"Ростки мёртвого мира" - читать интересную книгу автора (Артемьев Р. Г.)

Глава 11

Стандартная тактика — залечь где-нибудь поблизости от интересующего человека и подслушивать его разговоры — на сей раз не сработала. Пойр, тот самый светопоклонник, от которого мальчишка-информатор узнал о существовании секты, вел дневной и до отвращения законопослушный образ жизни. То есть законы, конечно, нарушал, но по мелочи: покупал еду у спекулянтов, время от времени обменивал излишки продукции на полезные вещи, а не сдавал на склад, давал на лапу слишком ретивым стражникам и прочее в том же духе. По ночам, зараза такая, предпочитал мирно спать в собственной постели в окружении домочадцев. Работал он маслогонщиком, перерабатывал рыбий жир (или саму рыбу, в тонкости процесса Селеста не вникала) в масло и горючую смесь для факелов, лампад. Ласкаш у этого мужика подрабатывал по договоренности со старостой.

Ремесленный квартал упырицам не нравился. По нескольким причинам. Там редко встречались пьяницы и бедняки, то есть искать добычу приходилось в другом месте. Часто ходили стражники, кроме того, аборигены вели преимущественно дневной образ жизни и ночью спали, вследствие чего перемещались девушки по пустынным улицам короткими перебежками. В силу неизвестных причин в этом районе прежде селились многие горожане среднего достатка, связанные с морем — разбогатевшие рыбаки, конторские служащие, прочий люд, скопивший достаточно денег на собственный дом, а вот покупку усадьбы не потянувший. Как следствие, маленькие участки с небольшими домиками, невысокие заборы, прекрасная слышимость, о чем говорят соседи… Украсть отсюда человека, конечно, можно, но следов останется море.

В прежней жизни кругозор Андрея в части наблюдения и шпионажа ограничивался чтением детективных романов. Он не служил в милиции, не работал на бандитов, вялая попытка работы журналистом провалилась из-за склонности писать правду. Имейся у него какой-то опыт, возможно, он придумал бы нечто умное. Увы. Приобретенные в новом теле навыки больше ориентировались на нахождение жертвы и короткий удар из темноты с последующим высасыванием крови, в данном случае бесполезные.

Пока Андрей колебался, решая, что делать дальше, в жизни города произошли серьезные изменения. Слишком серьезные, чтобы их игнорировать. Поиски стоявшего во главе секты жреца пришлось отложить.

Наконец наступила долгожданная зима. Смена сезона для местных жителей выражалась в новой одежде — люди старательно надевали плащи, шляпы, искали другие способы укрыться от вездесущей влаги. С неба падал дождь. Почти круглые сутки, с небольшими перерывами, капли воды барабанили по крышам домов, сливались в небольшие ручейки на улицах, скапливались в ямах и канавах, постепенно образуя полноводные реки там, где прежде лежала пыль. Ходить по городу стало сложно, ведь системы сброса воды не работали, стоки забились мусором и землей. Канализация превратилась в сплошной поток ревущей воды, или просто грязной воды, или в омуты мутной стоячей воды, словом, мокро было везде.

Девушек беда не обошла стороной. Хотя при выборе подходящей камеры Селеста обращала внимание на отложения грязи на стенах, показывающие уровень, до которого поднималась вода, с прошлого года многое изменилось. Обвалы, прохудившиеся трубы, проржавевшее оборудование внесли свою лепту в разрушение города. Упырицам пришлось в срочном порядке замазывать ведущее к подземной реке отверстие, используя остатки герметика. С помощью лома и такой-то матери они расчищали многочисленные заторы на пути потока, отводя опасность от жилья. Рабочий день начинался сразу после пробуждения и сливался в один монотонный и грязный труд, изредка прерывающийся на кормежку. После захода солнца Селеста и Медея обегали близлежащие коридоры, отмечая те, в которых уровень воды вырос слишком сильно, затем шло торопливое латание дыр в стенах жилища. Потом одна шла махать инструментом, в то время как вторая выискивала возможность утолить голод.

