"Разбитая Сфера" - читать интересную книгу автора (Аллен Роджер Макбрайд)

9. Смерть прошлого

Раньше мне было наплевать на это прозвище, но теперь оно меня просто бесило. «Анахронизм». Почему на меня навесили этот ярлык? Чем я отличаюсь От остальных людей? Покажите мне хоть кого-нибудь в Солнечной системе, кто не потерял близких? А свое прошлое потеряли все.

Если же вы не чувствуете этого, то мне остается только пожалеть вас.

Доктор Сэлби Богсворт-Степлтон. Письмо к издателю «Таймс» (Луна) 3 мая 2431 г.



МУЛЬТИСИСТЕМА. Дальний космос. Борт «Терра Новы»

Джеральд Макдугал, заместитель командира «Терра Новы», лежал в постели, бессмысленно уставившись в переборку. Он знал, что ему во что бы то ни стало нужно заснуть, но сон не шел.

Джеральд думал о своей жене.

Марсия. Повернувшись на бок, он посмотрел на фотографию, прикрепленную к стене. В принципе в этом не было необходимости, он и без фотографии помнил лицо жены до последней черточки. И все-таки эта фотография Марсии единственная, Сохранившаяся у Макдугала, была его сокровеннейшим достоянием.

Марсия сидела за столом, подперев голову руками, и улыбалась. Тонкие пальцы тонули в кудрявых черных волосах, а кончиком левого указательного касалась мочки уха.

Из-под упавшей на лоб челки озорно глядели такие родные глаза. Белые зубы сверкали, а на щеке виднелся крошечный шрам. Совсем малышкой она, споткнувшись, упала и распорола себе щеку острым камнем. Это была память о детстве, когда Марсия еще жила в колонии Тихо. Впрочем, вспоминать об этом она не любила.

Джеральд смотрел на фотографию и видел живую Марсию.

Марсия работала на ВИЗОРе, а Джеральд на Земле, и им казалось, что это невыносимо далеко. Теперь-то это расстояние казалось пустяковым.

«Какая она теперь?» — подумал Джеральд. Наверное, появились седые волосы и прибавилось морщинок в уголках глаз…

Об опасностях, на каждом шагу поджидавших теперь обитателей Солнечной системы, Джеральд старался не вспоминать.

Одно он знал точно: Похищение Марсия пережила, на это прямо указывали последние сообщения «Святого Антония». Узнав о них, Джеральд был просто счастлив и еще долго после этого возносил благодарственные молитвы Господу. Подавляющее большинство людей в Мультисистеме ничего не знали о своих родных и близких, с которыми их разлучила судьба. А ведь население Солнечной системы понесло неисчислимые потери. Потери Земли по сравнению с ними ничто. Да, Джеральду повезло, в первое время он был избавлен от пытки неизвестностью.

Но с тех пор прошло пять лет!

А вдруг с Марсией случилось что-нибудь через десять минут после уничтожения «Святого Антония»? А вдруг сейчас, когда он лежит в уютной теплой постели, она умирает?.. Нет, чепуха. Все-таки Джеральд твердо верил: Марсия жива. Он даже не верил — он знал.

Спокойно, Джеральд, спокойно. Марсия — неотъемлемая частичка его души, он ощущает ее столь же явственно, как биение своего сердца.

Да, пять лет!..

Они изменили Джеральда. За годы, проведенные взаперти в огромной жестянке, он заметно располнел, мышцы сделались дряблыми, и Джеральду никак не удавалось этому помешать, хотя он до одури занимался на тренажерах. Физические упражнения не помогали. А что стало с его душой? Может, эти пять лет, когда его преследовали сплошные неудачи, озлобили его, превратили в угрюмого, всем на свете недовольного нытика? Но всякая самооценка субъективна, по-настоящему его знают только люди, много лет прожившие рядом.

