"Время теней" - читать интересную книгу автора (Павлухин Андрей)

6

Я вспотел.

Некоторое время спасала вода из бездонной фляги, я много пил и смачивал ею волосы. Плащ свернул и приторочил к рюкзаку запасными ремнями. На мне остались мимикрирующие штаны армейского образца, сетчатая майка и легкие шнурованные ботинки.

Проблема заключается в том, что сутки на Отре длятся месяц. Таким образом на день и ночь приходится по две земных недели.

Солнце, словно издеваясь, тащилось по небосклону.

Ландшафт поражал своим однообразием – ячеистая глиняная равнина. Почти без возвышенностей. Мои часы на солнечной батарейке исправно показывали земное время (еще одно издевательство), но цифры на электронном табло утратили смысл.

Астерехон давно уже скрылся за линией горизонта, я шагаю по жаре, и соленые струйки стекают по вискам.

…Захотев есть, я остановился. Вскрыл метательным ножом парочку консервов и с аппетитом пообедал.

Двинулся дальше.

Солнце, взбираясь к зениту, палило все яростнее. Я снял майку и обвязал ею голову, смочив водой из фляги. На исходе четвертого (земного) дня пути я заметил у горизонта черное пятно. Я увеличил шаг. Через несколько сот метров пятно оформилось в покореженный корпус гравитационного челнока – странный, неуместный здесь, в пустыне, осколок цивилизации. Носовую часть сплющило ударом, а вот корма и центральные отсеки оказались целы и невредимы. Генераторы исправно функционировали – челнок застыл в метре над землей, отбрасывая ломаную продолговатую тень. Люк распахнут и, судя по всему, его надежно заклинило. Перед черным ромбовидным провалом валяются выбеленные временем кости…

Думаю, челнок столкнулся с другим транспортом. Плохая работа диспетчера.

Я перемахнул через останки пилота. И оказался в зоне прохладного полумрака. Заснул почти сразу.

…Из мутных сфер небытия выплывали лица.

– Это безумие, – говорил Иолакский.

– Еще какое, – соглашался Миша. – Первосортное. Именно теперь следует устремиться помыслами к нирване и остановить Колесо Сансары.

– Бред, – сказал кто-то. Судя по голосу – Нар-Кадар.

В голове словно навели резкость.

– Бред, – повторил Нар-Кадар. – Империя не развалится. Никогда.

– Она уже распадается, – Ша-йо-Лрла выступил из тени. – Земля была не просто планетой. Она была символом власти. Нет символа – нет власти. Элементарно.

– Есть флот, – кулаки Нар-Кадара сжались. – Мои истребители…

– Похоже, кроме них ничего не осталось, – перебил его дэз-воин. – Иномиряне отзывают свои соединения. Губернаторы тоже. На крупных кораблях вспыхивают бунты. Суверенные государства растут как грибы. Смута захлестнула Галактику.

– Все боятся чартора, – говорит Миша. – Чужаки никак себя не проявляют. Но они здесь. Нигде и везде. Чего от них ждать – кто знает? Ограничатся ли они одной ликвидацией?

– Ограничатся, – заверил Ша-йо-Лрла. – Урок преподан, можно заниматься своими делами.

– Например – создать новый фронт, – говорю я.

– Проблема в другом, – голос наставника скрипуч, надтреснут. – Что станет с нами?

– С нами? – переспросил Иоланский.

– Победителей не судят, – продолжал наставник.

Бесконечно долгая пауза – какая может быть только во сне. Ментальный вихрь – эмоции, мысли, смутные догадки и отголоски предощущений – все это успевает промчаться по мостику флагмана. Мысли в моей голове плывут, как дельфины в голубой бездне моря, наслаиваются друг на друга, переплетаются в нелепых клубках образов. Дельфины… Жаль дельфинов.

– Проигравших – судят.

Прозвучало.

Молчание…

– Кто? – Миша истерично смеется. – Кто будет судить? Раздробленная, грызущаяся Галактика?

– Рано или поздно, – говорит Ша-йо-Лрла. – Выявится лидер. Империя возродится. Будет ли в ней главенствовать человек?..

Вновь – калейдоскоп образов, обрывки фраз, клочки воспоминаний…

– Наш долг – взять ситуацию под контроль.

– Это невозможно, Нар.

– А как же аннигилятор? Это грозная сила.

– Аннигилятора нет. Только что поступили сведения – мятежные полковники захватили его и демонтировали.

