"Форпост Империи" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол)

***

Озеро Мун Гарнет, более пятидесяти километров в поперечнике, лежало в центре Апвуда и было окружено с трех сторон лесом, а с четвертой — высокими заснеженными горами. В сезон в нем и вокруг него кипела жизнь. В глубине мелькали серебристые косяки рыб, то и дело раздавалось рычание буллигатора, и в воздух из зарослей тростника взмывали тысячи белоснежных какаду, среди деревьев носились дикие звери. Все лето в озере размножались микропитоны, и вода краснела от несметного количества гибких тел. И чем больше их становилось, тем быстрее росла пищевая цепочка, начальным звеном которой они были. Пока же время для такой активности еще не наступило. Сейчас лишь тускло-голубые волны плескались у подножия высоких утесов.

— Я понимаю, почему вы так бурно реагируете на попытки заложить здесь город, — сказал Райднур Карлсарму.

Они стояли на берегу, глядя на отряд, резвившийся в озере. Их неистовые крики и гибкие коричневые тела вовсе не казались здесь неуместными — стаи носившихся в воздухе птиц производили гораздо больше шума. Терранин вздохнул:

— С эстетической точки зрения это вызывает сожаление. А кто владеет этим регионом?

— Никто, — ответил Карлсарм. — И так во всей стране. Любой может обитать здесь. Число жителей, которые так поступают, не настолько велико, чтобы из-за этого затевались споры. Аналогичное положение дел имеет место повсюду. Это естественный способ периодического ведения нашего хозяйства. — Он искоса глянул на Райднура. — Или вот армию можно здесь разместить.

— Значит, вы не разбегаетесь?

— Конечно, нет. Домкирк был только началом. Мы не остановимся до тех пор, пока не установим контроль над всей планетой.

— Вы мечтатель! Домкирк находился в самом уязвимом месте. Некоторые города расположены на других континентах…

— Где также живут свободные люди. Мы сотрудничаем.

— И что вы теперь станете делать?

Карлсарм улыбнулся:

— Вы на самом деле думаете, что я расскажу вам об этом?

Райднур рассмеялся, но глаза его оставались беспокойными.

— Я не собираюсь выведывать у вас военные секреты. Ну хорошо: что вы собираетесь предпринять в целом?

— Вести войну до полного истощения городов, — ответил Карлсарм. — Иная перспектива нас не устраивает. Очень печально, когда одни живые существа нападают на других. Но мы должны это делать, должны. У нас более крупная территория, больше ресурсов, поддающихся учету, больше решимости. Наши враги не смогут нас победить. Мы сотрем их в порошок.

— Вы вполне уверены в этом? Предположим, вы спровоцируете их — или флот Империи — на принятие действенных мер. Предположим, на это озеро будет сброшена атомная бомба.

Карлсарм задохнулся от гнева, но быстро овладел собой и ответил спокойно:

— У нас есть чем защититься. И отомстить. Но мы не воспользуемся этими средствами до тех пор, пока того не потребует ситуация, которая, я полагаю, может стать тяжелой и для вас. Передайте это тем, кто вас послал, когда вернетесь домой!

— Передам. Но не знаю, убедит ли это их. Вы понятия не имеете о мощи, которой обладает один космический корабль даже невысокого класса. Я прошу вас: попытайтесь договориться, пока еще не слишком поздно.

— Вы хотите убедить тысячи лидеров, таких как я, и все общество в целом, которое выбрало нас? Желаю вам удачи, Джон Райднур. — Карлсарм пристально посмотрел на собеседника. — Я лучше займусь своими делами. До нашего лагеря осталось всего лишь несколько километров.

Его резкость была вызвана сомнением в своей способности скрывать чувства дальше. То, что он, имеющий весьма небольшой опыт общения с представителями Империи, почувствовал при этом разговоре, укрепило интуитивные подозрения, которые высказывала Эвагайл. Райднур был более умен, чем это допускалось у терран.

