"Всё, что тебе нужно" - читать интересную книгу автора (Антонов Антон Станиславович)

12

— Вместилище моей вины переполнено, — сказал Руслан Чайковский журналистам, краснея и опуская голову.

Этим утром он изображал кающегося самурая. То ли он делал это нарочно, то ли так выходило случайно — только впечатление было такое, будто в следующую минуту он уйдет в соседнюю комнату и приступит к церемонии харакири.

Предыдущий день был полон волнений. Во-первых, два милиционера, которые обычно дежурили в упомянутом гораздо выше ДК на танцах, и в результате узревшие то, что накануне вечером было вместо танцев, доложили о происшествии по команде.

Далее — дирекция ДК в панике тоже куда-то доложила.

Милиция стала шить дело, и вскоре в доме Марии уже знали, что возник вопрос о привлечении Руслана и компании к уголовной ответственности за развращение малолетних.

Руслан испугался, что Мария, узнав о таком обороте дел, просто выгонит его к чертовой матери вместе со всей компанией, но оказалось, что она всю жизнь мечтала познакомиться с особенностями уголовного судопро из вод ства в России. Тем более, что самой ей ничего не грозило — она-то ведь не раздевалась перед несовершеннолетними и не побуждала к этому других.

Марии было сказано сразу:

— Тебя не тронут. Больше всего на свете наши менты боятся международных скандалов.

Однако раз вопрос возник, его следовало решать. И Руслан избрал радикальный метод. А именно, на совещании особ, приближенных к императору (то есть, к нему, Руслану, лично), объявил:

— Нужно узнать, кому в городском руководстве надо дать на лапу, чтобы такие вопросы больше не возникали.

Одновременно в доме Марии появился юрист, кото рый быстро разобрался в ситуации и объяснил, что это все ерунда. Никто из группы на сцене не раздевался, а Светлану все приняли за девушку из публики — так что судить некого, и ди-джей из ДК, который первым позвонил на мобильник Руслана с сообщением о шитье дела, паникует зря.

Однако крыша не помешает — это сто процентов. Поэтому немедленно начались хлопоты по крышеустройству. Тысячу баксов сюда, еще тысячу туда, три тысячи — кому-то из шишек средней руки, и считайте, что мелкие неприятности вам не страшны. Крупные потребуют более значительных расходов, но в этом мире нет ничего невозможного. Американскому уму особенности российского судопро из вод ства и государственного устройства вовек не понять — но русский ум все улавливает с полуслова.

Что касается журналистов, то им звонили то возмущенные родители или, хуже того, ветераны войны и мира, то, наоборот, восторженные почитатели, и сообщали примерно одно и то же, хоть и с разных точек зрения: а именно, что Руслан, будто бы, скакал по сцене голый и призывал других следовать его примеру — причем некоторые последовали (знатоки сразу вспоминали группу Doors). Или наоборот, что (и это более пикантно) голым скакал вовсе не Руслан, а как раз таки все остальные, так что он остался единственный среди всех одетый.

Звонили, естественно, подставные лица, но получалось у них очень удачно. Особенно когда некто левитановским басом кричал, что он ветеран Халкин-гола и не позволит позорить голыми сиськами свою героическую юность.

Журналисты захотели подробностей, и перед ними предстал кающийся самурай со словами:

— Вместилище моей вины переполнено. Я сожалею, что мои деяния могли причинить кому-то боль.

Но тут же журналисты имели удовольствие побеседовать с милиционерами, которые подняли весь шухер. И тогда выяснилось, что поведение Руслана и его команды ни в коей мере не было предосудительным. Наоборот, это фанатки, обезумев, стали срывать с себя одежду и устроили дебош, но Руслан утихомирил их силой своего влияния на массы.

Тут все очень удачно сошлось во времени. Скандал, шквал звонков на радиостанции с просьбами, мольбами и требованиями передать песни «Звездной дороги», первые публикации в газетах (написанные еще до скандала) и первые сообщения в теленовостях (уже о самом скандале) — и появление якобы пиратского альбома «Необъявленный концерт».

А потом Руслана пригласили на радио «Белая ночь». И спросили, между прочим, почему в интервью средствам массовой информации несколько дней назад он так охотно признавал свою вину. Разве он совершил что-то недостойное?

— Мир нуждается в гармонии, — ответил Руслан. — Если мои слова кого-то возмутили или оскорбили, я должен восстановить гармонию любой ценой.

— Значит ли это, что в будущем ты не станешь доводить фанов до такого состояния, когда они начнут рвать на себе одежду? — спросила ведущая программы с неподдельным интересом.

— Это задача без решения, — сказал Руслан. — Если одежда мешает кому-то достичь гармонии, почему я должен мешать ему снять одежду?

— А тебе не кажется, что твои песни и твои слова слишком сложны для подростков?

— А кто сказал, что я пою для подростков? Я пою для всех. Если младенец, услышав мою песню, перестанет плакать — я буду рад. Если старик услышит мою песню и почувствует себя моложе — я буду рад. Если подросткам нравятся мои песни — я рад тысячу раз. Похоже, подросткам просто надоело, что их держат за дураков. Им надоело слушать музыку для идиотов, которая вызывает сокращения мышц, минуя мозг. Рэп умирает, а рок-н-ролл все еще жив, что бы ни думал по этому поводу БГ.

— Твои песни — это рок-н-ролл?

— Спросите у песни, чем она себя считает. Сейчас я спою «Психоделический рэп», в котором нет ни рэпа, ни психоделии. Спросите у него, что он за зверь.

Руслан пел вживую, под гитару. Он отказался разговаривать о «Необъявленном концерте», сообщив только, что не собирается преследовать пиратов. Во всяком случае, пока.

Было бы интересно, если бы Руслан таки взялся их преследовать — учитывая то, что «пиратский» альбом «Необъявленный концерт» он запустил в оборот сам. Но на радио «Белая ночь» об этом не знали и согласились с его предложением дать в эфир только одну полностью готовую песню из будущего альбома «Черная книга», а остальные несколько вещей выпустить вживую под акустическую гитару.

И теперь гитара резко отбивала нервный ритм, слегка сглаженный в начале и совсем спокойный в конце, но в середине — предельно напряженный и максимально подчеркивающий энергию голоса, который едва не срывается на крик: