отложила в дальние закрома подсознания. Следующей моей реакцией на увиденное было искреннее восхищение.

Казалось, что галеон сделан целиком из золота. Металл призывно светился и мерцал от форштевня до кормы. Удивительно, но и паруса были из того же материала: тонкая золотая пленка, которая трепетала и надувалась бризом так, как будто бы была соткана из обычной парусины. Но вовсе не эта демонстрация немыслимого богатства изумила меня. Многие вожди варварских племен часто делают нечто подобное. В их дворцах можно не только встретить богато инкрустированные троны, но и наткнуться на такие комические предметы, как тюремные ночные горшки, старательно скопированные местными умельцами в золоте и украшенные драгоценными камнями.

Мои глаза полезли на лоб, когда я увидела, как перемещается золотой корабль. Даже если допустить, что он был не монолитным, а деревянным и покрыт сусальным золотом, то все равно он должен был мгновенно провалиться под лед, не выдержав собственного веса. А если бы каким-то чудом галеон уцелел, то даже тот шторм, который терзал нас в течение месяца в бухте Антеро, не смог бы сдвинуть такое тяжелое сооружение ни на шаг.

Снова прозвучал удар большого колокола, привлекая мое внимание к городу и храму Медведя. Из его ворот выливалась толпа людей, которые спешили к берегу озера. Они несли знамена, флажки, били в барабаны и дули в фанфары. Толпа направилась к причалам в неестественно строгом порядке, ровными шеренгами. Во главе виднелась небольшая группа хорошо одетых людей. Я решила, что это городское руководство.

Мы наблюдали за происходящим у озера приблизительно два часа. Толпа приветствовала короля Мэгона и загадочную женщину, которой я мысленно отвела роль королевы. Было очевидно, что время от времени произносились речи, но мы их не слышали. Когда толпа начинала выкрикивать приветствия — их отзвук доносился до холма, на котором мы притаились.

Потом подожгли связки сухой травы, густые клубы дыма поднялись в небо, и вскоре мы отчетливо ощутили аромат фимиама, который расплылся над всей окрестностью. Петарды, как воздушные змеи с взрывающимися хвостами, то и дело взмывали ввысь, за ними поднимались сверкающие воздушные шары, играл нестройный городской оркестр — смесь барабанного боя, визга рожков и стрекотания костяных погремушек.

Карале пытался привлечь мое внимание, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Но я жестом приказала ему молчать и потом дала знать остальным, чтобы они тоже ничего не говорили.

Несмотря на непрерывный шум празднества, я сумела почувствовать незримое присутствие рядом с нами наблюдателя, который внимательно прислушивался к эфиру.

Церемония у причала завершилась, и толпа двинулась обратно, к храму Медведя. Теперь возглавляли шествие король Мэгон и его королева. Воины оставались у кораблей, некоторые присели отдохнуть, другие катались по льду — как поодиночке, так и небольшими группами. Через мгновение из носа каменного медведя вырвалось облако пара, и его каменные глаза засветились ярким красным светом. Внезапно я ощутила чувство тревоги и дала знак, чтобы все сошли с холма как можно быстрее.

Прежде чем соскользнуть вниз и присоединиться к команде, я еще раз взглянула на город и увидела, как, со стороны доков идут вражеские солдаты. Они двигались в нашем направлении.

Я стремглав скатилась по склону холма и вскочила на ноги. Молчать больше не имело смысла.

— Они приближаются! — крикнула я и после этого постаралась увести людей от опасности в отчаянном до безрассудства броске по снегу — дальше, как можно дальше от проклятого озера. Враги охотились за нами в течение многих часов. Мы использовали все известные нам хитрости для того, чтобы замести следы. Мы прятались в усыпанных валунами глубоких оврагах и лощинах; передвигались, перепрыгивая с одного скального обломка на другой; стремглав проскальзывали поперек гладкой, отшлифованной поверхности льда, покрывшего безымянные реки, впадающие в озеро; внезапно меняли направление движения, петляли; возвращались иногда к своим следам или пропускали вражеские патрули вперед, а потом шли некоторое время след в след, чтобы окончательно сбить врага с толку.

В конце концов нас приперли к отвесному скальному хребту. В этот момент мы находились на льду, выискивая путь наверх, через перевал. Внезапно на лед выкатились двадцать вражеских солдат. Вслед за этим еще двадцать присоединились к ним, а потом — еще и еще… вражеские фланги быстро разрастались, на ходу перестраиваясь для атаки… Я потеряла счет врагам и поняла, что мы попались.

Прозвучал боевой клич, и они помчались по льду навстречу нам, не переставая бить о щиты мечами. Для применения волшебства времени у меня не оставалось, поэтому я обнажила меч и встала рядом со своими людьми.

Нас было ничтожно мало по сравнению с вражеской армадой, но мы сражались долго. Первыми были убиты близнецы. Они врезались в одну из вражеских когорт, смешали ее ряды и в течение нескольких мгновений оставили на льду не менее дюжины убитых или смертельно раненных воинов Мэгона. Но потом варвары сомкнули ряды и одолели двоих смельчаков.

Я не видела, как погиб Ящерица. Но я видела его мертвым на льду, с перерезанным горлом. Прекрасный голос навеки замолк. Остались трое — Карале, Донариус и я. Мы были измучены до предела, но продолжали сражаться — локоть к локтю, и только клинки наших мечей, делающих кровавую работу, вздымались и опускались перед глазами.

Враг нанес последний удар. Твердая волна вооруженной и закованной в латы плоти захлестнула нас. Не выдержав натиска, я упала на спину, меч был выбит и отлетел в сторону. Надо мной в напряженной позе на секунду застыл вражеский воин. Он занес свой меч…

Послышалась музыка. Прекрасная музыка. Звуки божественной лиры.

И я провалилась во мрак.