"На Лазурном берегу" - читать интересную книгу автора (Хегган Кристина)ГЛАВА 9Через два дня после того, как Карен разрешила Джеку поговорить с Максом Прэгером о «Королевской сцене», дом в викторианском стиле на Проспект-авеню был выставлен на продажу. Джек так и не повидал бизнесмена. После несчастного случая его дочь попала в больницу, и Прэгеры никого, кроме близких родственников, не принимали. Даже в газетах не было никаких сведений о состоянии здоровья девочки или о том, сколько она пробудет в больнице. – Попробую добраться до него через несколько дней, – сказал Джек, когда Карен у себя на кухне отмечала в «Курьер пост» объявления в разделе «Требуется помощь». Она уже обзвонила все театры Нью-Джерси и Филадельфии, но ничего не нашла, несмотря на свой бесспорно высокий профессионализм и прекрасные связи. Попытки Брайена обеспечить семейный бюджет, похоже, не пошли дальше оформления пособия по безработице. С тех пор как Карен объявила мужу, что вынуждена закрыть театр, они с Брайеном перестали разговаривать, если не считать нескольких ничего не значащих фраз за ужином, которые произносились ради Элизабет. Вот, требуется официантка «У Розы». Вздохнув, Карен подчеркнула объявление. Знакомое место – заведение чистое, хорошо налаженное, а главное – всегда много посетителей. На следующей неделе они услышали, что дочь Макса Прэгера умерла. И вся ненависть, которую Карен питала к этому человеку, мгновенно исчезла. Какие бы неприятности миллионер ей ни причинил, он не заслуживал такого наказания. Потерять ребенка – это самое страшное. Джек хотел позвонить позже, после похорон, но Карен остановила его: – Оставь все как есть. Теперь ему не до нас. После похорон маленькая процессия последовала за Прэгерами в их дом, где прислуга приготовила поджаренный хлеб и бутерброды, к которым никто и не притронулся. Луиза, сохранявшая удивительное спокойствие со дня смерти дочери, ходила по огромной, залитой ярким солнечным светом гостиной и как заботливая, внимательная хозяйка перекидывалась словом то с одним, то с другим из присутствующих. Макс молча смотрел на жену, ожидая, что она может сорваться в любую минуту. Когда проводили последнего гостя до дверей, он обнял Луизу за плечи и хотел увести в дом. Но вдруг она оттолкнула его с такой силой, которой трудно было ожидать от хрупкой женщины, и подняла руки, словно обороняясь от нападения. – Не… прикасайся… ко мне. Не смей прикасаться ко мне мерзкими руками убийцы! – Луиза… Огромные темные глаза с расширенными зрачками горели откровенной ненавистью, и на какое-то мгновение Максу показалось, что жена сошла с ума. – Ты убил ее! – выкрикнула она, брызнув слюной. – Ты убил Джеми, да, да! Это так же верно, как если бы ты сам сбросил ее с этой проклятой лошади! – Луиза, перестань! – умолял Макс. – Что? И ты еще смеешь оправдываться? – Я ни в чем не виноват. И никто не виноват. Произошел несчастный случай. – Нет, ты виноват, виноват! И не забывай об этом! – Голос Луизы дрожал от ярости. – Если бы ты больше бывал с нами, а не мотался по всему свету… если бы ты помогал ей выполнять правила, а не поощрял ее нарушать их… если бы ты был настоящим отцом и настоящим мужем, то ничего бы… Ее голос сорвался, и она закрыла глаза, пытаясь избавиться от видения, которое преследовало их обоих все эти дни. Луизу трясло как в лихорадке, она издала вопль страдания и отчаяния и, сжав кулаки, стала бить его в грудь. – Чудовище! Убийца! Ублюдок! Макс в ужасе отшатнулся, по его щекам катились слезы. Луиза продолжала размахивать кулачками, и тогда он прижал ее к себе и держал так, пока несчастная женщина не затихла. |
||
|