"Звездный лис" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол)

Глава 3

Период обращения Строна составлял восемнадцать часов. По прошествии семи таких дней Утхг-а-К-Тхакв закончил работу над компьютерами военного корабля и на грузовом судне прилетел в космопорт Орлинг.

Когда его огромная китообразная голова ввалилась в штурманскую рубку яхты, Андре Вадаж, ожидающий прилета бортинженера, невольно попятился назад.

— Фу! — подумал певец. — Старательности и способностей у него не отнимешь, но каждый раз приходится заново приспосабливаться к этой болотной вони… Интересно, а как он относится к моему запаху?

— Привет, Б. И. — поздоровался он с Утхг-а-К-Тхаквом, — надеюсь, вы еще не устали до смерти. Мы уже провели здесь слишком много времени.

— Да уж, — отвечал ему грохочущий, булькающий голос. — Мне все это надоело не меньше вашего. Остальное смогут закончить без меня, и надеюсь, закончат одновременно с установкой этой спецкатапульты для ракет. Конечно, это при условии, что система работы Стронов и в самом деле настолько хороша, настолько они ее расписывают.

— Именно вам и решать, так это или нет. — Кивнул Вадаж.

Еще одной чертой, раздражавшей его в наквсах, была их привычка торжественно констатировать очевидные вещи. В этом плане они почти не уступали людям.

— Ну-с, я позаботился о вашем питании здесь. Собирайтесь и ждите нас на платформе лифта снаружи через полчаса.

— Нас-с-в? Кто же отправиться в это гнездо?

— Вы и шкипер, разумеется, чтобы принимать решения, и Грегориос Куманодис — чтобы переводить. Я… в общем, официально это касается и стюарда тоже, поскольку дополнительное вооружение повлияет на массу и объем груза. Но практически сектор в данный момент расслаблен, ему все надоело и он страшно нуждается в увеселительной прогулке. И потом, там будут еще двое с «Поиска» — Виктор Брэгдон и Джоселин Лори.

— А они с какой стати?

— Насколько вам известно, они здесь проводят ксенологические исследования. А сопровождая нас в деловом везите к местной важной персоне, они получат уникальную возможность понаблюдать здешние законы и обычаи в действии. Так что Брэгдон даже предложил одолжить нам один из своих флайеров, с условием, что мы возьмем их с собой. Фактически он не прочь был захватить еще несколько своих людей; но «гнездовники» ограничивают число посетителей за один раз Мнительные твари. Как бы там ни было, но имея флайер, мы можем использовать яхту для срочной работы и таким образом быстро завершим свое предприятие.

— Я чую. Нет, по-английски говорят, понимаю. — безразличным тоном отозвался Утхг-а-К-Тхакв. Он повернулся и зашлепал на своих перепончатых ногах по направлению к собственной каюте.

Вадаж задумчиво смотрел ему вслед, пока тот не исчез из вида.

— Интересно, доходят ли до него наши людские междоусобные ссоры и трения, — размышлял венгр. — Вероятно, нет. Он их, видимо просто не воспринимает, что отношение между Джоселин и Гуннаром — это сущая чепуха, если, конечно, он вообще их заметит.

И возможно, он будет прав. По крайней мере, пока это выражается лишь в частных отлучках Гуннара с нашей посудины. И на данном этапе они еще не приносят особого вреда. Среди парней в экипаже ходят уже слухи, но судя по интонации разговоров, это просто хорошая зависть. Что же касается меня самого, то я меньше всего склонен завидовать другу, если ему удалось ухватить кусочек счастья. Тогда почему же, черт возьми, это не дает мне покоя?

Он отгонял от себя тревогу и нажал кнопку на радиофонной приставке.

Из салона «Поиск» на него глянуло лицо человека среднего возраста, по виду напоминавшего ученого.

— Добрый вечер, доктор Тауни, — бодрым голосом произнес Вадаж. — Не будете ли вы столь добры напомнить капитану Хейму, что до нашего отлета осталось полчаса.

— Пускай сам себе напомнит, — огрызнулся глоссаналитик.

— Неужели ваша неприязнь к цели нашего пребывания здесь столь велика, что вы не хотите сказать человеку двух слов по интеркому? — Вадаж злобно посмотрел на него. — Тогда будьте добры, напомните об этом мадам Лори.

Тауни покраснел и включил связь. Должно быть, он действительно страдает архаичными предрассудками. Вадаж усмехнулся и, насвистывая, пошел заканчивать собственные приготовления в дорогу.

