"Быть драконом" - читать интересную книгу автора (Стерхов Андрей)

ГЛАВА 2

Я вежливо подождал, но, когда пауза затянулась до неприличия, взбодрил клиента вопросом:

– Так на что же такое наткнулся ваш товарищ по имени Павел?

– Ну да, – очнулся мой собеседник. – На захоронение Пашка наткнулся. На могилу. Там, значит, километрах в трех от палатки поляна в тайге нарисовалась. Идеальный такой круг. Будто кто циркулем… Странное, доложу я вам, место. Тихо там. До жути. Трава пожухлая какая-то, и все вокруг костями и черепами звериными усыпано. Посреди холм. Небольшой. А на нем, значит, вот так вот, – он показал руками как, – рядком четыре здоровенных плоских камня. И понятно, что не селем занесло, что люди пристроили. Больно уж аккуратно уложены. Правда, мхом уже заросли, но все одно понятно – что-то вроде могильных плит. Во-о-от… Пашка, как увидел, ноги в руки и за нами. Ребя, орет, я захоронение древнее нашел. Айда глянем, что да как.

– Он что, друг этот ваш, археолог? – поинтересовался я.

– Пашка-то? Да нет, почему. – Домбровский пожал плечами. – Экономист вообще-то, по образованию. Финансово-экономический нархоза заканчивал. Просто ему любопытно стало. Да и нам всем, откровенно говоря, тоже. К тому же все равно делать нечего было. И это еще… – Он ткнул себя указательным пальцем в кадык. – Датые мы все были. Не так чтоб сильно, но еще не отошли.

Я даже глазом не моргнул (датые, недатые – мне-то что?), спросил о существенном:

– Разрыли?

– Ну да, – вздохнул он. – Камни в сторону и начали. Там неглубоко оказалось. Яма метра полтора, не больше. В яме сруб из лиственницы. Бревна откинули, а там короб из коры, что-то вроде саркофага. Внутри – скелет. Женщины.

– Как определили, что женщины?

– Волосы длинные.

– И что? У меня вот они тоже длинные.

– Там еще украшения были. Явно бабские. Безделушки-висюльки всякие. Зеркало еще, гребешок… И все такое.

– Понятно. И что дальше?

– Да ничего. Посмотрели-посмотрели и вернули все в исходное. От греха подальше. Засыпали и камни на место положили. Чтоб было как было.

– Взяли что-нибудь из могилы? – как бы между прочим и не акцентируя спросил я.

– Нет!

Он ответил так поспешно и надрывно, что я без напряга понял – врет. И врет безбожно.

Прорывать его сознание Взглядом с целью напрямую покопаться в потаенных мыслях я не стал. С крайней Ночи Полета прошел почти год, Силы во мне осталось с гулькин нос, тратить ее по пустякам не хотелось. Можно было бы, конечно, разрядить один из оставшихся амулетов, но пока не видел смысла. Амулеты – это на крайняк. До очередной трансформации при моей профессии могло случиться всякое.

– Нет, ничего мы не взяли, – повторил Домбровский и кинул на меня быстрый взгляд. Пытался понять, разгадал ли я его вранье или нет. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Не человеку читать лицо дракона.

– И что потом случилось? – поинтересовался я.

– Потом? Потом ничего. Вечером прилетел вертолет.

– Долетели как?

– Нормально.

– Так в чем проблема?

Помотав головой, будто не веря в то, что сейчас скажет, он тихо произнес:

– Четырнадцатого умер Паша Тарасов.

– Та-а-ак, – протянул я и, заметив, как помрачнело лицо клиента, полез в заветный шкафчик. Выудил оттуда початую бутыль вискаря, а следом два стакана и плеснул в оба на три пальца.

Клиент без слов схватил протянутую дозу и выпил залпом. Я же, смакуя, разделил свою порцию на несколько глотков, дождался, когда вырастет в груди жирный теплый осьминог, только после этого спросил:

– Как он умер?

– В первый день после отпуска нашли мертвым в офисе, – с неподдельной печалью в голосе ответил Домбровский и, пристроив опустевший стакан на столе между канделябром и шпагой, добавил: – Как сидел за компьютером, так и умер. Врачи сказали, обширный инфаркт.

– Бывает, – сочувственно сказал я.

И тут он заорал:

– Нет, не бывает! – Врезал кулаком по столу и, вскочив, возбужденно затараторил: – Мужику тридцать два… было. Здоровый был. Как бык. Морда – кровь с молоком. И никогда на сердце не жаловался. Никогда. И вдруг такое!

