"Каменное эхо" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

2. Ирси-заткните-уши

Я вышла на улицу, огляделась и поежилась. Было мне холодно, голодно и вообще, организм недвусмысленно намекал, что если он сейчас же не получит теплую ванну и хороший завтрак, то уже к вечеру вовсю разболеется. Интересно, остались ли в этом городе целые ванны? Я шмыгнула носом, попрыгала, растерла руки и, постукивая зубами, направилась к месту ночевки - за курткой.

Куртка моя находилась там же, где я ее оставила - вокруг Белки. Девочка спала, безмятежно посапывая и причмокивая во сне. Я улыбнулась и погладила ее по волосам.

- Белочка, вставай, - сказала я ей своим самым ласковым тоном (им я разговариваю со злыми собаками и тупыми преподами), - нам надо идти.

- Мама, мне холодно, - пробормотала она жалостливо-сонным голосом, - я вся замерзла. Дай мне еще... мама?

Распахнула глаза и уставилась на меня испуганным взглядом.

- А где мама?

Я вздохнула.

- Мама ждет тебя там, - наугад махнула я рукой, - вставай и пошли к ней.

Девочка завозилась и запыхтела, поднимаясь с земли. Зашевелился один из спавших рядом магов:

- А? Что?, - он поднял голову, обвел окрестности мутным взглядом, задержал на мне, - что случилось?

- Ничего, - сказала я, пожав плечами, - ровным счетом ничего, если не считать того, что Джубан превратился в пустыню из серого песка, а тот темный - исчез без следа, наплевав на весь Светлый круг, вместе взятый. Пойдем, Белочка, найдем твою маму, - я взяла ее за руку. (Не могу же я просто так отобрать свою куртку, надо сначала ее кому-нибудь спихнуть. Белочку, в смысле, а не куртку)

- Погоди, - сказал маг, поднимаясь и пихая в бок второго спящего, - а где все наши?

- Там, - махнула я рукой и пошла в туман, ведя за собой зевающую и трущую глазенки девочку.

- Ничего не видно, - сказала Белочка уверенно, - наверное, мы потерялись.

Я ничего не ответила, только зашагала быстрее. То, что я увидела, вселяло в меня некоторую надежду. В песок город был смолот только в самом эпицентре творившегося ночью разгрома. Уже шагов через двадцать начали попадаться остатки стен, а еще через двадцать уже начали попадаться почти целые дома... ну, как минимум, с одной стороны целые. Это позволяло надеяться, что катаклизм получился локальным и что сегодня я смогу заночевать в теплой постели на мягкой кровати, а не под мокрым тентом на голой земле в лагере беженцев.

Дом Белки пострадал довольно сильно, а вот лежащая поперек дороги чешуйчатая гадина - не сильно. Возможно, она была бы другого мнения, но я имела в виду - после падения, а не до него. Во всяком случае, перелезть через нее по-прежнему не представлялось возможным. К сожалению, пройти через дом - тоже, потому что на месте, где была дверь, громоздилась куча кирпичей. Пожалуй, Топишне пришел каюк, как, впрочем, и этим, как их... Вейке с кем-то там еще. Я полезла на кучу кирпичей, и Белочка тут же негромко, но очень жалобно заскулила. Выругавшись вполголоса, я подняла девочку на руки и полезла на кучу вместе с ней. Мда... определенно, ей следует поменьше есть.

Добралась до верха, перевела дух и уже собралась было спуститься по другую сторону, но тут мне показалось какое-то шевеление в тумане внизу. Я вывернула шею, вглядываясь в белесую мглу под собой. Девочка завозилась у меня на руках, пытаясь посмотреть вперед.

- Кто там? - спросила она шепотом

- Не вертись, - прошипела я в ответ, попыталась перехватить ее поудобнее, споткнулась и с воплем 'Шрацблат!' загремела вниз. Ободралась, конечно, порядком, да еще и эта маленькая корова на меня сверху приземлилась. Шипя, я спихнула с себя визжащую от восторга Белочку и попыталась подняться. Из тумана послышался какой-то шум, и в нем образовалась темная фигура. Я насторожилась, девочка перестала хихикать, проследила мой взгляд и с криком, - 'А-а! Топишна!', - бросилась мне на шею, свалив меня обратно на острые камни. Темная фигура тоже бросилась ко мне, и тоже - с криком. Вопя, - 'Белочка!', - из тумана вынырнул... вынырнуло... вынырнула туша необъятных размеров и рухнула в нашу кучу-малу.

- Мама - пискнула белочка, а я смогла только едва слышно прохрипеть. В глазах у меня потемнело. 'Все', - подумала я, - 'кранты мне. Она заодно с Урсаем. Не добил он, добьет она'. Но тут это порождение тумана вскочило, держа в руках девочку, и закружилось среди развалин в странном подобии танца. Я смотрела на это зрелище, и волосы у меня шевелились от ужаса. Кто бы мог подумать, что эта 'Топишна' окажется не детской фантазией, а самой что ни на есть реальностью? Многовато нечисти развелось в этом городе, однако. И куда только светляки смотрели?

Но Белочку надо выручать. Я, поморщившись, встала, вытянула кинжал и направилась в туман, где замерла темным внушительным холмом переставшая кружиться Топишна. Интересно, девочка еще жива? Я прислушалась и удивилась: сквозь издаваемые чудищем глухие завывания, явственно слышался возбужденно-радостный говорок Белочки:

- ...А она так выросла, так выросла, ух! Я сказала, она сейчас нам на головы упадет?! А эта тетенька, она маг, представляешь! Тетенька и маг, разве так бывает? Я думала, она врет, а она и правда маг.

Недоумевая, держа кинжал в выставленной руке и осторожно шагая, я приблизилась. Но незамеченной мне остаться не удалось.

- Вот она! Тетенька маг, а я маму нашла!

Холм величественно развернулся и оказался чудовищных размеров теткой с заплаканной физиономией. Висящая у нее на шее Белочка просто терялась на фоне этой громадины.

- Кхм... - сказала я, - здрасте.

Тетка поставила Белочку на землю и подошла ко мне.

- Ой, - сказала она, быстро вытирая лицо извлеченным откуда-то платком величиной с лодочный парус, - очень приятно. Так это вы спасли мою единственную дочь?

- Кхм... - соригинальничала я. Засунула кинжал в ножны.

- Ну, большой моей заслуги тут нет, я просто увела ее из дома, где она пряталась. Я и представления не имела, что этим ее спасаю. Даже наоборот, мне казалось, что, уводя ее, я подвергаю ее..., - но договорить я не смогла, потому что мамаша подскочила ко мне и обхватила своими лапищами. Остатки воздуха в мгновение вылетели из моих легких со сдавленным хрипением, в глазах потемнело. Я попыталась вдохнуть глоток воздуха - тщетно. Да что же это такое, она что, наоборот желала своей дочке смерти? И теперь, в негодовании, собирается задушить меня, за вмешательство в ее планы? Я задергалась, жалея о том, что убрала кинжал, но тут Белочка издала очередной радостный вопль и женщина (видимо, отвлекшись) ослабила хватку. Я воспользовалась этим, вырвалась из захвата и отскочила на безопасное расстояние. Белочка скинула мою куртку, и, повизгивая, ускакала куда-то в туман, и оттуда донеслось ее веселое бормотание. Женщина с сожалением посмотрела на меня, посмотрела в туман, снова посмотрела на меня.

