"Сестра моего брата" - читать интересную книгу автора (Парфенова Анастасия)6Димка ждал на балконе, нервно меряя шагами огороженные холодным железом два метра. Обернувшись в воздухе, я свалилась ему прямо на руки и, едва удерживаясь на грани сознания, позволила втащить свое тело в мою комнату. - Что ты творишь? - Брат бесцеремонно сгрузил меня на постель и теперь тихо шипел, доставая из-под кровати аптечку. - Совсем очумела - превращаться без прикрытия?! Уже светает, тебя мог увидеть кто угодно! Успокаивающе запахло бальзамом Вишневского, и я наконец позволила себе расслабиться. Полупроглоченное рыдание, заклокотавшее в горле при попытке заговорить, удивило меня саму. Димка, лишь теперь по-настоящему рассмотрев, в каком я виде, застыл. - Даша?.. - Все… в порядке. Кровь… не моя. В основном. Почти все раны, оставленные короткой схваткой с филином, зажили при обращении, но ничто не могло скрыть кровоподтеков. Я безуспешно попыталась прикрыть пожелтевшие, но все еще впечатляющие синяки на ребрах. Брат выругался так, что услышь его мама, без мыла бы не обошлось. Короткими, резкими командами он заставил меня поднять и опустить руки, несколько раз вздохнуть. Спор в приглушенных тонах, спор детей, не желающих тревожить сон родителей: - Переломов нет. Дима… - Все равно надо забинтовать. - Я должна сказать тебе… - Повернись. - Это вовсе не обязательно. Дим… - Кто тебя так поцарапал? Не отвечай. Сейчас, достану антисептик… - Дима! Раздражение вскипело и превратилось в какую-то детскую злость. Я поймала его руки, сжала, едва ли не в первый раз показывая свою силу. - Дмитрий Шувалов, посмотри на меня! Лед в его глазах на мгновение треснул, и мелькнуло что-то… Страх? О госпожа, только не это! Сглотнув, я чуть сжала его ладони и выпустила их, делая медленный шаг назад. Уходя из его личного пространства. - Сейчас я приму душ, а потом мы вместе поедем на дачу. Тебе надо быть там как можно скорее. - У меня сегодня занятия, - резко бросил он и отвернулся. - Как и у тебя. Если помнишь. - Дима. - Вдох. Выдох. Момент истины. Еще не поздно, не поздно, еще можно все переиграть. Семья. Моя семья, мои родители, мой брат. Краденая семья. Никогда никакие слова не давались так тяжело. - Я нашла твою настоящую сестру. Мы выехали через двадцать минут. Не знаю, что там наврал Димка, пока я, забившись в душ, пыталась сдержать рыдания. Судя по комментариям сонной мамы, в истории фигурировало домашнее задание и ранний склероз в семействе Шуваловых. Наскоро одевшись, схватив приготовленный с вечера школьный рюкзак, я вылетела на лестничную площадку, отказываясь встречаться взглядом с шагающим рядом братом. Чуть не сломала шею, прыгая через три ступеньки, чем заслужила выговор от ночного охранника. Выскочила наконец в предрассветный двор. Дожидаясь, пока Димка выгонит из подземного гаража машину, я успела обойти три раза вокруг клумбы, бормоча заговор. Если повезет, это хоть немного запутает тех, кто будет меня искать. Чтобы сесть в машину, пришлось собрать все свое мужество. И не только потому, что за рулем расположился заледеневший, точно лужа в октябре, Дмитрий. Из всех видов транспорта тяжелее всего мне давались автомобили. Самолеты и поезда, состоящие из того же холодного железа, почему-то переносились относительно спокойно, но стоило подойти на метр к даже самому современному, самому комфортабельному авто, как на меня накатывала волна дурноты и ноги сами поворачивались в обратном направлении. Вот и сейчас, набрав полную грудь воздуха, я запихнула себя на переднее сиденье лишь усилием воли. Вслепую нащупала ремень. Машина тронулась плавно, мягко. Мои мысли метнулись к вчерашнему обеду. Как хорошо, что мама не успела настоять на сегодняшнем завтраке!