"Восход над Шалмари" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

6. Лесник

Степанов услышал громкие голоса за стеной и поморщился: гости опять попались шумные. Впрочем, он уже попривык. Среди этих гостей тихих почти не попадалось. Даже совсем не попадалось. Будучи трезвыми, они еще держали себя в руках, стараясь выглядеть цивилизованными и даже интеллигентными, как и положено преуспевающим дельцам, но после некоторой дозы спиртного тонкий налет цивилизации слетал с их холеных лиц, обнажая звериный оскал хищных морд.

Степанов прислушался: вроде бы все пока было в рамках разумного - разговор звучал на повышенных тонах, но до драки еще было далеко. Но все равно следует быть начеку: в этом была еще одна его обязанность - следить, чтобы господа отдыхающие случайно или намеренно не причинили какие-либо увечья самим себе или друг другу. А то всякое случается. Степанов вздохнул и вышел на улицу. Морозный воздух обжигал ноздри, но этим все было нипочем - в свете костра хорошо было видно, как молодой упитанный парень, в распахнутом полушубке и без шапки, жестикулируя и возмущаясь, наскакивал на невозмутимого собеседника, словно пытаясь скинуть его со складного стульчика.

- Да ты че гонишь?! Я в десанте два года отбегал, полгода в Карабахе и месяц в Приднестровье, на, пока осколок не поймал! Я, бля, знаю, что может сделать пуля, а что - нет. Спору нет, эсведэшка - хорошая волына, но это - не бронебойное орудие, на! Двоих одной пулей еще, может, и уложит, но двоих, машину навылет, да еще третьего - это ты, брат, зведишь. Я тебя уважаю, но ты - звездишь!

- Секач, ты мое слово знаешь - раз сказал, значит отвечаю, - спокойно ответил сидящий пожилой мужчина, - сядь лучше и пропусти стаканчик под мясо - шашлык достойный вышел. И шапку одень - голову остудишь.

Названный Секачом молодчик присел, что-то бурча, у костра, потянулся к воткнутому в снег шампуру:

- Не, Корень, не убедил ты меня. Не бывает так, на.

- Делов-то, - донеся меланхоличный басок с другой стороны костра, - о чем звук? Айда, типа, следственный эксперимент устроим. Пусть Санек машиной впишется, а ты, Николай мазу потянешь, если базар твой пустым выйдет. Как, Секач, впишешься?

Санек-Секач, держа в одной руке шампур, в другой - стакан водки, озадаченно нахмурился и простоватое лицо его отразило целую гамму противоборствующих чувств. Степанов подошел к группе отдельно сидящих охотников и негромко спросил, изображая живейший интерес:

- О чем базар, мужики?

- Жизненная история, - отозвался один из них, двое других отозвались хмыканием.

- Корень байду толкнул только вот. Корень - это вон тот, бородатый, с карабином в обнимку сидит, - рассказчик ткнул пальцем в сторону спорщиков, - с этого apos;Тиграapos; весь базар и начался. Корень, вишь, на него приклад и пламегаситель от эсвэдэ прикрутил, так он теперь от этой самой эсвэдэшки ничем внешне и не отличается. Ну, пошла тема о снайперах да об этих винтарях снайперских, вот Корень и выдал, что как-то один киллер из положения лежа клиента брал с такого ствола. Как машина клиентская на линию вышла, киллер всю обойму в переднюю дверцу и положил. Так клиента - навылет, шофера - тоже, обе двери просверлило и еще на излете парой маслин лоха случайного насмерть приложило. Этот лох в конторе какой-то полуподвальной на другой стороне улицы чего-то там шелупонился. Говорю же, жизненная история. Так тут Санек, слышь и взъелся: я, говорит, сам служил, знаю, че по чем. Ни в жисть, говорит, не поверю, чтобы такое могло быть - самое большее до второй двери пули долетят и встрянут. Две тушки, говорит, да еще две двери, да и те не пустые - механизмы в них всякие - не пробъет ни хера. А Корень, ты не смотри, что спокойным выглядит - тоже завелся.

- Ты глянь, - другой охотник с интересом смотрел в сторону, - че-то затеяли.

Степанов обернулся. Там и в самом деле что-то затевалось. Санька не было видно, зато завелась и вспыхнула фарами одна из машин на импровизированной стоянке за домиком. А Николай-Корень и еще один мужчина суетились у недавно добытой лосиной туши:

- А че, тема, - доносился все тот же басок, - что лось, что лох - мясо одно. Ща на пару кусков художественно разделаем, и будет все в ажуре. В натуре, как в комендатуре.