- Ах, если бы вы знали, что нам пришлось пережить! - воскликнула она, заламывая руки, - какие страдания, какой ужас! Поначалу эти изверги, которые вообще непонятно чем занимаются, не захотели нас пустить. Я до сих пор в возмущении - как они посмели? Мой муж - член магистрата, но они не захотели нас пропустить! О-о-о, клянусь памятью моей матери, я этого так не оставлю. Эти прихвостни света совсем забыли, кто они такие, забыли свое место! Ну, так ничего, я им напомню!

Выглядела женщина очень даже воинственно, обширные телеса колыхались в такт ее выкрикам, а вдохновенно-злобное лицо ее, все в разводах от потекшей краски, окаймленное всклокоченными волосами, напоминало маску первобытного идола. Не люблю светляков, но к тем, что умудрились ее не пропустить, испытала в этот момент нешуточное уважение. Пожалуй, им пришлось не легче, чем ректору и компании. Дама, между тем, решила, что достаточно меня заболтала и попыталась тихонько подобраться поближе, но я была начеку и вовремя отодвинулась на безопасное расстояние. Та вздохнула, остановилась и продолжила:

- А потом, когда начался весь этот ужас! Я сказала этому ничтожеству, чтобы он пошел и нашел нашу дочь, а он ушел куда-то и вернулся лишь под утро весь пьяный! А когда мы, наконец, пришли сюда, мы нашли лишь развалины! - женщина воздела распростертые руки к небу, - беда! Разор! Трагедия! Я думала, мое бедное сердце разорвется на части! Мы начали искать бренные останки нашей единственной дочери, хоть я и была совершенно уверена, что уж этого зрелища мое сердце наверняка не выдержит. Хотя скажу прямо, искала только я, это ничтожество все порывалось бросить нашу кровиночку на произвол судьбы и завалиться спать, хоть бы и прямо на останках своего собственного чада! Пьянь подзаборная! Не членствуй он в магистрате, я бы давно его выгнала, так я ему и сказала! И тут: о чудо! Я услышала медоточивый голос моей дочурки, и доносился он откуда-то сверху. Слезы полились у меня из глаз, ведь я была уверена, что слышу ее из самого рая! Ах, как мне хотелось в последний раз на нее взглянуть, я пошла в сторону голоса, надеясь на еще одно чудо, и что же я вижу?

Женщина снова вынула платок, уткнула в него лицо и от души разрыдалась. Испускаемые при этом звуки очень походили на те, что производит водяная мельница во время работы.

- Кхм, - сказала я еще раз, - миледи, я...

Женщина оторвала платок от лица, с трубным звуком высморкалась и раскрыла объятья:

- Ох, бедное мое сердечко, какие волнения! Милая моя девочка, дай я тебя обниму! Ты представить не можешь, как я тебе благодарна! Я в жизни не испытывала такой радости, ни разу с тех пор, как в прошлом году я, наконец, раздобыла рецепт слоеного имбирного пирога.

- О, нет, благодарю вас, не стоит, - пробормотала я, отстраняясь и борясь с желанием достать кинжал, - у меня... я упала во время... недавних событий и повредила себе ребра, да. Опасаюсь, не случилось ли перелома.

- Ох, - женщина всплеснула руками, - бедняжечка! Надеюсь, я не причинила тебе неудобств? Но я так тебе благодарна, так благодарна!

- Махель! - донесся голос из тумана, - где ты там?

- Здесь! - рявкнула Махель в ответ так, что у меня в ушах зазвенело, - иди сюда, бестолочь! Белочка с тобой?

В ответ из тумана донеслось раздраженное бормотание, возня, детские повизгивания и, через пару минут в нем нарисовался двойной силуэт. Одна фигура принадлежала, несомненно, Белочке, а вторая - какому-то мужчине. Очевидно, тому самому пьянице, ничтожеству и бестолочи, то бишь - отцу девочки. Белочка подбежала к маме, радостно пискнула и уткнулась лицом в ее необъятные одежды, мигом в них утонув.

- Познакомься с нашей благодетельницей, - Махель царственным жестом указала на меня, - если бы не она... если бы не она, мы могли бы потерять нашу дочь!

Из тумана проявился невысокий худощавый мужчина с очень желчным выражением лица. Он посмотрел на меня со странной смесью любопытства и презрения, как на невиданное, но редкой омерзительности насекомое.

- Очень приятно, - сказал он тоном, которым обычные люди говорят 'чтоб тебе сдохнуть', - Нолт Анкил, советник по делам медицины. Мы вам... эээ... благодарны.

Он еще раз смерил меня взглядом и обернулся к своей благоверной

- Махель, я думаю, у нас больше нет причин здесь задерживаться. Почему бы нам не вернуться обратно в гостиницу? Эта обстановка начинает действовать мне на нервы.

Туша возмущенно колыхнулась:

- Нолт! Я думаю, мы должны отблагодарить девочку.

Нолт обернулся ко мне, и я поняла, что первоначальное (показавшееся мне желчным) выражение его лица было на самом деле вполне нормальным и, пожалуй, даже доброжелательным. Зато сейчас оно таковым не было.

- Махель, - процедил он сквозь зубы, - позволь мне напомнить тебе, что мы стоим на развалинах нашего дома. Мы разорены, а ты предлагаешь мне заняться благотворительностью.

Белочка вынырнула из глубин маминого платья и попыталась что-то сказать, но Махель положила руку ей на голову и прижала обратно к себе.

- Нолт, - сказала она укоризненным тоном, - но ты же забрал наши драг...

- Сшшш, - прошипел Нолт, быстро вставая между мной и женой.

- Вот, - сказал он, доставая из кармана золотой, и тон его ясно говорил, что эта монета составляла большую часть упомянутых Махель драгоценностей - возьми. Пусть мы разорены, но я не позволю себе неблагодарности.

Я удивленно посмотрела на протянутую монету. Он что, шутит? Нолт, похоже, сам восхитившись своему благородству, продолжал:

- Если вам потребуется протекция, можете обратиться ко мне. Но, - быстро добавил он, - не в ближайшее время, сейчас, сами понимаете, мне будет не до вас. Через пару месяцев, или полгода, я, возможно, смогу вам помочь.

Я хмыкнула:

- Спасибо. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали. Я не нищенка и мне не нужны подачки. Рада была встрече.

Я прошла мимо Нолта, так и замершего с протянутой рукой, подхватила с земли свою куртку и ушла в туман, бросив напоследок:

- Пока, Белочка!

Вслед мне неслись возгласы очнувшейся мамаши:

- У-у-у, неблагодарная! То-то она сразу сказала, что и не собиралась спасать нашу дочурку! Подачки ей наши не нужны, видите ли, какая гордячка! Ничего, я это еще припомню, чай, мы не последние люди в этом городе!