Медея наконец-то оценила достоинства предложенного подругой способа и даже стала находить некое удовольствие, оплачивая кровь бедняков. Ей, с ее невероятной внешностью, не составляло труда уговорить мужчин помочь прожить прекрасной, но такой несчастной женщине. Она и деньги-то не во всех случаях оставляла, особенно если жертва принадлежала к числу постоянных доноров. Как ни странно, совсем недавно появились и такие. В большинстве случаев ими становились потерявшие наставников сатанисты-морванопоклонники, сдвинутая психика которых требовала найти нового гуру, способного направить их в нужную сторону. Бедняги совершенно разучились мыслить самостоятельно. Еще нашелся один извращенец, запавший на медоволосую немертвую красавицу. Селеста поклялась при первой же возможности объединить людей в подобие секты, но пока что, увы, времени не хватало.

Как ни странно, искать другую «квартиру» она не собиралась. Место оказалось все-таки удобным, пусть и с недостатками. С одним недостатком, который требовалось устранить, чтобы жить в тепле, уюте и спокойствии. По прикидкам, надо расчистить несколько труб и в одном месте построить плотину, плотно забить досками и глиной коридор, чтобы направить поток в обход. Конечно, следующая зима неизбежно принесет новые проблемы, но они будут проще и работы потребуется намного меньше. Задание для инженера-гидротехника. Селеста с мрачным юмором думала, что существование упыря требует не только физических сил, но и подготовки в самых разнообразных областях человеческого знания. Психология, анатомия, основы торговли, биология и поведение местных тварей, умение бесшумно передвигаться и охотиться, строительство, медицина для оказания помощи слишком сильно пострадавшим от клыков, топография, шпионаж, теперь вот гидрология. Список можно продолжить до бесконечности, и важное место в нем займет опыт работы в самой говнистой части города, сиречь в канализации.

Не хватало инструмента, одежда давно превратилась в лохмотья. У подруг осталось по одному платью, в которых выходили в город для охоты, время под землей они давно проводили голыми. Ранки и царапины заживали сразу, в крайнем случае, после очередной порции крови, ткань же рвалась, и чинить ее возможности не было. Поэтому, появись вдруг сторонний наблюдатель, привлеченный в сырые коридоры звуками стучащих ломов и лопат, его ждала бы удивительная картина — две обнаженные, покрытые толстым слоем грязи девушки (одна из которых выглядит как дорогая фотомодель, да и вторая ничего) дружно занимаются ремонтом.

— «Плэйбой» отдыхает…

— Что ты сказала?

— В моем мире был такой журнал для любителей голых теток. Они бы дорого заплатили за наши снимки.

Медея оглядела себя, Селесту и неожиданно засмеялась:

— Да уж! Ты знаешь, я ведь однажды снялась в нашем «Стильном пареньке», но отец уничтожил все печатографии. Он был не слишком сильным магом, однако на редакцию его хватило. Его арестовали за нанесение ущерба общественному зданию и наложили огромный штраф.

Усталости обе не чувствовали, что было большим преимуществом. Неизбежный упадок сил не влиял на работоспособность, упырицы легко восстанавливались от нескольких глотков крови. Демон внутри каждой требовал многого, но и давал немало.

— Как думаешь, — лукаво улыбнулась Медея — может быть, стоит выйти на охоту в таком виде?

— И не мечтай! Среди людей и так разные шепотки ползут, ненужно давать лишнюю пищу слухам.

Рано или поздно это должно было случиться, люди обязаны были узнать о живущих рядом с ними упырях. Теперь уже не важно, проговорился ли один из доноров, или кто-то из рихардовых носильщиков догадался, кем являются их проводницы, а может, проболтались подручные Факасия, факт остается фактом — сплетни среди бедноты не прекращались. Стражу и мастеровых новоявленный «ужастик» не затронул, из-за чего Селеста считала источником слухов кого-то из доноров или агентов низшего уровня. Собственно говоря, всех, делившихся кровью на регулярной основе, раз-два в десятидневье, она рассматривала как источник информации и относилась к ним соответствующе. То есть собственнически. Попадись ей в руки проболтавшийся, растерзала бы в назидание остальным.