Было неразумным попытаться узнать правду с помощью наркотиков. Он мог обладать иммунитетом или защитными свойствами. Или могло оказаться, что его секретные сведения ничего особенного собой не представляют. В любом случае потенциально ценный представитель терран из-за пустяка мог превратиться в злейшего врага.

Афродита? Такая и ледяную воду в его венах вскипятить может. Но поскольку обладатели Мастерства встречаются редко, не на многих можно положиться в тех случаях, когда речь идет о разведывательной миссии.

Может оказаться, что это существо не сработает так, как надо. Но шансы довольно велики, и, возможно, оно добьется успеха. Не много найдется мужчин, которые заинтересуются чем бы то ни было, кроме девушки — женщины — старухи, — какого бы возраста та ни была и как бы ни выглядела, если та обратит на него свои феромоны. Она может попросить мужчину побыть вместе с ней. Однако Райднур относился к тем редким ненормальным представителям мужского пола, которые настолько погружены в себя, что любовь для них не имеет значения, ибо они верны своему долгу. Даже если такой эксперимент и удастся, он все равно не допустит распространения сведений о существовании и мощи какого бы то ни было оружия. В этом случае его придется убить — что отвратительно, или содержать под стражей — что неприятно.

Отдавая приказы армии, которая приближалась к месту назначения, Карлсарм напряженно размышлял. Райднуру, вероятно, невдомек, что он находится в положении подозреваемого. Скорее всего, он приписывает отсутствие Эвагайл ее оскорбленному женскому самолюбию. («И в некоторой степени, несомненно, это так», — усмехался про себя Карлсарм.) А грубость Карлсарма — его озабоченности. Райднур свободно общался с военными, как мужчинами, так и женщинами, а в их верности сомнений не было: они ничего ему не скажут, и чужак должен понимать это.

Трудно предположить, что ему вздумается предпринять. Он, безусловно, не замышлял проникнуть на самолет или на радиостанцию большого радиуса действия. Без сомнения, в своем отчете он упомянет о том, что слышал или видел и что могло бы иметь какое-либо военное значение. Но он не мог сообщить ничего, что могло бы кардинальным образом изменить ситуацию. Еще до того как его препроводят в земледельческий район, армия могла оставить Мун Гарнет снова и не возвращаться, поскольку озеро было слишком ценным, чтобы использовать его в качестве постоянной базы. И все это было подробно разъяснено Райднуру с самого начала.

Тогда почему бы не дать ему возможность свободно видеть и слышать все, что он хочет? Карлсарм некоторое время взвешивал возможные риск и выгоду и наконец принял решение.

Лагерь был велик. В Домкирк была послана только небольшая часть апвудских воинов. Тысячи остались здесь и занимались тренировкой. Они приветствовали своих товарищей радостными возгласами. Этой ночью были разожжены большие костры, и до самого утра в лесу пели, танцевали и чокались кубками.

Вечером, на заходе солнца, Карлсарм и Эвагайл стояли на вершине отвесной скалы и смотрели на озеро и деревья, растущие к северу от лагеря. За ними находилась пещера, из которой выглядывала арулианская пушка. Неподалеку было размещено несколько других тяжелых орудий, и старый разбитый военный корабль патрулировал лагерь с воздуха. Там и сям в поле зрения попадали люди с луком или алебардой на плече и снова исчезали в чаще. Слышались голоса, приглушенные листвой, из-за деревьев к небу подымались струйки дыма. Однако людей, по-видимому, было немного, да и те совсем затерялись на этой огромной территории. С уходом врагов на сотни километров пушки и военные посты оказались брошенными, в лесу прятались лишь крошечные группки людей, которых деревья укрывали от наблюдения с воздуха.

Вечерами были слышны лишь отдаленные крики птиц да видны золотистые блики.

— Хотел бы я знать, что наш терранин думает об этом, — сказал Карлсарм. — Мы, должно быть, кажемся ему слишком беспечными.

