"Повелитель грома [Бог грома]" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ Мэри)

Глава 4

Вчера Сторм нашёл первый склад продовольствия. Он был предусмотрительно спрятан в расщелине, которая могла дать убежище от зноя и ему и животным. Но времени на розыски ушло значительно больше, чем он рассчитывал. Он не рисковал идти в этой пустынной стране глубокой ночью, даже полагаясь на феноменальные способности Сурры и природные инстинкты лошади. А утренних часов и коротких вечерних сумерек явно не хватало.

Но он решил не отступать. То и дело натыкался на многочисленные следы проходивших кланов и наконец вышел на какую-то настоящую дорогу. Пока все подтверждало доклад Дорта Лансина — туземцы двигались очень быстро, в походных порядках, что было просто опасно в это время года. Больше всего это напоминало бегство от какого-то неведомого врага.

Никаких странных явлений в Пиках он больше не видел. Ни Сурра, ни Баку не проявляли особого беспокойства, и Сторм тоже почти успокоился. Он ехал вдоль русла высохшего ручья, ведя в поводу понурых, запыхавшихся запасных лошадей, когда заметил, что Сурра насторожилась. Натянув повод, Сторм прижал лошадь к скальной стенке и молча ждал, что кошка будет делать дальше. Теперь и он слышал насторожившие её звуки — далёкая переливчатая трель, словно голос ветра во Влажный Сезон. Это был обычный сигнал сбора у норби, и как ему показалось, он узнал позывные племени Шозонна. На всякий случай, он вынул из кобуры парализатор и снял его с предохранителя.

Но Сурра уже успокоилась. Пушистый разведчик явно не находил в этих звуках ничего незнакомого или опасного для себя. Она побежала вперёд, и Сторму оставалось только надеяться, что туземцы не заметят её. Песочно-рыжая шкура почти сливалась с сухой, выжженной солнцем землёй каньона, и при желании кошка могла стать совсем невидимой.

Сторм прошёл немного вперёд, ведя всех лошадей в поводу. Становилось слишком жарко, чтобы ехать верхом. Ещё час — и пора прекращать поход и искать укрытие на день. Но тут он уловил мысленный сигнал кошки и снова поднялся в седло. Считалось хорошим тоном встретить туземца верхом, на равных. Особенно строго это соблюдалось, когда люди и норби встречались для переговоров или торговли.

Землянин крикнул. Голос его, странно искажённый стенами каньона и подхваченный гулким эхом, прозвучал неприятно даже для него самого. Тут из-за поворота показалась осёдланная чёрно-крапчатая туземная лошадка. На ней сидел Горгол.

Норби остановился. Лицо его было абсолютно бесстрастным, словно он встретился не со старым другом, а с человеком, которого видел первый раз в жизни, хотя руки уже бросили повод и приготовились к разговору.

Но начинать пришлось Сторму.

— Я хочу увидеть Логана, — сказал он. — Вы не можете запретить мне увидеть брата.

Горгол пристально посмотрел в лицо Сторма, и его пальцы сложились в знак отказа.

— Но Логан идёт с вами, — настойчиво продолжал Сторм.

— Логан принят в клан, — поправил его Горгол, и Сторм немного успокоился. Если Логан и сейчас считается членом клана, значит, никакие неприятности ему не грозят, по крайней мере, в ближайшее время.

— Логан принят в клан, — согласился Сторм, — но у него есть и другая семья. И сейчас я, его брат, приехал к нему с важным сообщением от его отца.

— Сейчас у нас нет времени пасти фравнов и гонять лошадей, — жёстко ответил Горгол. — Клан идёт в горы на колдовские обряды.

— У нас тоже есть свои важные дела, и человек не имеет права пропускать мимо ушей зов своей семьи. Об этом я и хотел поговорить с Логаном. Подумай сам, разве я, не умеющий находить воду, зашёл бы так далеко в горы в начале Великой Засухи, если бы не действительно важное дело?

Горгол, кажется, готов был признать его правоту, но когда Сторм попытался поехать вперёд, норби развернул лошадь и загородил дорогу.