Похоже, она могла продолжать в этом ключе довольно долго, но мне было наплевать. Вопли были слышны еще пару кварталов, потом потихоньку сошли на нет. Жалко Белочку. Хороший ребенок, но в кого она вырастет с такими родителями - нетрудно представить.

Катаклизм и в самом деле оказался не слишком обширным. Сильно пострадали квартала три, примыкавшие непосредственно к эпицентру - там целых домов практически не было. Да еще пару кварталов требовали серьезного ремонта. А дальше дома были в основном целы, возле оцепления повреждений на зданиях не наблюдалось вообще, да и туман порядком рассосался. Вчерашнюю 'живую изгородь' убрали, вместо нее улицу перегораживал аккуратный металлический заборчик с острыми кольями. За забором стояло и пялилось вглубь улицы около десятка человек, а возле прохода, оставленного у стены здания, подпирали стену двое типов в серых робах, немедленно мной заинтересовавшиеся. Они вцепились в меня взглядами сразу, как я вышла на этот участок улицы, но ничего пока не предпринимали.

- Кто такая? Откуда идешь? - спросил один из них, что помоложе, дождавшись, пока я подойду вплотную.

- Ирси Нассен. Иду оттуда, - мотнула я головой, - еще вопросы?

Светляк слегка растерялся, я уже собиралась отстранить его и пойти себе дальше, но помешал второй:

- Очень приятно, миледи Нассен. Не соблаговолите ли пояснить, каким образом вы оказались внутри оцепления? - спросил он, подходя ко мне. И что-то промелькнуло в прищуре его глаз такое, что мне определенно не понравилось. Мысли в голове заметались.

- Э-э-э, - протянула я, лихорадочно соображая, соврать, что спряталась внутри, на манер Белочки, или сказать что-нибудь более похожее на правду, - просто прошла... когда начался этот... катаклизм. Видимо, всем было не до меня, вот я и прошла, у меня было важное сообщение для милорда Тавина, точнее, важная информация, поэтому...

- Понятно, - перебил меня светляк, замысловато крутнув пальцами правой руки у меня перед носом, - все понятно.

В поспешно включенном истинном зрении в воздухе дотаивали остатки заклинания, сильно похожего все на то же злополучное Определение тьмы. Я бы и рада была ошибиться, но слишком часто я эту связку узлов наблюдала в последнее время. Холодок дурных предчувствий тонкой струйкой пробежал по позвоночнику.

- Что понятно? - спросила я с вызовом.

- Варт! - рявкнул светляк, не отрывая от меня пристального взгляда, - это она!

'Что за 'она'? - подумала я, напрягшись. Второй светляк, видимо, Варт, вздрогнул и принялся лихорадочно рыться в поясной сумке.

- Вот, - сказал он, доставая из сумки какой-то предмет и протягивая его первому светляку. Тот, не глядя, взял и тут же протянул мне.

- Я буду вам очень признателен, - сказал он с холодной усмешкой, - если вы наденете его сами.

Я присмотрелась и вздрогнула. Шрацблат! Как же так?

- А если не надену? - спросила я, не слыша своего голоса и надеясь, что он не дрожит. Ну, по крайней мере, дрожит не сильно.

- Если не наденете? - переспросил светляк, чуть наклонив голову, и усмехнулся еще шире, - в таком случае его надену вам я. А если вы еще и сопротивляться будете, то я имею право применить силу. В любых пределах. Вплоть до... ну вы меня понимаете.

Я сжала зубы и протянула руку. Светляк аккуратно вложил мне в ладонь желтую матерчатую ленту в три пальца шириной с закрепленной посредине круглой бляхой, отошел на шаг и уставился на меня выжидательным взглядом. Я вздохнула и повязала ленту на голову так, что бляшка оказалась посредине лба. А что мне оставалось делать? Драться с ними - глупо. Я сейчас не готова к драке, да если бы и была готова, не думаю, что это бы мне помогло. Одно дело - узколобая фанатичка из полудикого монастыря, и совсем другое - умный и умелый боевой маг Ордена. Даже если мне повезет и положу их обоих, ситуация не станет лучше. Убежать мне тоже не светило.

- Готово. Активизирован, - сказал Варт, пряча в сумку какой-то предмет. Второй светляк удовлетворенно кивнул, подошел ближе и всмотрелся мне в лицо с нехорошим интересом. Время шло, я уже слышала, как пульсирует кровь у меня в ушах, а он все молчал. Появилась мысль - а может, они просто не знают, что под оркрисом человек не способен совершать никакие осмысленные действия? Но в следующее мгновение мне стало ясно - этот - знает, и очень даже хорошо знает. Ему просто доставляло удовольствие смотреть на мои мучения. У меня уже плыли разноцветные круги перед глазами, когда этот гад, наконец, раскрыл рот:

- Дыши.

Я, со всхлипом, глубоко вдохнула. Однако, плоховато следят светлые за моральными качествами своих бойцов. Надо будет пожаловаться при случае одному знакомому первому принципалу.

- Иди к главному зданию Ордена. Зайдешь через вход в левом крыле.

Святые девять! Идти через весь город с желтой повязкой на лбу? Вот ведь урод, а. Не то, чтобы так уж сильно заботилась о своей репутации, но это уж слишком! Эх, если бы я хоть говорить могла, я бы ему сказала... Но ноги уже сами несли меня по улице. Дерьмо!

К счастью, никого из хороших знакомых мне не встретилось. Или я их не заметила - я не то чтобы головой крутить, глаза скосить не могла. Вроде, пара знакомых лиц мелькнула по дороге, но уверенности у меня не было. И все равно - стыд-то какой. Вдобавок, мне нестерпимо хотелось... ну... по-маленькому, и проблема это была нешуточная. Путь долог, никакой возможности отлить мне не представится и, если я еще и обмочусь по дороге, то мне останется только менять имя и валить из города.

Скучающий охранник в холле Ордена удивленно поднял при виде меня брови. Смерил с ног до головы изучающим взглядом, усмехнулся.

- Отвечай, как твое имя?

- Ирси Нассен, - выпалила я, сама еще даже не успев понять, что он спросил.

- А..., - сказал охранник будто разочарованно, поднял со стола листок бумаги, всмотрелся. Повторил 'А...' еще более разочарованным тоном.

- Милорд Мирна сейчас в скриптории, на втором этаже, дверь в торце коридора слева от лестницы. Лестница там, - махнул рукой, - иди к милорду Мирне.

Ну, слава небесам, сейчас это закончится. Ноги сами принесли меня к нужной двери, я толкнула ее, вошла, прошагала к единственному находящемуся в комнату человеку и встала перед ним. Милорд Мирна сидел за столом и что-то писал. Я невольно позлорадствовала - когда еще представится случай без стука войти к милорду главному светляку и нагло встать перед ним без единого слова? Мирна поднял на меня недовольный взгляд, потом в его глазах мелькнуло узнавание. Светляк хмыкнул:

- Мило.

Не могу с ним не согласиться. Я б даже сказала, миленько.

- Такой вы мне нравитесь намного больше, - Мирна вздохнул, встал и сдернул с моей головы ненавистную повязку.

- Я в туалет хочу! - немедленно выпалила я.

- Сейчас, будет вам и туалет и все остальное, - светляк пожевал губы, - может, сразу скажете, что вы не поделили с сестрой Шебой?