Джеральд разволновался. Ну уж нет! Не так уж сильно он изменился, чтобы она его разлюбила. А она? Не разочарует ли его Марсия? Джеральд даже испугался, что способен об этом рассуждать. Вот Марсия, та точно не пришла бы в восторг, увидев его, хандрящего в своей каюте.

Сегодня предстояла тяжелая работа. Несмотря на то что запуск был на время отложен, второй корабль, «Партизан», находился в постоянной готовности номер один и мог стартовать в любую минуту.

Нет, заснуть сегодня не удастся! Джеральд встал и вышел из каюты. Чем валяться в постели и хандрить, лучше заняться делом. Работы непочатый край.

У Джеральда был повод особо придирчиво наблюдать за подготовкой «Партизана»: на этот раз полетит он сам. Диана Стайгер не посмеет ему запретить. Он больше не в силах отправлять других на верную смерть. Это нечестно. Да, он полетит сам.

И Марсии не придется стыдиться своего мужа.



Земля. Штат Нью-Йорк. Колумбийский университет. Институт исследований Мультисистемы

Жанна прошла в свой кабинет, уселась в кресло и задумалась. Хорошенькое утро! Она пыталась осмыслить, что же произошло, но в голове металось слишком много мыслей. Над миром нависли грозовые тучи.

Жанна была совершенно растеряна. Только что услышанное давило на нее страшным грузом. Вдруг заболело сердце, стало трудно дышать.

Нет, пытаться думать в таком состоянии бесполезно! Нужно идти домой. Она через силу выкарабкалась из кресла…

Эскалатор доставил Жанну наверх. Солнечная звезда заливала город ярким светом, слепила глаза. На голубом небе ни облачка. Бодрящий свежий ветерок гулял по городским улицам. Но Жанна ничего этого не замечала. Она чувствовала себя вконец измученной и мечтала поскорее добраться до постели.

Вот и ее дом. Жанна машинально нажала на кнопку лифта. «Господи, как все плохо…» — подумала она.

Неужели еще утром ее пронизывало таким восторгом, таким невыразимым предчувствием открытия? Казалось, после разговора с Уолли все окончательно прояснится. Но разговора не получилось. Жанна успела выяснить только один важный факт: на орбите возле Сферы что-то есть. Внезапно Жанна почувствовала страшный голод. Да она попросту умрет, если сию минуту не перекусит. Полцарства за обед! И гори эта Сфера синим пламенем!

Дверь ее квартиры слишком долго узнавала хозяйку. Нет, это допотопное чудовище становится несносным! Когда этот чертов домовладелец сменит замок?

Жанна швырнула сумочку на пол прихожей, вбежала в спальню и с разбегу бросилась в постель. Кровать жалобно скрипнула.

Эх, ну что за ребячество! Все-таки она бестолковая вздорная девчонка.

Жанна нахмурилась, тряхнула головой и зарылась лицом в подушку, крепко обхватив ее руками. Ладно, утро вечера мудренее.

Но мысли не давали заснуть. Перед глазами Жанны заплясали эпициклы. Потом приплыла Сфера, как в модели Уолли. Сфера мерцала грозным темно-красным светом, и в пространстве вокруг нее было тесно от звезд и планет…

Перевернувшись на спину, Жанна погрузилась в задумчивое созерцание потолка. Снова эта проклятая трещина. Жанна беззвучно выругалась и вдруг села на кровати. На лице застыло выражение идиотической смеси радости и недоумения, такая улыбка, наверное, осталась от чеширского кота.

Черт возьми, неужели все так просто?! Так гениально просто?! Теперь Жанна знала.

Через полминуты она уже вскачь неслась в лабораторию и на ходу злорадно предвкушала, как подкинет Стурджису новую работенку.



Жанна бегала взад-вперед по демонстрационному залу, нетерпеливо потирая руки. Вот он, момент истины!

Уолли, стоя у пульта управления, стучал по клавишам.