— Я должен рассказать это Кротагу. Будет так, как он решит. А ты подождёшь здесь.

Остин понял, что настаивать не стоит и огляделся. Неизвестно, сколько придётся ждать, может, и весь день. Значит, нужно найти какое-то укрытие: меньше, чем через час солнце превратит каньон в раскалённую печь. Горгол прекрасно понял его намерения. Он развернул лошадь и просигналил:

— Поезжай за мной. Тут недалеко есть укрытие, в котором можно переждать день. Но ты должен пообещать остаться там и не пытаться ехать дальше.

— Я обещаю, — согласился Сторм.

Место, куда привёл его Горгол, приятно удивило Сторма. Здесь не нужны были даже крытые шкурами кочевые шатры норби. Бурные потоки, нёсшиеся по этому каньону во время влажного сезона, вырыли глубокую пещеру, достаточную, чтобы разместить целый клан, а нанесённая ими земля и камни надёжно укрывали её от солнца, оставляя только узкую щель входа. Остин сумел удобно разместить лошадей, Баку взгромоздился на воткнутый в стену шест и задремал, а Сурра блаженно растянулась на прохладной земле. Остин разделил воду и провизию, захваченные на попутном складе. Если он и дальше будет придерживаться первоначального графика, то через пару дней доберётся до следующего склада.

Но пока неизвестно, как уладятся дела с норби; тут могут быть любые неожиданности.

Он лежал, прижавшись спиной к прохладной земле, и в сотый раз пытался предугадать, как обернётся дело. Предположим, норби не согласятся вести чужаков в Синий район — сможет ли он хотя бы расспросить их о дороге через Пики. С заранее завезёнными на коптере припасами он мог рискнуть, и преодолеть этот путь в одиночестве.

Кажется, он всё-таки заснул, утомлённый этими раздумьями, и теперь проснулся от того, что Сурра осторожно потрогала лапой его руку. Это был знак «Внимание!», которым они пользовались со времён боевой службы. Особого беспокойства она не проявляла, и он решил, что к убежищу подходит Горгол. Но туземец, спустившийся в укрытие, оказался подростком, ещё не надевшим охотничьи трофеи.

— Днуцли! — воскликнул Сторм, узнав его и скрестил большие пальцы в воинском приветствии. Младший брат Горгола был явно польщён, что его приветствует, как равного, человек, хоть и чужой расы, но имеющий боевые шрамы.

— Я знаю, ты — воин, отмеченный почётными шрамами, — тонкие пальцы мальчика быстро мелькали в сумрачном свете. — Я послан передать тебе решение Кротага. Носящий священные перья велел сказать: «Настало время великих колдовских обрядов в горах, и огонь дружбы угасает. Если брат нашего брата хочет ехать, он должен помнить, что колдовские стрелы, безвредные для верующих, могут поразить неверующего».

Что ж, это всё-таки не отказ, а только предупреждение. Остин понял, что уже добился немалого. Но можно было попробовать и так. Он протянул руки в полосу света, падавшего из открытого входа, повернул их так, чтобы мальчик мог отчётливо видеть знаки.

— Любое колдовство опасно для неверующих. Но я верующий. И хотя у меня свои обряды, хотя я называю своих богов другими именами, мои боги не менее мудры, чем ваши. Мне не страшно ваше колдовство, у меня есть своя магия.

Этим утром, после встречи с Горголом, он достал и надел на шею старинное индейское серебряное ожерелье, украшенное небесно-голубой бирюзой. Оно досталось ему в наследство от земных предков навахо. Серебряный же ритуальный браслет воина он носил всегда и знал, что норби считают его магическим талисманом.

— Если брат нашего брата верующий, то ему дозволяется идти вместе с кланом Кротага.

И они двинулись в темноту. К удивлению Остина, который считал этот каньон главной дорогой через предгорья, мальчик примерно через милю оставил его и свернул в какую-то узкую каменную щель.