Перегазовывая и елозя по колее, подкатилась большая серебристая машина, оттуда выпал Санек, и, покачиваясь, подошел к Николаю.

- Че, грузим? - спросил он.

- Ща погоди, - отозвался басок, махая топором, - пару кусков отстригу, а то в салон не полезет.

- Хоть постели чего, а то весь салон кровью уделаешь, - заметил Николай.

- Щас, момент, - Санек направился обратно к машине, - у меня куча газет лежала - на растопку брал. Ща, братан.

Степанов недоуменно смотрел на разворачивающееся действо. Только когда два здоровых куска лосиной туши заняли свое место на передних сиденьях машины Санька, а Николай с apos;Тигромapos; улеглись на постеленную шкуру метрах в десяти сбоку, начал понимать. apos;Следственный экспериментapos;, - догадался он, вздохнул глубоко и вернулся в избушку. Сил смотреть на развлечения перебесившихся нуворишей у него уже не оставалось. Платили они, разумеется, неплохо, но Степанов предпочел бы и дальше жить на одну только зарплату лесника. Он с удовольствием отказался бы от участия в этих apos;российских сафариapos;, если бы не опасение, что его сразу же отправят куда-нибудь в другое место. Подальше от любимой избушки, по несчастью слишком удачно расположенной - в ста километрах от Саратова, в легко доступном в любое время года и в то же время - в почти нетронутом цивилизацией живописном месте. Дичи, правда, здесь было немного, и добытого сегодня лося собравшиеся братки не без основания считали большой удачей. Степанов же наоборот - переживал за лесного великана, так некстати подвернувшегося под выстрел единственного хорошего стрелка в этой компании горе-охотников - Николая.

С улицы прозвучало несколько резких хлопков. apos;Сволочиapos;, - подумал Степанов, впрочем, без особой злости - скорей, просто с привычным раздражением, - apos;нет бы, на что полезное деньги тратитьapos;. Из-за окна доносились возбужденные голоса братков, минут через пятнадцать послышался звук работающего двигателя, который, впрочем, вскоре помаленьку затих - похоже, кто-то уехал. Еще через некоторое время компания гурьбой ввалилась в избушку.

- Слышь, лесник, - радостно сообщил один из них - Степанов так и не запомнил их имен, да и не старался, - а apos;Тигрapos;-то - офигеть какой крутой винтарь. Насверлил apos;Крузакapos; в дуршлаг, натурально. Санек аж разобиделся весь и свалил.

- Ага, - откликнулся другой, - чего там этот японский джип. Вот был бы на его месте бэтр какой, еще б можно было спорить.

- Короче, тащи водяры, - добавил обладатель баска, - еще возле костра шашлык оставался - тоже тащи, сойдет на закусон. Отмечать будем победу советского оружия. Давай, быром.

Степанов молча, не выказывая раздражения, встал и вышел во двор. По морозному воздуху разливалась терпкая смесь ароматов костра, сгоревшего пороха и свежего мяса.

Компания, как обычно, разъехалась только под утро, причем все упились до такой степени, что Степанов в таком состоянии не то, что за руль садится - пешком бы идти не рискнул. apos;И ведь никому из них ничего не будетapos;, - подумал Степанов, закрывая шлагбаум за последним отъехавшим джипом, - apos;даже если и случится что - откупятся, и дальше будут жить точно так же. Неужели это и есть верхний уровень российской жизни, то, к чему нынче стремится молодежь? Печально, коль такapos; Степанов вздохнул и вернулся в избушку - уставший организм требовал сна.

Но поспать не удалось, - не прошло и часа, как с улицы донесся требовательный гудок. Скорее всего, один из недавних гостей забыл что-нибудь в избушке - такое случалось, считай, почти каждый раз. Выйти из машины и пройти двадцать метров от шлагбаума пешком, разумеется, им и в голову прийти не могло. Степанов пошарил взглядом по комнате в поисках сотового или барсетки, но ничего не нашел, и вышел на улицу.

За шлагбаумом, однако, обнаружился вовсе не джип. Точнее, джип, да не тот - УАЗик с милицейской раскраской. Степанов, поневоле заинтересовавшись, поднял шлагбаум, УАЗик проехал во двор и из него выбрался невысокий щуплый мужчина.

- Капитан Малахов, милиция, - махнул он красной книжечкой перед носом лесника, - вы знакомы с Александром Царевым?

Степанов пожал плечами:

- Не знаю.

- Вот как? А Царев утверждает, что он был вчера на охоте, организованной вами.

