"Гордая пленница" - читать интересную книгу автора (Делайл Анна)

Глава 10

Когда утром Изабо тихо выскользнула из замка, было совсем темно и очень холодно. Но пока она седлала кобылу, а потом вела ее к воротам, темнота немного рассеялась, восточный край неба слегка осветился, и, направив лошадь на запад в сторону дома, она внимательно смотрела на темнеющую впереди дорогу, покрытую выпавшим за ночь снегом.

Первый день мая, а шел снег. Редкий случай даже здесь, на севере, но Изабо казалось, что так и должно быть. Это ее мир, суровый и холодный, она почти радовалась ледяному прикосновению ветра к лицу и рукам.

Повернувшись в седле, она бросила прощальный взгляд на замок, свою тюрьму. Интересно, Меган Кемпбелл тоже считала его тюрьмой? Но Меган бежала, бежала с любимым человеком и нашла счастье.

Изабо легонько тронула поводья и продолжила свое путешествие, намереваясь думать о том, что ждет ее впереди, а не о том, что осталось позади. Когда она въехала в сосновый лес, ограничивающий владения Кемпбелла, она вспомнила первую ночь, приезд с Алистером в замок. Как ее тогда удручало и пугало заключение, теперь же по странной иронии она снова боится, на этот раз огорченная отъездом. Глубоко задумавшись, Изабо машинально наклоняла голову там, где ветви низко свисали над тропинкой, и безуспешно пыталась не думать об Алистере.

Когда она проявила слабость, которая позволила ему проникнуть в трещину ее брони? Это был день перед сражением, решила Изабо, он увидел ее возле окна галереи, почувствовал ее отчаяние, разрешил ей выйти на прогулку, чего она так страстно желала. Именно тогда она поняла его доброту, которую упорно отказывалась признавать. Во-первых, он привез ее в Данлосси, хотя мог просто отправить ее в Абердин к англичанам. Во-вторых, и не спрашивая его, она была уверена, что это он вернул ей брошь Робби, медальон матери и даже камни, которые они с Робби хранили. Она похлопала по карману, убедившись, что вещи на месте. И наконец он разрешил ей покинуть комнату.

Но все же этого недостаточно, чтобы завладеть ее сердцем. Большую роль сыграл его ум. Он понимал то, чего не понимали другие, они с ним одинаково чувствовали, во многом были похожи, трудно поверить, что почти всю жизнь они провели, не зная друг друга. Когда он прикасался к ней, ласкал, целовал, они как будто становились одним целым, она знала, что предназначена ему, а он ей, и удивлялась, отчего судьба была столь жестока, позволив ему родиться Кемпбеллом.

Хотя уже рассвело, видимость оставалась плохой, так как шел снег, поэтому Изабо не подозревала, что находится в лесу не одна, пока рядом не грохнул выстрел. Кобыла встала на дыбы, чуть не сбросив всадницу, но Изабо пригнулась к ее шее, уцепилась за гриву и сумела удержаться в седле.

— Стоять! — раздался голос из-за деревьев, а затем перед ней возник офицер в красной форме. — Изабо Макферсон?

— Ну а если так, что тогда?

— Если ты Изабо Макферсон, в чем я совершенно уверен, тогда именем короля Георга я тебя арестую.

Изабо хватило двух секунд, чтобы оценить положение. Справа и слева появились солдаты, не меньше дюжины, еще один стоял позади, целясь в нее из мушкета.

Она подумала, не прорваться ли сквозь их ряды. Они будут стрелять, но могут и промахнуться, возможно, пуля в спину была бы предпочтительнее тюрьмы его величества.

Словно угадав безрассудные мысли Изабо, офицер поднял мушкет к плечу и выстрелил в ее лошадь.

Утром, только встав и одевшись, Алистер тут же отправился в комнату Изабо. Он думал о ней всю ночь, представлял ее мягкие губы, раскрывшиеся для него, страстно и с готовностью отвечающие на его поцелуи, обнаженную шелковистую кожу, маленькую твердую грудь, ее стройное, податливое тело. Она была прекрасна, прекраснее всех знакомых ему женщин. Но сейчас его терзало раскаяние. Она еще не познала мужчину, в этом не было сомнений, а он торопил ее, настаивал, позволил собственному желанию взять верх над разумом, обращался с ней грубо и неумело, словно нетерпеливый юнец.