^ Легкие начали болеть, и я все-таки заставила себя сделать глоток воздуха. Неужели никто не замечает этот… запах? Бензин, металл, пластик, кожа мертвых животных, бензин, газ, яд… Ло-о-орды, как мне плохо!.. - Дыши, - бросил мне брат. - Пристегнись, - сквозь стиснутые зубы огрызнулась я. И, упершись стекленеющим взглядом в окно, начала мысленно отсчитывать минуты. Димка вел осторожно даже в час, когда на улицах никого, кроме нас, считай, и не было. Вот она, сила привычки. Дмитрий - сорвиголова за рулем, о чем свидетельствовали бесконечные споры с отцом. Но не припомню ни разу, чтобы он нарушил хоть одно правило, когда в машине была я. Даже когда узнал, что автомобильная катастрофа мне страшна не так, как смертным. Даже сейчас, когда имелись все причины торопиться. Я не пыталась анализировать. Мыслительный процесс вообще плохо сочетается с бунтующим вестибулярным аппаратом. - Надо было надеть аламандиновую подвеску, - пробормотала я себе под нос. - Какую подвеску? Я попыталась вспомнить, встречается ли этот камень в мире смертных или является исключительно собственностью фейри. Последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что, поначалу такие ясные, границы между моими жизнями стираются, а память все чаще выкидывает странные фокусы, отказываясь каждому факту и поступку выделять четкий ярлык. Травы, деревья, животные, люди - я уже не всегда могла разделить увиденное на «это-относится-к-совершенно-нормальной-и-не-волшебной-жизни», «это-пришло-из-мира-магии» и «это-вообще-бред-фантазия-чушь-и-не-существует». - Так. Бижутерия. Он промолчал. Граница города. Скучающий офицер попытался было остановить дорогую машину, но брат метнул в его сторону острый взгляд, и он отвернулся, неожиданно потеряв к нам всякий интерес. Я сделала вид, что ничего не заметила. Добравшись наконец до ровного шоссе, Димка плавно надавил на газ. По прежнему в пределах допустимого, но… У-у-у-у! Минут десять длился захватывающий диалог с собственным желудком, затем я сдалась и выдавила тонкое: - Останови! Взвизгнули тормоза. Я выскочила из машины еще до полной остановки, пробежала несколько метров, рухнула на колени. Оказалось, от вчерашнего обеда осталось не так уж мало. Сзади послышались шаги. Поднявшись наконец с земли, я не глядя взяла протянутый кислородный баллон и прижала к лицу маску. Несколько глубоких вдохов, и в голове прояснилось. - Извини. Слишком много магии прошлой ночью. Он молча пожал плечами и вернулся к машине. Иногда я начинаю ненавидеть свой организм. Во второй раз сесть в машину оказалось проще. Быть может, помогла маска, быть может, тело с неудовольствием признало, что оно опять в мире смертных. Оставшуюся дорогу я все так же молчала, раз в несколько минут вдыхая чистый воздух. К даче мы подъехали, когда солнце уже разлило среди перистых облаков золото и розы. Уединенный загородный домик стоял в стороне от основного поселка, у самого леса, и папа в свое время заплатил дополнительно, чтобы у нас не появилось нежеланных соседей. Не могу сосчитать, сколько раз за последний год я благословляла его тихий снобизм и пристрастие к высоким заборам. Димка остановил машину у самого крыльца, принялся искать в карманах ключ. Я, тряхнув головой, подошла к двери и коснулась полированных досок, отпуская охранное заклинание. В глубине дома что-то откликнулось, потянулось ко мне, узнав, отхлынуло. Итак, гостья уже поднялась. А я-то думала, что она пролежит еще по крайней мере сутки, восстанавливая подточенные колдовством и ужасом силы. «Дичь» в очередной раз доказала, что куда сложней, чем кажется. Мягко щелкнул замок. Одарив брата тоскливым прощальным взглядом, я первая шагнула в дом. И безошибочно направилась туда, откуда тянуло нездешней магией. Она действительно проснулась. И осмотрелась. И стала самой собой. Девушке, стоявшей около окна, было на вид лет шестнадцать. Но, в отличие от нескладной меня, эти шестнадцать были грациозные, изящные, исполненные расцветающей