"Быть драконом" - читать интересную книгу автора (Стерхов Андрей)ГЛАВА 10Запредельное выплюнуло нас туда, куда мы так слезно просились – в квартиру Альбины. Просили – пожалуйста. Нате вам. Будто никуда и не улетали. Только голова болела так, будто мозг разбух раза в три и перестал помещаться в черепной коробке. Да еще ступни ног горели от заноз и ссадин. Ведьма, легко справившись с испорченным замком, двинула в душ, а я схватил со столика бутылку и высосал прямо из «горла» все, что там еще оставалось. Когда анжуйское расползлось по венам, заметно полегчало. Разминаясь, я выполнил несколько корявых гимнастических движений, подошел к окну и раздвинул шторы. В комнату хлынул свет. Уже утро? – изумился я и глянул на часы. Нет, не утро. Вечер. Семнадцать десять. Мы отсутствовали ровно семь минут. Я пересчитал часовые пояса, вышла какая-то ересь: тамошняя глубокая ночь никак не накладывалась на наш ранний вечер. Объяснить этот подвох я мог только тем, что лес, в котором мы только что куролесили, высажен не на нашем лоскуте Пределов. Только этим. Меня это обстоятельство, признаться, не удивило: чего только на свете не бывает, бывает даже то, чего в принципе не может быть. Поражало другое. Оказывается, в границах других лоскутов тоже существуют фильмы Такеши Китано. Вот Это вот действительно поражало. Впрочем, тут же подумал: а чем же еще скрепляться лоскутам в единое одеяло Пределов, как не такими вот талантливыми скрепками? Подумал так и оставил парадоксы пространства-времени в покое. – Ничего себе за хлебушком сходили, – входя в комнату, справедливо заметила Альбина. Ее мокрые волосы торчали сосульками во все стороны и напоминали только что вылупившихся змеенышей. – Ты похожа на Горгону, переболевшую брюшным тифом, – сказал я, опустив взгляд к темному треугольнику внизу ее живота. – А ты – на придурка, – запахнув полы расписанного маками халата, огрызнулась она. – Грубо. – Смотри, какие нежности при нашей бедности! Переживешь. Скажи лучше, зачем парней завалил? – Я тебе уже все сказал. Добавить мне к этому нечего. – Зверь, – вновь обозначила она мое место в своей картине бытия. – Ох какой же ты все-таки зверь. Меня взяло за живое, я решил объясниться: – Отпустить их значило бы поступить несправедливо по отношению к тем, кого они убили бы в будущем. Или ты думаешь, они остановились бы? – Нет, не думаю. Но ты все равно зверь. – И это говорит та, которая семь… – Я кинул взгляд на часы – Которая восемь минут назад хотела меня испепелить. Она отвела взгляд: – То другое. – Ну конечно, – усмехнулся я. – Дракон же не человек. Дракон – зверь. Причем не занесенный в Красную книгу. – Дурацкий разговор. – Согласен. Давай о деле. – Давай. Где фотки хранишь? – В ящике электронной почты. Логин golden dragon собака почта точка ру. – А пароль? – Пароль не знаю. – Как так не знаешь? – А вот так вот. Сначала скажи, как Зармаига вызвать, потом я выясню пароль. Она вытащила из кармана халата сигареты и выбила одну лихим щелчком по дну пачки. Так не дамы достают финтифлюшки с ментолом, так работяги на лесоповале выбивают из пачки ядреную «беломорину». Я клацнул зажигалкой, ведьма потянулась к огоньку и закурила. Какое-то время молча дымила, делая вид, что наслаждается отравой. На самом деле втихаря пропахивала мой ничем не защищенный мозг на предмет нужной комбинации. Когда поняла, что не вру и что ловить действительно нечего, вдавила окурок в пепельницу и сдалась: – Хорошо, баш на баш. Говори. – Сначала ты. – Это почему же? – Потому что драконы по пустякам не врут. – А разве ведьмы… – Сплошь и рядом. Она возмущенно фыркнула, но спорить не стала. – Ладно, записывай. – Я запомню. Ведьма вздохнула и безрадостным голосом произнесла нужное заклинание. По тому, с какой неохотой она это делала, было понятно – не врет. Когда закончила, я позвонил своей расчудесной помощнице, предварительно выставив