– Леонид Петрович, и все же… – попытался вставить я.

Но он не дал договорить, рубанул:

– А вчера не стало Лешки Пущина.

И плюхнулся в кресло.

Мать моя Змея, подумал я. А дело, кажется, не пустышка. Разлил по второму разу и, передав через стол стакан, задал вопрос, который напрашивался сам собой:

– Тоже инфаркт?

Он выпил, занюхал тыльной стороной ладони и на выхлопе ответил:

– Нет, погиб. Разбился на одиннадцатом километре Озерного тракта. Возвращался вечером в город, слетел, какого-то дьявола, с дороги, перемахнул через кювет – и в дерево. Говорят, на спидометре сто двадцать было. Без шансов, в общем.

– Уголовное дело возбуждали?

– Менты сказали, оснований нет. Сам, дескать, виноват. Не справился с управлением и все такое:– Домбровский горько усмехнулся. – Это Лешка-то не справился?! Водила от бога.

– Свидетели есть? – продолжил я расспрос.

Домбровский пожал плечами:

– Может, и есть. Только никто не искал.

– А экспертизу тачки проводили?

– Зачем?

– Мало ли. Может, неисправность какая.

– Это у Лешки-то неисправность?! Да вы что! Знаете, как он за своей машиной следил? Не всякая мамаша за своим ребенком так следит.

– Кто-нибудь и подстроить мог. Чик по шлангу тормозному, и вся недолга.

– Люди, что ли? – уточнил Домбровский, посмотрев на меня дикими глазами. И тут у него вырвалось то, что так его мучило: – Нет, это не люди устроили.

Не видя смысла ходить вокруг да около, я спросил напрямую:

– Леонид Петрович, я так понимаю, вы связываете эти две смерти с разрытой могилой?

– А вы, Егор Владимирович, разве не связываете? – вопросом на вопрос ответил он.

– Не знаю. Все может быть. Так с ходу сказать не могу. Надо смотреть.

– Надо. За тем и пришел. Не в милицию же мне со всем этим. Знаю, что скажут. То же самое, что и Эдька говорит. Что все это паранойя. – Домбровский взъерошил волосы, порушив модную прическу. – Черт бы ее побрал, ту могилу! И надо нам было!.. Боюсь я. Понимаете? Боюсь. Никогда так не боялся. Умом понимаю, что бред сивой кобылы, а все равно боюсь. Верите, Егор Владимирович, как прилетели, ни одной ведь ночи толком не спал. Кошмары в голову лезут. Кошмары кошмарные. Каждую ночь. И как чувствовал – что-то случится. Чувствовал я! И точно: сначала Пашка, потом вот Леха. Блин! Не знаю, что делать. – Он обреченно помотал головой и повторил по слогам: – Не зна-ю.

– Первым делом успокоиться, – посоветовал я.

Он хмыкнул:

– Легко сказать. – Потом посмотрел на меня с надеждой и спросил: – Беретесь или как?

– А чего вы от меня конкретно хотите? – уточнил я.

На это он ответил так:

– Я не знаю, кто вы там на самом деле: экстрасенс – не экстрасенс, медиум – не медиум. Мне, откровенно говоря, по барабану. Я одного хочу – чтобы вы спасли меня от… от хрен знает чего. Вы, думаю, лучше знаете, от чего именно. Я жить хочу. Жить! Понимаете?!

– Чего ж тут не понять.

– Беретесь?

Мне стало его жалко чисто не по-человечески. А потом, уже две недели у меня не было ни одного клиента – лето, затишье. И я решился:

– Хорошо. Берусь. Если, конечно, согласитесь на мои условия.

– На какие?

Прежде всего я предупредил:

– Никаких лишних вопросов. Даже если усмотрите в моих действиях нечто, скажем так, не совсем обычное, все равно никаких вопросов. Ради вашей личной безопасности.

– Согласен, – кивнул он.

– Это во-первых.

Перед тем как перейти к шкурному вопросу, я тактично выдержал паузу.

– А что «во-вторых»? – не вынес Домбровский моего молчания. – Выкладывайте, не томите.

– Искренне сочувствую вашему горю, – медленно проговаривая каждое слово, произнес я, – но вынужден напомнить, что решение подобных вопросов для меня бизнес. Я этим на хлеб зарабатываю.

Он сообразил быстро:

– Сколько?