Сурра держалась поодаль, пока лошадь норби не перестала её бояться и не вступала в контакт с Остином, но Баку, уже поднявшийся достаточно высоко, передал, что недалеко впереди расположился лагерь норби.

Сторм ответил ему мысленным приказом. Орёл, способный охватить взглядом достаточно большое пространство и предупредить его о любой опасности впереди, был сейчас очень ценным помощником. Пожалуй, стоило отправить в поиск и Сурру. Почти невидимая в темноте барханная кошка, обладающая чувствами более острыми, чем у любого человека или туземца, была прекрасным разведчиком, а если нужно, то и грозным бойцом.

Сумерки быстро сгущались, неся прохладу после невыносимого пекла дня. Далеко впереди показалось зарево костров — лагерь.

Остин, неспешно ехал за мальчиком. Лошади сами, без приказа, ускорили шаг, возможно почуяв один из скрытых источников. Хоть Остин и напоил их вдоволь, прежде чем покинуть укрытие, их все равно тянуло к воде.

Высокий стройный силуэт появился на фоне зарева костров. Это мог быть лагерный часовой или кто-то, кого сам вождь выслал им навстречу. Мальчик спешился и спокойно ждал, придерживая повод лошади Остина. На исчезновение Сурры он, похоже, не обратил внимания.

Землянин тоже спешился и неторопливо пошёл на свет костра. Его чувствительные ноздри расширились от резкого, почти неприятного запаха сохнущих веток, собранных в кучу и сложенных рядом с костром. Похоже, их привезли издалека. Фанвуд — священное дерево, необходимое для колдовских заклинаний, в горах не росло.

— Остин! — невысокая фигура шагнула к нему, отделившись от группы рослых туземцев. Как и они, он был обут в высокие сапоги из блестящей чешуйчатой шкуры йорис, мягкие кожаные доспехи покрывали его от шеи до бёдер, а талию охватывал широкий двойной пояс воина с подвешенным к нему двадцатидюймовым ножом члена клана. Ритуальное ожерелье из зубов йорис лежало у него на плечах, свисая почти до пояса. Смуглая кожа, гораздо более тёмная, чем у туземцев, блестела капельками пота. Густые тёмные волосы были откинуты назад и стянуты каким-то шнурком. В таком наряде Логан, сын Квада, выглядел даже большим дикарём, чем окружающие его норби.

Убедившись, что брат чувствует себя в лагере норби свободно и спокойно, Сторм разозлился на себя за свою недавнюю тревогу. Он видел упрямо сжатые челюсти брата, и понял, что тот думает, будто Сторм собирается отвести его домой, как загулявшегося ребёнка.

Молча, даже не обернувшись в сторону Логана, Сторм прошёл к огню, повернул руки к свету, чтобы его знаки были видны всем и начал медленно и величественно, как и подобало послу:

— Среди вас, люди Цамле, есть тот, чьи стрелы всегда находят кровь врага, кто охотится на йорис в её норе и на «злого летуна» в горах только силой своих рук и своей мудрости. Он стоит здесь под именем Кротага, предводителя воинов, проводника охотников. Я хочу говорить с ним.

Вперёд вышел один из норби. Богатые украшения у него на поясе блестели ярче, чем чешуйчатая шкура йорис на его сапогах. Его рога были не белыми, как у других норби, а выкрашенными яркой красной краской.

— Есть такой, носящий в этой жизни имя Кротаг, — так же церемонно ответил он. — Он перед тобой. Что тебе нужно от него?

— Помощь. — Коротко и многозначительно, как и полагалось по обычаям норби, ответил Сторм.

— Какая помощь, человек из речной долины? Ты пришёл незванный, пришёл по собственной воле. Люди моего народа заняты сейчас делами, которые касаются только их. Ты знал об этом… и всё-таки пришёл. А теперь ты говоришь о помощи. Так я снова спрашиваю: какая помощь тебе нужна?

— Твой народ никогда не отказывал нам в такой помощи. Здесь, в горах, заблудились чужие.