Постучав, Алистер открыл дверь и заглянул в комнату.

— Изабо?

Комната была пуста, камин холодный, кровать аккуратно застелена, а на подушке лежало письмо. Чтение заняло у Алистера всего несколько секунд.

+++

«Я знаю, бежать — это трусость, но мне не хватает храбрости. Ты завладел моим сердцем, Алистер Кемпбелл, и разбил его. Я никогда тебя не забуду, но больше не желаю тебя видеть».

+++

Тихо выругавшись, он с письмом в руке помчался наверх, в комнату Патрика.

— Выкладывай, старик! — крикнул он с порога. — Говори все, что знаешь. Где она?

Патрик, до его вторжения крепко спавший, туг же вскочил и протер глаза.

— Кто?

— Изабо! — громыхнул Алистер. — Куда, черт побери, она делась?

— Изабо? — Старик наконец собрался с мыслями. — Она что, уехала?

— Сегодня утром ты очень быстро соображаешь, Патрик Макфи, — нетерпеливо ответил Алистер. — Она тебе доверяла, и я хочу знать все, что она сказала тебе.

— Думаю, она поехала домой. Она беспокоилась.

— И где может быть ее дом?

— К востоку от Гэрлоха. Так она говорила однажды.

На полпути между Гэрлохом и Мил-Дорейном. Я поеду с тобой, — добавил старик, но, кроме него, в комнате уже никого не было.

Снег продолжал идти, и когда спустя два часа Алистер проезжал мимо того места, где англичане схватили Изабо, он не увидел ни крови, пролитой ее раненой лошадью, ни следов, оставленных солдатами. Все было скрыто под двухдюймовым слоем чистого, нетронутого снега.

После того как лошадь Изабо пала за несколько миль до Форт-Огастеса, англичане связали ей руки за спиной и остаток пути заставили идти пешком вместе с солдатами.

Хотя было по-прежнему холодно, снег наконец перестал. И когда они, свернув с дороги на Инвернесс, начали спускаться подлинному крутому склону, Изабо смогла увидеть руины Форт-Огастеса на фоне Грейт-Глена — захватывающий вид, пробудивший в ней воспоминания о Робби, счастливом и торжествующем после освобождения форта от ганноверцев. Какими они были тогда самонадеянными, как все уверовали в свою победу. Но потом они двинулись к Форт-Вильяму, и это, она теперь понимала, было началом конца.

Глядя сверху на Форт-Огастес, она видела, как сильно он пострадал во время осады армией якобитов. Правительственным войскам, которые потом вернули его себе, пришлось разбить в окрестностях громадный палаточный лагерь для размещения своих людей.

К одной из этих палаток и шел сейчас ликующий капитан Херстон. А именно к палатке майора Грэма Летбриджа, в чьем ведении находились арестованные. Оставив Изабо под надзором двух солдат, капитан Херстон вошел в палатку, чтобы посовещаться с майором.

Изабо устала, окоченела от холода, но чувствовала себя на удивление спокойной. Или просто смирилась с тем, что уготовила ей судьба? Она не знала. Возможно, она слишком измучена душой и телом, связанные руки потеряли чувствительность и казались ей парализованными, сил у нее хватало лишь на то, чтобы стоять прямо.

Наверное, ее охранники тоже устали и замерзли. Они были совсем юными, почти мальчиками, и она прикидывала, не сможет ли убедить их, чтобы они развязали ее. Но тут снова появился капитан Херстон и ввел ее в палатку.

Майор Летбридж сидел перед кипой бумаг в расстегнутом мундире, без парика, который лежал на столе. Когда они вошли, он поднял голову с коротко остриженными светлыми волосами, оглядел арестованную и сказал:

— Вы меня поражаете, Херстон. Это действительно женщина.