Свежий образ – песок, просыпающийся сквозь пальцы. Вот на ладони горстка песчинок. Но и ее сдувает ветер. Ветер перемен…

Галактика менялась. Вековая стабильность рухнула, а из-под ее обломков выросли дикость и варварство. Преображение наоборот. Сначала откололись чужие, за ними последовали губернаторы и наместники. Империя распадалась на сектора, затем – на отдельные планетарные системы, государства-мегаполисы… Демократическая Республика Сириус, королевство Капеллы, вотчина Солнечных Братьев Стратовариус, Венерианские Торговые Гильдии, Сийегурийя, Виштра, Чо – это лишь самые сильные и организованные группировки того периода, обладавшие достаточной военной и экономической мощью, чтобы поддерживать свою независимость. С равным успехом миры людей и чужаков подвергались нападениям пиратов, называвших себя волъниками – и они были реальной угрозой. Крепчало и готовилось к новой мясорубке Кризское царство… В этом горниле войн, переворотов и геноцидов возникали кратковременные альянсы, рождались диктаторы, которые сколачивали собственные мини-империи, державшиеся на плаву не дольше поколения – до смерти их создателей. Но рано или поздно хаос кончается. Чартора убрались восвояси – без объяснений и лишнего шума, так же неожиданно, как и появились. А былое имперское могущество постепенно стало сосредотачиваться вокруг Ла-Харта. Влияние Города-Системы распространялось в геометрической прогрессии, с ним уже нельзя было не считаться. Стремительный финальный скачок – серия блестящих завоевательных «акций» – и правительство Ла-Харта трансформируется в Федерацию, прямую наследницу Четвертой Империи. К тому времени в Галактике не осталось силы, способной противостоять Системе, и большинство суверенных формирований предпочло к ней присоединиться. К счастью, Совет не закручивал гайки, проводя политику «национальной терпимости». Административным единицам предоставлялась значительная степень свободы, и это всех устраивало. Поднявшие было голову кризы, захлебнулись в собственной крови. Наглядно. Показательно.

Но главный показательный процесс был еще впереди.

…Я проснулся.

Солнце в зените. Глаза уже адаптировались к полумраку салона, и я решил осмотреть свою находку. В носовой части сквозь трещины и развороченную электропроводку пробивались острые зеленые лучики. Зияли черные дыры мертвых экранов, тоскливо вырисовывалось повалившееся на бок кресло. Повсюду – обрывки кабелей, затвердевшие ошметки пены, фрагменты обшивки, пластиковые осколки… Полный бардак. Разбросанные контейнеры и баллоны – вроде с газом. Баллоны я трогать не стал – мало ли что, а ящички решил проверить. В одном из них обнаружились радиационные детекторы, в другом – сканеры пространственных искривлений, в третьем – очки ночного видения. Видимо, челнок принадлежал ученому, тому бедолаге, чьи кости теперь сушит дневной отрейский бог. Я взял очки и детектор. Дальнейший осмотр не принес ничего интересного.

После завтрака (обеда?) я попытался отремонтировать машину. Вскоре плюнул на бесполезную затею – все цепи начисто выгорели.

И тут осенило.

А что если снять генераторы, скрепить их, установить невысокую мачту… Из моего балахона мог бы получиться неплохой парус, а вся конструкция будет практически невесома. Я дождусь ночи с ее холодными ветрами и – вперед, к Горам Изобилия. Никакой жары.

Идея мне понравилась. Чтобы ее осуществить не хватало лишь инструментов. Я полез в аварийный блок – на челноках он всегда размещается рядом с входным люком. Там я нашел лазерный резак, универсальную отвертку с гаечным ключом и изоляционные перчатки.

В машинном отделении было установлено шесть генераторов нуль-гравитации. Я снял два, предварительно их отключив. Чтобы выгрузить добычу, пришлось воспользоваться краном. Помимо нуль-гравов на корме располагались основные и вспомогательные турбины, черпавшие энергию из источника, напоминающего микрореактор. Я снял весь набор, орудуя отверткой и резаком. Реактор почти сдох. Но мой кораблик толкать будет, в этом я уверен. Незаменимая штука при штиле.

Есть на периферии планетка, называется Кантрэйя. Там когда-то была пустыня, и аборигены строили суденышки на колесах – тарханы. Именно так я решил окрестить свое изделие.

На сборку тархана положил день. Генераторы работали в автономном режиме – от гравиполя планеты. Я активировал их, и пара кубиков с закругленными гранями повисли, отбрасывая черные тени. Затем я соорудил каркас, используя вырезанные куски переборок и обшивки. Плюс обрывки кабелей. После я откопал в груде хлама сварочный аппарат, и дело двинулось быстрее. Я приварил реактор, турбины и кресло пилота – для удобства. Мачтой послужила труба охладительной системы, поперечной перекладиной – обломок той же трубы. Парус я сшил из полимерных вкладок в контейнеры. К «вечеру» я завершил монтаж. Тархан получился добротным, хоть и грубо сляпанным. Генераторы я разнес по противоположным бортам, чтобы соблюсти баланс. Вполне сносное средство передвижения…

Зеленый шар лениво скатывался на запад – туда, где остался Город. Тени незаметно вытягивались. Но жара стойко удерживала позиции.

Высоко в бирюзовом небе мелькнул силуэт птицы. Мелькнул и пропал. Донесся пронзительный гортанный крик. Крик хищника. Интересно, на кого здесь можно охотиться?