Я вновь ответил не сразу. В этом непростом месте разговора с клиентом всегда для придания словам дополнительного веса достаю пушку. И на этот раз достал. «Кольт 1911» сорок пятого калибра. Вынул обойму, деловито проверил патроны (все семь заговоренных были в наличии), вернул обойму на место (до щелчка) и только тогда предъявил:

– Я беру три тысячи в час. Это уже с НДС. Мой обычный рабочий день – десять часов. Буду работать только по вашему делу. Займет, полагаю, дня три. Считайте.

– Чего там считать. Согласен.

– Плюс накладные расходы. Это пятнадцать процентов от общей суммы. И все предоплатой.

– Не вопрос.

– Договор подписывать будем?

– А надо?

– На усмотрение клиента.

– К черту договор!

Я отложил в сторону пистолет, вытащил записную книжку и, освободив перо стальной ручки от колпачка, сказал:

– А теперь мне нужны все фамилии, имена, адреса и телефоны.

Он кивнул и выложил все, что помнил сам, а потом и то, что хранилось в памяти его органайзера.

Затем он рассчитался. Наличными. Вытащил пачку из портфеля и еще несколько банкнот из портмоне. Я, не пересчитывая, сгреб деньги в ящик стола и достал из тайника перстень с серебряной подковкой.

Дальнейшие манипуляции особой оригинальностью не отличались. Я тщательно омыл руки аршаном, после чего провел самую обычную авторизацию: вырвал из головы господина Домбровского волос, поджег и обкурил перстень. При этом произнес соответствующее заклинание:

Клиент натянул кольцо без лишних слов. Это мне понравилось. И хотя он ничего не спрашивал, я, видя его естественную растерянность от непонятных магических процедур, счел нужным пояснить:

– Пока буду разбираться, вам нужна защита. Это кольцо – оберег. Не очень сильный, общего действия. Но, поскольку не знаю, что конкретно является источником угрозы, другого, к сожалению, дать не могу. Пока так. Потом – будем смотреть.

Господин Домбровский понимающе кивнул, и я, пообещав держать в курсе дел, проводил его до дверей. Он задержался у порога, хотел что-то сказать, но передумал, пожал на прощание руку и вышел.

Оставшись в одиночестве, я вернулся в кресло, закинул ноги на стол, раскурил сигарету и стал думать.

Имею такое обыкновение.

За всю свою многолетнюю практику напрямую дел с духами-хранителями мне иметь не доводилось. Так уж судьба сложилась. Слышать про их повадки, конечно, слышал, но слышать – это одно, испытать их дикий нрав на себе – совсем другое. Тут я, честно говоря, вступал на незнакомое поле. Но тушеваться не собирался, верил в свой богатый опыт. И в удачу, конечно. Плохо было только то, что Сила моя с каждым часом-минутой-секундой сходила на нет. Это вот действительно было не в кассу.

В случае прямой схватки придется туго, не стал я врать себе.

Но тут же подумал, что у бывалого мага всегда найдется способ-другой избежать открытого столкновения.

На что и решил уповать.

Но все это, конечно, только в том случае, если господин Домбровский, будучи натурой впечатлительной, не надумал себе чего лишнего. Вполне могло оказаться, что ничего запредельного в его истории нет, а есть лишь череда трагических случайностей. Я легко допускал такую возможность: жизнь – тетка с фантазией, любит над людьми изощренно поизмываться. И если это так, если гостями из Запредельного в данном случае не пахнет, то после проверки всех обстоятельств мне предстояло поступить стандартным образом – объявить клиенту, что он вне опасности, и скрепя сердце вернуть деньги. За вычетом, разумеется, накладных расходов. Затраты на бензин, телефон и представительские дела – вычесть, остальное – вернуть. Чужого нам не надо.

Было бы гораздо проще определиться с исходной точкой расследования, если бы клиент сказал, что именно они взяли из потревоженной могилы. Но господин Домбровский, хотя и обуревал его панический страх, предпочел играть в партизана. Это вообще-то странно – бояться за свою жизнь и при этом так таиться. Все равно что требовать от доктора помощи, но из последних сил скрывать резкую боль в районе воспаленного аппендикса. Дурдом.

Интересно, желание обладать какой вещью может пересилить страх смерти, подумал я. Вопрос. Очень интересный вопрос.