Увидев эти знаки Логан удивлённо уставился на Остина, но тот сделал вид, что не замечает этого.

— Сейчас в горах только норби… и ты. Мы не слыхали о заблудившихся чужих. Кто же отправится в Великую Засуху прямо в сердце огня?

— Хороший вопрос, — подхватил Сторм. — Кто же пойдёт в сердце огня? И простой ответ — все племена и кланы норби!

Руки Кротага замерли. И воины за его спиной стояли неподвижно, словно окаменев. Но Сторм был уверен, что сейчас важнее всего быть искренним. По тому, что он скажет на этой встрече, туземцы будут судить о его намерениях и очень важно сразу убедить их, что он играет в открытую. Он не мог не знать об этом совершенно исключительном походе кланов.

И если бы он промолчал об этом, туземцы вправе были бы подумать, что он умалчивает и о чём-то другом.

— У твоего народа тоже есть тайны, в которые вы нас не посвящаете. А сейчас здесь происходит то, что касается только моего народа, — ответил наконец Кротаг.

— Ты прав. У нас есть свои тайны и своё колдовство, и мы тоже не хотим, чтобы об этом знали чужие. Но сейчас я пришёл сюда не рассуждать о колдовстве. Где-то в горах заблудился инопланетник.

— Могу повторить — никто из норби ни о чём таком не слышал, — жёстко и выразительно просигналил Кротаг.

— Это случилось не здесь.

— Но ты пришёл сюда. Если ваш человек заблудился в другом районе, почему ты ищешь его здесь?

— Я ищу здесь не его, а вашей помощи. Так получилось, что он оказался в стране по ту сторону Пиков, а я не могу туда пройти.

Норби застыли, словно он произнёс волшебное заклинание, способное превращать людей в статуи. На жёлто-коричневых лицах застыли жёсткая непреклонность и подавляемое раздражение.

— Выслушайте эту историю, — сказал он, не обращая внимания на их реакцию. Стараясь говорить кратко и точно, он передал им историю, услышанную от Вайдерса. Нельзя сказать, что она их смягчила, но теперь они глядели на него с большим доверием и уважением. Было заметно, что все это их заинтересовало. Другое дело, пустят ли они его в Синий район. Сторм чувствовал, что норби всерьёз озадачены и вряд ли смогут решить это теперь же. Так и случилось. После долгого молчания Кротаг ответил:

— Это надо хорошенько обдумать, брат нашего брата. Присядь к нашему огню.

Он отступил в сторону, давая дорогу к костру, исходящему ароматным дымом. Остин хорошо знал обычаи туземцев. Сдерживая дыхание, чтобы не закашляться, он прошёл через кольцо костров внутрь круга. Как ритуал это выглядело значительно и величественно, но к сожалению, не слишком удобно. Оглядевшись вокруг, он увидел, что все туземцы разошлись, и только Логан стоял рядом, глядя на него недружелюбно и подозрительно.

— Неплохо ты с ними сыграл, — заметил он, усмехнувшись.

— Не думай, что я стал бы врать вождю, сидя у его костра, даже ради того, чтобы вытащить тебя отсюда, — резко ответил Сторм. — Все это чистая правда. Как раз сейчас люди Вайдерса развозят припасы во временные лагеря в Пиках. Он абсолютно уверен, что его сын жив и бедствует сейчас где-то в Синем районе.

— Вот уж не думал, что ты ввяжешься в такое дело.

— Я и сам не думал, — пожал плечами Остин. — Как ты считаешь, они разрешат мне идти туда?

Логан нерешительно покачал головой.

— Представления не имею. Но надежда есть.

— А сам-то ты понимаешь, что здесь происходит? Куда все они направляются? Ведь такого никогда не бывало, это противоречит всем обычаям норби.

— Слушай, Остин, когда ты ходил с археологом обследовать долину реки, был ведь у вас в проводниках колдун норби, который говорил, что теперь пришло время, когда Древние готовы открыть нам свои тайны?

— Да, и он хотел показать нам пещеры. Но тут случилось наводнение, а потом всю экспедицию перебили хиксы.