— Он не дурак. И вовсе не недооценивает нас во многом. А может, и во всем. — Эвагайл поежилась, хотя было довольно тепло, уцепилась за руку Карлсарма и тихо сказала; — Неужели он прав? Неужели мы в самом деле обречены?

— Не знаю, — ответил Карлсарм.

Она вздрогнула и широко открыла карие глаза:

— Любимый! Ты всегда…

— Я могу быть с тобой откровенным, — сказал он. — Райднур обвинил меня сегодня в том, что я не понимаю, какая мощь сосредоточена в одной боевой единице имперцев. Но он ошибся. Я видел эту боевую единицу и прекрасно все понимаю. Мы не можем противостоять им. Если они решат, что Города должны распространить свою власть дальше, мы развяжем партизанскую войну, но в конце концов они нас одолеют. Наши попытки поладить с ними бессмысленны. — Самый простой способ действий с их стороны — нарушить статус-кво между нами и Городами. — Он засмеялся. — Согласятся они сохранять существующее положение или нет, это мы увидим. Но попробовать стоит, не так ли?

— Стоит ли?

— Иначе мы прекратим существовать как свободный народ.

Эвагайл положила голову на плеча Карлсарма.

— Давай не будем проводить ночь в этой дыре, — предложила она. — Я не хочу ночевать рядом с этими огромными безобразными пушками. Давай повесим наши гамаки в лесу.

— Мне очень жаль, но я должен остаться здесь.

— Почему?

— Здесь Ноач сможет найти меня, если его животные что-нибудь сообщат.

Карлсарм проснулся оттого, что кто-то теребил его за руку. Он сел. Во мраке, царившем в пещере, лишь слабо поблескивал ствол пушки, однако в проеме входа четко обозначился черно-голубой звездный крут неба. В темноте угадывался силуэт Ноача, сидевшего на корточках.

— Он бодрствовал всю ночь, — прошептал «животновод». — А теперь прокрался к одной из пушек и дурачится.

Карлсарм услышал, как рядом вздохнула Эвагайл. Он надел ремни и широкий пояс для колчана, взял арбалет и осторожно двинулся к выходу.

— Сейчас поглядим, что там такое, — сказал он. Его переполняла мрачная ярость. — Пошли.

И хотя они выскользнули из пещеры в полном молчании, Карлсарм ощутил присутствие женщины за спиной.

Селена исчезла, уже чувствовался близкий восход солнца, однако мир все еще лежал в объятиях ночи, небо было усыпано звездами, а озеро блестело во мраке, словно зеркало. Где-то далеко, в глубине леса, слышалось завывание какого-то зверя. Было холодно. Карлсарм взглянул на небо. Среди созвездий по темному небу ползла та самая звездочка, которая часто и настойчиво вторгалась в его сознание. «Судя по ее угловой скорости, орбита, по которой перемещается эта штука, довольно внушительна, — подумал он. — Значит, она имеет порядочные размеры. Если они соорудили нечто вроде космической станции, то шпионы свободных людей в Городах сообщат об этом. Скорей всего, эта штука все-таки космический корабль. Наверное, легкий крейсер „Изида“ — самая крупная боевая единица, которую терране могли позволить себе держать в этой системе. (Вполне достаточно для их целей. Более тяжелый корабль не смог бы приземлиться, если бы возникла такая необходимость. Этот же мог справиться с любым числом космических кораблей, менее крупных, чем он сам. Если бы Арули послала что-либо более внушительное и мощное, то вездесущие разведывательные корабли засекли бы этот объект и еще до прибытия врага с базы флота успели бы подойти подкрепления. А это достаточное основание для надежды, что Арули не вмешается в гражданский конфликт, хотя и осуждает несправедливый выпад в отношении родственного народа, ведущего справедливую борьбу.)».

Было ли совпадением то, что Империя прислала звездолет вскоре после того, как Райднур присоединился к повстанцам? «Сегодня ночью мы это выясним», — пообещал себе Карлсарм.