красоты. Осанка из тех, что формируется ежедневными прогулками с кувшином воды на голове. Безупречная бархатная кожа, избалованная прикосновениями волшебных эликсиров, прямо-таки светящаяся здоровьем. Волосы, сложенные двумя раковинами поверх ушей, были того же коричневого цвета, что и у меня, однако если моя шевелюра создавала впечатление неприметной серой совиности, то здесь каждая прядь, даже заплетенная, мерцала своей жизнью, отливала золотом, или бронзой, или глубоким каштановым заревом. Мне хватило одного взгляда, чтобы к общей неприязни к колдунье добавить более аргументированную ненависть к каждой ее отдельной черточке. Она повернулась. И нас окатило ощущение напряженной, готовой к бою силы на дне шоколадных глаз. Эта девушка не считала нужным ничего скрывать. И не скрывала. Исчезло разорванное и испачканное бальное одеяние. Теперь смертная оделась в серую тоску утреннего октябрьского неба. Нижнее платье из моросящего дождя, легкого и пепельного, вышитого тонкими серебристыми каплями. Верхнее платье соткано из отраженных в озерной глубине облаков, темно-стальных, шелковисто-холодных. Шаль, укутавшая ее плечи, была связана из бездонного, безбрежного ожидания. Из чувства, разлитого отчаянием до самого горизонта, но вспыхивающего в глубине упрямой, верной надеждой. Из драгоценностей на ней имелась лишь серебряная цепочка, пересекавшая лоб, и я даже не смогла понять, из чего она скована. Уж совершенно точно не из металла, выплавленного руками смертных. Лорды и леди! Как можно видеть перед собой точную свою копию и одновременно полную, абсолютную противоположность? Эта человеческая женщина казалась сошедшей с древней гравюры, изображающей ожидающую у окна принцессу. Причем принцессу фейри. Tuatha De' Danaan, которая набросила на себя glamour, пытаясь притворяться смертной. Без особого, впрочем, успеха. Дмитрий резко, пришибленно выдохнул у меня за спиной. Волшебница грациозно кивнула нам - благородная дама, признающая присутствие слуг. Легкая дымка нетерпения - нет, разочарования - во тьме шали. Она ждала кого-то другого. - Приветствия вам, достойные. В ее голосе - безупречная вежливость, присущая некоторым из нобилей. Тех, что никогда не позволят себе оскорбить или унизить низшего фейри, просто потому, что оскорбления - привилегия равных. Эта картонная учтивость всегда оставляла у меня впечатление, что говорящий на самом деле не видит меня, что он совершенно не способен хотя бы приблизительно представить, что творится у меня внутри. И не хочет представлять, если уж на то пошло. - И наши приветствия вам, колдунья. - Я не стала утруждать себя неискренней улыбкой или попытками угадать, каков же ее настоящий статус среди высоких дворов. - Оправились ли вы от перенесенных испытаний? На мгновение брови смертной чуть приподнялись от подобной грубости, затем взгляд вновь прояснился. Она нашла, в какую категорию нас отнести. - Да, и я понимаю, что обязана этим вам. - Наклон головы в мою сторону, и с нотками формальности и почти неощутимого презрения в голосе: - Примите заверения, что долг жизни не будет забыт. Категория «мелкие вымогатели». Пытающиеся удостовериться, что имеют право требовать ощутимое одолжение. - Долг жизни? - тихо спросил Димка, которому так ничего и не было рассказано о событиях прошедшей ночи. Я нетерпеливо дернула плечом. Чем меньше смертный знает о делах, покрытых магией, тем лучше для его безопасности. Доказательство этой нехитрой теоремы стояло сейчас перед нами, изо всех сил пытаясь притвориться, что укусы теневых гончих на ее лодыжках и предплечьях уже зажили. - Думаю, имеет смысл представиться, - намеренно отбросив предписанные этикетом формулы, обратилась я к колдунье. Неуверенно запнулась. Обозлилась. И, окончательно наплевав на все законы вежливости, дала ей прозвище из смертного мира. Пусть оно по праву