— Не скажи — красавица злобно зашипела, попав лопатой по ноге. — Не скажи. Голые девки на улице куда интереснее каких-то там упырей, которых то ли видели, то ли нет. Мигом сменят тему разговоров.

— Тебе просто хочется поразвлечься — хрясь. — Мне тоже хочется — крак. — Отвлечься от этой нудятины. Подержи доску. Извини, милая, придется потерпеть. Уже немного осталось, скоро дожди стихнут.

— А то я не знаю! — фыркнула Медея. — Я же тебе о климате и рассказывала!

Деньги заканчивались, одежда изодралась, осведомителям требовалось чем-то платить. Вставал простой выбор: либо по дешевке, зато быстро, продавать скопленные на «черный день» товары, либо срочно искать работу. Можно провести Рихардов караван, стражники сейчас сидят тихо и не высовываются на залитые дождем улицы. Святейший намекал при последней встрече на чем-то мешающего ему человека. Тогда Селеста не заинтересовалась, но теперь, видимо, придется соглашаться на предложение. Пора завязывать с чистоплюйством. Или попробовать что-то еще? Ограбить здание управления портом, там всегда хранятся крупные суммы для выплат солдатам?

Упырица мысленно принялась составлять список необходимых вещей. Четыре пары штанов, рубашки, куртка вместо изодранной, ботинки или на худой конец сандалии, еще лопата погнулась, гвозди нужны… Тот факт, что приходится носить женскую одежду, Андрея раздражал. Не потому, что она именно женская (по сравнению с прочими бедами облик воспринимался как несуразная мелочь), а из-за неудобства. В платье плохо ползать по стенам, оно цепляется за выступы или кусты, постоянно рвется, словом, мешает двигаться. Даже Медея предпочитала носить штаны, если не собиралась показываться людям на глаза. По ее рассказам, девушки-сальвы редко надевали мужские вещи, религия довольно жестко относилась к разделению полов, хотя существовали исключения — например, ордена дев-воительниц.

С Рихардом стоило встретиться хотя бы из-за новостей, которыми он был готов поделиться. Общение с власть имущими не прошло даром и помимо чисто материальных дивидендов принесло изрядно полезной информации. Офицеры стражников действительно в последнее время стали активно зазывать мелкие отряды бандитов, действующие в Гнойнике, к себе на службу. Обещали кров, защиту, иногда помогали оружием и припасами. Прежде такого дружелюбия не наблюдалось. С главарями крупных банд работали чиновники рангом повыше, здесь ставки делались крупнее. Рихарду, например, предлагали стать кем-то вроде феодала, держать под рукой целую деревню. Власти намеревались окружить существующие поселения еще одним кольцом мелких фортов, в которых поставили бы отряды из бывших наемников. Ему добавили бы людей, вооружили за свой счет, клялись не вмешиваться в дела при условии организации постоянных поставок продуктов в город. Когда же бандит стал отнекиваться, ссылаясь на слишком большое число тварей в округе, проводивший беседу чиновник с усмешкой посоветовал на этот счет не беспокоиться.

Вожак обещал подумать.

— Предлагают еще вариант — рассказывал он примостившейся рядом девушке. Вблизи, но не слишком. — Постоянный наем, как у стражников. Полный кошт за счет казны, житье в городе, все сопутствующие привилегии.

Поговорить с Селестой он решил осознанно. Умная нежить болтать не станет, зато может посоветовать что полезное. Борак хоть и верен до безъязычия, умом не блещет, да оно и к лучшему — меньше соблазна скинуть главаря. Упырица же знает многое и, главное, умеет свои знания применять. Так пусть поможет союзнику! Повезло ему, ничего не скажешь. И тогда, когда встретил Селесту, и позже, когда убивать раздумал. Ведь если подумать, сплошная выгода от знакомства вышла.

Пусть и дальше кровь пьет, лишь бы ему помогала.

— Герцог твердо решил подмять под себя город — девушка сидела совершенно неподвижно, только тихий шепот доносился из-под скрывающего лицо платка. — Думаю, у него есть четко проработанный план, по которому он и действует. Слишком гладко у него все выходит. Особого выбора у тебя нет — либо вписываешься в растущую структуру, либо тебя устранят за ненадобностью.