- Не знаю такую, - уверена, что в первый раз слышала это имя... впрочем..., - это та упертая арданитка?

Мирна молчал.

- Она меня пропускать не хотела, - мрачно призналась я, - а там такое творилось, я боялась не успеть...

- Не успеть сделать что? - вскинулся светляк, - не успеть отнести эту книгу нам с ректором?

Он сдвинул часть заваливающих стол бумаг в сторону и из-под них показался серый уголок злополучной инкунабулы. Проклятье, что мне было не отнести ее ректору в первый же день? Я вздохнула.

- И почему вы решили, что эта книга так важна нам? Там нет определенно ничего, что могло бы навести непосвященного человека на такую мысль.

- Но... восхождение во тьму... вы же не знали...

- И что нам полагалось сделать, узнав это? Пасть на колени и ползти к темному сдаваться, умоляя пощадить нас и убить без мучений? Если бы вы хотели это нам сообщить, то могли сделать это намного раньше, когда эта информация действительно могла быть полезной. Слабая версия, миледи Нассен, откровенно слабая. Лучше придумайте что-нибудь получше.

Я вытаращила глаза. На что он намекает?

- А зачем еще мне было нужно тащиться к вам, учитывая, что там творилось?

- Именно что! Зачем? Рискуя жизнью, нести не слишком полезную информацию в центр катаклизма? Вы же наверняка понимали, что на исход катаклизма ваша информация никак не повлияет? Даже если бы в книге содержалась информация, как уничтожить Вошедшего во тьму, мы бы все равно не успели ей воспользоваться. Так не разумнее ли было бы дождаться окончания..., какого-нибудь окончания, а уже потом действовать по обстоятельствам? Любой разумный человек так бы и сделал.

- Я все-таки не понимаю...

- А я не понимаю, почему вы изображаете из себя дуру! - Светляк выпрямился во весь рост, упершись руками в стол, - Я наводил о вас справки, все характеризуют вас как весьма сообразительного человека. Что вкупе с невысокими моральными качествами и высокой меркантильностью дает довольно-таки неприятный сплав. Может, вы несли эту книгу темному? Тогда становятся понятными и ваша спешка и ваше досадное опоздание с решением отдать книгу Ордену. Я думаю, поняв, что это за книга, вы сразу поняли и ее ценность. И стали думать, как бы эту цену положить себе в карман, так? Зная вас, я ничуть не поверю, что вы не попытались продать ее темному в вашу последнюю, весьма подозрительную встречу.

Я только рот раскрыла и глазами хлопала.

- Молчите? Может, сразу скажете, что он вам за нее предложил? Видимо, достаточно, чтобы применять темное колдовство в середине города. Достаточно, чтобы, рискуя жизнью, броситься в центр гибельного катаклизма. Я думаю, он предложил более чем достаточно, учитывая то, что вот для темного ваша книга оказалась бы очень полезным и своевременным подарком. Ведь именно в ней он делал некие записи, проливающие свет на суть происходившего вчера процесса. Именно ему когда-то принадлежала эта книга. Только не говорите, что для вас это стало сюрпризом. Хотя нет, скорее, как раз стало, только не сегодня, а позавчера, так? Очень приятным сюрпризом, я полагаю?

- Бред! - заорала я, - что вы такое несете? Я же отдала ее вам, - горло свело, и я закашлялась.

- Конечно, отдали, - почти ласково ответил светлый, - а что вам оставалось, когда вы с ходу выскочили прямо на нас? Вы-то, я думаю, рассчитывали проскочить к дому незамеченной?

- Да нет же! Расспросите своих, я же всем говорила, что ищу вас и ректора. И я отлично понимала, что дом плотно оцеплен - как мне было пройти?

Светляк сел в кресло, откинулся на спинку и невесело рассмеялся.

- Ну, вот вы себя и выдали. Вы отлично понимали, что дом оцеплен и вам не пройти - поэтому договорились с темным об отвлекающем маневре, так? Почему-то первый выброс хаоса случился именно тогда, когда Вы подошли вплотную к дому. Выйди вы к другой группе, не к той, в которой находился я, Вам вполне могло удасться проскочить через оцепление. А то, что вы всем говорили, будто ищете именно меня - ну, я даже объяснять ничего не буду. Тем более, что и вы, и я все отлично понимаем.

Ничего я не понимала, наоборот, происходящее казалось мне каким-то дурным сном. Не верилось, что этот фарс происходит со мной.

- Давайте я оркрис надену, - предложила я бессильно. Пусть уж лучше у меня мочевой пузырь лопнет, чем соглашаться с этими нелепыми обвинениями, - а вы меня допросите.

Мирна презрительно хмыкнул:

- Любой дурак знает, как говорить неправду, находясь под оркрисом. Мне, в принципе, не так уж важно ваше признание. Думаю, мои догадки верны, если я в чем-то и ошибаюсь, то только в мелочах. Ваше признание важнее вам самой. Сами понимаете, грань между Темным Замыслом и обычной человеческой жадностью велика, но иногда совсем незаметна. Я не думаю, что вы решились на Темный Замысел, зачем это вам? Но, пока вы молчите, все выглядит именно так. Ну?

Ну, все, достал.

- Я думала, пытки у нас запрещены, - процедила я.

Мирна качнулся в кресле, хмыкнул. Помолчал, глядя на меня с сожалением. Я тоже молчала, сжав зубы. Резь внизу живота становилась невыносимой. Мирна покачал головой, вздохнул, достал из стола небольшой колокольчик. Позвонил. Через мгновение распахнулась дверь, и в комнату вошел очередной тип в серой робе.

- Отведи ее в камеру. В одну из особых, - обратился Мирна к вошедшему, - и установи за ней постоянный надзор. В принципе, никаких неприятностей с ней я не предвижу, но возможны сюрпризы, причем, связанные с запретной магией.

- Вот как, - светляк подобрался, окинул меня оценивающим взглядом, - пошли.

Я выскочила так быстро, насколько мне позволял мочевой пузырь, сопровождавший каждый шаг вспышкой острой боли. Прихрамывая на обе ноги и скрючившись, я последовала по коридору в указанную сторону, кое-как, под непрерывные тычки в спину, поднялась по лестнице на второй этаж и прошла широким коридором до перегородившей его решетки. Мой конвоир прошел вперед, достал связку ключей и открыл дверцу. Я не дожидаясь приглашения, пролезла внутрь. По левую руку в стене находилось несколько забранных решеткой ниш, а справа стоял круглый столик, за которым сидело еще два типа в серых робах. Заканчивался коридор глухой стеной. И где, интересно, моя камера?

Камерой оказалась одна из ниш в стене. Мой конвоир открыл решетку, и втолкнул меня внутрь. Я огляделась. Из мебели наличествовали только грубый деревянный топчан и деревянное ведро. Последнее, видимо, предлагалось использовать в качестве туалета. Я глянула за решетку. Мой конвоир что-то негромко втолковывал сидящим за столом светлякам, те слушали с подобострастными лицами и кивали.