принадлежит смертной девушке. К черту права! Это - Дарья Шувалова, - я вызывающе вскинула подбородок и, не дождавшись реакции, уже более спокойно спросила: - Могу ли я просить о чести называть вас истинно? И вновь дрогнули брови под тонкой серебряной цепочкой. Понять бы еще, чему именно она удивляется. И чего боится. - Вы можете называть меня Aoibheal Осенняя Гроза, - милостиво дала свое внешнее имя колдунья. Причем с таким видом, будто оно должно мне о чем-то говорить. - Аф-ил? Аврил? - Димка честно попытался обернуть язык вокруг нагромождения чужеродных звуков. - Ав-хииль из дома Осенних Гроз, - поправила я его произношение. - В повседневном общении допустимо использование только первой составляющей. Ав-хиль. Старайся не слишком глушить «в» и не слишком смягчать «л». - Дмитрий Шувалов. - У него хватило ума не произносить свое имя по слогам и не протягивать руку. - Дмитрий - мой… - Я вновь запнулась. Вновь обозлилась, на этот раз на себя. Если уж взялась, то надо доделывать до конца. - Он ваш брат, колдунья. Красивое лицо застыло. Глаза… Видели вы когда-нибудь шоколадный лед? - Вы ошибаетесь, достойная. Я внезапно поняла, как же бесконечно устала за эту ночь. - Послушайте, Aoibheal, хватить играть. Мы не при дворе. Вы все сами поняли. Она шагнула вперед, позволив шали упасть к ногам бурей осенних эмоций. - Довольно. - Вас украли в детстве. Подменили на меня. Воспитали при дворах фейри. Теперь вы изгнаны обратно в мир смертных. Должны здесь жить. - Я сказала… - У вас тут есть семья. О вас беспокоятся. Вот ваш брат. Он… Ослепляющий блеск ворвавшейся в окно молнии слился с грохотом, сотрясшим дом. Колдунья выпрямилась во весь свой невысокий рост, полыхая силой и яростью. Маски сброшены. Теперь даже невооруженным взглядом было видно, что в вихре сказочной магии перед ними стояла человеческая женщина. Существо из плоти и крови, но исполненное дикого, какого-то чисто человеческого ведьмовства. Но не только она лишилась привычного образа. Я успела отвести удар и прикрыть брата, но накатившая сила смыла с сменя glamour, оставив оскалившую зубы-иглы суть. Выцветшие серые волосы, бурлящие ночью глаза, заострившиеся черты. Тело, где нет ни плоти, ни крови, а лишь сущность, которую и магией-то назвать нельзя, потому что в человеческом языке просто нет слов, чтобы описать подобное. Тихо оседало в воздухе совиное перо. Взводимый курок щелкнул неожиданно громко, даже после отзвучавшего только что громового раската. Димка тоже отбросил маску. Ствол пистолета глядел точно между изящных бровей явно не понимающей значения этой угрозы Aoibheal. Я как будто протрезвела. А быть может, прозрела. Даже видя, впервые по-настоящему видя мою не-человечность, даже имея возможность сравнить и понять, брат без колебаний встал на мою сторону. Только вот с каких это пор Димка начал пользоваться огнестрельным оружием? Да еще так умело? - Я - леди дома Осенних Гроз, - сказала Aoibheal, - и никто не смеет занять мое место. Между нами долг жизни, и я прощу нанесенное оскорбление. Но вы больше не повторите своей лжи. Мое восприятие в этот момент сместилось. Расширилось, позволив наконец сделать то, чему я так отчаянно сопротивлялась: признать существование этой девочки. Позволив увидеть не просто отражение своих страхов, но то, какой она была на самом деле. Воспитанная среди фейри, более того, воспитанная как дочь благородного дома. Возможно, они даже позволили ей верить, что она такая же, как все, одна из них, что она своя. Как давно она поняла, что это не так? Как давно узнала о подмене? Вчера вечером? Я ожидала, что она попытается бросить мне вызов за имя Дарья. Она считала, что я знаю, как ее зовут, и пытаюсь чего-то от нее добиться. Я думала категориями смертных, она продолжала убийственную интригу фейри. Почему за ней послали королевскую охоту? С кем схлестнулись