— То есть лучше деревня? — уточнил Рихард.

— Сам решай. Контролировать бывших бандитов — Селеста не обратила внимания на возмущенный сип собеседника — власти будут, это неизбежно. Наверняка приставят к тебе в помощники офицера с большими полномочиями или станут следить иным способом. Когда ждут ответа?

— Месяца через полтора, не позднее.

— Хотят определиться к весне.

— Неясно только, как они намерены округу зачищать — размышлял Рихард. — От города на сутки пути отойдешь, и словно в ад попадаешь.

— Все настолько плохо?

— Талея все-таки человеческий город, тварей уничтожают. Не позволяют вырасти, объединиться в стаи. Дальше дела обстоят намного хуже, хотя, с какой стороны посмотреть — мутанты с голодухи жрут друг друга, выживают сильнейшие. Они же в основном выращивались с упором на питание людским мясом, простые звери им не интересны. Поэтому осталось их немного, зато они опаснее городских.

Селеста приняла сказанное к сведению, но не более. Сейчас ее волновали иные вопросы, прежде всего, собирается ли главарь снова таскать контрабанду через линию постов. Раз ему сделано серьезное предложение, то глупо размениваться на мелочи и портить репутацию из-за дурной жадности. Однако Рихард сомнений не испытывал, твердо назначив дату будущего перехода. Что ж, выбор его.

Разговор со Святейшим пришлось принести в жертву желанию пожить в уюте. Селеста занималась ремонтом, заканчивая пробивать последний отводок для потока, и надеялась окончательно избавиться от угрозы потопа дня за три. Следовало торопиться, новоявленные «упырепоклонники» беспокоили ее все сильнее. Лишенные направляющей руки, доноры начинали искать сферу приложения усилий самостоятельно, что не могло не тревожить привыкшую к скрытности восставшую. Их срочно требовалось чем-то занять, желательно с выгодой. Медея пока что сдерживает пыл фанатиков, но надолго ее не хватит.

Возможность такая была, один из психов батрачил в припортовом кабаке на должности подавальщика-грузчика. То есть мог подкинуть своему небрезгливому хозяину идею насчет нового поставщика. Еще один морванит в прошлой жизни занимался алхимией и знал, как с помощью двух травок и местного минерала придать пиву «неповторимый, устойчивый вкус», вызывавший незаметное привыкание. Действие легкого наркотика проходило быстро, в прежние годы его даже в некоторых аптеках свободно продавали. Беда в том, что скудный рынок дури в Талее плотно контролировался серьезными людьми, и соваться на него без подготовки было боязно. Сначала Селеста собиралась опробовать товар, посмотреть на результат, выстроить цепочку изготовитель-покупатель, заручиться поддержкой Факасия (со старым козлом придется поделиться, а что делать?) и только потом производить серьезные партии. Сразу и сектантам нашлось бы занятие, пусть совмещают служение Повелителю Тьмы с пополнением бюджета Его земных посланцев.

Одним словом, прошло почти два месяца, прежде чем упырицы снова посетили квартал ремесленников. Их опять ждала неудача, хозяин Пойра получил срочный заказ, по каковой причине заставил подчиненных дневать и ночевать на работе. Разговор снова откладывался. Ласкаш называл еще несколько имен людей, служащих Повелителю Света, однако, во-первых, о них ничего больше не было известно, во-вторых, Селеста решила убить двух зайцев одним выстрелом. Пусть рабы Морвана последят за слугами его брата и врага, делом доказывая свою верность и полезность. При особой удаче, на которую Селеста не смела надеяться, удалось бы внедрить своего человека в стан идеологических противников. Вряд ли среди туповатых фанатиков найдется личность с подходящим складом ума, достаточно артистичная и, самое главное, верная, но вдруг повезет? Агент среди светопоклонников обязательно понадобится, не сейчас, так позже.