Он встал из-за стола. Изабо увидела, что майор на несколько дюймов ниже Херстона, коренастый, шея у него толстая, мощная. Плотный и очень сильный, подумала она.

— Да, сэр, — ответил капитан. — Женщина, но она виновна, сэр.

— Разумеется. — Майор смерил ее оценивающим взглядом. — Женщина в мужской одежде, ведущая мужскую войну и доставляющая изменнические письма.

Летбридж прошелся вокруг нее, с отвращением глядя на ее одежду. Изабо, похолодев, окаменела от страха.

Куда девалось ее недавнее спокойствие?

Майор остановился перед ней.

— И как же тебя зовут, маленькая предательница?

— Изабо, — по возможности твердо сказала она. — Изабо Макферсон.

— Развяжите ее, капитан, и принесите стул. Стул для леди, пожалуйста. Спасибо. — Он попросил Изабо сесть.

Она сделала это с признательностью в душе, так как ноги отказывались ей служить, потом сложила руки на коленях и начала сжимать их, пытаясь вернуть чувствительность онемевшим пальцам.

— Недавно я оказался в Абердине вместе со штабом герцога Камберленда, — продолжал майор. — О, я полагаю, вас это может заинтересовать. Где-то около месяца назад к нам в руки попало изобличающее письмо. Что вам известно об этом письме, мисс Макферсон?

— Не видя его, — осторожно произнесла она, — я не знаю, о каком письме вы говорите.

— А по-моему, вы прекрасно знаете, о каком письме идет речь. Его передал нам один из людей Кемпбелла, того самого, у которого вы провели весь прошлый месяц и который освободил вас под честное слово, что, как я считаю, было весьма неблагоразумно с его стороны. Мне бы очень хотелось выслушать его доводы, ибо я пока не нахожу объяснения, почему он сразу не передал вас надлежащим властям.

Изабо молчала. «О, Алистер, зачем только я убежала от тебя!» Майор снова обошел ее, как хищник, приближающийся к жертве.

— Назовите мне имя автора письма, Изабо Макферсон. Ничего другого мне от вас и не нужно. — Она не ответила. — Вы не отрицаете, что являетесь сторонницей якобитов?

— Нет, этого я не отрицаю, — тихо сказала Изабо.

— И не отрицаете, что были своего рода курьером?

— Если бы у меня было письмо для передачи кому-либо, я бы не стала его читать и потому не знаю, то ли это письмо, о котором вы говорите.

— Я вам не верю, — сказал капитан Херстон, до сих пор незаметно стоявший поодаль.

— Мне безразлично, верите вы мне или нет, капитан.

Он шагнул вперед, схватил ее за руки и больно сжал.

— Безразлично, да?

Она инстинктивно ударила его по ногам, однако высокие сапоги защитили голени Херстона, и ей не удалось причинить ему большого вреда. Сопротивление Изабо мгновенно было подавлено двумя солдатами.

— Теперь свяжите ее, — приказал майор. — Свяжите покрепче и оставьте нас. — Дождавшись, пока солдаты выйдут, он встал перед Изабо. — Не советую с нами шутить, мисс Макферсон, вы лишь осложните свое положение. Вспомнили, кто автор письма? — холодно спросил он. Изабо покачала головой. — Кто вам его дал?

— Я не знаю, было ли у меня письмо, которое вас интересует.

— Разрешите вам помочь, мисс Макферсон. Вы имели при себе письмо, которое и было обнаружено. У нас есть заслуживающий доверия свидетель, подтвердивший, что это именно так.

Значит, кто-то сказал им, решила Изабо, кто-то из замка Данлосси, вот почему капитан со своими людьми ждал ее тем утром в лесу. Видимо, Айен, это не мог быть Патрик или Дональд и, уж конечно, не Алистер. Возможно, старую Мэри Кемпбелл настолько прогневил отказ якобитки, что она вознамерилась ее наказать. В таком случае, горько подумала Изабо, она рада, что сидит здесь, лучше быть заключенной, чем шлюхой. Но это не избавило ее от страха. Как бы англичане ни поступили с ней, в одном можно не сомневаться: она еще пожалеет, что не погибла вчера в сосновом лесу.