рыцари, пока я выслеживала добычу? Почему Аламандин намекала на несогласия между королем и младшим из принцев? А главное: к какому двору принадлежит ее Дом? Поначалу я решила, что к нашему, ведь в противном случае король просто не имел права объявить высокую леди дичью. Однако как бы плохо я ни знала двор, названия благородных домов пришлось вызубрить. И Осенних Гроз среди них точно не было. Похоже, девочка воспитывалась в другом королевстве. Как? Как это могло произойти? Значит ли это, что подмену совершил кто-то еще и наши просто подобрали бесхозного птенца, не особенно заботясь, кто же на самом деле является хозяином? Или… Нет. Об этом потом. Сейчас надо сосредоточиться на Aoibheal. У похищенной в раннем детстве смертной тоже была жизнь. Возможно, семья. Возможно, хозяин. Каково ей пришлось, когда эта жизнь рассыпалась вокруг нее песчаным замком? Для меня переход ознаменовался падением и пьяным ужасом полета. Но меня никогда не травили, как дикого зверя, те, кого я еще вчера считала своим народом. Ладно, допустим, не травили лишь потому, что до сих пор не знали, кто я и что я. Возможно, это еще впереди. Как нынешняя ситуация должна выглядеть с ее точки зрения? Во вселенной, центром которой является Aoibheal? В чужом мире, где даже физические законы и те незнакомы, где магия сопротивляется прикосновению, а воздух пахнет бензином. Незнакомые существа, одно из которых олицетворяет все, что есть ужасного в смертных, а другое, похоже, пытается занять ее место. Да попутно еще и запихнуть ей в глотку постылую правду. А ну-ка, вспомни, птичка ночная, как ты в свое время реагировала на подобные откровения? Правильно. Надо сдать назад, пока у всех целы глаза. - Говорят, кровь решает в вопросах родства далеко не все, - светским тоном заметила я. - Я, дочь Димка резко повернулся ко мне, продолжая, впрочем, краем глаза следить за мишенью. Затем снова сосредоточился на колдунье. Видя, как расслабилась девушка, услышавшая в моих словах куда больше, чем он мог представить, снял палец с курка. И, повинуясь моему кивку, опустил оружие. - Авхиль, возможно, вам лучше присесть? - попытался разрядить обстановку Шувалов. Братик, быть может, и не понимал до конца, что происходит, но то, что счастливого семейного объединения на горизонте не предвидится, ясно было и без подсказок. - Я не вижу смысла и дальше находиться здесь, - холодно заявила колдунья, отказываясь смотреть в его сторону. - Мир смертных, безусловно, прекрасное место, чтобы, запутать следы, однако мы выждали достаточно. Я отдохнула. Вы можете проводить меня к моему господину. Уоух-х. - Не могу. В воздухе запахло еще одной молнией. - Я действительно не могу, госпожа Aoibheal. Хотя бы потому, что не знаю, кто ваш господин. И можно ли ему доверять. Кажется, до этого мгновения она отчаянно бежала от мыслей о доверии. Теперь те ее догнали. И вцепились в душу, в сердце, в разум, калеча, как гончие дикой охоты. Она ждала, что в эту дверь войдет кто-то другой. Кто-то, в чью помощь она верила, на кого рассчитывала. И кого… здесь не было. Ад во взгляде, тот самый, знакомый ад памяти и сомнений, который мне иногда доводилось видеть в зеркале. Те, кому она доверяла, оказались недостаточно сильны или же… предали? Она только что поняла, что одна. Совсем одна, в незнакомом мире, и надеяться можно только на себя. Тишина. Неподвижность стрекозы, пойманной в янтаре. Затем на ее лице мелькнуло что-то вроде тени былой решимости. - Что ж. В таком случае проводите меня к Так, пора все-таки вернуться к правде. Той самой, глазавыцарапывательной. Я покосилась на Димку. До сих пор мы, следуя этикету, говорили так, чтобы быть понятными ему. Благо для волшебницы уровня Aoibheal сплести соответствующее заклинание и узнать язык собеседников было делом машинальным, не требующим ни мысли, ни сознательного усилия. Однако