— Ну что, вроде бы все в порядке, — наконец объявил он. — Поехали?

Жанна остановилась, глубоко вздохнула.

— Давай, Уолли! — почти крикнула она. — Начало отсчета — минус десять лет. Скорость один год в минуту.

Свет погас, и они оказались в Солнечной системе, еще невредимой, дохаронской. Качество изображения было отличным, даже самые мелкие объекты отчетливо выделялись на черном фоне. Уолли сегодня творил чудеса.

На сердце тоскливо защемило. Солнце, девять планет. Пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Кометы величественно парят в глубинах облака Оорта. На задворках Системы висит Плутон, вокруг него быстро вертится пылинка Харона. Хорошо видно Кольцо Харона, оно похоже на свадебную ленту, которой обвит черный шарик спутника. А вот и Юпитер со своими спутниками, и мощные кольца Сатурна.

Слезы навернулись на глаза. Какое спокойствие, какое величие. Но внутри луны дремало Лунное Колесо, ожидая своего часа. Сейчас, сейчас все кончится.

Жанна влюбленно смотрела на Землю — планета пока на своем месте. Десять лет назад. Жанне девять лет, она живет в родной Франции. Минута — и Земля сделала полный оборот вокруг Солнца, год прошел.

Через год семья Жанны переехала в Нью-Йорк, где мать надеялась найти работу. Сверстники дразнили девочку, издевались над ее смешным произношением, над странным для Америки именем… Вот ей уже десять — вьющиеся волосы рассыпаны по плечам, колени в ссадинах, в глазах отвага. Она не может понять, откуда в ее сверстниках столько жестокости, но это не повод опускать руки. Если надо, она даст отпор, и тогда самому отчаянному забияке не поздоровится.

Еще минута, и прошел второй год, а за ним и третий. Жанна вспомнила свой первый поцелуй. Высокий неуклюжий парень, имя которого она забыла напрочь, как, впрочем, и лицо. Господи, даже имени не осталось в памяти! А тогда она думала о нем каждую минуту. Но поцелуй она помнила отчетливо, поцелуй и охватившее ее странное чувство неловкости вперемешку с нежностью. Они поцеловались на холме за школой, у поцелуя был вкус малинового леденца. Интересно, почему?

Жанна грустно улыбнулась. Какая смешная юность! Один мимолетный взгляд — и ты уже влюблена, в голове — целый красивый роман, вычитанный из книжек. Сколько бессонных ночей, сколько надежд! А потом слезы, когда надежды оказывались тщетными. Вся жизнь пролетела перед ней с огромной скоростью, а скорость определяла она сама, Жанна Колетт.

Четыре минуты, и четырех лет как не бывало, и вот уже миниатюрная Жанна на миниатюрной Земле открывает для себя взрослый мир. Она вдруг обнаруживает звездное небо над головой и смотрит, смотрит на него, не в силах оторваться. Мир необозрим. Где же ее место в нем?

Мечты и планы рождались день ото дня. Родители в вечной погоне за куском хлеба почти не занимались дочерью, и тогда она занялась собою сама. Ее комната стала образцом чистоты, домашние задания Жанна теперь делала с примерным тщанием и прилежанием. Она полюбила порядок. Жанна была очень серьезной девушкой! Она знала, где хочет учиться, какую выбрать профессию, где работать, за какого мужчину выйти замуж и сколько завести детей.

Господи, ну и дура же она была! Разве можно расписать, разложить по полочкам свою жизнь? Впрочем, наверное, можно, но это так скучно, просто скулы сводит. И все равно вмешаются непредвиденные обстоятельства.

Теперь Жанна поумнела. Она поняла, что гораздо чаще, чем хотелось бы, приходится делать то, что надо, а не то, что хочешь. И тут-то пожаловали харонцы.

