"Гордая пленница" - читать интересную книгу автора (Делайл Анна)

Глава 16

Переждав непогоду, они через два дня въехали в Аппин. Солнце ярко светило на безоблачном небе, все кругом зеленело, по берегам обильно цвели желтые примулы, возвещая приход весны.

Но Изабо не обращала внимания на эту красоту, ее тяготили мрачные предчувствия. Алистер был добр к ней, не осуждал за недостойный поступок, лишь мягко пожурил ее за неудачно выбранное для побега время.

Она с благодарностью приняла его руку, когда они входили в дом, где первым навстречу им попался Вилли Кемпбелл, другой кузен, уже знакомый ей по Данлосси.

Он, видимо, не признал ее, потому что с явным облегчением смотрел только на Алистера.

— Не ожидал увидеть тебя на ногах раньше осени, — заявил он.

Алистер усмехнулся.

— Ты недооцениваешь ни меня, Вилли, ни искусство моего доктора. — Он взглянул на Изабо. — Кстати, вы уже встречались в прошлом месяце в Данлосси.

Вилли Кемпбелл обратил на нее внимание и, узнав, поднял брови.

— Продолжаешь укрывать мятежников, Алистер?

Но взгляд был любопытным, от него не укрылись и дурно сшитое платье, и безобразно обрезанные волосы, и ее рука, которую по-хозяйски сжимал кузен. Вилли с большим интересом взирал на это.

— Я приехал увидеться с Джоном, — сказал Алистер.

— Он еще здесь. Наверху. Собирался ехать вчера, но неважно себя чувствует.

Алистер нахмурился.

— Его обычная болезнь?

— Да. Мучит его весь месяц. Хотя он в этом не признается, имей в виду.

Алистер опять посмотрел на Изабо. Она выглядела несчастной с тех пор, как сделала попытку бежать. Раньше она не позволяла себе надолго падать духом, и это сильно его беспокоило. Он наблюдал за ней, когда она стояла под дождем, борясь с нечистой совестью и, возможно, с чувством к нему. Ее нерешительность удивила его, дала ему надежду, что она все-таки примет его. Но он не мог видеть Изабо такой подавленной.

Конечно, приезд сюда расстроил ее, он понимал ее сомнения после всего, что с ней случилось. Если бы не крайняя необходимость, он бы избавил ее от суровых испытаний. К сожалению, иного выхода он не видел.

Генерал Джон Кемпбелл был удивлен неожиданным приездом кузена Алистера, но приятно удивлен. Он любил его отеческой любовью, которая возникла, наверное, оттого, что он был рядом с Александром Кемпбеллом, когда тот пал на поле битвы под Шерифмуром. Именно Джон забрал его палаш и кинжал, не зная, что у Александра будет сын, именно он вернул их Алистеру, когда тот научился владеть оружием.

Теперь Алистер стоял перед ним, копия своего отца, необыкновенно здоровый для человека, который, по слухам, был серьезно ранен под Куллоденом. Генерал не встал с кресла им навстречу, зато радостно улыбнулся.

— Алистер, ты замечательно выглядишь. Я слышал Другое.

— Здравствуй, Джон. Очень мило с твоей стороны принять нас, хотя ты лежишь пластом, — сказал Алистер, закрывая дверь.

Генерал взмахом руки отмел беспокойство кузена.

Правда, ревматизм, который мучил его время от времени, особенно разыгрался в последние недели, и он уже устал от своей болезни. Но сейчас его больше интересовало, почему Алистер неожиданно приехал к нему с этой бездомной девчонкой и еще так нежно держал ее за руку.

Болезненно сознавая, что генерал критически оглядывает ее, Изабо чувствовала себя даже большей замарашкой, чем прежде. Она не сомневалась, что его проницательный взгляд не упустил ничего и ему не нравится увиденное.

Он сидел в кресле возле камина. Человек лет шестидесяти, с благородной осанкой, поразительно похожий на Алистера. Он был в длинном черном сюртуке с двумя рядами золотых пуговиц, безупречной полотняной рубашке и панталонах. Но эта элегантность заканчивалась на уровне колен, ибо голые ноги покоились в большом тазу с горячей ароматической водой.

— Очень сожалею, что не могу приветствовать вас должным образом, — сказал Джон Кемпбелл, с отвращением покосившись на таз. — Утром была местная старуха с зельями. У меня слезятся от них глаза, но я поклялся не двигаться по крайней мере час. — Он посмотрел на Алистера и улыбнулся. — Итак, чем я обязан столь неожиданному удовольствию, ибо видеть тебя всегда удовольствие, Алистер. Вряд ли ты проделал этот путь, чтобы нанести мне светский визит.

