"Победитель" - читать интересную книгу автора (Балабуха Андрей)

I

Дубах вел энтокар в седьмом - скоростном - горизонте, выжимая из машины все, что она могла дать. Не то чтобы он так уж торопился или был завзятым гонщиком; пожалуй, нельзя было и сказать, что скорость доставляла ему удовольствие; не было это и привычкой - в обычном понимании слова; просто скорость казалась ему необходимой и естественной - как ровное дыхание, например. Как только комплекс Транспортного Совета оказался прямо под ним, Дубах улучил момент, когда между ним и посадочной площадкой в потоке энтокаров и вибропланов открылось “окно”, и, не снижая скорости, бросил аппарат вниз, затормозив лишь перед самым соприкосновением с пластолитовым покрытием.

Едва он открыл дверцу, на него ударом обрушилась волна жаркого, влажного, не по-утреннему парного воздуха, от чего все тело сразу же покрылось липким потом: это февраль, самый тяжелый месяц в низких широтах Ксении. К нему трудно привыкнуть, даже прожив здесь больше сорока лет. Недаром на одном из древних языков Ксения значит “чужая”… Дубах провел по лицу тыльной стороной ладони и вышел из машины. Проходивший мимо Тероян из отдела индивидуального транспорта замедлил шаг.

- Доброе утро, Тудор! Мастерская, скажу я вам, была посадка. Виртуозная. В старину нечто подобное именовали “адмиральским подходом”…

- Спасибо, Весли. - Дубах улыбнулся. - А раз уж вы заговорили об этом, попробуйте прикинуть, как организовать систему “окон” над всеми посадочными площадками. Чтобы не приходилось выбирать момент, когда под тобой никого нет: утомительно это, да и не слишком надежно, всегда кто-то может неожиданно выскочить прямо на тебя.

Весли вздохнул: вечно Дубах сразу же переводит разговор на деловые темы…

- Хорошо, - сказал он. - Прикинем.

- И завтра скажите мне результат.

Тероян только молча кивнул,

В холле было прохладно и чуть горьковато пахло цветами вьющихся по стенам саксаукарий. Тероян свернул налево, к лифту, а Дубах подошел к шкафу продуктопровода, привычным движением набрал заказ, затем открыл дверцу и вынул высокий заиндевелый стакан. От первого же глотка заломило зубы. Тогда он повернулся и, продолжая понемножку отхлебывать сок, посмотрел на глобус.

Глобус был огромен, не меньше шести - семи метров в диаметре. Он свободно парил в воздухе посреди холла и медленно вращался, играя яркими красками. Последнее, впрочем, не совсем верно: сам глобус был блеклый, почти бесцветный, контурный; слабым коричневато-зеленоватым тоном были подняты оба ксенийских материка, да чуть голубели пространства океанов. И на этом бледном фоне чистыми, броскими красками были нанесены все линии транспортных трасс и основных потоков. Морские - редкие маршруты пассажирских лайнеров и прогулочных яхт и жирные синие линии сухогрузов и танкеров, ибо море все еще остается самым экономичным путем перевозки срочных крупнотоннажных грузов. Сухопутные - тонкие красные линии ТВП-трасс, двойные черные полосы трансконтинентальных экспрессов, пунктиры карвейров и штрихпунктиры метрополитенов.

В воздухе вокруг глобуса переплетались маршруты дирижаблей и стратопланов, крутые кривые суборбитальников и обрывающиеся в полутора метрах от поверхности гиперболы космических линий, стягивающиеся к двум космодромам планеты. В целом все это походило на муляж нервной или кровеносной системы некоего организма. Да оно и было в сущности организмом, сложным, непослушным порой, хотя и редко, очень редко, - организмом, мозг которого размещался здесь, в комплексе Транспортного Совета.