- И чтобы никакого вина! - закончил светляк погромче, дождался радостных кивков и удалился. Двое оставшихся синхронно повернули головы в мою сторону. М-да, похоже, побыть наедине с собой мне тут не светит. Ну и демон с ними, пусть смотрят.

Я ожидала ехидных комментариев и сальных шуточек, но охранники молчали. Встала, одела штаны, с наслаждением потянулась и хлопнулась на топчан. Что бы там не творилось с этим миром, немного поспать мне не повредит.

Сколько я проспала - неизвестно. Окон поблизости не было, освещение в коридоре было искусственным, охранники на мои многочисленные попытки выяснить, сколько время, отозвались лишь однажды:

- Заткнись, - безразличным голосом отозвался один из них на мое очередное 'Ну вам жалко что ли, сказать, который час?', - а не то без еды останешься.

И я заткнулась. Не то чтобы испугалась угрозы, но смысл? Видно же, что их я так не разговорю. И принялась маяться бездельем. Ненавижу это занятие.

Не знаю, сколько прошло времени, я один раз поела, два раза подремала и уже с нетерпением ждала чего угодно. Обычно откровенного безделья меня хватало максимум на полдня, после чего я бросалась искать себе занятие и обычно находила. Но чем заняться здесь? Я пробовала заняться физкультурой, математикой в уме, сочинением стихов, подсчетом всякой ерунды - камней в стене, годовых линий на топчане, царапин на решетке... но все мне быстро надоедало, я вскакивала и принималась в нетерпении ходить по камере. Светляки сидели преимущественно молча, изредка перебрасываясь короткими негромкими фразами. В какой-то момент в коридоре послышалось зявканье и шаги, я вскинулась, но это оказалась всего лишь смена охраны. Еще два типа в серых робах, меня скоро от них тошнить начнет. Один из новоприбывших держал в руке связку ключей. Светляки негромко пообщались, бросая на меня короткие взгляды, я прислушалась, но доносились только обрывки фраз '... Мирна сказал... черная магия... прорыв тьмы...' и 'ведьма...'. Последнее прозвучало несколько раз, при этом все четверо постреливали в мою сторону косыми взглядами. Потом ключи перекочевали к старой смене, новоприбывшие разместились за столом, а их предшественники удалились в сторону выхода. Звяканье, удаляющиеся шаги и опять все стихло.

- Может, хоть вы мне скажете, сколько сейчас времени? - спросила я безнадежным тоном. Тишина.

- Ну и пошли в жопу.

Я легла на топчан и прикрыла глаза. Поерзала, пытаясь устроиться поудобнее - после предыдущих лежаний на голом дереве у меня уже порядком ныли бока. Проклятье!

В коридоре вновь послышались шаги и отголоски негромкого разговора. Я встрепенулась - вряд ли местная стража менялась так часто. Да и один из голосов показался мне знакомым. Я с нетерпением принялась вглядываться в полумрак коридора. Один из вошедших мне остался возле входа, я видела только его темный силуэт, а второй прошел к моей камере. Так и есть! Я не сразу узнала ректора - на нем был плащ с капюшоном. Причем плащ был изрядно промокший, видимо на улице шел дождь.

- Милорд Тавин, - сказала я громко, словно опасаясь, что он меня не заметит. Кроме шуток, никогда еще я так не радовалась виду ректора. Тавин молча подошел к решетке расстегнул плащ, со вздохом присел на корточки и посмотрел мне в глаза. Улыбка сама собой сползла с моего лица.

- Зачем? - спросил он голосом, преисполненным отчаянного непонимания, - зачем ты утаила эту книгу?

И он туда же! Далась им эта книга, Шихар пожри их всех вместе взятых!

- Мирна уверен, что ты сговорилась с Урс Ахмой и несла книгу ему, но я так не думаю, - продолжал ректор, - может, ты все же просветишь меня?

Я пожала плечами:

- Сдуру, выходит.

- Сдуру?

Ректор встал, заложив руки за спину, сделал три шага в сторону, - сдуру?! Эта книга несет в себе опасность большую, чем весь список, который ты подписывала при поступлении в Академию. И только посмей сказать, что ты этого не понимала. Нет, ты понимала! Ты сознательно пошла на преступление, и я хочу знать - зачем?

Милорд Тавин два раза прошелся перед решеткой, потом остановился и посмотрел на меня:

- Кому другому я бы еще мог поверить, но тебе - нет. Ты отлично осознавала что делаешь. Осознаешь ли ты сейчас, что фактически находишься под обвинением в Темном замысле? Что самое меньшее, что вынесет тебе трибунал, в самом благоприятном случае и с учетом всего моего влияния - это Обет забвения?

Я подозревала нечто подобное, но слышать подтверждение из уст ректора было, по меньшей мере, неприятно. В ушах зашумело.

- Хорошо, я скажу. Вы лучше меня знаете, что за последние столетия мы многое утеряли из доступного ранее. И продолжаем терять с каждым годом, потому что с каждым годом все большая и большая часть магии становится 'запретной'. Да я знаю, чем оправдываются светляки, дескать, следует ограничить силу, которая может оказаться в руках одного мага. Поскольку всякий маг всего лишь человек и подвержен всем человеческим слабостям. Хотя при этом ни для кого не секрет, что сами они запретной магией вовсю пользуются, видимо, считая себя непогрешимыми. Хорошо, обеспечить безопасность мирного населения - цель благородная, но почему такими методами? Где та граница, до которой следует ограничивать ту самую силу? Эдак скоро запретят любое оружие, потому что его владелец может взбеситься и наброситься на людей. Запретят острые предметы - по той же причине. И еще запретят открывать рты, потому что произносимые слова могут смутить чьи-то некрепкие умы и привести к смуте. Пожалуй, тогда они и в самом деле добьются того, что жить в этом мире будет совершенно безопасно. Вот только не имея стрел, чтобы подстрелить себе дичь, не имея ножей, чтобы резать хлеб и мясо, мы поневоле начнем питаться ягодами и одеваться в плетеные из травы одежды, потому что игл у нас тоже не будет. А, не смея разговаривать, мы скоро разучимся это делать вообще и окончательно одичаем!

Горло у меня пересохло, я замолчала, сглотнула слюну и продолжила:

- Это первое. А второе: да они запарятся запрещать! Потому что люди изобретательны и всегда придумают что-нибудь разрешенное на замену запрещенного. Запретители это тоже запретят, а люди придумают еще что-нибудь. Чтобы охранять все растущее количество запретов, число светляков будет расти, расти, пока все жители Таора не станут ими. Видимо, тогда и наступит эра всеобщей благодати.

Ректор слушал меня с видом совершеннейшего изумления.

- Да, я понимала, что эта книга черна как ночь, и все, что в ней написано - крайне опасно. Но я оставила ее у себя, потому что понимала свою ответственность. Не делайте такое удивленное лицо, именно ответственность! Это слово, между прочим, подразумевает, что человек сам отвечает за себя и за свои поступки, а не бежит в ужасе к добрым светлякам, как только столкнется с чем-нибудь эдаким. Я приняла ответственность за те знания, полезные знания, которых эта книга содержит ничуть не меньше, чем опасных. Отдай я инкунабулу светлякам, что бы случилось - она бы сгинула в бездонных архивах ордена, где, я уверена, пылятся без дела тысячи книг и предметов, могущих сделать нашу жизнь богаче, ярче и разнообразнее. Почему Орден уверен, что знания можно применять только во вред? Вот я знаю Восход Антагора, я же им не пользуюсь - ну, это я для красного словца ввернула, все что я запомнила из описания этого заклинания - только название да производимый эффект. Но ректора проняло, он аж вздрогнул.