Земля медленно приближалась к точке своей орбиты, где должна была исчезнуть. Ужасное место. Жанна стояла в темноте, наблюдая и вспоминая, и уже знала о том, что произойдет через несколько секунд. Итак, начало трагедии.

Пять минут. Пять лет.

— Теперь потише, Уолли, — попросила она. — Убавь скорость до одного дня в минуту.

Полет планет резко замедлился.

«Началось, — подумала Жанна. — Началось».

В модели Стурджиса на самом деле невидимые гравитационные пучки были обозначены ярко-красными прямыми. Темноту прочертили мощные лучи. Они были направлены от Кольца Харона на крупные исследовательские центры внутренних планет и их спутников.

— Еще тише, Уолли, — сказала Жанна. — Час в минуту.

Время словно остановилось. Лучи тянулись к Титану и Ганимеду, к Марсу и Венере.

— А теперь в реальном масштабе, Уолли, — прошептала Жанна.

В воздухе плыло четкое изображение Земли, видны были моря, горы, облака… В Северной Америке стоял жаркий июньский день. Тот страшный день перевернул жизнь землян, и каждый помнил его в подробностях. Жанна со своими друзьями устроили ленч в школьном дворике. Она думала о пустяках — о том, что надевать завтра в школу, как поизящнее решить заданные на дом задачки. Хотелось каникул, а до них, казалось, ох как далеко. Компания приступила к мороженому, тут-то все и случилось.

Время совсем остановилось — это Уолли менял режим изображения. Вот оно поползло снова. Сейчас.

Луч достиг Земли, потом прошил Луну. Жанне показалось, будто она видит, как неуклюже зашевелилось Лунное Колесо. Дальнейшее было делом одного мгновения: между Землей и Луной возник бело-голубой диск, а когда он исчез, Земля исчезла вместе с ним. Словно по мановению фокусника. Но это был не фокус. Землю утащили харонцы.

— Модель построена на основе данных прямых наблюдений из Солнечной системы, — сказал Уолли. Он был невозмутим. — Дальше, Жанна, пойдут сплошные догадки и предположения, разумеется, учитывающие информацию, доставленную «Святым Антонием».

— Отлично, Уолли.

Что же происходит в Солнечной системе после того, как Землю переместили сюда, в чужой мир? Вот о чем сейчас стоит поразмыслить, а не о Земле.

Но разве можно о ней не думать, разве можно не думать о пережитом в тот страшный день? Жанна потеряла родителей. В момент Похищения они обедали в небольшом ресторанчике. Там было очень уютно, но здание ресторана было слишком древним и ветхим. Оно рухнуло. А потом несколько дней было не до раскопок, и родители Жанны погибли под обломками. Разве можно забыть возникавшие в небе бело-голубые плоскости, сквозь которые проваливалась Земля, и то, что происходило потом? Небо вдруг сделалось кроваво-красным, ночь внезапно превращалась в день, а день — в ночь. Средства информации извещали о погибших космических кораблях и поселениях, о бесчисленных смертях и ужасных разрушениях… Люди обезумели от страха.

Ладно, хватит. Стоп. Нечего предаваться мазохизму. Не думать об этом. Смотреть и запоминать. Жанна закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Только Солнечная система. Ей досталось куда хуже.

— Скорость шесть дней в минуту. Показывай свои прогнозы, Уолли, — сказала Жанна.

Развалины ресторана… Жанна, возьми себя в руки.

— О'кей, — ответил Уолли.

Луна, лишенная земного гравитационного якоря, некоторое время поковыляв по орбите самостоятельно, была заново стабилизирована черной дырой, оказавшейся на месте Земли. Эта же дыра стала транзитным пунктом для направившихся в Солнечную систему захватчиков. Уолли обозначил дыру яркой точкой рубинового цвета.

Тем временем к планетам бросились замаскированные под астероиды Ландеры, отмеченные тусклыми красными точками.