— Мальбрук в поход собрался…

А на борту «Поиска» Хейм тем временем посмотрел на висевшие на шпангоуте часы, потянулся и сказал:

— Пожалуй, пора.

Джоселин положила одну руку на его шевелюру, а другой взяла за подбородок и, повернула к себе его некрасивое лицо с тяжелым подбородком к себе, спросила:

— А надо ли?

Тревога в ее глазах отозвалась в нем болью. Он попытался рассмеяться.

— Как, отменить путешествие и лишить Вика уникальных материалов? Он бы нам этого никогда не простил.

— Он был бы почти так же счастлив, как и я. Потому что гораздо важней всего этого то, что ты… что ты вышел наконец из своего лунатического состояния, Гуннар.

— Дорогая моя, — ответил он. — Единственное, что портило иногда эти прекрасные часы, проведенные вместе, были твои периодические попытки незаметно заставить меня отказаться от задуманного мною предприятия. Но это сделать ты не сможешь. Как говорили в старину китайцы: «Почему бы тебе не расслабиться и не начать вкушать наслаждение?». Он прикоснулся губами к ее губам.

Она ответила, но встала с постели и прошла в противоположный угол каюты.

— Если бы я снова стала молодой, — с горечью сказала она, — возможно, мне бы это удалось.

— А? Нет. А теперь послушай…

— Я слушаю.

Она остановилась около туалетного столика и медленно провела руками по щекам, по груди и бокам.

— О, для сорока трех лет я сохранилась неплохо. Но никуда не денешься от этих «гусиных лапок» в уголках глаз и от появившегося второго подбородка, да и вообще, без одежды я проигрываю. В течение последних дней ты… ты вел себя хорошо, Гуннар… ты был добр. Но я заметила, что ты старался ничем не связать себя.

Хейм поднялся, в два шага преодолел разделявшее их расстояние и остановился возле Джоселин, возвышаясь подобно огромной башне. Что делать дальше — он не знал.

— А как я мог это сделать? — наконец решился спросить он. — Я представления не имею, что может случиться с нами во время полета. И не имею права что-либо обещать или…

— Ты мог бы пообещать чисто условно, — сказал Джоселин. Мгновение ее отчаяние прошло или она сумела подавить его. Ее лицо приняло загадочное отношение, голос стал бесстрастным.

— Ты мог бы сделать так: «Если я вернусь домой живым, я сделаю то-то, если ты согласна».

Он не знал, что ответить. Она вздохнула и отвернулась. Голова ее поникла.

— Что ж, давай одеваться, — сказала она.

Двигаясь совершенно механически, Хейм натянул тонкий комбинезон, служивший поддевкой под скафандр. В голове у него была такая пустота, словно в ней был вакуум.

— О'кей, так чего же я хочу? — думал он. — Много ли из того, что я чувствовал (и чувствую сейчас до сих пор?) было подлинным, и что было просто ностальгией по прошлому, вызванной одиночеством и выведшей меня из равновесия? Не представляю.

Однако его смущение длилось недолго, поскольку менее всего Хейму нужен был самоанализ. Он отогнал от себя все вопросы, чтобы затем изучить их на досуге, а вместе с ними и все обусловленные ими эмоции. На переднем плане его создания осталось чувство нежности к Джоселин, смешанное с сожалением, что он причинил ей боль, и смутное желание что-то предпринять в связи с этим; но над всем этим преобладало желание удалиться побыстрее.

Он и так уже чересчур долго прохлаждается на этом острове. Необходимость лететь на Требогир вполне оправдывала это его стремление.

— Давай, поехали, — сказал он, снова повеселев, и игриво шлепнул свою пассию по круглому заду.

— Прогулка должна быть неплохая.

Джоселин повернулась. Ее глаза и губы выражали печаль.

— Гуннар… — Она вынуждена была опустить глаза, и теперь стояла так пред ним, сцепив руки. — Ты действительно не считаешь меня… в лучшем случае дурой, а в худшем предателем… из-за того, что я не хочу войны… не так ли?

— Только этого еще не хватало! — воскликнул Хейм, отшатнувшись назад.

— Когда это я подал тебе такую идею?

Она сглотнула и не нашла ответа.

Хейм взял ее за локти и мягко встряхнул.

— Ты дуреха, если думаешь, что я когда-либо так считал, — сказал он.

