12

И дольше века длится день.

Так всегда кажется после бессонной ночи — особенно если оба дня, предыдущий и текущий, переполнены событиями.

Человек делит сутки не по часам. Полночь для него — понятие условное. Один день отделяется от другого не двенадцатью ударами часов, а сном. Нет сна — нет и разделения, и следующий день кажется продолжением предыдущего.

Удивительно другое. Ян Борецкий вовсе не хотел спать — хотя утром он даже не вздремнул толком.

Но утро давно кончилось, прошел день, наступил вечер, а Ян по-прежнему не чувствовал ни тяжести в голове, ни слабости в теле, и глаза его не слипались, и бодрости хватило бы на двоих.

На выходе из медузы дежурили новые персонажи. На смену СОБРу пришел спецотряд ФСБ, но эффект был сомнителен. Чекисты Яна не заметили.

Он спокойно прошел через всю запретную зону, переполненную солдатами, милицией и товарищами в штатском со специфическим выражением лица, так и оставаясь невидимым для всех. И только когда на пути Яна встало сврхплотное внешнее оцепление, он выхватил из кармана сою медаль, хлопнул по плечу ближайшего омоновца и, ткнув медаль ему под нос, произнес самым суровым тоном:

— Секретная служба его величества.

Омоновец растерялся так, что уронил щит и попытался отдать честь обеими руками сразу. А когда он опомнился, Ян уже давно перелез через ограждение и растворился в толпе зевак, которая к вечеру разрослась до угрожающих размеров.

Разгонять ее не решались, поскольку явных беспорядков пока не было, зато телекамер — сколько угодно. Но водометные машины и слезоточивый газ держали наготове. Мало ли что.

Нарваться в этой толпе на знакомого было равносильно выигрышу в лотерею — но Ян все-таки нарвался. Прямо под боком у компании уфологов, развернувших перед оцеплением наскоро написанные фломастерами бумажные плакаты, он столкнулся лицом к лицу с Наташей Сероглазовой.

— Ой! — сказала Наташка. — Привет! Ты что тут делаешь? Тебя везде ищут.

— Я знаю, — ответил Ян. — Даст Бог, не найдут. А ты чего такая? Плакала что ли?

— Ага. Сережку в карантин забрали.

— В какой карантин?

— Не знаю. Куда-то в госпиталь, в изолятор. Он будто бы мог какую-то заразу оттуда принести.

Говоря «оттуда», Наташа махнула рукой в сторону медузы.

— А Пашку? — спросил Ян.

— Что — Пашку?

— Его тоже забрали?

— Не знаю. Наверное. и тебя тоже для этого ищут.

Ян поправил очки и серьезно сказал, оглянувшись на медузу и бойцов из оцепления:

— Ага. Вон их сколько, и все меня ловят. Только ничего у них не получится.

— Почему? — удивилась Наташка.

— Потому что я заколдованный.

— Да ну тебя! Я серьезно говорю

— Я тоже серьезно. Сейчас в магазин схожу, продуктами запасусь — и обратно в Зазеркалье.

— В какое Зазеркалье?! Ты с ума сошел, да?

— А Серега разве не рассказывал, что там, по другую сторону медузы?

— Да мы с ним и поговорить не успели толком. А что там?

— Да так… Это видеть надо. Хочешь, тебя проведу?

— Куда?

— К медузе, куда же еще.

— Как это?

— Элементарно, Ватсон.

Тут уфологи взревели: «Пустите нас к инопланетянам!!!» — да так яростно, что Ян с Наташей вздрогнули.

— Нет там никаких инопланетян! — рявкнул на них Ян и потащил Наташку в сторону метро.

Наташа оказалась для него подарком небес, потому что у нее с собой были деньги и телефонная карточка.

Отчиму Ян сказал по телефону всего несколько слов:

— Со мной все в порядке. Ночевать не приду. Есть причины, но вы за меня не беспокойтесь.

И повесил трубку, не дав отчиму произнести хоть слово в ответ.

И незамедлительно попросил у Наташи денег в долг, пообещав взамен показать ей нечто такое, чего она никогда не видела и без его помощи никогда не увидит.

Глядя, как Ян делает покупки, Наташа окончательно уверилась, что у него поехала крыша. Ведь ни один человек в здравом уме не станет покупать три виноградины, три клубничины и пять ягод черешни. А еще яблоко, грушу, апельсин, мандарин, лимон и помидор.

Но с другой стороны, Наташу эти действия заинтриговали, и она с интересом ждала продолжения.

На обратном пути девушка заметила, что сквозь толпу они проходят как-то удивительно легко — словно все люди как по мановению руки расступаются перед ними.

У железных барьеров Ян просто не стал останавливаться.

— Дорогу гвардии кардинала! — воскликнул он и протолкнул Наташу вперед.

Ян почему-то был заранее уверен, что это у него получится, и Наташу не остановят.

И получилось. Не остановили.

— Дорогу мушкетерам короля! — выкрикивал Ян, рассчитывая не столько внести смятение в ряды доблестных воинов, сколько произвести впечатление на Наталью.

Наташа покорно следовала за ним с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. В медузу она вошла на грани шока и на выходе долго беззвучно шевелила губами, не в силах произнести ни слова.

— Вот это и есть Зазеркалье, — объявил Ян с такой гордостью, словно вся эта земля принадлежала ему лично.