— Разумеется, нет, — признался Алистер. — Я приехал познакомить тебя с Изабо. — Он подтолкнул ее вперед. — Изабо, это мой кузен, генерал Кемпбелл. Джон, позволь мне представить Изабо Макферсон.

Значит, он не собирался представлять ее как свою жену. Она вопросительно посмотрела на него.

— Джону — ничего, кроме правды, — улыбнулся Алистер, придвинул ей стул и обратился к кузену:

— Если Изабо удивлена, что я говорю правду, то лишь потому, что до сих пор я неоднократно лгал. Если ты нас выслушаешь, я расскажу тебе все, что со мной произошло до сегодняшнего дня. А потом, надеюсь, ты нам поможешь.

— Нам? — спросил генерал, подняв брови.

— Да, нам обоим. Поскольку недавно я тоже сбежал в Форт-Огастесе из тюрьмы его величества.

Он начал с Крейгелахи, потом, не пропуская ничего, рассказал кузену о днях в Данлосси, попытке Изабо к бегству, о том, как она искусно спасла его руку от ампутации, о ее лишениях в камере, о своем гневе, который привел к его аресту, о своем побеге и спасении Изабо от лейтенанта Сандерса.

Генерал выслушал кузена очень внимательно, иногда прерывал его, чтобы задать уточняющий вопрос, а по окончании рассказа посмотрел на Изабо. Она гордо встретила его взгляд, решив, что, хотя Алистер представил ее дело с ловкостью и трогательной любовью, Джон Кемпбелл вряд ли простит ее.

— Теперь я хотел бы уточнить кое-что у вас, мисс Макферсон, — серьезно произнес он.

Изабо кинула. Она чувствовала на плечах руки Алистера и, подавляя желание обнять его, ждала вопросов генерала.

— Начнем с письма. Вы знали его содержание?

— Да, я читала его много раз.

— И понимали его смысл?

— Да.

— Вам не приходило в голову уничтожить его, поскольку вы знали, что это за документ?

— Приходило, но я не хотела от него избавляться.

— Простите, мисс Макферсон, — сказала генерал, пытаясь сохранить терпение. — Я не считаю вас дурой.

Но разъезжать по стране с подобной уликой в кармане не кажется мне слишком умным. Особенно в такое беспокойное время.

Изабо промолчала и впервые отвела взгляд.

— Могу я быть уверенным, — уже более мягко произнес он, — что на ваше решение не уничтожать письмо и забыть его содержание повлияли некие сентиментальные причины?

Изабо кивнула. Наступившее за этим молчание нарушил Алистер.

— Она заплатила за свою ошибку, Джон. По-моему, с лихвой. Наказывать ее и дальше — это уже преследование.

Джон Кемпбелл взглянул на кузена, стоявшего, положив руки на хрупкие плечи спутницы. Очень странно, что Алистер так ослеплен этой девушкой, этой мятежницей, которую следовало отправить в Карлайл, что и намеревался сделать полковник Фицпатрик. Глубоко вздохнув, генерал неловко передвинулся в кресле, так как у него снова начало побаливать левое бедро.

— Если я с сегодняшнего дня буду считать тебя ответственным за поведение мисс Макферсон, ты уверен, что сможешь удержать ее от новых ошибок?

Алистер улыбнулся.

— Думаю, ты знаешь ответ.

— В таком случае дай мне письменные принадлежности. Вон там.

Алистер подошел к столу и быстро собрал все необходимое. Закончив писать, генерал аккуратно промокнул оба листа.

— Держи, — сказал он, протянув один Алистеру. — Второй я отправлю полковнику Фицпатрику с извинением за твое высокомерное поведение. А также сообщаю ему, что дело решено, поскольку ты привез свою жену ко мне. — Он посмотрел на Изабо, потом на Алистера. — Полагаю, вы сделаете эту ложь истиной.

Алистер с улыбкой помог Изабо встать.

— Благодарю, Джон. Ты освободил меня от тяжести, которую я не мог бы вынести. А также спас меня от неудобств поездки во Францию.

Генерал тоже улыбнулся, но лицо у него изменилось от боли, которую он пытался скрыть.