Отправив к потолку очередную вереницу сизых колец, я попытался представить, что же это они такое умыкнули. На ум приходили только два варианта. Это могла быть какая-нибудь археологическая ерунда – к примеру, увесистые золотые бирюльки, которыми мой клиент не хочет делиться с родимым государством, а поэтому держит язык за зубами. Тогда это одно дело. И не мое. Но это могли быть и сакральные вещи, из-за своей древности обладающие немереной Силой. Это уже совсем другое дело. Тут душа мертвого владельца или дух-хранитель вполне могли конденсироваться в реальности Пределов и потребовать родное «взад». Тогда моя помощь господину Домбровскому действительно может остро понадобиться.

Клиент, конечно, всегда прав. Даже когда не прав. Это истина. Но я вдруг пожалел, что сразу не копнул его сознание, что на Силу поскупился. Имело смысл порыться. Известно же: выигрываешь в Силе, проигрываешь…

В чем-то другом да проигрываешь.

И этот проигрыш все равно когда-нибудь выльется в потерю Силы.

Впрочем, подытожил я, если тут что-то нешуточное, клиент рано или поздно раскроется. Мохнатая лапа ужаса за горло схватит, сам приползет на полусогнутых и все выложит. Никуда не денется, влюбится и женится. Просто нужно немного подождать.

Сигарета догорела, время думать вышло, пришло время действовать.

Первым делом я решил с присущей мне въедливостью проверить обстоятельства смерти Павла Николаевича Тарасова, тридцатидвухлетнего начальника отдела кредитования физических лиц Городского филиала Траст Инвест Банка. Приняв решение, скормил окурок пеликану, оторвал зад от кресла и направился к двери.

И тут в нее постучали.

Это Лера принесла платежки на подпись.

– За что платим? – спросил я и одновременно сделал комплимент: – Отлично выглядишь.

– Спасибо, шеф, – поблагодарила она и не забыла ответить: – За свет-воду. И еще за межгород.

Она на самом деле выглядела обалденно, эта небольшого роста, миниатюрная блондинка с огромными голубыми глазищами. В этот день на ней был элегантный брючный костюм черного цвета и красная блузка. И все это ей чрезвычайно шло. А меня – впечатляло. Красное на черном – мать моя Змея! – до чего же это все заводит. Скользнув предательским взглядом по ее задорной попке, я невольно раскатал губу. Но тут же включил мозги и приказал себе: уймись, зверюга! И унялся. Но при этом в очередной раз отметил, что с каждым днем выполнение этого приказа дается мне все труднее и труднее.

Для порядка недовольно вздохнув, дескать, «счетов ворох, межгород», я быстро подмахнул все принесенные бумажки и вернул Лере.

– Что с клиентом, шеф? – спросила она.

– С клиентом все срослось, – доложил я. – Берем его дело в производство.

– Указания будут?

– Всенепременно. Подготовь к вечеру справку по древним культам народов Доваларии.

– Сделаю, шеф.

– Не сомневаюсь.

– А вот это вы, шеф, зря. Как-никак я блондинка.

Слово «блондинка» она произнесла с карикатурной жеманностью, после чего сделала глуповатое лицо, сложила губы бантиком и быстро-быстро похлопала ресницами.

Я понимающе хохотнул, после чего вкрадчивым голосом змея-искусителя произнес:

– А знаешь, подруга, у меня есть предложение.

– Руки и сердца?

– Мимо.

– Жаль. Тогда какое?

– Давай как-нибудь поужинаем вместе.

– Устроим корпоративную вечеринку с танцами? – уточнила она, не сумев при этом скрыть своей радости.

Я пожал плечами.

– Можно и с танцами.

– Я – за. Если вы, конечно, не шутите.

– Что, я похож на клоуна?

– Вы ни на кого, шеф, не похожи.

– Это хорошо или плохо?

– Это интригующе.

Разговор явно пошел куда-то не туда, и я решительно прервал опасную тему:

– Итак, решено. Дело закончим и закатим в ресторан.

– А дело трудное? – поинтересовалась Лера.

– Ерунда. Никакой стрельбы и обмороков. В доме клиента пропала старинная вещица, и он подозревает, что утянул ее кто-то из дружков дочери. Наша задача: потрясти детишек и вернуть пропажу.

– А при чем тут Довалария?

– Догадайся сама.

– Я попробую.

Лера, конечно, не представляет, чем я занимаюсь на самом деле. И по известным причинам никогда не узнает. А если вдруг узнает, мне придется ее убить. Или сделать любовницей тире младшим партнером. После чего переименовать свою контору и назвать ее как-нибудь так: «Сыскное бюро «Красавица и чудовище».

Упаси меня, Сила, и от того, и от другого.