"Время теней" - читать интересную книгу автора (Павлухин Андрей)4Воспоминания поблекли. Я очнулся в такси, на трассе, ведущей к барьеру. За спиной остался Астерехон, Город Утренних Туманов, титаническая конструкция, медленно кружащаяся со своими бастионами над измученной пустыней, нагромождение кварталов и уровней, рождающее под собой вихри, способные разорвать человека в клочья… Впереди лежал астропорт, стартующие и идущие на посадку корабли, чей рев кромсал спокойствие зеленого рассвета. – Ты вроде землянин, – заметил таксист. – Почему на тебе фолнарские шмотки? – Я актер. – А-а… тогда ясно. Через несколько километров трасса влилась в кольцевой автобан, и я попросил остановить машину. Дальше – пешком. Обогнув поле астропорта, приблизился к барьеру. Силовые линии, сплетающиеся в непробиваемую ткань, мерцали и едва слышно гудели. Я скинул рюкзак и сел на жесткое текстолитовое покрытие. За барьером начиналась глиняная пустыня, истресканная и обожженная, без малейших признаков растительности. Придется ждать самолет или челнок. Тогда энергетическая пелена развеется – лишь на мгновение, чтобы выпустить аппарат во Внешние Пределы. Этого хватит. Я часто вспоминаю споры, которые предшествовали войне. Вспоминаю своих друзей, их доводы и мои возражения… …Обзорный экран каюты открывал вид на Млечный Путь. Мириады звезд. Некоторые из них были солнцами, иные – крейсерами, линкорами, истребителями нашей армады. Командор Ролта собирал всех на совещание. Я вывел из ангара катер и указал ккбернавигатору курс – на флагманский крейсер «Пифия». Это был тяжелый штурмовой крейсер, лучший из всех, что мне доводилось видеть. Гордость Космофлота… Пирамидальная махина надвигалась на меня сквозь прозрачную обшивку катера, и я невольно затаил дыхание. Люк приемного дока распустился лепестками, и мое суденышко скользнуло внутрь. Когда засветились датчики атмосферы и давления, я разблокировал шлюз и по языку пандуса спустился на посадочный уровень. По привычке направился к диафрагме ворот, которая, просканировав сетчатку, приглашающе рассосалась. Миновав пост звездных пехотинцев, вытянувшихся по стойке «смирно», я оказался у лифтовой шахты. Сорок этажей – и я в сердце «Пифии», в координационном центре Объединенного Космофлота. За овальным столом собрался весь штаб. За исключением Императора. Владыка устранился от решения вопроса, возложив все полномочия на командора. Может, это грамотный административный шаг. А может – первый признак слабости. Отдав честь, я занял свое место – справа от командорского кресла. Ролта, седой старик с вечной стрижкой ежиком, был мрачен. На лицах присутствующих читалась максимальная сосредоточенность – каждый отдавал себе отчет в том, что решается судьба Галактики. Об иномирянах я не мог судить – они были закрытыми книгами на неизвестных языках… – Начнем, – сказал Ролта. Его голос, совсем не старческий, еще сохранял силу и уверенность. – Фронт расширяется. И если мы его не остановим… Тишина. Командор выдержал паузу. – Ваши мнения. Первым встал Миша. – Строительство аннигилятора завершено на пятьдесят процентов. Чергинца поддержал Иоланский: – Фронт создан искусственно. Его эпицентр – станция пришельцев. Уничтожим станцию – уничтожим Фронт. Аннигилятор обладает достаточной мощью… – Я понял, – перебил Ролта. – Вы предлагаете атаковать. Другие мнения? – Не согласен, – заявил Ша-йо-Лрла. – Я категорически против. Чартора стоят на более высокой ступени развития. Мы почти ничего не знаем об их возможностях, но то, что я вижу, вызывает страх. Мы – насекомые, копошащиеся в фундаменте здания, возводимого ими. Врага надо изучить. Да и считают ли они нас врагами? Воспринимают ли всерьез? Наставник не изменился с тех пор, как я, еще зеленый мальчишка, сдавал ему зачет в Академ-Кластере Гриира. Он был мудр – чужой, непонятной мудростью. Над его словами задумаются после. – На исследования необходимо время, – возразил Нар-Кадар. – Прогнозы