Конечно, системе этой было далеко до глобальности: наземные трассы покрывали только Эрийский материк, оставляя Пасифиду нетронутой - за исключением узкой прибрежной полосы на востоке. Морские линии тоже соединяли лишь порты Эрии, выбросив в океан всего два уса - к Архипелагу и к Восточному берегу Пасифиды. Естественно: ведь Ксения всего лишь второй век обживается Человечеством, и население ее составляет еще только полмиллиарда…

Дубах допил сок, бросил стакан в утилизатор и в последний раз взглянул на глобус. Пусть системе этой далеко до совершенства, но она живет, растет, развивается, - а в этом и его жизнь, жизнь координатора Транспортного Совета Тудора Дубаха. По дороге к себе он заглянул в диспетчерскую Звездного Флота, где Гаральд Свердлуф, навалившись грудью на стол, отмечал положение кораблей большого каботажа.

- Доброе утро, Гаральд!

- Доброе утро, координатор, - откликнулся тот.

Дубах заглянул в карту. Хорошо: все боты идут в графике. Впрочем, на каботажных маршрутах за последние десять лет сбой был лишь однажды…

- Что транссистемники, Гаральд?

Свердлуф поднял голову.

- Каргоботы с Пиэрии вытормозятся из аутспайса завтра к двадцати ноль-ноль по среднегалактическому. “Бора” прибыл на Лиду - АС-грамма принята сегодня в восемь семнадцать.

- А “Дайна”? - спросил Дубах.

- Там же, - тихо ответил Свердлуф и отвел глаза. Когда корабли опаздывали, он всегда почему-то чувствовал себя виноватым. - Все еще опаздывает… Маршевый греборатор - это серьезно, Тудор.

- Знаю. И об этом я буду говорить с заводом. Но выход из графика - это тоже серьезно. Уже двое суток, Гаральд. Двое суток! А на “Дайне” - сколько пассажиров на “Дайне”?

- Пятьсот.

- То-то и дело. Когда опаздывает каргобот, это плохо. Но когда опаздывает лайнер… Аварийник вышел?

- Вчера.

- Почему?

- Болл хотел справиться сам.

- С греборатором? - Дубах усмехнулся. - Однако… Когда рандеву?

- Аварийник идет на пределе, Тудор.

- Когда?

Свердлуф снова почувствовал себя виноватым.

- Завтра. К семнадцати по среднегалактическому.

Дубах кивнул.

- Хорошо, Гаральд. Если что-нибудь изменится, немедленно сообщите мне. И передайте по смене. Даже если ночью. Спокойной вахты!

“Болл, - подумал Дубах, выйдя из диспетчерской. - Болл… Болл хороший пилот. Но - авантюрист слегка. Рассчитывает справиться с греборатором своими силами?! Жаль”.

Придя к себе, он прежде всего связался с отделом личного состава.

- Лурд? Доброе утро. Да, Дубах. Вот что, Лурд: свяжитесь с базой Пионеров и узнайте, есть ли у них вакантные места пилотов. Есть? Сами запрашивали у вас? Превосходно. Откомандируйте в их распоряжение первого пилота Болла с транссистемного лайнера “Дайна”. Пионерам нужен прекрасный пилот, а не мальчик, не так ли? И Болл подойдет им. Больше, чем нам, да. Нет, иначе я не дам добро на выход “Дайны”. Ну, вот и договорились. Спасибо.

Жаль. Впрочем, у Пионеров Боллу будет только лучше. И Пионеры не связаны никакими графиками. И не перевозят людей. А на линейных маршрутах нужны пилоты, при любых обстоятельствах приходящие вовремя.

Насколько все-таки проще с наземными коммуникациями: все автоматизировано до предела, человек выполняет только контрольные функции. Да и на воздушных тоже. Хуже всего приходится отделам Звездного Флота, морских перевозок и индивидуального транспорта - им пространство поддается труднее.

Пространство… Дубах не признавал его. Потому что пространство - лишь функция времени. Оно измеряется не километрами, не парсеками, а временем, потребным на его преодоление. И Дубах боролся с ним, стремясь уменьшить это время. Потому что время, затраченное на преодоление пространства, - потерянное. И пусть жизнь человека за последние несколько веков удлинилась без малого вдвое, но увеличились и расстояния…

Дубах взглянул на часы. Пора. Он включил селектор.

- Прошу дать сводку по отделам.

Сводка была хорошей. Вот только…

Он вызвал Баррогский стройотряд.

- Панков? Доброе утро. Говорит координатор. Что там у вас стряслось, Виктор?