Длинный и тонкий силуэт ствола пушки, стоящей на голом гребне, четко вырисовывался на фоне Млечного Пути. Ее расчет, залегший под деревом, вглядывался в темноту. Одно из животных Ноача могло бы пройти незамеченным в редком кустарнике, но не человек. Однако животные, увы, не могли бы описать того, что происходит у пульта управления аппаратом.

— А может, он…

Карлсарм прервал шепот Эвагайл резким шиканьем. Пушка медленно двигалась, описывая дугу, и слышалось жужжание ее двигателя. Но что находилось внутри? И почему она не стреляла?

— Уж не собирается ли он обстреливать лагерь? — пробормотал Карлсарм. — Но это смешно. Он не успеет уйти на расстояние двух выстрелов, как будет мертв. Тогда что же он намеревается делать?

— Мне поспешить? — спросила Эвагайл.

— Пожалуй, — ответил Карлсарм. — И будем надеяться, что он еще не успел навредить нам.

Ему пришлось выдержать одну-две минуты страшного напряжения, пока она приводила в действие свое магическое Мастерство — и не частично, как в повседневной жизни, а полностью. Он слышал ее размеренный вдох, ощущал ритмичные сокращения мускулов, чувствовал резкий запах адреналина. Затем она взорвалась.

Мелькнувшей кометой она пересекла открытую площадку. Райднур был атакован ею прежде, чем успел среагировать на нападение. Он издал резкий вопль и бросился бежать. Она догнала его двумя гигантскими прыжками. Ее руки сомкнулись в железном объятии. Он сопротивлялся, а ведь он не был слабаком. Но она мертвой хваткой вцепилась в него, приподняла и потащила, как тряпичную куклу. Ее лицо белой маской светилось в лучах звезд.

— Тихо! — приказала она голосом, который ей не принадлежал. — Иначе я прикончу тебя.

— Не надо, Эвагайл, пожалуйста. — Ноач осторожно прикоснулся к ее железной руке. — А вы поосторожнее, — сказал он Райднуру, чье лицо было искажено ужасом. — Она опасна в таком состоянии. Знаете, это у нее что-то вроде истерической ярости — абсолютная мобилизация всех ресурсов ее мощного организма, но при этом она еще и сознательно контролирует себя. И все-таки с ней в такие минуты лучше не шутить. Представьте себе, что она — разъяренный зверь.

— Сумасшедшая, — продребезжало в глотке Райднура. — Бешеная. — Он содрогнулся.

— Этого я не говорил, — сказал Ноач. — Но повторяю: ее магическое Мастерство состоит в умении сознательно приходить в состояние истерии. Вот сейчас она могла бы голыми руками раздавить вам череп. И она сделала бы это, если бы вы ее спровоцировали.

Добравшись до орудия. Эвагайл с силой шмякнула терранина о землю и, ухватив за загривок указательным и большим пальцами, рывком поставила на ноги. Он был выше ее ростом, но казалось, что это она возвышается над ним, над всеми тремя мужчинами. Казалось, что свет звезд потрескивает в ее вьющихся волосах. Глаза ее ярко горели и казались невидящими.

Ноач наклонился к Райднуру, прочел ужас в его взгляде и мягко сказал:

— Пожалуйста, расскажите нам, что вы делали.

Райднур встряхнулся и завопил:

— Ничего! Я не мог спать и п-пришел сюда, чтобы просто убить время…

Осмотрев орудие, Карлсарм повернулся к ним:

— С помощью этой штуки вы отслеживали тот корабль на орбите.

— Да. Я… это глупо… простите… это только ради забавы.

— Вы заблокировали пусковую схему, — сказал Карлсарм. Из ствола вырывалась энергия. Но не было ни вспышки, ни света, ни запаха озона. Он взмахнул рукой. — Я отключил это. Я заметил, что вы открыли камеру и заменили главный модулятор вот этим маленьким приспособлением. Эвагайл, перед тем как напасть на него, ты слышала, говорил ли он что-либо?

