"Письма" - читать интересную книгу автора (Дельвиг Антон Антонович)

32. С. М. САЛТЫКОВОЙ

Середина июля 1825 г. Петербург

3 часа.

Я рано нынче отделался и в 5-ть часов увижу Александру Дмитриевну. В 8-м буду у лавочки за бесценным письмом твоим, моя милая! Наша история удивительна! Как, после трехмесячной связи, вдруг, неожиданно разлучить нас? Пришли завтра ко мне письмо, мне нужно с тобой видеться, нужно поговорить, посоветоваться. Что он с тобой делает? Не начал ли опять нападения? Сохрани тебя боже! Мне трудно перенести мысль, что он за меня мучает тебя, невинную мою Сониньку. Ангел мой, ты меня любишь! Нет жертв, которых бы я не принес за твое счастие! Для тебя только живу и жить буду. Я уверен, ты не изменишь мне. Благодарю тебя, что ты бережешь себя. Это одно из сильных доказательств любви твоей. Целую всю тебя. Ты мне, верно, напишешь, что твоя сыпь, или я буду очень беспокоиться. Тебе-то и надобно быть здоровой, у нас и без того много болезней душевных. – Завтра заеду к Амальи Ивановны. Я не знаю, как изъявить ей всю мою благодарность, родственную привязанность. Ежели бы ее не было, ты бы совершенно была сиротою. Кто бы принял в нашем теперешнем положении живое участие? Кто бы разделил с тобою слезы? Мы никогда не забудем ее. Никогда не перестанем любить ее, как мать. Кто знает, может быть, бог нам позволит быть тем же для детей ее, что она для нас? Но молитвы добрых отвратят от них подобные напасти. С нетерпением жду свидания с Александрой Дмитриевной. Что она мне расскажет об тебе? Сонинька, Сонинька, когда мы будем счастливы? О, я уверен, мы своей любовью помирим отца нашего с жизнию. Никакие обстоятельства не погасят во мне чувства бо‹го›творения к тебе. В одной тебе я найду блаженство. Цель моей жизни будет одна до гроба: стараться быть тобою любимым. Никаких трудностей не буду чувствовать, трудяся для благосостояния твоего. Ангел мой, святая, невинная, благородная подруга жизни моей, люби меня, услаждай всегда жизнь твоего друга, тебе ничего это не стоит. Целую тебя

Дельвиг.

Он и не спросит обо мне, ему должна быть приятна наша разлука. А без его спроса прямо прийти к тебе покажется странным. Не вздумаешь ли ты завести со мной явную переписку? Пришли ко мне завтра какую-нибудь книжку с письмецом, я отвечу; послезавтра поутру напишу я (или как завтра условимся) и после обеда я у тебя, моя радость, у тебя, жизнь, сердце, душа моя. Не беспокойся о моем здоровье. Оно от одного взгляда твоего возвратится Но я не могу похвастаться теперешним положением моим. Дурно сплю, ничего не ем или ем без аппетита, насилу ношу голову и чувствую спазматический озноб. Но это может сейчас пройти, просветлеет на душе, и я здоров. Самая большая неприятность, я не могу все сидеть дома. У меня куча дел по цветам, я целое утро должен разъезжать, должен бог знает об чем говорить, в то время когда только об одной тебе думаю. Вчера с 9-ти часов ездил до трех, в три часа нашел у Сленина Воейкова, который сказал мне, что Жуковский и Ал. Андр. в Петербурге. Еду к ним. Они мне обрадовались. Жуковский препоручил мне поцеловать твою ручку, Воейкова – расцеловать тебя, все это, ты чувствуешь, еще больше растерзало меня. Приезжаю домой, подали мне обедать, ничего не полезло в горло, кинул обед и стал писать к тебе, ангел мой, небесная Сонинька. С письмом подхожу к твоему окошку, вижу в тебе какое-то беспокойство, Аксинья поменялась записками и скрылась – сердце сжалось, насилу дошел ‹…› {Часть листа оторвана. (Примеч. сост.)} чуть ли не прав с Плетневым. И ежели до 6-го ноября он не кончит, то мне, кажется, до января откладывать нечего. Нет причины ему не отложить нашей свадьбы и до той жизни. Они точно правы, они правы, Сонинька.

Жду с нетерпением восьми часов. Что ты напишешь мне? Бедная Аксинья! Мне жалко подумать об ее положении. Мой Ефим, не зная причины печали моей, большое ‹принимае›т в ней участие. – Добрая ‹…› сладко быть тебе обязанным этим счастием. Это добрая мать мне вымолила у бога. Подобного счастия он бы мне не дал без молитв ее. Благословляю тебя, ангел небесный мой, целую все строчки писем твоих.