Поэтому для начала нужно получше познакомиться с людьми, добровольно подставляющими шею под клыки упырям. Узнать, зачем они это делают, что их толкает на этот странный поступок, чего от них можно ожидать. Насколько хорошо они соображают, в конце концов. Селеста кормилась от трех, Медея обещала притащить еще двоих, итого пятеро. Потом можно будет подумать, стоит ли иметь с ними дело, приводить в секту еще людей или безжалостно вырезать всех. Да, она рассматривала и такой вариант — ведь хозяин пристреливает взбесившуюся собаку.

Еще неделя ушла на формирование секты. Проверяли каждого, причем особой разговорчивостью люди отличались в присутствии Медеи. Все они были мужчинами, и красота немертвой воспринималась ими как лишний знак прикосновения Тьмы. Поэтому Селеста предпочитала наблюдать со стороны за беседой, тем более, что положение отстраненного наблюдателя позволяло ей точнее составить психологический портрет каждого сектанта. Как она с сожалением признала, проблемы с психикой нашлись у всех. Не будучи специалистом в психиатрии, она точно не знала, как называется заболевание, при котором человеку отказывает критическое мышление и тот отвергает любые доказательства собственной неправоты. Идеальные фанатики. Контролировать эту братию будет очень трудно, и ни о каком пополнении речь вести нельзя. С другой стороны, избавляться от них тоже нет необходимости, на роль мелких осведомителей, пушечного мяса или пищевого резерва сгодятся.

Припомнив действия Карлона, Медея разыгрывала целый спектакль. Человека приводили в подземную камеру (отчищенную техническую комнату в канализации) и оставляли перед статуей Морвана в полной темноте. Когда клиент «созревал», к нему приходила восставшая. Закутанная в полупрозрачное одеяние из бывшей шторы, с испачканным кровью лицом, блестящими в тусклом огоньке света клыками, белоснежной кожей и алыми просверками в зрачках она всерьез напоминала выходца из преисподней. Простой взгляд на нее выбивал из равновесия, когда же женщина начинала говорить… Своим голосом она творила чудеса. Селеста не слышала ее записей, но точно знала — мир потерял великую певицу.

Сама она предпочитала действовать иначе. Объединиться с человеком помыслами, вжиться в его шкуру, прочувствовать интересы, желания, чаяния, и постепенно направлять разговор в нужное русло. Тихий шепот на грани слышимости, доверительно склоненная голова, плавные движения рук завораживали человека, затуманивали разум до такого состояния, что он не мог сопротивляться приказам упырицы и откровенно выбалтывал самые потаенные мысли. Знакомого и расслабленного собеседника проще ввести в транс, однако Селеста уже дважды охотилась таким образом на улицах, стирая память жертв. Правда, крови требовалось больше, использование пробудившейся способности отнимало силы.

Андрея возможности упыриного тела не удивили, с криками «невозможно!» он на стенки не кидался. В прошлой жизни ему часто встречались гипнотизеры, экстрасенсы всех мастей, поэтому он чувствовал себя подготовленным и не к таким чудесам. Пока что происходящее укладывалось в рамки обыденного (для него обыденного) знания, в чем-то даже навевало ностальгию по прошедшим временам. Гипноз? Голос, от которого мужики балдеют? Да половина цыганок именно так на жизнь и зарабатывает. Иное дело — барьер перед храмом Иллиара или магия Карлона, они очевидно явления другого порядка.

Какими бы безнадежными не оставались морваниты в вопросах веры, со слежкой они справились замечательно. Сумели выкроить время и проследить за собирающимися в храме посвященными Повелителя Света, причем по косвенным признакам определили главу — невысокого худощавого мужчину, называемого окружающими мастером Гаррешем. Отпала необходимость в слежке за рядовыми сектантами, Пойру повезло. Упыриц интересовал только проповедник, и теперь, когда они знали его личность и адрес жительства, им предстояло решить, как поступить дальше.

— Я вообще не понимаю, с чего ты так вцепилась в этого жреца — откровенно высказалась Медея. — Секта маленькая, от властей держится подальше, вреда от нее никакого. На мой взгляд, нам стоит сейчас заняться торговлей, денег там подкопить, завести нужные связи. Я все чаще подумываю о собственном кабаке — тут и доход от посетителей, и безопасная кормежка с упившихся.