некоторые вещи брату лучше не знать. Я перешла на причудливую речь, принятую при дворе: - Моя госпожа не приказывала мне помогать вам. Ее приказ был найти. И убить. Смертная замерла. Сделала шаг назад. - Вы - птица дикой охоты! - произнесла она наконец то, что вертелось у нее на языке с момента встречи, но во что ей не хотелось верить. - Да. Ее пальцы побелели, сжимая складки платья. - И вас пустили по моему следу. - Да. - И вы ослушались приказа. - Да. - Ложь. Я подарила ей ленивую, мерзкую усмешку, которой могла бы гордиться сама Аламандин. - В отличие от вас я не могу позволить себе роскошь прямой лжи, Пауза. Раненая гордость боролась в ней с вполне обоснованным страхом. Спесь победила. Что, как я начала подозревать, было типичным для этой недоучившейся ведьмы. - Вы будете награждены за помощь. Я молчала. Глядела на нее пристальным, змеиным взглядом хищной птицы. Наконец волшебница выпустила свое платье, и шелк зашуршал тихим серебром осеннего дождя. - Почему? - Потому что вы сестра моего брата. До нее, кажется, начал доходить весь ужас того, что я натворила. - Ваша хозяйка… - Госпожа поймет. - Я пожала плечами в ответ на исполненный жалости взгляд. - Это не значит «простит». Или «оставит безнаказанным». Но она поймет. Семья входила в наш договор. По сути, это единственное, что в него входило. Колдунья вскинула руки. На грани между злобой и отчаянием: Я согласно хмыкнула. Покосилась на часы. На первый урок торопиться было уже поздно, но на второй вполне могу успеть. Отвернувшись, уже через порог бросила: - Если вы хотите возвратиться обратно в реальность фейри, вам придется самой искать дорогу. А пока советую переждать тут. Дмитрий поможет, если вы захотите принять помощь. Он действительно вам брат, а для Шуваловых родство - не пустой звук. - Госпожа моя, как же высокопарно это прозвучало! Хоть иммигрируй в Дневное королевство, честное слово. Я выскочила на крыльцо и успела сделать целых три шага, прежде чем Димка нагнал меня и, схватив за руку, развернул к себе: - Даша, ты - часть дикой охоты? Я выгнулась в его руках, точно от удара. В глазах потемнело. Откуда? Откуда он может знать придворное наречие фейри? А откуда Димка вообще узнал о нашем существовании? - Болван! - выдохнула я ему в лицо. - Самоубийца! Жить надело? Никогда! Слышишь? Никогда не показывай, что ты понимаешь наш язык! Тем более при посторонних! Ты хочешь, чтобы в одну лунную ночь я полетела охотиться на тебя?! Он выпустил меня, безвольно уронив руки. - Значит, это правда. Я думал, что не так понял. - Вот только не нужно взбираться на моральные вершины и взирать вниз таким осуждающим взором, - бешено прошипела я. - Если бы Дикий Гон не собирался в назначенные сроки, то здесь, в смертной реальности, давно бы прекратили всходить побеги и зарождаться стада. Посмотрела бы я, сколько людям понадобилось бы времени, чтобы оголодать и начать охотиться друг на друга. Как гробить экологию планеты (между прочим, одной на всех), так смертные первые, а как проводить очищение устроенной помойки и обновлять круговорот энергии в реальностях, так им убеждения не позволяют! - Одной на всех? Неожиданно погаснув, я отвернулась. - И не то чтобы у меня был особенный выбор. Он вновь поймал меня на третьем шаге. - Даша, насколько глубоко ты влипла из-за этой истории? Я попыталась вырваться. - Даша! - Выкарабкаюсь, не волнуйся, - огрызнулась я, попутно делая вид, что собираюсь укусить его за руку. Блеф не сработал, и мои зубы в бессильной ярости щелкнули в воздухе. - ДПА бывало и хуже. - ДПА? - До прихода Аламандин. - Прихода кого? При чем здесь религиозные притчи? - Вот и я думаю, при чем? На самом деле это было отрезвляюще и немного страшно - осознавать, какое место занимают в жизни фейри хозяева. Основой, опорой существования не стал ни прыжок с крыши, ни первая охота, ни танец когтей и