аналитиков безрадостны. – Мы засекли сорок шесть Пунктов, – сказал Ролта. – Сорок шесть случаев искажения континуума. Двадцать из них – манипуляции со Временем. Нет гарантий, что чартора уже не перекраивают нашу историю. – Мы на грани, – подтвердил глава корпуса аналитиков Виталий Нестер. – Фронт подбирается к Земле. Мы построили компьютерную модель его развития – через сто лет изменения охватят всю Галактику. – Что говорят ученые? – спросил Ролта. – Природа искажений им не ясна, – ответил Нестер. – Выдвигаются различные гипотезы, но совершенно очевидно, что пришельцам подвластна сама структура мироздания. – Какова их цель? – спросил Иинхл с планеты Джа. – Их цели туманны, – сказал я. – Департамент Безопасности провел расследование и попытался вступить с ними в контакт. Нескольким агентам удалось проникнуть в станции. Вернулся только один. Я сделал паузу. – Он уже не был человеком. – Кем же он был? – поинтересовался Нар-Кадар. – Чем, – поправил я. – Поясните. – Вот его психоматрица, – я швырнул на середину стола полимерный комочек с записью. – Вы можете подключиться к ней через нейроинтерфейс или сенсорно-виртуальное оборудование. Военные колебались. – Смелее, – подбодрил я. Пальцы командора вспорхнули над световой панелью, вмонтированной в столешницу, набирая команды. Поверхность стола заколыхалась, вдруг сделавшись зыбкой, и поглотила комочек – душу человека, сошедшего с ума. Те участники совещания, у кого были затылочные разъемы, вставили в них сетевые биокабели Иномиряне, и я в том числе, натянули самоподгоняющиеся шлемы и костюмы. – Старт, – сказал Ролта. …Дальше начинался лес. Обычная лесная зона, за которой тщательно следят климат-службы и киберсистемы городов. Таких природных заповедников на старушке-Земле хватает… За средой внутри леса никто не наблюдает. Полное отсутствие контроля – биоценозы размножаются и враждуют, стадия первобытной эволюции… За минувшую тысячу лет зона превратилась в непреодолимые заросли, и я прорубаюсь в сочную буро-зеленую мешанину, орудуя вибротесом. Под ногами хлюпает, окружающее дышит, пульсирует, и сотни необычных звуков, шорохов и звериных воплей, запахов, красок, ощущений вшивается в меня… Вживленный чип безошибочно указывает направление. Журчание – я иду по ручью, затерянной в джунглях струйке воды. Она сворачивает влево, лес начинает редеть. Продвигаться значительно легче, и я отключаю питание вибротеса. Деревья расступаются, я на поляне. Нет, не поляна. Обширное поле, покрытое остекленевшей травой, крошащейся при каждом шаге. Я словно проваливаюсь в некий стасис, временной студень. Засасывает. Это место навязывает иное мировосприятие. Станция – повисшая в вязком воздухе формация, ежесекундно меняющая очертания: куб, шар, пирамида, тессеракт, запустивший корни в четыре измерения… Ощущаю себя в ней. Мое тело каменной статуей замерло на краю стеклянной поляны, а суть, разум, душа, короче, Я – ухнуло туда, в зыбкое чужое непостоянство, и распахнувшиеся навстречу грани-двери схлопываются за спиной. Небытие… Я Я в Я – первобытный мужик, размахивающий каменным топором. Я дерусь за свое племя и своих самок, я бросаю топор, и он проламывает череп врага. Снег и пронизывающий ветер… Я – философ, заканчиваю труд всей жизни. Последний свиток лежит на моих коленях, я перечитываю его, а за колоннами – бирюзовое небо и ласковое море. Посейдон сегодня добр… Я – раб, высекающий мраморную глыбу в каменоломне. Свистят бичи надсмотрщиков, и возвышается усыпальница в Долине Царей… Я – слепой аэд, перебирающий струны, поющий о Трое, о богах и героях, о хитроумном Одиссее и его долгом пути домой… Я – беркут, распластавший крылья над обрывистыми берегами, которым еще никто не дал названия… Я – архейский океан, мрачная стихия, и жизнью еще не пахнет, лишь некая слизь хочет сформироваться в… Я – римский легионер, сжигающий дотла крепость варваров. Я убиваю, меня убивают… Я – кельтский воин, наша орда врывается в