на аппарате режим громкой связи. – Слушаю, шеф, – отозвалась Лера. – Я насчет нового пароля. Теперь нужен. Воспроизведи. – Ага. Значит, так: Егор, естественно, латиницей. И еще цифры: один, два, три, четыре, пять. И… и все. – С ума сойти! – воскликнул я. – Хорошо хоть не qwerty. Лера хихикнула: – Шеф, я пошутила. Что вы, ей-богу! Хоть и блондинка, но не абсолютная же. – Верю. Только знаешь что… – Что? – Хотел премию тебе выписать, теперь передумал. Чтоб знала, как с начальством шутить. – Шеф! Шеф! – забеспокоилась девушка. – Я исправлюсь! – Посмотрим, – с нарочитой строгостью сказал я. – А теперь валяй правильный пароль. – На самом деле такой: вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би. Повторяю по буквам: villain, enemy, hell, fang, rat, еще раз fang и еще раз villain, и, наконец, bat. – Вэ, и, эйч, эф, эр, эф, вэ, би, – повторил я. И, влет представив раскладку клавиатуры, расшифровал: – Мура… Мураками, что ли? – Ага, шеф, Мураками, – подтвердила Лера. – Только тот Мураками, который Харуки, а не тот, который Рю. Рю я не люблю. – Кого хочешь люби, кого хочешь не люби, но ровно через десять минут смени и этот пароль. – Шпионские игры? – Шпионские. – Хорошо, шеф, сменю. А вы сегодня заедете? – Обязательно. В одно место еще смотаюсь – и сразу в офис. Все. Целую. Конец связи. Я положил трубку на аппарат и обратился к Альбине: – Все слышала? – Слышала, – недобро хмыкнула ведьма. – Смотрю, новую цыпочку себе завел? – Имею право. – Красивая? – Умная. Четвертый курс юрфака. – Ну-ну. – Не ревнуй, Альбина, тебе не идет. – Больно, надо. Ведьма обиженно поджала губы и отвернулась к окну. – Все, мне пора, – сказал я, не желая продолжать пикировку, и стал натягивать носки на перепачканные черт знает чем копыта. Мыться было некогда. – Иди-иди, дракон, – «разрешила» Альбина, после чего в сердцах добавила: – И больше никогда не приходи! Уже у входной двери она спросила: – А если бы не сказала, сдал бы молотобойцам? – Честно? – Честно. – Не-а. – Что так? – Не чужой ты мне человек, Альбинка. Не первый год вместе с ярмарки едем. – Ну-ну. А как же дело? Перебился бы? – Зачем? – пожал я плечами. – Ты не единственная ведьма в Городе. Сходил бы в гости к другой. Например, к Ириде. – Ирида – дура! – обиженно воскликнула Альбина. – Она ничего-ничегошеньки не знает! Шарлатанка – вот она кто! Тут я невольно подлил керосина в огонь: – Шарлатанка не шарлатанка, но тетка с изюминкой. Такой измены Альбина стерпеть, конечно, не могла и хлестнула меня когтями по левой щеке. Последний раз так делала года два назад, когда на первое апреля подарил ей «Молот ведьм» – учебник по отысканию злых колдуний и приведению их к признанию, составленный в 1486 году доминиканскими инквизиторами Шпренгером и Инстаторисом. Тогда точно так же взбесилась. На этот раз Альбина собралась оцарапать и правую мою щеку, но я (не будучи христианином) успел схватить ее за руку. Держал крепко, однако ведьма сумела вырваться: ее верткая ладонь выскользнула из моей, как змея сквозь дырку из мешка заклинателя. Правда, вырвалась она не без потери. – Отдай, гад! – потребовала ведьма. – Оставлю себе на память, – усмехнулся я, зажал трофей в кулаке и выскочил на лестничную клетку. Когда дверь за спиной захлопнулась и трижды провернулся ключ в замке, только тут я – голова, два уха! – вспомнил, что забыл у ведьмы Шляпу Птицелова. – Чего тебе еще, гад? – отозвалась на мой настойчивый стук Альбина. – Головной убор верни, – потребовал я. – Оставлю себе на память, – отомстила ведьма и так злорадно расхохоталась, что стало понятно – шляпы мне больше не видать. А потом я услышал сдавленный звук, очень похожий на всхлип, и еще раз саданул по стальному полотну. Уже ногой. Но разревевшаяся Альбина не ответила. Впрочем, ей уже было не до меня: у нее осталось ровно пять минут, чтобы уничтожить компрометирующие фотоснимки. Выруливая