крыльев над пиками забвения. Нет, вся моя вселенная делилась на два неравных отрезка: до того, как каблуки госпожи прозвучали под сводами совиной башни, и после. Аламандин являлась эпохой в себе, и ни одна религия не могла поспорить с ее жестокой иронией. - Даша, - Димка погладил меня по волосам. Обнял, впервые за полгода позволив уткнуться себе в плечо. - Что ты собираешься делать? - Не знаю. Я думала, ты просто поменяешь меня на настоящую Дарью. И соврешь что-нибудь маме с папой, чтобы объяснить, почему она вдруг стала здоровой и нормальной. - Что? Нет! - Его руки резко сжались. Если бы я была человеком, то это было бы больно. - Нет. - Вот и я думаю, что план не выдержал столкновения с реальностью. Но Aoibheal надо как-то вводить в мир смертных. Девчонка, похоже, этого не понимает, но, выжив, она поставила в довольно глупое положение очень могущественные си… существ. Теперь возвращение обратно для нее равнозначно смертному приговору. - А для тебя? Я отстранилась. - Дарья, если Авхиль должна была занять твое место, то что ты планировала для себя? - Ничего. Так что ты собираешься делать с новообретенной сестрой? - Для начала не потеряю старую! Даша, есть способы защитить тебя, даже от… - Я уже поняла, что ты весь по уши в способах. - Я поморщилась от запаха пороха и холодного железа, которым тянуло от его наплечной кобуры. Судя по ощущениям, патроны в запасной обойме серебряные. Интересно, а корочки к табельному оружию прилагаются или все не так официально? - Но не согласна платить цену, которую они запросят. С тебя. С Aiobheal. И прежде всего с меня. - Но… - У меня есть своя защита, Дим. И за нее уже уплачено. Сполна. - Ты изменилась. Я чуть улыбнулась. - Для меня прошло немного больше времени, чем может показаться, братишка. Кстати, не спеши записывать Осеннюю Грозу в несовершеннолетние, как бы она себя ни вела. Есть много способов продлить век смертных, а магическая сила этой девочки не соответствует ее внешнему виду. - Да уж. Молнию было трудно не заметить. - Молния - ничто, - резко сказала я. - Ты заметил, во что она одета? - Средневековое платье. Фантастически красивое. Покрой означает что-то особенное? - И не только покрой. При желании я бы могла соорудить для себя нечто подобное, но не так легко. И уж конечно, я бы не стала тратить на это силы в ее состоянии. Дима, как волшебница, твоя сестра сильнее меня. Или, по крайней мере, умелее. И намного. Я замолчала на мгновение, не решаясь продолжить. Мы с братом никогда не разговаривали вот так, откровенно, и не в последнюю очередь из-за моего желания его защитить. Но Димка уже слишком запутался в этой истории. Кроме того, я была уверена, что он и так знает слишком много. - Среди фейри получить признание не так просто. Даже при наличии кровного родства приходится доказывать, что ты достоин. Это делается в битве - на войне, защищаясь от убийц, в ритуальной дуэли. Или не ритуальной. Для приемыша, претендующего даже не на дворянство, а на аристократический титул, доказательство должно было быть особенно… убедительным. Она воин, Дим. Что ты собираешься с ней делать? - Вопрос скорее стоит, что она собирается делать с собой. Я подумал… Думаю, удастся организовать документы, утверждающие, что у тебя была двойняшка. Маме делали кесарево, так что можно будет убедить ее, что кто-то украл второго ребенка. А теперь вот… нашли. Папа, конечно, так просто не поверит, благо мы далеко не нищие, а охотников за наследством всегда хватает. Но анализ крови все подтвердит. Да и лицо - такого не подделать ни одному пластическому хирургу. Я молчала. - Даш… Я и сам не в восторге. Но мы не можем скрывать Авхиль от родителей. - А врать им можем? Он резко выдохнул. - Тогда скажем правду о подмене, опустив всю потустороннюю подоплеку. Даже если они узнают, это ничего не изменит. Ты - Шувалова, во всем, кроме