древний обрюзгший город, мы насилуем их женщин и берем их золото… Я – монах, переписывающий манускрипт, в моей келье горит свеча, а за узкой бойницей окна – ночь… Я – ведьма, взошедшая на костер, в оранжевом мареве пылают лица горожан, и танцует, корчится собор Парижской Богоматери… Школяр из Полоцка в серой штопаной рясе. Дьякон, торгующий индульгенциями на базаре. Тот, чьи руки гвоздями приколочены к кресту. Сижу в тихом кабинете на Лубянке и подписываю бумаги. Ордера на арест, протоколы… Росчерк на бумаге, и чей-то – другой – палец нажимает спусковой крючок. Врагом народа меньше. Горю в печах Освенцима. Шагаю в строю, от грома тысяч сапог содрогаются улицы и руины домов… Я в открытом космосе. Монтирую стыковочный модуль. Я укладываю шпалы в заснеженной степи. Прорубаюсь сквозь венерианские джунгли, километры влажных испарений, тумана, ливня и бурой жижи… Я – правитель Второй Галактической Империи, Земля – в зените славы и величия. Я… Все они – во мне, а я – в каждом из них. Река Времени бесцеремонно врывается в сознание, протекает сквозь него, прочно, неразрывно связывая прошлое, настоящее, будущее… Будущее. Я увидел его. И закричал. Вопль боли и отчаяния заполнил пространство координационного центра. Люди и чужие, отключившись от психоматрицы агента ДБЗ, с ужасом уставились друг на друга. Знание опустошило их. – Это адаптированный вариант, – сказал я. – Оригинал ввел в каталепсию целый отдел аналитиков. Но запись не исчерпана. Вы знаете о пресловутом послании чартора – они зафиксировали его на клеточном уровне. В нашем агенте. – Человек-письмо? – переспросил Ша-йо-Лрла. – Да. Полностью его расшифровать не удалось. Но оно сводилось к следующему: «НЕ МЕШАЙТЕ НАШИМ ЭКСПЕРИМЕНТАМ». Заговорил безымянный сийегуриец: – Как они перемещаются в пространстве? Как они смогли достичь Земли и построить там станцию без ведома людей? Я пожал плечами: – Для тех, кто повелевает континуумом, любые расстояния – пустяк Почему бы не сжать их или не вписать себя в пункт назначения, вычеркнув из пункта отправки? – Это вполне возможно для их стадии развития, – задумчиво протянул Ша-йо-Лрла. Желтым огнем полыхнули зрачки чужого. – Мы не ученые, – напомнил Ролта. – Мы военные. И собрались для решения вопроса: будем ли мы терпеть чартора в своих пределах? – Их надо остановить, – сказал Иоланский. – То есть – атаковать? – уточнил Ролта. – Да. Командор обвел нас тяжелым взглядом. – Остальные? Большинство выступило в поддержку Иоланского. – Вы правы, – заключил Ролта. – То, что мы прочувствовали – чудовищно. Оно не имеет права быть. – Не спешите, – сказал Ша-йо-Лрла. – У нас есть время подумать. – Целых сто лет! – губы Иоланского саркастически скривились. – Что скажет аналитический отдел? – спросил я. – Ничего конкретного. Слишком много неизвестных. – Сразу штурмовать Фронт нельзя, – заявил Нар-Кадар. – Без предварительной разведки – нельзя. Разведки боем. Мы смотрим на полковника. – Я говорю о диверсии. Пошлем один из наших кораблей – нанести пробный удар по чарторской хроностанции. Ролта согласно кивнул. А спустя час ушел в гипер – навстречу своей гибели. Ведь мог же послать другой корабль, со стороны глядя на смерть младших по званию. Наверное, он был слишком честным командиром… Почему мы закричали? Почему закричал человек-письмо? Мы окунулись в грядущий ад – тот, что разметает Родину молекулами по орбите. И с которого начнется распад Империи. Неизбежно. Неотвратимо. …Тень челнока накрыла меня, заставив вскочить на ноги. Клинообразная тень. Машина держалась в воздухе благодаря антигравам, но я не ощущал давления. Совсем. Мерцающая завеса исчезла, и челнок скользнул во Внешние Пределы, постепенно ускоряясь. Я шагнул вслед за ним. Барьер вновь загудел, отгораживая граждан Астерехона от враждебной планеты. Прощай, Город Утренних Туманов. Впереди лежит пустыня. И – если идти строго по солнцу, зеленому, безжалостно-яркому кошачьему глазу – Горы Изобилия. |
||
|