со двора на улицу, я позвонил вечной Альбининой сопернице – Ириде Немоляевой. Та оказалась дома и, взяв трубку, ответила елейным голоском: – Аиньки? – Добрый вечер, Иридочка Витальевна. Это Егор Тугарин вас беспокоит. Помните такого? – А-а, Егорушка дорогой, сколько лет, сколько зим! Я был старше ее лет эдак на двести, а то и на все двести пятьдесят, поэтому меня, конечно, забавляло, когда она называла меня «Егорушкой», но вида никогда не подавал, всегда принимал условия игры. – Не виделись мы, Иридочка Витальевна, две зимы и два лета, – прикинул я навскидку. – Как время-то летит, – притворно вздохнула ведьма и вслед за тем спросила: – Чему обязана? – Вопрос у меня к вам на миллион. Или даже на два. – Давай свой вопрос, Егорушка. Коль смогу, отвечу. Всенепременно. Ничего не утаю. Я же должница твоя вечная. Что да, то да – должница. Решила она в 1953 году на одной дамочке, от которой (вечная история) муж к полюбовнице сбежал, старый-престарый колдовской способ опробовать. Наказала принести небольшой лоскут от нестираной мужниной рубахи, а когда та исполнила, пошла к сторожу церковному, дала ему красненькую на беленькую и велела привязать потную тряпицу к языку малого колокола, да так глубоко привязать, чтоб звонарь не приметил. Сторож-пьяница в ту же ночь все и учудил. А дальше как водится: только начинался звон-перезвон (неважно – заутренний или вечерний), неверного мужа тут же в корчи бросало. И так его несчастного выворачивало, что белый свет не мил становился. И полюбовница, разумеется, тоже. Какая там к бесу может быть полюбовница, когда о веревке с мылом как о спасении мечтаешь. Через месяц мужик окончательно дошел до точки. Хорошо, умные люди ко мне направили, не то могло бы на самом деле до греха дойти. А так – обошлось. Принял я его дело к производству и раскрутил по полной программе: лоскут изъял," сторожу, чтоб впредь себя помнил, нюх начистил, а ведьме высшей категории Ириде Витальевне Немоляевой, незамужней и беспартийной, на вид поставил. Хотя мог бы, конечно, и молотобойцам сдать. Легко. Но не сдал. И правильно сделал. Теперь она по гроб жизни мне должна. И даже, пожалуй, в гробу останется. Если, конечно, какой-нибудь доброхот три гвоздя – в грудь, шею и лоб – ей на похоронах не вобьет. – А вопрос у меня такой, Иридочка Витальевна, – начал я пользоваться статусом кредитора. – Не слышали ли вы, чтобы кто-нибудь у нас в Городе Костлявую с помощью монет насылал? – С помощью монет? – удивленно переспросила ведьма. – Ага, с помощью монет. Есть у кого-нибудь из ваших такое обыкновение? Какое-то время она честно пыталась вспомнить, но только ничего ей на ум не пришло, в чем она вскоре и призналась: – Что-то не слышала я, Егорушка мой дорогой, про этакое непотребство. – А в принципе возможно? – Почему бы и нет. Действительно, почему бы и нет, подумал я. Было бы желание. – Что-нибудь еще? – услужливо поинтересовалась ведьма. Кажется, ей и вправду захотелось мне помочь. Или продемонстрировать свою осведомленность. Дабы не обижать ее, я попросил: – А не напомните, Иридочка Витальевна, в каких ритуалах монеты применяются? – Монеты-то? Да в разных. Пятаки, к примеру, на глаза покойникам кладут. Знаешь, наверное? – В курсе. – Опять же денежку оставляют на том месте, куда хотят вернуться. Есть такой обычай. Тянет денежка хозяина назад. А если ту монету кто чужой подберет, то… – Знаю, – перебил я ведьму. – Горе-злосчастье на него перекинется. – А что гадалки с выпрошенной монетки подноготную клиента считывают, тоже, наверное, знаешь? – Да, Иридочка Витальевна, про это знаю. – Ну что еще? – Ведьма задумалась. Помолчав, сказала: – Неразменный Рубль, пожалуй, можно вспомнить. Только это все же немного другое. Неразменный Рубль – сам себе ритуал. – Это точно, – согласился я. – В руках не держал, но знаю, как разжиться. Если ничего не путаю, нужно в рождественскую ночь взять