— Джос, я ведь хочу, чтобы войны не было, и верно, что демонстративная сила сейчас — предупредительный лязг зубов — может предотвратить фатальный исход будущего. Это все. О'кей, у тебя иное мнение. Я его уважаю и уважаю тебя. Я что заставил тебя думать по-другому? Пожалуйста, скажи. Может быть, в этом моя вина?

— Нет, ничего. — Она выпрямилась. — Просто я глупая, — добавила она механически. — Пожалуй, нам пора.

Они молча спустились вниз. У шкафчика возле эллинга — 3 Виктор Брэгдон натягивал скафандр.

— Эй, привет, — окликнул он их. — А я уже начал волноваться, не задержало ли вас что-нибудь. Во время прошлой вахты один из ваших людей доставил сюда ваше снаряжение, Гуннар. Весьма, кстати. Здесь мы бы вам, пожалуй, не нашли подходящего размера.

Хейм облачился в жесткий скафандр, застегнул все молнии, надел перчатки и ботинки с поддержками для лодыжек, обращая внимание на застежки. Если кислород внутри смешается с водородом снаружи, он будет потенциальным факелом. Конечно, во флайере можно было и не надевать полного снаряжения — это была лишь предосторожность, но Хейму слишком часто приходилось видеть, как иногда мало нужно, чтобы свести на нет все меры безопасности. Подсоединяя шлем к резервуарам с воздухом под высоким давлением и к рециркулятору, он опустил с плеч снаряжение, но оставил клапаны закрытыми, а забрало шлема — открытым. Теперь — пояс с пищевыми и медицинскими трубами, фляга, емкость для отходов… Но никакого оружия, поскольку в Гнездо с ним не пустят…

Хейм заметил, что Джоселин никак не может справится со скафандром, и поспешил на помощь.

— Он такой тяжелый, — пожаловалась она.

— Ну уж, ведь точно такой же ты носила на Новом Марсе, — сказал Хейм.

— Да, но там сила тяжести вполовину меньше земной.

— Ну, тогда еще радуйся, что мы не подвергнемся полной гравитации под воздействием Строна, — добродушно сказал Брэгдон, наклоняясь, чтобы поднять походную сумку.

— Что там у вас? — спросил Хейм.

— Дополнительное оборудование для съемок. Вспомнил в последнюю минуту. Но вы не беспокойтесь. Полевое аварийное снаряжение уже на борту и дважды проверено.

Направляясь к входному шлюзу, Брэгдон по-прежнему улыбался, намеренно повернувшись к Джоселин, показывая свой орлиный профиль. Хейм стало смешно.

Эллинг для шлюпки напоминал пещеру. Дополнительное место, специально оставленное здесь для отдыха, сейчас занимали три атмосферных флайера, предназначенных для работы на планетах класса Юпитер, и один из них в данный момент был на вылете, совершая предварительный картографический рейс. Люди прошли сквозь шлюз флайера и пристегнулись ремнями. Брэгдон сел за пульт управления и связался с вахтенным. Из шлюпочной камеры откачали воздух, заполнили ее атмосферой Строна и открыли внешние двери. Взревел мощный двигатель, и флайер взлетел.

Затем он вновь, опустился, чтобы взять на борт Вадажа, Куманодиса и Утхг-а-К-Тхаква. В своем скафандре наквс выглядел еще более неуклюжим словно дельфин в караульной будке — зато эта будка почти скрывала его аромат. Брэгдон в последний раз проверил приборы и вновь поднял машину в небо.

— Я волнуюсь, как мальчишка, — сказал он. — В первый раз увижу по-настоящему эту планету.

— Что ж, вполне можете считать себя туристом, — отозвался Куманодис.

— Плохой погоды не предвидится. Хотя, конечно во время шторма мы в любом случае должны будем сделать посадку. Шторма здесь свирепые.

— В самом деле? Я полагал, что в атмосфере такой высокой плотности скорость ветров должна быть невелика.

— Атмосфера Строна не такая уж плотная всего лишь, на уровне моря в три раза превышает земное давление, что во многом объясняется здешней силой тяжести. Кроме того, не забывайте о водяных парах, которые, поднимаются вверх, порождают грозы. Да еще такой чертовский избыток солнечной энергии.

— Что? — Джоселин бросила удивленный взгляд в направлении кормы, откуда можно было видеть утреннее солнце. Находясь вполовину ближе к Строну, чем Солнце к Земле, диск медного светила смел несколько меньший диаметр в угловых единицах: и хотя оно сверкало почти вдвое ярче, отбрасывая кругом холодный голубоватый свет, его суммарное излучение немного уступало солнечному.