— Все кабаки под чьей-то крышей — откликнулась Селеста. — Идея неплохая, но без внешнего прикрытия не обойтись. Только ты не права насчет слуг Иллиора. Вот представь себе: ты однажды просыпаешься вечером, встаешь с постели…

— Между прочим, мне надоело спать на голом матрасе. Появятся деньги, купим простыни.

— … и не можешь выйти из помещения. Как тебе такая картина?

— Почему это не могу? — удивилась Медея.

— Потому что на всех ходах и выходах установлены обжигающие барьеры, как в том храме — меланхолично пояснила подруга. — Здесь, конечно, можно пробить пол и оказаться на нижнем ярусе, уплыть по речке-вонючке, но речь-то о другом. Я считаю необходимым выяснить, за счет чего и как работает оставшаяся магия жрецов Иллиора, и есть ли способы ей противостоять.

Медея тихонько вздохнула. На последней фразе тембр голоса, манера построения речи Селесты слегка изменились, свидетельствуя о вылезшем из подсознания чужаке. Это решение принял иномирец, которого женщина слегка побаивалась, значит, спорить бессмысленно. Он не отступится.

— Мне все равно твоя идея похитить Гарреша кажется преждевременной — все-таки попыталась настоять на своем Медея. Она любила, когда за ней оставалось последнее слово. — О чем мы его спрашивать будем? О входе в святилище? Да он наверняка ничего и не знает о барьере, люди переступают порог свободно.

— Выясним в процессе допроса.

— Он сохранил связь с богом, и неизвестно, на что способен.

— Пока не попробуешь, не узнаешь.

— Но зачем сразу-то лезть! — красавицу вывел из себя уверенный и спокойный тон Селесты. — Давай сначала к нему домой попробуем забраться. Если он что-то умеет, то наверняка защитил жилище.

Андрей обдумал предложение и признал его выгоду. Действительно, на обиталище жреца стоит посмотреть. Хотя бы ради того, чтобы составить представление о характере живущего в нем человека.

— Хорошо, так и сделаем. Где он живет? В квартале ремесленников? — Селеста недовольно скривилась. — Я начинаю ненавидеть это место.

Обитал Гарреш в настоящей крепости, по крайней мере, с точки зрения не слишком опытных упыриц. Его дом просматривался со всех направлений, функцию канализации исполняла яма в уголке крошечного садика, окон на первом этаже план постройки не предусматривал. Здание в прошлом, кажется, использовалось под склад, или сарай, или нечто в этом роде. В пользу первой версии свидетельствовали узкие окна второго этажа с забетонированными перекрестьями рам. Несмотря на суровый вид, здание не производило угрюмого и давящего впечатления, живущие в нем люди казались довольными своим домом.

Ремесленники избежали деления на общины, привычного для бедняков. Власти не нуждались в дополнительном присмотре за мастеровыми, которые в силу объективных причин самостоятельно объединялись в своеобразные бригады. Так им было проще работать и выполнять заказы города. Те же, кто предпочитал трудиться на дому, все равно никуда не смогли бы уйти: людей крепко держали семьи, здесь они имели возможность получить бесплатно или по низкой цене хорошие инструменты, хранить материал и готовую продукции. Существовала также должность артельного надзирателя, чем-то схожая по функциям со старостой, но на куда более щадящем уровне. Власть нуждалась в ремесленниках, а потому холила их, используя кроме кнута еще и пряник.

Обычно предводитель светопоклонников ночевал дома, но в эту ночь (третью по счету для следившей за ним Селесты) он куда-то отправился вместе с молодым человеком, проживавшим с ним. Какие отношения связывали эту пару, выяснить не удалось. Хотя из подслушанных разговоров соседей следовало, что их упорно считали любовниками, упырица за все время наблюдения не заметила ничего подобного, да и спали мужчины в разных постелях — старший в комнате с видом на дорогу, младший напротив, его оконце выходило прямо на соседний двор. Там жила довольно многочисленная семья, любившая совать свой нос в чужие дела. Значит, входить придется либо через дверь, либо попробовать протиснуться в узенькую щель окна комнаты священника. Человек с нормальным телосложением не смеет и надеяться проскользнуть в небольшое отверстие, Селеста же, с ее стройной фигуркой, вполне может попытаться. Ну хоть какая-то польза от женского тела.

