37

Хуже всего было то, что «Львиное сердце» не имело в своем штате женщин-оперативниц. И вообще, таковые оказались большим дефицитом даже в Москве, не говоря уже о провинции. Так что операция «Кукольный театр» очутилась на грани срыва, еще как следует не начавшись.

Правда, в московском офисе агентства работала девушка, которая чуть ли не с детства (окончившегося не так уж давно) мечтала стать оперативницей и ради этого упорно занималась единоборствами и стрельбой. Звали ее Алисой, а так как она одно время была любимой женщиной Сергея Селезнева, второго человека в «Львином сердце», и даже чуть не стала его женой, то естественным образом прослеживалась параллель с героиней детских книг писателя Кира Булычева, которая, как известно, прославилась своими подвигами на Земле, в космосе и под водой.

Из нее, наверное, получилась бы хорошая жена для Селезнева, тем более, что девичья фамилия Алисы была самая подходящая — Уткина. Но не сложилось. Неизвестно, какая кошка между ними пробежала, но только с некоторых пор Алиса и ее партнер перестали любить друг друга по ночам, отменили матримониальные планы и теперь сохраняли по отношению друг к другу прохладный нейтралитет.

Так или иначе, когда после телефонного разговора с самой Алисой Каменев приказал Селезневу купить для нее билет на ближайший авиарейс, выдать командировочные и немедленно отправить ее к месту событий, Селезнев никаких возражений не высказал и сделал, как приказано.

Алиса прилетела в город довольная, как слон на ярмарке. Еще бы — ведь ей наконец-то доверят ответственное и опасное дело!

А ты зря радуешься, — сказал Каменев, встречая ее в аэропорту. — Эти ребята думают, что они крутые, и могут сделать тебе больно.

— Я тоже крутая, — парировала Алиса и радоваться не перестала.

Утром в день операции она показывала и доказывала коллегам свою крутость. Действительно, оружие она умела вынимать мгновенно, стреляла метко и дралась здорово. Но одно дело игры на свежем воздухе, и совсем другое — боевая обстановка, когда в тебя стреляют по-настоящему. Ребята из младшего оперсостава были в восхищении от мастерства Алисы, но опытные Каменев и Серебров наблюдали за всем этим в легком сомнении.

Потом Алиса, Серебров и три человека из его команды выехали на рекогносцировку на белогорской электричке в 10.22 по расписанию, а еще несколько оперативников отправились на двух арендованных машинах осматривать пути отхода от пригородных станций.

В 12.45 первая группа прибыла в Белогорск, а в 13.20 укатила обратно, причем Серебров по пути мрачно ругался сквозь зубы, а остальные — кроме восторженной Алисы — его прекрасно понимали. Знающие оперативники, оценив ситуацию на месте, стали сомневаться, что против них работают дилетанты. Очень уж профессионально антиподы выбрали место для своей акции. Серебров на ходу придумал сразу несколько способов, которые позволили бы ему забрать деньги и уйти от преследования, даже если он будет один против сотни профессионалов. Если эти профессионалы ценят безопасность женщины, которая должна передавать деньги, а у похитителей есть достаточно мощное оружие, то при внезапной атаке антиподов возникнет ситуация, когда последние смогут без помех расстреливать оперативников в упор, тогда как оперативники лишатся возможности стрелять, потому что похитители будут прикрываться женщиной.

А если учесть, что ночная электричка идет со всеми остановками, а всего их двадцать пять, то получается, что разместить оперотряд негде, кроме как в электричке, потому что на все станции людей все равно не хватит. В результате зайти нападающим в тыл будет некому, а если их окажется больше двух, то это станет вообще невозможно, даже если бы хватило людей.