— Нет, этого не может быть. Строн получает всего лишь… сколько же?… На двадцать процентов больше радиации, чем Земля.

— Но ты забываешь, какая доля в ней принадлежит ультрафиолетовому, напомнил Хейм. — И это при отсутствии свободного кислорода, способного создать озоновый барьер.

— Да, для колонии нудистов такое место вряд ли подошло бы, — сказал Вадаж. — Того, кто не задохнется здесь от водорода, гелия и азота и кого не отравят метан и аммиак, того ультрафиолет поджарит наподобие бифштекса.

— Бррр! Но вас же до чего здесь красиво!

Джоселин прижалась носом к иллюминатору возле своего кресла и стала смотреть вниз.

Они уже поднялись на большую высоту, и Орлинг со сверхзвуковой скоростью исчез вдали. Посреди моря цвета индиго остров возвышался, подобно Гибралтару: берега обсидианово-черные, поверхность рябит разными оттенками красного цвета, образуемых растительностью. В последний раз сверкнул скелет радара космопорта, за тем, и этот блестящий храм исчез из вида, и осталось лишь смутное пятно, парившее под скопившимся на западе горами кучевых облаков. Где-то на пределе зрения, за несколько километров, виднелся клин летевшей по своим неведомым делам стаи Стронов.

Как будто стараясь избавиться от какой-то мысли, Джоселин указала на них и спросила:

— Прошу простить мою тупость, но как они умудряются летать? Я имею ввиду, разве существа, дышащие водородом, не должны обладать менее активным обменом веществ, чем те, которые дышат кислородом? Неужели здешнего атмосферного давления достаточно, чтобы они могли преодолеть гравитацию, почти вдвое превышающую земную?

— Их кости подобны птичьим. — Объяснил Куманодис.

— Что же касается вопроса энергии — добавил Хейм, — то водород действительно дает меньше энергии на грамм-молекулу, чем кислород, вступая в реакцию с углеводными соединениями. Но в клетках легких огромное количество водородных молекул. Кроме того, ферментные системы весьма эффективны. И… но посуди сама. А растения Строна синтезируют воду и метан для получения свободного водорода и углеводов. Животные существуют, совершая обратный процесс. Лишь подвергаясь такому мощному потоку ультрафиолета, растения создают соединения более богатые энергией, чем что-либо на Земле.

— Мне кажется, я поняла, — Джоселин вновь погрузилась в свои мысли.

Остров исчез за широким горизонтом. Они летели над тьмой цвета красного вина исполненного в лоскут белой пены, пока наконец вдали не показался материк. Там громоздились горы, ярус за ярусом, красные внизу от покрывшей их растительности, серые с неровными тенями вверху. Солнце отражалось от далекого металлического пятнышка. Хейм настроил оптику своего иллюминатора и иллюминатора Джоселин на полное увеличение. Пятнышко стало флайером уродливой неземной конструкции, который патрулировал над скоплением башен из оплавленного камня, прилепившимся к пропасти в километре над кромкой прибоя.

— Карниз Радемира, — сказал Хейм. — Пожалуй, лучше взять чуть южнее, Вик. Мне говорили, что мы его несколько раздражаем, и не исключено, что у него вдруг возникнет желание на нас напасть.

Брэгдон подрегулировал автопилот.

— А почему?

— Когда Чарли Уонг и я прибыли сюда для предварительных переговоров, он хотел продать нам боеголовки, — пояснил Куманодис. — Но Насест Крейгана предложил нам более выгодную цену.

Брэгдон покачал головой.

— Ей-богу. Не понимаю я эту культуру, — сказал он. — Анархия и атомная энергия. Вещи абсолютно не совместимые.

— Что? — встрепенулся в своем кресле Вадаж. — На Строне есть настоящая литература, — медленно сказал он. — Неужели вы даже ничего не читали из нее?

— О, разумеется, разумеется, — поспешно ответил Брэгдон. — Но это какая-то галиматья. Никакой научной основы. Моя полевая практика проходила в страшной спешке. Но несмотря на неспокойную обстановку в этом секторе, исследовательский Центр счел необходимым безотлагательно собрать достоверную информацию о сообществах, проживающих в границах данного сектора — точнее, о тех из них, которые имеют выход в космос.

— Если уж быть до конца точным, то стронов причислить к последним нельзя, — возразил Хейм. — Конечно, у них развита астронавтика, но все ее достижения используются в целях планетарной защиты. Они охотно торгуют с посетителями, но сами торговых партнеров никогда не ищут.

