"Охота на Герострата" - читать интересную книгу автора (Первушин Антон)

Глава десятая

— Второй, я первый, прием!

— Первый, второй слушает, прием!

— Второй, объект вошел в зону, прием.

— Понял вас, первый. Объект вошел в зону, прием.

— Берите его, второй, прием.

— Понял вас, первый, будем брать, прием.

— Конец связи.

Капитан ФСК Сергей Андронников спрятал «уоки-токи» и посмотрел на своего напарника, лейтенанта ФСК Максима Гамаюна. Встретив вопросительный взгляд, ответил:

— Кажется, сегодняшний балет подходит к концу. Объявили последнее па.

Гамаюн кивнул.

— Ребята готовы? — чисто ради проформы осведомился Андронников.

— Как юные пионеры, всегда готовы, — пошутил Гамаюн.

На этом обмен репликами между офицерами ФСК закончился, и они оба уставились в низкое окно подъезда, открывавшее им вид площади, одной из многих менее известных, чем Дворцовая, площадей Санкт-Петербурга.

Знойный июльский день. Вторую неделю стоит изнуряющая жара и конца-краю этому не видно. Плавится асфальт на площади; в мареве, стеной поднимающемся над ним, причудливо искажаются, дрожат фасады зданий напротив.

Справа работает бригада дорожных ремонтников: кладут асфальтовые заплаты на многочисленные колдобины — подготовка к Играм Доброй Воли идет полным ходом. Слева — обычная полуденная суета: прохожие, автомобили, двое парней устанавливают книжный лоток. Вот остановилось такси. Высунув локоть в раскрытое окошко, таксист задумчиво курит, лениво обозревая площадь. К нему подбегает женщина средних лет с матерчатой сумкой в руках, останавливается, что-то говорит: видимо, просит подвезти. Таксист вылезает из машины, отрицательно качает головой. На голове у него кепка. Женщина не отступает, продолжает убеждать, отчаянно жестикулируя свободной рукой. Тот в ответ снова качает головой, отворачивается…

— Вот он, наш долгожданный, — оторвал Андронникова от созерцания этой в общем-то заурядной сцены Гамаюн. — Появился — не запылился.

Андронников, мысленно чертыхнувшись, перевел взгляд, и перипетии сценки между женщиной и ленивым таксистом немедленно вылетели у него из головы. На площади действительно появился «объект».

— Пострел, однако, — заметил Гамаюн. — Вырядился, как на бал-маскарад. Родная мать не признает.

И в самом деле, «объект», уже двое суток скрывавшийся от сотрудников ФСК, находчиво переменил внешность: теперь это был коротко стриженный курсант, один из множества курсантов, шляющихся по улице в этот знойный субботний день.

— Черт, и очки даже снял, — произнес Гамаюн почти с восхищением. — Как он только видит без них? У него по минус девять на каждый глаз.

— Контактные линзы, — предположил Андронников.

— Очень может быть, — согласился Гамаюн. — Ну что, поехали?

Андронников еще раз напоследок окинул беглым взглядом площадь.

Ничего не изменилось. Только женщина с сумкой ушла, видимо, отчаявшись сломить водительскую непреклонность, а таксист вернулся в свое кресло и раскуривал теперь новую сигарету.

Андронникову при виде этого дико, до обильного слюноотделения захотелось вдруг курить. Он потянулся было к карману брюк, но вспомнил, что вот уже месяц, как решил «завязать» с этим делом (жена настояла), и действительно целый месяц продержался, несмотря на насмешки чадящих, как паровозы, сослуживцев. Поэтому вместо того, чтобы попросить у Гамаюна сигаретку (а у него были), Андронников привычно сплюнул и сказал:

— Поехали.

Они спустились по лестнице и вышли из подъезда.

Это послужило сигналом к началу операции по захвату «объекта».

Сейчас же с противоположного конца площади двинулись двое в цветастых шортиках и легкомысленных распашонках, в солнцезащитных очках и с фотоаппаратами — типичные иностранные туристы. И еще двое, одетые поскромнее, смахивающие на друзей-собутыльников, вышедших на поиски дешевого пива для утоления требований похмельного синдрома, двинулись им навстречу. За одну секунду «объект» оказался в геометрически правильном центре треугольника, образованного сближающимися парами, и на то, чтобы выйти за пределы этого треугольника, у него не осталось ни единого шанса. По крайней мере, Андронников был твердо настроен шанса такого ему не дать.

Но тут «объект» что-то учуял.

Вообще, парнишка в новом для себя прикиде курсанта отличался феноменальной чувствительностью. Чувствительностью настоящего профессионала. Иначе кто бы ему дал двое суток обводить вокруг пальца лучшую сыскную группу города? Он что-то учуял и теперь. Остановился, повертел головой, посмотрел направо, потом посмотрел налево, шагнул к краю тротуара, и тут же такси: то самое, водитель которого отказался везти женщину с сумкой — (Андронников заметил это краем глаза) тронулось с места, а «объект» выбросил вперед и вверх руку, явно намереваясь остановить такси.

Андронников был спокоен: он видел, как водитель отказал женщине — ненамного больше у него было причин подвозить стриженного курсанта. Но, как оказалось, у водителя были на то причины. Он притормозил, и Андронников даже растерялся на мгновение.

Но потом взял себя в руки и сделал жест, означавший: «все вперед, берем немедленно». Ребята кинулись, как сорвавшиеся с цепи и голодные до урчания в животе псы. С этого момента счет пошел на секунды.

«Объект» наклонился к приоткрытому окошку такси, но заметил бегущих к нему, резко выпрямился и, совершенно по-звериному осклабившись вдруг, потянул из кармана длинный вороненый предмет. Но опоздал. Двое в шортах и распашонках навалились на него: один провел подсечку, другой заломил ему руки так, что парнишка вскрикнул от боли. Вывалилась и покатилась по асфальту контактная линза. Один из псевдодрузей-псевдособутыльников, подбегая, нечаянно раздавил ее.

Все было кончено.

Андронников, не спеша, подошел, принял извлеченный из кармана псевдокурсанта пистолет. Вальтер. Добротная игрушка.

«Объект» поставили на ноги. Видно, упал он не слишком удачно: из разбитых губ на подбородок обильно стекала кровь. Но испуга в глазах парнишки не было. Ненависть и презрение. Презрения даже несколько больше.

— Долетался, голубь? — спросил у парнишки Гамаюн, но ответом удостоен не был.

— Эй, мужики, — позвал таксист, — чего это вы?

Он с опаской выглядывал через полуоткрытое окошко. Андронников взмахнул удостоверением у него перед носом.

— Поня-ятно, — протянул водитель. — Служба, значит. Ну дайте тогда прикурить.

— У меня нет, — сказал Андронников, и таксист закурил от протянутой Гамаюном зажигалки.

«Объект» повели к припаркованному в сторонке автомобилю, а таксист уехал. Андронников проводил его волгу долгим задумчивым взглядом. Странный он, этот водила: прикуривал же у себя в машине, а тут: «дайте прикурить». И, кстати, почему он решил подобрать курсанта?

Андронников подумал, что о подозрениях такого рода следует докладывать по начальству, но потом решил, что обойдется. В конце концов, дело сделано, а работы впереди еще невпроворот, зачем усложнять жизнь себе и другим?

Обойдется…