- Восход Антагора ты сколдовать просто не сможешь, и слава небесам за это. А вот потерянную душу сестры Шебы все еще не нашли, и, пожалуй, уже не найдут, - сообщил мне ректор мрачно. Я смешалась.

- Ну, так получилось... как-то само собой, - пробормотала я. Милорд Тавин глянул на меня с сожалением.

- А вы, оказывается, революционерка, - произнес он медленно, с непонятной интонацией, - вот уж никогда бы не заподозрил в вас идеалиста.

Я отметила, что ректор снова начал называть меня на 'вы'. Что бы это значило, интересно?

- Я не идеалистка и никогда ей не была. Просто мне не нравится, что меня ограничивают в моем ремесле.

Ректор покачал головой, запахнул плащ.

- Мы живем в обществе, и оно диктует нам свои законы, которым мы обязаны подчиняться, если хотим пользоваться благами, которые это общество предоставляет. Ты могла уехать куда-нибудь в Хатлендалову пустынь и заниматься там темными изысканиями, сколько душа возжелает. Но вместо этого ты поступила в академию, чтобы пользоваться ее библиотекой, чтобы слушать лекции, чтобы постигать азы магии под руководством опытных учителей. Если тебя не устраивали правила, обязательные для каждого поступившего, ты вполне могла отказаться от поступления. Ты сама согласилась с ними, и понесешь наказание за их нарушение, - с этими словами отвернулся от решетки и пошел в сторону входа.

- Милорд Тавин! - крикнула я, внезапно осознав, что только что отвратила от себя единственного человека, кто был настроен мне помочь, и мог это сделать, - не уходите! Я не понимала серьезности того, что делаю! Это было для нас как игра!

Тщетно. Прозвенели ключи, лязгнула решетка и шаги, удаляясь, стихли. Я села на топчан. Молодец, Волчья ягода. Просто молодец, очень дальновидная и продуманная речь, ничего не скажешь... и что это на меня нашло такое? В досаде я хлопнула рукой по топчану и посадила в ладонь занозу. Посасывая ранку, легла и принялась размышлять. Как ни крути, выходит, что на этот раз выкрутиться мне не удастся. Как ни печально. Я принялась мысленно готовить оправдательную речь, потом вспомнила, что произнести ее мне вряд ли доведется, поскольку приговор мне будет выносить трибунал ОСС, а у них всякая говорильня не в почете. Вот уроды светложопые, даже выговориться перед смертью не дадут человеку. В досаде, я накрылась курткой и задремала. И снилось мне, что я иду в задумчивости по торговым рядам, что в привратных кварталах и размышляю о своей горькой судьбе.

Накрапывает мелкий дождик, я кутаюсь в свою любимую синюю накидку, которую потеряла еще в позапрошлом году. Под накидкой на мне только рубашка, поэтому мне холодно и мокро. Народу в рядах почти нет, большинство лавок тоже закрыты. Немногочисленные покупатели провожают меня удивленными взглядами, но мне нет до них никакого дела. Пошли они к Шихару, не видят что ли, что у человека проблема.

Холодный ветер с моря доносил запахи соли, рыбы и смоленой пеньки, в лужах под ногами отражались тяжелые темные облака, ползущие по небу сплошным покрывалом. И в то же время я отчетливо понимала, что сплю - бывают такое, когда спишь, видишь сон, но при этом понимаешь, что это - сон. Главное, в этот момент не проснуться, тогда, при определенной сноровке, можно увидеть все, что сама захочешь. Раньше я всегда таким снам радовалась, но сегодня радоваться было особо нечему. Что толку воображать себя царицей Тарской империи, когда отлично знаешь, что вот-вот тебя пинком разбудит экзекутор ОСС? Поэтому ничего такого я себе придумывать не стала, а просто пошла по улице в сторону порта. Вот ведь загадка - я шла и меня ничуть не тяготила ни погода, ни намокшая одежда, при иных обстоятельствах я бы вне себя от злости была, а сейчас так просто наслаждалась. Я задумалась об истоках этого удивительного явления и не сразу заметила, что меня кто-то зовет по имени.

- Ирси, подожди, - кто-то бежал за мной, с плеском топая по лужам. Я обернулась в некотором раздражении - уж и в собственном сне нельзя побыть наедине с собой! Меня догонял высокий худощавый мужчина в плотном камзоле. Подбежал, остановился рядом, улыбнулся. Я же пристально всматривалась в его лицо - смуглое, с темными соколиными глазами и носом с горбинкой. Где-то я его определенно видела, но никак не могла припомнить, где именно.

- Привет, - сказал он радостно.

Я нахмурилась и ответила осторожно:

- Привет...?

Незнакомец смутился:

- Э... Ты... М-леди, вы меня не помните?

Я виновато улыбнулась и покачала головой.

- Я Гастен, Гастен Кафра-и-Фернес. Мы с вами в холле академии здешней познакомились.

А, точно! Мекампец-заклинатель с фамилией, как лошадиное фырканье. Я кивнула:

- Вспомнила. Простите, Гастен, столько событий произошло, что впору свое имя забыть. Как дела? Понадобились ваши умения?

- Слава Калиде, нет. Я был неподалеку, вместе со всеми сдерживал прорыв Тьмы, хотя, признаться, моя лепта была невелика. Скажу честно, в основном я тратил силы на собственное выживание. Смею предположить, что тем же занималось и большинство остальных магов. К счастью, на это моих сил хватило и дела мои теперь уже в полном порядке.

Рада за него, но что он, интересно, в моем сне делает?

- Рада за вас. Домой собираетесь?

Он кивнул:

- Да, фактически уже сегодня. Но скажите, как ваши дела? - спросил он, выделив слово 'ваши', - Слышал я, что Орден обвинил вас в черной магии?

Я кивнула:

- Было дело.

- В таком случае, видя вас на свободе, смею предположить, что обвинение снято?

- Нет. Не снято. И я вовсе не на свободе, а сижу в камере в резиденции ордена в предвкушении приговора.

Гастен несмело хихикнул.

- Понимаю вас, мне тоже не хотелось бы говорить о таком, произойди подобное со мной самим. Куда вы идете? Я полагаю, ваша цель недалеко, но все равно был бы счастлив составить вам компанию.

Я покачала головой:

- Нет, моя цель очень далеко. И, боюсь, нам не по пути.

Мекампец погрустнел, потом нахмурился.

- В таком случае, хочу заметить, что для долгого пути вы неподобающе легко одеты, - он ухватил край моей накидки и брови его недоуменно взметнулись. Довольно бесцеремонно Гастен пощупал мое плечо и воскликнул:

- Святая Калида, вы же насквозь мокры! Вот что: возможно, я вам совершенно не нравлюсь, и мое общество вас напрягает. Пусть так, в любом случае мы вскоре расстанемся и я, скорее всего, никогда больше вас не увижу. Но сейчас вы пойдете со мной, выпьете кружку горячего вина, и я распоряжусь найти вам более подобающую одежду, - и, видя мою растерянность, добавил, - Не спорьте. Я настаиваю.