— Когда-нибудь начнут. Слушайте-ка, — Брэгдон, повернулся; посмотрел на остальных. — Вот прекрасная возможность убить время. Почему бы вам не изложить свою версию сложившийся здесь ситуации? Я, конечно, читал об этом, но если кто-то передает материал другими словами, это весьма полезно.

Вадаж сощурил глаза и ничего не сказал. Хейм занимала главным образом рука Джоселин, лежавшая на его руке. Он подумал, что она непроизвольно продолжает просить его. О чем? О том, чтобы устранить разделяющую их преграду? Хейм откинулся назад, переместив основную тяжесть своего снаряжения на спинку и подлокотники, и сказал:

— Я не специалист, но насколько я понимаю, строны — это большая редкость, строго плотоядная разумная раса. Обычно плотоядные специализируются в совершенствовании именно физических, а не умственных способностей, как вам известно. Однажды я разговаривал с парнем, который здесь побывал и немного прошвырнулся по планете. Он сказал, что заметил кое-где окаменевшие обнаженные породы, которые давали повод предполагать, что когда-то давным давно этот континент подвергся нашествию более крупных, но родственных стронам биологических видов. Быть может, предкам стронов пришлось пойти по пути совершенствования умственных способностей, чтобы спастись. Я не знаю. Однако, как бы это ни происходило, в итоге возникла раса, с мощными хищническими инстинктами, но лишенная признака стадности. Основное социальное звено — это… э… нечто вроде семьи.

Большой семьи с системой парных браков, настолько сложной, что никому из людей еще не удавалось ее понять, плюс другие слуги со своими собственными женскими особями и детенышами; но доминирует в патриархальном семейном укладе по-прежнему крупный самец.

Флайер попал в полосу дождя. Хейм выглянул в иллюминатор. Они уже пересекали горный хребет. На западе он увидел горный хребет, переходивший в красновато-коричневую равнину Тревожных Земель.

— Не думаю, чтобы это привело к развитию немного превосходящего стадию первобытной дикости, — заметил Брэгдон.

— На Строне им все же удалось на время достичь такого развития. Каким образом — я не знаю. И вообще, знал ли кто-нибудь доподлинно, каковы эволюции? Быть может, стронам помогло то, что у них есть крылья и они более подвижны, чем мы. Со временем у них возникла общепланетарная индустрия, они распались на отдельные федерации. Изобрели научную методологию и пошли экспонентной кривой открытий вверх, вплоть до ядерных двигателей.

— Я думаю, — прохрюкал Утхг-а-К-Тхакв, — эти нации были построены на захватнических войнах и рабстве. Это неестественно, и отсюда их нестабильность.

Хейм удивленно взглянул на его физиономию со свисающими щупальцами, и продолжал:

— Возможно. Сейчас имеется один стабилизирующий фактор. Мужские особи у стронов гораздо темпераментнее мужчин-землян в течение периода половой активности, но по достижении «пожилого» возраста они претерпевают большие эндокринные изменения, чем мы. Во всех других отношениях они остаются по-прежнему сильными, однако, теряют как половой инстинкт, так и свою воинственность, и предпочитают тихо и спокойно жить дома. Мне кажется это и послужило механизмом выживания, поскольку женские особи и детеныши, находясь в Гнезде, имели охрану в лице «пожилых» самцов, в то время как молодые охотились и воевали. В плане влияния на цивилизацию можно предположить, что этот фактор позволил ей в некотором смысле созреть.

Старших принято уважать и прислушиваться к их мнению, принимая во внимание их жизненный опыт.

Тем не менее промышленное общество разлетелось на куски во время ядерной войны. Накопленные знания и даже большая часть материальных ценностей не были утрачены, однако, организация — увы. Повсеместно строны вернулись назад, к этим баронским Гнездам. Сочетая одновременно производство на основе автоматизации и возрождение так называемых «больших охотничьих игр», каждое такое сообщество находится чертовски близко к полной независимости. Никто уже не желает больше никаких замысловатых социальных структур. Настоящая их жизнь устраивает их как нельзя лучше.

— А как насчет Ложи? — спросила Джоселин.