биологии, Даш. - Вот как раз биологически я действительно Шувалова, - горько хмыкнула я. - Что и подтвердит первый же анализ крови. Glamour, особенно такой старый и качественный, не ограничивается иллюзиями, Дим. А вообще ты прав. Это решение Aoibheal. Пусть придет немного в себя, а там увидим. Если доживем. Мы не сговариваясь посмотрели на закрытую дверь. Потом друг на друга. - Она что-нибудь сказала… - …Перед тем как я выскочил за тобой? Бросила в спину, что не имеет со мной ничего общего и не нуждается в помощи смертных. Я закатила глаза. - Волшебные существа, - раздраженно вздернула губу, - традиционно оптимистичны в оценке своей способности справиться с этим миром. В свое время я задыхалась в реальности фейри, не находя в ее чудесах ничего знакомого, ни одной точки опоры. Каково было бы пережить эту ситуацию наоборот? Знать воздух, из медовых глубин которого палыми звездами ложится тебе на руку сила? Знать землю, которая, вобрав в себя зерно и слово, на следующее утро рождает могучее, раскидистое дерево? Знать воду, готовую принять по твоей просьбе любую форму, от верного неутомимого скакуна до роскошного просторного замка?.. А затем, в пылу бегства, задыхаясь от страха, потерять все это. Я плакала об Интернете и семейных ужинах. О чем и о ком тоскует темная шаль зеркально отражающей меня волшебницы? - Выгрузи пока продукты, - буркнула я через плечо, берясь за дверную ручку. - Я все-таки попробую поговорить с ней. Раз все равно не успею на алгебру. Осенняя Гроза стояла перед старинным зеркалом, накладывая на потускневшую от времени поверхность защитные руны. Я остановилась рядом, глядя на наши отражения. Одинаковые лица. Тонкие и усталые, по-своему даже красивые, если вам нравится потусторонняя, нездешняя красота, наводящая на мысли о легендах и сумасшествии. Разные грани, скрывающиеся за этими лицами. Одна - холеная и изысканная, в каскаде придворных шелков и собственной силы. Другая земная и неприметная, назло элитарной гимназии обрядившаяся в рваные джинсы. И только увидев их рядом, чуешь обман. В блеске регалий Tuatha De' Danaane - вызывающе живое, страстное человеческое существо. В узких джинсах и стоптанных кроссовках - далекое, холодное и хищное фейри. Не думаю, чтобы хоть одной из нас нравилось то, что мы видели. - Ну что, - я сама не знала, у которого из отражений спрашивала, - долго еще будем находиться в глубоком отрицании? - Зависит ли это от меня? - риторически поинтересовалась Aoibheal. Разумеется, она слышала весь наш разговор с Димкой. Я фыркнула. И отказалась отвечать. - Вы ждете, что я вдруг ни с того ни с сего все брошу и начну лепить из себя человека? - Колдунья, быть может чтобы не оставить места сомнениям, пыталась скопировать более привычную мне манеру речи. Хороший вопрос. Хорошо сформулирован. Жду ли? Не совсем. - Я этого боюсь. Человек из вас получился бы лучше, чем из меня. Но, честно говоря, тоже весьма паршивый. Что успокаивает. - Благодарю. - Aoibheal… Я признаю, что мало знаю и о вас, и обо всей ситуации. Непростительно мало, и это в основном моя собственная вина. Но и вы не все понимаете. И я имею в виду не только человеческий мир. - Дарья, это грубо, но я была бы благодарна, если бы вы сейчас ушли. Вместе с вашим пониманием, - вежливо, но все равно обидно попросила воспитанница фейри. - Я-то уйду. Вот как только у моей госпожи дойдут до меня руки, так сразу. И, скорее всего, с концами. - Если это попытка вызвать у меня чувство вины… - Здесь живут те, кто готов помочь вам, ничего не требуя взамен. Предложить безусловную поддержку просто за то, что вы есть. Отказываться было бы глупо. Но не мне показывать пальцем на чужую глупость, особенно в этом вопросе. Люди бесконечно адаптивны и при необходимости способны приспособиться к чему угодно. Вот пусть и приспосабливается. А я опаздывала на химию. |
||
|