— Но тайна той долины всё-таки открылась — мы нашли Пещеру Садов. А сейчас колдуны говорят, что Древние собирают все кланы, чтобы раскрыть им нечто большее. Все норби заключили мир и похоронили старую вражду. Мне кажется, Кротаг для того и взял меня, чтобы я увидел все своими глазами и правильно понял. А то типы вроде Дьюмероя, могут невесть что придумать.

— Уже придумывают. Азизи остался дома, чтобы при случае остудить слишком горячие головы. Что ж ты даже не поговорил с ним перед уходом?

Логан вспыхнул.

— Я знаю, вы все думаете, будто я нарочно дразню его. Ну, я мог приехать, мог связаться по кому, ну, поговорили бы мы, а может, опять поссорились бы. Что бы это изменило? Мы с ним совершенно разные. Бред Квад — большой уважаемый человек, необходимый людям в долине. Но я-то другой! Я знаю, меня за глаза зовут дикарём. Я не могу, просто не могу пасти стада, преумножать состояние и быть достойным сыном своего отца! Может, и отец в молодости был таким же. Ведь не зря же он записался в Изыскатели и улетел с Арцора. Я тоже хотел посмотреть другие миры, хотел записаться в армию, но меня не приняли по возрасту. Тогда я стал бродить с норби. Понимаешь, они мне как-то ближе, чем Джаффи или Сторм. Ну, а потом меня приняли в клан. И даже Келзон одобрил это и поддержал меня. Он же мечтает создать Горные Отряды из землян и туземцев. Но это дело долгое и не так просто решается. Я кочевал и охотился с Цамле — и вдруг пришёл сигнал сбора. И я понял, что пришло время решать. Или я сейчас уйду вместе с кланом или так никогда и не решусь. Это важно не только для меня, но и для всей речной долины. Я не стал никому докладываться, а то они развели бы дебаты на неделю и ничего бы не решили. Поверь, я чувствую, что поступил правильно!

Остин пожал плечами. Убеждать Логана сейчас было бессмысленно, а кроме того, Сторм хорошо понимал его. Вот ведь ирония судьбы — малыш и вправду настоящий сын своего отца. Его гнало в рискованное кочевье с кланами то же самое чувство, что когда-то выгнало юного Бреда Квада в космос. Но вряд ли он сейчас захочет это признать.

— Успокойся. Я знаю, ты хотел сделать, как лучше. И я здесь вовсе не ради тебя, а ради Вайдерса.

— И ещё — разнюхаешь, что возможно, для Келзона.

— Я думаю, что и ты делаешь то же самое. Сам подумай, братишка, — последнее слово Сторм намеренно сказал на навахо. Там оно служило обозначением братской любви. — Ситуация сложная и непонятная. И всё это может повлечь неприятности и для колонистов, и для кланов. Повторяется то, что уже бывало, когда ситуацию провоцировали хиксы. Я должен быть здесь, а поиск бедствующего в горах человека может оправдать моё присутствие в глазах норби.

— Хорошо. Я тебя поддержу.

— И присоединишься ко мне?

Логан немного помедлил в нерешительности.

— Если только они не прикажут тебе возвращаться назад. Они сидели у костра и по очереди пили из фляги Сторма, словно совершая обряд. Для искушённого наблюдателя этот жест означал, что все их разногласия исчерпаны, и они готовы действовать вместе. Едва Остин успел завернуть колпачок фляги, как к нему подошёл Кротаг.

— Мы обсудили — мы решили, — пальцы его двигались медленно и словно неохотно. — Ты пока можешь ехать с нами. Потом пройдёшь колдовское испытание. А там будет видно.

— Принимаю твоё решение, — поклонился Сторм, а потом, выпрямившись и глянув в лицо Кротага как равный, добавил: — Я согласен идти под твоим руководством и подвергнуться испытанию, когда придёт время.

Кротаг ничего не ответил. Два подростка засыпали песком догорающие костры. Отдохнувшие за день туземцы разбирали и седлали лошадей.