Поев, я опять заснул, подстелив под голову плащ.

…Нас атаковали.

От гигантской армады остались жалкие крохи: флагманский линейник, четыре тяжелых крейсера и истребители Нар-Кадара. Мы уже полгода дрейфовали в окрестностях Проксимы Центавра, изредка посылая трофейный (после битвы у Сириуса) транспорт за провизией на Стратовариус. Солнечным Братьям это не нравилось, но сопротивляться они даже не думали – слишком неравный расклад. Но когда к Центавру докатилась волна Процесса, они с удовольствием сдали нас Федерации. Как говорится, со всеми потрохами.

Я часто вспоминаю наши скитания и никчемные попытки «заново собрать карточный домик» (выражение Ша-йо-Лрла). Бетельгейзе, Процион, Капелла… Мы прыгали от звезды к звезде, честно желая склеить осколки, теряя людей, корабли и веру, пока не оказались тут. Финальная битва, если можно назвать битвой побоище, где против нас выступила целая эскадра крейсеров во главе с линкором новейшей сборки…

Кадры прошлого проносятся в голове, делая сон похожим на клип. Охваченное огнем пространство, вспученное взрывами за чертой силового щита, трассирующие пули истребителей, агония оборонных систем и обреченность на лицах операторов, сводящиеся прицельные дуги и крестики на сотнях мониторов, содрогающийся корпус…

Я стою на мостике, и пот течет по вискам, пот застилает глаза. Или не пот? Я знаю, какой должен отдать приказ.

А трех крейсеров уже нет, и стремительные машины Нар-Кадара продолжают взрываться, натыкаясь на пульсирующее поле линкора…

Не выдерживаю.

– Отходим.

Команда с благодарностью и недоумением смотрит на меня. Почему тянул? Ведь только зря корабли потеряны…

Зря. Напрасно.

Все напрасно.

– Ныряем в гипер, – тихо сказал я. Но все прекрасно слышали. – Истребители – в доки.

Сияние щита на миг поблекло – корабль пропускал облачко скоростных искорок. И тут же сокрушительный удар сотряс палубы линейника – враг обнаружил брешь в защите.

– Пробой, семнадцатый отсек выведен из строя.

– Поврежден энергоблок.

Выставленный щит таял на глазах.

– Приготовиться к прыжку! – заорал я. – Пункт назначения – Толиман!

Звездная чернота разверзлась, и гипердрайверы вынесли нас в иное, спокойное измерение.

Через несколько минут эскадра вынырнула у Иппириаса – планеты, принадлежавшей Братьям.

Тысячи лет назад Иппириас, согласно предположениям, являлся копией Земли (в климатическом смысле). Но с приходом человека картина стала меняться. В итоге – полная утрата озонового слоя, частичное вымирание и мутация населения и, совсем недавно – образование Фильтра.

Фильтр – силовой ячеистый кокон, окутывающий планету – отсеивал жесткое излучение. Большую часть времени он находился в аморфном энергетическом состоянии, но в случае необходимости (внешняя агрессия) уплотнялся, превращаясь в глобальный титанический щит.

Кокон формировался наземными и орбитальными станциями, приемниками солнечной энергии (они же – центры слежения и оповещения, напичканные радарами, локаторами и самым современным вооружением). Иппириас был крепостью, которую не удавалось взять никому – за всю историю Темного Периода…

Флагман пришлось бросить – соединение Федерации сотворило из него жалкую развалину. Спасались кто на чем – на истребителях, «разведчиках», патрульных катерах и киберкапсулах.

Иппириас принял изгоев.

Я посадил «разведчик» в Паране, столице этого мрачного, преступного мирка. Нас было четверо: я, дэз-воин Ша-йо-Лрла, Иоланский и Миша. Мы прихватили с корабля много ценного – засекреченный армейский софт, кое-что из аппаратного обеспечения, контейнеры с пехотным штурмовым оружием… Плюс кредитки с доступом к банковским счетам Космофлота. Чтобы нас не вычислили, пришлось прибегнуть к услугам местной хакерской группы (сборище пирсингованных подростков в кожаных куртках и темных очках). Малолетки через Мегасеть подключились к главному серверу-шлюзу на Стратовариусе и начали скачивать деньги на наши и свои карточки. Через десять минут финансовый поток иссяк – Федерация заморозила счета. Тогда мы занялись торговлей и распродали почти все, что привезли с собой…

В переулках и подворотнях таилась смерть. Парана – не место для прогулок. Замусоренная дыра, контролируемая мафиозными структурами Братьев. Уличные бои, банды мутантов. Никто из беглецов не захотел тут оставаться, наши соратники покидали Иппириас на попутках, судах венерианских торговцев и редких лайнерах.

Мы осели.

Лучшего «дна», чтобы спрятаться, я не представлял. Год мы прожили на старых запасах, а потом нашли работу и «крышу». Я искренне надеялся, что от нас отстанут…