Я покачала головой и сказала жалобно:

- Гастен, ты мне всего лишь снишься. Поэтому я могу тебе сказать, что ты мне симпатичен, но детей я от тебя рожать бы не стала. А теперь исчезни, пожалуйста, и не отравляй мне последние мгновения моего существования.

Я попыталась вырвать руку, но мекампец не отпускал, сжав ее, словно клещами. Ого, я бы и не подумала, что в его худощавом теле есть какая-то сила.

- Может я вам и снюсь, но вы-то мне не снитесь, - выпалил он и добавил просительным тоном, - Умоляю вас, пойдемте в тепло. Иначе вы наверняка подхватите простуду.

Я криво улыбнулась.

- А, бросьте. Кашель ничуть не помешает мне на эшафоте...

В глазах мекампца что-то промелькнуло и он, не говоря более ни слова, схватил меня за руку и потащил по улице. И, что особенно удивительно, я потащилась за ним, покорная и безмолвная. Ну до чего странная вещь эти сны!

В обычной ситуации двух хороших кружек горячего вина, да еще и на пустой желудок, мне бы вполне хватило, чтобы начать выписывать кренделя на ходу и орать непристойные песни. Но сейчас случилось обратное - голова прояснилась, и, словно бы спал какой-то дурман, затуманивший мое сознание с того момента, как я легла прикорнуть на деревянном топчане в маленькой зарешеченной нише. Я сидела, завернувшись в принесенный хозяином заведения плед, и с наслаждением ощущала, как в заледеневшем животе потихоньку разгорается жаркий костер. По рукам и ногам разливалось блаженное тепло, голова же была ясной и холодной. 'А вдруг я не сплю?', - одной этой мысли, появившейся в конце второй кружки, было достаточно, чтобы хмель мгновенно выветрился. Итак, я уснула в камере и тут же оказалась на улице... где? Вроде бы, возле бакалейной лавки. Да... точно. Там еще как будто кто-то стоял у входа и таращился на меня, вылупив глаза. Возможно ли, что какое-то колдовство перенесло меня из камеры на улицу? Несмотря на жар от камина, теплый плед и выпитое вино, в желудке у меня похолодело. Я взяла кружку, попыталась глотнуть, но в ней уже ничего не было. Заглянула внутрь - пусто. Поставила кружку, отметив, что пальцы - дрожат.

Невозможно. Во-первых, такого колдовства не бывает. Во-вторых, допустим, бывает. Допустим, какой-то хитрый вариант межпространственного портала. Тогда почему я не шлепнулась спящая на мостовую, а очнулась вполне себе бодрствующая, на ногах и идущая куда-то? И, в-третьих... шрацблат! Холодок в желудке превратился в ледяной ком - накидка! Негнущимися пальцами я залезла под плед, нащупала край накидки и вытащила наружу. Покрутила, присмотрелась, и ледяной ком превратился в ледяную же глыбу - в уголке черной нитью были вышиты буквы 'ИН'. Сама вышивала. Я вообще не большой любитель возиться с нитками и иголками, но уж больно мне эта накидка нравилась. Я, когда ее потеряла, месяц ее искала, а потом месяц убивалась. М-да. Поверить в то, что некое заклинание во мгновение ока вытащило меня из орденских застенков (наверняка хорошо защищенных от всяких таких заклинаний) совершенно невообразимым способом, это я еще могу. Но вот что оно одновременно отыскало где-то мою любимую накидку и бережно меня в нее завернуло - в это я, извините, не поверю. Не-воз-мож-но. Смирись, Ирси, ты спишь. Смирись, иначе пробуждение будет слишком болезненным.

- Гастен, - сказала я, и голос мой был на удивление ровным и спокойным, - ты говорил, что сегодня отплываешь в Мекамп? Можешь взять меня с собой?

Мекампец поперхнулся вином. Со стуком поставил кружку на стол и закашлялся.

- Кхе, но как же... кхе-кхе... конечно, могу!

Вытер рот платком:

- Ты серьезно? Может, дело в вине? Ты уверена, что проснувшись поутру ты не пожалеешь о своем решении?

Проснувшись? Поутру? В глазах защипало.

- Нет, - сказала я, но тут голос у меня сорвался. Я сглотнула и повторила, - нет, не пожалею. Если я завтра проснусь на твоем корабле, я буду счастлива, как никогда в жизни.

Глаза у мекампца загорелись:

- В таком случае... тебе еще здесь что-нибудь нужно? Что-нибудь из дома забрать?

Я покачала головой. Мекампец широко улыбнулся и достал кошель.

- Хозяин! - крикнул он в сторону, - мы уходим! - и, мне, - тогда, если тебя ничего не держит, почему бы нам не пройти на корабль? У меня все готово для отплытия, я собирался выходить в море, как только получу об... как только закончу одно дело. И я думаю, это будет скоро.

- Пойдем, - сказала я, снимая плед и кладя его на кресло, - на корабль так на корабль.

Мы прошли насквозь привратные кварталы и по улице Капитанов двинулись в сторону порта. Уже стемнело, но близость моря ощущалась все сильнее - шум прибоя, поскрипывание кораблей у причала, редкие выкрики матросов и частые крики чаек доносились все яснее. Я же с каждым шагом все больше напрягалась в ожидании чего-то и с трудом удерживалась от того, чтобы не вцепиться в руку своего спутника.

Мы вышли к порту, но к причалам не пошли - Гастен подвел меня к двери под вывеской 'Двенадцать склянок' и толкнул дверь. Я, слегка удивленная, прошла внутрь. Как ни странно, несмотря на непосредственную близость к порту, внутри было чисто, уютно и даже почти роскошно. Народу было мало, никто не шумел, не напивался и не дрался.

- Цены здесь высокие, поэтому моряки сюда не заходят, только купцы, капитаны и помощники, - пояснил Гастен вполголоса, - посиди тут, я отлучусь ненадолго. Как вернусь, сразу пойдем на корабль.

Я пожала плечами и уселась за ближайший столик. Ощущение нереальности стало таким навязчивым, что я уже ничуть не сомневалась - я сплю. Мекампец прошел к бару, сказал что-то кабатчику, движением головы указав в мою сторону. Тот стрельнул в меня взглядом, кивнул. Гастен улыбнулся, припечатал к столику какую-то монету и зашагал обратно. Проходя мимо меня, подмигнул и вышел за дверь. Я осталась сидеть, безмолвная и безучастная. Кабатчик неслышно подошел ко мне, встал сбоку.

- Вина изволите? Поужинаете чем?

- Вина, - кивнула я, - Красного. И мяса. Жареного, но с кровью.

- Есть ахтарское трехлетнее, есть пятилетнее, но я бы посоветовал первое. В шестьдесят шестом урожай был неудачный. Есть раванское годовалое. Есть сладкое мулийское, но это на любителя...