Впрочем, если бы была возможность выставить посты у всех платформ, тогда все стало бы гораздо проще. Можно просто останавливать и Обыскивать всех, кто направляется к платформе. Плевать, что незаконно — главное результат. Хотя на этот случай похитители могут послать вперед человека, не вызывающего никаких подозрений — без грима, без оружия и с чистыми документами. И тогда ничего вообще не произойдет — увидев, как их посланца обыскивают, антиподы просто отменят операцию. Конечно, в этом случае появится след, но малость изобретательности со стороны антиподов — и этот след окажется пустышкой. Что стоит этому «разведчику» показать не паспорт, а какое-нибудь удостоверение? Доказать, что это фальшивка, в полевых условиях практически невозможно (бланки продаются чуть ли не в каждом газетном киоске, а смастерить печать — это раз плюнуть, ежели умеючи), а задержать такого предьявителя для Установления личности нет никакой возможности. Охранное агентство вообще не вправе никого задерживать, кроме как с поличным при совершении тяжкого преступления. Да ведь есть еще и недвусмысленное предупреждение в послании похитителей: «Если кто-то из наших будет задержан, остальные убьют заложницу». Конечно, это может быть блефом, и именно на таком предположении построен весь «Кукольный театр». Но вдруг нет, и похитители действительно готовы убить Яну Ружевич, если им не удастся взять деньги?

Впрочем, в этом случае вся затея «Львиного сердца» вообще теряет смысл. Ведь идея состоит именно в том, чтобы захватить одного из похитителей в качестве конгрзаложника и тем самым сделать убийство Яны бессмысленным. Ведь тогда похитители должны понять, что их операция полностью провалилась, что их захваченный соучастник выдаст всю банду (современные методы допроса позволяют добиться этого с легкостью) и что убийство только усугубляет их вину и скорее всего подведет главаря, а то и всю компанию скопом, под высшую меру.

Но стоит ли бороться за жизнь и благополучие одной девушки, если при этом у другой девушки шансы выжить оказываются очень низкими? Ведь Алиса Уткина может очутиться в эпицентре смертельно опасных событий, и если начнется стрельба, то первые пули попадут именно в нее…

Подъезжая к городу, Серебров склонялся к тому, что игра не стоит свеч и операцию «Кукольный театр» нужно отменить, воспользовавшись лазейкой, предложенной в последнем послании похитителей. То есть попросить у них еще одну отсрочку.

Они выходили из электрички поодиночке, на разных остановках, расположенных в черте города — на случай, если похитители наблюдают за пригородными поездами.

Общее совещание команды началось около пяти часов вечера, когда все оперативники разными путями добрались до отеля. Серебров сразу же высказался за отмену операции, но тут, не дав ему закончить, взвилась Алиса. Она кричала, что сидеть сложа руки нельзя, взывала к совести коллег, напоминала о страданиях Яны в плену у бандитов, а по поводу себя самой выдала совершенно убийственный аргумент:

— Я везучая.

После этого она попыталась продемонстрировать Сереброву свою линию жизни, которая забиралась ах за край ладони.

— Уймите кто-нибудь эту женщину! — заорал в ответ Серебров. — Это же детский сад какой-то.

Разгорелся спор, прервал который Каменев. Он знаком попросил внимания и сказал:

— Приказывать я не буду, но считаю, что надо попробовать. Шансы есть и неплохие, и упускать их нельзя. Если мы начнем бояться бандитов, то значит пора уходить из агентства и наниматься в церковные сторожа. Я спрашиваю — кто идет со мной?

Наступила тишина, и Каменев смотрел, как его люди один за другим молча клали на стол правую ладонь. Это сделали все, кроме Сереброва, который по рангу должен был решать последним.

Главный розыскник «Львиного сердца» обошелся без ритуальных жестов. Он просто сказал:

— Рома, тебе идти нельзя. Ты светился по телеку, и каждая собака в городе тебя знает. Даже разговора не может быть.

— Ты пойдешь? — спросил Каменев, который отлично знал, что коллега прав.

— А куда я денусь?

Оперативник по имени Слава молча загружал в большую сумку «куклу» — пачки резаной бумаги. «Кукла» была совершенно примитивной — только чтобы сумка достоверно выглядела снаружи. Предполагалось, что похитители не смогут заглянуть внутрь, поэтому пачки бумаги даже не стали маскировать под денежные.

Ровно за час до электрички Алиса вышла из отеля и на такси поехала на вокзал. Слава на неприметной машине следовал за нею, а остальные добирались до вокзала разными путями.

Слава и Серебров сели в один вагон с Алисой. Прочие оперативники рассредоточились по другим вагонам. После нескольких минут томительного ожидания помощник машиниста пробормотал что-то насчет маршрута и «не надо перебегать дорогу перед близко идущим поездом, а то его еще никому не удавалось мгновенно остановить», двери с шипением закрылись, и электричка плавно отошла от перрона.