- Между отрогом Хао-Ян и водоразделом пошли породы повышенной тугоплавкости. Геологи подкачали слегка.

- С них спрос особый.

- Плавление полотна замедлилось в полтора раза.

- И?..

- Войдем в график, когда пройдем водораздел.

- Прекрасно. - Дубах улыбнулся. - А пока люди должны добираться до Рудного воздухом? На гравитрах? Вибропланами? Энтокарами? Триста километров гравитром - это, наверное, очень хорошо? Как вы думаете?

- А где я возьму энергию? Скажите все это план-энергетику, - не выдержал Панков.

- Скажу. И энергия вам будет - спрашивайте! Спрашивайте все, что нужно. Но зато - давайте мне время. Ваша ТВП-трасса сэкономит каждому работающему в Рудном больше часа, Виктор. Больше часа!

- Мы не на Земле, координатор. И энергобаланс у нас пока что другой.

- Да, не на Земле. Там шесть миллиардов людей, а у нас - пятьсот миллионов. Но разве поэтому они должны пользоваться меньшим комфортом? Конкретно: что вам нужно, чтобы войти в график? Энергии у нас хватит, и не надо беречь ее там, где речь идет о людях!

- Два “аргуса”, комплект каналов Литтла и хотя бы три комбайна.

- Будут вам “аргусы”, - пообещал Дубах. - Но…

- Ладно, - сказал Панков, и Дубах почувствовал, что тот улыбается. - Остальное - наше дело.

“Аргусы” - атомные реакторы на гусеничном ходу - это дефицит. Их привозят с Лиды и с Марса, а на самой Ксении пока что производить их негде. И Дубах еще не знал, где он их достанет. Но в том, что достанет, не сомневался. Правда, ему предстоял пренеприятный разговор с план-энергетиком, но к этому они оба уже привыкли, и споры и препирательства их были скорее традицией, чем необходимостью. В том, что при всей своей прижимистости Захаров “аргусы” выделит, Дубах был уверен. А комбайны и каналы Литтла - это несложно, можно перебросить откуда-нибудь - хоть с Торры, например.

Он снова включил селектор.

- Весли, прошу вас, подготовьте мне быстренько цифры по пассажиропотоку к Рудному - для Захарова. А то баррожцы застряли с ТВП-трассой, и им нужна дополнительная энергия.

- Когда?

- Пары часов хватит?

Слышно было, как Тероян выразительно вздохнул.

- Вот и прекрасно, - сказал Дубах. - Спасибо, Весли.

Заверещал сигнал видеовызова. Дубах включил экран. Это был Ходокайнен из морского отдела.

- Тудор, в Лабиринте сел на риф контейнер…

Этого Дубах всегда боялся - контейнеры с нефтью, буксируемые через Проливы… Дотянут они нефтепровод наконец? На мгновение перед Дубахом встала прекрасная в своей законченности картина. Он увидел расставленные через каждые триста метров трехногие опоры с катушками толкателей на вершинах и летящую сквозь них тяжеловесную нефтяную струю… Когда?! Впрочем, теперь уже…

- Сколько? - Теперь уже оставалась только робкая надежда на то, что контейнер малотоннажный.

- Десять тысяч.

Десять тысяч тонн нефти, пленкой, тонкой мономолекулярной пленкой покрывающие акваторию Проливов..

- Совет Геогигиены оповещен?

- Да. Химэскадрилья поднята, - Ходокайнен взглянул на часы, - семь минут назад. Через шесть они будут над Проливами.

- Так, - сказал Дубах, чувствуя, что у него начинают болеть скулы. - Что с бактериологами?

- Извещены.

Подведем итоги. Химэскадрилья прекратит расползание, локализует очаг, но и только. Дело за микрофауной, которая должна эту нефть уничтожить. Но ей нужно время, время…

- Кто руководит операцией в целом?

- Вазов.

Это хорошо. Значит, ничего не будет упущено.

- По окончании операции капитана буксира ко мне.

Ходокайнен кивнул. Ему было жалко капитана, но Дубах, наверное, прав. Почему-то получается, что Дубах всегда прав…