Ландеры стаями носились по Солнечной системе и нападали на крупные планеты. Им на подмогу Сфера забрасывала все новые отряды монстров, которые немедленно принимались за свое страшное дело. Захватчики не трогали только Луну.

— Увеличь-ка планеты и спутники в пятьсот раз, Уолли, — попросила Жанна.

Ему не нужно было повторять — планеты в одно мгновение выросли, стало видно множество скрытых деталей. Везде царил хаос. Вокруг Марса вспухло пылевое облако. Большое Красное пятно Юпитера пенилось. От колец Сатурна остались одни фрагменты. Что-то странное творилось и в пространстве вокруг Плутона. Внезапно исчез Харон, а потом и сам Плутон. Это была работа Кольца Харона. На их месте загорелись две точки, обозначающие первые в истории человечества рукотворные черные дыры.

— Какова вероятность того, что люди действительно уничтожили Плутон? — спросила Жанна. На душе было гадко. Все в ней протестовало против уничтожения планет. Так нельзя, нельзя. Это ошибка, этого не может быть.

— Компьютеры дают вероятность девяносто пять процентов, но, по-моему, это нижний предел. Чтобы перехватить управление Лунным Колесом, была необходима чудовищная энергия. А больше ей взяться неоткуда…

Уолли изменил масштаб, и двойник Кольца Харона достиг пяти метров в диаметре. Кольцо медленно вращалось перед Жанной и Уолли. Мирный научный инструмент, гордость человечества, вдруг превратился в мощнейшее оружие.

— Я кое-что понимаю в моделировании реальности… — задумчиво произнес Уолли.

Жанна ждала продолжения, но он молчал.

— Ты хочешь сказать, что другого выбора нет? — прошептала она.

Уолли прикрыл глаза и чуть заметно кивнул — такой мимикой он обычно подчеркивал значимость сказанного.

— Доктор Соколов считает, что необходимую энергию можно было получить при помощи спутников Нептуна. Лично мне кажется, что на это у них не хватило бы времени. Ситуация менялась очень быстро и не в лучшую сторону. Нужно было чем-то пожертвовать.

— Господи, — простонала Жанна, — что они натворили! Они уничтожили планету, которой четыре миллиарда лет, чтобы спасти от съедения стадо разумных обезьян!

— Нет! — воскликнул Уолли. Жанне вдруг стало ясно, что Уолли немало помучился, пока не уверился в своей правоте, и теперь его не переспорить. Голос его был тверд, выражение лица непреклонно. Спасение цивилизации — достаточное основание, чтобы так поступить. Но на самом деле имелись и гораздо более важные причины пожертвовать Плутоном. Он подошел к панели управления и вернул прежнюю картинку. На планеты было страшно смотреть. — Если бы харонцев не остановили, они все равно добрались бы до Плутона и превратили его в облако пыли. То есть вопрос стоял так: или потерять все, или пожертвовать одной планетой ради сохранения остальных. Я думаю, люди сделали правильный выбор.

— Если, конечно, мы верно представляем развитие событий, — заметила Жанна.

Уолли в ответ печально кивнул.

— Мы можем только строить предположения, — сказал он. — Харонцы в Солнечной системе не могли погибнуть сами, а значит, они были побеждены. Впрочем, абсолютной уверенности нет.

Казалось, Уолли хотел что-то добавить, но передумал.

Было, конечно, странно слушать рассуждения Уолли. Он вдруг стал похож на вполне нормального человека, растерянного и страдающего. С таким Уолли Жанна могла поделиться самыми сокровенными своими мыслями.

— Послушай, Уолли. Мы с тобой должны посмотреть еще кое-что… Как бы это сказать… Мы должны посмотреть на умирание Солнечной системы.

Уолли недоуменно поднял брови.

— Я додумалась до одной вещи, — неуверенно продолжала Жанна. — Получается, что Солнечная система умрет. — Слова давались ей очень трудно. — Да, она умрет, я знаю это наверняка.