— О, да. Через некоторое время возникла необходимость в избрании какой-то центральной группы с тем, чтобы она могла решать спорные дела между Гнездами, осуществлять контакты с иными мирами. Ложа образовалась как… я предлагаю, как квази-религиозная организация, хотя я ни черта не смыслю в символизме. Лидерами ее являются старые самцы. Наиболее активная работа поручается тем, кого мы могли бы назвать новообращенными и служаками, с младшими помощниками и тому подобное, кто нанимается туда в поисках приключений, и наложниц, и в надежде быть когда-нибудь допущенным к полному посвящению. Такой механизм работает безотказно.

— В человеческом обществе он бы не сработал, — сказал Вадаж.

— Да, — отозвался Куманодис, — но эти ребята — не люди.

— Вот, пожалуй, и все, что мне известно, — подытожил Хейм. — Я уверен, что не сообщил ничего такого, что невозможно было бы найти в книгах и журналах.

Он снова выглянул наружу. Внизу быстро скользили перии; можно было различить легкий свист и ощутить вибрацию флайера. Вот на фоне однообразной растительности мелькнуло стадо несущихся животных, и вновь пропало из виду. На востоке постепенно таяли последние различимые горные вершины. В течение довольно долгого промежутка времени все могли молчать.

Хейм потом просто поразился, осознав, как долго все сидели, погрузившись в свои мысли, прежде чем Брэгдон нарушил тишину:

— Кажется, я не понимаю одного. Вполне очевидно, что каждое Гнездо содержит ядерный арсенал и оборудование для военного производства. С какой целью?

— Чтобы сражаться, — ответил Куманодис. — Иногда Ложа не может разрешить к обоюдному согласию тот или иной спорный вопрос, например, относительно территории, и тогда — ого-го! Дым коромыслом, как говорится.

Да мы, вероятно, еще увидим с вами несколько кратеров.

— Но… нет. Такая вот разновидность безумия и сокрушила их цивилизацию.

— Последнюю фазу жизни их цивилизации, вы хотите сказать, — уточнил Хейм. — Настолько она уязвима. Гнездо обычно находится под землей, и даже здания, расположенные на поверхности, почти невозможно взорвать. Радиация влияет на стронов неизмеримо меньше, чем на людей, поскольку они и в повседневной жизни получают немалые дозы, а против чрезмерных доз у них имеются медицинские средства такие, как и у нас. Что же касается зажигательных бомб и тому подобного оружия, то в водородной атмосфере оно бесполезно. Фактически, до изобретения атомной энергии единственным способом расплавить металл было использовать кратер вулкана — а вулканов на этой огромной планете с горячим ядром больше чем достаточно.

— Значит, у них нет никаких ограничений пробормотала Джоселин, — в том числе даже на продажу оружия иножителям, чтобы те с его помощью убивали других.

— Что-то мы слишком часто стали касаться этой темы, провались она…

— проворчал Куманодис.

— Полегче, Грег, — предупредил Хейм. — Лицо женщины было таким несчастным.

Куманодис поерзал в своем кресле, затем выглянул в иллюминатор и вдруг застыл.

— Эй, — пролаял он.

— В чем дело? — спросил Брэгдон.

— Как по-вашему, куда мы летим?

— К Аэри Требогир, куда же еще.

Грек привстал и указательным пальцем ткнул в иллюминатор. Над горизонтом, подобно привидения в своей обособленности плавал белый конус.

Равнина снизу скатывалась под уклон в направлении ослепительно сверкавшей белой нитки, извивающейся сквозь долину, по которой бежали тени облаков.

— Что за черт! — взорвался Куманодис. — Ведь это же рука Морх.

Наверняка она. Карту знаю только я один! Там, где живет Требогир, в упор не видно никаких снежных пиков. Должно быть, мы находимся над нагорьем Кимрет, то есть в добрых пяти сотнях километров от того места, где должны быть!

На лбу Брэгдона выступил пот.

— Я действительно задал автопилоту кружной курс, чтобы лучше ознакомиться с окрестностями, — признался он.

— И не поставили нас в известность? — Куманодис рванулся с кресла, забыл о пристяжных ремнях.

— И как я, дурак, раньше не заметил, что солнце находится не с той стороны! Убирайся прочь от штурманского пульта. Я беру управление на себя.

Хейм перевел взгляд на Джоселин. Ее руки были сжаты в кулаки, она дышала тяжело и прерывисто.

Брэгдон быстро опустил руку в походную сумку, стоявшую рядом с его сиденьем. Когда он вновь ее поднял, Хейм увидел направленное на Куманодиса дуло лазерного пистолета.

— Сидеть! — приказал Брэгдон, — первый кто отстегнет ремни будет тут же убит.