- Может, и был, - отозвался Степанов, - их тут много бывает, разве их всех по именам упомнишь?

- Так вроде ж не каждый из них на собственную машину охотиться приезжает?

- А, вы об этом, - лесник усмехнулся, - ну да, было дело.

Малахов приободрился, пошел обратно к машине.

- Давайте уж сразу под протокол, - сказал он, возвращаясь с папкой в руках, - Пригласите меня в дом, что ли.

- Проходите, - Степанов кивнул.

Малахов зашел в избушку, со скептической ухмылкой оглядел живописную картину разгрома. Смахнул со стола мусор, положил на стол папку, подтянул стул.

- Ну-те, господин Степанов, излагайте.

Степанов коротко изложил.

- Йопт, - сказал капитан, закрывая папку - что, вот так вот все и было?

Степанов промолчал.

- Н-да. Весело живете, господин Степанов. И часто тут у вас такая развлекуха?

Лесник пожал плечами:

- Часто не часто, но раз-другой в месяц обязательно чего набедокурят. Вот только до милиции еще ни разу не доходило. Его что, по дороге тормознули?

- Неа, - капитан осклабился, - если бы. Этот недоделок спокойно доехал до города, а с утра пораньше пригнал тачку в сервис. Залатайте, говорит, и почистите. Салон весь в крови от пола до потолка, машина издырявлена - насквозь проглядывается. А он - залатайте и почистите. Обижался еще очень, когда его ОМОН брал, что сервисмены ему ничего не сказали, когда машину принимали.

Степанов хмыкнул. Капитан кивнул и рассмеялся:

- Во-во, я бы тоже очень предупредительно и вежливо разговаривал, пригони мне на починку машину, в которой час назад кого-то положили. Ну, ладно, - Малахов взял со стола стакан, понюхал, залпом выпил и поднялся, - бывайте, господин Степанов. Постарайтесь не покидать место проживания - возможно, нам понадобится задать еще пару вопросов. Лесник проводил Малахова до машины, закрыл за отъехавшей машиной шлагбаум и задумался. Спать почему-то больше не хотелось, возвращаться в разгромленную избушку - тоже. Надо было, конечно, убраться, но сейчас убираться хотелось еще меньше. apos;А схожу-ка я на Ведьмин Лугapos;, - решил вдруг Степанов.

На Ведьмином Лугу - узкой, но длинной заливной полянке, протянувшейся посреди леса вдоль русла речки - лесник третий год подкармливал небольшое стадо косуль. Подкармливал, разумеется, сам, по собственной инициативе, отлично понимая, что скажи он об этом хоть кому-нибудь, на его косуль немедленно найдется множество охотников, чего Степанов желал в последнюю очередь. За три года он добился неплохих результатов, и пугливые животные уже его почти не боялись, следили за ним, прядая ушами, когда он выносил к кормушке ведра с брюквой, и только неохотно отходили, когда он подходил слишком близко. Степанов все надеялся, что косули однажды позволят кормить их с рук.

Лесник скоро собрался, тепло оделся, надел охотничьи лыжи, прихватил старенький, но безотказный карабин и пошел в лес. Идти обычной дорогой, однако, ему не хотелось - как раз где-то там вчера подстрелили лося, и Степанову было неприятно выходить на это место. Поэтому он пошел напрямую через овраг. Через полчаса он пожалел об этом решении - дорога оказалась сложной даже для бывалого лесника, и, выбравшись из оврага, он порядком вымотался. Вышел на небольшую полянку, остановился, переводя дух. Окинул полянку взглядом, присмотрелся и замер - то, что он поначалу принял за ветку, торчащую из снега, при пристальном рассмотрении оказалось человеческой рукой.

Степанов быстро пришел в себя - ему приходилось видеть и куда более неприятные картины. Осторожно приблизившись, он присел возле руки и принялся аккуратно сметать снег. Он вовсе не собирался двигать труп или тревожить какие-либо предметы (если таковые попадутся) до приезда милиции, ему необходимо было посмотреть на лицо погибшего - вдруг оно окажется знакомым. Всякое бывает, и в таком случае - лучше знать об этом заранее.

Но, сметя снег с лица трупа и посмотрев на него пару минут, звать милицию лесник передумал.