Нужды в экспериментах не возникло, дверь закрывалась на простенький замок, открывшийся от легкого нажима гнутой железкой. В свободное время упырицы поневоле осваивали самые странные профессии. Многие двери и люки в канализации оказались закрыты, и опытным путем девушки быстро выяснили, что намного проще научиться ремеслу взломщика, чем тратить время на выламывание все еще прочных, несмотря на слой ржавчины, преград. Поначалу приходилось туго, потом, по мере роста мастерства, стало легче. Сейчас Селеста быстро проникла на первый этаж и тихо чертыхнулась при виде вымытого пола.

Как водится, на улице шел дождь, а переход под землей и долгое бдение в засаде не способствуют чистоте. Стекавшая по плащу вода вместе с грязью с сапог уже образовали темную лужу на полу, ставя под угрозу планы Селесты оставить визит в тайне. Взломщица скинула верхнюю одежду, стянула чистое платье и принялась одеждой торопливо подбирать грязь, мысленно костеря Медею. Теперь без стирки не обойтись. Сложив вещи на испачканное платье и, наплевав на все, кинув сверху сапоги (целых шесть диниров, но они того стоили), она закинула получившийся узел себе за спину.

Тихо шлепая босыми ногами, Селеста поднялась на второй этаж. Первым делом она собиралась осмотреть личную комнату Гарреша, надеясь найти в ней что-либо интересное. Осторожно протянув руку, упырица коснулась деревянной двери, опасаясь болезненного удара током. Обычная дверь, никакой боли. Осмелев, девушка толкнула сильнее, затем еще, надавила ладонью. Короткий и резкий скрип послужил ей наградой, дверь отворилась. Прекрасно, можно входить.

Жрец, судя по обстановке, был неприхотливым человеком. Обычная армейская кровать-раскладушка, выдаваемая со складов в качестве премии лучшим работникам, одеяло из старых запасов, легкий деревянный столик с ящичками и кучей мусора на столешнице, креслице с накинутым пледом. В углу стоял вещевой шкафчик со скудным запасом одежды и — Селеста немедленно напряглась — полки с книгами. На стене висел символ Иллиара, белый крест с черной точкой посередине, грубая работа и тусклый металлический блеск вкупе с царапинами наводили на мысль о древности исполнения. Предмет странно смотрелся на покрытой простой белой краской стене, ему больше подошла бы музейная витрина или массивное облачение какого-нибудь фантастического паладина из церковного сказания.

Стоило Селесте переступить через порог, как ее скрутило. Тело отказалось повиноваться и упало на пол, словно марионетка с обрезанными нитями. Боль не пришла, только недоумение и странная тяжесть в ушах, мысли путались, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном. Сколько времени прошло, прежде чем упырица слегка оправилась от неведомого воздействия, она не знала. Зато сумела сообразить, что легкий запах паленой плоти не предвещает добра. Надо бы убираться отсюда, причем поскорее.

Попытка подняться успеха не принесла, немертвую словно придавило многотонным прессом к земле. Руки по-прежнему не действовали, голова покоилась на полу мертвым грузом, глаза бессмысленно уставились на книжную полку. Судя по видимым корешкам, ничего запретного священник не читал, самая обычная техническая литература да несколько развлекательных романов. Стояло еще несколько философских трудов, если судить по названиям, к магии отношения не имеющим, вот и все. Из всех членов упырица могла немного двигать левой ногой, остальное тело упорно отказывалось воспринимать сигналы разума. Почему так, Селеста не понимала, да и не задумывалась над этой странностью. Может, из-за того, что нога не пересекла порог комнаты, или по другой причине.