— Я рад. Но прежде чем вы уйдете, один вопрос к вам, Изабо… Могу я вас так называть? — Она кивнула. — Тогда подойдите ко мне, Изабо. Я хотел бы знать, — тихо, чтобы слышали только они двое, сказал он, — собирались ли вы участвовать в презренном заговоре вашего брата?

Изабо посмотрела на Алистера, стоявшего у двери, потом на генерала.

— Да.

— Ценю вашу честность, Изабо Макферсон, но в этом особом случае. Никогда больше не советую вам это повторять. И знайте, что я полностью на стороне полковника Фицпатрика. Вы уходите из этой комнаты свободной только в обмен на то, что вы сделали для Алистера.

Ваша жизнь за его руку. Теперь можете идти.

До Глен-Брика они ехали шесть дней. Алистер поклялся вернуть Изабо домой в целости и сохранности, но оба молчали о том, что будет с ними дальше, словно каждый из них боялся, как бы разговор на эту тему не помешал их близости. Почти целые сутки они проводили в объятиях, днем ехали на его лошади, ночью лежали под его пледом.

Сопротивляясь желанию овладеть ею, Алистер обнаружил, что у него, оказывается, есть сила воли. Он был убежден, что Изабо не понимает его состояния, когда бессознательно прижимается к нему податливым телом. Ее доверие и наивность действовали на него отрезвляюще.

Он часами лежал без сна, желая, чтобы все изменилось, чтобы она в самом деле была здорова, чтобы он имел право ее взять.

Он не забыл ту ночь в Данлосси, когда бросился на нее, пренебрегая ее желаниями, поэтому теперь был крайне осторожен. Алистера беспокоила ее физическая слабость. Хотя она поправлялась, но еще не пришла в себя окончательно, днем часто засыпала, прижавшись к нему, пока они продолжали свое долгое путешествие на север.

Но вместо того, чтобы успокоить Изабо, все его благие намерения и неожиданное самообладание произвели на нее обратное действие. Она решила, что Алистер хочет покинуть ее.

Когда за несколько миль до Глен-Брика они собирали немудреные пожитки, она со страхом думала, что он все же обратил внимание на письмо, которое она в спешке написала ему. Стоя рядом с лошадью, спиной к нему, Изабо крутила стремя, как бы поправляя его, чтобы Алистер не заметил ее растерянности.

— Ты слишком долго путешествовал, — сказала она. — Надеюсь, ты уедешь не сразу и погостишь в Глен-Брике. — Ну вот, это сказать было не так уж и трудно. Изабо повернулась к нему. — Останешься? Тут очень красиво, и море недалеко. Можно ходить на прогулку, наблюдать за тюленями… их здесь много… есть места, где можно купаться…

— Я не собираюсь тебя покидать, Изабо, — с нежностью ответил Алистер. — Я твой муж и хочу остаться с тобой. И я не позволю, — уже более решительно добавил он, — чтобы ты в одиночестве разъезжала по стране. Ты меня поняла?

Изабо засмеялась.

— Ты собираешься удержать меня от новых ошибок, как велел твой генерал?

— Я собираюсь на тебе жениться, Изабо.

Они замолчали. Алистер сожалел, что проговорился, ибо все еще стоял на очень зыбкой почве. Он должен завоевать ее доверие. Он желал ей благополучия и счастья и чтобы она чувствовала себя с ним в безопасности. Разумеется, их влечет друг к другу, но этого недостаточно.

Он хотел от нее все, но только без оговорок или сожалений с ее стороны, лишь тогда он может сделать Изабо полностью своей.

Она сосредоточенно вставляла ногу в стремя, и Алистер, не говоря ни слова, подсадил ее. Изабо безумно захотелось повернуться и обнять его.

Когда он взял поводья, она прижалась к нему спиной, как делала всю последнюю неделю, почувствовала его тело, уже знакомое, как ее собственное тело. Но брак?

Его слова потрясли ее. Обязательство на всю жизнь. Неужели он мог думать об этом всерьез?

А ей и не требовалось долго раздумывать, она без того знала, что всегда хотела быть рядом с Алистером, свободно называть его своим, любить без всякого стыда. Но сможет ли она когда-нибудь соединиться с Кемпбеллом, как бы много он ни сделал для нее? Может ли она быть уверенной, что не он убил Робби палашом, которым так искусно владеет? Что будет с теми, кто оставался в Глен-Брике? Кем сочтут ее Дункан с Элис и Мойра с Рори, если она выйдет за него? Предательницей? Возможно.

Она устроилась поудобнее и прижалась губами к его шее.