51

В Глебовке Олег Коваль нарвался на какую-то совсем глухую бабку, которой пришлось во весь голос орать на ухо три ключевых слова: «хутор», «фермеры» и «Шмелевы». В итоге Олег выяснил, что слова «фермеры» бабка не знает, поскольку оглохла еще до начала перестройки, что со Шмелевыми она не знакома и что у них в деревне таких нет, а также что хуторов по соседству с Глебовкой «в раньшие времена» было видимо-невидимо.

«Раньшие времена» Коваля не интересовали, и он отправился искать кого-нибудь еще. И нашел-таки другую бабку — не глухую и в своем уме. Бабки, очевидно, составляли основное население деревни. Во всяком случае ни сейчас, ни потом Коваль так и не увидел в деревне ни одного человека мужского пола и никого, моложе семидесяти лет.

Вторая бабка сумела, наконец, вразумительно ответить на вопрос визитера:

— А вот по этой дороге и будет ихний хутор. Там еще пруд Русалочий. Старики говорили, нечистая сила там водится. Да эти хуторские сами, что нечистая сила. Девка у них срамная, все гольем ходит, равно русалка какая. Но худого про них не скажу. Парень у них работящий, сено мне помогал косить.

— А всего их там сколько?

— Так двое и есть. Парень и девка. Ну, разве гости иногда приезжают. В прошлом годе кино у них, что ли, снимали — так одно время много народу было, носились по лесам, как черти. А сейчас редко приезжают.

— На днях никто к ним не приезжал?

— А как же, приехал один. Он, видать, и посейчас там, потому что не уезжал еще.

Окрыленный Коваль уселся в машину и показал шоферу нужную дорогу.

Слава Богу, было относительно сухо. В более сырые времена на этой дороге вязли трактора, а в более сухую по соседству с регулярностью, достойной лучшего применения, горели леса. А сейчас дорога находилась в таком состоянии, , когда грузовики могли проехать по ней без труда, но на легковушке соваться на эту дорогу было рискованно. Однако водитель, нанятый Олегом, все-таки рискнул, потому что в противном случае седок пригрозил значительным снижением гонорара.

Дорога, длиной километра в три, принесла машине и тем, кто находился в ней, немало тяжких испытаний. Но в конце пути их ждала замечательная награда. Навстречу гостям вышла миловидная невысокая девушка в коротковатых потертых джинсах с кожаными заплатами на коленях и без ничего выше и ниже этих джинсов.

Шофер с открытым ртом вышел из машины первым, а Коваль только начинал вылезать, когда увидел, как некто во все лопатки улепетывает от хутора через луг к лесу.

Недолго думая, Олег перепрыгнул на водительское место и нажал на газ.

Рот шофера открылся еще шире, а глаза заметались от одного объекта к другому. Он никак не мог решить, то ли гнаться за своей машиной и бить морду пассажиру, если удастся догнать, то ли заводить знакомство с полуголой девицей, в глазах которой не видно ни капли стыдливости, а в отношении машины положиться на судьбу и Бога и надеяться, что пассажир не угонит «тачку» навсегда и не угробит ее на здешних колдобинах…

Толик Гусев не успел добежать до зоны, непроходимой для легкового автомобиля. Коваль догнал его в нескольких метрах от полосы кустарника, выскочил из машины и в стремительном броске достал беглеца. Он сбил Толика с ног, заломил ему руки за спину и затолкал в машину. Все это время (примерно секунды три) Толик громко и замысловато матерился и сумел произнести довольно много неприличных слов. Кроме того он пытался кусаться, но это ему тоже не помогло.

Подкатив обратно к усадьбе, Олег предупредил взрыв шоферского возмущения, протянув водителю дополнительные сто долларов со словами:

— Извини. Некогда было разговаривать.

— Что он такого сделал, чтобы вот так врываться на мою землю и топтать мою траву? — с наигранным возмущением спросила хозяйка хутора, показывая на Толика.

— Прости, милая, — ответил Коваль с максимально обаятельной улыбкой. — Он мне нужен, и я его забираю. А тебе советую одеться. Скоро здесь будет толпа народу, в том числе официальные лица.

Потом он вытолкал Толика из машины и заставил пересесть на заднее сиденье. Сам Олег сел рядом с ним, сказав шоферу:

— Попрощайся с дамой и поехали. Плачу еще сотню, если вернемся в город раньше, чем его начнут искать.

Глава семьи Шмелевых за все это время так и не появился. Скорее всего его просто не было на хуторе.

Когда многострадальный «жигуленок» пустился в обратный путь по «дороге смерти», как в сердцах назвал ее шофер. Коваль, повернувшись к Толику, который в эту минуту воплощал собой живую смесь злости и страха, сказал издевательски ласково:

— Ну, мой дорогой друг, а теперь расскажи мне» пожалуйста, что ты знаешь о Яне Ружевич и о тех, кто ее украл.