Майор приподнял рукой ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. У него оказалась белые, совсем незаметные издалека ресницы, которые придавали ему какой-то странный, почти невинный вид, что ни в малейшей степени не соответствовало его характеру.

— Кто дал вам письмо? — повторил Летбридж.

— Он мертв, — прошептала она.

— Его имя?

Изабо прошиб холодный пот. Ей было стыдно за свой ужас, за то, что она не плюнула в лицо англичанину.

Его рука опустилась с ее подбородка на горло. Он повторил вопрос, затем, не получив ответа, сдавил ей горло пальцами и сжимал его до тех пор, пока она не начала терять сознание. Но прежде чем наступило желанное для нее забвение, майор вдруг отпустил ее, и она, как выжатая тряпка, безвольно обвисла, кашляя и ловя ртом воздух.

Когда Изабо немного отдышалась, майор придвинул второй стул и уселся перед ней, так близко, что касался ее коленями. Она попыталась отодвинуться, но он подтащил ее стул к себе и коленом раздвинул ей ноги.

— Должно быть, этот человек вам слишком дорог, раз вы хотите защитить его имя даже после смерти. Он был вашим любовником?

Распухшее горло страшно болело, и она сомневалась, что смогла бы ответить, даже если бы имела на то желание. Но руки майора, лежавшие между ее коленями, очень медленно двигались вверх, пока его прикосновение не стало уже непристойным.

— Поэтому вы и храните молчание?

— Нет! — хрипло выдавила Изабо. — Нет. Прекратите это, пожалуйста!

Он с улыбкой продолжал ее держать, не причиняя боли, но так, что от стыда у нее потекли горячие слезы.

— Если не любовник, тогда кто? Кто это был?

— Его имя Джеми Макнаб, — всхлипнула Изабо. — Он убит в Куллодене, вы не сможете причинить ему вреда!

Отпустив ее, майор отодвинулся. Если она лжет, это достаточно легко проверить. Он встал.

— Забирайте арестованную, капитан. Найдите сержанта Макленнана, он даст пустую камеру. Я хочу обдумать это дело. — Летбридж перевел холодный взгляд на Изабо. — Если я обнаружу, что вы мне солгали, Изабо Макферсон, вы очень и очень пожалеете.

Хотя верхняя часть форта превратилась в руины, его нижняя часть, где находилась тюрьма, уцелела. Изабо посадили в маленькую камеру с наклонным полом, который заканчивался дренажной канавой. Что в ней текло, она не знала, но пахло это ужасающе. Окна не было, единственным источником света была горевшая в коридоре свеча, отблеск которой проникал сквозь маленькую щель в двери камеры. Но его оказалось достаточно, чтобы увидеть, что она тут не единственное живое создание, это подтвердило и движение возле канавы, откуда доносился зловещий шорох.

Изабо с дрожью села и прислонилась к стене, однако холод от камней вскоре заставил ее согнуться и обхватить колени руками. Обнаружат ли они ее ложь, ведь человек, написавший письмо, действительно мертв. Если бы она назвала имя Робби, они бы наверняка разрушили Глен-Брик, не пощадив ни мужчин, ни женщин, которые там еще живут.

И конечно, она стала думать об Алистере. «Ты непременно совершишь какую-нибудь глупость и попадешь в руки тому, кто не будет столь щепетилен, как я», — вспомнила она его слова. Так оно и вышло. Она была в руках совершенно безжалостного человека, и подозрение, что он получает удовольствие от своей работы, лишь увеличивало ее страх.

Алистер не позволит ему причинить ей вред, как-нибудь его остановит. Шмыгнув носом, Изабо вытерла слезы рукавом куртки, подняла голову и попыталась направить свои мысли на что-то полезное. Интересно, хоть кто-нибудь смог бежать из этого места? Вряд ли. При таком множестве солдат и запертых дверей. Ничего, она будет ждать и смотреть, не подвернется ли удобный случай. Если к тому времени ее не повесят.