Ее странный бесстрастный голос произнес:

— Вся мощь их армии на этом континенте сконцентрирована здесь, и они планируют сохранить ее еще по крайней мере несколько дней. Не думаю, что есть надобность в каком-нибудь мультимегатонном аппарате. Он уничтожил бы их, но они — подданные Его Величества и в потенциале могут представлять ценность. Кроме того, это нанесло бы территории Империи большой экологический ущерб, и в окрестностях Города выпали бы радиоактивные осадки. Не говоря уже о том, какое воздействие это оказало бы на вашего покорного слуху — то есть на меня. Но какой-нибудь корабль мог бы спокойно и безопасно приземлиться. Я предлагаю, чтобы это была «Изида», нагруженная морской пехотой, самолетами и вспомогательным оборудованием. Если он опустится внезапно, партизаны не смогут далеко убежать. С помощью пестицидов, ультразвука, газовой атаки, ошеломляющего лучевого удара и всего прочего вы наверняка сможете захватить большинство из них в течение одной-двух недель. Повторяю, по возможности захватить в плен, а не убивать. Я объясню это вам потом, после того как вы совершите посадку. Сейчас я получше опишу вам местность. Мы находимся на северо-восточной окраине озера Мун Гарнет…» В этот момент я прервала его, — закончила Эвагайл. Самое жуткое было в том, что она сказала эти слова вполне серьезно, без тени юмора.

— Ее Мастерство обостряет ощущения, а также увеличивает емкость памяти, — отрешенно и механически сообщил Ноач.

— Ладно, — вздохнул Карлсарм. — Не будем устраивать Райднуру допрос. Он переделал эту пушку во что-то вроде передатчика и призывал врагов спуститься на планету.

— Они могут не ответить, если слышали, как его отключили от связи, — сказал Ноач со слабой надеждой.

— Большого шума не было, — ответил Карлсарм. — Они, наверное, подумали, что он все-таки заметил чье-то присутствие и ему пришлось срочно прерваться. В случае чего они прилетят, и едва ли мы успеем рассеять вещества, которые наведут на ложный след их металлоискатели.

— Нам лучше сматываться, — сказал Ноач. Его обросшее щетинистой бородой лицо посуровело.

— А может, и нет. — Карлсарм почувствовал нарастающее возбуждение. — Мне нужно по крайней мере час или два на размышление и на разговор с вами, Райднур.

Терранин выпрямился.

— Я не предавал вас, правда, — сказал он звенящим голосом. — Я только оставался верным своему императору.

— Но вам придется рассказать нам кое-что, — сказал Карлсарм. — Например, как, по-вашему, должны будут действовать те, кто собирается совершить посадку. Это же не секрет, правда? Расскажите нам, какие последние известия вы слышали, какие книги прочли, к каким пришли выводам.

— Нет!

Привлеченные шумом, на холм взбирались люди — худые, затянутые в кожу, с оружием на изготовку. Но Карлсарм не обращал на них внимания.

— Эвагайл! — сказал он.

Ее холодные, холодные пальцы сомкнулись на горле Райднура. Он пронзительно закричал.

— Полегче, — приказал Карлсарм. — А теперь… полегче, женщина!.. вы не передумали? Или ей открутить по одному ваши уши и другие части тела? Я не хочу, чтобы вам делали больно, но на карту поставлена моя цивилизация, и у меня мало времени.

Райднур сдался. Карлсарм не презирал его за это. Действительно, немногие могли бросить вызов Эвагайл, когда она находилась в таком состоянии, как сейчас, — для этого нужно было привыкнуть к общению с Хозяйками войны.

Позднее Карлсарму и самому потребовалось немалое мужество, чтобы обнять ее, коснуться губами ее щеки и нежно прошептать: «Вернись к нам, моя прелесть». Медленно, очень медленно умиротворенность, теплота и румянец, подсвечиваемый холодными красками утренней зари, снова вернулись на ее лицо, потом она опустилась перед Карлсармом на колени и разрыдалась.

Он поднял ее и повел к пещере.