Да и то: если бы кого здесь и следовало вызывать, так это съемочную группу или санитаров из ближайшей психбольницы. Потому что наличествующий труп трупом человека не являлся. На всякий случай Степанов тщательно повспоминал, что ему известно о человекообразных обезьянах, но сделал это скорее для очистки совести - и так было ясно, что существо, лежащее перед ним, земной науке неизвестно. И если уж это и следовало отнести к обезьянам, то скорее к кошкообразным. Собственно, почти ничего не мешало Степанову достать телефон, позвонить знакомому работнику саратовской газеты и в одночасье прославится, на первых страницах всех желтых газет и газетенок. Почти ничего, кроме надписи на лбу неизвестного существа: apos;Опусти меня в горячую воду. Вознаграждение гарантируетсяapos;.

Степанов подумал минут пятнадцать, прежде чем принять окончательное решение, хотя отлично знал, что принял его в первый миг, как прочитал эту надпись. Лесник вздохнул, бросил на снег мешок с морковью, которую нес в подарок своим косулям и, со словами apos;ну и тяжел же ты, котяраapos;, взвалил тело неизвестного существа на плечи. Тянул представитель неизвестного науке вида на добрый центнер, так что уже шагов через двадцать Степанов понял, что на себе он этого кошака не дотащит, даже если идти не через овраг, а в обход, по ровному лесу. Лесник скинул тело и, бормоча apos;повезло тебе братушка, что на меня нарвалсяapos;, принялся рубить ветки. На сборку волокуши ушло часа полтора, но зато, перекинув в нее тяжелое тело и протащив его по снегу сотню метров, Степанов уверился, что дотащит свой груз до избушки. И даже, пожалуй, дотемна.

Так оно и вышло. Время было - шестой час, когда знакомая полянка открылась за деревьями, а на дорогу выскочили Альма с Казахом и принялись облаивать пассажира волокуши.

Степанов прикрикнул на собак и, взяв тело за подмышки, затащил его в баню. apos;Насчет горячей ванны, ты уж извини, браток, негде мне ее тут взять. А вот русскую парную я тебе обеспечу - по высшему разрядуapos;, - сообщил он безмолвному телу, затащив его в не успевшую еще остыть полутьму баньки. Вытянул вьюшку, накидал дров в печь, поджег. Затащил кошака на полок и пошел таскать воду - ванну-не ванну, но хоть полить горячей водой - это он сможет.

К чести Степанова, следует заметить, что у него и мысли не появилось извлечь из неожиданной находки какую-то прибыль. Наверное, можно было выгодно продать это тело каким-нибудь падким на сенсации журналюгам или просто ученым. Степанов не знал, но один саратовский филиал некоего московского института заплатил бы за это тело любые деньги. Впрочем, зная об этом, он все равно не изменил бы свое решение. Еще у Степанова возникла мысль, что его неожиданный гость может оказаться причастным к той катастрофе трехмесячной давности, когда за одну ночь был уничтожен целиком небольшой закрытый городок в области. Но даже знай он и о роли, которую сыграл Рорик в той трагедии, он вряд ли сделал бы по-другому.

Заходя через полчаса в баньку, он чувствовал некоторую тревогу, даже почти страх - а ну как это неведомое существо очнулось и готовит своему спасителю теплый прием. Но тело лежало в - теперь уже - жарком полумраке в той же позе совершенно неподвижно и лесник даже испытал некоторое сожаление. Впрочем, прогресс присутствовал - кошак оттаивал, и его тело уже не напоминало твердостью замерзшую древесину. Степанов оттянул веко, заглянул под губы и задумался. Если раньше еще оставалась версия о каком-то диком розыгрыше, то теперь она отпадала напрочь. Перед ним лежало иноземное существо, несомненно, разумное.

Степанову стало жарко, и не только из-за прогревшейся парилки. Он вытер со лба пот и решился - раздел неподвижное, но уже ставшее податливым тело, поудивлялся незнакомой анатомии, еще раз убедившись в правильности своего вывода. Разделся сам, одел холщовый фартук, в котором обслуживал некоторых из гостей, и подбавил дров - в огонь, пару - в воздух. apos;Ванна-ваннойapos;, - сказал он неподвижно лежащему телу, - apos;а хорошая банька еще никому не повредилаapos;. И принялся обхаживать его веником, поливая время от времени горячей водой и подбрасывая пару. В какой-то момент Степанову почудилось, что лежащий перед ним кошак пошевелил рукой. Лесник перевел взгляд на лицо существа и замер - глаза были открыты и пристально смотрели на Степанова. apos;И впрямь совсем как у кошкиapos; - мелькнула некстати мысль. Степанов прокашлялся, и тут существо исчезло. Только что лежало - и нет его, только горячий ветер пронесся по парилке. Степанов вздрогнул, осторожно положил веник и протер глаза. Открыл - на полке было так же пусто. Вот только...