Понемногу подтягиваясь на пальцах ноги, упырица мысленно проклинала затею связаться со священником. Не складывались у нее отношения со служителями богов, что с темным, что со светлым. Медленно, очень медленно, буквально по миллиметру тело переваливалось через порожек. Знать бы еще, сколько времени осталось до рассвета. Внезапно кончики пальцев пронзили тонкие иголки, потом в шее появилось отстраненное ощущение боли. Чувствительность возвращалась. Впрочем, Селесте потребовалось не менее получаса, прежде чем она смогла приподняться и, пошатываясь, помогая себе руками, отползти к ведущей вниз лесенке. Так плохо ей еще никогда не было.

Слабость постепенно уходила, ее место занимал голод. Неизвестная сила словно выпила из немертвой всю энергию, еще немного, и призрак безумия злобно оскалится из-за плеча упырицы. С ее стороны было глупостью оставить Медею и идти на дело одной. Селеста устало поднялась, постояла, преодолевая страх, потом все-таки набралась решимости и закрыла дверь в комнату Гарреша. Если внутри и остались какие-то следы, поделать с ними она ничего не могла.

Медленно, по-старушечьи переступая ногами, девушка спустилась вниз.

— А я знала, что добром это не кончится!

Стоило дрожащей Селесте явиться домой, как Медея развела бурную деятельность. Поставила бадью с водой на огонь, прокусила собственную вену и заставила подругу выпить немного крови, затем куда-то убежала, сказав никуда не уходить. Вернулась как раз к моменту, когда можно было наполнять ванну, сытая, заодно притащила пару крыс. Пока Селеста утоляла голод, наполнила кипятком огромное корыто и усадила в него слегка порозовевшую взломщицу.

Теплая вода не придавала сил, но все-таки оказывала полезный эффект на тела восставших, поэтому они любили понежиться в тепле. Вот и сейчас Селеста почувствовала себя лучше, забота Медеи и выпитая кровь давали себя знать. Она понимала, что окончательно оправится только завтра, после охоты, но в сравнении с недавним своим состоянием разницу ощущала очень хорошо. Руки ведь дрожать перестали.

— Рассказывай — потребовала Медея.

Присевшая рядом упырица замерла в каменной неподвижности. Живые, когда нервничали, начинали бегать и суетиться, не мертвые поступали наоборот. Женщина слушала рассказ внимательно, вопреки обыкновению не перебивая и никак не комментируя. Напряжение выдавали только разгоравшиеся алые точки зрачков.

— То есть пока ты не переступила порожек, ничего не почувствовала? — уточнила она, видя, что Селеста закончила говорить.

— Да я и в комнате ничего не почувствовала. Просто отрубилась — мысли отдельно, все остальное отдельно.

— Абсолютно ничего? В прошлый раз мы ощутили какой-то барьер перед входом.

— Нет, никаких признаков ловушки — покачала головой Селеста. — Если, конечно, это была ловушка.

— Что же еще?

— Возможно, последствия ритуала, или священник просто привык защищать свое личное пространство. У него нет причин опасаться слуг Тьмы, а для людей сила Иллиара не опасна. Во всяком случае, — поправилась пострадавшая — мы ни о чем подобном не слышали, и в храм живые заходят беспрепятственно.

— Мне, честно сказать, все равно, по какой причине ты чуть не погибла — решительно заявила Медея. — К священнику я тебя больше не подпущу. Говори, что хочешь, но охотиться на него я не дам.

— Просто нужно понаблюдать подольше, тщательнее собрать сведения…

— Забудь — словно змея прошипела. — Эта дичь не для нас.

Селеста устало прикрыла глаза. Вода остывала, на землю сияющим валом накатывался рассвет. Ни времени, ни сил на спор не оставалось, да и спора бы не вышло — Медея упорно отказывается слушать любые аргументы. Но в чем-то она права, жрец действительно сумел преподнести сюрприз. Ей следовало понимать, что владеющий тайными знаниями слуга Света отличается от обычного человека, и подготовиться лучше. Упырица действовала одна, безрассудно отказавшись от страховки, наследила в доме, собрала недостаточно информации о жертве. Первый блин вышел комом.

В следующий раз она не допустит ошибок.