черную кошку и пойти на перекресток четырех дорог, из которых одна ведет на кладбище… – Так-так, – подхватила ведьма. – В полночь на тот перекресток придет черный покупатель и станет торговать черную кошку, а расплатится Неразменным Рублем. – Надо как-нибудь попробовать, – сказал я, чтоб что-то сказать, и стал заканчивать бесполезный разговор: – Ну что ж, Иридочка Витальевна, спасибо вам. Извините, что побеспокоил. Сконфуженная ведьма стала извиняться: – Это ты прости меня, Егорушка мой милый, что толком помочь не могу. Я ее успокоил: – Ничего страшного, Иридочка Витальевна. – И тут вспомнил про трофей, про Альбинино кольцо. – А можно еще один вопросик? – Ну конечно же, Егорушка, дракончик мой славный. – Тут мне от Альбины кольцо перепало. Такое, знаете, из червленого золота с топазом. На топазе гравировка в виде двух прижатых друг к другу фиговин, похожих на клюшки для гольфа. Знакомо вам, Иридочка Витальевна, это кольцо? – Да, Егорушка, известно мне это колечко, – после небольшой паузы сказала Ирида. – А не подскажете, что да как? Ведьма замялась, опасаясь сболтнуть лишнего. – Скажи, Егорушка, а как оно к тебе попало? – вкрадчивым голосом спросила она после паузы. – Альбинка тебе его что, подарила, что ли? – Да не то чтобы подарила… – Утащил небось, проказник? – Да не то чтобы утащил… – Я сообразил, что так просто она цеховую тайну не выдаст, и решил зайти с другого конца: – Ай, ладно, Иридочка Витальевна, забудьте вы про это кольцо. Альбинино кольцо, у нее и спрошу. Потом как-нибудь. Кстати, а она вас нынче вспоминала. – Правда? – удивилась ведьма. – А как она там сама? Сто лет ее не видела. Процветает? – Не жалуется. От клиентов отбоя нет. Ведьма от злости скрипнула зубами: – А меня к чему вспоминала? – Да так, ни к чему. Под горячую руку попал, вот и вспомнила. Буянила она чего-то сегодня не по теме, разошлась не на шутку. – Я невольно потрогал рубцы на щеке (раны уже зажили и покрылись коркой – что значит драконья кровь!). – Меня костила по-всякому, потом по всем знакомым с матушкой прошлась, ну и вас, Иридочка Витальевна, не забыла – окрестила шарлатанкой. – Шарлатанкой?! – ахнула ведьма. – Ну да, шарлатанкой, – подтвердил я. И чтобы закрепить результат, добавил: – А помимо того – дурой. – Прислушался к тишине в трубке и произвел «контрольный выстрел»: – Причем набитой. Из ведьмы тут же поперло нутро: – Вот сука старая! То-то меня изжога мучит. Ай, какая же сука! Змея подколодная! Вошь рейтузная! Чувырла обозная! Попадется как-нибудь под горячую руку – выщиплю-то я ей все волосики и там и там. Отбранившись, ведьма не стала откладывать месть в долгий ящик, с ходу начала пакостить товарке. – Значит, так, Егор Батькович, – сказала она жестким, деловитым тоном, – колечко это непростое. – Понимаю. Оберег? – Бери выше. Талисман свойств. Причем очень старый талисман. Это колечко способно хозяина своего и все его носильное имущество сделать невидимым. На время, правда, но все же. Хорошее колечко. А слово его: «Тонушо». Я принялся ковать железо, пока горячо: – А как его своим сделать? – Окури апельсиновой коркой, – объяснила ведьма. – Затем шепни ему что-нибудь доброе. А когда надобность возникнет, положи его в рот и скажи его слово. Враз станешь невидимым. – На сколько? – Весу живого в тебе сколько? – Семьдесят пять плюс-минус три. – Значит, на двадцать-тридцать секунд. – Это все? – Все. – Спасибо за консультацию. – Да не за что, Егорушка, дорогой ты мой дракончик, – пропела ведьма, вновь натянув на себя маску доброй молочницы. – Будут вопросы, не стесняйся, звони. А время будет, так заезжай. Медом напою и навынос дам. Намедни сестра гостила, восемь литров привезла. Алтайского. Гречишного. – Всенепременно заскочу, Иридочка Витальевна, – соврал я и отключил телефон. После чего нашарил бутылку аршана и ополоснул рот – от слащавости язык к небу прилип. Поэтому. |
||
|