- На ваше усмотрение, уважаемый, - сказала я, закрывая глаза и откидываясь на спинку. Только бы не заснуть, а то ведь понятно, где проснусь.

Мекампца не было долго. Я дождалась своего мяса, не торопясь, со вкусом, съела весь немаленький кусок, допила вино и довольно продолжительное время сидела, бездумно разглядывая узор древесных линий на столешнице перед собой. Несколько раз хлопала дверь, я поднимала голову, но это был всякий раз всего лишь очередной посетитель.

Наконец, дверь хлопнула, впустив внутрь моего мекампца. Он от двери быстрым настороженным взглядом обвел зал, стремительным шагом подошел ко мне.

- Пошли вверх, - сказал он негромко напряженным голосом, беря меня под локоть.

Нашел взглядом кабатчика, мотнул головой в сторону лестницы. Кабатчик понимающе ухмыльнулся и подмигнул мекампцу. Я негодующе вырвала локоть:

- Ты что же, думаешь...

- Шшш, тихо - прошипел он, - не дури. Тебя ищут.

Ищут? Кто ищет? Я безропотно позволила вывести себя из-за стола и отвести на второй этаж. Мы зашли в аляповато обставленную комнатушку с громадной кроватью посредине, мекампец запер дверь и обернулся. 'Ну и ну', - подумала я с разгорающимся интересом, - 'Чего это он задумал? ...ну и сон'.

- Как тебе удалось сбежать из Аститория?

- Откуда, - удивилась я, - оно так называется? Я и не знала.

- Так как? Весь город на ушах стоит, орденцев на улицах больше, чем фонарных столбов. Говорят про какую-то магию.

Я задумалась.

- Понимаешь, Гастин, - сказала я задумчиво, - я сама не знаю. Я легла спать, и сразу же оказалось, что я иду по улице. Потом меня встретил ты. Я была уверена, что сплю, и все это мне снится, и... до сих пор в этом уверена больше чем наполовину.

- Гастен, - поправил меня мекампец, - а не Гастин.

Он постоял, глядя на меня искоса, потом вдруг подошел и сильно ущипнул за руку. Я вскрикнула, больше от неожиданности, чем от боли, хотя больно тоже было.

- Ты чего?!

- У нас так делают. Тебе больно, значит, ты не спишь.

- А, - я успокоилась, - у нас тоже, вообще-то. Но боль тоже может присниться.

- Поверь мне, ты не спишь. Я не могу сейчас отплыть, мое дело еще не закончено. Но один из моих кораблей - 'Сын ветра' - отплывет вскоре. Тебе не стоит здесь оставаться, и вообще оставаться в Джубане. Сиди здесь, я закрою дверь. Вскоре за тобой придет мой человек, он отведет тебя на корабль. Ничего не бойся. Встретимся в Хайлисе.

Я только глазами хлопала, а Гастен уже выскользнул за дверь. Послышался звук поворачивающегося ключа и удаляющиеся шаги. Я встала, подошла к двери, подергала - заперто. Вернулась обратно, села на кровать и принялась ждать.

Звук поворачивающегося ключа вывел меня из раздумий. Я вскочила, ожидая появления кого угодно - мекампца, ректора, толпы светляков с мечами наголо, Черного принца, да хоть самого Отца тьмы. Но это был незнакомый мне невысокий мужчина со шрамом на лице и выдающимся орлиным носом. Еще один мекампец.

- Вы от Гастена? - спросила я.

Мужик закивал и поманил за собой. Мы спустились вниз, и вышли на улицу. Я сделала шаг к порту, но мекампец произнес что-то возражающим тоном, схватил меня за руку и потащил совсем в другую сторону.

- Куда? - возмутилась я, пытаясь вырваться, - порт там!

Мекампец остановился, но руки не выпустил.

- Порт охранять, - сказал он с чудовищным акцентом, - плыть лодка. Понять?

- Да, - я кивнула. Мекампец всмотрелся мне в лицо, словно пытаясь прочесть на нем что-то очень важное, потом повернулся и потащил меня за собой. Я не стала сопротивляться. Мы прошмыгнули какими-то дурно пахнущими извилистыми переулками и неожиданно оказались на побережье. Мекампец выпустил мою руку и сиганул вниз, в бурлящую темноту. Послышался плеск.

- Идти. Прыгать. - донесся из темноты его голос.

Приыгать? Куда, интересно? Темно, как в заднице Шихара. Хоть бы огонек зажечь догадался. Я вздохнула, присела, поставила локти на край парапета и спустила ноги вниз, пытаясь нащупать какую-нибудь опору. Тут чьи-то руки обхватили меня за лодыжки и дернули вниз. Я вскрикнула, но через мгновение уже стояла на чем-то твердом. Правда, это что-то изрядно колыхалось. Лодка!

Убедившись, что я нормально приземлилась, мекампец выпустил мои ноги и принялся с чем-то возиться. Лодка закачалась, и я присела на корточки, обнаружив по дороге сиденье - доску, закрепленную на уровне колен. Лодка качнулась раз, другой, потом плеснули весла, и мы выплыли из создаваемой парапетом тени. Мекампец выплыл в море на пол-ли и направился вдоль берега к кораблям, мрачными тенями стоящим в паре ли от нас. В порту двигались огоньки и временами порывы ветра доносили обрывки каких-то выкриков, похоже, команд. Облава ли это в мою честь или порт всегда так выглядит ночью, я не знала, поэтому особо не приглядывалась, тем более, что плыли мы недолго.

Мекампец подвел лодку к корме третьего по счету корабля, проплыл по левому борту, потом двумя взмахами весла прижал лодку к доскам борта и негромко свистнул. Тут же сверху послышалось приближающееся шуршание, потом выплывший над бортом огонек осветил веревочную лестницу. Мекампец подтолкнул меня в спину. Я пожала плечами и полезла вверх. Выбралась, перебралась через борт, поправила одежду. Рядом стоял еще один мужчина с орлиным профилем и бесцеремонно меня разглядывал. Через мгновение за бортом послышался негромкий шум и на палубе появился мой провожатый. Мекампцы коротко о чем-то поговорили, видимо, на своем языке, потому что я ничего не поняла, только пару раз уловила имя 'Гастен'. Потом тот мекампец, что встречал нас на борту, тронул меня за плечо и жестом предложил идти за собой. Мы прошли на корму, поднялись немножко по деревянной лестнице и зашли внутрь корабля. Мекампец завел меня в тесную комнатку и махнул рукой - располагайся, мол. Я осмотрела нехитрую обстановку каюты, улыбнулась проводнику и кивнула - ага, спасибо. Мекампец улыбнулся в ответ и выскользнул за дверь.

Я быстро закрыла дверь на задвижку, села на предмет, определенный мной как кровать и перевела дух. Тут же навалилась сонливость. Я сняла так и не высохшую одежду, залезла под одеяло и с блаженным стоном вытянулась на кровати. Матрасов здесь, видимо, не полагалось, между мной и досками был только тонкий слой ткани, так что спать было жестковато. Ладно, мне не привыкать.

Хороший получился сон. Я закрыла глаза, почти полностью уверенная, что ощущаю под лопатками голый деревянный топчан в камере орденской цитадели.