- Благодарю, человек, - раздался за спиной странный голос. Если бы флейта вдруг научилась разговаривать, наверное, ее голос звучал бы именно так. Медленно и осторожно, зачем-то подняв на уровень плеч пустые руки, лесник обернулся, отлично зная, что он там увидит, и точно - недавний труп не просто ожил, но и, пожалуй, был живее всех живых.

- Здравствуйте, - сказал Степанов, - я представитель цивилизации Земли, Степанов Степан Павлович. Лесник, - и чуть не добавил, - apos;какаюapos;. Уж больно ситуация на тот самый анекдот смахивала.

- Рорик Койни Ша-Таль Ли-Хонта, - отозвался тем же звенящим голосом инопланетянин, - из Шавели. У тебя нет причин знать о моей миссии на Земле, кроме того, что я не желаю зла никому из жителей этой планеты.

Ни слова лжи не было в этом предложении - любой воин Шавели умел убивать врагов, не желая им зла. И по пальцам одной руки можно было пересчитать все случаи за все время существования Шавели, когда шавелар был вынужден солгать. Но Степанов об этом не догадывался.

- А что в этом... как его... Саратове-47 случилось, ты, часом, не в курсе?

- В курсе, - ответил шавелар, - но я не знаю, кто это сделал.

- А с чего бы... - начал лесник, но Рорик его перебил:

- К сожалению, я не располагаю свободным временем вести беседы, я должен приступить к выполнению своей миссии. Тебе было обещано вознаграждение. У тебя есть желание, каким оно должно быть?

- Е, - Степанов задумался, - а чего попросить-то можно? Сажем, если я сто миллиардов баксов попрошу, что - притащишь?

- Предполагаю, что под словом apos;баксыapos; подразумевается денежная валюта некоего государства. Следует ли мне предоставить копии банкнот, неотличимые от настоящих ни одним из применяемых на этой планете методов, либо изъять эту сумму из реального оборота? Замечу, что и тот и другой способ имеют свои отрицательные стороны с точки зрения мировой экономики, поскольку затребованная тобой сумма достаточно велика.

- Бля, - Степанов выпучил глаза и отвесил челюсть, - ты серьезно?... Господь с тобой, на фига мне такие бабки, чтобы меня тут же шлепнули, что ли? Не-не, окстись, я пошутил. Ты б лучше вот чего... природу я люблю, понимаешь. Ну и ты это, если бы в этом ключе, что-нибудь эдак... повернуть. Ну, например..., - но дальше слушать Рорику не было надобности, он с самого начала разговора ясно видел, что будет лучшим подарком этому человеку - про деньги можно было и не говорить. Эмпатийное связывание подходило как ничего лучше. Если еще запитать его от внутреннего источника... Шавелар шевельнул ладонью.

- Теперь и на продолжении всей твоей жизни ни одно животное не причинит тебе вреда. Нужды и желания любого животного будут тебе понятны, а твои желания - будут понятны им. Доволен ли ты таким подарком?

- Ну... а как это - мои желания будут понятны им? Это ... - лесник осекся. Отвечать на его вопрос уже было некому - банька была пуста, через распахнутые настежь двери внутрь тек холодный туман, а по снегу от бани тянулась в лес цепочка следов. Степанов заглянул в предбанник, на стол, на который он сложил снятую с шавелара одежду - той не было. apos;Вот шустрикapos; - удивился лесник. Оделся сам и вышел наружу. Собаки дружно облаивали лес в направлении уходящей цепочки следов, но на этот раз Степанов явственно слышал в их лае растерянность, недоумение и даже - некоторый страх.

- А ну заткнитесь, - крикнул он собакам раздраженно. Те моментально заткнулись. Казах убежал за дом, а Альма повернулась к Степанову и с явной обидой негромко поскулила. apos;Вот те разapos;, - ошарашено подумал лесник, - apos;что же это получается?apos;.

- Ну-ну, не обижайся, погорячился, с кем не бывает, - виновато сказал он Альме. О, чудо - та немедленно повеселела (Степанову даже почудилось, что собака улыбается) и, виляя хвостом, побежала вслед за кобелем. Лесник же так и остался стоять на тропинке, качая головой.

Он будет молчать об этом случае всю жизнь. Только через двадцать два года, лежа на смертном одре, Степан Степанофф, председатель международного фонда защиты дикой природы, бывший всемирно известный дрессировщик, сознается своим сыновьям о произошедшем с ним чудесном случае. Разумеется, сыновья ему не поверят, но вида не покажут.